Простое желание: "Жить".

Сколько Безымянная просидела в подвале, она не знает. Может час, может три, может, целый день. Она постоянно то просыпалась, то впадала в отключку. Запах, который уже закупорил лёгкие девушки, начал «душить» её. «Спасайся!..» Слова парня всё отдавались в голове глухим, и будто прикрытым, звоном. Безымянная хотела начать ползти в сторону лестницы и до конца бороться за свою жизнь. Исполнить простое, но главное желание: «Жить!». Исполнить то, что попросил парень (усопший). По закону фильмов и фантастических книг, девушка сейчас должна встать от одного желания, побежать, убить всех маньяков и спастись. Но, к сожалению, это была реальность. Её тело затекло, болело и не слушалось. Силы испарились после длительной истерики, слёз и страха. Единственное, чего она добилась, это упасть правой частью лица в собственную рвоту. Хотелось ещё раз начать плакать, но сил не находилось. И Безымянная просто смирилась. Смирилась со всем тем, что с ней произошло. Умереть? Пффф… Что может быть проще? Ей осталось около нескольких часов, а на чудо рассчитывать не приходилось. Девушка дошла до пика истерики и провалилась в сплошное спокойствие. Такое же чувство она испытывала, когда чуть не утонула… *** Тогда они всей семьёй отправились на речку. Она, будучи восьмилетней девочкой, не умеющей плавать, взяла надувной матрас. Заплыв на середину реки, тот перевернулся. Когда Безымянная оказалась в воде, то сначала почувствовала, как дикий адреналин разлился в крови буквально за секунду, и за такое же время пропал. Она смирилась со своей судьбой. И больше ей не было страшно. Безымянная просто смотрела на подводную солнечную дорожку, медленно плывя на дно. Она уже слышала стук колёс паровоза Вечности, и успела подумать: «А каково это – вдохнуть воду, вместо воздуха?». Безымянная прикрыла глаза и… *** Её вытащил папа. Она ещё просидела около двух часов на берегу и просто… Находилась в прострации. Безымянная даже не испытала запоздалый страх. Она просто смотрела на медленно текущую реку. На её воды, в которых чуть не утонула. Девушка до сих пор удивлялась, насколько легче ребёнку принять собственную смерть, чем взрослому. Будь это кто-то из её родителей или их знакомых, они бы паниковали и пытались выплыть, даже если попытки были бы тщетны. Безымянная лежала, вдыхая запах гнилого дерьма и собственной желчи, и испытывала то умиротворение, которое было тогда, когда она тонула. Всё стало безразлично. Ничего не хотелось, кроме желания поскорее покинуть своё физическое и неуклюжее тело. Вдруг, веки налились свинцом и начали медленно закрываться. Последнее, что она смогла разглядеть в полуразмытом силуэте тёмного подвала, откуда-то взявшийся свет… *** Проснулась она от головной боли, снова возникшей, уже благодаря кристальной свежести и морозности чистого воздуха. Оказалась Безымянная в какой-то жуткой комнате. Она была сделана в тёмно-синих тонах. Обои были облезшими и порванными. Деревянный пол, такой же как и в прихожей, только в лучшем состоянии, был покрыт застывшей кровью. Единственное окно сейчас было нараспашку раскрыто. У Безымянной возникли мысли о побеге, которые сразу же разрушились, после осознания того, что она крепко привязана к стулу в углу её новой «камеры». В другом углу комнаты сидела двадцатипятилетняя связанная блондинка. Безымянная начала её разглядывать, ведь пленница ей кого-то напоминала. Но хоть убей (на этой мысли девушка невесело хмыкнула), кого, не помнит. Безымянная опять осмотрела окружение. Комната имела форму прямоугольника и была, примерно, четыре на пять метров. Стул, а на нём привязанная девушка, стоит в левом дальнем углу, смотря со стороны двери комнаты. С правой стороны девушки, в полтора метрах, стояла односпальная кровать. Прямо напротив неё была вышеупомянутая блондинка. Слева от Безымянной была стена с открытым окном. Ближе к двери находился письменный стол с полками забитыми всякими хирургическими приборами. Такие же были и в больнице, в которую девушка попала в детстве, когда глубоко распорола ногу о ржавый гвоздь, и её пришлось зашивать. Тогда Безымянная, помнится, очень боялась врачей. А когда увидела все эти «орудия пыток», то заплакала. Было глупо, ведь те служили на «благие цели», а эти точно к ним не относились. Ну вот и всё, что было в комнате. Только минимальный набор вещей, две девушки и воздух, который проникал в комнату порывами ветра. Безымянная опустилась голову на грудь. Она не пробыла здесь и дня (а может и пробыла), но уже дико устала. Мысли напоминали тот хвойный поток воздуха, который будто бы проветривал комнату от атмосферы страха и смерти. Они были такими же резкими и скоротечными. Незапоминающимися. Сердце гулко и медленно билось под рёбрами. Тяжёлое дыхание — единственный звук в Богом забытой комнате. Безымянная снова подняла голову, которая весила, кажется, как гиря. Пустые глаза упёрлись в стену. Но что-то внутри девушки защемило, и будто бы ударило в спину. «Не смей сломаться! Они могут убить тебя физически, но внутренне не смогут, пусть и не стараются!!! Ты сильная! Борись до конца!» — внутренний голос указывал девушке. Не советовал, как раньше, а вполне командовал. Да, он прав. Им нельзя дать удовольствие увидеть, как я сдаюсь. Нет. Что она говорила парню? Нельзя сдаваться! Бороться, бороться и ещё раз бороться! Её смелые мысли прервал звук открывающегося дверного замка. В комнату зашёл парень в синей маске. Он посмотрел на девушку и усмехнулся. Боевой дух Безымянной сразу улетучился, и она немного задрожала от страха. Как бороться за жизнь, если руки и ноги трясёт от страха? — Живучая ты, дрянь. Да, голос у парня был хоть и красивый, но пропитанный злостью, которая портила всю его «прелесть». Безглазый Джек подошёл к Безымянной, от чего той стало в двойне не по себе. Внутренний голос просил его уйти. Но он подошёл вплотную и, как-бы нечаянно, задел её плечо своим длинным ногтем. Из маленькой царапинки пошла кровь, которую убийца взял подушечкой пальца и отправил к себе в рот. Немного подержав во рту каплю напитка дьявола, он разочарованно выплюнул. — И кровь дрянь. Он снял свою маску и наклонил голову на уровень лица девушки, заглянул своими глазницами с кровяной смолой в глаза девушки. Безымянной, волей — неволей, пришлось его разглядывать. Да… Джек достаточно симпатичный, даже при всём «параде». Смола, острые зубы, сероватая кожа, всё это создавало мёртвую красоту, которая притягивала и отталкивала одновременно. Не таким она его представляла. Более жутким и уродливым. А сам факт того, что Безглазый поднёс своё лицо гораздо ближе, чем следовало, заставил Безымянную смущённо отвернуться. Наверное, она впервые в жизни почувствовала смущение. Её щёки покрылись лёгким румянцем. Джек только рассмеялся («Достаточно жутко», — подумала девушка). Тот этого и добивался. Смущать жертв, которые тебя бояться… Это незабываемое чувство. Безглазый отошёл от девушки и сказал: — Ну что с тобой делать? Слендер сказал не убивать, но… Он сказал, что с тобой можно всё, что угодно делать, — на его лице появилась маньячная улыбка, — Ты рада? Безымянная неразборчиво, ослабевшим голосом, что-то промямлила. Но Джек уже не обращал на неё внимание, он начал разглядывать блондинку. Та, будто почувствовав чужой взгляд, начала ворочаться и через две минуты открыла глаза. Первое, что она увидела, это рожу Безглазого, после чего оглушила его и Безымянную противно-визжащим криком. Обе «жертвы» звуковой атаки сморщились. Что что, а кричать блондиночка умела. — Зачем так кричать? Я же ещё не начал с тобой развлекаться, — Джек хитро улыбнулся и облизал сухие губы. — Но сейчас мы это исправим! — прокомментировал тот и достал скальпель…