Memento mori

Прошло несколько дней. Было прекрасное утро, снизошедшее на город Детройт как награда за неделю пасмурной погоды. Солнце сияло, на лазурном небе не было ни облачка. Ванесса шла по аллее, ведущей к главному входу в здание университета. Кроны зелёных деревьев укрывали голову от солнца, но девушка всё равно щурилась и всматривалась в спины студентов, которые так же направлялись в университет. Прекрасный день, который точно никак не должен был испортиться. Так она думала. Райдер неосознанно шла в свою лабораторию, как будто ноги сами её туда несли. Ей было приятно осознавать, что она была там главной. И не просто так, ведь её научные работы пользовались спросом во многих вузах с химическими направлениями, а сама она часто выезжала на конференции и представляла свой университет с лучшей стороны. Но, будучи скромной, никогда об этом без надобности не говорила. Преодолев десяток этажей на лифте, Ванесса зацокала каблучками по бежевому мраморному полу коридора и добралась до нужных деревянных дверей. Но они оказались приоткрытыми, что очень смутило девушку, ведь обычно она приходила самой первой. Толкнув тяжёлую дверь, Ванесса юркнула внутрь. Яркий солнечный свет освещал все стеклянные сосуды и установки, а разноцветные жидкости переливались словно самоцветы. Но лаборатория не была пустой. За рабочим столом Акайо спал вполне себе знакомый силуэт. Элайджа Камски положил свою голову на руки и тихо сопел, хоть этот звук и должен быть по умолчанию тихим, в стенах лаборатории со всеми выключенными электроприборами сопение звучало очень громко. Скрип двери заставил его вздрогнуть, но он не проснулся. Ванесса тихо подошла сзади и застыла с недоумением в глазах. У неё в голове пронеслись неразборчивые мысли о влюблённости и о том, как она во всём этом неудачлива, но свой шанс упускать не хотела, поэтому легко положила свои руки на широкие мужские плечи. Но ничего не произошло. Ванесса сжала пальцы сильнее и немного потрясла незваного гостя. «Хотела бы я в жизни так же тебя будить…» — подумала Ванесса и резко отдёрнула руки, так как могучее тело стало медленно подниматься с рабочей поверхности стола. — Я понимаю, что тебя тянет к химии, но мог бы ты не врываться в моё рабочее пространство с самого раннего утра вот таким образом? — сказала Ванесса укоризненно и скрестила руки на груди. Камски очень вальяжно потянулся и, подперев подбородок рукой, уставился на Ванессу, которая стояла в дверях лаборантской. — Я пришёл по делу, дорогая, — ответил он и хитро улыбнулся. Ванесса не желала оставаться с ним наедине. Она знала, что в любую секунду он может ткнуть её носом в её же слова двухлетней давности, а потом попросить помощи, в которой она не могла отказать из-за доброты и всё ещё тёплых чувств симпатии к нему. Поэтому она скрылась в лаборантской, пытаясь сдерживать внутри нарастающее волнение, и стала доставать из гардероба свой халат. — По какому же делу, Элайджа? Сегодня я очень занята. И завтра. И послезавтра, — протараторила она. — Я бы хотел предложить тебе работать вместе над одним делом, — ответил компьютерный гений и поднялся из-за стола. — Оно грандиозно. Ванесса улыбнулась, но без какой-либо радости. — Хватит с меня проектов, Элайджа, мне и одного было предостаточно. — Но этот проект особенный, — Камски упёрся плечом в рамку дверного проёма лаборантской и пробежался взглядом по хламу на одном из рабочих столов, будто это имело какое-то значение. — Это как-то связано с секретным проектом, о котором вы с Акайо шушукаетесь после полуночи в коридорах этого этажа? — усмехнулась Ванесса и начала разбирать бардак, на который смотрел Камски. Элайджа поджал губы, но вовремя вспомнил, что у Акайо слишком длинный язык, а у Ванессы он обычно покоится за зубами. — Нет, не совсем, — Камски начал медленно подходить к Ванессе, которая со злобой поднимала и перекладывала папки. — А что тогда ты от меня хочешь? — спросила она раздражённо и развернулась, а в эту секунду Камски стоял уже вплотную к ней. — Помнишь тот самый день? — спросил он с издёвкой. Ванесса закатила глаза и посмотрела на молодого человека поверх очков. — Я тебя ненавижу, Элайджа. Ты можешь сказать мне прямо? — Да ладно тебе, Ванесса, — Камски хотел для пущего эффекта провести пальцем по её щеке, чтобы совсем свести её с ума, но решил не пускать в ход козыри сразу. — Неужели я не могу просто сказать, как ты сегодня красива? — Да будь ты проклят! — девушка легонько толкнула его в грудь и хотела пройти вперёд, но Камски не двинулся с места. — Прошу, давай не будем разыгрывать двух любовников, а ты просто скажешь мне, что тебе нужно. — Не факт, что ты сразу согласишься. — Ещё секунда — и я точно откажусь. — Ладно! — Камски поднял руки вверх, будто бы его застали врасплох. — Мне нужен доступ к колонне для синтеза. — О нет! — замотала головой Ванесса. — Невозможно! — Ну пожалуйста, — Камски очень медленно провёл пальцем по красной щёчке девушки, отчего та завороженно на него посмотрела, но разум не потеряла. — Я больше в таких авантюрах не участвую! — А если я очень сильно тебя попрошу? — Нет, нет и ещё раз нет, Камски! Ванесса хотела толкнуть его ещё сильнее, но он схватил её за руку раньше. Райдер почувствовала, с какой силой Камски сжал её запястье, и посмотрела с недоверием. — Почему именно у тебя есть доступ к этой проклятой колонне, а не у Акайо? — Потому что Акайо стоит ниже меня в должности! — Ванесса повысила голос и поджала губы после сказанного. — Ванесса Райдер, я тебя прошу очень сильно, всего лишь на один раз, пожалуйста… — Камски положил её руку себе на щёку и почувствовал, как напряжение в её пальчиках тут же исчезло. — Ты ужасный человек, Элайджа. Именно поэтому я с тобой не работаю, — умоляюще проговорила Ванесса и отвернула голову. — Я подумаю. Камски удовлетворённо расплылся в улыбке и в мгновение ока исчез с глаз долой. А Ванесса осталась сидеть в лаборантской, закрыв лицо руками. Она ненавидела его за то, как он с ней обошёлся, но одновременно испытывала сильное влечение, которое никак не могла изгнать из своего чуткого сердца. Будь она более сильная духом, наверное, ей было бы проще отказывать ему, но… она вновь поддалась его очарованию. Иногда он был действительно с ней очень мил, например, во время коротких встреч в аудиториях, конференц-залах или в библиотеке. Это всегда её смущало и подогревало её веру в то, что в один день он возьмёт свои обидные слова назад. Сам Камски придерживался самых что ни на есть скептических взглядов на любовь между двумя людьми. Ему было достаточно в жизни самого себя, его мыслей и его планов. Он точно не хотел, чтобы кто-то решил вмешаться в них и уж тем более обсуждать и менять их. Ещё он знал, что очень вряд ли сможет долго удерживать свой интерес на одном человеке, из-за чего просто разобьёт сердце тому, кто будет продолжать испытывать сильные чувства. Именно поэтому в тот день, когда Ванесса томным шёпотом сказала ему о своих чувствах, Камски испуганно и неестественно попятился назад и начала говорить о том, что никакие отношения ему не нужны. И он знал, что делал ей очень-очень больно, но понимал, что так будет лучше и для него, и для неё. А когда сгоряча добавил, что ничего подобного не испытывал к ней — сам ужаснулся, ведь это не было правдой. Ванесса ему нравилась, была очень интересной, но он не хотел делать ей больно в дальнейшем и, зная её характер, не представлял себе первую ссору. Лучше быть женатым на науке, чем ввязываться в сердечные дела с вспыльчивой и очень умной девушкой. Но в силу своего характера и эгоизма… Камски часто пользовался расположением влюблённой в него девицы. Не без помощи Акайо, конечно. Хоть она и не общалась с ним целый год после того, как он оставил глубокую рану на её сердце, Камски никогда про неё не забывал. Потом она возобновила общение, но лишь формальное, как будто никакого совместного проекта и в помине не было. Она доставала для него лучшие реактивы, готовила лучшие лаборатории и советовала лучших специалистов. А в последние месяцы перестала быть такой холодной лишь потому, что сам Камски старался незаметно для Ванессы пересечься с ней и часто вёл себя очаровывающе и притягательно. Беда была лишь в том, что Элайджа сам не знал, действительно ли он делает это просто из-за того, что ему нужна её помощь или же она сама. Но он был уверен, что даже если она в него влюблена, это вовсе не значит, что ему будет просто добиться её, и эта мысль сводила его с ума по вечерам, когда он не был занят работой. Как только Ванесса вновь согласилась ему помочь, Камски почувствовал облегчение, ведь ему была просто необходима эта проклятая колонна синтеза. С её помощью он мог усовершенствовать Тириум 310 так, что он мог подходить к любому виду механизмов. И хотя Тириум никак не касался основного секретного проекта Камски, он определённо стоил внимания и сил. Элайджа направился через коридор в сторону лифта, где наткнулся на пару хихикающих студенток. Но он даже не посмотрел на них, ведь был погружен в мысли о работе и жизни.

***

Настал четверг. Вечерело. Акайо быстро приближался к компьютерному кабинету, в котором большую часть рабочего времени обитал Камски. Японец без стука потянул белоснежную дверь на себя и встал на пороге. В светлом кабинете со столами, заставленными новейшими компьютерами, стояло тихое гудение системных блоков. Элайджа сидел за одним из компьютеров и перечитывал свой текст по бумажке. — Там всё напутали на кафедре, — сказал Акайо и зашёл внутрь. — Ты выступаешь третьим. Камски тяжело вздохнул. — Даже не знаю, радоваться или плакать, — проговорил он равнодушно, не отрывая взгляд от собственного текста. Акайо внимательно посмотрел на своего товарища и выдал: — Ты что, выбрил виски? — спросил японец как будто с отвращением.  — И затылок, — ответил самодовольно компьютерный гений и провёл рукой сзади от шеи до тугого пучка волос на макушке. — Тебе бы тоже не помешало привести свою шевелюру в порядок, Акайо, не перед простыми студентами выступаем. — Достаточно просто расчесать, — обиженно проговорил Акайо и пригладил свои пышные волосы обеими руками. Выступать нужно было перед очень важными людьми. Теми самыми, которые двигают научный прогресс при помощи финансирования. Поэтому Камски нервничал, но лишь немного. Когда он вошёл в главный конференц-зал, прижимая к груди свой планшет с речью, свободных мест уже не было. Огромный экран, на котором должны были показывать все презентации, уже был подсвечен эмблемой университета. Пожилые люди, занимавшие первые пять рядов, тихо переговаривались между собой, периодически оборачиваясь назад, чтобы посмотреть с укором на шумящих студентов. Ванесса сидела на шестом ряду, где расположились все старшие химические лаборанты, в том числе Акайо. Но он сидел с самого краю, так как ему нужно было выступать. В зале стоял шум, как тот, который ещё в понедельник окутал лабораторию Ванессы. Она видела, как Камски уверенно вошёл в зал и занял своё место на ряду для выступающих. В какой-то момент в зале всё стихло и началась научная конференция. Выступающих было немного. Фаворитом зала определённо стал Элайджа. «Ну кто бы сомневался?» — подумала Ванесса, пока сама же аплодировала ему вместе с остальными. Камски выступал очень уверенно, говорил без запинок и лирических отступлений — это говорило о его многолетнем опыте исследователя и профессионализме. Когда же он демонстрировал действие Тириума 310 на всё том же роботизированном механизме, первые ряды ахнули от удивления. Акайо в это время смешивал Тириум с различными веществами, чтобы продемонстрировать его химические свойства, а точнее их отсутствие, что играло важную роль при соприкосновении с различными полостями внутри механизмов. Презентация прошла успешно, Камски оставалось только получить патент. Это могло освободить его от работ со студентами ещё на год минимум. А такая мысль доставляла Элайдже сплошное удовольствие, ведь тогда он мог не отвлекаться от своей основной затеи. Когда зал стал медленно пустеть, Камски начал искать глазами свою наставницу Аманду Стерн. Она сидела в третьем ряду, но её сильно постаревшее лицо не выражало никаких эмоций. Она бы, наверное, так и осталась там сидеть, если бы он не коснулся её плеча. — Здравствуй, Элайджа! — сказала она, и морщинки у уголочков её рта разгладились. — Здравствуйте, миссис Стерн! — Камски почтительно кивнул. — Твоя затея мне очень понравилась, — сказала она. — Ты большой молодец. Никогда не думала, что доживу до подобного открытия. — Большое спасибо, миссис Стерн. Не представляете, как мне приятно слышать это. — Давай пройдёмся, Элайджа? Уже через пятнадцать минут они шли вдоль аллеи. На улице был уже поздний вечер. Круглые фонари освещали дорогу, по которой медленной походкой шла маленького роста пожилая женщина и держала под руку своего верного ученика. — Что ты собираешься делать, Элайджа? — спросила она после долгого молчания. — Я? Ну, я написал программу для робота, который мог бы выполнять какую-нибудь домашнюю работу. Опробовал её, правда, только на своём роботе-пылесосе, но, надеюсь, доберусь до чего-то более стоящего… — Звучит очень хорошо, — скрипучий голос Аманды совсем не раздражал Элайджу, ведь он столько лет провёл под её профессорским крылом. — Я думаю, что основной проблемой будет совсем не программа роботов, а их внешний вид. — А что же с ним не так? — Мне кажется, будет сложно добиться такой человечности от любого вида машины. Но я буду стараться. — Можем обратиться к факультету дизайнеров, — мечтательно проговорила Аманда и стала идти ещё медленнее. — Я думаю, они не откажут нам в помощи. — Нет, я сам справлюсь, — ответил Камски достаточно резко. — Я всё ещё тысячу раз обдумаю перед тем, как кому-то обратиться. Аманда остановилась, из-за чего Камски с удивлением посмотрел на неё. — Мой мальчик, — сказала она и посмотрела своими карими глазами на него снизу вверх. Камски показалось, что в них отражаются звёзды, но это было слишком смешно, чтобы быть правдой. — Ты должен помнить, что ты делаешь великое дело. Подобные затеи, они… Они не проходят для истории бесследно. Но ты так же должен помнить, что на тебе будет лежать за это огромная ответственность. — О да, миссис Стерн, я это понимаю, — сказал он как будто разочарованно. После этого они молчали, но их внимательные взгляды говорили, что они будто общаются в мыслях и им вовсе не нужны слова. Аманда знала Элайджу лучше его собственной матери, потому он всегда обращался за советом к ней, а не к родным. Будь то проваленный эксперимент или ссора с очередным аспирантом… Когда они дошли до конца аллеи, где находилась парковка, Аманда вновь подняла голову и посмотрела на Камски излишне проницательно. — Я думаю, тебе стоит попытать счастье с Ванессой ещё раз, — сказала она. Брови Камски взлетели вверх от такого заявления. — Я видела, как она смотрела на тебя, когда ты провожал меня сейчас. Пригласи её на ужин, пока не поздно. И перестань быть таким скептиком! Камски так и стоял с раскрытыми от удивления глазами, пока Аманда садилась в машину своего супруга. «Ну разве это не знак, которого ты так долго ждал? Мудрая женщина!» — усмехнулся он у себя в мыслях и быстрым шагом отправился обратно в университет.