***
— Когда ты сказал, что купишь мне ужин, я не знал, что ты купишь мне его на неделю вперёд, — жалуется Тэхён, складывая контейнеры с едой на заднее сиденье машины Чонгука. По мнению старшего, шесть коробок с едой слишком мало для одной недели, но Тэхён с ним не согласится. — Я думаю наперёд, — ручается Гук сам за себя. — Если я куплю тебе много еды сейчас, то тебе не нужно будет думать о её покупке какое-то время. Тэхён стреляет в него своим фирменным взглядом и садится в машину. — Спасибо, конечно, за благотворительность, но я стриптизёр, а не бездомный. — Еде неважно, кем ты работаешь, — говорит Чонгук, отчаянно пытаясь смотреть на дорогу, но его взгляд так и норовит оторваться от скучного движения машин на прекрасного парня, сидящего рядом. Игнорировать Тэхёна очень трудно. Особенно сейчас, когда они немного помирились, и когда Тэхён одет в розовый блестящий лонгслив с жемчужным ожерельем и белые джинсы. И сейчас Чонгук так сильно хочет его. Боже, он всегда хотел его. Но в данный момент ситуация не такая неловкая, как в тот раз в его машине. Хочет ли он Тэхёна? Хочет. Он уже это признал. Не слишком ли рано он это признал? Возможно, слишком рано. Если они попытаются зайти дальше положенного, то это разобьёт им сердца. Они притворяются, что у них всё хорошо. Словно не Тэхён сегодня рассказал о смерти своей матери, и не Чонгук признался в том, что после исчезновения Тэхёна и мамы из его жизни, он чувствовал себя нелюбимым и брошенным. Словно не они ненавидели друг друга пять лет за обычное недопонимание и неспособность поговорить. И только сейчас Чонгук понимает, насколько пустой и бессмысленной была его жизнь без Тэ. До этого момента Чон старался найти хотя бы крупицу того счастья, которое дарил ему Тэхён, но он так и не смог её отыскать. Было легче притвориться, закрыться от него, чем признать свою слабость без него. Они подъезжают к квартире Тэмина через несколько минут, потому что практически все, кто не живёт в общежитии, живут рядом с кампусом. Многие спортсмены живут в общежитиях, потому что проводят слишком много времени на тренировках, а добираться домой после уже нет никаких сил. Чонгук не мог снять себе квартиру из-за условий его спортивной стипендии, но большинство его друзей уже разъехались в свои квартиры или снимают дома вместе. — Эй, вопрос, — спрашивает он до того как они выйдут из машины. Тэхён переводит всё внимание на него. — Да? Чонгук задумывается над тем, как спросить у него то, что крутится в голове. — Я… ну… я просто думал о комнатах и квартирах, и я живу в кампусе из-за стипендии, и мне просто стало любопытно, но ты можешь не отвечать. — Вау, это меня ни капельки не пугает. Спрашивай, что хочешь узнать. — Почему ты выбрал СНУ? — Ты имел в виду, как я могу позволить себе ходить в СНУ? — поправляет его Тэхён, чётко озвучивая мысли Гука. — Я… да, ты угадал. — Стоимость обучения не такая уж и высокая, — подмечает Тэхён. — Для моей специальности всего четыре миллиона за семестр. Я могу заработать столько за пару ночей. Чёрт, да я заработал около миллиона где-то неделю или две назад. Чонгук не может справиться с тем, что воображение навязчиво подбрасывает картинки Тэхёна в ленточках и шёлке, танцующего для мужчин, которые готовы отдать десятки тысяч вон за минуту его внимания. — И ты можешь… можешь заработать столько без секса с ними? — Они даже не могут трогать меня, если я этого не захочу, — хихикает Тэхён. — Однако чем больше ты позволяешь, тем больше тебе платят. Тот миллион был от одного парня… Ну, в ту ночь, когда ты забрал меня… — румянец поднимается по шее и приливает к щекам. — Давай скажем, что клиенты получают от меня бонусы в начале месяца. Теперь изображения прочно закрепились у него в голове. — Почему? Пожимая плечами, Тэхён переводит тему. — Неважно. Пошли, я больше не хочу сидеть в машине. Им нужно будет поработать над доверием друг к другу, снова вернуть честность и взаимопонимание. — Хорошо, — говорит Чонгук, когда они заходят в здание. — Лиса сказала, что Тэмин живёт на… — Восемнадцатом этаже. Квартира девять, — перебивает его Тэ. Чонгук удивлённо смотрит на него. — Да, значит, ты всё же помнишь. — Я же сказал, что знаю. Не нужно было разбрасываться своим номером телефона. — Я подумал, что это наша страховка, на случай если бы мы потерялись. — Конечно. Поведение Тэхёна кажется странным. — Что случилось? — спрашивает Гук. Они едут в лифте, поэтому Тэхён не может сбежать от этого вопроса. — Ничего не случилось. — А мне кажется, что это не так. — Ты не прав. — Ты надул губы, — подмечает Чонгук. — Ты всегда начинаешь дуться и выпячиваешь губы, когда злишься. Тэхён кидает на него возмущённый взгляд. — А вот и нет! — Ты сейчас это делаешь. — С каких пор в тебя вселился Сокджин-хён? Он любит Сокджина. Джин — его самый лучший друг, но почему это сравнение злит его? Гук вздёргивает подбородок и спрашивает: — В каком это смысле? Тэхён выходит из лифта, быстро шагая по коридору, заставляя Чонгука спешить за ним. — И ты, и Сокджин сказали одно и то же, и вы оба не правы. — Очевидно, мы правы, если об этом тебе сказали уже два человека. — Я думаю, что вы просто слепые, — возражает Тэхён, стуча по двери. Музыку слышно даже от лифта, так что вряд ли кто-нибудь им откро… — Привет! — Тэмин открывает дверь так быстро, будто стоял рядом с ней и ждал их прихода. — Воу! Тэхён! Ты здесь! Выглядишь замечательно! А что ты здесь делаешь? — спрашивает он, радостно улыбаясь. — Меня подкупили, — шутит Тэ. — Я пойду куда угодно, если мне сначала купят ужин. — Разумно… — Тэмин резко замирает, удивлённо смотря на Гука. — Блять. Стоп. Что? Ким Тэхён и Чон Чонгук вместе пришли на вечеринку? Я попал в параллельную вселенную? Это действительно немного странно. Если бы месяц назад кто-нибудь сказал им, что они вместе пойдут на вечеринку, то Тэ и Гук рассмеялись бы этому человеку в лицо. Чонгук улыбается. — Мы теперь друзья, забыл? — Я помню, но я не верил в это. Не думаю, что кто-то верит в это. Особенно после вашей ссоры в среду. — Мы слегка повздорили, — говорит Тэхён. — Бывало и хуже. — Помнишь, как однажды ты украл мою целую коллекцию с фигурками Железного Человека? Тэхён разевает рот, стараясь сдержать смех. — О, Боже, ты плакал несколько часов. Я чувствовал себя ужасно и больше не мог на тебя злиться. Но в свою защиту скажу, что ты разбил мою камеру. — Я просто одолжил её! Я даже тебя снимал… — А потом, когда ты решил показать мне получившиеся фотографии, ты понял, что линза разбита, и камера не включается, — заканчивает за него Тэхён. Тэмин шокировано смотрит на них. — Вы, типа, знаете друг друга с тех пор, как вам по семь лет было? — Ну, мы встретились в четыре года, но не испытывали тёплых чувств в отношении друг друга до семи лет, — вспоминает Чонгук. — Но рассказанная нами история произошла, когда нам было по пятнадцать. — Четырнадцать, — встревает Тэхён. — Нет, пятнадцать. — Четырнадцать. — Пятнадцать. Я помню это очень хорошо. У тебя тогда были рыжие волосы. — Да, у меня были рыжие волосы в четырнадцать. В пятнадцать они уже были фиолетового цвета. Чонгук хмурится, стараясь извлечь воспоминания из старого жёсткого диска, который погряз в пыли где-то в уголках сознания. Ладно, шутка. Там не так уж и много пыли. Гук был уверен, что тогда им было пятнадцать. Но сейчас он понимает, что, возможно ошибался, потому что воспоминания о загаженной раковине и ноющем Тэхёне, который просил смыть краску с его волос и одновременно с белоснежной поверхности керамики, точно находятся в папочке под номером пятнадцать. — Ладно. Возможно, мне было пятнадцать. Тэхён торжествующе улыбается. — Я же говорил. Тэмин всё ещё заметно охуевает в дверях, смотря на них такими глазами, словно они прибыли с Марса. — Ну, заходите тогда, — приглашает он парочку, когда ощущение реальности возвращается к нему. Он широко открывает дверь, придерживая её, позволяя парням зайти в квартиру, которая утопает в большом количестве LED-лампочек и разноцветных огоньках от колонок. Однако в комнате сохраняется приятный полумрак, что слегка удивляет. Электронная музыка отражается от стен и полов, вибрацией расходясь по телу. Студенты разбрелись по своим группкам, занимая практически все свободные места, они общаются, стараясь перекричать музыку. У кого-то в руках стаканы, наверняка с чем-то особенно противным и мерзким на вкус, у других — жестяные банки с колой или пивом. Вечеринка уже в самом разгаре, они приехали немного позже, чем требовалось. К счастью, Чонгук замечает своих друзей, сидящих около барной стойки где-то между кухней и гостиной. Они идут к ним, по пути выпивая шот соджу. — Вот ты где! — Сокджин вздыхает с облегчением. — Я уже собирался звони… Он затыкается, фокусируя взгляд на Тэхёне. — Ох. Привет, Тэ. — Привет, — он машет им рукой. В последний раз Чонгуку было так неловко, когда он пригласил Тэхёна к себе домой. И это было давно. — Значит, теперь ты ходишь на вечеринки? — спрашивает Сокджин напряжённым голосом. — Мне было нечем заняться, — пожимает плечами Тэ. Замечательно. Сокджин сухо усмехается. — Ты всегда говорил, что занят по пятницам. На мои приглашения ты отвечал отрицательно. Тэхён замечает накаляющуюся атмосферу и применяет свой любимый приём, добавляя немного своей тэхеновской магии. Чонгук это любит и ненавидит одновременно. — Прости, хён, — хмурится он, закусывая нижнюю губу и строя невинные глазки. — Обычно я занят. Я бы с удовольствием сходил с тобой на вечеринку, если бы у меня была возможность. Просто я всегда либо делаю домашнее задание, либо пропадаю на работе, либо очень сильно устаю. Но, видимо, ваша победа придала мне сил, и я решил прийти и отпраздновать вместе с вами. Сокджин понимающе кивает. Он ставит пустую бутылку на барную стойку и, протягивая руки, прижимает Тэхёна к себе. Чонгук может только наблюдать за тем, как Джин шепчет: — Ты выглядишь очень красиво сегодня, знаешь? Тэхён часто моргает, явно удивлённый напору со стороны старшего. — Я… эм… спасибо… м-мы можем с тобой поговорить? — Конечно. Всё в порядке? — Ну, я просто… — А вот и напитки, — Чонгук ещё никогда не был так благодарен умению Намджуна выбирать неподходящий момент. Тот вручает Джину бутылку пива, который не знает, быть ли ему благодарным Намджуну или же раздражённым из-за того, что его прервали, но напиток он принимает. — Спасибо, Намджун-а. Что ты хотел сказать, Тэхён? Тэ поглаживает плечо, он всегда так делает, когда сбит с толку. — Я хотел сказать, что… — Чонгук! Намджун! Сокджин! — кричит им Югём с другого конца комнаты. — Помогите поставить стол для бир-понга! (beerpong– популярная игра на вечеринках, играют обычно парами или по одиночке. Главная задача — попасть шариком в стакан противника, чтобы тот выпил пиво или любую другую алкогольную жидкость. Кто останется с пустыми стаканами — проиграл). Чонгук вздыхает с облегчением. — Иду! — орёт он в ответ, стараясь перекричать музыку. — Пошли, поможем Югёму. Он даже не думает, когда хватает Тэхёна под локоть и уводит за собой. Чон просто не хочет потерять его в толпе. Тэ прижимается к нему, цепляясь за рукав его футболки. — Привет, Тэхён, — здоровается с ним Югём, сразу же вручая упаковку красных бумажных стаканчиков. — Расставишь их, хорошо? — Да, конечно. Тэхён за несколько минут расставляет стаканчики, выстраивая идеальные треугольники. Его руки так быстро двигаются, что Чонгук едва успевает следить за его движениями. — Я думал, ты не ходишь на вечеринки, — дразнит Чонгук. Тэ ставит последний стаканчик. — Обычно я не хожу, но это не значит, что я никогда на них не был. К тому же, в клубе частенько проводили игровые вечера на верхнем этаже. Конечно, нас не заставляли в них участвовать, но чаевые были неимоверно большими. Важно надеть что-то открытое и вовремя подавать напитки. Никаких выступлений. Иногда мужчины давали мне деньги, чтобы я просто посидел рядом с ними, пока они играют в карты или тупые игры на выпивание. Но потом нас закрыли из-за проблем с законом. Скажу честно, я был немного расстроен. Эти вечера помогали отвлекаться от того, что происходило внизу. — Не боишься говорить об этом здесь? Тэхён оглядывается, прыская от смеха. — Как будто они вспомнят что-то на следующее утро. Сокджин допивает уже четвёртую бутылку пива, это видно по его щекам, они краснеют уже на половине третьего напитка. К тому же, он уже минут десять рассматривает алкоголь покрепче. Югём милый, но он идиот, и я гарантирую тебе, что он уже намешал себе несколько коктейлей, когда помогал Тэмину с организацией вечеринки. Намджун никогда меня не слушает, так что проблем с ним не будет. А где Юнги-хён? Иногда острая наблюдательность Тэхёна выбивает весь воздух из груди Чонгука, и ему нужно несколько минут, чтобы осмыслить сказанное. — Он… э… сказал, что тусуется с бандой феечек, то есть, я хотел сказать… — Ты правда нас так называешь? — спрашивает Тэ, с вызовом смотря на него. — Ха-ха, нет? — Чонгук облизывает свои сухие губы. — Лжец, — хихикает Тэхён. — Так, правила игры! — кричит Югём, спасая Чонгука от видимой мести Кима. — Перед вашим «выстрелом» противоположная команда должна задать вам вопрос. Если вы ответите честно, то можете кинуть шарик два раза. Если вы не ответите, то второй бросок переходит противоположной команде. То есть два броска для каждого раунда. Играем без отскоков, только прямое попадание. Отскоки только для слабых сучек. Нет, переиграем, я принимаю отскоки, потому что я сучка. Кидаем от начала стола, никаких локтей дальше положенного. Звучит честно? — Значит, ты хочешь, чтобы мы рассказали все свои секреты и быстро напились? — обобщает Чонгук. — Да. Именно так. Ты со мной в команде, золотой мальчик, — решает Югём, хватая Чона за руку. Тэхён же практически вжимает Сокджина в Намджуна. — Веселитесь. Я посижу в сторонке, поболею за команду Намджины, — говорит он, запрыгивая на столик и болтая ногами вперёд-назад. — Намджины, ха? — повторяет Сокджин со смущённой улыбкой на лице. — Да. А теперь приступайте к игре. Хочу интриг и расследований. Намджун закатывает глаза, бросая шарик Югёму. — Так, Чонгук… — О, Боже… Что? — Скучаешь по тем временам, когда был боттомом? Чонгук густо краснеет. — Чувак! — шипит он, обводя рукой комнату, полную людей, которые не знают о его сексуальных предпочтениях. — Замолчи! Намджун снова закатывает глаза. — Никто кроме нас не слышит. — Стоп, я был прав! — кричит Тэхён, указывая на Гука пальцем. — Ты не был прав, — Чонгуку хочется укусить Тэхёна за этот самый палец. Сокджин сияет. — Ты не ответил на вопрос. — Нет! — наконец отвечает он, понимая, что Намджун действительно был прав. Никому нет до них дела. — Ответ — нет. Я не скучаю по тем временам. -Уверен? Мы не будем винить тебя. Намджун наверняка отлично умеет использовать свой член, — прыскает Югём, бросая шарик. Он приземляется ровно в центр, и Чонгук с наслаждением смотрит на то, как Джун залпом выпивает содержимое стакана. — Вы с Намджуном трахались? — спрашивает Сокджин. — Теперь мы знаем, каким образом Чонгук попал в команду, — произносит Тэхён, нахально улыбаясь. — Это не так, — рявкает Чонгук. — Он прав, мы трахались после того, как я помог ему попасть в команду. У Намджуна нет ни стыда и ни совести. Однако его слова возвращают довольно-таки яркие воспоминания о заполненных паром раздевалках и больших руках Намджуна, которые медленно и так правильно подводили его к краю. Югём даёт Гуку подзатыльник, возвращая его внимание на игру. Чонгук берёт шарик и кидает его, в мыслях лишь одно — заставить Намджуна страдать. Шарик отскакивает от последнего стаканчика с правой стороны стола и падает в соседний. — Пей, сучка, — триумфально улыбается Чонгук. Они продолжают игру и узнают друг о друге гораздо больше, чем нужно. Все совершенно по-другому, когда рядом Тэхён, — их шутки, поведение, саркастичные комментарии. Но не в плохом смысле. По-другому в смысле… нормально, обычно. Тэхён добавляет их группе баланс, которого им не хватало. Он громкий, догматичный, забавный и кокетливый, и он помог установить комфортную, тёплую атмосферу этого вечера. В какой-то момент Тэхён проигрывает спор и начинает пить алкоголь, который предназначается Чонгуку, поэтому они оба слегка под градусом, когда Сокджин требует переигровку. Вокруг них собирается толпа, все заинтересованы в том, кто будет играть в следующем раунде, поэтому напряжение в комнате начинает нарастать. Многие наблюдающие задают вопросы Тэхёну, и если он на них отвечает, то может решить, кто будет пить следующим. Слишком много власти для университетской дивы, но это вносит интересный поворот в игру. — Югём! — начинает Сокджин. — Скажи, я застал или не застал тебя целующимся с Ёнджэ на лестничной площадке моего общежития? Чонгук разевает рот, поворачиваясь к другу. — Ты целовался с Ёнджэ и не рассказал мне? — Я трахаюсь с Ёнджэ уже месяц и ни разу не сказал тебе об этом, — пожимает он плечами и делает бросок. Но он, должно быть, смущён гораздо сильнее, чем выглядит, потому что шарик отскакивает от края стакана и летит на пол. Звуки разочарования разносятся по комнате. — Чувак, что случилось с кодексом дружбы? — Чонгук вытирает фальшивые слёзы, пытаясь показать обиду, а потом кидает шарик, который попадает в стакан с алкоголем, и Сокджин с раздражённым вздохом выпивает гадостливую жижу, отдавая пустой стакан Тэхёну, который сразу же заполняет стакан новой жидкостью. — Говоря о дружбе, — переводит тему Югём. — Вы теперь трахаетесь? Он переводит палец с Намджуна на Сокджина. Они переглядываются, Джин выглядит виновато. Кто-то в толпе хихикает, видимо, находя эту ситуацию забавной. Старший смотрит на Тэхёна, на что Тэ пожимает плечами. — Мне всё равно. Мы решили двигаться дальше. Тем более, Намджун умеет использовать свой член, да, Чонгук? Боже, завтра он заставит Тэхёна пожалеть о том, что тот не умеет закрывать свой большой рот, но сейчас эта шутка разряжает напряжённую атмосферу смущения, так что Гук не особо волнуется по этому поводу. Смеясь над Чонгуком, Джин кидает шарик и тот попадает в стаканчик прямо напротив Чона. Раздражённо он хватает стакан и в несколько шагов пересекает комнату, останавливаясь перед Тэхёном и поднося алкоголь к его губам. — Пей, ты, маленький гов… — Ах, будь хорошим мальчиком, Чонгуки. Не матерись, — перебивает его Тэхён, залпом выпивая содержимое стаканчика. — Ох, это первый напиток, который не был на вкус как моча лошади. Тэ кидает взгляд за плечо Чона. — Спасибо, Сокджини! — затем он переводит взгляд на Гука и спрашивает: — Хочешь попробовать? Чонгук выгибает бровь, сердце бешено бьётся в груди. — И как же? Стакан пустой. Пальцы Тэхёна сжимаются на воротнике мешковатой толстовки Чона и резко притягивают к себе. Чонгук оказывается между его ног, чувствуя жар тела младшего. — Скажи мне, что это за вкус. Я не могу понять. И прежде, чем Чонгук успевает понять, что происходит, Тэхён целует его, раздвигая губы языком и проникая внутрь. Поцелуй — на грани лихорадки. Тэхён целует его так, будто больше никогда в жизни не прикоснётся к чужим губам. Чонгук будет эгоистом, если признает, что хочет, чтобы Тэхён целовал только его, и никого больше. Потому что их губы так подходят друг другу, так правильно зубы Кима оттягивают его нижнюю губу, так правильно пробегает по его телу дрожь, когда Чонгук исследует его рот языком, чтобы почувствовать вкус. Чонгук сжимает бёдра Тэхёна, пока пальцы Тэ зарываются в волосах Чона и тянут, собирая губами тихие выдохи старшего. Он слышит свистки и крики только тогда, когда Тэхён отстраняется от него. Чонгук оглядывается, все шокировано смотрят на них. Да, Гук согласен, зрелище не самое привычное. Чон не особо задумывается над этим. Тэхён часто проворачивает такое, так что ни у кого не будет сомнений, что Гук стал очередной его жертвой (хоть это и не является правдой. Чонгук сам этого хотел. Жаждал даже). Поцелуй остаётся покалыванием на губах и приятно согревает изнутри. Тэхён нахально улыбается, в его глазах танцуют маленькие бесенята. Вот-вот и выпрыгнут оттуда со всем своим безумством. — Так, что это за вкус? — Я… — начинает Чонгук, стараясь собраться с мыслями. Чёрт, Тэхён умеет перехватывать дыхание и сбивать с мысли. — Я думаю, что ты сумасшедший. Это водка со спрайтом. — Хах, — удивляется Тэхён, поджимая губы. — Буду знать. А теперь возвращайся к игре, ты всех задерживаешь. — Ты невыносим, — кидает ему Чонгук через плечо, возвращаясь к столику, словно ничего не произошло. — Одно из моих лучших качеств, — кричит Тэ в ответ. Югём поджидает его с наитупейшей лыбой на лице. — Вы типа сейчас… — Заткнись. — Говорил же, что это любовь, — тихо пропевает Гём. — Быть поцелованным против моей воли — это не любовь. — Против твоей воли? — усмехается друг. — Не знаю, мне показалось, что ты наслаждался процессом. — Замолчи, — снова просит Чонгук, потому что чувствует, как щёки начинают краснеть. Они продолжают играть, задают тупые вопросы и пьют, пьют, пьют… На столе остаётся всего четыре стаканчика (по два на каждой стороне), игра подходит к своему завершению, когда Чанёль решает задать вопрос Тэхёну. — Эй, Тэтэ! — Да? — отвечает Тэхён, сидя на столешнице. Он выглядит красиво даже под дерьмовым освещением тэминовых неоновых лампочек. — С кем бы ты наиболее вероятно случайно переспал? — С тем, кто подышит рядом с ним хотя бы пять минут, — шутит Чонгук. Тэхён показывает ему язык. — Пошёл ты! Затем Тэ пожимает плечами и отвечает: — Скорее всего, с Чонгуком. Мы практически переспали на прошлых выходных. Раздражаясь, Чон возражает: — А вот и нет. — А вот и да. — Ты заставил меня обнимать себя, это едва можно назвать сексом. — Мы были в одних трусах. Вообще-то не были, но ладно. — К тому же, — продолжает Чонгук. — Если бы мы переспали, то это бы не было случайностью. Тэхён моргает, от удивления его глаза становятся практически круглыми, как у щенка. — О-ох… Чонгук усмехается, удовлетворённый тем, что смутил младшего. Если его ориентация раскроется на этой вечеринке, то он сделает это именно так, как хочет он сам. — Кто кидает шарик, Тэхён-а? Тэхён закусывает губу, пытаясь спрятать своё смущение. — Тэ… — жалобно начинает Сокджин, указывая на них с Намджуном. — Давай, выбери нас, мы тогда выиграем. — У вас у всех по два стакана и один бросок, — резюмирует Тэхён. — Вам всё равно придётся кидать ещё раз. — Если он, конечно, не отскочит, — добавляет Югём. — Давай, Тэ, сделай это ради Ч! Чонгук бьёт Гёма по руке. — Я не собираюсь спать с ним. — Не собираешься? — обиженно спрашивает Тэ, дуя губы. Чонгук теряется, потому что Тэхён явно озвучил своё желание. И что ему на это ответить? — Я… наверное… Тэхёна такой ответ не устраивает, поэтому он отдаёт бросок противоположной команде. — Команда Намджинов. Кидайте! Намджун и Сокджин дают друг другу «пять», а потом переплетают пальцы под столом, думая, что никто этого не заметит. Наивные. — Тэ, так нечестно! — восклицает Чонгук. Тэхён фыркает, скрещивая руки на груди. — Нужно было подумать об этом, когда ты говорил, что не будешь спать со мной. Я уже говорил тебе, что происходит, когда парни покупают мне ужин. — Я могу откупить ужин назад. Сокджин бросает шарик, и он попадает только в один стаканчик. — Ты не можешь откупить ужин назад. — Могу, еда всё ещё у меня в машине. — Эй, перестаньте выяснять вашу интимную жизнь, у нас есть последний вопрос от зрителей, — прерывает их Намджун. Тэмин выходит вперёд и задаёт последний вопрос. — Эй, Тэ, расскажи нам о самом постыдном моменте Чонгука, который тебе удалось лицезреть. — Самый постыдный поступок… — медленно произносит Тэ, пока на его губах расцветает дьявольская улыбка. Чонгук уже жалеет о том, что они рассказали Тэмину об их прошлом. — Не смей, — предупреждает Чон. Тэхён гаденько ухмыляется, делая вид, что задумывается над чем-то. — Хм-м-м, должно быть, это тот момент… — Тэхён. — … когда я поймал его… Чонгук сжимает в руке шарик для пинг-понга. — Ким Тэхён. — … мы только перешли в старшую школу… — Я кину это в тебя. — … Чонгуку тогда ещё было шестнадцать лет… ай! Какого? Больно! — Тэхён протирает место, куда чётким броском от Чонгука был отправлен маленький, белый шарик. — Как я уже говорил, самый постыдный поступок Чонгука был в начале старшей школы, когда я поймал его дрочащим под Железного Человека 2. — А затем ты предложил мне свою помощь, — заканчивает за него Чонгук, думая, что это хоть как-то заденет Тэхёна. Но тот лишь пожимает плечами и говорит: — А потом я подрочил тебе, да. — Чёрт, а я и не знал, что у вас такое богатое прошлое, — свистит Чанёль. Кажется, никто не собирается заставлять его пить. Вау. Всё же студенты здесь не такие плохие, как ему казалось. — Никто не знал, — кратко отвечает Чонгук, прицеливаясь. Он целится в стакан рядом с Сокджином, бросает шарик, который идеальной дугой попадает в один и, отбиваясь от края, падает в другой. — Да, блять! Сосни хуйца, Намджун! — орёт Югём. — А почему только я? Сокджин-хён тоже проиграл, — обижается Намджун. — Вау, отличная победа, Чонгук, — раздаётся из толпы женский голос. Лиса подходит к нему со стаканами в руках. Она выглядит хорошо. Серебряный топ и черная юбка хорошо подчёркивают её фигуру. — О, привет. Спасибо, Лиса! — благодарит он её. Она улыбается, ярко и счастливо. — Прости, что я так долго, нужно было сходить за выпивкой. Будешь? — Зависит от того, что там, — после бир-понга Чонгук выпил уже достаточно много всего, из-за чего голова начинает немного гудеть, и в животе собирается неприятное чувство. — Я уже весь вечер пью непонятно что. Она заглядывает в стакан. — Не знаю. Кокосовый ром, возможно? Чонгук смеётся, принимая напиток. — Возьму. Спасибо. — Без проблем, — Лиса заправляет выпавшую прядь волос за ухо. Она всегда была милой; они несколько раз вместе делали проекты по одному из общих предметов. С ней легко разговаривать, у них одинаковое чувство юмора, они отлично проводят время вместе. — Останешься ещё на одну игру? — спрашивает она. — Не, я лучше напьюсь сам, — шутит Чон. — Замени меня на следующий раунд, Югём. — Ты бросаешь меня? После всего через что мы прошли? После нашей победы? — драматизирует Югём, хватаясь за сердце. — Да! Югём качает головой. — А как же твоё «дружба превыше всего»? Ладно. Повеселись. Чонгук немного не понимает причём здесь это, поэтому салютует другу стаканчиком и улыбается. — О, я попробовал ваши кексики по дороге сюда, — сообщает он Лисе. — Они были охуительно вкусными, не думаю, что я поделюсь ими со всей командой. Лиса смеётся, пряча лицо за стаканчиком. — Можешь оставить их себе. Я сохраню твой секрет. — Мы с тобой провели только пять минут на этой вечеринке, а уже делимся секретами? — Похоже на то. — Тэхён, кстати, тоже попробовал. Ему понравилось, хоть он и не сказал этого слово в слово. Лиса опирается спиной на стену. — Он говорит напрямую только, когда учит нас хореографии. В остальное время он играет с нами в какие-то игры разума. Из него вышел бы отличный манипулятор. Чонгук пожимает плечами. — Он делает это не специально. Его голова, мозг работают немного не так, как у нас. Он уникален и очень умён, и я думаю, что иногда он забывает об этом и думает, что его все понимают. Ему просто нужно аккуратно напомнить, что из вас двоих гений здесь только он. Я делал так много раз. — Знаешь, я думала, что вы ненавидите друг друга. Чонгук делает глоток, как всё же оказалось кокосового рома, смешанного, может быть, с лимонадом. — Я тоже. Не знаю. Всё сложно. Лиса тянет его за локоть и говорит: — Тогда не будем усложнять. Я хочу танцевать, слышала, что ты убийственен на танцполе. Усмехаясь, Чонгук отвечает: — Не знаю, хорош ли я настолько, насколько меня описывают, но я за любой кипиш, так что… Только мне нужно переговорить кое с кем, а потом я вернусь, хорошо? — Хорошо, — Лиса отходит от него, заманивая пальчиком через плечо. — Не заставляй меня тебя долго ждать, Чон. — И не подумал бы, — кричит он ей вслед. Когда она растворяется в толпе, Чонгук начинает искать глазами Тэхёна. Он пропал со своего привычного места, которое грел практически целый вечер. Гук замечает Минхо и идёт к нему. — Привет, Минхо. Удивляясь, Минхо смотрит на него, хмуря брови. — Что случилось? — Не видел Тэхёна? Его любопытство перерастает в нетерпение, но Чонгуку всё равно на то, каким безумным он может показаться. — Да, видел. Недавно? Чонгук нетерпеливо стучит ногой по полу. — Да, недавно. Парень смотрит себе за плечо. — Видел, что он заходил в ванную несколько минут назад. Кажется, он был в спешке. Зная Тэхёна, в животе начинает разгораться неприятное чувство. — Он был с кем-то? Минхо закатывает глаза. — Не волнуйся, он ни с кем не трахается в ванной. Мы оба знаем, что он выше этого, — и, замечая раздражённое выражение лица Чонгука, добавляет. — Он был один. — Спасибо, — Чонгук хлопает Минхо по плечу, двигаясь в сторону ванной комнаты. Вроде бы он помнит, где она у Тэмина. Он поднимается по лестнице. На втором этаже только из-под одной двери проникает свет в коридор, так что Чонгук предполагает, что Тэхён может быть там. — Тэхён? Чонгук медленно открывает дверь, замечая Тэхёна перед большим зеркалом с кисточкой для макияжа в руках. — Да? Тэ смотрит на него. — Что ты делаешь? Почему снова красишься? Ким поворачивается к зеркалу. — Вызвали на работу. Нужно прихорошиться. Чонгук проходит внутрь, закрывая дверь. Он не хочет, чтобы их разговор услышали. — Но у тебя выходной. — И? Клуб теряет деньги, если у них нет в запасе танцоров. К тому же, я не могу отказаться от лишней смены. — Тэ, ты работаешь шесть дней в неделю. Они не могут позвонить другому человеку? Тэхён качает головой, доставая из косметики подводку для глаз. — Чан-ши требует меня. А это значит, что им сегодня отчаянно нужны деньги. Я не против. Чан был тем менеджером, который говорил с Чонгуком на прошлой неделе, если он правильно сопоставил факты. Несмотря на раздражение от всей этой ситуации, Чон впечатлён. — Твоё присутствие поможет им заработать кучу бабла? Тэхён ухмыляется. — Конечно. Мужчины приезжают с окраин Сеула, Чонгуки. Ты не представляешь, как много парней думают, что я отсосу им, если они начнут говорить о том, какой проделали путь, чтобы увидеть знаменитого… Он останавливается, заливаясь густым румянцем. Чонгук вздыхает. — Ты только что хотел сказать своё стриптизёрское имя? — Нет. — А мне показалось, что да. — Я не собирался. — Покажи мне, — слова срываются с его губ быстрее, чем он успевает подумать над ними. Определённо виноват кокосовый ром. Тэхён выгибает бровь, смотря на него через зеркало. — Показать? Что? Как сказал один великий человек: «Иди к своей цели до конца. Никакого заднего хода». — Покажи мне, как ты танцуешь. Подкрашивая ресницы, Тэхён переспрашивает: — Ты хочешь, чтобы я станцевал у тебя на коленях? Здесь? — Ага. — Ага, — повторяет Тэ с усмешкой. — Очаровательно. — Я стараюсь. Тебе не нужно раздеваться. Меня это не заботит. Просто… просто хочу увидеть, как ты танцуешь. Тэхён фальшиво всхлипывает. — Ты первый парень, которому всё равно на моё тело. — Для начала обойдёмся танцем. — Да, — смеётся Тэхён. — Только танец. Чонгук запирает дверь на замок и садится на край, к счастью, довольно широкой ванной, разворачивая Тэ к себе за бёдра. — Ох, — вырывается у Тэхёна. Он не был готов к такому напору. — Уже не терпится, хах? Чон внимательно следит за тем, как Ким закрывает тушь и убирает её в косметичку. — Мне любопытно. Ты всегда говоришь, что чрезвычайно хорош в этом, вот и покажи мне. Тэхён хихикает, сжимая руку Чонгука в своей, прощупывая мышцы под кофтой. — Ладно. Но к твоему сведению, ты получишь сейчас лишь пробное представление. Ванная Тэмина не даст мне сильно разгуляться, но это не отговорка, а просто предупреждение. — Где ты и где отговорки, — хмыкает Чонгук. Он позволяет своему взгляду блуждать по телу Тэхёна. Ему так непривычно — страшно — из-за близости их тел прямо сейчас. Тэ проводит по его подбородку пальцем. — Глаза на меня, золотой мальчик. Не смей сводить с меня взгляд. Он сказал точно то же самое Сокджину несколько недель назад, однако теперь эти слова не вызывают отвращения или злости, лишь дикое желание в животе. Гук кивает, фокусируясь на Тэхёне. Тэ прислушивается к музыке, стараясь уловить биты песни. Он начинает медленно вилять бёдрами, перенося это движение на плечи. Свободной рукой он ведёт по своему телу и взъерошивает волосы, превращая свои кудряшки в полный беспорядок. Послеоргазменная прическа. Тэхён знает, как преподнести себя на все сто пятьдесят процентов. Он делает шаг к Чонгуку, до невозможности мягко и легко, и мурлыкает следующие слова: — Ты не против, если я прикоснусь к тебе? Тэхён уже трогает его. Без стыда и без совести. — Не против. — Отлично, — Тэхён проводит ладонью от плеча Гука до сгиба локтя и останавливается. Тонкие пальцы сжимаются на этом месте. — Ты стал таким сильным, Чонгуки. Он шепчет, хрипит Чонгуку в ухо, не прекращая своих движений. Тэхён разворачивается. Руки Чона слишком быстро, слишком нетерпеливо находят своё место на талии Кима, сжимают — несильно, но ощутимо, чтобы почувствовать через эти прикосновения желание. Он уже говорил это, но всё же скажет ещё раз: у Тэхёна чрезвычайно восхитительная задница, и открывшийся на неё сейчас вид ни за что не перестанет преследовать Чонгука в мокрых снах. Белые джинсы идеально обхватывают изгибы его бёдер, аккомпанируя Тэхёну, когда из плавных движений он переходит на более быстрые, развратные, пошлые. Тэ выгибается в спине, в руках Чонгука, и это до жжения под кожей распаляет возбуждение. Чонгук притягивает младшего ближе к себе, Тэхён опускается к нему на колени, но не присаживается до конца, дразнит Гука. Чон теряет всякое терпение, трогает Кима, гладит по бокам и плоскому, подтянутому животу. — Сейчас мы окажемся слишком близко, — предупреждает его Тэхён, разворачиваясь. — Плевать. — Как скажешь, Чон. Чонгук не знает, как у него получается сохранять самообладание, когда Тэ разворачивается в его руках, цепляется за его плечи и седлает его. Гук чувствует жар его тела, чувствует каждое его движение. Чонгук не может оторваться от него, не смог бы, даже если бы захотел. В глазах Тэхёна — шалость, которая смешивается с экстазом от его маленького представления. Чем больше он трогает Чонгука, тем больше распаляется сам. Он выгибает спину, вытягивает шею, и тихий вздох срывается с его губ. Прекрасный. Его движения сексуальные, непредсказуемые, но выверенные до каждой мелочи. Тэхён прекрасно знает, как завести человека, знает, что ему нужно делать. Он словно сирена, заманивающая мужчин в глубины тёмных вод. А Чонгук — бедный моряк, который без остатка позволяет забрать себя. Руки Тэхёна проводят вверх по шее Чонгука, зарываются в волосы и сильно оттягивают. Гук стонет. Он не ожидал этого. Пальцы Чона пробегаются по выпирающим косточкам позвоночника и, сжимаясь на розовом топе, вытягивают ткань из-под пояса джинсов. Прикосновение к коже Тэхёна разбивает их обоих, Чонгук теряется в нежности и бархатистости, а Тэ — в холодных подушечках пальцев и аккуратных, жадных прикосновениях. Тэхён толкается бёдрами, задевая ширинку Чонгука. Старший шипит, усиливая свою хватку на Киме. — Думаешь, она сможет станцевать для тебя так? — шепчет Тэхён ему в ухо, кончиком языка проходясь по ушной раковине. — К-кто? Чонгук не может сформулировать предложение, потому что движения Тэхёна становятся резче, быстрее. Жадно глотает губами воздух. — Лиса. Он произносит её имя слишком сладко, слишком приторно, а потом приникает к шее Чонгука и засасывает кожу, кусая зубами и лаская языком. Руки Чона опускаются на задницу младшего и сжимают. Голова кружится. В ванной трудно дышать. — Разве ты не собирался встретиться с ней? — он слизывает капельку пота с кожи Чонгука. — Разве она не хотела потанцевать с тобой? — произносит он напротив его шеи, и вибрация от этого томного, низкого голоса посылает заряды тока по всему телу. Опасно. Горячо. Дерзко. — Подслушивать нехорошо, Тэхёна-а. В голосе Чонгука едва заметная дрожь, но он старается скрыть её, притягивая Тэхёна ещё ближе к себе за петельки на белых джинсах. Тэхён хихикает, царапая шею Гука зубами. — Прости, не смог удержаться, хёни. Чонгук рычит. Каждый раз, когда Тэхён обращается к нему так, желание пронизывает всё тело и не даёт вздохнуть полной грудью. Возможно, это из-за того, что Ким отказывался называть его хёном, пока не попадал в какую-то передрягу или ему не нужна была помощь с домашним заданием. Он делал это всегда, и делает до сих пор, используя это «хёни» в спорах, зная, что Чонгук слишком слаб, чтобы отказать. Именно поэтому Чон поднимает кофточку Тэхёна, переводя глаза на лицо Кима. — Кусай. Глаза Тэхёна темнеют, и он послушно открывает рот и закусывает ткань своей кофты в зубах. Чонгук жадными глазами рассматривает каждый сантиметр его медовой кожи, замечает вставшие соски и линии под рёбрами, которые он видел только раз в дерьмовом освещении тэхёновой комнаты. Татуировка скрипичного ключа в тональности ре-бемоль мажор. Спорадическая лесенка нот заполняет строчки, растворяясь, утопая в коже Тэхёна. Чонгуку хочется спросить, какую песню он решил отпечатать у себя на коже. Чёрт, он даже не знал, что у него есть татуировка. Но сейчас ему нет дела до татуировки, ему слишком сильно хочется ощутить Тэхёна на своих губах. Он проводит ладонью по груди Тэхёна, задевая соски, и Тэ всхлипывает. Ну, конечно, он затыкается только тогда, когда получает желаемое. Гук ухмыляется и, подаваясь вперёд, оставляет засос на мягкой коже живота Тэхёна, заворожённый звуками, которые издаёт младший. Тэ подаётся бедрами, оттягивая волосы Чонгука, и выпускает кофту изо рта. — Блять, — он заставляет Гука поднять на него глаза. — Поцелуй меня. Чонгук не медлит, прижимается губами к губам Тэхёна. Отчаянно и жадно, как в своих давних мечтах, но там всё было по-другому. Всё должно было быть по-другому. Их языки сплетаются, поцелуй становится нетерпеливее. Тэхён остаётся на языке дешёвой выпивкой, и Чонгук уверен, что его вкус не лучше, но им обоим всё равно на это. Они целовались после Доритос, а это, поверьте, был самый ужасный поцелуй в их жизни. Дешёвая выпивка — это не самое страшное. — Ты же думаешь о том поцелуе, да? — спрашивает Тэхён, хихикая ему в губы. — Как ты догадался? — Ты думаешь о нём каждый раз, когда мы целуемся. А тот поцелуй не был таким вкусным, как клубника и единороги. Каждый раз, когда мы целуемся. Будто это привычное для них дело. Раньше. Да. Но не теперь. Чонгук отстраняется, кривя нос. — Чувак, откуда ты знаешь, какие единороги на вкус? — Ты только что назвал меня «Чувак»? Чёрт, ты разрешаешь своему врагу усыпать твою шею засосами, а потом называешь его чуваком. Какой я счастливчик! — Врагу? — повторяет Гук, усмехаясь. — Это тебе не мир Покемонов, Ким. Как бы ты сильно этого не хотел, никто не придёт и не поставит тебя на место. Тэхён наигранно вздыхает, прикладывая руку ко лбу. — Моя первая сексуальная фантазия. И позвольте сказать, самая лучшая. Дерзкий, нахальный и эгоистичный мудак, который не побоится вбить в меня что-то получше знаний о мире. Я думаю, что это и создало мой тип мужчин. Чонгук опирается на край ванной, выгибая бровь: — Я не знаю, мне стоит обижаться или нет? — Ох, ты не был моим типом мужчин, — уверяет его Тэхён. — А потом — бам! — случился университет, и ты стал всем, что я люблю и ненавижу одновременно. Я разочаровался в жизни, знаешь? — Значит, в старшей школе я тебе не нравился? — Неа. Ты был моим милым лучшим другом, который оказался самым очаровательным крольчонком, которого я хотел обнимать, дарить любовь, целовать и иногда отсасывать, — Тэхён щекочет его за подбородок, и Гук останавливает его. — Я старше тебя. Я влез в несчётное количество драк из-за тебя, и ты вот так отплачивал мне? Тэхён закусывает губу, признавая: — Окей, ладно. Это было горячо. Очень горячо. Ты сразу так заводился, когда я говорил тебе, что какие-то пацаны сказали про меня или моё тело что-то ужасное или хорошее. Было не так горячо, когда ты стоял и смотрел, как твои дружки избивают меня. Удар поддых. Чонгук заслужил. Он даже отрицать не будет. — Прости, — этого недостаточно, никогда не будет достаточно. Гук притягивает Тэхёна к себе и удивляется, когда Ким прижимается к нему, утыкаясь носом ему в шею. — Всё в порядке, — шепчет он. — Старшая школа — один большой тупизм. Каждый человек, каждая ссора и каждый роман… всё бессмысленно. Это ничего не значит, понимаешь? Мы все разные люди. У нас разные ссоры. Разные взгляды. Всё это не будет иметь никакого смысла через год. Я люблю такое. Я люблю неизбежность. Я знаю, что всё изменится. Поэтому не вижу смысла в том, чтобы зацикливаться на мелочах. Чимин, Хосок и Юнги неизбежно начнут встречаться. Кого волнуют их многочисленные кино-свидания? Югём неизбежно набухается сегодня и сломает уже третью стереосистему в этом месяце. Не нужно думать о том, стоит ли он на ногах или уже сшибает собой углы. Ты неизбежно выпустишься и окажешься в самом замечательном месте, занимаясь тем, что любишь, потому что ты чрезвычайно удачлив и богат. В чём смысл корить себя за какие-то ошибки, когда успех у тебя уже в кармане? А я неизбежно останусь работать в этом дерьмовом клубе, пока у меня не отвиснет задница, потому что, даже если я расплачусь с нашими долгами, мне некуда будет идти. Я буду поддерживать своего отца до самой его смерти, и никто не воспримет меня всерьёз, если кто-то расскажет о том, чем я занимаюсь. Я, скорее всего, умру от передозировки или задохнусь на чьём-нибудь члене, потому что я, как ты знаешь, люблю уходить поэтично и со вкусом. Чонгука пугает то, как беззаботно Тэхён говорит об этом. Всё это… это ненормально. Тэхён слишком молод, чтобы думать об этом. Да, он, конечно, шутит, но неприкрытая боль и горечь в его словах выдаёт его с головой. — Тэ… — Кстати, об этом. Мне нужно на работу, — настроение Тэхёна быстро меняется. Он слезает с коленей Чонгука и встаёт на ноги. — Ты мне должен… — он проверяет телефон. — … восемьдесят тысяч вон. Чонгук открывает рот, чтобы предложить свои деньги, но в дверь громко стучат. — Тэ? Детка? Ты здесь? Испуг сходит с лица Тэхёна, и он подходит к двери, впуская того человека. Блинблять. Кем бы этот парень ни был, он раздражающе хорош собой. Выглядел бы лучше, если бы не стоял рядом с Тэхёном. Никто и никогда не сможет выглядеть лучше Ким Тэхёна. Это заведомо проигранная битва. Простите, не Чонгук создаёт правила. Однако уверенности этого парня можно позавидовать. Блондин. Худой. Овальное лицо. Мягкие глаза начинают сверкать, когда они смотрят на Тэхёна, которого он назвал «детка». Нашёл же наглость… — Бэкхёни-хён! — восклицает Тэхён, обнимая парня. Тон его голоса полностью пропитан притворством от его фальшивого образа. — Я собирался написать тебе, узнать, где ты. Спасибо, что приехал за мной. Как ты меня нашёл здесь? Бэкхён пожимает плечами. — Это было несложно. Какие-то люди стояли и шептались о чём-то, и я услышал твоё имя. Они сказали, что ты заперся в ванной с каким-то Чоном. Кажется, для них это особое событие, — его взгляд проходится по Тэхёну и падает на Чонгука, который стоит, скрестив руки на груди и убивая этого Бэкхёна глазами. — Ох, видимо, это ты. — Да, — резко выдаёт он. — Это я. Тэхён смотрит на Гука. — Прости, что я утащил тебя с вечеринки. Спасибо за то, что выслушал меня. Можешь пойти набухаться и повеселиться, а я пойду на работу. Чонгук не думал, что Тэхён поблагодарит его за последние две минуты их едва ли разговора. — Эм, без проблем. Постарайся не переработать, Ким. Маска Тэхёна на несколько секунд спадает с его лица, но Гук не замечает этого, потому что занят разглядыванием чужой ладони на пояснице Кима. Бэкхён аккуратно подталкивает Тэ к выходу. — Конечно, Чон. Увидимся. И он уходит. Разве могло случиться что-то плохое, если бы он просто отказался от работы? Возможно. Они бы выпили лишнего, наговорили бы всякого и совершили бы много опрометчивых поступков, о которых потом бы они не совсем жалели, но и которым не совсем радовались бы. Плевать. Ночь только начинается. Ему не нужен Тэхён, чтобы хорошо провести время. Особенно, когда у Тэхёна есть другие люди, к которым он бежит по первому зову. Засовывая эти мысли подальше и игнорируя тот факт, что его бывший лучший друг только что подарил ему самый лучший танец, Чонгук выходит из ванной комнаты и возвращается в море людей, которые заполонили гостиную комнату и танцуют под хитовую музыку. Спустя полчаса и шесть шотов Гук находит себя на танцполе, совершенно не думая о том, что произошло ранее. Он теряется в музыке, по всему телу разливается приятная нега. Кто-то хлопает его по плечу. — Кинул меня, чтобы танцевать в одиночку? — дразнит его Лиса, её хайлайтер сияет в свете тэминовых ламп. Он кинул её? Когда это? Чонгук не может вспомнить. Это как-то было связано с Тэхёном, он уверен. Потому что всё в его жизни постоянно связано с Тэхёном. — Прости, — он пьяно улыбается ей. — Появились дела, и я не смог найти тебя, когда разобрался с ними. Но теперь я здесь. — Я вижу, — смеётся Лиса. — Хочешь потанцевать? — Естественно. Им несложно было найти общий ритм. Им было комфортно друг с другом. Каким-то образом его руки находят своё место у неё на бедрах, пока они оба двигаются в такт музыке. Возможно, этот танец разгонит все те слухи, которые пошли после их совместного с Тэхёном пребывания в ванной комнате. Лиса милая и красивая девушка. Просто она не его тип. Хотя это и неважно. Они веселятся. Это главное. И её тело чувствуется хорошо напротив него. Даже несмотря на то, что она не пахнет лавандой. Даже несмотря на то, что у неё слишком тонкие запястья, и у неё нет чёрных, густых волос. Даже несмотря на то, что она не умеет двигаться с яростью и грациозностью урагана.***
— Эй, куколка! Громкий свист привлекает внимание Тэхёна, он хватается рукой за шест и устремляет свой взгляд на парня, сидящего за столом в третьем ряду. Рядом с ним его дружки, которые гаденько хихикают и грязно смотрят на Тэ. — Не хочешь спуститься и повеселиться? Тэхён закатывает глаза и, сжимая шест в руке, делает кувырок, хватается за верхушку и медленно крутится вокруг своей оси. Как они вообще прошли сюда? Sin– дорогой клуб. Это одна из причин, почему Тэхёну нравится здесь работать: он зарабатывает отменные деньги. Ни в одном другом клубе он бы столько не получил за одну смену. Всё здесь — дорогое и чрезвычайно вычурное. Их клиенты — это мужчины средних лет, которые разбрасываются деньгами налево и направо и стараются не особо выделяться в толпе, поэтому эти выкрики слегка непривычны для Тэхёна. — Давай, детка, мы подарим тебе райское наслаждение. Тэхён опускается на пол, растягиваясь в шпагате. Он прогибает спину, выпячивая задницу. Когда есть, что показать — показывай! Его выступление сегодня немного легче, чем обычно. Сделано это для того, чтобы он смог задержаться на сцене подольше и потянуть время. На него любят смотреть. Бэкхён в данный момент обходит зал, а Квангсу уже забрал одного клиента в приватную комнату, так что на сцене он один. Он не возражает, ему нравится, когда всё внимание принадлежит ему. Вот только если бы тот парень заткнулся… — Ви, не так ли? Клиент подходит к сцене, умные глаза блестят под светом клуба. — Сколько ты ещё будешь седлать этот бедный шест? Разве тебе не холодно в коротеньких шортах? Тэхён ненавидит разговоры во время своих выступлений, поэтому он отворачивается, крепко держится за шест и поднимает своё тело, переворачиваясь и наблюдая за клиентом в перевёрнутом состоянии. Блёстки на его шортах не совсем удачны для пируэтов на шесте, но они отлично выделяются в тёмной атмосфере клуба. Он чувствует, как парень засовывает купюру ему за пояс стрингов, которые соблазнительно выглядывают из-под ткани шорт. — В молчанку играешь? — довольно вежливо спрашивает клиент. Это немного удивляет, особенно после его поведения несколько минут назад. Тэхён опускается на сцену, кидает взгляд на пятидесятитысячную купюру и, хмыкая, хватается за шест. Он скрещивает ноги на весу и крутится. — Хочешь поиграть в недотрогу? Тэ притворяется, что не слышит его. Спустя минуту он замечает ещё две купюры такого же эквивалента, брошенные к шесту. Ох, вот теперь он с ним поговорит. Тэ поднимает купюры и грациозно шествует к концу сцены. Он опускается на колени, оказываясь лицом к лицу с пареньком, который смотрит на него с нескрываемой интригой. — А ты маленькая гимнасточка, хах? К удивлению, голос клиента глубокий и мягкий. Тэхён едва мог различить его, когда тот кричал издали, но сейчас слышит эти перекатывающиеся на языке нотки бархатистости. И он милый. У него мягкие, юные черты лица. Обидно. Тэхён не ведёт дела с теми, кто не сможет с ним справиться. — И кто ты такой, чтобы называть меня маленьким? — Тэхён указывает на него пальцем, явно указывая на рост. Парень ниже его примерно на десять сантиметров. — Ты прервал моё выступление по делу или просто захотел поговорить? Парень протягивает руку, задевая пальцем колокольчик на чокере Тэхёна. Он задорно звенит, и клиент улыбается. — Спустись ко мне, поговорить, котёнок. Тэхён едва сдерживает смех, но в ответ мурчит следующие слова: — Я, может быть и котёнок, но никому не принадлежу. — А сегодня принадлежишь. Мы хорошо заплатим тебе, если ты проведёшь с нами немного времени. Такие предложения иногда возникали. Как же без этого. Клиенты платили ему, пытались разговорить и давали внеземные обещания, например, что Тэ отлично проведёт время. — Ты слишком молод, чтобы разбрасываться такими деньгами, не думаешь? Папочка будет расстроен, если ты будешь тратить деньги на таких милых котят, как я, — дразнит Тэхён, стараясь выведать о каких суммах идёт речь. Люди начинают платить больше, если хотят что-то доказать или если задеть их самолюбие. Тэхён часто делает именно второе. Клиент выгибает бровь. — Разве это касается тебя, котёнок? Я уверен, что ты уже устал от тех мужиков и их старых рук. Позволь показать, что могут сделать парни твоего возраста. Тэхён смеётся, легко и мягко. Он знает, что именно могут сделать парни его возраста. Это заставляет Кима на секунду вспомнить о руках Сокджина на своём теле. Ну, и… неважно. — Почему это звучит так, словно ты хочешь устроить гангбанг со мной в главной роли? — Назови свою цену. — Мою цену? — усмехается Тэхён. — За танцы у вашего стола? — Можем начать с этого. Тэ задумывается. — Семьсот тысяч. И ты покупаешь мне выпить. — Я удвою эту сумму, котёнок. И куплю тебе два коктейля. Кто он такой, чтобы отказываться от таких предложений? — Как благородно. Принимая протянутую руку парня, он слезает со сцены. Ночь проходит в забытие. Он не может понять, где он, что делает и что происходит. Знает лишь то, что он заработал много денег, а остальное его не заботит. Он совершенно без понятия, какие напитки пил, но они были слишком крепкими и на языке отдавали знакомым вкусом экстази, которое Тэхён, видимо, принял вместе с одним из коктейлей. Он знает только то, что ему очень жарко, в его теле слишком много энергии и его передают из рук в руки, как самую популярную игрушку. Он танцует долго, много, его смена закончилась уже давным-давно, и ему стоило бы уйти, но он остался. Это. Именно это можно назвать неизбежностью. Потеря себя в ничтожной пустоте; никаких планов; никакого будущего; никаких нужд и мечт. Всё — свет и яркость. Цвета и формы в глазах, чужие тела, прижатые к нему, чужие губы на его шее, вкус текилы на кончике языка. — Сколько за твоё тело, малыш? — спрашивает один из клиентов, произнося эти слова Тэхёну в губы. Ким уверен, что этот парень представился, но имени он не запомнил. Тэхён закусывает нижнюю губу, а затем хихикает. — Ты уже получил меня. Чьи-то руки сжимают его бёдра, прижимая к себе. Ногой Тэхён чувствует напряжённый член парня напротив него. — Я хочу всего тебя. Хочу увидеть, как красиво ты будешь смотреться под всеми нами. В голове слишком много ярких ощущений, чтобы задумываться над ответом. — Если бы я хотел продавать своё тело, то я был бы шлюхой. Но я не шлюха. Вторая пара рук опускается ему на плечи и проводит вниз по позвоночнику. Тэхён стонет, не может сдерживаться, льнёт к касанию, вжимается в чужое тело, находя облегчение, когда голая кожа спины прикасается к прохладной ткани рубашки. — Полтора миллиона вон за нас троих, — новый, неуловимо знакомый голос раздаётся где-то справа. — Мы снимем комнату в отеле. Будет весело. В глубине сознания Тэхён понимает, что это ужасная идея. Зачем ему делать это? А потом чувство неизбежности снова накрывает его, и он посылает Вселенной большое «иди нахуй». Так что, да, он согласен на эту сранную групповушку, он согласен на то, что его пустят по кругу, пока он едва может соображать из-за выпитого алкоголя и употреблённого экстази. Ему заплатят хорошие деньги. Выгорание его звезды неизбежно, необратимо. Но пока он не собирается растворяться в пустоте.