***
Вергилий возвращается домой под ночь. Вся та мелочь, на которую он смог наткнуться, не смогла помочь ему с разрядкой, только сильнее раззадорило. Бесполезные создания, не способные ни на что больше, чем просто распугивать слабых людей, только сильней его разбесили. Сейчас Вергилий понимает, что ему и не нужно было тратить время на тех демонов, ему нужно к Данте. Зубы непривычно ломит, а кожа в любой момент готова обрасти демонической бронёй. Он чувствует сестру и сына этажом выше, и это всё, что он хотел знать. Привычным движением плащ оказался на вешалке, а сам Вергилий быстрым шагом направился на второй этаж. Он мог бы найти нужную дверь с закрытыми глазами, и не ясно, было ли это дело привычки или демоническое чутьё, но Вергилию не важно. Ручка кажется ненастоящей, и мужчина боится ненароком её сломать, но вместе с тем и хочется поломать не только ручку, но и саму дверь. Вергилий собирает остатки терпения и входит как человек. Иронично, что ведут его совсем не человеческие инстинкты. Тем не менее, Сын Спарды видит именно то, что ожидал: Данте и Неро лежали в кровати. Они не спали, а казалось, ждали чего-то. Две пары алых глаз устремились на Вергилия, что позабавило полудемона. Чем быстрее мальчик рос, тем больше он брал от матери. Возможно, со временем он начнёт походить и на отца, но пока что в нём проглядывали черты Данте. Неро оглядел Вергилия и повернулся обратно к Данте, будто ничего не произошло, будто отец ничем не выделяется, будто его глаза не горят демоническим пламенем. Полудемон нисколько не огорчён, он знает, что дальше ждёт кое-что получше. Вергилий одаривает Данте довольным взглядом. Под кожей бурлит кровь, и он чудом не входит в триггер. Тоже самое сдерживает и саму девушку: красные глаза маняще блестят во тьме. Вергилий может поклясться, что, если бы не Неро, он кинулся бы к ней. Мужчина знает, что мальчик не спит, чувствует его спокойное, но слишком глубокое дыхание. Чувствует ли Неро тоже самое, что его родители? Сын Спарды уверен, что да. Поэтому Вергилий не удивлëн, когда мальчик впивается в плечо матери и начинает его грызть. Данте недовольно зажмурила глаза, но не отпустила сына, а лишь сильнее его прижала. Запах крови, как и красные пятна, окружили Данте с Неро, и Вергилий почувствовал во рту привкус металла. Словно в трансе, мужчина потянулся к здоровой руке и протянул её к себе. Данте посмотрела на брата затуманенным взглядом и снова опустилась к Неро. Малыш тем временем вылизывал кровь из раны, не обращая внимание на отца. Вергилий же очертил языком дорожку от запястья, до изгиба локтя. Он наслаждался пульсом под горячей кожей, и уже представлял, как кровь стекает с его подбородка, а зубы вонзились в мясо. Поддаваясь искушению, он укусил руку сестры. Данте зашипела и попыталась вырваться, но Вергилий крепко держал еë. Больше демоница ничего не предпринимала, принимая своë положение. Кровь брызнула из свежей раны, пачкая бок девушки и лицо Вергилия, но последнего это мало волновало. Полудемон тем временем шёл ещё выше, и как только дошёл до предплечья, укусил ещё раз. Данте вскрикнула и зло посмотрела на брата. Кажется, кто-то рискует стать частью ужина, и Вергилий в какой-то степени был согласен с подобным раскладом. Вырвав кусок плоти из руки, полудемон медленно её пережёвывал, словно пытался распробовать на вкус. Не то что бы он не знал, до рождения Неро укусы не были для них редкостью, но с их последних «игр» прошло уже несколько лет. Девушка не собиралась оставаться в долгу, потому она слегка отодвинула сына, на что тот, с глазами полными обиды, потянулся обратно. В качестве утешения она протянула ему пока что целую руку, и Неро укусил её ладонь. Ощущение голода одолело мальчика, будто он не ел весь день, и как только сладкая кровь оказалась у него во рту, он с жаждой укусил сильнее, доводя до хруста костей. Данте, пересилив себя, под недовольный взгляд Вергилия, села, и нагло улыбнулась. Полудемон принял столь странное приглашение и приблизился к её шее. Облизав место предполагаемого укуса, уже приготовился вонзить зубы, как почувствовал боль в плече. Данте с не меньшим аппетитом укусила брата, и не думала отстраняться. Кровь стекала с плеч близнецов, пачкая и без того красную постель. В голове было пусто, руку Данте больше никто не кусал, и охотница посмотрела в сторону сына. Неро, уже насытившись, сонными глазами смотрел на мать. Мокрая ладонь переместилась на макушку мальчика и толкнула голову к подушке. Неро не стал сопротивляться, и молча лёг, всё ещё следя за родителями. Если же Данте ещё обращала внимание на ребёнка, то Вергилия полностью поглотил голод. Собственные раны мало интересовали полукровку, кровь девушки манила куда сильнее. С шеи клыки перешли на плечо, кости затрещал, и Вергилий не смог понять, был ли это хруст от его зубов или скрежет Данте. Чувство сытости опустилось на самый низ желудка, позволяя сыну Спарды наконец разжать зубы. Он посмотрел на лицо сестры, такое уставшее, но по какой-то причине довольное. В своей и чужой крови она выглядела невероятно красиво и грешно, как ей и положено. Будь хоть один из них сейчас в себе, они бы привели себя в порядок и сделали бы вид, будто ничего из этого не было. Но они не в порядке, и никогда в нём не были. Иначе, они не сидели бы в крови друг друга, иначе не разделяли бы одну кровать, иначе Неро попросту не родился бы. Вместе с сытостью приходит усталость, и Данте ей поддаётся. Она ложится на здоровое плечо и приобнимает уже уснувшего Неро. Мальчик снова пачкается в свежей крови, но не просыпается, и эта картина нравится Вергилию ещё больше. Поэтому он ложится рядом, но не трогает её: укусы Неро не сильно ей навредили, но вот сам сын Спарды постарался на славу, кровь уже прекратила течь, а корка только-только начала появляться. Несмотря на боль, Данте быстро засыпает, оставляя все возможные проблемы на завтра.***
Утро оказалось не столько приятным, как вечер. Данте потёрла глаза, убирая остатки засохшей крови, которая застыла даже на лице. Но грязь не единственное, что не обрадовало охотницу. Верхняя часть тела нещадно болела, будто её прожевали и выплюнули. Данте застонала и постаралась не шевелиться. Раны после ночи продолжали болеть, кажется, даже демоническая регенерация решила исчезнуть, как и здравомыслие часами ранее. Девушка посмотрела на сына и недовольно нахмурилась: белоснежные волосы были заляпаны в еë крови, и не только, всë лицо тоже оказалось грязным. - Данте, - тихо позвали еë. Охотница перевела взгляд на брата. Как оказалось, Вергилий уже давно проснулся, и следил за сестрой. - Доброе утро, - прохрипела Данте. В горле першило, ноги затекли, а руками не хотелось попросту шевелить. В идеале, нужно было сходить в душ и перевязать раны, пока они не затянутся, но девушке было попросту лень, а Неро так приятно грел грудь. - Доброе утро, - ответил Вергилий и продолжил осматривать сестру. Рана, которую ей оставил Неро, почти затянулась, оставляя небольшой шрам, как и укус на изгибе локтя. В то время как раны на предплечье и шее всë ещё были покрыты красной коркой. Даже не верится, что он вчера с таким наслаждением вгрызался в родную сестру. Но что важнее, вчера это делал и Неро, а ведь до этого малыш не проявлял почти никаких признаков демонического происхождения. Неро заёрзал и сильнее прижался к Данте. Девушка обняла его ещë и больной рукой, укрывая от солнца. Обычно Неро вставал так же рано, как и Вергилий, но в этот раз, похоже, он предпочёл понежиться в материнских объятиях, и отец не хотел ему мешать. Вергилий пододвинулся ближе и обнял Данте с Неро. Охотница прикрыла глаза и пробубнила: - Закажи пиццу, я сегодня не встану. В любое другое утро Вергилий напомнил бы ей, что пицца это не та еда, которую стоит есть на завтрак, и Данте, пора бы уже это запомнить. Но глядя на красные руки сестры, сегодня он готов подчиниться своей лени.