Гарри Поттер и Адское Дитя

Мэй очень повезло, что она попала именно на Когтевран, ведь там девушки были довольно лояльными и тихими. Даже Луна встретила сестру дружелюбно. На остальных факультетах был бы настоящий ад для неё. Впрочем, Мерула защищала свою сестру. — Ты совсем не похожа на мать, по крайней мере, характер совсем другой. — заметила Мэй. — Почему тебя так не любят все учителя? Ну все, кроме Броуна. — Я не такая, как моя мать. Ты права. — ответила Мерула. — Я натворила много дел. Потому учителя меня боятся. Ещё бы. Ведь я чуть не породила нового Василиска в школе. А это темная магия. — И всё же. Почему Броун так лоялен к тебе? — спрашивала Мэй. — Мне он показался…страшным. — У него довольно грозный вид, но я уважаю его и считаюсь с его мнением. — ответила Мерула. — Он знал меня с детства, хотел стать моим крестным, но отец почему-то отказался, и крестным стал Тим, которого я ни разу не видела даже. Лично для меня, настоящим крестным является Дэвид Броун. Он всегда меня поддерживал, даже когда все от меня отворачивались. — Похоже он любит тебя. — добавила Мэй. — Безусловно. — ответила Слизеринка. Мерула познакомила свою сестру со своими подругами и Мэттом. Она очень понравилась ему. Он сказал Меруле, что Мэй ничуть не хуже её. — Думаю, у тебя был повод, чтобы не прийти на матч. — вмешалась в их разговор Стелла. — Да, был. Знакомься с нашей сестрой. Ее зовут Мэй. — представила сестру Мерула. — Не знала, что у меня есть еще одна сестра. Да еще и такая красивая. — удивилась Стелла. Стелла почувствовала тепло в области промежности. Ей очень понравилась Мэй. Так что, она тут же забыла про то, что хотела накричать на Мерулу. — Ты не сердишься? — спросила Слизеринка. — Нет…я…я…в общем всё позади. Пуффендуй слабо играли. — ответила Стелла. — Ты не сможешь мне помочь. Нужен тот, кто хорошо разбирается в Квиддиче. Поэтому я пойду к своей матери. — Я бы с радостью помогла, просто я не смыслю ничего в спорте. — ответила Мерула. — Я бы очень хотела больше узнать о сестре. — сказала Стелла. А подруги Мерулы пока что общались с Мэттом. Парень был в окружении прекрасных девушек. И все они глазели так, словно он единственный парень на весь Хогвартсе.Толпа становилась все больше, вскоре к разговору подключилась Скай и Луна. *** Гермиона навещала Бэтти. Ей было искренне жаль свою подругу. — Прости, Бэтти, я совсем тебя измучила. — начала Гермиона. — Нет, Госпожа, вы не виноваты. Я очень скучаю тут без вас. Я хочу ощущать ваш запах, хочу целовать ваши ноги. — ответила Бэтти. — Я восхищаюсь вами и очень люблю. — Как ты себя чувствуешь? — беспокоилась Грейнджер. — Мне плохо. Я не могу есть. — ответила Бэтти. — У нее очень странная болезнь. Она ела…извините меня… она ела кал? — спрашивала Мадам Помфри. — Мадам Помфри? Вы все ещё работаете здесь? — удивилась Гермиона. — Да. Увы. — ответила Помфри. — Ответьте на мой вопрос. Хотя я и так знаю ответ. Она ела его. Это вы её накормили. — И что с этим теперь делать? — спрашивала Грейнджер. — У нее интоксикация. Она не сможет есть…пока…пока…в общем она должна теперь есть ваш…кал. — ответила Помфри. — До тех пор, пока не поправится. Она сможет есть и обычную еду, но хотя бы раз в день ей придётся сделать это грязное дело…упаси меня, Мерлин. — Что? Вы серьёзно? — не понимала Гермиона. — Боюсь, что да. Но спешу успокоить. Это может продлится и не долго. — заявила Помфри. — Бэтти… — произнесла Гермиона. — Какой кошмар… — сказала Бэтти. — Я сделаю все, чтобы вылечиться. Так что, Госпожа, делайте своё дело. — Что? Прямо сейчас? — переспросила Герми. — Да. Я уже не могу. — отвечала брюнетка. — Мадам Помфри. — сказала Грейнджер, глядя на неё. — Думаю, вам придётся это сделать прямо здесь. Бедняжка совсем слаба. — ответила Помфри. Гермиона застыла на месте. Она думала о том, что ей нужно сделать. Ей было очень стыдно за всё, ей не хотелось мучать Бэтти, по крайней мере сейчас. В палату вошла Мерула, Чарли и Мэй. Они хотели навестить Бэтти. Только им пришлось наблюдать нелицеприятную картину. — Мэй, вам нужно выйти. Не смотрите. — сказала Бэтти. — О чем это она? — спрашивал сын. — Грейнджер должна сходить в туалет…прямо…в…рот… Бэтти. только тогда она поправится. — ответила Помфри. — Какая мерзость… — произнесла Мэй. — Мама, если ты поправишься, то ты должна это сделать… — Мы будем с тобой. — добавил Чарли. — Но вам лучше не видеть этого. — сказала Помфри. — Нет…мы переживём… я не оставлю маму одну. — ответила Мэй. — Ей нужна поддержка, а потому мы должны видеть, что происходит. Думаете, мне приятно это видеть? Гермиона сняла свои брюки, спустила трусы. Все в палате видели ее попку. Мэй скривилась, а Чарли покраснел. Он не мог избавиться от стояка, попка тёти возбудила его. Грейнджер села Бэтти на лицо своей попкой, голова брюнетки буквально исчезла за ней. Рот бедняжки был прямо возле ануса зазнайки. Все замерли. Ждали. Гермиона натужилась. Все смотрели на неё, бедная Бэтти ждала разинув свой рот. Анус Грейнджер напрягся, брюнетка уже зажмурила глаза, готовилась к этому ужасному действию. Но вместо этого, Гермиона лишь пукнула, прямо в нос своей рабыне. Бэтти закашлялась, едкий запах заполнял ее носовую полость. — О боже… Мадам Помфри, вы уверены, что это подействует? — переживала Мэй. — Не могу на это смотреть. — Я предупреждала, это будет не легко. — ответила Помфри. — Поднажмите же, Грейнджер. — Я стараюсь… — смущённо ответила Гермиона. — Давай, Гермиона, скорее…я долго не выдержу. — говорила Бэтти. — Хорошо, Бэтти, соберись. Ты сможешь. Ведь ты уже делала это. — успокаивала её Грейнджер. — Приготовься. Гермиона раздвинула свои булочки и Из ануса показалась коричневая колбаска. Мэй не смогла на это смотреть спокойно, ее стошнило. Колбаска направлялась прямо в ротик Бэтти. Брюнетка уже чуяла неприятный запах и вся сощурилась. И вот. Колбаска вошла прямо в рот девушки. Никто не мог равнодушно на это смотреть. Бэтти трясло, ей хотелось блевать. Дышать было нечем, во рту была мерзкая субстанция. Бедняжка держалась изо всех сил, чтобы не сблевать. — Мама…потерпи ещё немного…- успокаивала Мэй свою мать. Гермиона с довольным лицом продолжала делать свое грязное дело. Мэй не могла не заметить этого. Ей очень захотелось стереть эту довольную ухмылку с лица своей тёти, но сделать она ничего не могла. Полный рот был набит этой субстанцией, лицо измазано калом. Бедняжка Бэтти глотала всё это. Гермиона сначала стыдилась происходящего, но теперь это возбуждало её. На Бэтти смотрели собственные дети, это не могло не возбуждать. К тому же, она только что облегчилась, ей стало сразу так легко и спокойно. -Тебе уже лучше, Бэтти? — спрашивала Грейнджер. — Да…моя госпожа. — ответила Бэтти. Она и вправду посвежела, кожа покрылась вновь румянцем. — это работает. — заметил Чарли. — Мне намного лучше…- сказала Бэтти. Гермиона все ещё сидела на ее груди, отчего той было тяжело говорить. — Попку нужно вылизать. — приказала Грейнджер. — Ты не смеешь! Ей только что стало лучше! — крикнула Мэй. — Не злись, Мэй. Я должна почистить попку своей Госпожи. Не идти же ей грязной. — ответила ей Бэтти. Она высунула язычок и начала бережно очищать анус Гермионы. Язык прошёл по диаметру всего ануса, натирая стенки внутри и снаружи. Уже через пару минут попка Грейнджер сияла словно была самой чистой на земле. Бэтти быстро пошла к умывальнику, чтобы привести себя в порядок. Она отмыла лицо от дерьма, прополаскала рот, почистила зубы. Мадам Помфри дала особое зелье брюнетке, его нужно было принимать после всех процедур, что были ранее. Это значительно улучшило состояние Бэтти. У нее вновь появился аппетит, начала улыбаться. Она постаралась забыть весь тот стыд и позор, что она испытала, все те муки, что она прошла. Но дети затаили обиду на Гермиону и поклялись отомстить. *** Второй матч по квиддичу был уже близко, и Стелла решила не затягивать. Она пообщалась о предстоящей игре с Джинни Уизли. — Стелла, я бы с радостью тебе помогла. Но после той травмы, я уже никогда не смогу подняться в воздух. — с горечью ответила Джинни. — Я тренируюсь день и ночь. — заявила Стелла. — Есть еще один вопрос, мама. Стелла покраснела, ее руки дрожали, свои глаза она опустила вниз, смотрела в пол. — Что такое, дочка? Тебе понравился какой-то парень? Ох. Этот взгляд я узнаю. — говорила Джинни. — Что бы ты сказала…если бы…если бы узнала, что я…лесбиянка? — неуверенно спросила Стелла. Джинни побледнела. Она не знала, что ответить. В горле пересохло. — Что? Что ты сейчас сказала? — переспросила мать. — Я не испытываю влечение к парням, всю свою жизнь мне нравились девочки. — ответила дочь. — Вообще не понимаю, как могут нравиться эти дикари. — Боже, Стелла…ты меня шокировала… — говорила Джинни. — Так значит…ты против? — отчаянно произнесла Стелла. — Естественно, я против. — ответила мать. — Давно ты поняла, что ты лесби? — Меня с детства притягивали девочки, я любовалась ими, хотела потрогать их волосы. Но стеснялась… — смущённо ответила дочь. — Это был простой интерес, я лишь созерцала. Я тогда и о сексе даже не знала, потому я видела в них лишь невинную красоту, я восхищалась ими. Но сейчас я уже взрослая и мне хочется испытать страсть, хочется проснуться в объятиях Скай, прижаться лицом к ее спелой груди… — Довольно, Стелла. Мне уже плохо. — ответила Джинни. — Мне нужно подумать о том, что я услышала. — А что насчёт Квиддича? Ты поможешь мне? — спрашивала Стелла. — Я помогу тебе. — ответила Джинни. *** — Чарли, тебя не смущает то, что Мерула так много времени проводит с этим профессором Броуном? — спросила брата Мэй. — Нет, а должно? — ответил он. — Я слышала, что Мерула занималась тёмной магией. Это правда? — интересовалась Мэй. — Пыталась привлечь внимание родителей. У нее это получилось. Мать отныне души не чает в дочери. — задумчиво отвечал Чарли. — Эта Грейнджер мучает нашу маму. Я никогда не забуду этого унижения. Никогда не смою этот позор. — вновь вспомнила Мэй. — Гермиона на самом деле очень хорошая. Просто…мы мало знаем о том, что было до того, как мы родились. — размышлял Чарли. В его голубых глазах отражались башни Хогвартса, на которые он смотрел. — За что наша мама заслуживает такие муки? — спрашивала сестра. — Неужели ты сколько лет видел это и ничего не предпринял. — Она жена Гарри Поттера, она министр магии и директор Хогвартса. Что я могу ей сделать? — спрашивал Чарли. — Да если бы и мог…она моя тётя, прекрасная тётя…я мечтал о ней с того самого момента, когда меня начали интересовать девочки. Прекраснее и горячее ее нет на свете. Не подумай, меня очень волнует судьба мамы, но она сама виновата, она слишком зависит от своей Госпожи. Я бы и сам стал рабом Гермионы, если бы только такое было возможно. — Мы не можем быть рабами, Чарли. — упералась Мэй. — В наших жилах благородная кровь, а эта Грейнджер рождена гнусными и вонючими магами. — Но ведь мы тоже воняем иногда. — добавил брат. — Стоп… благородная? — Мать не говорила тебе, что мы не от Рона? — спрашивала Мэй. Чарли был ошарашен этой новостью. Он сел на холодный каменный пол. — Так вот почему он бросил нас… — понял Чарли. — Но кто тогда наш отец? — Мать сама не знает. Говорит это богатый Барон из очень древнего рода, потомок самой Елены Когтевран. — гордо ответила Мэй. — Этот Барон был господином, у которого было много рабов. Так что это Грейнджер должна быть рабыней. — Как это она не знает? — не понимал брат. — Рон и наша мама никак не могли заиметь детей. Потому они часто ругались и ссорились. А Грейнджер редко отпускала ее из-под своей юбки. Но однажды, Бэтти ослушалась свою Госпожу, тем самым разозлив её. Мама подверглась жестоким пыткам, ей удалось сбежать, после чего, она встретила этого барона и переспала с ним. — рассказывала Мэй. — А Барон решил отдать Бэтти обратно Госпоже, когда узнал, что мама беременна. — Откуда тебе всё это известно? — недоумевал Чарли. — Я очень сильна в одном предмете…в Прорицании. Я будто видела сон. — ответила Мэй. — Нас ждёт что-то очень страшное, Чарли. — О чем это ты? — спрашивал брат. — Дело в нашей сестре. Дочери Грейнджер. Она не та…за кого себя выдаёт. Она еще покажет свое истинное лицо. — ответила Мэй. — Мерула? Что? Я очень люблю свою сестру и доверяю ей. — не верил Чарли. — Ты наверное ревнуешь меня к ней. — Ты прав, ревную. Но поверь мне. Она настоящий дьявол. Хуже своей матери. Мы все обречены. Мы должны что-то предпринять. — Это какое-то безумие. Мерула самая дорогая мне сестра. — Вернемся к самому началу нашего разговора. — продолжала Мэй. — Мерула не должна общаться с Броуном. — И как мы ей запретим? — не понимал парень. — Пока не знаю. — ответила Мэй. — Мерула любит его больше, чем своего отца. — заявил Чарли. — Нам не удастся ее заставить перестать с ним общаться. *** Это было прекрасное утро, такое светлое, солнечное. Слегка приоткрытые красные шторы колыхались от лёгкого ветерка, дующего из окна. В мягкой большой кровати сладко спала Гермиона, а рядом с ней лежал Тим. Лямка розовой ночнушки Грейнджер немножко сползла, из чего одна из ее прекрасных грушей выпала. Тим проснулся, его разбудило тёплое дыхание Гермионы. Проснувшись, он увидел перед своим лицом нежных розовый сосок. Парень пальцем начал водить по нему, разглядывая Грейнджер. За столько лет, она не сильно изменилась, Тим восхищался её красотой и нежностью, он погладил её нежное плечико. — Что такое, Тим? — спрашивала Грейнджер, еле открыв глаза. Даже то, что она была сощуренная с утра и немного помятая, не делало её некрасивой. — Ты такая красавица. Я смотрел бы на тебя до самой ночи, пока мы вновь не уснули бы. — сладко произнёс Тим. — Ну и ночка вчера была. Ты побил все рекорды. — вспоминала Гермиона. — Давно меня так не трахали. — Гермиона, я хотел спросить. Тебя ведь только секс волнует? — спрашивал Тим. — Мы же говорили об этом. Ты что, всё-таки любишь меня? — спрашивала Грейнджер. — Я… Понимаю, у тебя уже дети и… ты любишь Гарри. Вашей любви многие бы позавидовали. Иначе откуда у вас столько детей. — продолжал парень. — Так и вправду было, но мы не стоим на месте. Любовь наша будто застряла в развитии. Гарри помешан на работе, его волнуют только оргии в гареме. — ответила Гермиона. — Я устала. — Так значит, ты уже…не любишь…его? — осторожно спросил Тим. — Ну, а ты? Как ты расстался с Лолой? Почему? — спрашивала Герми. — Мы были лучшей парой на свете. Но после свадьбы все изменилось. Мои путешествия совсем не оставили мне времени, чтобы уделить внимание Лоле. — рассказывал Тим. — Мы не могли завести детей, сколько бы не пытались. Я боюсь, что не смогу остановить потомство. — Я готова. Я хотела бы иметь ребёнка от тебя. И не одного. Я еще молодая и могу нарожать тебе детей. — ответила Гермиона. Она страстно поцеловала Тима. Они приступили к делу. Комната Гермионы была заперта до самого обеда, Тим трахал зазнайку пару часов. После такого жаркого секса, влюблённые решили пойти помыться. — Какая же славная у тебя попка. — произнёс Тим, схватив Гермиону за задницу. Грейнджер похотливо посмотрела на парня и кинулась ему в объятия. Тим подхватил ее и усадил попкой прямо в раковину. Никто так не целовался, как эти двое. Гермиона будто поедала Тима, она всего его измусолила, весь подбородок и вокруг рта, всё было в слюне Гермионы. — Снова?! — удивилась Герми, увидев член Тима, который опять стоял. Парень вставил его в розовую прекрасную киску и начал трахать Герми прямо пока она сидела в раковине. — Будь грубым сегодня. — просила Грейнджер. Тим взял её за горло и начал слегка надавливать, чтобы вызвать легкое удушье. Гермиона ловила от этого настоящий кайф, из киски ручьями текла вода. Парень схватил зазнайку за сосок и начал его крутить и оттягивать. — Да! Тим! Тим! Долби меня! Души меня! Делай больно моим соскам! — кричала Гермиона. Она и не знала, что он способен на такое. Всегда Тим был такой тихий, неуверенный и нежный. — Я в туалет хочу… — смущённо сказал он. — Можешь отлить мне прямо в рот. — заявила Грейнджер. — Что?! — крикнул удивленно парень. — Я открою свой рот, а ты можешь послать прямо туда. — ответила Гермиона. — Хочу испытать что-то новое. — Оу…хорошо… — ответил Тим. Он был в шоке. Грейнджер даже мочу готова его пить. Гермиона села на пол возле унитаза. Тим направил свой огненно-красный член на Герми. Она широко открыла рот. Из члена хлынула горячая моча, но не желтая и не какая-то другая, а прозрачная, словно Тим сквиртил. Так это и было. Грейнджер заставила его сквиртить. Эти ощущения парень уже никогда не забудет. Рот Герми наполнялся мочой. Она наконец почувствовала её вкус и зажмурилась, ей было не очень приятно, но ради парня она терпела. Все её волосы и лицо были в прозрачной моче. Затем оба пошли под горячий душ. Гермиона набирала себя и Тима ароматными маслами. Оба были на девятом небе от счастья, смеялись и целовали друг друга. Тим трогал мокрые волосы Герми, гладил намыленную попку и грудь. Грейнджер было немного стыдно. Она вспомнила свой медовый месяц с Гарри. Тогда они также трахались днями напролет. Иногда отвлекаясь на еду, просмотр фильмов и короткие прогулки вдоль берега. Но стыд тут же ушёл, когда она поняла, насколько счастлива сейчас.