***
— Как дела в университете? — спрашивает его мачеха, немного неуверенно, словно боясь разрушить идеальную тишину за столом. Слишком большой, слишком пустой дом его родителей — последнее место, в котором Чонгук хотел бы провести вечер субботы, особенно после проигрыша в пятницу, но выбора у него было немного, да и свободы слова, как оказалось, тоже. Чонгук пожимает плечами. — Нормально вроде. — Мы отправили тебя в университет не для того, чтобы ты просто отвечал нам «нормально» на вопросы об учёбе, — ворчит отец. — Я на спортивной стипендии, вы ни за что не платите, — Чонгук пытается сохранять самообладание, правда пытается. Слава Богу, что его младший брат не сбежал с ужина, как это обычно бывает, и остался с Гуком, чтобы тому не пришлось сидеть и выслушивать всё одному. Мачеха кладёт руку отцу на плечо, поглаживая, успокаивая. Её бриллиантовое кольцо отражает свет в кухне, кидая «зайчиков» на поверхность стола. — Солнышко, напомни мне, на чём ты специализируешься? Они спрашивают это каждый раз, и каждый раз Чонгук ссорится с отцом. У них других тем для разговора нет? — Кино, — кратко отвечает Чон, заталкивая в рот пересушенный кусок стейка, который, наверняка, стоит дороже, чем его кровать в общежитии. Неужели так сложно приготовить мясо? — Ах, — мачеха замолкает. Отец бросает столовые приборы на тарелку. Уже разозлился. Здорово! Он продержался чуть дольше, чем обычно. — И что именно ты планируешь делать со степенью в кино? Ты же спортсмен. — Я не буду играть в баскетбол всю свою жизнь, — огрызается Чонгук. — И мне нравится индустрия кино. Мне нравится запечатлевать мир и изменять его, чтобы рассказать свою историю. — Тогда объясни, почему ты на спортивной стипендии, если не собираешься строить карьеру в баскетболе? — отец откидывается на стуле, скрещивая руки на груди. Его выражение лица выражает скептицизм. Потому что я ухватился за первую возможность освободиться от своего мудака-отца и его подачек в виде денег? Чонгук встречает его взгляд. — Потому что мне нравится и баскетбол. Почему я не могу заниматься тем, что делает меня счастливым? — Потому что это пустая трата времени. Если ты не планируешь заниматься этим профессионально, то стоит уйти и сосредоточиться на своей специальности, какой бы абсурдной она не была. Чонгук бросает вилку на стол. Он так раздражён. — Я не понимаю, в чём проблема. Баскетбол — не просто хобби, это моя страсть. Разве у тебя не было никаких увлечений, когда ты ходил в правовую школу? — Не было ничего, кроме того, чему я посвятил миллионы вон и восемь лет своей жизни. — Ну, не моя же эта вина, не так ли? — срывается Чонгук. Как же его всё это бесит! — Чонгук?! — восклицает его мачеха. — Не смей говорить с отцом в таком тоне! — Прости, — бубнит он. Отец качает головой, ни одной прядки не выпадает из его причёски, идеально уложенные волосы крепко устроились под большим количеством дорогого геля. — Я всё жду, когда ты повзрослеешь, Чонгук. Но такими темпами я сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдёт. — Не пытайся вызвать у меня чувство вины. Это мой выбор. Ты просто хочешь, чтобы я стал знаменитым спортсменом и заработал больше денег, чем мне нужно. Ведь только это имеет значение, да? Количество нулей на моем банковском счете. — Ты ходишь по тонкому льду, Чонгук, — предупреждает отец, его слова вгрызаются в Гука. Чон резко встаёт из-за стола. — Тогда сделай так, чтобы я под него не провалился. — Сядь, Чонгук, — просит мачеха. Она поворачивается к отцу. — Пожалуйста, не ссорьтесь. Только не сегодня. Она снова играет в посредника, снова хочет разрулить всю ситуацию и успокоить обе стороны. Однако отец на это не реагирует, он вальяжно сидит на стуле и бросает Чонгуку вызов: «давай, уходи, а я на это посмотрю». Его охватывает злость. Та самая, из-за которой отключаются мозги и сильнее бьется сердце. Чонгук научился с ней справляться, не сразу, но научился. Слишком часты были эти ссоры с отцом. Как он смеет сидеть здесь, словно король, выгоняя своего сына, пока его жена просит о перемирии? Гук делает глубокие вздохи, медленно опускаясь на стул. Если он уйдет, то отец выместит всю злость на мачехе. — Прости, Сэ-омма, — говорит Чонгук, в очередной раз проглатывая свою гордость. — Все хорошо, Чонгуки, — говорит она, и как бы сильно она не старалась, ее улыбка выглядит неискренней, уставшей, а красная помада становится едва заметной. — Хочешь ещё картошки? — Да, было бы неплохо.***
Тэхён заходит в аудиторию по философии и, не замечая Сокджина на его привычном месте, набирает ему сообщение.Я Ты придешь сегодня? Я нагрею тебе местечко, но я бы не отказался от обнимашек.
Ответ приходит незамедлительно. Именно это ему и нравится в Сокджине; он всегда отвечает ему. Сокджини♥ Прости :( Я заболел.Я Оу, не извиняйся, хён. Хочешь, я приду к тебе?
Сокджини Ни в коем случае. Сиди на парах, Тэхён. Тэхён серьёзно раздумывает над тем, чтобы уйти с философии. Готовить суп для Сокджина в тысячу раз интереснее нудной лекции о смысле жизни. Сокджини Я знаю, о чем ты думаешь. И мой ответ — нет.Я Ладно, сэр. Никакого куриного супа с лапшой. Я Поправляйся. Дай знать, если тебе будет что-то нужно
Сокджини Спасибо, малыш. Я напишу тебе после пар. Тэхён улыбается милому прозвищу, хотя на душе скребутся кошки. Он должен прекратить их недо-отношения с Джином, а не затягивать Сокджина всё глубже и глубже. В экране отражается человек. Тэхён поднимает голову — и улыбка спадает с его лица. Губы Чонгука надуты в смятении. Почему он всегда дует губы, когда зол или недоволен? — Где Сокджин? — Заболел, — ясно и по делу отвечает Тэхён. Он не обязан сообщать Чонгуку всё, что знает. — М-м-м, — хмыкает Чон, отодвигая стул рядом. Тэ наблюдает за ним. — Ты что делаешь? Чонгук достаёт тетради из рюкзака, кидая их на парту. — Сажусь. На свое место. На котором сижу уже два месяца. — Ты прямо влюбился в этот стул. Возможно, стоит обратиться в ЗАГС, но не думаю, что вам дадут расписаться, чувства не взаимны. Даже спустя время Тэхён не может объяснить, что его так заводит в Чонгуке. Он просто всегда чувствует, что Гук пытается опорочить, унизить его, поэтому Тэ нападает первым и старается оставлять последнее слово за собой. Чонгук вздыхает. Громко, напыщенно. Словно он имеет на это полное право, потому что он чёртов Чон Чонгук, у которого есть известный папочка и толстый кошелек с шелестящими купюрами. Тэхёну, очевидно, плевать на статус «неприкосновенности к богатенькому ублюдку». Никто не имеет права вести себя так из-за своего статуса. — Ты можешь пересесть. На самом деле, я очень сильно этого хочу. Пожалуйста. Пожалуйста, пересядь. Тэхён упрямится. — Нет. Мне нравится этот стул. — Что случилось с Тэхёном, который на прошлой неделе убежал с этого места, поджав хвост и извинившись? Тэ сжимает зубы. Его тупое поведение в то утро преследует его во снах. — Я сегодня выспался и могу мыслить здраво. Я буду жалеть о том моменте всю жизнь, — Тэхён проверяет телефон. На часах уже давно половина девятого, а их профессор так и не появился. Какая удача! Преподаватель опаздывает именно тогда, когда Чонгук сидит рядом с ним и напрягает своим присутствием. Он, конечно, может пересесть, но тут дело чести. — Вижу, что сегодня никто не целует тебя в задницу, — комментирует Чонгук, взъерошивая свои длинные волосы. Когда Гук только начал их отращивать, Тэхён ловил себя на мысли, что хочет зарыть топор войны. Впоследствии он был рад, что его сознание всё же пришло в норму и напомнило ему, какой тупой была идея о примирении, однако… желание провести по этим волосам, зарыться пальцами в шёлковые пряди никуда не делось. Впрочем, это и неважно. У Чонгука хорошие волосы, и у Тэ к ним чисто спортивный интерес. К волосам, не к Чонгуку. Не к нему. Тэхён закатывает глаза. — Никто не целует меня в задницу. Что они от этого получат? Чонгук приподнимает брови. — Чувак, все целуют тебя в задницу, — чувак? Серьёзно? — Всё время. Они пытаются пробиться на вершину популярности, что-то типа конкурса, и я, если честно, не понимаю для чего. Мы же в университете, а не в старшей школе. Так раздражает видеть, как каждый день вокруг тебя вьются люди, словно мошки. Хотя подлизываться к тебе лучше, чем злить тебя. Я уж точно это знаю. Он даже не пытается скрыть своей озадаченности. Конкурс на популярность? В этом нет никакого смысла. Он никогда не стремился быть популярным. В школе он был изгоем, чёрт возьми. Университет стал свежим стартом. Ничего особо и не поменялось. У него появилась парочка друзей, но репутация осталась такой же дерьмовой. Он просто немного изменил ее. Лучше быть шлюхой, чем плаксой. Однако Чонгук всё видит в своем свете. Его друзья искренние; Тэхёну нечего им предложить. Но всё же Тэ не может не задуматься над словами Чона, ведь эти самые «друзья» редко задерживались около него. Обычно они исчезали после секса с Тэхёном, иногда предлагали переспать еще раз, но, когда Тэ отклонял это предложение, они уходили, громко захлопывая дверь, словно Ким разбил им сердце своим ответом. Ему на это всё равно. Такие люди ему не нужны. Но, начиная считать, он понимает, что количество этих «друзей» превышает даже максимально допустимое значение. — О Боже, ты не знал? — пялится на него Чонгук с удивлением. Тэхён натягивает рукав кофты на пальцы. — Нет, не знал. Я никогда не думал об этом. Я просто… я имею в виду… я правда не нравлюсь людям? Он давно не чувствовал себя таким уязвимым и неуверенным. Ёбанный Чон Чонгук! Гук моргает. — Ну, не совсем так. Ты нравишься людям. Даже слишком нравишься. Но я думаю, что многие пользуются тобой. Ты быстро меняешь мнение, если человек думает иначе. Ты тоже пользуешься людьми, всё же это твоя специальность. Он пытается не думать об этом, пытается не дать словам Чонгука вонзиться глубже. Тэхён правда пользуется людьми? — Как? Чонгук усмехается, кусая себя за большой палец. — Это смешно. Я не могу в это поверить. — Не будь задницей, — просит Тэхён. — Я пытаюсь быть дружелюбным. Тем более, на другие темы нам с тобой не поговорить. — Мы можем вообще не говорить, — предлагает Чонгук. — Не вариант. Я не умею молчать. Чонгук фыркает. — А я никогда и не замечал. — Я не собираюсь бить тебя в аудитории, Чон. — А я не собираюсь бить тебя в ответ, Ким. Тэхён смотрит перед собой. — Я рад, что мы в одной лодке. — Ты манипулируешь людьми, — сухо говорит Чонгук, закусывая щёку так сильно, что кожа бледнеет. Должно быть, это больно. — Я не пытаюсь. И он снова думает. Думает о том, как убедил тренера Юна отдать им зал в среду; как он разговаривает с людьми, зная, что им нравится и не нравится в нём, чтобы выиграть их симпатию; как он по-разному использует свое тело и манеру разговора для каждого из клиентов, чтобы заработать на них побольше. — Ты прав. Иногда я пытаюсь манипулировать людьми. Но я не хочу никому навредить. Я просто… знаю, что нравится людям и пытаюсь подстроиться под это. Разве это плохо? Чонгук наблюдает за ним краем глаза. Они оба не могут поверить, что впервые за долгое время общаются довольно приветливо и не пытаются друг друга оскорбить. Тэхён назвал бы это прогрессом. — Это не совсем хорошо. Зачем притворяться кем-то другим, когда можно быть самим собой? — Тэ хочет засмеяться. Действительно, Чонгуки, зачем притворяться? — Тогда ты будешь знать, что твои друзья искренни с тобой. Тэхен скребёт ногтем по поверхности стола. Он знает, что его следующий вопрос откроет старые раны. — Разве быть любимым многими не лучше, чем быть любимым парой человек? — В любое время и в любую погоду я бы выбрал одного единственного друга вместо тысячи дерьмовых. Эти слова направлены прямо на него, своими шипами впиваясь прямо в сердце. Потому что Тэхён был дерьмовым другом. Когда обещал быть лучшим. Когда Чонгук нуждался в нём больше всего. — Чонгук, я… — Забей, — перебивает его Гук. — Этот разговор не должен был стать настолько личным. Просто притворись, что я ничего не говорил. — Но… Чонгук смотрит на него, своим холодным взглядом разъедая внутренности Тэхёна. — Забей, Тэ- Ким. Вздыхая, он отворачивается. Если Чонгук не хочет слышать его извинения, то будет так. Он пытался извиниться уже несколько раз, но Гук каждый раз показывал своё нежелание хоть что-то исправлять. Поэтому Тэхён оставил свои попытки починить то, что было сломано долгое время. Профессор забегает в аудиторию через несколько минут, её волосы в беспорядке, помада размазана (она явно пыталась подправить её в туалете), и она придумывает самую тупую отмазку из всех: «Мой кофе долго готовили». Тэ усмехается. Ни для кого не секрет, что она спит с преподавателем по психологии. Видимо, кофе он готовит отменный. Судя по её растрепанному состоянию. Во время пары Тэхён делает всё возможное, чтобы игнорировать присутствие Чонгука рядом с собой. У него это получается, не очень успешно, но получается. Они давно не были так близко, исключая те моменты, когда пытались расцарапать друг другу лицо. Они давно не сидели рядом друг с другом, молча, не стараясь устроить скандал. Нудный голос преподавателя и теплая, расслабляющая атмосфера отвлекают Тэхёна от теорий Аристотеля. Он не может перестать думать, мысли роятся в голове, проносясь одна за другой. В последний раз они сидели вместе, когда им было по шестнадцать лет. Прямо перед тем, как все спустилось в ад. Если быть точнее, то поездка Тэхёна в ад началась за два года до ссоры, когда их семейный доктор обнаружил злокачественную опухоль в теле его мамы. Рак груди — таков был диагноз. В возрасте четырнадцати лет Тэхён узнал, что такое рак. Он знал, что это болезнь. Одна из самых ужасных. Но он не знал, что пять-шесть лет — условный срок выживания с такой болезнью; не знал, что его мама стала одной из тысячи жертв, которые пали перед лицом зла, чье чёрное сердце несправедливо забирает самых лучших, самых добрых. Спустя два года и несколько неудачных курсов химиотерапии она умерла в серой больничной палате, в самый короткий день в году, крепко сжимая руку Тэхёна в своей до последнего вздоха, пока отец плакал и просил того, кто уже давно не слышал их молитв, вернуть её. У него было всего три недели. Он мог позволить себе всего три недели на оплакивание своей матери без вреда для образования, чёрт бы побрал эту дурацкую систему. Вернувшись, он не отходил от Чимина, приклеился к нему, как бродячий кот. Чимин был единственным, кто знал обо всём. Мама Чимина была медсестрой в больнице, где лежала мама Тэ, и они подружились, стали отличными друзьями. Мама Пака хорошо заботилась о ней. Она тоже плакала в тот день. И Тэхён узнал, что его лучший друг (а может даже больше, чем друг) нашел себе новых друзей постарше. Чонгук так сильно обозлился на него. Тэ понятия не имел почему. Он пытался не расклеиваться, пока мама проходила курс химиотерапии; он даже не рассказал Чонгуку, потому что не хотел омрачать их счастливые моменты; хотел на пару часов забыть обо всём и быть рядом с тем, кто приносит ему тепло. Но неожиданно, спустя двенадцать лет дружбы, Гук не захотел иметь ничего общего с Тэхёном. Это было неприятно. Он пытался поговорить с ним, но вскоре прекратил попытки. Тэ не хотел слышать грубые слова в свой адрес от новых друзей Чонгука. Но разрушили его не вечные издёвки, а лицо Гука, когда однажды один из его друзей с силой вжал Тэхёна в шкафчик и выплюнул ему прямо в лицо: «Оу, посмотрите-ка, кто здесь. Маленькая сучка снова прибежала плакаться к тебе, Гуки. Что же ты сделал, разорвал его любимую юбку?». Затем Тэхён почувствовал, как одним точным ударом ему разбивают нос; как кровь ручьём бежит по лицу, наполняя рот металлическим вкусом, смешиваясь со слезами боли и унижения. А Чонгук смотрел… просто смотрел и даже не шевелился. А потом задрал голову и ушёл. Тэхён не понимал этого, ведь Чонгук тоже гей. Они обсуждали это; говорили о мальчиках: о мальчиках в классе, о мальчиках на улице, о мальчиках в фильмах и группах. Они отдали друг другу свои первые поцелуи. И всё же Чонгук ничего не сказал, чтобы защитить Тэхёна. Да, он никогда его не бил, но его молчание стало последней каплей. Если Чонгук мог наблюдать за тем, как его гомофобные друзья издеваются над Тэхёном, то Гук был не лучше и не стоил и капли внимания со стороны Тэ. В конце концов, Тэхён заставил себя забыть цвет комнаты Чонгука, и как его глаза загорались, когда он был чем-то увлечён. Он перестал следить за выходом супергеройских фильмов. Он перестал волноваться о мнении друзей Чона и начал одеваться и вести себя так, как ему хотелось. Враждебный настрой рос с каждым днем. Сначала они ссорились из-за тривиальных вещей. Обвинения по поводу украденного карандаша, тупые ремарки в классе, футболка Тэхёна (в которой он выглядел просто охуенно, спасибо большое), новая причёска Чонгука… всё это переросло в большее. Они начинали собачиться из-за каждого вздоха друг друга. Они делали это по инерции, не могли остановиться. Как только Чонгук входил в класс, он бросал едкие комментарии в лицо Тэхёна. Когда Тэ замечал Чонгука краем глаза в коридоре, то он незамедлительно напоминал ему о всех его проколах. Их отношения превратились в самый настоящий кошмар. И это чувство в животе и груди, когда они ссорились, стало его одержимостью. Он думал, что всё закончится в старшей школе. Но они встретились и в университете, потому что удача Тэхёна никогда не была на его стороне. К счастью, их интересовали разные вещи. Чонгук получил спортивную стипендию, специализируясь в кино; в душе Тэ был счастлив, что Гук не отказался от своей мечты; он знал, что отец заставлял Чона учиться на политика. И пока Чонгук прожигал свою жизнь на вечеринках, становясь звездой кампуса, Тэхён едва выдержал первый курс. Большую часть времени он провёл дома. Новости не стали для них сюрпризом, они подозревали это, но не озвучивали свои мысли, в глубине души надеясь, что это лишь догадки. Время шло, и вечная усталость его отца, потеря в весе и боль были слишком очевидными симптомами, чтобы их игнорировать. Лейкемия. Хронический миелолейкоз (рак костного мозга), сказал врач после получения результатов. Тэхён был старше. Он знал. Знал, что отец может умереть, и он останется один. Он не мог потерять ещё одного близкого ему человека. Но им повезло. За последние двадцать лет медицина продвинулась в исследовании данной болезни. Им предложили пройти новое и очень дорогое лечение, которое продлило бы жизнь его отца больше, чем на пять лет. Отец ожил, начал улыбаться, сжимал руку Тэхёна в ответ, апатия отступила, и его вскоре выписали из больницы. У этого была цена. Большая цена, которую Тэхён платит до сих пор, но это того стоило. Каждая секунда с отцом стоит всех этих изнуряющих часов на танцполе и ощущений чужих рук на своём теле. — Ким Тэхён! Подскакивая на стуле, Тэхён поднимает голову и растерянно моргает. Профессор стоит рядом с ним, постукивая ногой по полу. — Эм, да? — Зачем ходить на занятия, если ты спишь на них? Тэхён пытается скрыть свою нервозность за улыбкой. — Мне нравятся Ваши пары, Кьюсо-ним. Я не хотел засыпать. Чонгук фыркает рядом с ним, и Тэхён бьёт его по лодыжке. Чон втягивает воздух через нос и шипит: — Ах, ты ж… Чонгук бьёт его в ответ. Сволочь! — На этот раз я прощаю тебя, — говорит профессор. — Только потому, что у тебя хорошие оценки. Рекомендую вернуться на пару и начать обсуждать проект со своим партнёром. — Пар-партнёром? — заикаясь, переспрашивает Тэхён. — Да. Пока ты в своей голове придумывал истории, вся группа разбилась на пары для проекта, который нужно подготовить к концу семестра. — И моя пара?.. Преподаватель качает головой и указывает своим тонким пальцем слева от Тэхёна. Тэ поворачивается, встречаясь с глазами Чонгука, чьё выражение лица не предвещает ничего хорошего. Он незамедлительно поднимает руку вверх и, не дожидаясь ответа, просит: — Кьюсо-ним, могу ли я поменяться? Я чувствую угрозу от моего нынешнего напарника. — Эй! — раздражённо восклицает Чонгук. — Я тебе не угрожаю! — Он ударил меня, — продолжает Тэхён. — И сказал, что ударит ещё раз. — Потому что ты сказал, что ударишь меня первым! — Прекратите! — кричит профессор. Аудитория наблюдает за ними, все так притихли; тишина лишь усугубляет неловкость ситуации. — Я устала от того, что вы постоянно ссоритесь, когда я пытаюсь давать материал. Даже когда вы сидите в разных углах, вы всё равно умудряетесь задеть друг друга. Поэтому вы будете делать этот проект вместе и решите ваши проблемы, чтобы при следующих наших встречах мы могли наслаждаться утром без ваших скандалов. Это моё окончательное решение, и я ни слова от вас двоих слышать не хочу. Поняли? Тэхён смотрит на неё в изумлении. Он отказывается верить в то, что они были так очевидны. — Поняли, Кьюсо-ним, — отвечает Чонгук. Подлиза. Профессор возвращается к своему столу. Тэ наклоняется к Чонгуку, чтобы прошептать: — Она социопатка. Никто не наслаждается утром. — Я люблю утро, — отвечает Чон. — Вот и я о чём. — Утро — отличное время для пробежек. — И как это не делает тебя социопатом? Кто вообще бегает по утрам? Чонгук сужает глаза, окидывая Тэхёна взглядом. Тэ не знает, почему по спине начинают бегать мурашки. — Ты танцор. Разве у вас не должно быть кардио-тренировок? Тэхён отводит взгляд. Он не позволит Чонгуку осуждать его за процесс тренировок. — Эм, я думаю, что они должны быть. Чонгук смеется. Хах. Тэхён не ожидал этого. Судя по лицу Гука, он тоже не думал, что тело так его предаст. — Я не говорю, что не тренируюсь, — оправдывается Тэ. — Потому что я тренируюсь. Много. Я просто… легко отвлекаюсь. Я не могу сосредоточиться на чём-то одном. Начинаю думать об уроках или работе, или моей собаке, а потом ловлю себя на том, что уже давно иду, а не бегу. Самое ужасное, когда я начинаю думать о хореографии для наших выступлений. Бег — это испытание для меня. Я пытался бегать с музыкой, но она отвлекает сильнее. — Тебе просто нужно сосредоточиться на чём-то, что будет мотивировать тебя на каждую пробежку, — уверенно говорит Чонгук. Он не высмеивает Тэхёна, а дает совет. Это что-то новенькое. — Поставить перед собой правильную цель. Ты же любишь тортики? Тэхён чувствует, как начинают гореть щёки. Значит, Чонгук всё-таки услышал их разговор с Сокджином в тот день. — Я люблю тортики, — признаётся он, однако уверен в том, что Гуку не нужно подтверждение. Они ели много тортов вместе. Тортов на день рождения, если быть точнее. Двадцать четыре праздничных торта. — Больше всего люблю ванильные, но я готов пробовать и другие вкусы. Губы Чонгука расплываются в улыбке. Всего на секунду, а потом его лицо снова становится серьёзным. — Тогда думай о том, сколько ты сможешь съесть тортов, если будешь ходить на пробежки. Не в таком количестве, что тебя начнёт от них тошнить, но в достаточном для того, чтобы не чувствовать себя виноватым за поедание сладостей, верно? Такое ощущение, что Чонгук видит Тэхёна насквозь. В последнее время Тэ отказывает себе во многом, чтобы держать своё тело в форме для выступлений в клубе. У них там особенные требования к танцорам. Он должен быть стройным, но мягким; с идеальными изгибами. Тонкая талия, округлые бедра и длинные ноги. Держать такую форму нелегко, но Тэхён старается из-за всех сил. Десерты всегда были его запретным плодом. Возможно, с пробежками он сможет себе позволить два или даже три кексика в неделю. И, возможно, эти пробежки помогут ему переосмыслить все его решения за пять лет. Или нет. Плевать. Ему нечего терять. — Верно, — неуверенно кивает он. Чонгук удовлетворён ответом, словно знал, что его предположения верны. Он всегда любил быть правым. Это приносило (и приносит) ему огромное удовольствие. — Поэтому просто поставь перед собой цель и придерживайся её. Начни с трёх пробежек в неделю, позволь себе поощрение на первый и третий день. Затем начни бегать по четыре раза, сдвинув покупку тортиков на первый и четвёртый дни. Добавь пятый день, действуя по той же схеме. Придерживайся её до тех пор, пока тебе не станет комфортно и уже не нужно будет никаких поощрений. Тогда ты поймешь, что твоё тело привыкло к нагрузке и больше не требует дополнительной мотивации. В первое время помогает, если кто-то будет выходить на пробежки вместе с тобой, чтобы не испытывать соблазн сдаться. Тэхён задумывается об этом. Звучит… неплохо. — Раньше я тренировался с Чимином, но он был увлечён сильнее, чем я, поэтому я отступил. Хосоки-хён по утрам преподаёт в танцевальном классе… — в голову приходит идея, которую он сразу же спешит озвучить: — Наверное, я попрошу Сокджин-хёна, когда ему станет лучше. Он всегда хотел заняться чем-то таким вместе. — Нет. Ответ Чонгука удивляет. — Почему «нет»? Гук закусывает щёку, а потом, пожимая плечами, отвечает: — Сокджин просто не любит бегать. Особенно утром. Тэхён хмурится. — Но он всегда предлагал мне тренироваться вместе с ним… — Поверь мне, Тэхён, он не заинтересован. Кажется, здесь кое-кто другой не заинтересован в тренировках Тэхёна с Сокджином. — Ты не хочешь, чтобы я проводил с ним время. Чонгук не отрицает догадку Тэ, но и не подтверждает. Чувствуя себя счастливым и раздосадованным одновременно, он спрашивает: — В чём твоя проблема? Тебя это никак не касается. Мне нравится Сокджин-хён. Мы друзья. — Вы больше, чем друзья, — кидает Чонгук. — Нет, — говорит Тэхён. — Даже если он и хочет чего-то большего. — Значит, — Гук впивается в него своим холодным взглядом. — Ты просто играешься с ним? — Что? Нет! — защищается Тэ. — С самого начала я ясно дал ему понять, что хочу и не хочу от него. Мы можем быть друзьями с привилегиями, но не больше того. То, что мы с ним спим, не означает, что я не хочу заниматься с ним другими делами, например, пробежками. Чонгук качает головой, чёлка спадает ему на глаза. — Он никогда не сможет сделать тебя послушным. Плохой выбор слов, о котором Чонгук немедленно жалеет. Тэхён придвигается ближе, смотря на Гука с шалостью в глазах. — А ты думаешь, что сможешь? Он хочет поиграть с ним. Тэ никогда не упускал возможности заставить Чонгука покраснеть. Это милое зрелище. — Возможно. Но я и не особо хочу. Не думаю, что смогу выдержать так много испытаний, учитывая, что теперь моя команда должна ходить на твои тренировки. Тэхён вздыхает. У него есть ещё один туз в рукаве. — Ладно, тогда мне придётся попросить Богоми-хёна. Он очень спортивный, — Ким Тэхён, что за чушь ты несёшь? — Он знает, как привести меня в форму. Внимание Чонгука, как и его взгляд, возвращаются на Кима. Победа. — Он будет слишком мягким с тобой. — Ты прав, скорее всего, так и будет. А что мне ещё остаётся? Одно я знаю точно, он хорошо позаботится обо мне. Он видит весь спектр эмоций на лице Чонгука. Рыба попалась на крючок. Тэхён не может поверить, что спустя столько времени Гук ведётся на его уловки. Как предсказуемо... и приятно. — Ладно, я помогу тебе с пробежками, но только бегать мы будем на моих условиях. Я решаю место, время и нагрузку. Понял? Ким торжествующе улыбается. — Понял! В голову приходит очередная идея. Он сегодня в ударе. — Стой, Чонгук! Баскетболист дёргается от громкого писка ему на ухо. — Чёрт! Что? — Наш проект! Нам стоит сделать уклон на эффективность системы поощрений, и как это можно применить к теории Аристотеля о естественной нужде в мотивации. Мы можем использовать наши пробежки в качестве практической части. Чонгук часто моргает, поднимая брови. Если Тэхён не ошибается, то так выглядит лицо человека, на которого произвели впечатление. — Неплохая идея. Нет, она отличная. Твоя первая отличная идея, — добавляет он, не давая Тэхёну почувствовать себя слишком захваленным. Но Тэ не обращает на это внимания, он улыбается лишь сильнее. — Ура! Я получу «отлично» за проект и смогу поесть тортики! Когда в дело вступает сладкое, он готов простить любые выпады в свою сторону. — Не забывай про ту часть, в которой тебе придётся бегать каждое утро. Чон Чонгук — обломщик. Самый настоящий и противный обломщик. Тэхён дует губы. — Ах, да… — И я тоже буду рад бегать с тобой. Тэ предпочитает игнорировать явный сарказм в голосе Чонгука. — Я польщён. — Это не делает нас друзьями, — предупреждает Чонгук. — Я знаю. Но мы будем разговаривать, так что я не возражаю, — отвечает Тэ, хотя в глубине души чувствует разочарование. Чонгук сужает глаза. — С каких пор ты рад тому, что мы будем общаться? Мне кажется, у нас и так всё было в порядке. — Кьюсо-ним права, — начинает Тэхён, — я устал ссориться с тобой. Мы не друзья, но сделать перерыв между нашими вечными скандалами было бы неплохо. Я больше не могу придумывать умные оскорбления в твою сторону, однако это не значит, что я не буду пытаться задеть тебя за живое. Ты слишком быстро бесишься, это очень весело. — Вау. Меня подводит слух или это было самое ужасное извинение на свете? — усмехается Чонгук. — Нет, это не извинение, а компромисс. Либо ты принимаешь его, либо я умываю руки. Я не виноват, что до тебя доходит только такое дерьмо, сказанное на паре, а не тысячи моих искренних извинений до этого. А еще говорят, что спортсмены не тупые. Вы Чон Чонгука видели? Он бьёт все рекорды. Чонгук медлит, неуверенно оглядываясь по сторонам, а потом отвечает: — Ладно, я согласен. Но только потому, что мне надоело видеть мою команду в расстроенных чувствах после наших стычек. Создаёт неприятную атмосферу. — Конечно, Чон, — фыркает Тэхён. — Давай составим расписание нашего проекта? Я люблю организованность. Знаешь, что это за слово?***
Тэхён сидит в зале, растягивая ноги на одной из металлических скамеек. Растяжка всегда помогает ему сосредоточиться и морально подготовиться к чему-то истощающему. В данном случае, это тренировка с баскетболистами. Как только у него закончились пары, он переоделся в более удобную одежду и пошел к Сокджину. Джину стало немного лучше, и он позволил Тэхёну лечь рядом и болтать обо всём на свете. После тренировки у него репетиция со своей командой, и где-то через два часа работа, поэтому с утра он собрал свою одежду, косметику и лаки для волос в сумку. Он заебался ещё после первого звонка будильника. Кажется, понедельник скоро завоюет звание худшего дня на неделе. Звук открывающейся двери привлекает его внимание. Тренер Юн предупредил Тэхёна, что его не будет на тренировке из-за экстренного собрания на факультете, поэтому сегодня Тэ за главного. Как именно он должен управиться с двенадцатью баскетболистами и заставить их себя слушать, Тэхён не представляет. Видимо, ему снова нужно выкручиваться. Импровизировать. Его любимое. — Вы опоздали на две минуты, но я дам вам дополнительное очко за то, что вы пришли все вместе, — вместо приветствия говорит он, снимая ноги со скамейки. Чонгук закатывает глаза. Тэхён не удивлен, что получил от него такую реакцию. Не будет же он перед своими друзьями вести себя по-человечески. Слишком сложно для него. — Ты долго нас ждал? — спрашивает Богом с искренней заботой в голосе. Тэхён чувствует себя плохим парнем; в последнее время он проводит мало времени с Богомом. Его забота, конечно, приятна, но он не собирается флиртовать с баскетбольной командой, у него нет на это времени и сил. — Нет, недолго, — отвечает он. — Сегодня мы немного отступим от ваших привычных тренировок, и я рад, что вы пришли. Если бы вы не явились, то я бы выследил каждого из вас и затащил сюда, — игнорируя насмешки и тупые шутки, он продолжает, — Мы начнём с обычной круговой разминки. Ничего грандиозного. Я просто хочу увидеть вашу выдержку и растяжку. Постройтесь в две линии по шесть человек. К его большому удивлению баскетболисты слушают его. Намджун, Юнги, Чонгук, Богом, Минхо и Югём встают в первую линию, все остальные — за ними в шахматном порядке, чтобы Тэхён смог увидеть каждого. У них есть своего рода иерархия? Или у спортсменов принято выдвигать первый состав вперёд? Он встаёт перед ними, стараясь излучать только уверенность и спокойствие. Ты каждую ночь соблазняешь сотни богатых мужиков, со спортсменами ты уж точно справишься. — Сперва я хочу, чтобы вы немного размяли руки. Баскетболисты повинуются, повторяют за Тэхёном нужные движения, без труда выполняя их. — Отлично, а теперь попробуем размять остальные мышцы, — говорит Тэ, показывая упражнение. Он начинает с плеч, затем переходит на поясницу, заканчивая волну бёдрами. Повторяет это движение несколько раз, не выходя за рамки приличного. — В пятницу я заметил, что вы были очень скованны. Напряжённые плечи, напряжённые руки, неповоротливость. Это влияет на вашу скорость и свободу в движениях. Баскетболисты колеблются. Намджун пытается выполнить упражнение, но он выглядит так, словно его кусают за задницу. Богом делает что-то похожее, но затем всё равно переходит на плечи и полностью забывает про тело. Юнги даже не пытается. Зато Чонгук и Югём отлично справляются и пытаются переиграть друг друга в сексуальности. Идиоты. — Да, вот так, — хвалит их Тэхён. — Делайте, как они. Только без дурацких выходок. Начните с плеч и перенесите импульс на тело. Не разделяйте движение на три части. Расслабьтесь, взбодритесь и сделайте это упражнение, иначе мы не сможем двигаться дальше. Баскетболисты смотрят на Югёма и Чонгука, повторяя за ними. У них начинает получаться, с горем пополам. Тэхёна удивляет то, что они двигаются синхронно, словно подключились друг к другу невидимым кабелем. Если бы они были такими собранными на игре, то не продули бы с позором. — …двадцать девять, тридцать. Отлично. А теперь, когда наши плечи и тело немного разгорелись, можем приступать к ногам, садитесь, — Тэхён садится первым, дожидаясь, пока баскетболисты повторят за ним. — Думаю, вы знаете эти упражнения. Обычная разминка для ног. Всегда разминайте руки и верхнюю часть тела перед ногами. Таким образом, вы будете более гибкими и уменьшите риск судорог и забитых мышц. Он сгибает одну ногу в колене, наклоняясь вперед, складывая себя пополам. Он разгибается через десять секунд, когда в мышцах начинает приятно гореть. — Я… не знал этого, — говорит Сонджэ. — Иногда мы разминаем руки, но обычно мы просто делаем выпады. Баскетболисты кивают, даже Чонгук соглашается со словами своего друга по команде. — Мы не растягиваемся, — добавляет Юнги. — Мы сразу же идём бросать мяч. Тэхён в шоке. Как они вообще умудрялись выигрывать матчи, не разминаясь? Это же основа основ! — Но вы должны разминаться, растягивать мышцы. Ваше тело не сможет выложиться на полную, если вы его не подготовите. Неудивительно, почему вы такие скованные. — Понимаешь, в наших приоритетах игра с мячом, — говорит Чонгук, с лёгкостью выполняя все упражнения. Чёрт, есть хоть что-то, чего Гук не умеет? Это раздражает. — Мы не победим другую команду с помощью растяжки. Тэхён выгибает бровь. — А кто сказал, что не победите? Баскетбол не только физическое противостояние, но и психологическое. Если вы начнете играть с плохими мыслями, то никогда не победите. А если команда соперника играет нечестно или давит на вас своим превосходством, то матч проигран, даже не начавшись. Растяжка помогает вашему телу настроиться на игру, она успокаивает нервы, даёт сознанию отдохнуть, перезагружает его. С помощью неё вы сможете уделить больше времени своему телу на площадке, тому, как вы двигаетесь. Кстати, об этом я и хотел поговорить. Заканчивайте с разминкой и садитесь на скамейку. Баскетболисты ещё несколько минут делают жалкие попытки растянуться. Ладно, Тэхён должен сказать, что они молодцы. Они прислушались к словам Тэ и сейчас делают всё, чтобы помочь своему телу освободиться. Юнги, конечно же встаёт первым, плюхаясь на скамейку с такой усталостью, словно Тэ заставил его пробежать двадцать километров. Чонгук садится на скамейку через сорок пять секунд (Тэхён не считал), а Минхо и Богом, как и ожидалось, заканчивают последними. — Хорошо, — начинает Тэхён, стоя к ним лицом. — Поговорим о ваших движениях. Я говорю не о перемещении по залу, а немного о другом. В искусстве движение — это путь, который художник создаёт для глаз смотрящего; путь, по которому человек может проследовать с помощью линий, форм, углов. Я стараюсь помнить об этом, когда танцую. Я создаю путь движений, по которому зрители смотрят на меня всё выступление. Также я выбираю, какие способы привлечения внимания нужно использовать. То же самое касается и вас. Вы создаёте определенный узор на площадке. Он должен быть продуман, должен стать идеальной комбинацией между сознанием и действием. Вы должны синхронизировать свою голову с ногами. Хотя не у всех это получается, — Тэхён кидает насмешливый взгляд на Чонгука. Простите, он не смог упустить эту возможность. — В конце концов, вы занимаетесь контактным видом спорта, в котором нередко можно получить серьёзные травмы. Мне нужно, чтобы вы нашли баланс. Если вы будете много думать, то проиграете, так как в вашей голове уже будет очень много мыслей. Если вы будете полагаться только на своё тело, то это грозит последствиями. Вы можете так увлечься, что не заметите соперника. Баланс между разумом и телом. Мне нужно, чтобы вы запомнили это слово. Баланс. Он рассматривает игроков, думая над тем, кто лучше всего подойдет для примера. Всё же по аналогии легче понять, что имеет в виду Тэхён. — Хм-м-м… Чонгук? Чонгук дёргается и удивлённо смотрит на него. — А? То есть… что? Тэ ухмыляется. Такой забавный. — Неважно. Ты не готов. Юнги-хён? Не поможешь мне? Он видит, как Чонгук краснеет от злости и хочет что-то сказать, но в последний момент сдерживает себя, наблюдая за тем, как Юнги подходит к Тэхёну. Мин нервничает, он выглядит так, словно Тэ в любую секунду нападёт на него. Как мило. Тэхён нападает только на тех, кто ему не безразличен. — Джонхан, кинь мне мячик, пожалуйста, — просит Тэ у парня, который сидит рядом с корзиной. Тот кидает ему мяч. — Спасибо. Пойдем. Тэхён подходит к середине поля и улыбается Юнги, который стоит напротив него. — Твоя задача украсть у меня мяч и забить в корзину. У тебя есть половина площадки. Если я обойду тебя, то я выиграл. Юнги усмехается. — Я форвард. Забирать мячи — моя прямая обязанность. — Тогда будет унизительно, если ты проиграешь, не так ли? Юнги хмурится, сужая глаза. — Я не собираюсь проигрывать. Тэхён не отвечает, только улыбается и убегает, стуча мячом по полу. Юнги бежит за ним, слегка сбитый с толку, не ожидая такого стремительного начала. Он выбегает прямо перед Тэхёном, руки в блокирующей позиции, но его ноги стоят под странным углом, словно он не успел вовремя развернуться. Кажется, Тэ нашел его слабое место. Грациозно, он выходит из-под блока Юнги, не удивляясь, когда Мин спотыкается об свои же ноги. Тэхён направляется к корзине, баскетболист бежит за ним, когда возвращает баланс. Он не продумывает план до конца, скорее, вообще не думает, потому что совершает ту же самую ошибку, блокируя Тэ. Он не разворачивается до конца, делает лишнее движение, на долю секунды отвлекаясь от соперника, и Тэхён пользуется этим, забивая мяч в корзину. Мин летит на пол, чертыхаясь. Хах. Тэ знал, что этим закончится. Юнги изумлённо смотрит на него, баскетболисты в таком шоке, что, кажется, даже не дышат. — Как?.. — Ты слишком сильно полагаешься на инстинкты, — объясняет Тэхён. — Что является огромной проблемой среди всех баскетболистов, потому что вас обучают этому, но если бы вы танцевали, то никогда бы не смогли занять первое место. Я дважды сделал одно и то же движение, а ты, не проанализировав это, снова кинулся блокировать меня, думая, что сможешь придумать что-нибудь на ходу. В итоге, ты забыл о своих ногах, не до конца развернулся, и я заставил тебя упасть. Я предвидел то, как и где ты заблокируешь меня, поэтому твоё падение на задницу было лишь вопросом времени. Юнги моргает. Тэхён едва сдержал смех из-за его впечатлённого выражения лица. — Спасибо за участие, хён, можешь садиться. Тэхён снова смотрит на игроков, выбирая следующую жертву. Они смотрят в ответ, с вызовом в глазах и готовностью показать, на что способны. Сейчас они слишком похожи на клиентов из клуба. Возможно, стриптиз и обучение не так далеки друг от друга. Ха-ха… — Мне нужен доброволец, — говорит он, и сразу же появляются руки. Богом и Минхо, Сонджэ и Джонхан, Юно и Ёнджэ… Но Тэхёну нужен кое-кто особенный. — Намджун-хён, — озвучивает он. — Не выйдешь сюда? Баскетболист оглядывается по сторонам, словно не веря, что назвали его имя. — Я? У Тэхёна появилось странное желание ткнуть в ямочку на его щеке. — Да, ты именно тот, кто мне нужен, — протягивает он, поднимая свой голос на середине предложения, выдыхая на конце; немного издёвок не помешает. Намджун сглатывает, но встаёт с пола и проходит на середину площадки. — Правила остаются прежними. И тебе нужно постараться, чтобы показать себя лучше, чем Юнги. Отобрать у меня мяч будет легче лёгкого. Ты же здесь лучший, правильно? — Я- я не знаю. Чёрт, этому парню пригодилось бы немного уверенности в себе. Тэхён сжимает его бицепс, проводя пальцами вниз по руке. Он встаёт напротив него в позицию и говорит: — Мне так говорят. Будет обидно, если ты не оправдаешь мои ожидания. Я всегда мечтал увидеть тебя в действии. Он видит, как мыслительный процесс Намджуна заводит шестерёнки в его голове. Попался. Тэхён не из тех людей, которые будут использовать одни и те же приёмы дважды, поэтому он сперва позволяет Джуну увидеть, куда он побежит, дать ему маленькую фору. Центровой двигается одновременно с ним, хоть и немного неуверенно. Он наблюдает за Тэ краем глаза, и Ким, наслаждаясь игрой, меняет направление, отводя мяч на правую сторону площадки. Он слышит, как Джун спотыкается позади него. Однако спустя несколько секунд баскетболист возникает перед ним, блокируя его, в его глазах блеск триумфа. Ошибка. Он поторопился. Тэхён поворачивается, проходя под рукой Джуна, и бежит к корзине. Он готовится сделать бросок, когда перед ним появляется Намджун (а он быстро соображает), и Тэ опускает мяч прежде, чем его успеют отобрать. Тэхён посылает ему яркую улыбку, стучит мячом по полу, обходит его снова, поднимает руки, прицеливается и забивает мяч. Аплодисменты разрывают спортивный зал, когда мяч касается пола под корзиной. Намджун поднимает руки в поражении. — Чёрт. Ты сейчас устроишь детальный разбор моих проёбов, да? Тэхён хлопает его по спине. — Да, твоя задница сейчас будет гореть от стыда. Садись. Намджун присаживается на скамейку, и Тэхён, переводя дыхание, спрашивает: — Кто знает, где Намджун ошибся? Мингю поднимает руку и неуверенно отвечает: — Он всегда ждал твоего движения. Он только защищался и не пытался взять игру в свои руки. — Да, но это не самая первая ошибка. Кто-нибудь ещё хочет попробовать? — Он не ожидал, что ты так резко сменишь направление. Он должен был предугадать это. Тэхён взъерошивает свои уже и так растрёпанные волосы. Ему придётся конкретно повозиться с ними, когда он придёт на работу. — Не совсем. Скорее, это был результат его первой ошибки. Чонгук громко вздыхает, привлекая внимание и Тэхёна, и команды. — Ты сбил его с толку до начала игры. Хвалебные слова, касания… Ты сделал это, чтобы расслабить его и внушить ему уверенность, что он действительно так хорош, что сможет обойти тебя. Тэхён аплодирует, удовлетворённый тем, что хоть кто-то внимательно наблюдает за тренировкой. — Бинго! Намджун-хён был полностью погружен в свои мысли, и я сделал так, чтобы он там и остался до начала нашего мини-матча. Ваши соперники будут стараться вывести вас, особенно на разминках. И как только вы будете заняты мыслями в своей голове, ноги перестанут вас слушаться, да и вы перестанете обращать внимание на движения противников. Такая тактика далека от честной игры, однако её используют чаще, чем вы думаете, потому что она эффективна и гарантирует вам пятьдесят процентов победы ещё до первого свистка. Часть игры состоит в том, чтобы выяснить, как будет двигаться ваш противник. Другая в том, что вам нужно предугадать их движения и сбить их столку, начав свои собственные шаги. Баланс. Между этим, — он показывает на голову, — и этим. Он сгибается пополам, дотрагиваясь до носков пальцами рук. — Мне нужен ещё один человек. Кто-нибудь, кто думает, что сможет забрать у меня мяч. Помните, что я всего лишь танцор, здесь профессиональные баскетболисты — вы. Если не сможете меня обыграть, то я думаю, что тренеру Юну придётся поменять состав. Он знал, что эти слова заденут их самолюбие. Каждый поднимает руку. Определённая, мускулистая и очень знакомая рука привлекает внимание Тэхёна. — Отпусти руку, Чон. Я уже сказал тебе, ты не готов. Чонгук руку не отпускает, упрямо держит её в воздухе. — И с хера ли я не готов? Я знаю, что смогу. Дай мне попробовать. — Видишь, именно об этом я и говорю, — Тэхён раздражённо фыркает. — Ты позволяешь своей вспыльчивости одержать вверх над тобой. Я боюсь, что, если у тебя ничего не получится, ты разозлишься и попробуешь ударить меня. Да, он снова вспомнил это. У него есть право злиться. — Серьёзно? Ты снова вспомнил это? Ты первый начал угрожать мне! — восклицает Чонгук, поднимаясь с пола. — Я следующий, и это не обсуждается. Тэхён устал спорить с ним, поэтому просто сдаётся. Тем более, это его шанс выставить Чонгука идиотом. Кажется, что «мир», который они установили на паре, на площадке не хотел даже и появляться. Забавно. — Ладно. Иди сюда, Чон. Чонгук проходит к нему через поле. Тэхён пытается игнорировать его перекатывающиеся мышцы, когда тот скрещивает руки на груди; пытается игнорировать выступающие вены. Он сглатывает. Да, он ненавидит Чонгука. Ненавидит за всё, что он сделал; за все обещания, которые нарушил. Но за это время Чонгук стал несправедливо привлекателен, превратившись из милого мальчика с кроличьими зубами в сексуального мужчину с таинственной аурой. И именно этот тип мужчин является слабостью Тэхёна. — Ты там в порядке? — спрашивает Чонгук, уверенно ухмыляясь. — Кажешься немного отвлечённым. Тэхён понимает, что слишком долго пялился и его спалили. — В полном порядке. Он отрывает свой взгляд от Чонгука и поднимает мяч. Ему некомфортно от того, что его технику отвлечения используют на нём же, поэтому он отодвигает картинки с телом Чона на задний план и другие мысли, сопутствующие предыдущим. Если он проиграет Чонгуку, то никогда этого себе не простит. — Готов, Чонгуки? — спрашивает Тэ, впиваясь взглядом в глаза Гука. Чонгук смотрит в ответ. — Всегда, — рычит он. Тэхён двигается. Или точнее, пытается, потому что тут же встречается с грудью Чонгука, врезаясь в неё носом. Он чертыхается, делая шаг в сторону, и бежит вперёд. Чонгук позади него. Прежде чем Тэхён успевает понять, что происходит, Чон снова перед ним, блокирует его движение, словно каменная стена. Тэхён разворачивается, умудряясь пройти мимо, но Гук ловит его, оказываясь быстрее, не даёт уйти. Тэ находит взглядом кольцо. Он не баскетболист и не сможет забить с такого расстояния. Чонгук, увидев его замешательство, пользуется этим и забирает мяч. Он ухмыляется и бежит на другой конец поля. Тэхён в ярости, он не может дать ему выиграть. Гук поворачивается, смотрит на него с усмешкой, волосы спадают ему на глаза. Ему стоит завязывать их в хвостик. Тэхён догоняет его и преграждает путь, дотрагиваясь до мяча. Он выбивает его из рук Чонгука, но не успевает схватить. Чон подаётся вперёд, чтобы пройти мимо Тэ, однако делает это слишком резко. Они сталкиваются друг с другом, падая на землю. Вес тела Чонгука на секунду выбивает весь воздух из Тэхёна. Чон лежит между его ног, прижимая за запястья к земле. Судя по звуку, он сильно ударился коленями. Тэхён смотрит на него, и время на мгновение останавливается. Они словно застывают в другом пространстве и времени. Тихая атмосфера, наполненная жаром и необъяснимым напряжением, закручиваются у их ног, поднимаясь выше и выше. В глазах Чонгука появляется что-то большее, чем ненависть; что-то похожее на неудержимое желание. Он выдыхает через рот, сжимая запястья Тэхёна сильнее, а потом всё прекращается. Чон разжимает руки и встаёт с него. — Пусть будет ничья, — говорит он, следуя к двери. Тэхён садится, не зная, что всё это время задерживал дыхание. Он следит за спиной уходящего Чонгука и интересуется, что за фигня только что произошла. Медленные, саркастичные аплодисменты разбивают напряжённую тишину. Юнги думает, что это смешно. Разрываясь между злостью и смущением, Тэхён встаёт и забирает мяч. Он не смотрит на баскетболистов, когда говорит: — На сегодня достаточно. Вы свободны, — в голосе едва заметное дрожание. Баскетболисты собираются, довольные концом тренировки, и, кажется, не придают никакого значения произошедшему на площадке. Пара человек благодарит его за тренировку, и Тэхён краснеет, принимая похвалу. Через несколько минут в зале остаётся только Богом. — Хочешь присесть? — тихо спрашивает он, хлопая по месту рядом с собой. Тэхён кивает и садится, не пытаясь начать разговор. — Не знаешь, почему он повёл себя так? Почему он ушёл? Тэ качает головой. Он не имеет ни малейшего понятия. Чонгук как был невоспитанным мальчишкой, так им и остался. — Я понимаю, он ненавидит меня, и упасть вместе со мной на пол последнее, чего бы он хотел, но он мог бы просто проигнорировать это. Зачем уходить? Богом пожимает плечами. — Чонгук иногда ведёт себя странно. Он слишком много думает, как мне кажется. Я уверен, что он много чего хотел сказать, просто не знал как. Такое случается и во время наших тренировок. Если он раздражён или зол, то он просто уходит из зала, — смеётся Богом. — Он злится на меня каждые две минуты. — Почему он ведёт себя так? Вы едва разговариваете, — спрашивает Тэхён, хоть и знает ответ. Чонгук никогда не любил Богома, но он никогда не говорил почему именно. — Я думаю, что это из-за тебя, — признаётся Богом, ёрзая на скамейке, — Он знает, что мы близки, и его это бесит. Почему же? — Прости, хён, — извиняется Тэхён, чувствуя себя виноватым. — Я не знал, что у тебя из-за меня проблемы. Богом обнимает его за плечи. — Не беспокойся об этом, Тэтэ. Мне плевать на таких эгоистичных мудаков, как он. Он просто думает, что лучше всех остальных. Обычно Тэхён соглашается с тем, что говорит Богом, но их беседа с Чонгуком сегодня утром всё ещё проигрывалась у него в голове. Он знает Чонгука. По крайней мере, знал его. Милый, удивительный Чонгук с невероятно большим сердцем никогда не был эгоистом. — Возможно, он и о нас так думает, — говорит Тэхён. — Что, если он прав, и я просто всем мешаю и порчу жизнь? Я являюсь причиной конфликтов в вашей команде, издеваюсь над чувствами Сокджин-хёна, а теперь Чонгук не может находиться в одной комнате со мной. Мы много ссоримся, но я не думал, что всё станет так плохо. — Кстати, о Сокджине… — начинает Богом. Тэхён раздражается, ему не очень хочется говорить о Джине. Кажется, что все только о нём и спрашивают. Несмотря на раздражение, он подталкивает Богома на вопрос. — А что с ним? — Вы вместе? Типа встречаетесь? — Бо убирает с лица волосы. — Нет, хён, — говорит он. — И никогда не будем. Он не упускает облегчение, проскальзывающее на лице Богома. — Ах. Окей, видимо, между вами только секс. — Да. Только секс. Богом встаёт со скамьи и протягивает руку. — Могу ли я проводить тебя до твоей комнаты? Тэхён так рад, что у него есть реальная причина, чтобы отклонить это предложение. — У меня тренировка через полчаса. Я пока поделаю домашку. А ты можешь идти домой. Богом расстраивается, но всё же кивает, улыбаясь. — Да, так и сделаю. У тебя есть одеколон или что-то типа этого? Я не хочу идти в душ, а идти по кампусу, разнося свой удивительно-отвратный запах не очень хочется. Тэхён усмехается. — Ты практически не двигался, хён. — Я разминался и перед тренировкой был в зале, — скептический взгляд Тэхёна заставляет его закатить глаза: — Я люблю, когда от меня вкусно пахнет, ясно? — В моей сумке. Как только Богом начинает расстегивать молнию, к Тэхёну приходит осознание. В сумке все его вещи для работы. — Стой! — кричит он, Богом останавливается, удивлённо смотря на Тэ. — Там- там нет одеколона. Я вспомнил, что забыл положить его сегодня. — Оу, — Богом распрямляется. — Все окей. Он неловко улыбается Тэхёну. — Я пойду. — Хорошо, — Тэ кивает. — Поговорим позже. — Пока, Тэ, — машет ему Богом от двери, Тэхён улыбается ему и машет в ответ, пока сердце в груди заходится в бешеном ритме. Он чуть не спалился.***
Глаза клиента блестят в свете красной комнаты, он держит в руке десятитысячную купюру. Его ноги широко расставлены, и он допивает четвертый стакан с виски. Бэкхён проводит ладонями по телу Тэхёна. Тэ льнёт к чужим рукам, словно никто и никогда не касался его так хорошо и правильно. Он чувствует, что его тянут за воротник золотой рубашки. Тэхён открывает глаза, соблазнительно моргает, даря клиенту томный взгляд и облизывая губы, когда мужчина кладёт ещё одну десятку сверху. Но Тэхёну нужно больше, поэтому он дует губы, касаясь их своим пальцем, и ведёт вниз по челюсти к ключицам, опускается на грудь, дразня соски через шёлковую ткань. — Негодник, — мурлыкает мужчина с удовлетворённой улыбкой на губах. Да, это его бренд. Быть негодником, непослушным мальчиком. На столе теперь пятьдесят тысяч вон. Бэкхён расстегивает пуговицу на его рубашке, и Тэхён позволяет ей упасть с плеч, открывая ключицы и грудь. Пальцы, которые до этого оставляли синяки на его талии, поднимаются выше, задевают соски, Тэ не сдерживает дрожащего выдоха, поворачивается к Бэку и притягивает его ближе к себе за кольцо на чокере. Они смотрят на клиента, стоя в обнимку, взгляд мужчины уже затянут пеленой алкоголя и похоти. Слава Богу, что этот не особо болтливый. Потому что обычно Тэхён выслушивает о проблемах клиентов, сидя рядом с ними и сочувственно вздыхая. Но этот клиент уже заплатил сто тысяч вон за один час в золотой комнате, и, судя по стопке денег на столе, готов заплатить ещё больше. Тэхёну повезло с этим, так как пятнадцатого числа ему нужно отправить чек в больницу. Он начал тратить больше денег, чем обычно, потому что университет отказался спонсировать их танцевальную команду. Ему едва хватает на еду. — Разве ты не собираешься снять с себя всю одежду? — говорит мужчина хриплым голосом. Тэхён отклоняет голову, тянет за бантик, который висит на его талии. — И это тоже? — Да, детка. Бэкхён разворачивает его к себе спиной, и Тэхён прижимается к накаченной груди. Руки Бэка обёрнуты вокруг него. Они обычно не работают вдвоём, так как оба выполняют роль сабмиссивов в совместных выступлениях, но клиент потребовал именно их двоих для своих приватных танцев. Бэкхён не стал возражать и переключился на доминанта. Он отлично справляется со своей ролью, они хорошо понимают друг друга без слов. — Хочешь, чтобы я это снял? — мягко спрашивает Тэхён. Чем больше ты повторяешь вопрос, тем больше получаешь чаевых. Всё дело в ожидании, в нарастающем напряжении, они заставляют клиентов ждать, как можно дольше, чтобы увидеть их реальное желание… в купюрах. — Именно это я и сказал, не так ли? Тц-ц. Что за манеры? Тэхён обожает, когда ему указывают. Желает этого. Но только не от незнакомцев, которые ничего не знают о контроле. В данной комнате только у них с Бэкхёном есть власть, и Тэ забавляет видеть, как клиенты думают иначе. Тэхён дёргает за ниточки, управляет мужчинами, словно марионетками. Но, конечно, его больше волновали деньги, чем споры о том, кто главный. Поэтому он позволяет Бэкхёну снять с него топ, оставляя Тэхёна только в кружевных трусиках, чулках и шпильках. Он помнит ту самую ночь, когда его переодели из жилетки и галстука в кружева и ленточки. Чан вручил ему контракт на новый дресс-код и сказал: «Тебе это подойдет лучше». Он был напуган своей наготой, напуган тем, как мужчины смотрели на него, пытались дотронуться, хоть это и было против правил. Он едва стоял на ногах от волнения, дрожа, как осенний лист на ветру, когда впервые выступал в том наряде. Но со временем он привык, да и клиенты начали платить больше. Всё логично. Больше тела — больше денег. Их клиент наслаждается шоу. Тэхён замечает, что стопка денег становится больше и её дополняют очередной купюрой. Мужчина хлопает себя по коленям, и Бэкхён, скользя по животу Тэ ладонями, подходит к нему, седлая правое колено. Тэхён ухмыляется, следует примеру Бэка и садится на левое, лицом к комнате. Он выгибает спину, выпячивая задницу, чтобы клиент смог насладиться каждой секундой его шоу. Медленно он начинает двигаться, повторяя то, чему обучал баскетболистов пару дней назад. Бэкхён шлёпает его по заднице. Не так сильно, чтобы причинить боль, но достаточно для того, чтобы она соблазнительно затряслась. У него охуенная задница, грех ей не воспользоваться. Судя по судорожному вздоху клиента, он считает так же. Мужчина не касается их, потому что это запрещено. Тэхён ухмыляется. А он послушный… Тэ бросает взгляд на часы около камеры безопасности. У них осталось всего двадцать минут, и они уже закончили с большей частью своего выступления. Он убирает волосы с лица, оборачиваясь через плечо. Мужчина смотрит на него, и Тэ, даря свой соблазнительный взгляд, хриплым голосом спрашивает: — Хочешь дотронуться до нас? На самом деле, Тэхёну плевать, что хочет их клиент, ему нужны деньги, и он сделает всё, чтобы получить больше. Не утруждая себя ответом, мужчина проводит ладонью по телу Тэхёна, останавливаясь на заднице, сжимая её в своей руке. Вторая ладонь гладит торс Бэкхёна. Очередной шлепок по заднице от Бэка заставляет его продолжить движения. Тэ не забывает стонать или хрипло выдыхать, когда клиент сильнее сжимает его задницу или хвалит его. Стопка денег продолжает расти.***
Они устроили шоу ещё для шестерых после того мужчины, и на двоих Тэ и Бэк заработали два миллиона вон. Им стоит чаще работать в тандеме. Приехав домой, Тэхён делит деньги, убирая три четверти от суммы в конверт, а остальное кладёт себе в кошелёк. На часах уже давно четыре часа утра, поэтому Тэ пугается, когда слышит стук в дверь. Он ещё не успел смыть макияж, слава богу, переоделся он в клубе. Кто пришёл к нему в такой поздний час? Чимин и Хосок обычно заранее его предупреждают, а Сокджин, Минхо и Богом уехали на игру в другой город. — Тэ? — раздаётся тихий голос из-за двери. — Это я. Он узнаёт этот голос, но не рад его появлению. Тэ подходит к двери и открывает её. — Спасибо, — благодарит Сокджин. Даже в такой час в спортивных штанах и футболке Сокджин выглядит удивительно, словно написанная картина идеальной корейской мужественности. — Я думал, что меня поймают. Могу ли я войти? — Да, — говорит Тэ, пропуская Джина в комнату. — Что ты здесь делаешь? Я думал, что у вас игра. Сокджин закрывает глаза, будто ему больно слышать хоть что-то о баскетболе. — Да, была. И мы проиграли. Снова. — Поэтому тренер Юн привёз вас домой раньше, — рассуждает Тэхён вслух. Джин кивает, сидя на комоде Тэхёна. — Это было унизительно, — наконец признаёт он. Тэ садится рядом с ним, берёт его руку в свою, переплетая пальцы. Старший сжимает её в ответ. — Если честно, мы проиграли не с таким позором, как в прошлый раз. Отстали всего на шесть очков, но и соперники не жульничали. Я просто думал… Сокджин смотрит в пол. Ким видит, что на его лице проносится много эмоций, которые он никак не может ухватить, про которые он не может рассказать, потому что не может подобрать слова. — Я думал, что мы лучше, чем они. Я хотел, чтобы мой последний сезон был запоминающимся; чтобы в нём были только хорошие вещи. Потому что после университета я уже не буду играть. Вряд ли профессия педиатра мне это позволит. Тэхён восхищается Сокджином и тем, какой он трудолюбивый. Он заканчивает врачебную подготовку, пока проходит стажировку, и ко всему прочему он уже подал заявление на четырёхлетнюю программу, чтобы стать педиатром, при этом оставаясь одним из лучших баскетболистов в их университете. Во всё это он вложил свои душу и сердце, и он заслуживает успешного выпускного сезона. — Это только вторая игра, Сокджини, — пытается успокоить его Тэхён. — У вас есть время, чтобы отыграться. Просто вы не привыкли к такому составу. Вы выиграли восемь предсезонных матчей, не думаю, что вы стали хуже играть. Поверь в себя и в свою команду. — Сложно верить в неё, когда игроки разделились на две части. Тэхёну кажется, что он знает, в чём дело, но всё же спрашивает: — Из-за чего они разделились? Сокджин смотрит на него, в его глазах искорки вины. — Думаю, что это как-то связано с тобой. Так, ладно, ему нужно внятное объяснение всему этому, чтобы он смог разобраться в проблеме. — А что со мной? — он задаёт вопрос мягко и аккуратно. Сокджин в любой момент может дать заднюю и отказать в разъяснениях. — Обещай, что не будешь злиться, — просит Джин, поглаживая костяшки Тэхёна своими пальцами. — Когда я вообще злюсь? — Ну, не злишься… а дуешься. Ты дуешься, Тэхён-а. Становишься тихим и зыркаешь на меня с другого угла комнаты, и я не думаю, что готов к этому. Тэхён хмурится, слегка обиженный словами Джина. — Я не дуюсь. — Именно это ты сейчас и делаешь, детка. Прозвище едва не заставляет Тэхёна наплевать на этот разговор, но Тэ чувствует, что сейчас не время для утех. Неужели они и правда дошли до того момента, когда Сокджин может сидеть у него в комнате в четыре часа утра и говорить о своих проблемах? У него есть друзья. Много друзей, которых он знает дольше Тэхёна. Но всё же он здесь. В его комнате. Держит его руку. Это… неправильно. — Просто скажи мне, — требует Тэ грубее, чем планировал. Сокджина сбивает с толку тон его голоса, но он старается скрыть это. — Чонгук. И Богом. Они… они создали что-то типа дивизий в команде. Каждый вздох — соревнование. Чонгук даже не отдаст пас Богому, если тот открыт, а Богом отказывается говорить с Гуком. А на меня он даже не смотрит из-за всего, что происходит между мной и тобой. Юнги и Минхо грызутся, как собаки, из-за времени на площадке, потому что у них одинаковые позиции в команде. А до этого Юнги услышал, как Минхо говорил Чанёлю о том, что он должен был быть в первом составе. Богом и Намджун тоже участвуют в противостоянии, но только они не выносят это на всеобщее обозрение. Богом завидует Намджуну, а Джун не любит Бо из-за того, как тот относится к Чонгуку. Югём, естественно, на стороне Гука. Но это вызывает проблемы между ним и Сонджэ, потому что Сонджэ тоже его друг. Двойные стандарты у Джонхана и Ёнджэ, а Мингю и Юно ведут себя по-свински, потому что заступаются за Чонгука. Тэхён не знает, как поднять свою челюсть с пола. Кто-нибудь помогите ему. — Чёрт, я не думал, что всё настолько плохо. Это из-за нас с Чонгуком? — Да, одна из причин, — отвечает Джин. — Со временем стало только хуже, особенно, когда все поняли, что вы не собираетесь мириться поцелуем или что-то типа этого. Должно быть, Сокджин замечает выражение лица Тэхёна и добавляет: — Я не в этом смысле! Просто ситуация становится хуже и хуже, и никто не хочет вам ничего говорить, чтобы не разозлить сильнее. Тэхён громко вздыхает, растирая виски пальцами. — Это смешно. Нам стоит прекратить. Прямо сейчас. Мне всё равно на чувства Чонгука к другим людям, но наше… безобразие зашло слишком далеко. Это влияет на команду, следует задуматься. Дай мне номер Чонгука. Сокджин хлопает себя по лбу. — Я только что вспомнил! Он попросил твой номер телефона в автобусе, но мой мобильник сдох, а твой номер я наизусть не знаю. Поэтому я и не предупредил тебя о своём визите. Хмурясь, Тэ спрашивает: — Зачем ему мой номер телефона? — Он сказал что-то про проект. Точно. Проект по философии. Как он мог о нём забыть? Последние несколько дней они продумывали план работы и составили примерную схему теории Аристотеля, но так и не приступили к практической части проекта. Если честно, то Тэхён в полном ужасе. Ему достаточно и того, что они сидят целый час в напряжённой тишине. Они едва могли сказать друг другу пару слов. Если бы не события, произошедшие тем вечером в понедельник, то было бы легче. Гораздо легче. Потому что мысли Тэ постоянно возвращались к тому моменту и смущению, которое он почувствовал, и если бы Чонгук хотя бы на секунду признал, что чувствует то же, то они бы поговорили, но мы не всегда получаем, что хотим. Из-за этого сама мысль о нескольких лишних часах с Чоном (за ненавистным ему делом) кажется Адом, и Тэ ещё слишком молод, чтобы отправляться туда. Сокджин снова сжимает его ладонь, вытягивая из мыслей. Тэхён моргает, понимая, что в очередной раз сознание привело его к Чонгуку. — Прости, хён. Я устал. — Я вижу, — сочувствует ему Джин. — Но я заметил, что ты сегодня при параде. Я не знал, что тебе нужно носить макияж в бар. Шестерёнки в голове крутятся дольше обычного, поэтому Тэ не сразу понимает, что Джин имел в виду под «баром». — Ох, — Тэхён поднимает руку к щеке, на которую нанесены розовые румяна, чтобы придать ему невинный и чарующий вид. На веках золотые тени и коричневая подводка, на губах ещё остался блеск, но Бэкхён, кажется, сцеловал большую его часть. — Определённый вид толпы, знаешь? Лучше чаевые. Сокджин смотрит на него, в его взгляде читается что-то тёмное, но Тэ не может понять, что именно. — Могу представить. Мне ненавистна сама мысль о том, что ты продаёшь себя за деньги. Ты не стриптизёр, Тэ. Не нужно малеваться, чтобы мужчины оставили тебе больше чаевых. Тэхён сглатывает, чувствуя себя неуютно. Как же Сокджин сильно ошибается… — Т-ты прав, хён. Но кто я такой, чтобы отказывать в деньгах? К тому же, ты не можешь решать за меня, — Тэ смеётся, стараясь разгладить обстановку. Он не хочет показаться грубым, просто ему кажется, что границы, которые он провёл в их отношениях с Сокджином, слишком быстро расплываются. Джин хмурится, хотя и пытается всем своим видом показать беззаботность. — Думаю, ты прав… — Так, ты дашь мне номер Чонгука? — Какие мы нетерпеливые, — шутит Джин, но веселья его шутка не приносит. — Мне нужно зарядить телефон. Могу прислать тебе его, когда приеду домой. — Ты можешь зарядить его у меня, — говорит Тэхён, указывая на тумбочку. Сокджин вытягивает лицо в удивлении, спрыгивает на пол, подходит к кровати младшего, отключая зарядку от телефона Тэ и подключая свой. — Я об этом не подумал, — признаётся Джин, садясь на постель. Минут через пять экран загорается. Тэхён присаживается рядом и прижимается к Джину, устраивая голову на его плече. — Тебе нужно поспать, Тэ. — Посплю, как только разберусь с проектом, — решает он. Если они не сделают это сейчас, то не сделают никогда. Вздыхая, Джин протягивает Тэхёну телефон, чтобы тот перенёс контакт Гука к себе. Тэ целует Сокджина в щёку, улыбаясь. — Спасибо, хён. — И это всё? — дразнит старший. Тэхён толкает его в бок. — Да, это всё. Ты пришёл ко мне в четыре часа утра, ожидая, что я проведу тебе сеанс терапии и обнимашек? Тебе придётся выбрать что-то одно. Сокджин обнимает его и заваливает их на кровать. — Как я могу выбирать, когда ты даёшь хорошие советы и выглядишь, как топ-модель? Топ-модель. Смешно. Он толкает старшего снова, заставляя встать с кровати. — Не мои проблемы. Давай, через несколько часов мне нужно вставать и придумывать хореографию. — Ладно-ладно, я ухожу, — хихикает Сокджин, снимая телефон с зарядки. — Спасибо за то, что выслушал меня, Тэ. — Всегда к вашим услугам в четыре часа утра. Джин целует Тэхена в кончик носа. — Тебе правда стоит поспать. — Я планирую заняться этим. И тебе стоит последовать моему примеру. Пока, Сокджини. — Спишемся! — говорит тот, закрывая за собой дверь. Тэхён, не теряя ни секунды, набирает сообщение.Я
Нужно поговорить
Я
Это Ким Тэхён
Его удивляет то, как быстро он получает ответное сообщение. Сегодня все не спят, что ли? Хотя всё понятно. Чонгук только приехал домой. Чончлен Слава богам. Думал, что ты одна из приставучих бывших. Чончлен Хотя разница небольшаяЯ
Знаешь что?
Чончлен Лмао что?Я
Иди нахуй
Чончлен Немного рановато. Ты только написал мнеЯ
Я пытаюсь серьёзно с тобой поговорить, поэтому сделай одолжение и замолчи на две минуты
Чончлен …Я
Пожалуйста, я умоляю
Чончлен Не похоже на мольбуЯ
…
ПОЖАЛУЙСТА ЧОНГУК
Чончлен Это не то волшебное слово, которое я хочу услышать Тэхён готов послать к чёртям весь этот план прямо сейчас. Резко ему становится плевать на отношения в команде. Потому что он знает, какого слова ждёт от него Чонгук. Он не говорил его ни разу с тех пор, как они выросли. Его накрывает маленькое чувство вины, потому что он должен всегда обращаться так к Гуку, но они уже не так близки, так что... Ему необязательно говорить это. Между ними разница всего в несколько месяцев. Никто не заставляет делать это кроме Чон Чонгука. Хотя иногда и Чимин заставляет, чтобы выбесить Тэхёна. Плевать. Тэ начал этот разговор, и он его закончит, неважно, как много раз Чонгук попытается испортить его своим поведением.Я
Пожалуйста /хён/
Я
Чонгук-хён. Пожалуйста
Чончлен сделал скриншот вашей переписки
Я
Ты маленький засранец
Однако… ладно. Отдаю тебе этот балл. Ты его заслужил
Чонлчен Как щедро с твоей стороны. Я слушаю. Чё у тебя? Чё у тебя? Серьёзно? Они не переписывались годами, и всё, что может сказать Чонгук — это «чё у тебя?».Я
В общем, то, что между нами. Мы должны это прекратить.
Чончлен Если ты собираешься использовать эту фразу на Сокджине, то придумай что-нибудь получше. Она не очень… весёлая.Я
Я говорю о НАС Чонгук. Нашу херню. Она влияет на отношения в вашей комнаде, и я не хочу быть ответственным за ваши ссоры. Больше не хочу
Чончлен Удивительно, но я всё ещё не вижу извиненийЯ
Потому что я нормальный человек и пытаюсь поговорить с тобой
Чонгук не отвечает довольно долго. За это время Тэхён успевает просмотреть несколько видео с хореографиями, чтобы придумать базовые элементы для их следующего выступления. Тэ не может выбрать ни песни, ни стиль… а у них осталось всего парочка недель. Спустя двадцать минут уведомление всплывает на экране. Ему повезло, что у Тэхёна не было сил, чтобы снять макияж и заснуть. Чончлен Ладно Чончлен Завтра в десять буду ждать у твоего общежития. Надень удобную обувьЯ
Если ты заставишь меня бежать, то я набью тебе задницу
Его тело болит после ночной смены, и состояния усталости и апатии накрывает, как самое тёплое одеяло. А пробежка через пять часов звучит, как самый худший кошмар. Чончлен Мне это не очень нравится. Обычно я бью задницы, если ты понимаешь, о чём яЯ
Вау, спасибо, мне абсолютно точно НЕ нужна была эта информация
Чончлен Без проблем. Мы начнём с ходьбы, бегать начнём позднееЯ
Это… терпимо
Чончлен Отлично. Тогда увидимся Тэхён не хочет заканчивать их разговор. Они только начали общаться, разговаривать друг с другом без издёвок. Кажется, что с их последнего нормального разговора прошла вечность. Ненависть стала приемлемой неприязнью. Это прогресс. И если Чонгук не в восторге от этого, то Тэхёну всё равно. Он не может заставить Гука снова полюбить его. Смыв макияж и почувствовав, как кожа начинает дышать, Тэ заваливается на кровать. Экран телефона снова загорается. Чончлен И ради ёбанного бога Ким поспи. Скоро твоя кожа перестанет светиться, и ты устроишь истерику, тогда всем будет плохо Тэхён улыбается.Я
Представь, как скучны будут твои дни без моих истерик
И спасибо за комплимент. Моя кожа сияет, потому что я пользуюсь волшебным средством под названием «увлажняющий крем». Можешь сам попробовать
Чончлен Не знал, что скучный теперь приравнивается к самому лучшему дню без истерик. Нет, не хочу даже прикасаться к твоей чёрной магии Спокойной ночи ТэхёнЯ
Спокойной ночи Чонгук :)
Чончлен И-и-и ты всё испортил Это улыбающееся лицо будет преследовать меня во снахЯ
Оу, тебя снятся сны обо мне. Мило.
Чончлен Кошмары Тэхён Тэхён, он назвал его по имени. Чончлен Ты — причина моих кошмаровЯ
Вот, что я называю прогрессом. Хороших снов
Чончлен Сучка. И тебе И Тэхён действительно хорошо спит сегодня ночью. Он засыпает быстрее, чем обычно. Впервые в его голове не крутятся мысли о деньгах, сексе и статусе. Возможно, это из-за успешной смены на работе. Но абсолютно точно это никак не связано с тем, что они с Чонгуком хоть немного, всего на один процент сдвинулись с мёртвой точки.