Казахстан тихо пошёл за Канадой, закрыв входную дверь на ключ после себя, чтобы никто не решился лесть в их маленький, мирный уголок, и выключив свет. Идя на ощупь в темноте, трогая стены и вспоминая расстановку дома. После Канады тут многое изменилось, дом заиграл новыми красками уюта и спокойствия. Такого точно не хватало старшему, а теперь он этим наслаждается в полную силу. Казах очень надеялся, что канадец не сильно расстроился из-за его ранений, всё же это не просто раны, а целое, незапланированное приключение, что не понравится любому, не то, что Казахстану. Канада за такое может и прибить того гада, что так поиздевался над ним, но всё же казах любил эту черту. Забота и желание защиты. Такого было ещё больше в Казахстане, он буквально не подпускал на работе никого к его маленькому сокровищу, готовый в любой момент прибить на месте.
Кленовый настраивал комфортную температуру воды, что спокойным потоком лилась из крана, младший, не замечая сзади себя старшего, который спокойно ждал, не смея отвлекать от «занимательного» процесса. Канада мог долго смотреть на воду, беря в руки, казах не упускал момента на это глянуть, слишком занимательно. Он был уже раздет без чужой помощи, но вот дальше реакцию испуга и шока на лице Канады он не ожидал увидеть. По телу босса продолжала стекать кровь из порезов, которые и оставляли за собой грязные и ужасные разводы.
— Боже, что же случилось с тобой? — с сочувствием вздыхает объект обожания, сразу направляясь прочь из ванной в глубь дома, где упорно начинают искать аптечку. Старший в это время садится в горячую воду, как он и любит, стараясь не произнести ни звука из-за боли в своих будущих шрамов, он закрывает глаза и ожидает, когда к нему придёт Канада, который мчался по дому бегом, будто что-то критичное произошло. Канада часто заводил панику, если что-то касалось здоровья Казахстана, поэтому последний и не спешил рассказывать о своём психическом состоянии, пока не найдёт хорошого психолога, что поможет ему. Это давало спокойствие обоим.
Канада аккуратно садится рядом с ванной, осматривая кровоточащие раны, которые очищались от крови, что расплывалась интересными узорами в воде, и грязи на теле старшего. Вроде бы только десять минут назад младший оплакивал гибель Казахстана, просто, из-за какой-то размытой фотографии любимого в крови поверил. Да ещё и кому поверил? Украине! Такому предателю! Такого вообще нельзя подпускать близко к себе, а листочек ещё и поверил, что любимого убили.
Голубые глаза медленно открываются, смотря прямо в мутные, зелёные. Настроение и пустота в глазах кленового вообще не радовали солнечного, что переживает за своего родного листика, как никто иной, даже США так не переживал, хотя тому и плевать всегда было на брата. Интересно, что случилось у них такого, что оба брата не общаются, а со стороны старшего английского и ненависть льётся густыми туманами на бедного кленового листочка, который делает вид, что не замечает, хотя от солнечного скрыть расстроенность невозможно, поэтому и говорит прямо. Казах хочет узнать, но боится наступить на больные шрамы канадца, всё же у самого не очень хорошее прошлое. Так и хочется ударить в самодовольное лицо американца.
— У меня было не самое лучшее происшествие в офисе, — медленно начинает Казахстан, зелёные глаза поднимаются с ран на голубые глаза, а после и на мягкие, вечно обветренные губы старшего. Казахстан понимает эту жажду кленового, поэтому садится и смотрит на Канаду, который сразу робко притягивается к лицу старшего, медленно накрывая своими мягкими губами, губы казаха.
В голове младшего до сих пор идёт спор, что это не реальность, а сон, Казахстан не может быть жив. Руки кленового осторожно обнимают шею солнечного, боясь проснуться в коридоре, в полном одиночестве. Поцелуй не был полон страсти и животных желаний, наоборот. Для Канады он был нежен, как родная, любящая мать обнимает своего только что родившегося сына, вытирая слёзы со своих счастливых глаз. Её обнимает любящий супруг, что тоже неимоверно рад своему ребёнку. Будто они не могли найти такого счастья, а теперь у них есть это милое дитё, что будет огорчать и радовать их. Казахстан же сравнивал эти ощущения с только что появившимся подснежником, который только появился на белый свет в лучах прекрасного, теплого солнца, что пропитывает каждую венку на цветке и листьях, выбравшись из холодного снега.
Всего несколько секунд, этого было мало обоим, но особенно сильно Канаде, что даже всплакнул, вернувшись к той мысли, что Казахстана нет. Уже пора бы избавиться от этого чувства, но это так нереально. После этого ощущается собственная вина, что вот так поверил и не проверил, даже не позвонил любимому, чтобы поговорить и узнать наверняка. Теперь эта мысль будет клубиться в разуме ещё долго, пытаясь свести с ума бедного клёнчика, хочется просто забыть и не думать об этом.
Младший быстро кидается в объятия мощных рук, желая найти наконец-то спокойствие и свою долгожданную защиту. Рядом с Казахстаном его никто не тронет, это известно всем, но всё равно больно и туго. Больше из-за собственного предательства и слабости. Он слишком сильно привязался, чтобы просто оставить, но даже за это он себя не ругает. Этого нельзя было обойти стороной, всё равно произошло бы так.
— Мне Украина устроил встречу, то письмо это было его приглашение, я попросил Артёма приглядеть за нами, а потом Украина показал мне твоё фото, где ты весь в крови и… И… — Канада начал тараторить себе под нос, утыкаясь лицом в шею шокированного Казахстана. Такого он точно не ожидал. Он знал, что кленовый мог быть более чем эмоциональным, но то, что на него кидаются и ревут в плечо, да и не кто-то, а родной и любящий человек. Но больше всего убило признание. Это сильно ударило по бедному казаху, он прижал к себе ближе Канаду, чтобы он смог успокоиться. — И… И я поверил, что ты мертв! Понимаешь?! Я поверил Украине! Прости, прости, прости! — Казахстан тихо усмехнулся, но это не ушло от младшего, и он сразу оторвался от шеи, смотря прямо в глаза любимого и вытирая собственные слёзы с глаз. — Как ты можешь смеяться?! Я тебя уже оплакивал, а ты ржёшь! Вообще-то это не особо и смешно, чтобы ты знал!
— Ну это показывает твою привязанность ко мне, я польщён. И ты прости меня за мою безответственность. Я бы никогда не смог тебя вот так оставить, ты слишком дорог мне, чтобы я мог тебя оставить рыдать в одиночестве. — большой палец старшего оглаживала щеку младшего, успокаивая злого, любимого листочка, что притягивал к себе ближе и жался к любимому. Одежда канадца уже была мокрой, он внимательно смотрел в голубые глаза, ему только что признались, не в первый раз, но происходит это не по-классике, излюбленная всеми «я люблю тебя», «я тоже», Казахстан делает это более романтичнее, без волнения, просто показывает своё отношение к любимому, а для Канады это звучит всё нежнее и нежнее, от такого так и хочется приносить больше заботливых чувств. Казах будто знает на что нужно нажать, чтобы показать своё отношения.
Младший уже и забыл, что Казахстан изранен, но только успев опустить глаза, чтобы сесть в ванную к любимому, глаза упали на те самые раны, кровь и грязь уже перестали клубиться в прозрачности воды. Горячая вода сумела остановить алую, жидкую кровь. По ванной комнате слышится звонкий удар руки об лоб и маты кленового, пока старший посмеивается и вновь ложиться поудобнее, чтобы расслабиться, но не на долго ему это даётся сделать, потому что кленовый сразу просит сесть, чтобы обмыть раны и обработать наконец-то, ведь не хочет оставлять это всё так, что и так заживёт, как сделал бы Казахстан. Теперь недоволен был именно казах, не дают человеку успокоиться после ужасного вечера, но спорить, себе дороже, не стал, рисковать не хотелось, потому что мягко после этого не будет точно. Канада умеет усугубить любую ситуацию.
Мягкая мочалка, которая специально была выбрала Канадой, чтобы не вскрыть раны грубой, свою мочалку ради любимого не жалко. Главное, чтобы не доставил больше боли бедняге, что и так уже не плохо так настрадался. Солнечный шипит от мыла, что щиплет ему все раны, но старается сдержаться, потому что Канаде и так не комфортно, а он ещё и показывает свои слабости. Кленовый уже много всего сделал, чтобы старшему было комфортно, а тот ещё и шипит.
— Терпи, казах, атаманом станешь. — смеётся кленовый, смывая воду душем с тела любимого, который только обидчиво-серьёзно посмотрел на возлюбленного, будто может испепелить только собственным взглядом, а после взял полотенце, вытираясь от остатков воды. — Ну не дуйся, дай лучше раны обработаю, — продолжает смеяться клен, доставая из аптечки различные мази, бинты и перекись.
Казахстан спокойно поддался рукам любимого и подставлял свои раны к рукам кленового, что осторожно обдувал раны и заклеивал пластырем, заматывал бинтом. Спустя десят минут на старшем уже была домашняя одежда, и он стал готовил чай на двоих. Канада специально попросил достать различные вкусняшки, что были запрятаны от младшего, потому что кленовый очень сильно налегал на сладкое, что совершенно не нравится солнечному, когда Канаде не нравится, что Казахстан налегает на мясное. Оба мстят друг другу из-за теплых чувств, но всё же у каждого горит обида, что уже не знает откуда пошли эти глубокие корни обиды и расстройства.
Черный чай с сахаром, конфетами и любимым печеньем клёна находились на столе как раз в ожидании Канады, который отправился убирать все лекарства и переодеваться, ибо та вычурная яркая одежда совершенно не понравились старшему. Казах уже сидел и готовился рассказывать всю ситуацию, что произошла. Канада признался, теперь можно и связать две части, которые совершенно не радуют.
— Соскучился? — проскользнув за спину солнечного, протянул младший, скрадывая свои тонкие руки на плечи любимого, который поцеловал в щеку и посадил к себе на ляшки, позволяя облокотиться на себя и томно вздыхать, смотреть в глаза и просто греться. — Я не хочу ходить один, мне страшно.
Казахстан внимательно смотрит в зелёные, поглощающие его всё больше каждый раз глаза. Теперь либо они будут вместе, либо с охраной, оставлять кого-то без защиты, значит подвергнуть проблемам и ужасной боли, а ведь никто из них этого не хочет, хочется только спокойствия и мирности в их совместной жизни, но какая-нибудь зараза всё равно всё испортит, что раздражает обоих.
— Мне рассказывать про то, что было? — с интересом спрашивает, беря кружку с чаем со стола, Казахстан, на что получает утвердительный кивок в ответ. Глотнув горячего чая, Казахстан начинает прижимать к себе всё больше кленового. — Я был в офисе, на конференции. Неожиданно в кабинет врывается группа ОМОНовцев и прислоняет всех ко столам, скручивая руки за спинами, я не исключение, но какой я ощутил шок, когда мне начинает говорить сам этот сотрудник на ухо, но я скажу так. Россия никогда не служил. НИ-КОГ-ДА. Я боюсь, что он объединился с Украиной, ведь тогда всё сходиться. Твоя встреча с Украиной, моё избиение на конференции. Теперь ещё мучаться с гипсом. — солнечный кивает на руку, что была в плотном гипсе. Из всей ситуации раздражало только три факта: гипс, сорванное собрание, что можно будет провести не скоро, и переживания Канады, который всё же пошёл на ту встречу, так ещё ничего и не сказал.
Канада только кивает, если этот план между Украиной и Россией был специален, то точно можно сказать: спокойной жизни им долго не видать, пока хотя бы одного из этих идиотов точно не посадят в тюрьму, а ждать придётся достаточно долго, на что готов пойти Казахстан, лишь бы быть уверен в собственной и Канады безопасности. Это для двоих будет своеобразным примером любви и заботы друг о друге. Кленовый не готов просто так дать Казахстану оставить это дело. Они должны полностью разобраться. Тем более листик знает зачем мстит Россия. Та самая перепалка в тюрьме могла быть сильным толчком принять сторону украинца, хоть последний поставил под сомнения свободу русского, это могло не остановить, ведь Канада отказался помогать русскому, приказывая позвать именно Казахстана. Такой резкий отказ повлёк появлению этого дуэта.
— Как думаешь, они будут продолжать это делать? — неожиданно и глупо задал вопрос младший, вглядываясь в яркость голубых глаз, что отправили свой взор на напиток в кружке, который немного успокаивал старшего. Листочек неожиданно представил именно того мальчика, почему-то после того визита он привязался, но не хочет говорить об этом старшему, Казахстан вновь будет говорить, что всё с ним нормально, но любопытство гложет изнутри помощника, так хочется узнать как тот мальчик.
— Уверен, что да, они оба два упёртых барана, что не остановятся, пока не доберутся до собственной цели. Только у меня всё не выходит вопрос из головы, зачем им это всё? — голубые глаза посмотрели на рыжие волосы, кленовый отправил свой взор в пол, он знает, но не хочет говорить. Мысли о милом мальчике из Вены рассыпались, обнажая неуверенность и затруднённость в ответе.
— Я думаю, что… — в голове вновь развязывается сложный спор, что не стоит и всё же стоит говорить. Это слишком сложно для него сейчас, но он старается перебороть себя. — Они объединились не просто так… Когда ты был в тюрьме, Россия требовал себе адвоката именно через меня, но я отказал, говоря, что вытащу только тебя. Германия меня тогда понял и не стал ничего говорить, только… — в голове всплыли мысли о воспоминания о их разговоре о Казахстане в тюрьме о том, что его возлюбленного насиловали и избивали, обвиняя в том, чего он не совершил и в помине, — а вот Россия стал наоборот, требовать от меня защиты. Украина всегда горел ко мне чувствами, что не взаимны, полностью. Возможно, это столкнуло их двоих. Желание мести и любви. — указательные пальцы младшего сталкиваются друг с другом, образуя вместе с надутыми щечками и задумчивым видом милую картину, что заставила уголки губ Казахстана поползти вверх, от умиления над этим беззащитным и красивым телом. Так бы и взять его прямо на кухонном столе.
Зелёные глаза так же невинно, хлопая ресницами, поднимаются на казаха, что сразу поник от этих слов, голубые глаза выдают его с потрохами. Он не мог ожидать, что его любовь всей жизни может быть причастен к этому больше, чем сам Казахстан, но теперь всё встаёт на свои места, хотя это совершенно не хорошие корни проблемы, о которых было изначально в мыслях.
— Мы обязательно это решим, но давай позже, я хочу, чтобы мы немного отдохнули, всё же завтра день отдыха для нас и только нас двоих. — тихо шепчет на ухо Казахстан, заставляя кленового немного покраснеть и запрыгнуть на шею с резкими, но неимоверно мягкими объятиями, — Я знаю насколько долго ты хотел, чтобы мы провели хотя бы целый день вместе. Вот тебе прекрасная возможность, так что да, радуйся. — казах улыбнулся, прижимая к себе целой рукой, убрав кружку с чаем на стол.
— Начнём прямо сейчас. Я закажу… Нет… не вариант, нам могут подсунуть Украина или Россия что-то, я думаю они за нами могут следить. — задумчиво протянул Кан, но в голове солнечного появилась мысль.
— Мы попросим положить в набор особую салфетку с кодом, скажем, что для квеста нужно. Многие доставки выполняют просьбы, — протянул на ухо Канаде Казахстан, что возбудило первого, даже захотелось вновь одеть те самые чулки, которые ему пришлось снять во время карточной игры.
Кленовый кивнул и поспешил скрыться в спальне, чтобы, пока Казахстан заказывает еду, одеть самое красивое и прекрасное из своего гардероба. Чулки и кружевное бельё это далеко не всё, что есть.
Кленовый сам не понимает насколько сильно к пошлости и разврату привязался за жизнь с Казахстаном, тот реагировал спокойно и не занижал любимого, как обычно представлялось младшему. Листик всегда думал, что у таких важных боссов должны быть серьёзные БДСМ комнаты, но такое не коснулась казаха, тот просто махает головой, говоря, что ничего такого нет, хотя были мыслишки.
Теперь Канада сам горел желанием попробовать подобное, всё же не всегда довольствоваться классикой, этого слишком мало для него, нужно разбавлять свои желания, так что листик очень сильно хотел попробовать такое. Осталось поговорить с Казахстаном, вводить подобное он уже стал та же одежда. Возможно, таким образом можно подтолкнуть любимого к большему.
Возможно, Казахстан уже что-то напридумывал в своей голове, так что хотелось поскорее поговорить о таком, но только позже. Сейчас самому нужно морально и основательно подготовиться.
Одев чулки с поясом и шелковый халат (что специально для этого был куплен), листик отправился в комнату, где уже сидел старший, ожидая своего любимого и еду, которая для них будет не просто едой, а добавкой к чему-то интересному. Они оба уже привыкли к такой жизни, только сейчас они могут довольно долго находиться в любви друг друга, всё же у них теперь море свободного времени, благодаря России и Украине, за что кленовый был совсем чуть благодарен, но всё равно ненависть к этим двум горела всё больше. Поэтому Канада не чувствовал это за собой в реальности.
Старший посмотрел на Канаду и ахнул, пока кленовый прислонялся к раме двери и улыбался, соблазнительно выгибаясь в спине и выпячивая свою пятую точку. Удивлять и притягивать к себе солнечного было прекрасно, ведь внимание к себе любят большинство, а если это внимание от тех, кого любишь, то чувство ещё острее и слаще, именно это любит Канада.
— Я бы не подумал, что ты так соблазнительно можешь выглядеть, мне прямо хочется притянуть к себе и
наказать. — последнее слово так и прозвенело эхом в голове канадца, теперь он хочет, чтобы так и было, поэтому он медленно подходит к любимому и садиться ему на колени, раздвинув свои ноги, а после прижимается своей горячей груди к нему, смотря прямо в голубые зрачки, похабно ухмыляясь. — Самым развратным способом, хотя для тебя это будет слишком…
— Так накажи меня, ты ведь знаешь, что я не перестану. — сладостно растягивает слова клён, продолжая выпячивать свою красивую задницу, целуя в шею казаха, что довольно ухмыляется, подставляя свою шею под мягкие, пышные губы младшего, пробираясь здоровой рукой под халатик, начиная нащупывать мягкую жопку своего возлюбленного, что только рад этому.
— Я не думал, что тебе может быть так важно это. Но ты умеешь шокировать и радовать меня. — резкий шлепок грубой ладони прошелся по одной из ягодиц, заставляя ноги младшего резко и мелко задрожать, а губы с зубами впиться в любимую шею, уже даруя вместо поцелуев, яркие багровые пятна и кровоточащие укусы.
Канада был рад находится в этих грубых руках, что притягивают к себе ближе, радует очень сильно, когда внимание от любимого человека исходит так сильно и близко. Порой такое начинает очень сильно раздражать некоторых, но это происходит, если не искренне любишь своего человека.
— Я очень рад, что ты наслаждаешься этим близким временем рядом со мной. — Томно выдыхает кленовый, отрываясь от своего дела и глядя прямо в глубь голубых, таких теплых и родных глаз.
Воспоминание
— У тебя прекрасные глаза! — восклицает девушка, подходя вплотную к Казахстану, прижимаясь своим телом к нему, он сейчас хоть и был занят, поправляя свой костюм, но бросил злобный, мимолётный взгляд на неё. Она вновь в его доме, она вновь притягивает его к себе, но теперь в её золотых глазах нечто большее.
Казах обещал себе, точно обещал, что больше никогда с ней не свяжется, никогда не полюбит, но ради интереса разрешил остаться. после неё в доме ничего дорогого более не хранится. Он не доверяет, а значит и любить не сможет полноценно, но в сексе она хороша, это отрицать сложнее.
Только вот её общество совершенно не радует старшего, он просто ненавидит видеть её улыбку и лицо рядом с собой, он бы её прирезал, если бы не обещание, которое себе дал. Его жестокая натура требует убийство, когда карьера и прошлое полностью отговаривают от этого, что возьмёт вверх, неизвестно.
Казах не верил ей, но уговор России стоит того, чтобы потерпеть её недолго. Всё же есть в ней что-то, что не отпускает солнечного, возможно неостывшие чувства, а может вообще простая привязанность и плохие воспоминания о том, как старший грустил по ней, это хоть и глупо, но было такое, только после он сам встал на свои ноги и продолжил подниматься по карьерной лестницы, игнорируя другие взгляды на себя. Он хочет огородиться от этого, хотя душа требует другого.
Порой возникают мысли, что голова Казахстана это несколько разных личностей внутри, что борются друг с другом, такие разные, но такие похожие. Только вот они не могли найти компромисс.
— Сколько раз я говорил, не трогать меня, пока я занят? — рычит в ответ казах, убирая руки девушки и поправляя пиджак. Всё же главный в его голове это жестокий и хладнокровный убийца, которого нельзя ничем сгладить, возможно, добрая сторона Казахстана слишком оскорблена и расстроена, чтобы появляться и показывать свою доброту и нежность к девушке. Она не заслужила.
— Н-но…
— Китай! Не трожь! — руки девушки были резко оторваны от его тела. Золотые глаза наливаются слезами. Он никогда не будет с ней добр и ласков. Теперь. Голова ходит кругом. Она его полюбила.
Для неё Казахстан изначально был бизнесменом, которого можно ограбить, а помогал в этом США, что и подтолкнул её на это, всё же кто, если не казах хороший на это претендент? Он невнимателен, серьёзен, но даже при их первом знакомстве, улыбался и был добр, заботлив и нежен. Только когда уже обокрала его вспомнила, что такого она ни от кого ещё не ощущала, приклеилась своими чувствами к нему, а она ему уже и не нужна. Она потеряла нить к их отношениям, которые нацеливались ещё тогда на что-то большее, но больше, чем объятия и поцелуи не было.
Конец Воспоминания
— А-А-А-АЛЛО-О-О-О-О-О-О, ЗЕМЛЯ ВЫЗЫВАЕТ КАЗАХСТАНА-А-А-А-А, — солнечный сразу отреагировал и посмотрел на любимого, что уже начал волноваться и трясти казах за плечи. Халатик стал с одного плеча младшего, показывая белоснежную кожу, в которую хотелось бы впиться своими губешками, но в дверь позвонили. — О, очнулся, доставка приехала… Забери, пожалуйста. — закусывает нижнюю губу листик, стараясь прикрыть свои плечи руками, а то разврат так и питал комнату.
— Хорошо.
Казахстана не было всего минуту, а на диване уже расположился клён, соблазнительно сложив руки к голове, что халатик показывал кружево чулков, пока сам парень прикрыл глаза, представляя в голове необычные мысли об их неделе свободы.
Листик даже не замечает, как солнечный сел рядом и стал гладить грудь и живот младшего, который от такого только потянулся, обнажая на похотливые взгляды ремешочки, которые шли от чулков.
— Вижу ты полностью подготовился, — протягивает старший, целуя грудь и ключицу любимого, что медленно открыл свои глаза и стал выгибаться под ласки казаха. — Мммм, сладко~
— Я специально использовал гель с апельсином, думал тебе понравиться, — смеётся Канада в ответ, перебирая одной из своих рук блондинистые пряди волос, которые поражали своей мягкостью и нежностью. — Что у нас по еде?
— Твои любимые суши и моя пицца, которую ты тоже успел полюбить. — усмехнулся Казахстан «не обращая внимания» на немного обиженный взгляд, но как только еда была раскрыта, а листочек с кодом проверен, Канада схватил кусок пиццы, который хотел взять Казахстан.
— Это будет маленькая за твоё поведение. — улыбнулся Канада, но неожиданно на суши вторгся отряд солнечного, который взял одну из сушен и стал задумчиво разжевывать, пока младший не прихапал всю. еду себе. — МОЁ!
