Memento mori

Пытаясь спрятаться от дневного света, Элайджа Камски пересекал помещение за помещением в поисках комнаты без окон, где можно было удобно расположить свой ноутбук, толстую тетрадь с записями и стакан кофе. Казалось бы, не так много вещей, которые могли бы в теории помешать хотя бы кому-то из его коллег. Но он просто хотел быть один. Заглядывая в кабинет, он видел там студентов или преподавателей, а потом громко хлопал дверью и продолжал свой путь по коридору. Так и путешествовал с этажа на этаж, пока не добрался до библиотеки. «Хвала небесам, хотя бы здесь никого!» — пронеслось у него в голове перед тем, как он опустился на неудобный деревянный стул за самым дальним столом. Окон здесь не было, к великому счастью отвыкших от солнечного света глаз Элайджи. Он раскрыл ноутбук и уставился на собственные расчёты, которые сделал буквально пару часов назад. В его глазах читалось некоторое безумие, которое накатывает на любого человека, потратившего впустую много сил. Одна лишняя запятая — и вся работа становится просто хаотичным набором символов, не имеющих смысла, словно человек просто бился головой по клавиатуре в попытках донести свою мысль. Элайджа запрокинул голову, смачно выругался, что заставило стены содрогнуться, и стал всматриваться с ненавистью в экран, плотно сжав губы. Мистер Элайджа Камски работал в Колбриджском университете уже несколько лет. Его направление, напрямую связанное с искусственным интеллектом, вдохновляло его ещё с первых лет обучения в университете. Но не было места в стране, куда он мог пойти работать и реализовать себя, кроме как лабораторий в здании, где он проучился шесть лет. Студентов он не любил, они казались ему слишком глупыми и неопытными, зато с профессорами и коллегами охотно проводил время. Он был очень умён и нестандартно мыслил, что делало его любимым учеником Аманды Стерн и авторитетом среди молодых исследователей. Последний год Элайджа практически жил в университете, потому что занимался разработкой самого масштабного проекта за историю как минимум двадцать первого века. Так он считал. Но никто об этом не знал, кроме парочки близких товарищей Камски. Затея могла быть провальной, из-за чего Элайджа держал всё в строжайшем секрете. Но, дабы не быть уволенным за отсутствие работы, он периодически брал юных аспирантов и помогал им писать диссертации, что было невыносимо скучно, но просто необходимо в его ситуации. Правда, периодически он забывал об их существовании, из-за чего попадал в неприятные ситуации, но всё решалось быстро, стоило Камски поговорить с Амандой Стерн, которая была влиятельным человеком. Камски должен был работать и как можно меньше отвлекаться. Этим он и был занят сейчас. Сидя в помещении с приглушённым светом, Элайджа бегал своими пальцами по клавиатуре, не отрывая внимательный взгляд от экрана. Его изрядно отросшие волосы спадали на плечи, из-за чего он периодически мотал головой. И так продолжалось бы ещё много-много часов напролёт, если бы в библиотеку со страшным грохотом не вошёл другой молодой человек. — Бог с тобой, Элайджа Камски! — воскликнул звонкий мужской голос. — Сколько мне просить тебя не уходить из главного здания без предупреждения? Элайджа поднял удивлённые глаза и уставился на причину столь внезапного шума. Это был его товарищ Акайо — японец с химического факультета, который сейчас стремительно пересекал пространство между дверью и рабочим столом Камски. В руках он нёс какую-то папку, при этом будто рассекал мечом воздух. В своём белоснежном халате и с пышной чёрной копной волос на голове он напоминал героя какого-то мультфильма. — Прости, — искренне ответил Камски и виновато улыбнулся, что было ему совсем не свойственно. — Слишком увлёкся работой. — Знаю я вас, проклятых айтишников, — ухмыльнулся Акайо и сел напротив, а затем протянул папку. Камски с недоверием взял её, даже, показалось, немного поморщился. Раскрыв её, он с некоторым страхом уставился на бумаги внутри и тут же засиял. Японец испытующе посмотрел на своего товарища, хотя сам прекрасно знал, что увидит именно эту реакцию. — Невероятно… — прошептал Камски и медленно опустил папку на стол. — Очень даже! Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы добиться положительного результата. Элайджа светился радостью. Откинувшись на спинку стула, отбросил волосы назад и схватился за голову. — Оно правда двигалось? — спросил Камски с надеждой в голосе. — О да! — воскликнул радостно Акайо. — Я повторил опыт десять раз. И каждый раз — блестяще! Камски продолжал улыбаться, сверля своим взглядом потолок. Ему не верилось, что это произошло. — Как назовём это вещество, Элайджа? Камски тяжело вздохнул, понимая, как долго он ждал этого момента. — Тириум. Тириум 310.

***

В главной лаборатории стоял полнейший хаос. На устах лаборантов было только одно имя — Элайджа Камски. В принципе, как всегда… Опять этот компьютерный гений пробрался в обитель химиков и нарушил идиллию работы. Странная атмосфера восторга, словно тягучая жидкость, словами и восхищёнными вскриками перетекала от одного человека к другому. Куча склянок, непонятных простому глазу установок, специальное освещение — всё это окружало людей, желавших отдаваться науке в течение всей своей жизни. Таблица Менделеева играла разными красками. Она была с подсветкой, а если в лаборатории происходило даже самое маленькое открытие, в ней включали «быстрый» режим, как будто это была новогодняя ёлка. Белые халаты, многие перепачканные разноцветными жидкостями и местами прожжённые, слонялись из угла в угол, дабы освободить место и попробовать подойти к тому самому открытию… Ванесса Райдер стояла у окна, складывая на подоконник лабораторные журналы аспирантов. Её тёмные волосы были собраны в низкий хвост, а очки сползли на самый кончик носа, из-за чего она неосознанно вытянула лицо, словно от удивления. Девушка старалась сложить толстые журналы ровно, чтобы уголочек совпадал с уголочком — так она любила порядок во всём. И хоть нараставший с каждой секундой шум раздражал её, она так же, как и все, с приятным сердцу трепетом ждала прихода звезды сегодняшнего дня. Она была коллегой Акайо и прекрасно знала, что тот работает с легендарным Камски над чем-то необыкновенным. И именно сегодня их лабораторию оглушило радостное «Эврика!», после чего японец, изрядно поиздевавшись над принтером, исчез за тяжёлой деревянной дверью. Ванесса очередной раз бросила свой взгляд на его рабочий стол, около которого толпились студенты, и удовлетворённо улыбнулась: необычный роботизированный механизм, напоминавший игрушечного трансформера, размахивал своими руками и мотал так называемой головой. Вся рабочая поверхность была залита жидкостью синего цвета, а на полках с реактивами царил самый настоящий бардак. А ведь именно Ванессе придётся убирать это всё после того, как студенты покинут стены лаборатории, в которой вечно пахло тем самым кисловато-сладким приятным «химическим ароматом». Как только девушка навела порядок на своём подоконнике, она повернулась и уставилась на дверь в ожидании, скрестив руки на груди. Двери через некоторое время открылись. Тот самый Элайджа Камски с синяками под глазами и собранными сзади волосами тяжёлыми шагами прошёл через всю лабораторию, не без удовольствия ловя на себе восхищённые взгляды студентов и особенно студенток. За ним легко и быстро ступал Акайо. Камски, на ходу натягивая халат, который ему протянул Акайо перед входом в лабораторию, жадно смотрел на стол, расстояние до которого с каждой секундой уменьшалось. Студенты расступились, и внезапно в лаборатории стало слишком тихо, если не считать отвратительное гудение вытяжного шкафа. Камски подошёл к роботизированному механизму и с такой теплотой смотрел на то, как трансформер двигался. — Что за открытие вы совершили, мистер Камски? — спросил один из студентов, который ближе всех стоял к рабочему столу Акайо. — Приходите на презентацию в четверг в главный конференц-зал и всё-всё узнаете, — протянул Элайджа, разглядывая лужи синей жидкости на столе. За трансформером стояла большая колба, в которой находилась та самая синяя жидкость. — Это какой-то новый проект? — писклявый голос одной из студенток резанул по ушам. — Можно сказать и так, — Камски был глубоко в своих мыслях, ему было плевать на два десятка человек, столпившихся вокруг него. — Вы нам не хотите рассказать? — продолжил первый студент. Камски самодовольно ухмыльнулся и, взяв в руки колбу с жидкостью, поднял её над головой. — Это Тириум 310. Новое вещество, способное совершить переворот в мире техники. Никаких батареек, аккумуляторов, проводов, розеток и прочих способов питать энергией, — он запнулся, встретившись с заинтересованным взглядом Ванессы, — разного рода механизмы. Можно сказать, вечный химический двигатель. Как видите, — Камски показал рукой на трансформера, без остановки машущего руками, — нам удалось привести машину в движение, не используя ровным счётом ничего, кроме этой по-своему прекрасной жидкости. Камски поднял колбу с тириумом, словно это был бокал с шампанским. Студенты начали аплодировать, улыбки не сходили с их лиц. Ванесса и ещё пара старших лаборантов, в том числе сам Акайо, переглянулись и одобряюще закивали. После этого работа вернулась в прежний режим. Камски и Акайо унесли и робота, и колбу с тириумом из лаборатории, студенты и лаборанты вновь принялись за эксперименты и расчёты, как будто ничего и не происходило. Из пробирок по-прежнему периодически выплёскивались разноцветные реагенты, в вытяжной шкаф улетали ядовитые газы, поджигались рукава халатов, оказавшихся слишком близко к пламени спиртовок, рассыпались порошки. Так здесь было всегда. С девяти утра, как только зажигался свет, до поздней ночи, пока Ванесса и Акайо не ставили подпись в журнале посещений и не закрывали лабораторию на замок. На часах было десять вечера, когда Ванесса сидела за своим рабочим столом и читала лабораторный журнал какой-то аспирантки. Глаза её слипались, голова болела, но домой идти совсем не хотелось. Иногда она задумывалась, действительно ли это то, чем она хотела заниматься, но потом делала глубокий вдох и, пропитав лёгкие запахом лаборатории, прогоняла эти мысли прочь из своей головы. Девушка дочитала выводы к последнему опыту и хотела с удовольствием захлопнуть журнал, как деревянные двери со скрипом открылись. Ванесса вскинула голову и с любопытством уставилась на гостя. — Добрый вечер, мисс Райдер, — проговорил томный голос Элайджи. — Разрешите войти? — Сегодня вы ворвались в мою лабораторию без какого-либо разрешения, мистер Камски, — улыбнулась Ванесса и, поставив локти на стол, положила подбородок на ладони. Камски вошёл в помещение без какого-либо замешательства. На этот раз в его руках была тетрадь, которую он прижимал к груди. — Акайо просил убрать его лабораторный журнал, — сказал он и положил тетрадь на ближайший рабочий стол. — И просил передать благодарность за то, что ты отдежурила сегодня за него. — О, спасибо, — ответила язвительно Ванесса и тяжело вздохнула. — Не думала, что он снизойдёт до того, чтобы благодарить за это. Камски лишь усмехнулся и, попрощавшись, так же внезапно ушёл, как и появился. Ванесса с тяжестью на сердце убрала журнал Акайо на полку, а сама начала собираться. Их история была очень короткой и далеко не романтичной. Пару лет назад после долгой совместной работы над одним из университетских проектов Ванесса призналась Элайдже, что весьма неравнодушна к нему, на что получила грубый ответ, что в отношения он не верит и уж тем более не испытывает ничего подобного к ней. Конечно, это было тяжёлым ударом для юной девушки, но жизнь на этом не закончилась. И хотя после его слов она год избегала любой встречи и делала вид, что его не знает, чувства симпатии и мечты о взаимности никогда не уходили из её головы. Как она считала, не по её воле, конечно же. Но потом скрываться от него стало достаточно трудно, так как в её лабораторию перевели Акайо. Ванесса через силу слушала увлекательные рассказы японца о том, как Камски работает и как Камски отдыхает. Это мучало её сердце, но она не смела хоть как-то показывать это. Со временем девушка привыкла и стала воспринимать всё как должное, а Акайо стал ей просто товарищем, так как тоже часто выслушивал её истории. Райдер подошла в последний раз к рабочему столу Акайо, на котором стояла маленькая колба с тириумом, оставленная для завтрашних проб. Синяя холодная жидкость, которая будет циркулировать внутри техники, чтобы та работала. Как кровь, горячая и красная, циркулирует в нашем организме, чтобы мы дышали и двигались. Касалась ли эта жидкость секретного проекта Камски или же это очередное открытие, которое просто собираются предать огласке? Ванесса поёжилась от неприятных мыслей и, выключив свет, покинула лабораторию. Она повернула ключ и удалилась. И она совсем не знала о том, что в это время Элайджа собирался предложить ей вновь работать вместе.