You can dance in a hurricane

      — Ладно, на сегодня хватит! Подходите сюда, — кричит тренер Юн с конца зала.       Чонгук поправляет рукой челку, пот с волос катится ручьём и попадает в глаза, разъедая их. От пота даже лицо чешется.       Гук сегодня отлично постарался, правда, запорол последний трехочковый, но, к счастью, тренер Юн был слишком погружён в свои заметки, чтобы заметить это. Остальные игроки команды уже собрались вокруг Юна, громко переговариваясь и обсуждая новый состав на этот сезон. Возможный состав на сезон.       Все слишком уверены в своих силах и представляют себя в образе звёзд университета. Как же быстро разрушатся их мечты, когда тренер Юн объявит результаты.       — Перестань волноваться, Гук. Ты забил больше всего очков за эту и предыдущие тренировки, — говорит ему Намджун.       Чонгук закусывает нижнюю губу и смотрит на друга.       — Ты забил больше.       — Естественно, — Джун хлопает его по спине. — Я научил тебя всему, что ты знаешь.       — Да, и скромности тоже, — усмехается Чонгук. Намджун игнорирует комментарий Чона и поворачивается к Юнги с намерением подразнить и его:       — Хён, для тебя оставили самую маленькую футболку. Можешь забирать её и выходить на поле.       — Как мило. Ты уверен, что я в первом составе.       — Если в этом сезоне я не сыграю хотя бы три раза в центре, то я всем расскажу, что Вы больше любите Намджуна, — Богом и его тупые угрозы. Как всегда. Не смешно, не страшно и очень глупо.       — Вы согласитесь со всем, что я вам предложу, и вы будете благодарны, что вас хотя бы взяли в команду, — резко отвечает тренер.       Богом ярко улыбается.       — Так значит, я всё же попал в команду.       Тренер Юн кидает на него острый взгляд.       — Я такого не говорил.       — Технически Вы это и сказали, — подмечает Сокджин.       — Ладно, тихо! Всем заткнуться и слушать! Перед тем как я назову первый состав, я скажу имена всех, кто попал в команду. Если вашего имени не будет, простите, это не ваш сезон. Приходите в следующем и попытайтесь ещё раз. А если это ваш последний сезон, то удача у вас, мягко говоря, дерьмовая. Хотя не мои проблемы, что вы не умеете играть.       Чонгук закатывает глаза. Тренер Юн известен в университетских кругах своим «мне-на-всё-плевать» отношением, но, на самом деле, он очень слабовольный, и это можно заметить, если ты в команде уже долгое время. Чонгук играл в каждом сезоне, начиная с первого года в университете, он урвал счастливый билет, когда получил спортивную стипендию. Однако в этом университете жёсткая политика по набору команды, состав меняется каждый год. Если ты прошёл в прошлом году, это не значит, что ты попадёшь в следующем. Неважно, сколько у тебя стипендий или опыта в кармане. Все проходят так называемое прослушивание в команду.       — Теперь, когда я называю ваше имя, вы подходите и берёте футболку. Начну с конца. Юн Джонхан, 55… Юк Сондже, 50… Пак Чанёль, 43… Чхве Ёндже, 40…       Чонгук начинает считать. На площадке пять игроков, мест в команде — 13. Значит, осталось ещё восемь мест.       — Ким Югём, 33…       — Поздравляю, чувак! — шепчет Чонгук, Гём кивает ему в знак благодарности.       — Чон Юно, 31… Ким Мингю, 24…       Осталось шесть мест, а за площадкой их стоит десять. Чонгук чувствует, как в животе начинает скручиваться тяжёлый узел, заставляя нервничать.       Тренер Юн проводит по списку пальцем и, вздыхая, говорит:       — Пак Богом, 22…       Группка незнакомых Чонгуку людей начинает хлопать, крича что-то вроде похвалы Паку. Богом кланяется тренеру и с довольной улыбкой забирает свою футболку. И эта ухмылка так раздражает, что Гук сжимает зубы до скрипа в черепе.       Чонгук пытался терпеть Богома, правда пытался. Он просто хотел бы, чтобы Бо нашёл друзей получше. И Гук не виноват в том, что Богом каждый раз даёт от ворот поворот, когда Чон пытается поговорить с ним дружелюбно.       — Ким Сокджин, 15…       Тренер Юн смотрит на них как раз в тот момент, когда Чонгук, Юнги и Намджун выталкивают счастливого Сокджина на поле.       — Мин Юнги, 13…       — Это наш парень из Тэгу! — вопит Чонгук, хлопая Юнги по спине. Мин опускает голову вниз, но даже это не помогает скрыть его широкую улыбку.       Гук гордится Сокджином и Юнги, правда гордится, но его не оставляет навязчивое чувство беспокойства. А что, если он не попадёт в этом году? Что, если он недостаточно хорош?       Тренер Юн вздыхает.       — Чон Чонгук, 05…       — Сука, да!!! — радуется Чонгук, подпрыгивая на месте от эмоций.       — Следи за языком, Чон.       — Простите, тренер, — Чонгук улыбается. — Я просто взволнован.       Тренер Юн лишь качает головой и возвращает своё внимание на журнал. Чонгук остаётся на поле, ему интересно узнать, кто из четырёх оставшихся попадёт в команду. Трое парней нервно переступают с ноги на ногу, кроме Намджуна, который уверен, что попадёт в команду и в этом сезоне. Чонгук тоже в этом уверен. Если кому-то и было гарантировано место, то только Джуну.       — Чхве Минхо, 04…       Минхо выдыхает, проходя мимо своих друзей и обмениваясь с ними парочкой фраз. Ещё один, кому бы не помешало найти себе компанию получше. Минхо встаёт рядом с Богомом, и они, поздравив друг друга, возвращаются к обсуждению более интересных вещей, чем баскетбол. Очевидно.       — И последний, но не менее важный…       Чонгук ловит взгляд Юнги и Сокджина с другой стороны поля. Они кивают друг другу, губами отсчитывают до трёх и в один голос выкрикивают:       — Ким Намджун, 01!       Тренер Юн кивает.       — Именно. Всем остальным — спасибо, что пришли. Продолжайте тренироваться. Я хочу, чтобы вы все вернулись в следующем году. Но не забывайте, что учиться вам нужно в несколько раз усерднее. Не делайте того, чего бы не сделал Намджун. Увидимся на территории кампуса. Если у вас есть вопросы, то обращайтесь. Только, пожалуйста, без жалоб и нытья. Мне этого хватает и от преподавателей.       Оставшиеся не кажутся расстроенными. Они, на самом-то деле, пришли сюда, чтобы поддержать Минхо и Богома.       Этот сезон будет… интересным. В команде определённо есть расхождения между опытом и умениями. Им нужно будет разобраться со всем этим и сыграть друг с другом до первого матча в сезоне. Хотя некоторые проблемы невозможно контролировать.       Например, отношения в команде. Многие из них — лучшие друзья Богома, и с ними у Гука не особо тёплые отношения, да и они недолюбливают друзей Чона. И если у них будут какие-то проблемы, то… неважно. Это не его друзья, и если они будут возникать, то пусть с этим разбирается Богом и сам утихомиривает своих шестёрок.       Чонгук, на самом деле, добрый человек, просто не любит притворщиков и идиотов. Так получилось, что Богом попадает под все эти категории.       Взгляд Чонгука привлекает столпотворение в центре поля. Парни громко говорят, играются мышцами и сексуально (скорее, тупо) улыбаются. Какого хрена? Волейболистки уже пришли? Чонгук и Намджун подходят к ребятам, на случай если парни снова решат пристать к бедным девушкам с просьбами о свиданиях.       Знакомый голос заставляет Чона остановиться. Как же он сразу не догадался?!       — Эй, отвали, мистер. Я пришёл к тренеру Юну, чтобы спросить про расписание. Мне нужно знать, когда мы можем тренироваться здесь.       Богом, услышав знакомый голос, поднимает голову, точно как верный пёс. Ему только хвоста не хватает. Вот-вот смотри — и завиляет. Шавка.       — Тэтэ! — кричит он, начиная пробираться через толпу. Богом одаривает парня, который прижимается к Тэхёну, злобным взглядом, и паренёк отступает. И чего он так испугался? Взгляда навозного жука? Минхо как лучший друг идёт следом, извиняясь перед всеми, кому Богом в спешке наступил на ноги.       — Богоми, — не кто иной, как мистер Ким Тэхён, университетский милашка, отвечает ему, мурча, как кошка, объевшаяся сметаны. Чонгук пытается сдержать рвотные позывы, но, видимо, он не особо старается, потому что сразу же чувствует злобный взгляд Тэхёна на себе.       — Я знаю, что здесь дерьмово пахнет, Чон, но я не думаю, что ты не привык к этому.       — На самом деле, меня начало тошнить от тонны дизайнерского парфюма, который ты вылил на себя. Что ты пытаешься скрыть? Вонь от твоего очередного бессмысленного траха?       Простите. Не сдержался. Тэхён постоянно заводит его, и это бесит. И вообще, Тэ просто нарывается на неприятности. Он первый начал, а Чонгук не смог промолчать.       Губы Тэхёна расползаются в улыбке.       — Разве можно говорить так о своих друзьях, Чонгук? Не думаю, что Сокджин-хён бесполезный.       Парни начинают свистеть и выкрикивать слова похвалы, пока Сокджин густо краснеет. Чонгук зыркает на него, сжимая кулаки от негодования. Не может быть. Только не снова.       — Скажи, что он шутит.       — Ну… я… не совсем… — мямлит Джин.       Даже Намджун выглядит удивлённо, а Юнги хлопает в ладоши с таким выражением лица, что даже привидение бы испугалось.       — Я не могу поверить тебе!       Предатель. Сокджин — предатель. В очередной раз на одни и те же грабли наступает. Что за человек?       Тэхён хмурится, строя невинное лицо.       — Упс, прости, я думал, что ты знаешь, золотой мальчик. В любом случае, мне понравилось, — Чонгук закатывает глаза. Понравилось ему, конечно. — Богоми, Минхо, встретимся с вами позже?       Богом не отвечает, он занят прожиганием Сокджина своим взглядом. Конечно, Чонгук тоже не в восторге от того, что его лучший друг переспал (в хуй знает которой раз) с Тэхёном, но если Бо попробует устроить скандал, то Чонгук не будет ждать приглашения и ударит Богома по лицу.       — Кое-кто ревнует, — говорит Юнги. Какая наблюдательность!       — Богом, — окликает его Тэхён, щёлкая своими тонкими пальцами перед его лицом. Ты его поцелуй, тогда он точно заметит. Ну, ещё, возможно, умрёт от счастья на радость Чонгуку. — Пак Богом. Богоми-хён!       Он отрывается от рассматривания Сокджина. Его взгляд со злобного становится милым, влюблённым до тошноты. Чёрт, Чонгука реально сегодня тошнит от Богома. И от Тэхёна, да и от всей ситуации тоже.       — Да, конечно, Тэтэ. Увидимся позже!       — М-м, — кивает Тэхён. Он проходит мимо парней, и смесь запахов лаванды, цитрусов и роз вызывает зуд в носу Чонгука. Тэ проводит по руке Джина и что-то ему шепчет, из-за чего тот краснеет и отвечает одним коротким словом. Отвращение. Вот что сейчас чувствует Гук.       Как только Тэ подходит к тренеру Юну, Чонгук хватает Сокджина под локоть и отводит в сторону.       — Я хочу объяснений. Прямо сейчас.       Намджун и Юнги подходят к ним. У них вопросов не меньше, чем у Чона. Джин пожимает плечами.       — Он не плохой парень, Гук.       — Я бы поспорил, — усмехается Чонгук. — И моё слово против твоего…       — Может, ты уже забудешь про это? Прошли годы. Он приятен в общении, когда тебя нет рядом. Хотя приятный — это не то слово, — добавляет Сокджин. — Он милый. Очень милый. И, эм… — Джин понижает голос, словно готовится рассказать секрет:       — И он очень хорош в постели.       Намджун громко вздыхает, засовывая ладони в карманы спортивных штанов, но ничего не говорит. Сокджин — идиот. Джун без ума от него с первого курса, а Джин в это время трахает Ким Тэхёна. Не идиот ли? Рядом с ним есть человек, который готов заботиться о нём и дарить всё тепло, а он раз за разом попадает в сети этой «чёрной вдовы».       — Мне плевать, насколько он хорош в постели, Сокджин. Давай лучше поговорим о том, насколько он хорош в том, чтобы быть отменной сучкой? — предлагает Чонгук, на что Джин раздражается.       — Не могу поспорить со словами Гука, — соглашается Юнги, время от времени посматривая на Тэхёна, который вовсю щебечет о чём-то тренеру Юну. — И он определённо трахается со всеми подряд. Мало ли, что он мог подхватить…       Сокджин закатывает глаза.       — Вы ведёте себя так, словно я хочу его на свидание пригласить. Поверьте мне, между нами нет никаких чувств. Но вы и так это знаете.       Чонгук хочет помучить Джина чуть подольше, но отвратительный, очень громкий вздох отвлекает его.       — Но тренер Хван сказала, что мы можем тренироваться здесь в среду, — ноет Тэхён, дуя губы.       Юн не знает, что ответить, и переводит взгляд с расписания на Тэхёна и обратно. Только не говорите, что это ужасное выражение лица действует и на их тренера. Да он же блефует! Строит глазки, чтобы добиться своего! Как можно этого не понять?       — У танцевальной команды уже есть понедельники и свой отдельный зал. Моим парням нужна постоянность.       — Забери своего бойфренда, пока он не отобрал у нас все дни недели для тренировок, включая воскресенье, — шипит Чонгук сквозь зубы.       — Он не мой, чтобы я его забирал, — отвечает Сокджин. — Какая жалость, что Богом уже ушёл. Сейчас мог бы быть его звёздный час.       Чонгук оглядывает зал. Богома и правда здесь нет. Плевать. Воздух хотя бы немного, но стал чище.       — Я понимаю, тренер, — вздыхает Тэхён, натягивая на лицо расстроенную улыбку. Он переигрывает. Чонгук это видит даже отсюда, а тренер Юн не видит с расстояния меньше, чем метр. — И я ценю Вашу помощь. Я передам ваше расписание тренеру Хван и попрошу составить график, согласно Вашим замечаниям. Я надеюсь, что это никак не повлияет на нашу подготовку к соревнованиям. Вы же знаете, какой противной она становится, когда нервничает.       Маленькая манипулятивная сучка.       Тренер Юн забирает листок из рук Тэхёна и хмурится, внимательно разглядывая расписание.       — Ну… возможно, я могу отдать вам зал на среду. А мы найдём чем заняться, к примеру, тимбилдингом…       — Правда?! — восклицает Тэхён, наигранно радуясь своей победе. — О, Господи, спасибо большое!       Помните, как Чонгук сказал, что их тренер — тряпка? Это отличный пример. Не может сказать «нет». Тренер Юн подписывает соглашение и отдаёт его в руки Тэ, который с довольным видом прижимает папочку с документами к себе.       — Не стоит благодарностей, Тэхён-ши. Если будут какие-то проблемы, то дайте мне знать, и я всё улажу.       — Так точно, тренер! Ещё раз спасибо!       Тэхён идёт к выходу из зала и, конечно же, не забывает послать Чонгука далеко и надолго своим наманикюренным средним пальцем.       — Иди нахуй, Ким, — кричит ему вслед Чонгук.       Тэ разворачивается, в его глазах — вызов. Он ждал этого взгляда. Он распаляет Гука, распаляет желание сделать больнее своими словами.       — Не мог бы ты сказать это немного погромче, Чон? Я не услышал тебя из-за отчаянных звуков твоей зависти.       — И чему же я завидую? Твоей группке друзей, которые вертятся около тебя только потому, что хотят трахнуть, или твоей жалкой жеманности, с помощью которой ты получаешь все, что хочешь? — Чонгук подходит ближе, встречаясь взглядом с тэхёновым.       — Я хотя бы нравлюсь людям, и мне не нужно покупать их симпатию, — пропевает Тэхён, разглядывая свои ногти. Чонгука это задевает. Слишком личное. Прямо в цель. Воспоминания, которые он хочет забыть.       — Если тебя легко уложить в постель — это не значит, что ты нравишься людям, — сообщает Чонгук. — Хотя… думай как знаешь, главное, чтобы ты больше не устраивал истерики на утренних лекциях. Ты уродлив, когда плачешь.       — Мне повезло, что я уродлив, только когда плачу, — парирует Тэхён. — Представь, двадцать четыре часа в сутки ходить с ужасными волосами и большими передними зубами, как у кролика-переростка. Вот это трагедия.       Чонгук пожимает плечами. Это оскорбление его никак не задевает. Он слышал его уже много раз. Какая неоригинальность.       — Единственная трагедия здесь — это иметь завышенные представления о себе и быть капитаном команды, не имея даже и капельки таланта. Скажи, как долго ты учился искусству манипуляции? Или это у тебя врождённое?       — Чонгук, прекрати, — встревает Намджун, он сжимает плечо Чонгука в предупреждении. Чёрт, Намджун, не мешай! У них важный разговор.       — Оу, как мило, — презрительно усмехается Тэхён. — Друзья всегда придут на помощь и сделают всю грязную работу за тебя, да, Чонгуки?       Сокджин подходит к Тэхёну, берёт его за руку и просит:       — Тэхён, пожалуйста, не надо.       Ещё один защитник. Почему все считают, что они сами не смогут разобраться со своими проблемами?       — Ладно, я прекращу. А Чонгук может идти нахуй.       — И зачем мне это? Когда на хуй у нас ходишь здесь только ты? — кидает Чонгук ему в спину. Тэхён не сдерживается, снова возвращает своё внимание на Гука. Знакомые глаза с опасным, злым блеском смотрят на него в ответ.       — Твоё виденье меня ужасно искажено, кажется, тебе стоит надеть очки, — шипит он.       Чонгук облизывает губы. Он обожает, когда Тэхён начинает шипеть сквозь зубы. Это знак того, что он задел его, надавил на больное.       — Прости, детка, но мне не нужны очки, чтобы видеть тебя насквозь.       Намджун бьёт его по руке. Остановись. Но Чонгук игнорирует его. Он не отступится. Только не сейчас, когда уже почти выиграл.       — Или ты просто чёртов слепец, а твои друзья слишком мягкотелые, чтобы сказать тебе об этом.       — Ладно, Тэ, — вмешивается Джин. — У тебя тренировка через несколько минут. Тебе стоит идти.       Тэхён отрывает свой взгляд от Чонгука.       — Да. Хорошо. Я ухожу, — он вытягивает свой палец и указывает на Гука. — И ради бога, перестань открывать свой рот и задевать меня.       Чонгук игнорирует эту фразу и просто наблюдает за тем, как Тэхён выходит в коридор. Дверь за ним эффектно, как в фильмах, закрывается, и взбешённый Чон поворачивается к своим друзьям, выдавая обыденную, предсказуемую фразу:       — Я ненавижу его.       — Да, мы знаем, — говорит Юнги, который до этого момента молчал, предпочитая не встревать в очередную бесполезную стычку. — Ты только об этом и говоришь. Постоянно. Так часто, что если бы кто-то услышал тебя, то подумал бы, что ты влюблён в него.       — Скажешь это ещё раз, и я подожгу твою кровать вместе с тобой.       — Остынь, Чонгук, — просит Намджун. Голос разума Джуна не покидает никогда.       — Тем более, — начинает Сокджин, — если ты подожжёшь кровать Юнги, то сгорит вся наша общага и наш дешёвый алкоголь, что будет немного неприятно.       Чонгук кидает на друга многозначительный взгляд.       — Немного неприятно? Ты серьёзно?       — Я говорю, что чувствую.       Чувственник нашёлся, блин.       — Чон! Мин! Ким и Ким! — кричит тренер Юн. — Тащите свои задницы сюда!       Они подбегают к тренерской. В воздухе всё еще пахнет лавандой. Дурацкий Ким Тэхён и его дурацкий парфюм. Он остаётся на одежде и душит Чонгука. Бесит. Ужасно бесит.       Удивительно, но тренер в очередной раз сделал вид, что не заметил их перепалки. Он знает, какие между Чонгуком и Тэхёном отношения, поэтому, будучи человеком умным, предпочитает не влезать и не строить правосудие, разнимая двух капризных детей, которые сцепились из-за очередной глупости.       — Вы — первый состав. Форма остаётся прежней, никто из вас не стал больше своего роста, да и фамилию не менял. Скоро привезут форму в другой расцветке, и я вам её сразу же выдам.       Чонгук кивает, перебирая в руках чёрно-красную футболку. В этой форме он выиграл много матчей. На ней до сих пор осталась кровь того парня, которому Чон разбил нос на одной игре. Конечно же, чисто случайно. Просто парню нужно быть осторожнее и не думать, что он может обыграть Чонгука. Вот и всё.       — Намджун, вы с Богомом будете чередоваться на позиции центровых. Если один из вас в центре, то другой будет атакующим защитником. Я хотел поговорить с ним об этом, но, как я вижу, он ушёл. Это ваш последний сезон, поэтому я хочу дать вам побольше времени на площадке.       — Спасибо, тренер, — улыбается Намджун. Ему нравится его позиция в команде. В баскетболе три основные позиции: защитник, форвард и центровой, — но если углубляться в подробности, то их будет пять: разыгрывающий защитник, атакующий защитник, тяжёлый и лёгкий форварды и центровой. Однако эти позиции скорее формальность, многие тренеры формируют команды по принципу «открытого поля», то есть передняя линия и задняя. Тренер Юн — традиционалист — привык к распределению по позициям, так как таким образом «будет меньше путаниц».       — А ты будешь нашим крылом, — тренер поворачивается к Юнги, который снова хмурится из-за своей позиции. — Я ещё раз повторю, лёгкий форвард — не оскорбление.       — Я сам решу, считать это оскорблением или нет, — бубнит Юнги.       — Хоть раз прими это за комплимент, я умоляю, — просит тренер. — Чонгук, ты разыгрывающий защитник. Ты играешь на этой позиции с первого курса, так что никаких разъяснений не потребуется.       И ещё пять лет до университета. Чонгук влюбился в баскетбол под конец средней школы. На самом деле, это заслуга Юнги. Он сказал, что баскетбол поможет Чонгуку сконцентрироваться, что впоследствии оказалось правдой. Когда он на поле, то в его голове нет ни единой мысли, все заботы отходят на второй план. Со временем он стал так хорош, что получил место разыгрывающего. Он любит эту позицию: предвкушение на кончиках пальцев, когда выходишь на поле; аккуратные вычисления следующего хода соперника; чувство адреналина, когда делаешь первый прыжок…       — И Сокджин…       — Мощный форвард? — заканчивает за него Джин.       — Именно, — подтверждает тренер. — На этом всё. Вы свободны. Первая тренировка в четверг.       Спасибо Тэхёну, который своими выходками отобрал у них тренировку в среду.       — Не могу поверить, что я в первом составе, — удивляется Сокджин, когда они уходят из зала. На улице уже начинает темнеть; осенние листья кружат по земле из-за сильного холодного ветра, который пробирает до косточек. Чонгук сильнее кутается в кожаную куртку.       — Ты это заслужил, — хвалит его Чонгук, забывая о ситуации с Тэхёном. Сокджин — его друг, он не может долго злиться на него, особенно из-за Ким Тэхёна.       — Чонгук прав. Ты действительно это заслужил, — Намджун мягко улыбается. Юнги кивает в знак согласия со своими друзьями.       — Спасибо, парни.       — Я умираю от голода, — сообщает Юнги, прикладывая руку к животу. — Если мы сейчас не поедим, то я съем Чонгука.       — Посмотрел бы я на то, как бы ты пережёвывал его мышцы.       — Поверь мне, — Мин кидает кровожадный взгляд на Чонгука, — пережую, если захочу.       Чонгук отскакивает за спину Сокджина и из-за его плеча говорит:       — Давайте уже покормим его, я не очень хочу становиться чьим-то обедом.

***

      — Я не понимаю, в чём его проблема, — жалуется Тэхён, сидя напротив Чимина и Хосока. Он попивает свой лавандовый чай и рассказывает про очередную стычку с Чонгуком. — Я пытаюсь быть милым и не задевать его, но он всё равно злится. Я не сдерживаюсь, отвечаю, и он становится самым настоящим мудаком. Ему уже стоит определиться. Так нечестно!       — Ты просто хочешь, чтобы он тебя трахнул, вот и всё, — подмечает Чимин, получая язвительный взгляд от Тэхёна.       — Кстати, об этом, — Тэ ярко улыбается. — Сокджин снова трахнул меня сегодня утром.       Хосок сморщивает лицо, выражая негодование.       — Серьёзно? Из всех, с кем бы ты мог заняться сексом, ты выбрал Ким Сокджина?       — А почему нет? — спрашивает Тэхён, делая глоток своего чая. — У нас нет утренних пар по вторникам. К тому же, он выглядит очень сексуально после душа. А после второго — так и подавно.       — Отвратительно, — в унисон произносят Чимин и Хосок.       — Ох, значит, говорить о том, что я якобы хочу член Чонгука в своей заднице, нам можно, а обсуждать того, кто меня трахает на самом деле, нет? Понятно. Это подстава. И я не собираюсь это терпеть.       — Терпение? А оно у тебя есть? — усмехается Хосок, за что получает подзатыльник от Тэхёна. — Эй, ты!       Чимин громко вздыхает и, отводя взгляд от двери, говорит:       — Кстати о Чонгуке и его бойз-бэнде: кажется, им тоже захотелось пибимпаба.       И, действительно, в кафе через стеклянные двери проходит четвёрка баскетболистов, громко разговаривая и используя много «чуваков», «бро» и «мужиков», чтобы показаться наиболее привлекательными для девушек в зале кафе. Добавьте сверху обсуждение про то, сколько баб они трахнули за эту неделю, и будет вам полный комплект. Тэхён усмехается. Он не понимает, зачем Чонгук придумывает всю эту ерунду. Гуку повезло, что Тэхён не из тех, кто любит превращать чужую жизнь в ад. Хотя в случае с Чоном у Тэ так и чешутся руки рассказать обо всех «девушках», которые побывали в постели у баскетболиста.       Они подходят к прилавку и с ослепительными улыбками делают свои заказы.       — Я уверен, что они отмечают свои позиции в команде, — без интереса говорит Тэхён. — По-любому они в первом составе.       — Ненавидеть их было бы легче, если бы они играли не так хорошо, — ноет Чимин. — Благодаря им мы два года подряд выигрывали национальные.       Хосок коротко кивает.       — Мы бы не смогли станцевать на арене Jamsil, если бы они не стали чемпионами.       Да-да, какие молодцы. Мы поняли. Бла-бла-бла.       — Я не заставляю вас их ненавидеть, — Тэхён откидывается на спинку стула. — К тому же, у меня нет проблем с ними, только с…       — С Чонгуком, да, мы знаем.       Названный мудак как будто ждал, когда кто-то из них обронит его имя. Поэтому обычно Тэ старается маскировать его под другие… названия: «идиот», «переросший кролик», «мускулистая свинка», «кокосовая голова», «чон-доебон» и другие.       Чонгук осматривает помещение и, замечая Тэхёна, останавливает свой взгляд на нём. Тэ смотрит в ответ, приподнимая бровь. Очередной вызов, однако без такого же желания нарваться на неприятности, как сегодня в зале. Чонгук качает головой и отворачивается, начиная ныть своим друзьям о том, какая у него тяжёлая жизнь. Они «незаметно» смотрят на него и вздыхают, Сокджин посылает ему улыбку. Тэхён не в настроении флиртовать, но он может быть милым, когда захочет.       — Кому ты улыбаешься? — спрашивает Чимин, поворачиваясь, чтобы увидеть предмет столь яркой улыбки его друга. — Ох, я понял.       Хосок и не думает повернуться, он просто наслаждается своим спрайтом в спокойствии. Зачем нужна драма, когда можно спокойно попивать свой любимый напиток и не париться?       Тэхён старается отвлечься от мыслей о Чонгуке, ковыряя палочками рис в тарелке. Он больше не хочет есть — аппетит пропал, как только он увидел ненавистное лицо. Удача у Тэхёна охуенная. Почему именно тогда, когда Тэ не хотел ссориться, Чонгук появляется с намерением устроить очередной скандал?       — Я не думал, что увижу великого Ким Тэхёна в месте, где продают еду для обычных смертных. Что случилось? Нимб потерял? — спрашивает с насмешкой Чонгук, проходя мимо их столика. Как же Тэхён хочет рассказать его маленький грязный секрет. Это было бы до смешного легко. Чонгук даже сам почву удобрил для этого. Всего одно предложение, и мир Гука разлетелся бы на кусочки. Но Тэхён держит язык за зубами. Он ненавидит Гука, но не хочет, чтобы Чон ненавидел его. После стольких лет это кажется неправильным.       Намджун и Юнги не останавливаются, садятся рядом с их столиком и принимаются за еду. Сокджин же медлит, раздумывая над тем, стоит ли вмешаться или не влезать совсем. Тэхён не обращает на Джина внимания.       — Это кафе близко к кампусу, и тут дешево, — отвечает Тэхён. Ему не стоит оправдываться перед Чонгуком, но он всё же делает это, сам не зная почему.       — С каких пор тебя волнует ценовая категория кафе? — усмехается Чонгук. — Ты тратишь тысячи на дизайнерскую одежду, а для еды выбираешь дешёвые забегаловки?       Тэхён чувствует горечь, подступающую к горлу. Если бы Чонгук хотя бы на секунду знал, что происходит в его жизни, то несколько раз бы подумал перед тем, как что-то говорить.        — А тебе какая разница? — вскипает Чимин, вставая на защиту друга. Тэхён обязательно подарит Паку цветы.       Тэхён пронзает Чонгука холодным взглядом.       — Я усердно работаю, чтобы покупать вещи, которые хочу. Я хочу очки от Гуччи, я заработаю на них и куплю. Я не хочу тратить деньги на еду в более дорогих ресторанах, потому что вкус у неё будет одинаковый. У тебя закончились оскорбления в мою сторону? Хотя чему я удивляюсь. Это когда-то должно было случиться. У меня недостатков меньше, чем у тебя.       Чонгук поправляет свои чёрные волосы, усмехаясь. Его волосы стали длиннее за лето. Даже слишком длинными.       — Я хотя бы не сплю с твоими лучшими друзьями.       Сокджин, который с неуверенностью тёрся позади Чонгука, краснеет и уходит к своим друзьям. Трус. Тэхён накажет его за это. У него уже давно чесались руки испробовать наручники, которые лежат в тумбочке.       — Возможно, потому что никто из моих друзей не согласится быть трахнутым твоим маленьким членом, — кидает ему Тэхён. Хосок старается сдержать смех, и у него это отлично получается. Лучше, чем обычно.       Чонгук приподнимает брови, на его губах растекается язвительная усмешка.       — Я не думал, что тебя так сильно волнует размер моего члена, Ким.       Каждый разговор с ним утомляет, высасывает всю энергию и оставляет валяться на полу, словно выжатый лимон в мусорном ведре.       — Это несложно, особенно когда девяносто процентов твоего чрезмерного эго хранится именно там. Однако я не знаю, как туда может поместиться так много.       — Кто бы говорил про эго, — парирует Чонгук.       В голове начинает разрастаться тупая боль. Он просто хочет прийти в общежитие, лечь на кровать и заснуть, забив на эссе по философии (философия — единственный предмет, который ему приходится переживать вместе с Чонгуком), которое нужно сдать уже завтра. К сожалению, у него есть другие обязанности.       — Плевать! — вскипает Тэхён. — У меня нет на это времени.       Он выходит из-за стола и бросает двадцать тысяч вон на стол.       — Увидимся позже, — говорит он Чимину и Хосоку.       — Позвони мне после работы, хорошо? — просит Чимин, он выглядит обеспокоенно. Тэхён не любит, когда Пак волнуется из-за него и за него.       — Конечно, Чимин.       Выходя из кафе, он всё ещё может чувствовать пронизывающий взгляд Чонгука на своём затылке. И ему практически было не больно, когда Джин даже не поднял головы, когда Тэ проходил мимо, потому что тот был занят тем, что хихикал над шуткой Намджуна.

***

      — Уже уходишь, Тэхён? — спрашивает менеджер клуба как раз в тот момент, когда Тэ убирает шпильки в свой шкафчик.       Тэхён бросает на него быстрый взгляд.       — Собираюсь, да. Моя смена закончилась около получаса назад.       Один клиент предложил ему дополнительные сорок тысяч за то, что Тэхён объездит его бедра. Он редко отвечает согласием на такие предложения, но ему очень нужны деньги прямо сейчас.       Менеджер Чан улыбается ему, и Ким закатывает глаза. Только не эта улыбка. Только не она.       — Не возражаешь остаться ещё на один час? Квангсу позвонил и сказал, что опоздает. Его тётя растянула лодыжку.       — Ты, как и я, понимаешь, что Су обкуривается травой где-то перед сменой.       — Пожалуйста, Тэхён-а? Ты заработаешь больше денег. Не вижу в этом проблемы.       — Проблема в том, что мне сдавать эссе по философии… — Тэхён смотрит на экран телефона, —…через пять часов. И я бы хотел поспать хотя бы часа три.       Чан, очевидно, не знает такого слова, как сочувствие, поэтому продолжает давить:       — Нужно было раньше думать над эссе, а не оставлять всё на последний день. Я не буду терять деньги из-за твоей халатности. Так что быстро надевай каблуки и возвращай свою дорогую задницу на сцену. Все клиенты сейчас уже пьяные вдребезги, ты же знаешь, что это «золотой» час, они отваливают столько денег, сколько позволяет их счёт в банке.       — Чан-ши!!! — протестует Тэхён. — Пусть Минджун-хён поработает. Пожалуйста.       Он очень-очень хочет домой. Он устал и хочет спать.       — Нет. Ты приносишь больше прибыли. Давай на сцену. Без обсуждения.       Тэхён открывает шкафчик и достаёт свои блестящие туфли, он надевает их, обвязывая вокруг ног, которые обтянуты кремовыми чулками.       — Должен признать, Тэхён-а, мне нравится твоё новое платье.       — Это не платье, — Тэхён поправляет бантик на золотой сатиновой рубашке.       — Выглядит как платье.       Тэ поправляет волосы в большом зеркале. Он выглядит ужасно. Как он сейчас выйдет на сцену? Ему снова нужна укладка, пара приглаживаний волос ладонями ситуацию никак не спасает. Чёрт, кажется, тушь потекла.       — Я ношу то, что мне говорят носить. Очевидно, в этом году я снова не подхожу под стандарты, чтобы носить кроп-топы и обрезанные галстуки.       Чан хихикает.       — Тэхён, наши клиенты любят тебя не за твой несуществующий пресс.       Он накручивает несколько прядей на палец, чтобы они хоть немного завились, стараясь придать причёске немного свежести.       — Правда, что ли? А то я за два года в этой чёртовой дыре как-то не заметил.       — Значит, ты в хорошем настроении, чтобы выйти в зал? — спрашивает Чан, пока Тэхён наносит вишнёвый бальзам на губы.       — Возможно, — Тэ чмокает своё отражение и поворачивается к менеджеру. — Все любят непослушных мальчиков.       — Вперёд в зал, негодник. У нас не вся ночь в запасе.       — А вы думаете, будто у меня есть всё время в этом мире, — бормочет Тэхён на выходе из раздевалок.       — Что ты сказал? — он не упускает предупреждение в голосе Чана.       — Ничего, менеджер Чан. Ходжин-ши позовёт меня, или мне выйти самому?       — Поработай в зале. Если ты понадобишься на сцене, то мы найдём тебя.       — Хорошо.       Он меняется, как только слышит громкую музыку и на его коже начинает отражаться синий свет. Даже если он ужасно устал, он должен скрыть это, соблазнительно улыбнуться и выпрямить спину, чтобы показать свои изгибы. В конце концов, именно так он и делает здесь деньги.       Тэхён осматривает толпу. Сейчас два часа ночи, а люди толкутся в зале клуба, словно мухи на куче… банке варенья. Им нечего делать дома? Или они настолько любят прожигать свою жизнь, что сидят всю ночь напролёт в разных барах? Ответ очевиден.       Их клуб «Грех» предлагает намного больше, чем замшелые бары в торговых центрах или на углах вниз по улице. Их стрип-клуб привлекает мужчин средних лет в серых костюмах и с кожаными кошельками, до отвала набитыми кредитными карточками и пачками денег, которые они не скупятся оставлять для работающих в этом баре стриптизёров. Каждый танцор прошёл профессиональную подготовку, как бы глупо это ни звучало. Они одеваются так, как хотят клиенты; разговаривают так, как хотят богачи; работают до последнего клиента и всегда улыбаются — соблазнительно, ярко, сексуально. Делают всё возможное, чтобы заполучить как можно больше прибыли для клуба и для себя. К сожалению, за два года в этом клубе Тэхён понял, что эти старые развратники иногда просят гораздо больше, чем просто танцы у шеста или приватные номера в одной из вип-комнат.       Тэ примечает мужчину недалеко от сцены. Он сидит не совсем далеко, но и не очень близко. Ему около тридцати пяти лет. Очевидно, пришёл один, и это его первый раз здесь. Он хочет принять участие в разбрасывании деньгами, но слишком неопытен во всей этой «политике», поэтому попивает коктейль и просто наблюдает. Мужчина точно не из бедных, о чём говорят Ролексы, красующиеся на его запястье, однако для Тэхёна это слабое подтверждение дохода потенциального клиента. Ким осматривает мужчину с ног до головы: костюм-тройка, явно выполненный на заказ, и кожаные отполированные до блеска туфли. Сойдёт.       Тэхён плывёт сквозь толпу, останавливаясь то тут, то там, чтобы получить похвалу и пару тысячных купюр, заткнутых за бантик на его талии.       — Вы выглядите одиноко, — мурлыкает он, присаживаясь на подлокотник кресла мужчины. — Не против, если я составлю Вам компанию?       Тот оглядывает фигурку Тэхёна, его взгляд скользит от ключиц к тонким ногам, поднимается к лицу.       — Не против… — нервничает мужчина. Тэ замечает на его пальце серебряное кольцо. Ох, он знает этот тип клиентов. Разваливающийся брак и сильная потребность снова почувствовать контроль над кем-нибудь. Жалко, но зато можно отлично подзаработать.       — Не волнуйтесь, — хихикает Тэхён. — Я буду трогать Вас, если Вы этого захотите, и только так, как захотите. Я не сделаю ничего из того, что сможет расстроить Вас.       Глаза мужчины чернеют на этих словах. Взгляд становится мутным, возбуждённым. Серьёзно? Уже?       — Сколько стоит танец, котёнок?       Тэхён оттягивает пояс на талии, притворяясь, что думает. Клиенты любят, когда их немного заставляют ждать.       — Зависит от того, насколько сильно Вы меня хотите. Я могу устроить шоу прямо здесь, перед всеми. Это обойдётся Вам в двадцать пять тысяч вон. Или же Вы и я можем найти место… чуть более уединённое. Немного выпить, а потом я станцую только для Вас. Цена немного выше, сорок пять тысяч вон. Но решать только Вам, сэр.       — Всего лишь сорок пять тысяч? Они недооценивают тебя, малыш.       Чужие пальцы гладят его по внешней стороне бедра, ведут вниз и сжимают тонкую коленку.       — Вы ещё не видели, как я танцую, — с придыханием говорит Тэхён. Пусть мужчина думает, что он завёлся от одного его касания. — Но я не буду останавливать Вас, если Вы посчитаете, что я заслуживаю большего. Я буду стараться для Вас, папочка.       Эта ночь будет длиннее, чем он ожидал. Чимин, скорее всего, уже сорвал весь голос в голосовых сообщениях с обещаниями убить начальника Тэхёна за то, что тот задерживает его на работе.       Мужчина берёт его за талию и шепчет прямо в ухо:       — Это мы сейчас и проверим. Показывай, куда идти, детка.

***

      Когда его смена наконец-то заканчивается и в кармане куртки лежит чуть больше пятисот тысяч вон, Тэхён наконец-то приезжает домой. Такси обошлось ему в несколько раз дороже, чем обычно (чёртов таксист и его ебанутый счётчик), но такой вариант транспорта гораздо надёжнее: меньше вероятность встретиться со своими знакомыми. Он заходит в общежитие и забегает по лестнице в свою комнату. Тяжёлые басы раздаются с нижнего этажа. Тэхёну даже гадать не нужно, что таким образом развлекается Югём. В три часа ночи, почему бы и нет?       Он бросает свою потрёпанную сумку на пол и валится на жёсткую постель, подключая телефон к зарядке. На экране появляется шесть пропущенных звонков: четыре от Чимина и один от Сокджина — видимо, кому-то захотелось трахнуться посреди ночи, но Тэхён сегодня не в настроении, поэтому он убирает это уведомление с экрана. Он засматривается на заставку своего телефона; его спящий отец, обнимающий Ёнтана. Тэ улыбается, в груди растекается тепло.       Последний пропущенный был от папы. Почему он звонит в такой час? Почувствовав беспокойство, Тэхён сразу же перезванивает.       Один гудок, второй, третий…       — А я уже думал, что ты наконец-то лёг спать раньше рассвета, — раздаётся хриплый голос в трубке телефона.       Тэхён улыбается. Слава богу, с ним всё в порядке.       — Конечно, нет, папа. Ты же знаешь меня.       — Твой ночной образ жизни разрушит твоё здоровье, и в старости у тебя будет много морщин.       — Ты тоже вёл ночной образ жизни? — дразнит Тэхён, но тут же жалеет об этом. — Я имел в виду…       Но отец смеётся.       — Можно и так сказать. Видишь, Тэхён-а? Быть совой — плохо.       — Я не сплю, потому что учусь. В чём смысл быть старым и с морщинами, если у тебя нет хорошей карьеры?       — Мой отличник. Что сегодня не даёт тебе уснуть?       Тэхён нащупывает пачку денег в кармане куртки, чувствуя себя виноватым.       — Эссе по философии.       Технически он не врет. Он просто не договаривает.       — Зачем танцору философия? — спрашивает его отец, звуча крайне скептически.       — Ну, если подумать, то философия — важное начало всех вещей? Мир сам по себе хрупок и уязвим. Танец — это способ выражения философии в данном аспекте. Олицетворение того, как люди интерпретируют цели, экзистенциализм, реальность. Что-то вроде защитного механизма, ответа твоего тела на происходящее вокруг.       На том конце провода становится тихо, всего на пару секунд.       — Ты уверен, что не хочешь поменять специальность?       Тэхён смеётся.       — Звучит заманчиво, но я уверен, что моё призвание — не рассуждать о смысле жизни и дискутировать на темы бытия, сидя на красном кожаном диване.       Хотя… звучит интересно. Для ролевушки.       — И на этом много не заработаешь, — шутит его отец.       — Всё всегда упирается в деньги. Кстати, ты получил чек, который я отправил на прошлой неделе?       — Да, но…       — А в больнице тоже получили?       Громкий, тяжёлый вздох разрывает тишину после слов Тэхёна.       — Да. Всё в порядке. Но я больше волнуюсь о тебе. Ты, должно быть, работаешь на износ. Не всегда в ресторанах много посетителей.       Вина в груди Тэхёна растёт всё больше и больше. Ему так стыдно за то, что он врёт своему отцу.       — Я работаю в отличном ресторане, папа. Не волнуйся, хорошо? — говорит Тэхён, стараясь проглотить ком, вставший в горле.       — Ты знаешь, что я всё равно буду волноваться. Но я постараюсь волноваться чуть меньше. Мне стоит хоть раз прийти к тебе в ресторан. Сделать тебе сюрприз. Как называется это место?       Паникуя, Тэхён отвечает:       — Ресторан находится слишком далеко! Представь, сколько тебе придётся сидеть, твоя спина не скажет тебе за это спасибо. Я устрою себе маленький отпуск в этом семестре и приеду домой.       — Но я уже с ума схожу, сынок! Я и не помню, когда в последний раз видел что-то новое.       Тоска в голосе отца заставляет сердце Тэхёна болеть. Поэтому он не спит в столь позднее время? Потому что беспокойство, одиночество и тоска не дают ему заснуть?       — Я привезу тебе что-нибудь новое, хорошо? Зато ты хотя бы дома.       — Ты прав. Я хотя бы дома. Сделай так, чтобы «новое» было захватывающим, чтобы я забыл об одних и тех же голосах, скрипучих полах и запахе медикаментов. Что-то особенное.       Тэхён не знает, почему начинает задыхаться.       — Я обещаю, папа. Что-то особенное.       — Спасибо, Тэхён-а. Я всегда могу рассчитывать на тебя.       Маскируя свои подступающие слёзы под кашель, Тэхён спрашивает:       — У тебя всё хорошо?       — Да. Я просто хотел услышать твой голос. Я сейчас отключусь, чтобы ты смог вернуться к работе. Постарайся лечь спать как можно скорее, хорошо? Ты не железный.       Тэхён кидает взгляд на свою брошенную на пол сумку.       — Поверь, я знаю.       — Ты напишешь самое замечательное эссе. Я точно знаю. А теперь поспи. И хоть раз позвони мне днём.       — Позвоню, — в глазах собираются слёзы. — Спокойной ночи, папа.       — Сладких снов, Тэхён-а.       Тэхён сидит на кровати, уставившись в заставку на телефоне. Слёзы бегут по его лицу, смывая весь макияж. Тэ уверен, что подводка уже разделила его лицо на несколько частей, воюя с тональным кремом на его лице.       Он больше не может делать это. Танцевать в этом чёртовом клубе. Но он должен. Эта работа — единственная причина, по которой у его отца всё ещё есть крыша над головой и процедуры, которые помогают ему жить. Уйти и бросить всё — не вариант. У него ещё недостаточно денег. Ему нужно взять больше смен или начать в новом месте. Ему нужно сделать всё, что потребуется, чтобы его отец получал нужный уход и лечение.       Его телефон снова начинает звонить, на этот раз звонок от Чимина.       Давай, Тэхён, соберись.       Протирая щёки, он отвечает:       — Привет, Чим.       — Ким Тэхён, клянусь богом, если ты снова проигнорируешь мои звонки, то я привяжу тебя к флагштоку и оставлю там висеть на всеобщее обозрение.       — Какие-то странные у тебя кинки…       —  Что? — возмущённо вздыхает Чимин. — Это не… Ладно, соглашусь, немного кинково, но не это главное. Ты в порядке?       — Да. Чан попросил поработать чуть подольше. У одного из сотрудников были какие-то проблемы в семье, поэтому я взял первый час на его смене.       Он знает, что Чимин волнуется из-за того, в какой сфере работает Тэхён, но, к счастью, Пак понимает и никогда не осуждает. Чимин знает обо всём. Он был рядом с ним в самые худшие времена, поэтому Ким доверил свой секрет только ему, и Тэхёну нравится такой исход событий.       — Ты хорошо заработал сегодня?       — Вполне прилично для ночи вторника. Последний клиент был очень щедрым.       — Ну, если ты работаешь дополнительно, то они должны быть благодарны. Прийти в «Грех» и не увидеть Котёнка Тэтэ.       — О, боже, Чимин, — стонет Тэхён, откидываясь на подушки. — Это не мой никнейм.       — Зря. Очень даже милый ник.       — А вот и нет.       — Ты не говоришь своё настоящее сценическое имя, — ворчит Чимин, — поэтому я и придумываю свои. Ты уже закончил эссе?       — Если под «закончил» ты имеешь в виду, что я написал всего три предложения, то да, закончил.       — Я тоже не закончил. Хочешь, я могу прийти к тебе с закусками и мы убьём этого монстра вместе?       Тэхён снова чувствует подступающие слёзы.       — Пак Чимин… ты выйдешь за меня?       — Мы женаты уже шесть лет, но я не откажусь от церемонии. Мы заплатим за неё двухтысячными купюрами.       — Иди нафиг, — усмехается Тэхён. — Увидимся.       После разговора с Чимином становится легче. Это какая-то особенная магия Пак Чимина. Как только он появляется в жизни других людей, он приносит свет. Неважно, долго ли вы с ним общались, или он просто сказал вам привет в коридоре университета. У него получается делать дни других людей лучше. Хотелось бы и Тэхёну обладать этой магией.

***

      Чужие руки пытаются заблокировать его бросок, но он действует быстрее, посылая мяч в корзину. Знакомый звук трения мяча о сетку корзины сигналит Чонгуку о том, чтобы он вернулся на середину поля. Он забил ещё один трехочковый.       Их маленькая игра «три на три» становится напряжённее; Чонгук, Сокджин и Минхо против Намджуна, Юнги и Чанёля. Команда Гука проигрывает на восемь очков, и, кажется, Юнги поставил перед собой задачу не дать Чону победить в этой игре.       Чонгук предложил такой вид сплочения команды во время первой тренировки, когда тренер Юн размышлял над упражнениями для тимбилдинга. Гук сам занялся организацией и определением времени и места, поэтому тренер не знает, что эти матчи они проводят по средам в зале и не уходят до тех пор, пока не придут танцоры. Чонгуку доставляет удовольствие видеть злые глаза Тэхёна, которые сверлят в его теле дыру. По крайней мере, пытаются.       Дриблинг мяча по полу возвращает внимание Чона на поле. Чанёль и Сокджин разыгрывают мяч, Чан перехватывает его, убегая к кольцу соперника. Обходя Намджуна, Чонгук бежит за Чанёлем, но Юнги блокирует его, на его губах играет хитрая улыбка. Гук ненавидит, когда у Мина такое настроение, потому что тот постоянно обыгрывает его. Чон пытается проскользнуть под его рукой, но Юнги предугадывает это действие, закрывая Чанёля от атаки Чонгука. Сука! Прямо локтем под рёбра! Больно! На игре с судьями это был бы фол, но судей у них сейчас нет, поэтому и правила отсутствуют. Чертыхаясь, Гук пытается рассмотреть хоть что-нибудь из-за бледных рук, которые блокируют ему вид. Мячик пролетает над его головой; Чан отдал пас Намджуну, и пока Чон пытался избавиться от назойливого хёна перед носом, Джун забил трёхочковый.       — Сорок один в нашу пользу, — провозглашает Юнги. Спасибо, а то мы не знали! Они возвращаются на середину поля, у обоих сбито дыхание.       Товарищи по команде толкают его разыгрывать следующий мяч с Намджуном. Нам знающе улыбается и своим взглядом предупреждает, что не попадётся на уловки Чонгука.       Они передают мяч около четырёх раз, и, как только мяч оказывается в руках Гука, он бежит вперёд, уходя от защиты Намджуна. Это станет началом их возвращения на путь победы, Чон чувствует. Он слышит ветер, свистящий в ушах, и скрип подошв по полу за его спиной. Он уже близко, руки поднимаются вверх, готовясь к броску. Мяч…       Забирают у него из рук ещё до того, как он успевает подумать о траектории броска.       Оглядываясь в смятении по сторонам, он замечает нарушителя его покоя. Его врага, его личного демона. Парни начинают смеяться и даже не пытаются скрыть своё веселье.       — Какого хуя, Тэхён? — кричит он. Чонгук был так близок к тому, чтобы поднять свою команду с колен. Каким образом Тэхён вообще смог забрать у него мяч? Он не может быть таким быстрым.       Тэ прижимает мяч к бедру.       — Сейчас семь часов. Среда. Наше время для тренировок.       Чонгук только сейчас замечает парней и девушек в чёрных и белых футболках и леггинсах.       — Третью неделю подряд, Чон. Я начинаю думать, что ты делаешь это специально, чтобы выбесить меня.       Тэхён поправляет воротник своего чёрного пуловера и кидает мяч Чонгуку. Он ловит его не глядя — срабатывают рефлексы, выработанные за восемь лет игры в баскетбол.       — С чего ты взял, что я буду делать что-то тебе назло? — рычит он, игнорируя голос в голове, который говорит, что Чонгук делает это как раз для того, чтобы увидеть реакцию Тэхёна. Танцевальная команда каждый год всё сильнее покушалась на их тренировки. Это месть. Ничего личного. Баскетболистов не так легко выкинуть из их зала.       Тэ поправляет свои шоколадные волосы рукой.       — Ну, знаешь, как говорят, — ухмыляется он. — Первый раз — случайность. Второй раз — совпадение. Третий раз — судьба.       — Если мне и суждено что-то с тобой, то только драка, где я разобью твой огромный нос!       — Чья бы корова мычала!       Чонгук возмущается. У него всё нормально с носом! Нет, правда! Да, он больше, чем у остальных, но он красивый.       — Знаешь, что…       Намджун (снова он) сжимает плечи Чонгука.       — Успокойся, Гук. Он просто…       — Шутит, — встревает Сокджин. — Да, Тэхён-а?       Лицо Тэхёна сразу же меняется, как и его взгляд. Он становится… пушистым, ласковым. Он прямо расплывается под вниманием Сокджина. Жалкое зрелище.       — Да, хён, — соглашается он, голос чрезвычайно мягкий. — Просто шучу. Я правда не хочу выгонять вас снова, но, парни, у вас в пятницу первая игра, и мы всё ещё пытаемся подогнать наш номер под масштабы зала. К следующему месяцу мы вернём вам тренировки по средам. Простите.       Тэхён строит Сокджину глазки, прижимаясь к нему. Чонгук отворачивается, ему противно. Намджун и Юнги в это время собирают мячи. Зал наполняется громкими голосами и отстойной музыкой из динамика телефона.       Он не хочет поворачиваться, но не может сдержаться.       Сокджин и Тэхён стоят слишком близко. Он не видит лица Джина, зато может рассмотреть, как сияет лицо Тэ, как он смеётся над очередной тупой шуткой Сокджина. Они выглядят… странно. Тэхён не пытается флиртовать. Он широко улыбается, и его улыбка настолько яркая, что Чонгук ненароком вспоминает, каково это — быть ее причиной. От этих мыслей начинает болеть сердце, точнее, его сковывает тоской. Всего на несколько секунд, на несколько жалких мгновений.       Сокджин держит Тэхёна за талию. Им комфортно друг с другом, и они выглядят как пара. Ни для кого не секрет, что они трахаются с прошлого года, однако Джин предпочитает вести себя так, словно никто ни о чём не догадывается. Разве можно проводить так много времени друг с другом, заниматься сексом и не влюбиться?       Чонгук кидает взгляд на Намджуна. Он тоже не в лучшем расположении духа. Ладони сжаты в кулаки, челюсть напряжена. Значит, не только Чон заметил их, как бы это назвать, близость.       — Как думаешь, что между ними? — тихо спрашивает Гук.       — Не знаю, — Джун не сводит глаза со спины Сокджина. — Точно ничего хорошего. Он знает, что его отношения с Тэхёном делают тебе больно…       — Это не делает мне больно, — взрывается Чонгук. — Просто… я чувствую себя преданным, понимаешь? Тэхён — нехороший человек, и я волнуюсь, что Сокджин может пострадать.       — Чонгук, ты не можешь называть его плохим человеком из-за вашей ссоры в старшей школе. Это было пять лет назад.       Он знает, что Намджуну в несколько раз больнее от всей ситуации, но Джун как всегда выполняет роль адвоката для чувств Чонгука.       Раздражаясь, Гук говорит:       — Это была не просто ссора, хён. Он стал другим человеком.       К счастью, Джун не успевает продолжить разбирательства с сердцем Гука, потому что Тэхён (наконец-то) отходит от Сокджина и обращается к своей команде:       — Чонха, пожалуйста, подключи музыку к колонкам в зале, тут звук лучше. Мне сказали, что всё настроено, нужно только нажать на кнопочку. Хоби-хён, проведёшь разминку? А я снова обойду зал.       Хосок выходит вперёд и с воодушевлённой улыбкой приглашает всех на поле. Чонха в это время возится с колонками в будке комментаторов. Там слегка заедает кнопка, нужно приложить немного силы, чтобы её включить, но Гук решает не помогать. Сами справятся. Не маленькие.       Тэхён и Сокджин подходят к ним, продолжая свою беседу. Они смеются, останавливаясь перед тройкой друзей.       — Останешься? — спрашивает Тэ у Джина, но Чонгук отвечает за него.       — Нет, мы уже уходим.       Тэхён закатывает глаза.       — Я спрашивал не у тебя, Чон. Я приглашал Сокджин-хёна посмотреть на нашу репетицию, а после — рассказать своё мнение о номере. Мне плевать, что будете делать вы. Кроме, пожалуй, Юнги-хёна. Он честный. Я хочу, чтобы он остался.       — Ч-что? — пищит Юнги, офигевая от слов Тэхёна.       — Садись, — Тэ хватает Мина за руку и сажает на скамейку. Тот не возражает, слишком шокирован происходящим, чтобы огрызнуться. Потом Ким таким же способом сажает Сокджина и говорит: — Не смей отводить от меня взгляд.       Чонгуку очень жаль, что он это услышал. Как отрезать себе уши?       Смирившись со своей судьбой, он и Намджун присаживаются на скамейку рядом со своими друзьями. Танцоры образуют три ряда, и Тэхён становится в центр на передней линии, благодарит Хосока за проведение разминки. Пак Чимин что-то говорит ему, Тэ не отвечает, качает на его слова головой.       Блондиночка сбегает по лестнице, занимая своё место на первой линии. В её руках пульт от стереосистемы. Она смотрит на Тэхёна.       — Пять, шесть, семь, — и на восьмой счёт включает музыку, убирая пульт в карман спортивных леггинсов.       Биты знакомой песни Girls Generation — You Think разносятся по залу. Чонгук знает, что их танцевальная команда на высоте. Они одни из самых лучших в стране. И он знает, что Тэхён отлично танцует.       Но он стал ещё лучше.       Трио на передней линии делает выпад вперёд, пока остальные танцоры синхронизируются с их движениями, выполняя их немного иначе, чем на первой линии. Они улучшили хореографию, сделали её чуть менее вызывающей для университетской аудитории. Хотя Тэхёну на это наплевать. Он сексуально подмахивает бёдрами, соблазнительно улыбается, двигаясь в такт музыке. Тэ делает это специально, или у него это получается естественно? Привносить в каждое движение что-то своё, делать лучше, уникальнее, чем остальные?       Чонгук пытается не смотреть на него: он разглядывает свои ноги, ладони, каждую скамейку в зале, большие флюоресцентные лампочки под потолком. Но это не отвлекает, ни капли. Он не может не смотреть на него, словно попал под очарование, заклинание Тэхёна, которое не позволяет оторвать от него взгляд. Тэ раскрывается перед ними, обнажает свою душу, делает себя доступным для них. Нет. Не для них. Для публики, которая в пятницу определённо сойдёт с ума от этого выступления, а если быть точнее, то от капитана танцевальной команды.       Все танцоры великолепны, особенно на передней линии и выпускники. Тэмин, Чимин и Хосок двигаются со страстью и энергией, которую они отдают аудитории. Но вся проблема в том, что Тэхён отличается от них. Он двигается иначе.       Если Тэмин, Кай, Хоби и Чимин работают на силу, мощь, раскрывая свои сильные корпусы, то Тэхён танцует как Лиса, Чонха и Сыльги, привлекая взгляд своими бёдрами и нижней частью тела, двигаясь так, словно он плывёт. Чонгук так сильно ненавидит это, ненавидит, что Тэ так влияет на него, но всё же не может отвернуться, не может оторваться от него.       Вот только Тэхён на него не смотрит. Он смотрит на Сокджина, его глаза блестят, зазывают в свои сети. Второкурсница делает сальто и приземляется между Чимином и Хосоком.       И в этот момент песня меняется.       Попурри из песен Girls Generation. Такое ощущение, что Тэхён сделал это специально. Специально для того, чтобы напомнить Чонгуку о туманных летних днях, когда они сидели вдвоём в комнате Тэхёна и слушали Girls Generation через его старый стереомагнитофон; когда они танцевали, наплевав на тех, кто может их увидеть; пели так громко, что срывали голос уже ко второй песне. Басы «Catch Me If You Can» расходятся по залу, и движения танцоров становятся быстрее, острее, если можно так сказать. Тэхён снова в центре, снова сияет. Чонгук пытается не смотреть на открывшуюся полоску медовой кожи на его животе, когда Тэ поднимает руки вверх, но с треском проваливается и смотрит, впитывает в себя.       И песня снова меняется. Динамики разрывает «I Got A Boy», и Чимин делает сальто, не подчиняющиеся никаким законам физики. Танцоры собираются в две линии, Чонха и девушка, чьего имени Чонгук не знает, делают колесо и приземляются ровно в тот момент, когда музыка заканчивается.       Зал наполняет тяжёлое дыхание. Намджун первым разрывает тишину, начиная хлопать. Юнги и Сокджин присоединяются к нему, а потом и Чонгук. Он не может отрицать, что они отлично постарались, и он не хочет портить малину всем танцорам только из-за их вражды с Тэхёном.       — Вау, это было круто! Я горжусь вами, ребята! — улыбается Тэ, и его улыбка выглядит менее фальшивой, чем обычно. — Первое шоу должно быть запоминающимся, так что мы должны постараться. А дальше будем разбираться со всем, что выпадет на нашу долю, хорошо?       Команда кивает и разбредается к своим сумкам, жадно глотая воду. Тэхён переговаривается о чём-то с некоторыми из участников — видимо, обсуждает ошибки или те моменты, над которыми ещё нужно поработать. Для Чонгука всё выглядело замечательно, однако не он был хореографом, так что не может знать наверняка.       Тэ подбегает к ним спустя несколько минут. Он искрится от радости. Чонгук давно не видел его таким.       — Итак! Что вы думаете? — он обращается к Сокджину и Юнги, поэтому Намджун и Гук решают промолчать.       Сокджин тепло улыбается.       — Очень здорово, Тэхён-а.       — «Очень здорово»? — переспрашивает Тэ, хмурясь. Он явно разочарован от этого отзыва. — Этого недостаточно. Всё должно быть офигенно, лучше, чем у остальных. Мне плевать на безошибочность, вы знаете, что это не мой стиль, но наше выступление должно восхищать.       — Восхищать, — ухмыляется Чонгук. Простите, не сдержался. — Я бы подобрал другое слово.       — Чонгук, — вздыхает Тэ, — у меня нет времени на разборки с тобой. Если есть что сказать, то скажи.       И ты тоже иди нахуй.       — Я не говорю, что ваше выступление ужасно. Оно было великолепно. Просто немного…       Чонгук переглядывается с Намджуном и Юнги. Кто-то из них должен понять, что Гук пытается сказать.       — Похабно, — заканчивает за него Юнги. Спасибо, хён. — Не всё выступление, но его отдельные части.       Тэхён выгибает бровь, улыбаясь.       — Помните, с чем мы выиграли прошлые национальные?       Как тут такое забыть. Чонгук чудом смог играть после их выступления.       — Да, но в прошлый раз там были только университетские команды, — говорит Намджун. — Поэтому вы и могли танцевать такое, так как все были совершеннолетние.       — Я был второкурсником, — подмечает Тэхён. — И Чимин тоже.       — Окей, но в этом году у нас есть новички, которые ещё не достигли совершеннолетия.       Технически это не так уж и важно, но университет может заработать определённую репутацию из-за таких выступлений.       Тэхён задумывается, переваривая полученную информацию. Он приходит к решению спустя несколько минут.       — Эй, народ, послушайте, — танцоры тут же замолкают и заостряют своё внимание на капитане. Чонгук под впечатлением; он хорошо поработал над тем, кто здесь главный. — Есть ли среди вас кто-нибудь, кому некомфортно выступать с этим номером? Вам не нужно говорить прямо сейчас, вы всегда можете поговорить со мной наедине. Я не хочу заставлять вас танцевать то, что вызывает у вас дискомфорт. Танец должен вызывать другие чувства. Не волнуйтесь обо мне, говорите прямо, я принимаю критику и не кусаюсь, — он оборачивается, смотря на Сокджина шаловливыми глазами. — Ну, может, иногда. Не суть. Мы начнём через две минуты. Нам нужно поработать с расстоянием между вами, потому что Кай три раза чуть не врезался в Чимина. Да, я считал. На этом всё!       — Тэтэ, я люблю наш номер, как своего ребёнка, и если ты попытаешься отнять его у меня, то я отменю нашу вторую свадьбу, — угрожает Чимин с пола, где они с Хосоком играют в ладушки. Господи, им сколько лет? Пять?       — … вторую свадьбу… — повторяет за ним Сокджин.       Тэхён кивает.       — Я сделал ему предложение три недели назад, когда он растопил моё сердце милым поступком. Мы подумали, что ещё одна церемония узаконивания нашего брака не помешает. Тем более, кто будет против второго торта с банановой начинкой?       Чонгуку не нравится выражение лица Сокджина и не нравится, как тот по-собственнически обхватывает талию Тэхёна и прижимает парня к себе.       — Я куплю тебе столько тортов, сколько захочешь, — томно шепчет Джин на ухо Тэ.       — Я не думаю, что ты осознаёшь размеры свадебных тортов, — отвечает Ким, наматывая чёрную прядь Сокджина к себе на палец. Чонгук не хочет это слышать и не хочет видеть, но их сложно игнорировать, когда они стоят в паре сантиметров от него.       — Может, мы сходим в твою любимую кондитерскую после тренировки? Как тебе?       Откуда Сокджин знает любимую кондитерскую Тэхёна? Какого чёрта здесь происходит?       — Звучит прекрасно, но после тренировки мне нужно будет ехать на работу, прости, хён.       — Тогда я могу подвезти тебя до работы?       — Кажется, кто-то очень сильно хочет провести со мной время.       Чонгук больше не может это терпеть. Он вскакивает со скамейки и спускается вниз к раздевалкам. За ним следуют Юнги и Намджун, видимо, им тоже надоело смотреть на тошнотворные обжимания… кем бы они ни были.       — Что он, блять, делает? — спрашивает Чонгук, как только они выходят на улицу. Солнце потихоньку садится, оставляя улицы тускнеть под светом уличных фонарей. — Я думал, что они прекратят делать это. Он обещал, что закончит спать с ним. Но сейчас они… я даже не знаю. Я вообще ничего не понимаю.       Сокджин знает, почему Чонгук ненавидит Тэхёна. Когда Гук потерял всех своих друзей, Джин принял его с распростертыми объятиями в их маленький круг, именно он снова помог вспомнить Чону, что такое дружба. А сейчас Сокджин влюбляется в мудака, который сделал Чонгука таким никчёмным.       — Сокджин вовлекает себя в игру, к которой не готов.       Чон поднимает взгляд. Он не думал, что Намджун согласится с ним, но лицо Джуна беспокойно, а глаза всё так и ждут, когда Сокджин выйдет из дверей зала и присоединится к ним.       — Я не пытаюсь говорить за Тэхёна, потому что не знаю его, — продолжает Намджун. — Но он похож на человека, который любит играть с игрушками, а потом выбрасывать их за ненадобностью. Я уверен, что Сокджин — очередная игрушка в его коллекции.       Чонгук вспоминает взгляд Тэхёна, его улыбку для Джина.       — А если он нравится Тэхёну?       — Тогда пусть всё идет своим чередом, — разумеет Юнги. — Послушай, я знаю, что тебе трудно. Вам трудно, но мы не имеем права вмешиваться. Если они будут просто трахаться, то пусть будет так. Если они решат сходить на пару романтических свиданий, то это их дело. А если они расстанутся и будут вести себя как незнакомцы, то плевать. Это их жизнь, и мы не должны указывать им, что делать. Вы не можете запретить Сокджину развлекаться и получать удовольствие из-за того, что один из вас ненавидит Тэхёна, а другой слишком сильно боится признаться в своих чувствах.       Чонгук и Намджун чувствуют себя неуютно после слов Юнги.       — Ты прав, — признаёт Джун, выдыхая.       — Я знаю. Я всегда прав.       — Будем его ждать? — спрашивает Чонгук, посматривая на дверь в надежде увидеть чёрную макушку своего хёна.       Юнги качает головой.       — Я думаю, что он останется, там для него сейчас гораздо интереснее. Если вы понимаете, о чём я. Эта репетиция рассказала все, что я не хотел знать об их интимной стороне отношений. Тэхён так смотрел на него, я думал, что он сожрёт Джина прямо там.       — Здорово, я снова буду думать об этом. Спасибо, хён, — бурчит Чонгук, пытаясь убрать возникающие картинки из головы.       — Я тоже не собираюсь думать об этом, — говорит Намджун. — Давайте лучше поговорим о том, как мы надрали тебе задницу, Чонгук-а.       — Если бы нас не прервали, то моя команда побила бы рекорд 1998 года.       — Юта проигрывала на тридцать шесть очков, а вы всего на одиннадцать. Всё ещё дерьмово, но сравнивать нельзя.       Чонгук загадочно улыбается.       — Увидим на следующей схватке.       — Нам стоит прекратить тренировки по средам. Тэхён был прав, когда сказал, что ты делаешь это специально.       Чонгук пожимает плечами. Даже если так, то это его дело.       — А теперь я буду делать это в два раза специальнее.       Да, он знает, что такого слова нет.       — Ты закапываешь сам себя, Гук, — Юнги смотрит на него с укором. — Этот парень словно ураган, и сейчас ты едва держишься на ногах. Если не будешь осторожен, то он подхватит тебя и сломает пополам.       — Ты звучишь так, будто он не делает этого уже долгие годы. Я стал его целью с первого курса. Не волнуйся, я не сделаю ничего глупого. Я просто хочу показать ему, что ему не принадлежит весь мир, хорошо? Каждый тренер, каждый преподаватель и треть студентов пляшут под его дудочку. У него есть всё. Небольшое сопротивление пойдёт ему на пользу. Скромность никому не повредит.       — Ты же понимаешь, что он думает то же о тебе? — подначивает Намджун.       На самом деле, Чонгук никогда не думал об этом. Если Тэхён правда считает его мерзким манипулятивным мудаком, то он ошибается.       — Мне плевать, что он думает обо мне. Здесь нет плохих и злых, я просто пытаюсь устроить революцию, свергнуть короля с его вершины, использовав удачный ход.       — Тебе стоит пересмотреть свои планы на будущее, Наполеон, — усмехается Юнги.       — А я думаю, что вы просто не хотите увидеть мой успех. Может, сходим в пиццерию?

***

      Всё заходит слишком далеко. Терпение у Чонгука не железное. Он может терпеть низкий, хриплый голос Тэхёна в соседней комнате раньше восьми часов утра, может терпеть их бесконечный флирт прямо перед его лицом, он даже стерпел, когда нашел трусики лавандового цвета под кроватью Сокджина, когда искал там свои кроссовки, которые одолжил хёну несколько дней назад. Но больше он терпеть не может, особенно сейчас, когда Тэхён сидит на его месте в аудитории по философии.       — Какого чёрта ты делаешь? — спрашивает Чонгук, нависая над партой, где сидят Сокджин и Тэхён; над партой, где обычно сидят Сокджин и Чонгук.       — Какая разница, Чонгук? — пытается остановить его Джин. — Просто придвинь стул.       Тэхён открывает глаза, моргает несколько раз, пытаясь прогнать пелену сна.       — М-м-м… что такое?       — Ты сидишь на моём месте, — Чонгук и не думает отступать, и он не купится на этот жалобный взгляд карих глаз. За его спиной годы тренировок, он больше не попадётся на это.       — Ох… — Тэхён осматривает аудиторию. Он даже не помнит, как пришёл сюда. — Прости, Чонгук-ши.       Тэ зевает и встаёт на ноги. Он целует Сокджина в щёчку и проходит к своему месту, садится за парту и закрывает глаза, снова проваливаясь в сон.       Чонгук смотрит ему вслед, смотрит, видимо, довольно долго, потому Джину приходится пощёлкать пальцами у него перед носом, чтобы привлечь внимание.       — Ты садишься? Это же твоё любимое место.       Чонгук садится за парту и достаёт тетрадь. Какое-то гадкое чувство растекается в груди. Он не может понять, почему сочувствует Тэхёну. Гук кидает взгляд на Кима, который мирно посапывает на столе.       — Что с ним? — спрашивает Чонгук.       — Он очень сильно устал, — вздыхает Сокджин. — Он всегда уставший, но я думаю, что прошлая ночь далась ему тяжело, — и, видя растерянное лицо Чонгука, продолжает: — Тэхён работает по ночам. С восьми до шести он учится, потом у него где-то час на домашнее задание, а затем он едет на работу. Заканчивает примерно в два-три часа ночи, приезжает домой и снова садится за домашку. Но прошлой ночью он работал до пяти, а ему ещё нужно успеть закончить проект к одному из предметов.       Он не знал, что Тэхён работает ночью. Это не отменяет его ужасное поведение, но объясняет, почему он такой вспыльчивый в последнее время.       Любопытство всегда было худшей стороной Чонгука.       — Кем он работает?       — Барменом.       Вполне логично, график работы в ночном баре может быть шатающимся время от времени.       — В каком-нибудь крутом месте?       Сокджин хмурится.       — Я не знаю, если честно. Он никогда не говорил мне название.       — Я думал, что ты подвозил его до работы.       — Нет, он не позволяет, не хочет, чтобы я оставался допоздна, ожидая его просьбы забрать его.       — Как мило с его стороны.       Чонгук смотрит на преподавательницу, которая включает презентацию и начинает лекцию. Мысли о Тэхёне не покидают его голову весь оставшийся день.

***

      Разминка подходит к концу. Чонгук забил сорок пять мячей из возможных пятидесяти. Неплохой результат, но он может и лучше. Это их первая игра в сезоне, и он готов выигрывать. Ранняя победа означает отличный моральный настрой в команде на все игры. Намджун и Богом забили все пятьдесят, Сокджин на два меньше, чем Чонгук, а Юнги обошёл и Гука, и Джина, забив сорок восемь. Остальные забили около двадцати-тридцати. Ну, у них хотя бы есть надежда, да?       Команда Инчхона выглядит впечатляюще, но Чонгук чувствует, что его команда гораздо лучше. Они выиграли практически все свои тренировочные матчи и тренировались до обмороков, или, скорее, сколько им позволяли танцоры. Как только у них заканчивалась тренировка, Тэхён со своими приспешниками уже был на площадке, ссылаясь на проблемы в «распределении позиций в большом зале». Однако Чонгук думает, что это была отговорка, чтобы увидеть Сокджина.       Кстати, о танцульках. Они тоже здесь, стоят за трибунами, разминаются, настраивают себя на отличное выступление. Танцоры одеты в разные вариации красно-бело-чёрной формы, многие из них поверх надели футболки баскетболистов. Чимин и Хосок оба были в футболках Юнги. Чонгуку нужно будет поговорить об этом с Мином. И, конечно же, Тэхён в футболке Сокджина под номером пятнадцать. Как бесит.       Чонгук сжимает зубы и ждёт свистка судьи о конце разминки. Будто услышав его мысли, судья делает именно это, и Гук подбегает к тренеру Юну.       — Так, слушайте, — начинает он. — Это наша первая игра в сезоне. Я знаю, что вы нервничаете, адреналин бежит по венам и всё такое, но не забывайте то, что мы отрабатывали с вами на тренировках. Дышите спокойно. Помните свои позиции и не теряйтесь. Эти парни кажутся гигантскими, но вы гораздо лучше них. Намджун, ты первый в центре. Богом, ты атакующий защитник.       — Хорошо, тренер, — радостно отвечает Богом. Он выглядит спокойнее всех остальных.       — Отлично. Чонгук, мы рассчитываем на тебя. Ты готов?       Чонгук легко улыбается, хотя в груди сердце устроило гонки на выживание.       — Всегда.       Тренер Юн кивает.       — Давайте надерём им задницы.       Они выходят на поле. Трибуны заполнены болельщиками, все кричат и аплодируют. Чонгук обожает игры «дома». Ему нравится эта энергетика, когда за тебя болеют почти все, когда под ногами знакомый деревянный пол и скрип кроссовок; оркестр играет гимн их университета; даже низкий голос Тэхёна, выкрикивающего слова поддержки вместо чирлидеров (предатели, в этом году они решили поддерживать футболистов), приободряет его, создаёт атмосферу.       На середине поля они приветствуют своих соперников и судью. Они занимают позиции. Намджун остаётся в центре напротив парня по имени Хюн под одиннадцатым номером. Раздаётся свисток, мяч летит вверх. Намджун перехватывает его в воздухе и отдаёт Богому, который бежит по полю. Чонгук следует рядом, блокируя выпады соперников, благодаря чему Бо передаёт мяч Сокджину. Их форвард уже у кольца, Юнги рядом на случай попыток отобрать первое заветное очко, но соперники оказываются медленнее, и спустя несколько минут они забивают первый мяч в корзину, открывая счёт. Чонгук отдалённо слышит, как зал наполняется криками.       Они играют практически идеально, отдельные казусы происходят между теми, кто не выносит друг друга. Их долгие, изнурительные тренировки дают о себе знать. Хоть Чонгук и думает, что здесь стоит благодарить их неофициальные матчи «три на три». Их команда знала, как двигается тот или иной игрок, как они думают, на кого смотрят, кто с какой позиции лучше забивает. Чон чувствует гордость. Они молодцы.       К концу первой четверти они выигрывают со счётом в тридцать два очка. Раздаётся сигнал, и весь состав уходит с поля. Они подбегают к тренеру, тяжело дыша, футболки уже мокрые насквозь.       — Быстрее! Быстрее! — поторапливает их тренер, но на его лице улыбка. Они встают в круг. — Вы хорошо играете для первой игры в сезоне. Но всегда есть место для улучшений. Богом, ты меняешься с Намджуном, и я меняю Джуна на Чанёля на эту четверть. Сокджин, мне нужно больше агрессии. Вместо тебя выходит Югём. Юнги, а тебе нужно немного угомониться. Из-за тебя соперники получили три штрафных броска, Минхо вместо тебя. Поменяемся перед следующей половиной.       Юнги не возражает, а вот Сокджин сидит, сжимая зубы, но ничего не говорит. Чего это он так рвётся играть? Намджун тоже не расстроен из-за замены, поэтому садится на скамейку и пьёт воду.       — Чонгук, готов продолжать?       Он кивает. Адреналин уже начинает распалять его, заставляя забыть про усталость.       — Да, готов.       Тренер Юн хлопает его по плечу.       — Мне нравится твой настрой. Отдохни остаток перерыва. Попей воды, переведи дыхание, посмотри на выступление танцевальной команды. Настройся на игру.       Знаете, выступление танцевальной команды не настроит его на игру, уж извините. В прошлом году всё было не так плохо, потому что Момо была капитаном команды, и Чонгук смотрел на кого-то, помимо Тэхёна. Но сейчас он видит только его, слышит только Тэхёна. Тэхён, Тэхён, Тэхён…       Гуку до сих пор интересно, как Тэ стал капитаном команды. Да, он хороший танцор. Отличный, если быть честным. Но Хосок и Тэмин — феноменальны в своём деле. Чонгук не видел никого лучше этих двоих. Да, выбор капитана — штука демократичная, но как Тэхён смог убедить больше половины людей голосовать за него?       Они выходят на поле, вставая на позиции. Тэ поправляет свои волосы изящным движением руки, его глаза подведены коричневой подводкой, а на веках — неяркий коралловый, который подчёркивает его родинки. Его взгляд бродит по зрителям, опасный, голодный. Чонгук напрягается под этими глазами, но не может отвернуться и снова смотрит.       Когда они заканчивают первую часть своего выступления, Гук отмечает две вещи: первая — их хореография стала чище и плавнее; второе — все танцоры были уверены в себе и не сделали ни одной ошибки, по крайней мере, Кай больше не пытался сбить с ног Чимина.       — Я удивлён тому, что ты позволил ему надеть твою футболку, — шепчет Намджун сидящему рядом Сокджину.       Чонгук, задержав дыхание, наблюдает за реакцией Джина и удивляется, когда хён улыбается.       — Он собирался надеть футболку Богома, но я смог его переубедить.       Гук не хочет знать, как именно Сокджин его переубедил.       Музыка сменяется, наступает время Тэхёна сиять; танцоры падают на пол, пока Тэ вытворяет что-то совершенно магическое со своим телом.       — Посмотри на Богома, — шепчет Юнги ему на ухо.       Чонгук ищет его взглядом. Тот сидит, сжав челюсти и сузив глаза, бутылка в его руках, кажется, скоро замолит о пощаде. Он выглядит не таким собранным, как до начала перерыва. Чон уверен, что причина всего этого — футболка Сокджина на теле Тэхёна. Чонгуку приятно осознавать, что не только он злится из-за этого. Правда, причины у них разные.       Танцевальная команда заканчивает спустя несколько минут, их выступление безупречно. Глаза Тэхёна сияют из-за аплодисментов и похвалы, он ярко улыбается и облегчённо вздыхает, прикладывая руку к груди. И только сейчас Чонгук понимает, каким важным было это выступление для него. Это был его официальный дебют как капитана танцевальной команды, все рассчитывали на него, так как чирлидеры в этом году выступают на другом празднике жизни, и если бы они провалились, то весь сезон он бы чувствовал себя никчемным и команда перестала бы ему доверять. Гук хорошо знает это чувство. Если они не выигрывают, то их уверенность и настрой падают на дно. У каждой команды так. Чонгук надеется, что в оставшееся время у них пройдёт всё так же гладко, как у танцоров.       Остаётся шесть минут до конца перерыва, и обычно игроки, танцоры и участники оркестра проводят это время вместе, однако Чон предпочитает сидеть на скамье рядом со своими товарищами по команде и рассматривать соперников, вспоминать, как они двигались на площадке, что делали и как себя вели. Сокджин, Минхо и Богом, как и ожидалось, ушли хвалить танцоров, которые сейчас растягивались после выступления.       Чонгук игнорирует их. Он не хочет наблюдать за Тэхёном и его клубом «ничего не значащих для меня парней». Насмотрелся за последнее время. Вместо этого он следит за командой соперников, отмечает, что замены точно будут. Но игнорировать ту ситуацию полностью не получается, потому что Намджун то и дело смотрит на Сокджина и громко вздыхает. Чонгук сходит с ума.       — Поговори с ним, хён!       Намджун удивлённо смотрит на него.       — Что?       — Сокджин-хён. Поговори с ним, — вздыхает он. — Твои чувства съедают тебя изнутри.       — И мы устали от того, что ты ведёшь себя как побитый щенок, — безэмоционально добавляет Юнги.       — Я не веду себя как побитый щенок! — защищает себя Намджун, выглядя крайне оскорблённо. — Мне больно на это смотреть. Тэхён не любит его, а Сокджин уже по уши влюбился. Он заслуживает гораздо больше, чем парня, который никогда не ответит ему взаимностью.       — Скажи. Ему. Это, — выделяя каждое слово, говорит Чонгук.       Намджун качает головой.       — Я не могу вмешиваться. Сокджин сам может принимать решения. И сейчас он выбирает Тэхёна.       — Потому что ему не из чего выбирать, — заявляет Юнги. — Он не знает, что есть другие варианты, и никогда не узнает, если ты будешь молчать о своих чувствах. Если подумать, то ты ведёшь себя эгоистично. Тэхён наиграется и бросит его так же быстро, как мяч, выскользнувший у Чонгука из рук на вчерашней тренировке.       — Эй! — обижается Чонгук. — Он был скользким из-за ваших потных рук.       — Я хотел сказать следующее, — продолжает Юнги, игнорируя оправдания Гука. — Не говоря о своих чувствах, ты оставляешь Сокджина только с одним вариантом, поэтому ему будет в несколько раз больнее, когда Тэхён кинет его ради Богома или другого придурка-спортсмена.       Намджун поджимает губы.       — Может, Тэхён не бросит его. Может, они начнут встречаться.       Юнги закатывает глаза. Он будто говорит со стеной. Упрямой стеной под два метра с IQ выше 140.       — Если начнут, то их отношения продлятся недели две. Мы уже говорили об этом. Они не подходят друг другу. Сокджин — романтик, любящий постоянство и милости по утрам. Тэхён не любит заводить отношения; он любит быть нужным, а не любить. У них ничего не получится. Думай, Намджун, думай.       Сигнал о начале следующей четверти разносится по залу, побуждая команды встать около боковой линии. Намджун так и не отвечает Юнги, видимо, обдумывая сказанное. Тренер Юн говорит им о тактике на эту партию, быстро проходится по ошибкам, которые были допущены в прошлые десять минут на поле.       Инчхон выдвигает другой состав: они высокие, накачанные, с такими ужасными лицами, что по спине Чонгука пробегает холодок при взгляде на них. Но Гук пытается не заострять на этом внимание. Всё будет в порядке. У них отличная команда. Минхо, Чанёль, Богом и Югём — самые высокие парни в их команде и относительно быстрые. Относительно, потому что Чонгук быстрее. Как говорится, не ростом — так скоростью возьмём. Говорится же?       — Всё поняли? — спрашивает тренер Юн. Парни кивают. — Отлично. А теперь выиграйте эту игру.       Богом выходит на поле, за ним остальные. Игра начинается, Бо разыгрывает первый мяч, и Чонгук уже готов бежать за противником, в случае если мяч достанется Инчхону. Так и происходит. Гук бежит за игроком соперника, подходит ближе, готовясь отобрать мяч, но в него врезается инчхонский защитник. Чонгук отлетает в сторону, хватается за бок рукой, ожидая, что судья свистнет о штрафном, но он этого не делает.       Ох, значит, чёртов судья видел каждый локоть под рёбра от Юнги, но не заметил целого фола от другой команды?       Раздражаясь, Чонгук пытается заблокировать их бросок, но мяч пролетает над его головой и падает прямо в корзину. Инчхон сокращает разрыв. Не лучшее начало второй четверти, но ничего. Это последний мяч, который их противник забьёт сегодня.       Или не совсем…       К концу партии команда Чонгука проигрывает на восемь очков. Команда Инчхона смогла забить двадцать пять очков менее чем за пятнадцать минут. Это не чудо, а категорическое игнорирование судьёй десяти фолов; свистка не было ни разу, даже когда Югёму поставили подножку и тот со всей скорости прокатился по полу лицом. Чанёлю повезло меньше. Ему разбили нос. Бок Чонгука пульсирует, и он уверен, что там уже расползается огромный синяк. Минхо хромает, шикая при каждом шаге.       Тренер Юн в ярости.       — Сокджин, выходи вместо Чанёля, я не хочу, чтобы он истёк кровью прямо на поле. Сейчас придут медики. Чонгук, ты на скамейке до конца игры.       — Что?! — восклицает Гук. — Нет. Я должен играть! Что, если…       — Никаких если! — перебивает его тренер. — Они словно из тюрьмы сбежали, я не могу выпустить тебя на поле и смотреть, как они калечат тебя сильнее. Тебе нельзя рисковать, иначе твоя спортивная стипендия канет в лету. Мингю, собирайся на поле.       — Хорошо, тренер, — кричит Мингю, выглядя воодушевлённым.       Не радуйся раньше времени, Гюшечка. На поле тебя ждёт пиздец. Те кабаны мало того, что больно бьют, так ещё и воняют.       Чонгук дуется. Ему нужно быть на поле, отобрать игру у Инчхона и привести команду к победе. Тренер полностью меняет состав, выводя на поле Ёнджэ, Джонхана и Юно. Сигнал о начале партии тревожит публику, и команда выходит на поле. Чонгук, пытаясь сдержать порыв укусить тренера Юна, сидит на скамейке и наблюдает за тем, как их команда с треском проигрывает.       Юно три раза споткнулся о свои же ноги, Сокджин пропустил три паса, Мингю до последнего стоял на защите, но соперники даже не пытались его обойти, просто толкали его со всей силы на землю, топтали его ногами. Чонгук чувствовал каждый удар на себе. Это катастрофа.       Матч заканчивается со счётом шестьдесят два к сорока пяти в пользу Инчхона. Гук ещё никогда не чувствовал себя так дерьмово, отвратительно и мерзко. Они не заслужили проигрыша. Они работали до седьмого пота, буквально поселившись в спортивном зале, а сейчас их обыгрывает команда, которая обманом вырвалась к победе. Чёртовы подкупные судьи! (прим.переводчика: Самое ужасное чувство, когда ваша команда проигрывает не из-за того, что вы хуже, а из-за того, что были подкуплены судьи. Три раза такое было и с моей командой).       На прощании тренер Юн не пожимает руку их тренеру, не смотрит на него.       Они остаются в зале, ожидая, когда все болельщики покинут трибуны. Танцевальная команда сидит с ними, предлагая воду и полотенца и жалуясь на нечестную игру. Тэхён стоит за спиной Джина, делает ему массаж, растирая затёкшие мышцы. Хосок помогает Юнги, пока Чимин заплетает волосы Мина в косички. Чонгук улыбается. Они выглядят очень мило. Особенно Юнги с косичками.       Тренер Юн встаёт перед ним в центре поля и говорит:       — Сегодня всё пошло не по плану. Но если мы будем зацикливаться на этом, то ни к чему хорошему это не приведёт. Можно сказать одно: они играли грязно, но это неважно, потому что мы проиграли нашу первую официальную игру.       — Отличная речь, тренер, — комментирует Югём. — Прям настрой улучшился.       Юн укоризненно смотрит на них.       — Я ещё не закончил, Ким. Да, мы разочарованы, но нужно признать, что у нас было и много ошибок, поэтому не будем списывать проигрыш только на нечестную игру соперников. Мы должны немного подправить нашу игру. В первую очередь — наши движения. Вы сегодня были словно ватные. Вы хорошо продержались в первой четверти, но вот в остальных начали спотыкаться и путаться в своих же ногах, забывали о правильных шагах и распределении веса. Я попросил танцевальную команду остаться не только для того, чтобы они сделали вам массаж. Я поговорил с тренером Хван и Тэхён-ши, и они согласились проводить с вами тренировки раз в неделю.       Чонгук не верит своим ушам. Дополнительные тренировки? От Тэхёна? Вы издеваетесь?       — Звучит как наказание, — не сдерживается он.       Тэхён отвлекается от перешёптываний с Сокджином и шипит:       — Ты серьёзно такой тупой или притворяешься? Я хочу помочь вам не опозориться в будущем и не упасть в грязь лицом. Это не наказание.       — Тренировки с тобой кажутся для меня наказанием, — огрызается Чонгук, не собираясь отступать. — Ты ничего не знаешь о баскетболе.       — А ты ничего не знаешь о том, как правильно двигаться. Ты видел сегодня себя на поле? Ты бегал так, словно к твоим ногам были привязаны бетонные блоки, — вспыхивает Тэхён, кидая в него яростные взгляды. Если бы глаза могли убивать… — Неудивительно, что ты не смог заблокировать парней из Инчхона, ты едва мог сделать два шага вперёд.       Чонгук сжимает кулаки. Он открывает рот, собираясь выдать гневную тираду, когда тренер Юн прерывает его:       — Довольно! Замолчите! Оба! Перестаньте грызться, как собаки. Эти тренировки пойдут всем вам на пользу, — тренер смотрит прямо ему в глаза. — Не вижу смысла раздражаться, когда Тэхён будет тратить своё время на то, чтобы помочь нам не быть дураками на поле. Быстро в душ! Встретимся в понедельник в шесть тридцать, и я ожидаю, что вы измените своё отношение.       Баскетболисты кивают, не возражают своему тренеру и уходят в душевые. Чонгук, Юнги и Намджун ждут Сокджина, который пытается утешить расстроенного Тэхёна. Ким на грани слёз. Джин что-то шепчет ему на ухо, и тот, качая головой, уходит за своей командой. Сокджин стоит около трибун, понурив голову. Он выглядит так одиноко и расстроено, что у Гука сжимается сердце. Джун подходит к нему спустя несколько минут и, обняв его за плечи, уводит в раздевалку. Юнги и Чонгук следуют за ними. Что Сокджин сказал Тэхёну? Почему он так расстроен?       Гук встряхивает головой. Сейчас это неважно. Если Джин захочет поделиться, то он расскажет, и Чонгук будет рядом, чтобы его поддержать. Нечего заполнять свою голову мыслями о проблемах с Ким Тэхёном. Потому что на повестке дня у него есть другие, более важные проблемы: только что проигранная игра и ужин с родителями, которые будут чрезвычайно разочарованы в нём, когда Чонгук расскажет о первом матче сезона. Намечаются весёлые выходные.