***
Тим, Анита и Луна сидели на студии, ожидая, когда придёт звукорежиссёр. Опоздания опозданиями, но Нита уже раздражалась все сильнее. Внутри её разрывало на части и, при всем при этом, та вынуждена была записывать песню, так к тому же от лица Алекса. Это добивало все сильнее. Тим копошился в каких-то бумажках, разбирая весь тот завал работы, который у него скопился, а Анита, презрительно поглядывая на Луну, думала о сложившейся ситуации. Девушка, очевидно, хотела как-то поговорить с Алексом, но постоянно оглядывалась на Тима, как бы говоря, что вот сейчас он отойдёт и она всё скажет. Громова же надеялась, что Андерсен всё-таки не оставит их наедине. Все её надежды обрушились, когда молодому человеку кто-то позвонил и он, взглянув на Ниту, вынужден был покинуть помещение минимум минут на пять-семь. И когда Тим ещё даже не до конца скрылся за дверью, Луна уже привстала и прошлась рядом с пультом. — Слушай, Алекс, я серьёзно тебя не понимаю. Всё же было окей, что случилось? — Она проговорила это несколько раздраженным голосом, но крутила прядь волос, явно флиртуя. — В смысле? — Анита невольно напряглась, будто бы предчувствуя, что сейчас будет очередная порция боли. Это было какое-то подсознательное ощущение, появление которого она никак не могла понять. К тому же, вдобавок к этому она почувствовала сильный укол ревности и злости. — Ты сказал, что позвонишь, но так и не позвонил. Нет, я конечно понимаю, что ты напился и вряд-ли что-либо вообще помнишь, но можно было сказать хотя бы банальное спасибо. Я, в конце концов, отвезла тебя домой, когда ты был в стенку пьяный. — Её обиженный голос заставлял Аниту сжать кулаки. Ей будто каждую секунду давали пощёчину даже не касаясь. — Я не понимаю о чем ты, — на самом деле, определённая мысль уже появилась в голове, но та всячески пыталась её отмести. Она не верила. — А, то есть ты уже не помнишь, как пару дней назад поссорился со своей из-за того, что её обнял какой-то пацан, поехал в бар и напился там. Ну и после позвонил мне с примерно вот такими словами, — Луна набрала воздух в лёгкие и показательно начала пародировать Громова, — Луна-а, слушай, отвези меня домой, а? Я в баре прямо рядом с твоим домом, но приехал на машине. Она опять начнёт докапываться, где авто и все такое… — И… Ты забрала? — Нита сглотнула, чувствуя, как в глазах начинает жечь. Девушка вспоминала этот день прямо перед их ссорой. Он сказал, что поедет к Тиму… — Что мне оставалось делать? Более того, ты заблевал свою футболку. Сколько раз говорить — не умеешь пить — не берись. Пришлось зайти ко мне, чтобы дать тебе одну из забытых, заметь, ещё в номере отеля. Везла их специально, чтобы отдать, хотя твоя дура, кажется, этого и не заметила. — Одну из забытых? Дура?.. — Ну да, у тебя же видимо дофига вещей, что ты ими так спокойно разбрасывался, переходя из номера в номер. — Я… У нас было с тобой что-нибудь в тот вечер? — — Ага, сейчас! Разбежался! Он будет бухать, как не в себя, а потом ещё секс подавай? Нет, отвезла домой просто. Хотя бы за это можно было написать благодарность. — И-извини… Спасибо — отрешенно сказала Анита, еле сдерживая очередной поток слез. Боль становилась все сильнее и останавливать порыв уйти прямо сейчас она уже практически не могла. — Ладно, будем считать, что прокатило. Мы уже так давно никуда не ходили, а ты мне вообще-то обещал. — Закатила глаза Луна, подойдя ближе к Громову и абсолютно по-собственнически касаясь его плеч. Словно это она была его женой. — Когда это я тебе обещал? И вообще, напоминаю, у меня есть жена! — Вдруг Нитино неосознавание начало перекрывать всё. Злость и ощущение ненависти не только к Алексу, но и к себе овладевало той. — Ну, что-то ты о ней совсем не вспоминал последние несколько месяцев после того бара, — Анита помнила тот день. Это был первый раз, когда она заметила что-то неладное. От рубашки была оторвана пуговица, а на плече Алекса остался слабый синеватый след. Он отмазался, сказав, что это синяк от легкого удара Тима по его плечу. Солгал. — А вот обещание, данное мне, я ожидаю уже неделю. С того момента, как мы виделись в последний раз. Вдруг, Луна достала свой смартфон и, быстро что-то найдя, сделала звук громче. Луна включила голосовые и Анита услышала такой родной голос, который, как бы ни пыталась возненавидеть в последнее время, не могла перестать любить. «Слушай, мне все ещё кажется, что я совершаю ошибку. Не должен я ей изменять… " «Хочешь сказать, что три месяца мог, а сейчас нет? Я тебе не игрушка, чтобы мной так спокойно можно было пользоваться.» «Луна, пойми, у меня семья, ребёнок. Мне не нужны отношения на стороне, а все что было между нами — определённо неправильно. Я знаю, что измены есть в каждой семье, но я не хочу причинять ей боль. В конце концов, она действительно дорога мне.» «Ой-ой-ой, как романтично, что аж тошнит. Приезжай сегодня ко мне?» «Луна, я только что все тебе объяснил» «Не будь идиотом, приезжай.» Пять дней назад. Тогда он сказал, что нужно срочно отучиться на студию, об этом попросил Тим. В душе Аниты оборвалась последняя ниточка. Она не верила, что он мог ей врать. Да, ревновала, но не думала, что мужчина так с ней обойдётся. А фраза «измены есть почти в каждой семье» добивала ещё больше. Это не было случайностью, опьянением, помутнением. Громов прекрасно осознавал, что делает. — И уже после этой прекрасной встречи, — девушка усмехнулась на слове «прекрасной» и обняла Алекса за шею, — ты мне пообещал, что мы сходим куда-нибудь. Только вот мы так никуда и не сходили. Анита подскочила с кресла, чувствуя, как нарастает желание прямо сейчас вынырнуть из этого тела. Отвращение к положению, в котором она находилась, было и без того сильное, но сейчас просто зашкаливало. Одна мысль о том, как он врал ей, что Луна так же касалась его тела, как и она, — убивала. Не сумев себя сдержать, Нита вылетела из студии, столкнувшись на проходе с Тимом. Он выронил из рук телефон, но сейчас девушку это не интересовало. Слезы встали болезненным комом в горле и душили, не давая больше возможности их остановить. Телефон начал разрываться от количества звонков Андерсена, но Анита сбрасывала их. Девушка открыла переписку с Луной, но там были лишь парочка безобидных моментов, тогда она решилась на отчаянный шаг. Нита зашла в скрытые переписки и, надеясь, что пароль Громова бессменный везде — ввела дату их свадьбы. Он подошёл. Алекс даже не сделал другой ключ для переписки с любовницей. В скрытых был лишь один чат с абонентом Тим 1. Моментально в памяти всплыло воспоминание, когда она спросила, почему у него два контакта Андерсена. Он в очередной раз солгал. Да и, получается, когда Луна спалилась, позвонив Громову, то даже не была рядом с Тимом. Анита нажала, чтобы открыть тот и увидела многочисленные сообщения, сердечки. «Дура! Дура! Дура!» — вопила она в своих мыслях, проклиная себя за то, что продолжала ему верить. Принимала все те сказки. — «Это же какой тупой я была в его глазах! Столько раз ловить, но все равно доверять! Идиотка!» Анита закрыла лицо руками, не желая, чтобы кто-то видел её слёзы. Если журналисты сумеют сделать фото — это унизит её ещё больше, ведь меньше всего сейчас хотелось думать о том, что Алекс узнает, как ей плохо. Измена. Нож в спину. Предательство. Она не останавливаясь неслась, даже не осознавая куда. Каждая улочка, каждый домик ассоциировался с ним. Совместные прогулки, как он рассказывал ей про Осло и Нита с заворожением слушала каждое его слово. Хотелось сбежать, ведь видеть все, что её окружало — было невыносимо. Она остановилась около какой-то небольшой площадки, на которой вразброс стояли несколько машин. На маленьком здании внутри этой локации была вывеска, надпись на которой сообщала о прокате автомобилей. Анита задумалась. Уже через полчаса девушка давила на газ, проезжая по какой-то трассе за пределы Осло. Пустоту, которая была внутри, она пыталась закрыть громкой музыкой. Раньше она бы пожалела уши, но только не сейчас. Сотня вопросов, непонимание и шок — вот что ей сейчас овладевало. Она резко затормозила рядом с каким-то полем. Вокруг не было ни души и даже машины тут почти не проезжали. Анита ударила обеими руками по рулю и заплакала. Девушка просто не понимала, чего ему не хватало, зачем он поступал с ней так? Зачем он вообще издевался над ней? К её сожалению, Громов и сам не понимал зачем. Он даже не задумывался, что причиняет ей столько боли, что уничтожает. Зачастую, абьюзер делает это неосознанно. Для него — все прекрасно, но вот что при этом могут чувствовать другие — он не понимает. Любил ли Алекс её? Да. Знал ли, что причиняет боль? Возможно, но очень маловероятно. Он мог только догадываться. Вспомнить хотя бы те моменты, когда он озадаченно смотрел на её тускнеющие глаза. Мужчина думал, что все это связано с увяданием чувств, поэтому и сам начинал ревновать. А как же измена? Здесь ему и правда не было оправданий. Это, наверное, было единственным, что он делал осознанно. Может быть и сам не понимал зачем, но факт оставался фактом. На самом деле, задав ему этот же вопрос, ответ получить не удалось бы. Громов не знал. Однако это не уменьшало Анитину боль. Она вспоминала всю его ложь и вновь начала бить по рулю, отчаянно пытаясь избавиться от этого опустошения. От собственной слабости и невозможности исправить что-либо. Почувствовав, что ей попросту начинает не хватать воздуха, Нита вышла на улицу. Прохладный ветер должен был остудить мысли, но, кажется, именно на ней это перестало работать. Стало лишь ещё более холодно, чем раньше. Она прошла дальше, глубже в поле, и пыталась отпустить все это, принять, но не удавалось. Слишком много предательств за последнее время. Слишком много проблем. Становилось всё темнее. Солнце уже пряталось за горизонтом и звезды начинали блестеть ярче. Луна была просто огромной, хотя и уже шла на убыль. Она была словно предзнаменованием чего-то большего. Каких-то невероятных изменений, с которыми придётся столкнуться. Анита сидела на нагретой солнцем земле и смотрела куда-то вдаль. Она открывала для себя новые стороны возлюбленного и с каждой минутой становилось только страшнее. Знала же, что он так быстро не сдастся. Ещё долго Алекс будет пытаться причинить ей боль, если сам не поймёт, наконец, что делает. А шанс того, что он все-таки решит лечиться, — ужасно мал. Нита боялась признать, что это конец. Больше ничего не будет. «Любимый» — больше не прозвучит в адрес Громова из её уст. Окончательный разрыв. Исправить не получится.***
Анита осторожно шагнула в квартиру, надеясь не разбудить ребёнка и Тима. Она облокотилась на стену и посмотрела в потолок, словно в очередной раз задумавшись о чем-то болезненном. Легонько ударив кулаком по стене, она оттолкнулась и направилась в свою комнату, желая упасть на кровать, забыв про все, что происходит вокруг. Вот только когда она зашла в комнату, то чуть не завизжала, потому что в темноте увидела сидящего на кресле Тима. Он потирал переносицу, очевидно, стараясь не заснуть. У мужчины был пунктик даже насчёт времени сна. Обычно он ложился до двенадцати и нарушить этот режим не мог даже какой-то перелёт или переезд. Последний раз он засыпал позднее два года назад и то, потому что ему пришлось везти домой пьяного в стельку Алекса. Волосы были взъерошены, а глаза вот-вот готовы сомкнуться. — Андерсен, господи, ты что тут делаешь?! — Сдержавшись, прошептала Нита. Она выдохнула, приводя себя в порядок, в то время как парень приподнялся и подошёл ближе. — Всё нормально? — Спросил он, заглядывая прямо в глаза. Мужчина волновался. — Превосходно, — с сарказмом ответила Анита, прерывая зрительный контакт и отодвигаясь от Тима, плюхнулась на постель. — Чего не спишь? Уже второй час. Как же твой режим? — Тебя ждал, — только и ответил он, продолжая смотреть на Ниту, которая прижимала к себе подушку так крепко, как могла. — Зачем? Разве не всё равно? — Ляпнула Анита, совершенно ни о чем не подумав. Да и не способна она была сейчас фильтровать свою речь. — Нет, не все равно. Спокойной ночи. — Пробормотал Андерсен. Их с Анитой взгляд встретился и он резко перевёл глаза на свою руку. Шлепнув по дверному косяку ладонью и тяжело вздохнув, он покинул комнату, вновь оставляя Ниту наедине с мыслями. Девушка продолжила смотреть туда, где только что стоял друг и внутри что-то стало чуточку теплее. Её возвращал к жизни тот факт, что кому-то ещё не всё равно на ту. Да и осознание того, что парень переживает и заботиться — дарило лёгкое чувство веры в лучшее…