Милый преследователь или Как свести с ума Мин Юнги.

Шум, что услышали Юнги и Намджун доносился со стороны школьных окон, точнее под ними, где располагались небольшие декоративные кустарники и большое количество цветов. Среди всей этой растительности парни заметили стремянку, которая, по идее, должна стоять, а не лежать бревном, и какое-то непонятное постанывание, доносящее с земли. Подойдя ближе, они увидели рыжеволосого паренька, лежащего на спине и прикусывающего пухлые губы, чтобы не выть от нахлынувшей при падении с немалой высоты боли. — Хватайся. — больше скомандовал, чем просто произнес, Юнги протягивая бледную руку помощи. Рыжеволосый с замедлением, но взял миновскую руку, крепко сжав её своими крошечными пальчиками, которые действительно казались именно такими на фоне пальцев да и руки Юнги в целом. Юнги дёрнул рукой сильнее, чем того хотел, отчего паренёк при принятии вертикального положения от души впечатался в грудь Мина. У того аж дыхание перехватило на секунду, но лишь на секунду, потому что после того, как мятноволосый взглянул на лицо паренька, то забыл вообще, что такое дышать и как это делается! Эти мягкие на вид щёчки, которые так и просили потискать их, эти пухлые, чуть приоткрытые губы, манящие с геометрически-прогрессирующией силой, эти, казалось бы узкие, но в то же время широко открытые, глаза, что скрывают в себе вселенную, эти огненные волосы, находящиеся в полном хаосе и неразберихе между собой, эти аккуратные ушки, этот подбородок и скулы полностью овладели вниманием Юнги, что тот даже моргать не смел. Очнулся Мин только после того, как до него донеслось тихое и робкое «С-спасибо…» со стороны рыжеволосого, на чьих щёчках уже виднелся румянец, а глаза никак не могли сосредоточиться на чём-то одном и безудержно бегали по лицу и шее мятноволосого. — А-ага. — только и смог хрипло произнести Юнги, в то время, как в его голове крутилась лишь одна единственная мысль: «Милый!». Ким Намджун стоял вообще в сторонке, стараясь быть невидимкой, иначе разъярённый и отвлечённый от интересного дела Юнги надаёт ему по шапке по самое не балуйся. Хоть он и ниже его, и по комплекции не так крепко сложен, но в гневе Мин - сущий дьявол, если не страшнее. Неохотно выпустив паренька из объятий, Юнги руки сунул в карманы брюк и продолжал откровенное разглядывание, но теперь уже тела рыжеволосого. Плечи чуть уже, чем у него самого, узкая талия, выпирающие ключицы, стройные ноги, пресс, на который не залипнуть просто невозможно, а какая попа! Просто врата в Рай, не иначе! Если Юнги не пустил слюну, разглядывая все это, то выдержка у него поистине нечеловеческая. — Я… Пожалуй пойду… — смущаясь, произнёс паренёк, стараясь делать вид, что не замечает этого пристального и изучающего взгляда, от которого девушки беременеют, парни — возбуждаются, даже не притронувшись ни к себе, ни к кому-нибудь ещё. — Ещё раз спасибо, Мин Юнги… В этот момент мятноволосого, словно окатили ледяной водой, а после ещё и ведро на голову надели. Рыжеволосый уже развернулся, чтобы уйти, но миновская рука легла ему на плечо, тормозя его движение. От неожиданности тот вздрогнул. — Откуда ты знаешь моё имя? — хриплый голос Юнги громом раздался в ушах паренька, отчего мурашки с двойной силой забегали по спине. — Я ведь тебе его ни разу не называл. — А? — тот невинно захлопал глазами, незаметно (а может и нет) сглатывая. — Слышал, как другие ученики его называли… — Правда? — Мин прищурился, но тут же расширил глаза обратно, так как почувствовал что-то с нотками цитруса и быстро начал обнюхивать офигевающего и смущённого паренька. Дойдя до рук, которые он уже трогал, пусть и не носом, мятноволосый с силой вцепился в них, а после поднял на рыжеволосого такой взгляд, что хоть сам себе могилу рой. — Ты… Тот самый? — словно спрашивая самого себя, а не паренька произнёс Мин, не веря в то, что только что сорвалось с его губ. — А? — Ты пользуешься кремом с цитрусовым ароматом?! — протараторил Мин, глядя тому в глаза. — Н-нет… — помотав головой, ответил рыжеволосый. — Пользуется младший брат. Он такое любит. — А учится твой брат в этой школе? — тот снова помотал головой, давая понять, что ответ отрицательный. — Он ещё в начальной. — А как тогда на твоих руках оказался этот запах? — Запах? — рыжеволосый внимательно осмотрел свои руки, а после, словно что-то вспомнив, ярко улыбнулся, заставляя Юнги, замереть и не дышать. СНОВА! — Ну вчера я купил кое-что и оставил на своём столе, а брат просто из любопытства взял это. Но так как его руки были в креме, то он остался и на той вещице. Я заметил это только перед выходом в школу, потому на скорую руку потёр полотенцем, чтобы жирного блеска не было, но запах, видимо, стойкий, вот и… — договорить рыжеволосый не смог, так как был резко схвачен Мином за плечи и перебит им же. — Так это ты таскал мне ванильное молоко на протяжении всех этих чертовых двух недель?! — паренёк шикоро распахнул глаза, прикусив нижнюю губу, после чего перевел взгляд куда-то в сторону. — Н-не понимаю, о чём и-идёт речь… — Юнги лишь усмехнулся и, скрестив руки на груди, продолжал пытки взглядом. — Правда? А вот думаю, что прекрасно понимаешь, ведь это ты преследовал меня, словно сталкер. — Н-никого я не преследовал! — То есть, ты не отрицаешь того, что являешься сталкером? Забавно. — Не сталкер я! — паренёк сжал маленькие кулачки, всё так же не смотря Юнги в глаза. — Просто… — Просто что? — Мин выгнул бровь, ожидая ответа, но был лишь сбит с толку тем самым милым существом. Паренёк резко поднял голову, демонстрируя покрасневшие щёки, и, проронив тихое «Прости», рванул с такой скоростью, что смирно лежащая травка шелохнулась и прогнулась в ту сторону, в какую только что убежал рыжеволосый, перепрыгнув стремянку. Юнги не удивился, нет... Он просто взял и ОХУЕЛ! Охуел всем, чем только можно и нельзя, нервно дёргая глазом. Но Мин Юнги не был бы Мин Юнги, если бы оставил всё, как есть, и, плюнув на это дело, ушёл бы закат, растворяясь в нём, а посему наш мятноволосый, уже доведённый до предела, рванул в след за рыжеволосым, не жалея ног, лёгких и всего остального, что проходят на анатомии. Видимо, на этот раз Высшие Силы сжалились над ним и перешли на его сторону, так как Мин нагнал беглеца прямо у бассейна, что находился на противоположной стороне от того места, откуда они оба стартанули. Дальше можно было добраться куда-то только вплавь, ибо все пространство в радиусе пяти метров от бассейна было в воде. Подскользнулся. Упал. Очнулся. Гипс. Примерно так бы выглядела судьба того, кто рискнул бы встать на этот скользкий путь. Поэтому Юнги, чтобы не рисковать, притормозил, желая дожить до глубокой старости. — Стой, дурак! — крикнул он, обращаясь к рыжеволосому, но увы и ах, а дети в наше время стали не послушными и бесстрашными ещё больше. Паренёк только повернул голову, чтобы что-то сказать в ответ, как его нога решила отойти куда-то, неизвестно куда, а потому, потеряв равновесие, её хозяин, звонким голоском протянув первую букву русского алфавита, с многочисленными брызгами плюхнулся в бассейн, активно махая в воздухе руками. Рыжеволосый барахтался в воде до тех пор, пока бледные руки не вытащили его на свет Божий и не заключили в крепкие объятия, перекрывая все пути к отступлению. — П-пусти! Отпусти меня! — не теряя надежду на освобождение, кричал преследователь, но как только почувствовал на своей шее что-то теплое, его голос мгновенно затих. — Больше ты от меня никуда не денешься. — шёпотом и почти в самое ухо произнёс Юнги, отрывая свои губы от задней стороны шеи рыжеволосого, заставляя того вздрогнуть. — Пусти… — уверенности не было ни на грош, но попытка не пытка. — Нет, но если скажешь, почему убежал, то подумаю на этим. — Юнги уткнулся носом в огненные волосы, вдыхая сладкий запах. — Было стыдно и страшно… — бубнил себе под нос окольцованный бледными руками. — Почему? — всё тот же тихий и хриплый голос, доводящий до дрожи. — Потому что ты мне нравишься и уже очень давно… — Я же только недавно перевелся. — Мы встречались задолго до этого… — в голове мятноволосого промелькнули непонятные картинки, которые он не смог разобрать из-за размытости воспоминаний. — Ты помог мне, когда на меня напали хулиганы, но я тогда был очень напуган, а потому даже пошевелиться не мог. Но ты заступился за меня и, уходя, дал то самое ванильное молоко, чтобы я успокоился и перестал дрожать. Я хотел отблагодарить тебя, но был очень стеснительным и мог лишь наблюдать за тобой, а когда я всё-таки решился, то родители сообщили о немедленном переезде и переводе в другую школу. Поэтому, когда я увидел тебя на вступительной церемонии две недели назад, то подумал, что другого шанса у меня не будет… — на протяжении всего рассказа, паренёк стоял весь красный, так как Юнги бесцеремонно гулял то по его волосам, то по его шее или плечам, зажав того в своих объятиях настолько, что упругий зад рыжеволосого упирался в немаленькое хозяйство Мина, что чувствовалось очень и очень хорошо. — За молоко, конечно, спасибо, — спокойно произнёс Мин, послушав историю до конца и помолчав после ещё с минуту. — но как ты будешь расплачиваться за потраченные нервные клетки, которые пришлось принести в жертву во время твоих поисков? Я думал, что свихнусь, пока ищу своего преследователя. — П-прости… — Удивительно то, что ты много чего обо знаешь, но я даже твоего имени не знаю… Не думаешь, что это надо бы исправить? — выгнул бровь Мин. — П-пак Чимин… — бегая глазами по водной поверхности, сказал рыжеволосый. — Чимин… — словно пробуя на вкус, произнёс Юнги, а паренёк аж заёрзал. — Значит слушай меня внимательно, Пак Чимин. Теперь ты принадлежишь мне, а потому даже думать не смей о ком-то кроме меня. Я жуткий собственник, и если увижу вокруг тебя хоть каких-нибудь насекомых, то наказание твое будет очень жетским. Понял? Чимин ничего не ответил. А как тут говорить, когда в голове каша, в горле пересохло, в глазах чуть ли не звёздочки пляшут, а кожа и вовсе плавится?! Про разливающиеся тепло внизу живота вообще стоит умолчать… Не дождавшись ответа, Юнги развернул Пака лицом к себе, крепко сжимая бледными руками узкую талию, и, видя его реакцию, лишь усмехнулся, но, облизнув высохшие губы, произнёс: — Если и дальше будешь таким милым, то я зацелую тебя до смерти, Пак Чимин. Не успел рыжеволосый пикнуть или даже прийти в себя, как его пухлые губы оказались втянуты в глубокий, полный страсти поцелуй, от которого у Чимина закружилась голова ещё сильнее, а низ живота так и наполнится лавой. Маленькие ручонки обвили бледную шею, а миновский язычок уже во всю развлекался во рту Пака, исследуя каждый миллиметр влажного пространства. Губы обоих жадно впивались друг в друга, не желая выпускать друг друга из своих объятий, а желание нарастало ежесекундно, накрывая их волнами наслаждения и томления. А Намджун, всеми бошенный и забытый, как загипнотизированный, наблюдал за широкоплечим парнем, который, сидя в тени большого дерева, читал книгу, медленно цепляя страницу за страницей, и от чьей красоты выше упомянутый чуть ли слюни не пускал, но взгляд не смел отвести даже на минуту, боясь, что тот мгновенно исчезнет…