Что-то дикое зовет тебя домой

Баки понятия не имел, где находится. Помнил только, что нужно добраться до Пьетро, и как можно быстрее, иначе агент ЦКК убьет этого юного наивного котенка. Пьетро был где-то рядом, невидимый, но только слышался знакомый голос, звавший на помощь. Питомник оказался настоящим лабиринтом, Баки блуждал по нему уже который час, но на пути попадались только незнакомые коты — жалкие, забитые, такие пальцем не пошевелят, чтобы помочь кому-нибудь. Грохот выстрела выбил Баки из сна, крик застрял у него в горле. Сердце колотилось как бешеное. Из глаз катились слезы — осознавать собственную беспомощность было невыносимо. Баки попытался вдохнуть поглубже, не сумел — и паника захлестнула его с головой. — Эй, — прошептал Стив. Теплая ладонь скользнула по спине до самого хвоста, ласково взъерошила шерсть внизу спины. — Бак, все хорошо? Тебе кошмар приснился. Кошмар. Ну конечно. Вот только Пьетро на самом деле мертв, и Баки ни черта не может сделать, чтобы это исправить. Он втянул когти, пока Стив не заметил дыр в пододеяльнике, и потянулся за телефоном. — Всё отлично, — соврал он, сползая с кровати. — Просто. Хочу немного подышать. — Сейчас три часа утра, — осторожно напомнил Стив. Он запретил себе упрашивать Баки больше не сбегать, но догадаться было несложно. Разговаривать не было смысла. Баки молча вышел из спальни, демонстративно уткнувшись носом в телефон. На лице Стива читалось неприкрытое беспокойство, поэтому на Стива Баки в такие моменты не смотрел. Он честно пытался спрятать горе в уголок сердца, как сделали другие, но ничего не получалось. А грустное, растерянное лицо Стива — то самое зернышко, которое обрушит всю кучу Вещей, Которые Баки Не Может Исправить. В квартире этой они жили уже больше месяца, но место до сих пор казалось почти незнакомым: непривычные запахи, неестественные тени. В соседнем переулке опять шумели — для незасыпающего Нью-Йорка это было нормально, но почему-то раздражало. Баки мерил шагами тонкий ковер в крошечной гостиной и злился. Будь они сейчас в вашингтонской квартире Стива, Баки пошел бы в свою комнату и спрятался под одеялом. Тишина и одиночество, ничего другого ему было не нужно. Глупо винить Стива в том, что он решил переехать — генерал Роджерс так и дышал ему в затылок. И все-таки жаль, потому что теперь им хватало только на тесную квартирку. Рано или поздно Баки придется отправляться на работу, чтобы помочь с деньгами. Когда-то он был в восторге от маленькой казенной каморки Зимнего Солдата, но те времена давно прошли. Из окна открывался вид на щербатую кирпичную стену, сейчас мокрую от дождя, и разбитый асфальт внизу. Раму со времени строительства дома красили уже столько раз, что они со Стивом едва сумели открыть окно, когда только въехали. Даже сейчас Баки пришлось использовать левую руку — после дождя дерево разбухло от влаги. Новая рука тихо завибрировала от напряжения. Черные пластины перекалибровались, на миг открыв золотистый кожух внутренних механизмов. Баки уже и забыл, как называется этот металл. Шури долго спорила с Тони Старком, настаивая, что он обеспечит не только красоту нового протеза, но и его долговечность. Тогда Баки особо не вслушивался, но теперь был рад, что Шури победила. Кому-то такой цвет мог показаться вульгарным, но Баки всегда нравилось золото. Если быть до конца честным — оно хоть как-то компенсировало потерю красной звезды. Стив так мечтал забыть всё, связанное с проектом «Зимний Солдат», как страшный сон, что у Баки духу не хватило попросить нарисовать её на новой руке. Глупо было поднимать эту тему вообще. Да и похрен, мысленно сказал себе Баки, перекидывая ногу через подоконник. Толку от этого проекта все равно особо не было. Пожарная лестница выглядела ужасно — краска шелушилась и отслаивалась, то там, то сям виднелись пятна ржавчины. Однако она была достаточно крепкой, чтобы выдержать вес одного сердитого кота. Баки прислонился спиной к решетке перил и глубоко вдохнул через нос. Запах был так себе — в конце переулка стоял мусорный контейнер, из которого несло теплой и влажной тухлятиной, но все равно это было хорошо. Баки выдохнул и снова втянул носом воздух — один раз, другой, третий. В конце концов он нашел в себе силы открыть глаза. В телефоне ждали полдюжины сообщений от Тони Старка, но Баки смотрел на ржавую решетку над головой. Что-то зудело внутри, раз за разом поднимая его с кровати посреди ночи, хотя объективных причин для этого не было. После декабрьских событий кошачьи и так получили больше, чем могли надеяться. Баки был просто обязан чувствовать облегчение. Руководство взял на себя вице-президент Тэлбот. Проект «Озарение» немедленно закрыли, всем гуманоидным кошачьим, проживающим на территории страны, автоматически предоставили «неотъемлемые права граждан Соединенных Штатов Америки». Тони Старка выпустили, со Старк Индастриз сняли все обвинения. Но самое замечательное, что по результатам расследования ЦКК оказалось напрямую связано со счетами Пирса, поэтому за них взялись всерьёз. Теперь Пеппер Поттс и полковник Роудс вовсю работали над тем, чтобы отделить пользу, которую приносил ЦКК, от насквозь прогнившей стараниями Пирса системы. Стив лично вытащил Лукина из Красной комнаты, но пристрелила его Романова. Как она утверждала, при попытке к бегству. Впрочем, Стиву она по секрету сказала, что это личное. С тех пор ни о ней, ни о ее охотнике не было ни слуху, ни духу. Баки видел, что Стив беспокоится. Его самого новости о смерти Лукина почему-то не тронули. Бессмысленная гибель Пьетро и Триппа накануне победы заставила задуматься: а какой смысл был в этих пытках и убийствах? Лукин даже не был марионеткой гидры. Просто он свято верил, что садистские эксперименты в конечном счете принесут гуманоидным кошачьим только пользу. Вычистить марионеток гидры оказалось куда проще, чем избавиться от ее влияния на общество в целом. Баки раз за разом замечал, как люди косятся на его обнаженное горло, как переходят на другую сторону улицы, чтобы только не пройти рядом. Гидре слишком легко удалось убедить человечество, что коты должны подчиняться ему. И ещё легче оказалось убедить самих котов, что им полагается быть благодарными за рабскую жизнь. Коты и кошки, которые всю жизнь провели в ошейниках, толком не понимали, что делать с подаренным гражданством. А людям вдруг пришлось платить им за службу, и не все сумели с этим смириться. Кроме того,"автоматическим» получение гражданства было только в теории. На практике же, как это всегда случается с хорошими идеями, всё уперлось в тягомотную бюрократию, в унизительное хождение по инстанциям — как для кошачьих, так и для людей. Многие кошачьи были слишком стары или слишком напуганы. Кто-то так привык к рабству, что не представлял, зачем нужна свобода — как мама Баки, например. Вся индустрия разведения накрылась медным тазом, разорив многих, в том числе и Фредди Барнс. Поэтому закрыть ЦКК было никак нельзя. Кто-то должен был разгребать этот бардак. Вот хотя бы помочь коту заключить договор с бывшим хранителем, раз уж уходить на вольные хлеба он не хочет. Стив работал в Ветеранском центре — тоже важное и нужное дело. Он помогал бывшим КСС решить, хотят ли они жить дальше своим умом, вернуться в армию в качестве добровольцев или подать заявку на услуги центра, на которые теперь имели право как граждане страны. Стоило Баки задуматься о возможности вернуться в армию, как внутри вспыхнула надежда. Вспыхнула — и тут же угасла. Прошлое не вернется никогда, как не вернется потерянная рука из плоти и крови. Придя к такому выводу, он занервничал еще больше. Сколько можно болтаться как дерьмо в проруби? Баки чувствовал себя на редкость неуютно в новом мире. Шея, на которой уже несколько месяцев не было ошейника, фантомно зачесалась, и Баки потер ее металлическим пальцем. Глаза защипало от непрошеных слез. Страх неизвестности сбивал с толку, бессмысленный и беспощадный, он день за днем выедал Баки изнутри. — Эй. Услышав знакомый голос, Баки вздрогнул. Стив стоял на коленях за окном, сложив руки на подоконнике и пристроив на них подбородок. На улицу торчал едва ли кончик носа. — Прости. Я застал тебя врасплох, да? Баки рассмеялся — дыхание уже почти выровнялось. Видеть Стива, слышать его голос было очень приятно. Баки хотелось подышать воздухом, но вовсе не обязательно делать это в одиночестве. — По-моему, в первый и последний раз. — Иди сюда, — предложил Стив, довольно усмехаясь. Он честно накинул толстовку, спрятав шрамы, но толком еще не проснулся — глаза были полуприкрыты, губы кривились в тщетной попытке подавить зевок. — Слушай, я хотел заняться этим с утра. Завтрак в постель принести и все такое. Не факт, что тебе понравится такой сюрприз, конечно, эм… На его лице отразилась внутренняя борьба. Баки оставалось только наблюдать за ней, все равно он не понимал, о чем речь. — Да? — Я забрал у Барнсов твое досье. Там записан день, когда ты родился. Десятое марта, — Стив сделал паузу и улыбнулся серому предрассветному небу. — Это сегодня. — Аа, — глубокомысленно протянул Баки. Новость здорово сбила его с толку, так что ничего умнее в голову не пришло. Возраст кошачьего обычно устанавливался ЦКК и включался в данные при лицензировании. Точная дата не имела практического значения. Баки даже не задумывался над тем, чтобы ее выяснить. Если сегодня день его рождения, значит, ему тридцать один год. Радоваться было особо нечему. После того, как КСС исполнялось тридцать пять, армия начинала доставать его проверками на профпригодность. Стив все еще смотрел на него, очевидно дожидаясь какой-то реакции. Баки судорожно перебрал варианты ответов. — Ну, ладно. — Хорошо. Я принес тебе кое-что. Погоди. Стив с трудом поднялся с колен, проворчав что-то себе под нос. Вообще-то он утверждал, что полностью оправился от ран, но Баки мог поклясться — врёт и не краснеет. В конце концов, возможности человеческого тела ограничены, а Стиву досталось по полной программе. Щелкнул выключатель, и Баки заморгал — перед глазами вспыхнули звезды. Судя по звукам, Стив рылся в холодильнике. — Гм. Это. Ну. Лорейн помогла мне выбрать, на самом деле. Кухня располагалась рядом с входной дверью, но квартира была такой маленькой, что Стиву даже голоса повышать не пришлось. Он вытащил коробку и поставил ее на стойку. Маленький розовый кубик: знакомая упаковка, такие выдавали в чудесной кондитерской чуть ниже по улице. Рядом пристроилась вторая коробка, завернутая в яркую бумагу. Стив подцепил ногой дверь холодильника и закрыл ее, одновременно подхватывая коробки со стойки. — Хочешь вернуться в квартиру? Или? Думаю, если тебе удобнее… — Все отлично, — Баки прыгнул в окно, приземлившись сначала на руки, а потом уже на ноги. Стиву не нравилось, когда он хандрил на пожарной лестнице. Кроме того. Подарки! Стив пристроил обе коробки на коврике, а сам отполз назад и облокотился на ножку дивана. Желудок требовал, чтобы розовую коробку открыли первой. Журнального столика у них не было — места и так не хватало, поэтому Баки перебрался на стул, который они привезли с собой из Вашингтона, и поставил коробку на колени. Внутри оказался кексик с кремовой розой на верхушке, из которой торчала маленькая пластиковая табличка. «С днем рождения!» — гласили красно-золотые буквы. — Можно съесть прямо сейчас? — Это же твой день рождения, — Стив рассмеялся, от его беспокойства не осталось и следа. Баки начал подозревать, что его дразнят. — Можешь делать, что хочешь. Главное, чтобы… гм, ладно. — Мм? — поинтересовался Баки с набитым ртом. Кексик очень удачно поместился туда целиком. —…чтобы у тебя живот потом не заболел. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы не рассмеяться. Воздушный бисквит, а внутри — ооо! Баки удивленно выдохнул, когда почувствовал вкус кремовой начинки. Восхитительно. Наверное, это новый вид кексов. Лучший из всех. Нос оказался перемазан кремом, и Баки с большим удовольствием облизал его. Этот трюк удостоился усталой, кривоватой улыбки. Стив покачал головой, подпихнул вторую коробку поближе к Баки, а потом подтянул колени к груди. Выглядел он при этом странно неуверенным, что для Стива было вообще нехарактерно. Кажется, он пытался уменьшиться и слиться с диваном. — С днем рождения, Баки Барнс. Барнс. Иметь не только имя, но и фамилию было непривычно. Но быть гражданином значит носить фамилию. И знать свой номер социального страхования. И день рождения, видимо, тоже. Большинство кошек взяли фамилии своих хранителей или заводчиков, вот как Баки. Он не возражал, поскольку его маме присвоили ту же самую фамилию, а вот Стив явно был не в восторге. Но когда фамилия появилась в документах, Стив принял это, как принимал все, что связано с Баки. Ему нравилось произносить полное, официальное имя, и Баки решил, что ему тоже нравится — по крайней мере, в устах Стива. Так было легче привыкать. Баки снял оберточную бумагу и провел подушечками пальцев живой руки по черной бархатной крышке. Коробка была размером примерно с планшет. На какой-то миг пришло в голову, что Стив подарил ему айпод, но поразмыслив, Баки отбросил эту идею. Коробка не той формы и слишком легкая. — Что это? Стив снова рассмеялся. — Открой — тогда узнаешь. Я надеюсь, тебе понравится. Баки неуверенно покосился на него. Стив облокотился на диван в ожидании приговора, поджав пальцы ног. Бархатная коробка открылась как книжка, внутри оказалась металлическая полоска, золотая и блестящая в свете ламп. — Что это? — снова спросил Баки. Касаться этой штуки было страшно. Он до сих пор учился обращаться с деньгами, но штука выглядела ужасно дорогой даже с виду. Стив открыл было рот, чтобы ответить, но передумал. Он встал на колени и снял золотой круг с пенопластовой основы. Баки заметил красную эмалированную звезду и тут же догадался. — Я знаю, что тебе не хочется это обсуждать, но я заметил… Знаешь, в Ветеранском центре бывает непросто. Многим котам оказалось нелегко снять ошейники. Гражданским тоже сложно перестраиваться, но КСС… честно говоря, даже получив стандартные военные жетоны, они настаивают… Вот. Короче, открывается здесь. Ошейник состоял из трех частей, соединенных незаметными петлями. Застежка была спереди — хитроумная маленькая защелка в форме когтя на конце тонкой цепочки. Металл так и сверкал. Выглядело просто, но изящно. Эмалированная звезда висела там, где полагалось быть значку лицензии. Точная копия той, которая была на металлической руке, на ней даже выгравировали линии, повторяя рисунок пластин. — Надеюсь, со звездой я угадал, — Стив сел на пятки, оставив красивый ошейник у Баки в руках. Нужно было что-то ответить, но слов не находилось. Это было прекрасно до боли — и сама вещь, и тот факт, что Стив сделал такой подарок. — Если вдруг тебе не нравится, можно поменять на что-нибудь другое. Или просто запрограммировать с помощью… — Одень, а? — голос Баки дрогнул. — Пожалуйста. Он чуть ли не умолял, но Стив демонстративно вскинул руки. — Он специально сделан так, чтобы ты надевал и снимал его сам. Человек никогда больше не наденет на тебя ошейник. Даже я. Особенно я. Баки сморгнул слезы — второй раз за последний час, а потом обернул золотую полоску вокруг шеи. Стив прав. Застежка оказалась настолько простой, что ее можно было закрепить, не глядя. Звезда легла точно в углубление между ключицами — надежная, успокаивающая тяжесть. Баки улыбнулся и вдруг понял, что чертовски устал. — Спасибо тебе, — сказал он. Слезы предательски потекли по лицу. Баки бросился к Стиву, обхватил его огромные плечи и уткнулся лицом в шею. — Спасибо. Спасибо. Мне очень нравится. Теплая и тяжелая ладонь Стива опустилась ему на спину, погладила по всей длине. — Не за что, — прошептал он Баки в макушку и втянул носом воздух, будто вдыхая аромат его волос. — Я люблю тебя. Сильно-сильно. Баки не ответил — побоялся, что жалобно всхлипнет. Просто теснее прижался к Стиву и кивнул ему в плечо. Стив догадается, можно не сомневаться. А Стив поцеловал его в висок и негромко поинтересовался: — Ну что, готов вернуться в постель? Баки только и хватило сил, что кивнуть еще раз. ______________________________ Баки наконец расслабился, спрятав лицо в плече Стива. Недолго думая, Стив поднял его на руки. Пусть прячется. Баки терпеть не мог плакать, но еще больше его раздражало, когда Стив это замечал. Пришлось сделать вид, что он не слышит, как кто-то громко шмыгает носом. С тех пор, как они переехали в Нью-Йорк, Баки безуспешно воевал с депрессией. Он мог ни с того ни с сего уйти в ночь и пропасть на несколько часов, мог просто встать у окна и молча смотреть на переулок внизу. Сложно было сказать, что хуже. Да еще отследить его теперь было невозможно — телефон Баки обычно оставлял дома. А на эту ржавую пожарную лестницу, по мнению Стива, и горшок с цветком не стоило ставить, что уж говорить о том, чтобы сидеть на ней. Пока Секретная служба занималась расследованием событий на Северной лужайке, Стиву и лейтенанту Лорейн пришлось много общаться с журналистами. Поскольку речь шла о военном трибунале, отвлечься на привыкание к новой реальности было попросту некогда. Когда Стив предложил переехать в Нью-Йорк, Баки вроде как обрадовался. Но в итоге выяснилось, что ни один из них толком не представляет, как жить дальше. Пока была возможность, оба старательно об этом не думали. Но реальная жизнь настойчиво напоминала о себе, и вскоре они обнаружили, что справляются одинаково плохо. Стив прекрасно видел, с каким напряжением Баки слушает новости из Японии, которые передавали вперемешку с сенсационными подробностями «Заговора гидры». Деваться некуда, Движение Ваканды со временем распространится на восток. И черт знает, что сделает Баки, когда это случится. Отправится ли он спасать сестру? Стив посмотрел на разноцветные коробочки альбомов Неко Юки-тян, которые были сложены в стопку на тумбочке. Между прочим, искать своей маме новый дом Баки отказался. Ладно, у Стива тоже была мама. И он до сих пор чувствовал себя немного виноватым перед ней. В последнее время Сара проводила в Нью-Йорке все больше и больше времени — спрос на услуги юристов был огромный. Она клялась и божилась, что вышла на пенсию, но продолжала консультировать всех желающих. Классический трудоголик. Стив до сих пор не рассказал ей, что происходит между ним и Баки, но собирался — как только все трое будут к этому готовы. А вот со своим отцом он в последний раз говорил аж в больнице. Генерал Роджерс еще долго не простит Стиву, что нефтепровод, за который он столько боролся, не будет достроен, а президент Соединенных Штатов оказался мерзким монстром со щупальцами. Стив опустил Баки на кровать и с удовольствием провел рукой по длинному хвосту. Зимняя шерсть уже вылиняла. Стив с трудом усвоил, что напоминать об этом неприлично, и все-таки не упускал случая погладить хвост — подшерсток отрастал заново и зудел, и почесывание было надежным способом заставить Баки замурлыкать, несмотря на плохое настроение. Баки подтянул колени повыше и выгнул спину — получилась буква S — явно довольный собой и миром. И блаженно вздохнул. Глаза его были влажными, но, закутавшись в мягкий плед, он все же улыбнулся. — Так лучше? — шепотом спросил Стив. — Я тоже тебя люблю, — выпалил Баки так быстро, будто боялся, что опоздает с признанием. Хвост обвился вокруг бедра Стива, согревая кожу. Глаза Баки сияли, когда он робко прошептал: — Поцелуй меня? Стив коснулся губ Баки своими, едва-едва, просто дразня, а потом прижал его к себе и выдохнул в шею. Баки счастливо вздохнул — грудь его высоко поднялась и опустилась. Желание вспыхнуло неожиданно. Стив длинно лизнул — от плеча до самой челюсти, задев прохладную полоску ошейника. Язык скользнул в ямочку между ключицами. Было так странно, почти болезненно хорошо. Стив никак не мог поверить своему счастью: он может касаться Баки, и Баки ответит ему. Такой большой, опасный кот-охотник плавится в его руках как масло, беспомощно стонет от наслаждения. Радость плескалась в нем, рвалась через край, Стив не выдержал и рассмеялся. Баки тут же воспользовался этим — выскользнул из его рук и перескочил к изголовью кровати, нагло хлестнув хвостом — он бросал вызов. Ну уж нет, так просто ему не уйти. Стив решил играть грязно. Баки увернулся от его объятий, а вот от шлепка по заднице — не смог. Баки вскрикнул, хвост запутался между колен — естественно, удержаться на четвереньках ему не удалось. Стив бросился вперед, всем своим весом придавил Баки к матрасу и начал целовать его уши. — А! Нет! Стой! — Баки смеялся так, что уши дрожали, дыхание Стива щекотало чувствительные тонкие шерстинки. Баки в постели редко проявлял инициативу. Обычно он расслаблялся в объятиях Стива и наслаждался лаской, всем своим видом показывая, что да, он это заслужил. Но у него были свои грязные уловки. Вот сейчас, например, он взял лицо Стива в ладони и припал к его губам страстным поцелуем. Прошло меньше минуты — и вот Стив уже елозил спиной по матрасу, сам не понимая, как это случилось. Баки успел усесться на бедра Стива и нависнуть над ним, но внезапно прервал поцелуй. — Спасибо, — сказал он вдруг. — Я и не догадывался, что ты знаешь. Не думал, что поймешь. Красная эмалированная звездочка крутилась на тонкой цепочке, ловя отблеск лампы. На Баки была футболка с v-образным вырезом, которая прекрасно сочеталась со звездой. Ошейник смотрелся отлично, но Стиву очень хотелось надеяться, что рано или поздно Баки будет хорошо и без него. — Не могу сказать, что понял, — признался он, кладя ладони на талию Баки. — Наверное, мне этого никогда не понять. До конца, во всяком случае. Но это не имеет значения, я все равно чувствую, что тебе нужно. Баки улыбнулся своей особенной улыбкой — тепло и ласково — как не улыбался никому, кроме Стива. И Стив рассмеялся снова — просто от счастья. Баки удивленно моргнул, но потом поцеловал, один раз, второй, а потом принялся вылизывать его челюсть, неторопливо спускаясь к уху. Ладони Стива скользили по бедрам Баки, потом переместились на задницу. Хлопковые трусы отлично тянулись, можно было залезть под них, погладить упругие изгибы. Баки вздрогнул от удовольствия — и Стиву пришлось прикусить губу, чтобы не застонать. Член уже встал, и каждое прикосновение ощущалось почти болезненно. Бедра будто сами толкнулись вверх, пытаясь прижаться теснее. Язык Баки мазнул по губам Стива, требуя впустить его, и Стив с готовностью приоткрыл рот. Крошечные шипы на языке Баки ласково прошлись по небу, задевая чувствительную кожу. Стив обожал это ощущение. Баки углубил поцелуй, все крепче прижимаясь к Стиву. Когда он приподнялся, стали видны очертания напряженного члена и влажное пятно на трусах. Стив воспользовался моментом и начал стягивать толстовку. На кой черт он вообще ее надевал? Тут и так жарко. Температура тела Баки была градусов на восемь выше человеческой. Ему тоже стало жарко. Но стоило ему сбросить футболку, как Стив замер — обнаженная кожа в сочетании с красной звездой смотрелась великолепно, глаз не оторвать. — Чертовски хорошо выглядишь, ты в курсе? Скулы Баки порозовели, он махнул хвостом из стороны в сторону. В первый момент он всегда смущался, опуская ресницы, но Стив знал — слушать комплименты ему нравилось. Баки улыбнулся и вздохнул полной грудью. — Я и чувствую себя чертовски хорошо. — Правда? — Правда. Баки улыбнулся так широко, что в уголках глаз появились морщинки. Такие моменты было по-настоящему драгоценны. Баки как-то говорил, что Стив, будучи человеком, никогда не сможет понять его до конца, не сможет увидеть мир его глазами. Но ни одно существо Стив не понимал так хорошо. Баки не походил ни на кого. Смелый, надежный, ехидный временами и ужасно красивый всегда. Остальное мелочи. Стив не мог представить рядом с собой никого другого. Стив сел на кровати и прижался губами к губам Баки. Счастье бурлило и плескалось в груди. Они долго сидели так, наслаждаясь ленивой лаской. Обоим было жарко, между лопаток Стива иногда скатывались капли пота, посылая мурашки по всему телу. Стив долго и тщательно разминал основание хвоста Баки, закопавшись пальцами в густую шерсть, потом погладил полоску шерсти, которая уходила вверх по позвоночнику. Баки ежился от удовольствия, выгибал спину. Прошло не так уж много времени, когда Стив сначала почувствовал кожей, а потом услышал довольное урчание. Баки нравилось, когда его чесали и гладили, нравился неторопливый массаж. Губы Стива скользнули по его коже — урчание сменилось длинным стоном. Баки наклонил голову, его шершавый язык задел сосок Стива, следом опустились мягкие губы. Пульс Стива пустился вскачь — грудь всегда была его чувствительным местом. Баки редко проявлял инициативу, но он прекрасно знал, что Стиву нравится. Знал, с какой силой провести языком — на грани боли, но не переходя эту грань. Знал, с какой силой прикусить, чтобы не проткнуть клыками нежную кожу. Он прекрасно контролировал себя — в отличие от Стива, который сейчас только и мог, что стискивать волосы Баки в кулаке и бессвязно бормотать что-то вроде: — Почти… я сейчас… Баки быстро поцеловал его в губы несколько раз, отвлекая, а потом зарылся лицом в шею. Клыки царапнули мягкую кожу. Доминирующий кошачий кусал партнера за загривок, самое уязвимое место. Шерсть росла на затылке и спускалась на шею, защищая запаховые железы и нервные окончания. Доминирующий кот всегда брал покорного партнера, но у Баки со Стивом все перемешалось. Тело Баки легко принимало член Стива, а Стив давно привык к особенностям кошачьей анатомии. Бедра Стива нетерпеливо дернулись вверх, но он заставил себя сдержаться. Он прижал член ко входу и осторожно толкнулся вверх. Потом еще и еще. Баки выдохнул сквозь зубы. Они не торопились, наслаждаясь жаром, пышущим между их телами, легкими поцелуями, укусами. Баки медленно садился и приподнимался, Стив медленно толкался внутрь. А потом ритм вдруг изменился. Хвост Баки ходил туда-сюда, и что-то двигалось внутри него. Они ускорялись и ускорялись. Баки стиснул член Стива внутри себя, его зубы сжались на плече. Стало так больно и сладко, что Стива снова выбросило на самую грань. Член пылал, Стив опустил голову на плечо Баки, едва не задохнувшись от боли — зубы сжимались все сильнее. — Бак. Баки! — Мм? — пробормотал Баки, разжимая зубы и тут же зализывая место укуса. Он чуть отстранился — ровно настолько, чтобы зарыться пальцами в мокрые волосы Стива и посмотреть ему в глаза. — Все хорошо? В голове Стива была совершенная пустота. Приличных слов там не было точно. — Сейчас кончу, — неуверенно предупредил он. Баки в ответ только застонал сквозь зубы и откинул голову назад. — Да, — наконец сказал он. Стив обнял Баки обеими руками, прижимая его к себе. Они идеально подходили друг другу — их тела соединялись с идеальной точностью, словно изначально созданные друг для друга. Яйца налились тяжестью, мышцы сжались — Стив снова и снова толкался вверх, вверх, вверх. Баки вскрикивал каждый раз, когда его подбрасывало над матрасом: — Стив! Стив едва успел ухватиться за основание хвоста Баки, когда оргазм ударил его как волна. Из горла вырвался крик. В тот же миг Баки сжался на его члене, и на грудь Стива плеснуло горячей струей, потекло вниз, раздражая измученную кожу. Шипы члена Баки врезались Стиву в пупок, но он и не думал отстраняться. Они замерли, скованные блаженством, не в силах даже дышать. Время остановилось. А потом вдруг пошло снова — и они рухнули на постель спутанным клубком конечностей, все еще не в силах расцепиться. _________________________________ Спину обдало холодным воздухом. Баки проснулся даже раньше, чем услышал, что Стив вылезает из-под одеяла. Этот человек всего раз подкрался к нему и теперь свято уверен, что может сбежать незамеченным? — Мррр? — пробормотал Баки. Подбирать слова было лень. — Это что такое было? — Стив расхохотался, слишком громко для такого раннего утра. — Где? — невнятно поинтересовался Баки, не открывая глаз. Он хотел спать и, честно говоря, немного смутился. — Что было где? — Этот звук, — судя по шагам, Стив вышел из спальни в коридор. Баки подозрительно прищурился, но его уже не видели. — Ты утверждал, что кошачьи не мурлыкают. — Мы не мурлыкаем, — буркнул Баки. — А ты куда потащился в такую рань? Почему Стив его бросил? Сегодня же воскресенье. Никуда вставать не надо, разве что Стиву опять приспичило торчать все выходные в новом отделении Ветеранского центра. В ванной что-то скрипнуло, потекла вода — Стив страдал какой-то херней вместо того, чтобы вернуться в постель. Мог бы хоть за ухом почесать прежде чем вставать. — Сейчас приду, — крикнул Стив, перебивая шум воды. — Никуда не уходи. Баки фыркнул в угол подушки Стива, которая каким-то образом оказалась в сгибе его локтя, и подтянул хвост поближе к лицу. Тело было неприятно липким и к тому же голым, но стоило вспомнить прошедшую ночь, как изнутри поднялось тепло. Хвост до сих пор приятно ныл после секса, но дело было не в этом. Баки коснулся ошейника, сжал двумя пальцами лучи звезды. Стив как-то умудрился догадаться, что Баки нужно, чего ему не хватает. Хотя Баки ни разу не говорил, что скучает по своему ошейнику, что гордился красной звездой. По крайней мере, не говорил вслух. А тут вдруг обнаружилось, что Стив без слов понял, что творится у него в голове. Будто Стив наконец сумел разглядеть… его суть. Баки перекатился на спину и вытянулся в полный рост, позволяя странному чувству осесть. Потом не удержался — снова провел пальцем по звезде, поиграл с тонкой металлической цепочкой. Проделал то же самое левой рукой — интересно было, как это ощущается металлическими пальцами. Новая рука была определенно лучше старой — она могла ощущать жар и холод, да и в целом оказалась удобнее. Баки провел указательным пальцем по краю ошейника. Металлический палец чувствовал только давление, но и так было понятно, что он отполирован до гладкости. «Чудесная вещь», — подумал Баки и тут же нахмурился. Обошлась, наверное, в целое состояние. Он открыл глаза. Квартиру заливал тусклый утренний свет. Хлопнула дверь ванной — Стив вышел в гостиную. Через полминуты он был уже в спальне, одетый только в трусы, зато с мокрым полотенцем в руках. От полотенца поднимался пар. — Я тут подумал, что тебя тоже стоит помыть, — Стив заполз на кровать, а потом плюхнулся на живот прямо поверх одеяла, целуя Баки в бедро. Горячее полотенце свалилось Баки между ног, заставив его вздрогнуть от неожиданности. Стив тут же вскинул голову, хмуря брови, но потом улыбнулся. — Как оно, хорошо? — Да. — Хорошо, — повторил Стив. Он тщательно вытер бедра Баки и между ног, словно уничтожая улики. Движения его были медленными, нежными, сам Баки не стал бы так с собой церемониться. Каждое прикосновение влажной ткани ощущалось как поцелуй. — Слушай, я тут подумал… — он тщательно оттирал волоски под пупком. Баки ничего не ответил. От разговоров с подобным началом ничего хорошего ждать не приходилось. — В смысле, я вообще много об этом думаю в последнее время. Вдруг тебе тоже приходило в голову? В последнее время в военкоматы приходит много котят. Они хотят вступить в армию. Мне кажется, многие из них восхищаются Зимним Солдатом. — Зимний Солдат не должен быть… — Баки запнулся, подбирая слово, — рекламным плакатом. — Нет, нет, не переживай об этом. Ничего плохого в этом нет, на самом деле. Спасибо Роуди и Сэму, для свободных котов армия — один из лучших вариантов. Просто не всем из них это подходит. В ЦКК сейчас открылось много программ обучения и трудоустройства, но… котят так много. Большинству из них просто нужен дом. Стив замолчал. Горячее полотенце так и лежало на бедрах Баки. —…и? — уточнил Баки. У него возникло нехорошее предчувствие. Стив вот так прерывал мысль, когда чувствовал себя виноватым. Когда делал что-то, заранее зная, что Баки взбесится. — Я просто хотел узнать, что ты об этом думаешь, — судя по интонации, Стив задавал вопрос, хотя не совсем понятно, какой. — Вдруг, ты не против, чтобы мы взяли кого-нибудь, ну, одного. Горячее полотенце исчезло, оставив холодное влажное пятно. Стив присел на пятки, глядя на Баки в ожидании реакции. Баки пялился в ответ, не находя слов — как Стиву в голову пришло спрашивать что-то подобное?! — Ты хочешь еще одного кота? Брови Стива сдвинулись — он всерьез задумался над вопросом. В последнее время он часто так зависал, обдумывая, как его вопрос может выглядеть с кошачьей точки зрения. Ветеранский центр наконец-то начал помогать котам по-настоящему, многие приходили туда — так что Стив теперь общался не только с Баки. — Я не то имел в виду, — сказал он в конце концов. — Бак, мне не нужен «еще один» кот. Я хочу — если, конечно, ты тоже хочешь — сделать что-нибудь для одного из котят, которым нужен дом. Хвост Баки вырвался из рук Стива — нефиг гладить, когда такое говоришь. Кошки теперь могли полноценно жить безо всяких лицензий, но котят — точнее, несовершеннолетних кошачьих — люди по-прежнему разбирали. Только теперь они звались не «хранителями», а «воспитателями». У Баки эта система вызывала подозрение, но Стив уже объяснил ему, что это временно, переходный период. Котята обычно рождаются по двое-трое. Взять на воспитание одного означает оторвать его от семьи. — Зачем? Что ты будешь с ним делать? Стив криво и как-то беспомощно усмехнулся. — Растить, Бак. Я хочу вырастить его вместе с тобой. Чтобы у нас была семья. Семья? Они со Стивом уставились друг на друга. Похоже, запутались оба. Потом до Стива наконец дошло, что его не понимают, и он начал сначала. — Мы возьмем котенка, которому нужен дом. Мы будет родителями, Бак. Вдвоём. Семья. Родители. Вдвоём. Со Стивом. Охххх. Сердце Баки тут же потянулось к Бруклину. Он остался в Вашингтоне и теперь работает с майором Уилсоном в Ветеранском центре. Баки как-то в голову не пришло спросить, хочет ли мелкий говнюк уехать с ним. Он поднял взгляд на Стива, пытаясь представить, как эти двое будут уживаться. Хреново, судя по всему. Упрямство и чувство морального превосходства против раздутого эго. Причем, так и не скажешь, у кого что. Они друг друга стоят. Мелкий кошачий и огромный человек — так себе дружная семейка получится. Оказывается, все это время он сидел с открытым ртом. Язык успел высохнуть. Баки облизал губы, закрыл рот и сглотнул. Подобрать слова для ответа было непросто. — Итак, идея тебе не нравится, — заметил Стив, складывая влажное полотенце — уголок к уголку. — Я такого не говорил. — Тебя хвост выдаёт. Баки кинул недовольный взгляд на предателя — точно, кончик хвоста раздраженно колотился по матрасу. — Не надо говорить за мой хвост. Стив развернул полотенце и принялся скатывать его в рулон. Он не любил ошибаться, а когда нервничал, всегда искал, чем занять руки. — Ладно, забей уже. Я хотел узнать твое мнение и теперь его знаю. Ничего страшного, — Стив улыбнулся и пожал плечами, мол, ему все равно. — В любом случае, проблем хватает и без того. Тут не поспоришь, да. Стив не говорил этого вслух, но они оба знали. Пирс не был единственной гидрой. ЦКК в Японии сильны как никогда и пользуются всемерной поддержкой императора. Япония. Бекка. Что сделать Баки для того, чтобы увидеть ее снова? Баки подвинулся, приглашая Стива лечь рядом. Пока так. Сейчас достаточно и этого. Их дом полон любви, их жизнь строится на терпении и понимании. Еще недавно Баки о таком и мечтать не мог. — Баки, а Баки… — таинственно прошептал Стив. — Мм? — Так что это был за звук? Это твое «мррр»? Стив целых две секунды смотрел на него с серьезным выражением лица, а потом бессовестно расхохотался. Баки куснул его за плечо — так сильно, Стив аж вскрикнул от боли. До терпения и понимания им было еще ой как далеко.

КОНЕЦ