Давай посмотрим на звёзды

«Оборванка, живо приберись здесь!» — властным и стервозным тоном произнесла Анжела, дочь местного политика и очень богатого человека, который и купил Эрику на рынке несколько месяцев назад. Оборванка ни на секунду не остановилась, и поспешила выполнить волю госпожи. И правда, зачем спорить с богатенький Анжелой, имея на шее клеймо раба. Эрика достала тряпку из кармана рабочего платья и принялась было стряхивать с прикроватной тумбочки едва заметную пыль, но случайно уронила жемчужное колье, лежащее на тумбе. «Ох.чёрт, Анжеле это точно не понравится!» — и девушка наклонилась, чтобы поднять украшение с пола, но оно, словно специально, постоянно выскальзывало из рук Эрики. «Все! Довольно с меня оборванки! Ты ничегошеньки не умеешь!» — закричала своим тоненьким голоском Анжела, и сразу же обратилась к другой служанке, аккуратно разбирающей шкаф:"Клэр, увезите ее обратно на ярмарку или рынок, и пусть её кто-нибудь перекупит!» После этих слов она посмотрела на несчастную Эрику и злорадно усмехнулась. Она знала, что той сейчас не до смеха, ведь если раба возвращают в третий раз, его утилизируют, а Эрике всего 16 лет.        И вот, девушку уже погружают в повозку, больше напоминающую клетку, и в первый раз везут обратно, на рынок, возвращать в продажу и снова получать за нее деньги. Эрика устало наблюдала за тем, как закрываются дверцы повозки, и кучер в последний раз осматривает лошадей. Но вот он закончил, и повозка тронулась. Холодный воздух резко ударил по обнаженным ногам и лицу, заставив девушку сильнее вжаться в полы тоненького платьица и сместиться в центр клетки. Эрика обхватила ноги руками, и, дрожа от холода, впала в небытие.        Девушка очнулась уже на рынке, озноб спал, и Эрика подняла голову, чтобы оглядеться. Голоса людей, топот лошадиных копыт, треск и лязганье старых клеткоподобных повозок- все слилось в один гул и немного растормошило заспанный разум девушки, а требовательный голос кучера заставил ее скорее вылезти из повозки. Девушка ещё твердо не стояла на ногах, но ее уже вела за собой грубая мужская рука. Это был Эмиль, владелец рынка, и он терпеть не мог, когда рабов возвращали обратно. Вот и теперь, он, с силой сжимая тоненькую ручку, вел несчастную в самый конец рынка, так называемую «барахолку», где продавались подобные Эрике непутёвые рабы. По сути, таких, как она, подобно поношенным вещам, продавали за копейки, и для таких, как она, это было последней надеждой. Эрика с интересом рассматривала других рабов, рядом с которыми она скоро будет продаваться, но, стоит отметить, все они были либо престарелыми, либо какими-то нездоровыми. Словом, надежда на новых хозяев уже давно покинула их, и они ждали только быстрой смерти. Лишь один из этой толпы выделялся- высокий юноша с вьющимися, черными как смоль волосами. И только одно искажало его красивое тело-след от второго возвращения в это ужасное место. Глядя на него, Эрика невольно подумала:"Бедный.что же он такого натворил, что снова оказался здесь? Разве он не понимает, что с каждым разом он все приближается к концу?..» Но её мысли прервал низкий бас Эмиля, и резкий рывок ее руки. «Шевелись быстрее! Тебя ещё клеймом отмечать!» — сквозь губы процедил владелец рынка и затащил девушку в тесное помещение. В комнате было сыро и темно, поэтому Эмиль включил свет, и в помещении сразу стало гораздо комфортнее. Но напряжение не ушло, и Эрика настороженно продолжила наблюдать за действиями мужчины. «Раздевайся, можешь только до пояса, глазеть на тебя я не намерен, только поставлю печать» — заговорил он своими низким голосом, и достал из небольшого шкафчика печать, работающую как утюг. Как только печать нагрелась, Эмиль протер тело девушки специальной салфеткой, и прислонил к ее лопатке раскалённую сталь. Боль была невыносима, Эрике казалось, ее прожигают на сквозь. Но это скоро закончилось, и на нежной коже остался только необычный узор, снизивший рыночную цену Эрики в два раза. Она было хотела заплакать, но Эмиль не позволил. Он сухо посмотрел на девушку, вручил ей носовой платок (на всякий случай), и приказал выйти из этой каморки, встать на витрину к другим товарам и улыбаться. «Постарайся сделать так, чтобы тебя купили» — сказал девушке Эмиль, и открыл ей выход из комнаты. Очутившись на улице, Эрика, немного хромая и превозмогая боль от свежего клейма, неспеша побрела к своему стенду, и встала с краю. Она все ещё не могла поверить в то, что вернулась обратно, на рынок.