Memento mori

Ванесса проснулась в спальне Камски от грохота, который донёсся с кухни. И мгновенной ругани хозяина квартиры. — Я пытаюсь приготовить завтрак! — крикнул он. — Так сложно не мешать?! — Сэр, вы велели мне убираться. Я убираюсь. — Я имел в виду убраться из кухни! А не на кухне! — голос Камски был ужасно злым. — Ладно я понял, в программу нужно внести больше различной брани! Ванесса, предварительно завернувшись в одеяло, с трудом сползла с кровати. Болело всё тело, что неудивительно, ведь Камски даже не старался быть с ней хотя бы чуточку нежнее в течение их бурной ночи. Но её это особо не волновало, ведь она сама получила от этого удовольствие. — Доброе утро, Элайджа, — сказала она тихо и остановилась у порога кухни. Тот же, стоя у плиты, повернулся и посмотрел на свою пассию просто спокойно, без каких-либо эмоций. Видимо, подвернувшийся под ноги робот испортил весь романтический настрой. — Доброе утро, Несси, — Камски поставил на стол две тарелки с омлетом и выглядел при этом очень довольным. Ванесса плавно опустилась на стул, ещё больше завернувшись в одеяло. — Сегодня очень важный день, — проговорил Камски взволнованно. Ванесса начала аккуратно кушать завтрак, разжёвывая всё так, будто хотела разложить омлет на молекулы. — Что такое, Элайджа? — она посмотрела на него всё тем же влюблённым и заинтересованным взглядом. — Вечером я поеду подписывать договор, связанный с патентом на Тириум. И, получается, стану основателем компании, которая будет его производить. — Надо же! — Ванесса улыбнулась. — Я рада за тебя! — Спасибо, — ответил Камски, но так и не притронулся к омлету, было видно, что он волнуется. — Думаю над названием. Компания хоть и маленькая, но, как я думаю, должна обеспечить моё существование хотя бы на первый год своей работы. Я нашёл человека, которому было очень выгодно предложить мне своё здание в аренду. Но оно ему уже не так нужно, как мне, поэтому, когда я заработаю достаточно, я смогу это здание выкупить. И всё. Тириум начнёт утекать с конвейерной ленты в массы. — Твоё изобретение действительно гениально, — Ванесса отправила очередной кусочек омлета в рот и бросила быстрый взгляд на остановившийся на пороге кухни пылесос. — «Киберлайф», — сказал многозначительно Камски. — Как думаешь, звучит? — Мне нравится, — Ванесса говорила искренне. — «Делает вашу жизнь проще». — Да, пожалуй, — Камски наконец принялся за омлет, но было видно, что ему кусок в горло не лезет. — Думаю, что через какое-то время многие сферы смогут перейти на Тириум вместо обычной электроэнергии. — Да, это так. Но я не хочу пока думать об этом. То, что я открываю собственную компанию, немного меня пугает. — Не думаю, что тебе стоит так об этом переживать. К тому же, новичкам везёт. Как видишь, тебе удалось очень удачно найти богатого человека, который искренне верит в успех твоего изобретения. Ванесса положила свою руку на его кисть и посмотрела очень ласково. — У тебя всё-всё получится, я в тебе не сомневаюсь. Конечно, компьютерный гений растаял от таких тёплых слов и засиял блаженной улыбкой. Наверное, его скептицизм отступил на некоторое время. Ванесса действительно радовалась за своего возлюбленного, но нечто в глубине её души говорило ей, будто бы что-то не так. Некий лёгкий страх перед неизведанными просторами. То, что Камски брал в руки узду прогресса, заставляло её волноваться. За неделю до этого ей снились кошмары, как Камски бил её. Она старалась не связывать эти вещи воедино. Сон — это сон, а догадки — это догадки. Всё в голове, не наяву. И не стоит даже минутки её волнения. Элайджа предложил ей остаться у него до конца выходных, на что она охотно согласилась. Когда он стал собираться, чтобы ехать подписывать бумаги, Ванесса перелетала из комнаты в комнату, как бабочка, чтобы принести то рубашку, то галстук, то портфель. В своём официальном обличии он выглядел гораздо старше и солиднее обычного, Ванесса не могла этого не замечать. Но девушка не хотела сказать ничего лишнего, поэтому просто поцеловала Камски в щёку, предварительно пожелав удачи, и отправила в путь. Как только дверь захлопнулась, она потрепала собственные щёки, чтобы согнать волнение, а потом решила заняться уборкой. Вооружившись тряпкой, она отправилась в кухню и, переместив книги и бумаги на стол, принялась протирать до жути пыльный подоконник. — Как ваше настроение, мисс Райдер? — стал вопрошать пылесос, медленно вползая в кухню. — Вам нужна помощь? — Очень хорошо, мой дорогой друг, — улыбнулась Ванесса. — Хотя бы ты скрашиваешь моё одиночество. Нет, помощь пока не нужна. — Я не могу сидеть, сложа руки, пока вы работаете, — пылесос остановился возле стола и замигал синим диодом, как и всегда. — Ты такой вежливый, — усмехнулась Ванесса. — Это не может не нравиться. — Рад это слышать, Ванесса, — пылесос закружился вокруг себя. — Я могу протирать пол в месте, где вы убираетесь, чтобы вы не думали о пыли, которая слетает с подоконника. И пылесос переместился из-под стола прямо под ноги Ванессе. Но он ей не мешал. Чем-то он напоминал ей доброго говорящего кота из мультсериалов, и такое наблюдение её позабавило. Постепенно Ванесса сняла слой пыли со всей мебели в квартире. Домашние хлопоты приносили ей удовольствие. Сама она жила в квартире, которая была гораздо меньше этой, но этот факт ничуть её не занимал. Она решила заказать пиццу из кафе, в котором они с Камски часто ужинали в течение последнего месяца. Ненадолго ушла в супермаркет, где купила фрукты, сыр и вино. Ей хотелось сделать своему возлюбленному приятно, ведь для него это был своего рода праздник. Поздно вечером Элайджа Камски вернулся. Ванесса в это время сидела на его кровати по-турецки и читала что-то в планшете. Как только входная дверь захлопнулась, Райдер подскочила с кровати, словно ужаленная, и побежала в коридор. Девушка посмотрела на Элайджу с большим любопытством, как обычно матери смотрят на детей после первого дня школы. Он же стоял на пороге с хитрой, но очень довольной улыбкой на лице. Прядка его волос небрежно вылезла из тугого пучка и лежала на лице. — Ну что? — спросила Ванесса и обняла себя, чтобы удержать излишние эмоции внутри. Уголки его губ задрожали, а взгляд сделался диким, как будто на мгновение Камски потерял контроль над собой. Но ответ не заставил себя долго ждать. — Теперь «Киберлайф» будет заботиться о вашей технике, — сказал он ну очень самодовольно. Элайджа прошёл в квартиру, совершенно не обратив внимание на уборку. Да и кто бы на его месте обратил внимание на чистоту в квартире, когда в твоём портфеле лежит договор на несколько миллионов долларов. Он не стал переодеваться, а просто молча открыл вино, стоявшее на кухонном столе в окружении фруктов и сыра. Они сидели на кухне при приглушённом свете. Пылесос включил романтичную музыку, но очень тихо, чтобы не сбить линию разговора с обычного тона на томный. — Теперь всё мне на руку, — говорил Элайджа, потягивая вино из бокала. — Остаётся только придумать своего рода логотип. О начале производства всё уже обговорено. — Теперь ты уйдёшь из университета? — спросила с некоторым страхом Ванесса. Элайджа нахмурился. — Если честно, я не знаю, Несси, — он посмотрел на неё очень проникновенно, как всегда смотрел, когда говорил от чистого сердца. — У меня теперь есть несколько направлений в жизни, в которых мне нужно работать. — Я думала, в университете тебе будет проще работать над андроидами, — Ванесса опустила глаза, надеясь, что такими фразочками не лезет не в своё дело. — План очень прост. Я планирую большую часть работ перенести в здание, где будет производиться Тириум. Думаю, за неопределённый срок я накоплю достаточно средств, чтобы закупать титан, пластик и различные программы моделирования, чтобы как следует заняться всем этим, но всё ещё под большим секретом. — К чему такая скрытность, Элайджа? Ты же знаешь, что в Америке нет ни одного человека, способного украсть и воплотить твою идею в жизнь. Элайджа знал, что это вовсе не лесть, но на очаровывающие слова поддаваться не стал. — Да, возможно, но… Не стоит торопить события, знаешь? Я говорил, что некоторые люди ещё слишком глупы, чтобы принять то, что я собираюсь им преподнести. Кто-то начнёт протестовать из-за страха власти искусственного интеллекта над человечеством, и проект просто-напросто решат закрыть, будь то руководство университета или же просто научное сообщество. — Справедливо, — Ванесса выдохнула и поджала губы, понимая, что Элайджа прав. — Если мне и удастся обуздать эту сферу, я хочу, чтобы это открытие было неожиданным. И уже завершённым, полноценным. Чтобы никто не мог повернуть время вспять, понимаешь? А пока я хочу заняться производством Тириума, — Камски сделал очередной глоток. Ванессу немного трясло от мыслей, что её возлюбленный действительно в один день станет человеком, определившим направление прогресса в двадцать первом веке. Но это означало и то, что её будет переполнять чувство гордости за него. Ванесса стала думать над логотипом вместе с Элайджей, держа в руках планшет и стилус. Камски, к её большому удивлению, предоставил ей более расширенный состав Тириума, в разы больше того, который он представлял на презентации в университете. Это означало, что он её доверял, а это не могло не радовать. Как только она увидела гексаметилбензол в строчках содержимого, в голове тут же возникла идея. — Всё гораздо проще, чем ты думаешь, — улыбнулась она и взяла планшет, на котором принялась рисовать бензольное кольцо, имеющее форму шестигранной гайки. — Обычно люди, не имеющие отношения к химии, даже не задумываются, что такие вещества действительно есть в природе. Мне кажется, они даже не будут думать, что это химическая формула. Уберём в кольце двойные связи углерода, чтобы химики не ломали свои головы, и вуаля — черновой вариант логотипа компании по производству Тириума готов! На планшете красовался синий шестиугольник. От каждого угла наружу выходил отросток. Элайджа оценивающим взглядом уставился на черновой вариант логотипа и ухмыльнулся. Выглядело строго, а главное — не было бессмысленным. — Можно для красоты стереть центр у сторон шестиугольника так, чтобы все линии были по длине одинаковыми… Наверное, ты меня не поймёшь, но у нас тут получится шесть структурных формул изопропана, который, к величайшему моему удивлению, тоже есть в составе, — Ванесса посмотрела на своего возлюбленного задумчивым взглядом, полным надежды на одобрение. Бровь Элайджи медленно поползла вверх. Ему действительно нравилось то, что нарисовала Ванесса. Но ему совсем не понравилось то, как она быстро всё это придумала. Появилось неприятное чувство, будто она влезает в его дела, отчего он хотел одним ударом отбросить планшет в стену, но эта дикая мысль тут же улетучилась, ведь осознание того, что девушка хотела ему помочь, было по меньшей степени приятным. Так в один вечер родилась компания «Киберлайф» со своим неизменным доселе логотипом. Производство Тириума началось в понедельник грядущей недели в небольшом здании в пять или шесть этажей с белоснежными стенами и крышей необыкновенной формы будто усечённого купола. Уже через неделю в «Киберлайф» поступило множество запросов на получение пробных экземпляров Тириума для технических компаний, в основном тех, что занимались производством системных блоков для больших компьютеров. Камски это не могло не радовать. Всю неделю он торчал в белоснежном здании, в университете почти не появлялся, чем расстраивал и Ванессу, и Акайо, и даже профессора Стерн. Но его действиями руководил больше не сам разум, а некое азартное желание, которое переполнило его, как только на его счёт поступили первые десять тысяч долларов от известного яблочного бренда. Камски не верил своему успеху. Буквально вчера он и Акайо возились после полуночи в одной из лабораторий, обливаясь едкими щелочами и воротя нос от резкого запаха органических соединений, а теперь он сидел в собственном кабинете в здании, которое практически принадлежало ему, и смотрел на свой банковский счёт с немыслимыми на тот момент деньгами. Но не просто так протекали его дни начинающего бизнесмена. Он не сидел весь день в кабинете и не возился с бумагами, как делают большинство начинающих бизнесменов. Как только через месяц у Камски появились лишние деньги, его первая прибыль, он тут же купил программу для моделирования и установил её и на компьютер в здании «Киберлайф», и на свой домашний компьютер, и на ноутбук. Элайджа ушёл с головой в изучение этой программы. Он сидел дома перед экраном, не различая день и ночь, постоянно печатал и без остановки водил мышью по поверхности стола. В голове все извилины разом натянулись, как будто к мозжечку приложили оголённый провод, и Камски учился жить с этой болью в голове. Но болью какой? Приятной. Сначала Камски старался сделать модель человеческого тела сам, с нуля. Это был простой мужчина европейской внешности, чем-то похожий на него самого, но выглядел он очень нечеловечно, потому что пропорции лица и пропорции тела были далеки от реальных. Когда Камски показывал эту модель Ванессе, она лишь пожимала плечами и говорила, что видит простого молодого человека и ничего в нём нет такого, что могло бы отталкивать, но… Камски не мог избавиться от непонятного чувства отвращения, когда смотрел на модель, которую сам же сделал, поэтому в один вечер не выдержал и просто удалил её из системы. В ту ночь ему совсем не спалось. Элайджа лежал на спине, положив руки под голову, и смотрел в потолок. В голове уже тысячный раз прокручивал тот порядок, в котором он создавал свою модель, но не мог понять, что же он сделал не так. Около его тумбочки стоял выключенный робот-пылесос. Точнее, робот никогда не выключался, он просто находился в спящем режиме до тех пор, пока не понимал с помощью встроенного тепловизора и других индикаторов, что может быть полезен. И в этот раз, словно уловив мысли Элайджи, замигал синим диодом и бесшумно приполз ровно к краю кровати. Элайджа, невольно усмехнувшись, повернулся на другой бок, слегка задев ногу Ванессы под одеялом. Она же видела уже десятый сон. — Не спится, мистер Камски? — поинтересовался робот так тихо, что только Камски и мог его слышать. — Я могу включить успокаивающую музыку. — Как думаешь, — Камски хоть и говорил шёпотом, но боялся, что разбудит Ванессу. — Что может помочь создать модель человека в компьютерной программе так, чтобы она ничем не отличалась от живого? — Ничто, сэр. К сожалению, создавая любую модель с нуля, вы не учитываете саму человеческую природу. Эта модель не была рождена, а была создана искусственно, поэтому она и кажется вам несовершенной. Это работает ваш инстинкт самосохранения. Вы не можете принять несовершенства. Камски задумчиво уставился на пылесос. Как он не мог додуматься до такой элементарной вещи раньше? — Возможно, — продолжил робот, — вам тяжело смотреть на то, что создали вы сами, так как вам не с чем это сравнивать. И вас мучает неопределённость. — Да, это так, — тяжело вздохнул Элайджа. — Будь я на вашем месте, что было бы очень иронично, ведь я сам являюсь вашим творением, ха-ха-ха, — пылесос всегда так натянуто смеялся, когда пытался как-то пошутить, — я бы создавал модель на основе кого-то, существующего в реальности. — И кого же мне выбрать в жертвы? — усмехнулся Элайджа. — Кого-то, кого вы знаете очень хорошо. Тот человек, за чьим поведением вы можете наблюдать постоянно. И, соответственно, сравнивать модель с оригиналом, — голос робота звучал очень по-человечески и очень пугающе. Камски снова задумался. Он вновь лёг на спину, но на этот раз сложил руку на груди. Ему совсем не понравилась идея, которая пришла ему в голову после слов робота-пылесоса. Совсем не понравилась. Компьютерный гений повернул голову и посмотрел на Ванессу. Она лежала рядом, свернувшись калачиком и тихо сопя. Её брови были по-детски нахмурены домиком, а крылья носа дрожали так, будто она собиралась вот-вот чихнуть. Было видно, как её глаза под закрытыми веками двигались и достаточно быстро, что говорило о фазе быстрого сна. Значит, Ванесса видела сновидения и, если бы Элайджа решил разбудить её, она бы смогла описать их во всех красках — такова работа головного мозга во время сна. Ванесса хмурилась с каждой секундой всё больше и больше. Её губы сжимались в тонкую линию. Ей было больно. Во сне, конечно же. Элайджа не мог больше смотреть на то, как лицо Ванессы собирается в комочек, поэтому начал легонько трепать её за плечо. Девушка задрожала и резко открыла свои глаза, взгляд которых говорил о большом страхе. Камски продолжал легонько сжимать её плечо, но, увидев покрасневшие ото сна (или же готовящегося вырваться плача) глазные яблоки, он немного оторопел. Из груди Ванессы вырвался крик, она всем телом рванулась куда-то в сторону, резко отведя плечо из-под руки Элайджи. Камски подскочил на месте. Он испугался такого внезапного поведения своей пассии, потому что она одним движением оказалась на самом краю кровати и отвернулась от него, закрыв лицо руками. Но Элайджа не смог ничего выдавить из себя утешающего, к тому же, ему было немного обидно, что Ванесса его так испугалась. В её взгляде в секунду пробуждения он не видел никакой любви, а только страх. Или ему так только показалось? Он не понимал. Но не хотел оставлять её наедине с кошмаром в любом случае. Поэтому, как только Ванесса села с краю кровати, свесив вниз ноги и обнимая себя за плечи, Камски прильнул к ней сзади и, уткнувшись носом в её шею, легко коснулся губами кожи. — Что случилось? — спросил он непривычно ласково и, обвив сзади руками её талию, прижал к себе. Ванесса поддалась внезапной ласке, поэтому всё напряжение в теле в секунду куда-то улетучилось. Она тяжело вздохнула и очень сильно опустила голову вниз. — Приснился кошмар, — сказала она очень тихо дрожащим голосом. Кажется, ей хотелось заплакать, но она старалась держать подкатывающий к горлу ком в себе. — Что за кошмар, Несси? — ласковый тон Камски действовал на Ванессу одурманивающе. И он это прекрасно знал. Тело Ванессы как будто обмякло. Она с большим трудом забралась с ногами обратно на кровать и, обхватив колени руками, опять сжалась в испуганный комок. Такой уязвимой Камски её ещё не видел, поэтому следил за каждым движением очень внимательно. Когда она приняла своё положение напуганного комочка, он, сев рядом, обнял её за плечо. — Что за кошмар? — повторил он вопрос уже более настойчиво. — Элайджа, — она повернула голову на него. Теперь её глаза уже были наполнены не только страхом, но и большой любовью и доверием. — Обещай мне, что ты никогда не поднимешь на меня руку. Её слова прозвучали как гром средь ясного неба для компьютерного гения. Он очень нахмурился из-за таких внезапных слов. — Как ты можешь думать, что я в принципе могу поднять на кого-то руку? Тем более… на тебя? — Элайджа говорил очень медленно, потому что для внезапно проснувшейся Ванессы всё выглядело не так, как для бодрствовавшего до этого Камски. — Мне приснилось, что ты меня избил, — теперь она не выглядела так, что хотела плакать. Она выглядела просто разочарованной. — Это был плохой сон. Элайджа почувствовал, как будто его укололи в самую чувствительную точку его сердца. Ему было сложно представить такую картину, тем более с участием Райдер. Камски не мог понять, почему эти слова прозвучали так обидно. И он ещё больше нахмурился. — Действительно, очень плохой сон, — проговорил он и прижал Ванессу к себе ещё сильнее. Она уже не выглядела уязвимой, видимо, окончательно проснулась. — Прости, что закричала, — сказала она очень искренне и положила свою руку ему на коленку. — Я не хотела тебя пугать. — Я обещаю, что я никогда не стану поднимать на тебя руку, Ванесса. Прошу, тебе не стоит переживать об этом, — сказал он почти по слогам и внимательно посмотрел в глаза девушки. — Конечно, — кивнула та и, воспользовавшись секундной паузой, поцеловала Камски в губы с небывалой нежностью. Они уснули, прижавшись друг к другу под одеялом. Пылесос чуть слышно проигрывал специальную музыку для медитаций, как будто бы она на что-то влияла, но Ванессе действительно проще было уснуть не в гробовой тишине или же под стук клавиш из кабинета, как она обычно засыпала последний месяц, а под сопение Камски и тихую мелодию, доносящуюся из-под кровати. Утром она встала гораздо позже Элайджи, и ей хотелось как можно скорее забыть тот ужасный кошмар, в который она имела неосторожность провалиться. Она не верила в сновидения, но какое-то странное чувство на уровне инстинктов говорило ей, что это был не просто сон. Камски же, проснувшись от будильника и вспомнив не особо приятный ночной эпизод, определённо решил не придавать ему значения. Да и дела ему не было до снов. В голове у него стояла давно мозолившая мозг задача. Поэтому компьютерный гений, только поднявшись с кровати, сразу же направился к своему компьютеру, параллельно собирая волосы в неопрятный пучок. Элайджа открыл окно программы моделирования и, поджав губы, как будто собрался делать что-то запрещённое, загрузил туда архив с фотографиями. Это были фотографии Ванессы.