Back to me

КЛАРК Никогда не хочу переставать целовать ее, никогда не хочу переставать обнимать ее. Хочу остаться в этой постели с ней, чтобы в полной мере насладиться ее объятиями, ласками, поцелуями, которые стали теперь жизненно важными для меня, исключая все и всех, как если бы на свете существовали только мы двое. Однако все мои надежды разбились, когда я услышала раздражающий звук будильника. Мы встали, собрались, позавтракали, и все это время я не переставала улыбаться. Ну да, несмотря на проблемы, с которыми мы должны столкнуться, я счастлива, и мне не стыдно это признать. Эффект Лексы, как я его называю, это здоровое прикосновение для меня, и мне действительно нравятся радость и эйфория, что я чувствую. На все остальное будет время. Сейчас я хочу жить моментом. Мы приезжаем на место и мысль о том, что нам нужно расстаться вызывает у меня печаль…но мы должны организовать показ. Когда настало время расстаться, нас накрывает волна смущения. Мы должны попрощаться, но как? Я бы прыгнула ей на шею и поцеловала…но мы на публике…и мы еще не говорили о том, как себя вести. Наши взгляды встречаются, и мы начинаем истерично смеяться. Ясная мысль о том, что Лекса думает именно то, о чем думаю я, заставляет меня понять, что мы находимся в симбиозе. И она делает первый шаг. — Хорошего дня, Кларк… — говорит она и нежно целует меня в щеку. Мое лицо начинает гореть после этого контакта, хотя по телу бегают мурашки. Как я уже говорила — эффект Лексы…она целомудренно поцеловала меня в щеку, а я уже ничего не понимаю. Я совершенно потеряна. — Спасибо, и тебе, Лекса, — говорю я, пытаясь прийти в себя. Поворачиваюсь, чтобы уйти, но потом вспоминаю: она сделала свой ход, теперь моя очередь. — Лекса…хочешь пообедать вместе? — говорю неуверенно, но, по крайней мере, не заикаюсь. — Гриффин, ты зовешь меня на свидание? — уверенно спрашивает она. — Это могло бы быть, Вудс, но в таком случае я выбрала бы ужин, тебе не кажется? — игриво отвечаю я. — Может, поднимем ставки? Это становится интересно. — Что ты задумала, Вудс? — с любопытством спрашиваю я. — Ну, мы могли бы пообедать здесь, например, в саду…как насчет чизбургера, который ты так любишь? А потом… — она дразнит меня, ее паузы нервируют, но я люблю ее и за это. — А потом? — А потом я могла бы пригласить тебя на романтический ужин при свечах сегодня вечером, — ее хриплый и озорной голос зажигает меня. Я не ждала такого смелого предложения. В моем воображении я спрашивала ее об этом, а не она…но если честно меня интригует эта ее смелая и уверенная сторона. — Обслуживание номеров? Ее щеки окрасил румянец, а на губах появилась улыбка. Боже, эта улыбка…она потрясающая. Я люблю ее, так сильно люблю. Она кивает, и, помахав ей рукой на прощание, я ухожу. Лыблюсь, как школьница на первом свидании, и все это благодаря Лексе. Спасибо, что вошла в мою жизнь. ********* То, что расстраивает меня в эти дни, это то, что нет времени остановиться, чтобы насладиться этой радостью, которая делает каждую вещь красивой…нет времени даже послать куда подальше главного монтажника, потому что он отказывается выполнять твои требования, но это уже другая история. В конце концов, мне не удалось пообедать с Лексой. Мне пришлось следить за этим болваном мистером Томпсоном, который, очевидно, ничего не знал о модных показах…но даже самый невежественный из невежд знает, что нельзя смонтировать дорожку, которая спускается вниз и заканчивается у стены комнаты…это было бы нелепо. Но человек, с которым я работала с самого утра, думал именно так. Итак, мне пришлось повышать голос, но сейчас я довольна результатом. Не в моем характере кричать на кого-либо, но когда это нужно, я могу делать это. Но, несмотря на это, я спокойна. Мое сердце стучит в груди, и я знаю, что это заслуга женщины, которая буквально покорила меня, Лекса. Я даже не замечаю, как пролетает день, и когда измученная плюхаюсь в кресло уже пять часов. — Господи, как же этот человек нервирует, — фыркаю я, когда вижу, что он уходит со своей командой. Не знаю как, но я выдержала этот день. Беру телефон и решаю позвонить своему сыну. — Привет, мама. — Привет, милый, как ты? — Хорошо, даже отлично…а ты? Ты встречалась с какими-нибудь интересными техасцами? — его вопрос застал меня врасплох, как и его энтузиазм. — Чувствую, ты очень скучаешь, что аж радость льется из всех пор… — говорю я, не отвечая на его вопрос. — О чем ты, мама? Конечно, я скучаю…просто через десять минут придет Хоуп…чтобы позаниматься. — Ох, вижу, что когда кошки нет, мышки танцуют… — весело, но немного ревниво говорю я. Черт, мой ребенок растет. — Кажется, ты что-то упустила…я сказал позаниматься… — Но она тебе нравится, да? — Мама! — восклицает он, и я чувствую, что он покраснел, как помидор. — Что? — невинно спрашиваю я. — Прекрати, ладно? — Что прекратить? — Прекрати быть слишком любопытной мамой. — Как будто ты не знал, что мне любопытно. Ты же знаешь, что я не сдамся, так что лучше рассказывай. — Ладно, она мне нравится. Я просто не знаю, как себя вести. Вчера она поцеловала меня в щеку, и я чуть в обморок не упал, — даже не осознавая этого, начинаю улыбаться. — Не смейся, это было неловко! — раздраженно фыркает он. — Прости, милый. Похоже, Хоуп тебе очень нравится. Не волнуйся, вот увидишь, что со временем вы будете знать, как себя вести, застенчивость не всегда отрицательна, иногда она помогает нам делать шаг за шагом, не совершая ошибок. С каких это пор я такая мудрая? У меня такое впечатление, что я не буду следовать своим собственным советам. — Спасибо, мама, ты всегда знаешь, что сказать, кроме тех случаев, когда подшучиваешь надо мной! — смеясь, восклицает он. — Но ты не ответила на мой вопрос. Встретила кого-нибудь интересного там? — повторяет он. И что ему сказать? Я еще не готова рассказать ему о Лексе. — Ты же знаешь, что я здесь по работе, а не для развлечений, — пробую эту карту, но уже знаю, что не сработает. — Конечно, знаю и что? Ты можешь встретить кого-то такого же, знаешь мама? — и вот он мой сын, самый зрелый из тринадцатилетних, которых я знаю. — Ну… сегодня мистер Томпсон сводил меня с ума, но не в хорошем смысле. Ты можешь поверить, что я кричала на него? — говорю я, опуская тот факт, что я встретила того, от кого у меня захватывает дух. — Господи…что случилось с моей мамой? Ты клон, верни мне ее обратно, — шутит он. — Ха-ха, очень смешно. Но как видишь, мне тоже не скучно. — Мама, она пришла, мне пора. — Хорошо, беги, будь умницей. И не своди с ума миссис Тилман. — Да-да, пока, мама. Его торопливый тон вызывает у меня улыбку, он просто влюблен. Не успеваю попрощаться с ним, так как он уже бросил трубку. Почти сразу улыбка исчезает. Мысль о том, что я не сказала ему о Лексе, начинает тяготить меня. Он ничего не знает о сердце своего отца. Как он отреагирует на все это? Хорошо или плохо? Мысль, что он не одобрит мою любовь к ней, сводит меня с ума. Я почти уверена, что не смогу отказаться от Лексы, даже ради него. Вздыхаю, тщетно пытаясь прийти в себя. Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Я не могу поговорить с Лексой, не хочу испортить наш вечер, наш момент. Поэтому, все еще держа телефон в руках, я звоню единственному человеку, который может мне помочь. -Хей, Кларк, — у нее странный голос, но я не обращаю на это внимание. — Привет, О…у меня проблема! — Я слышу подозрительный гул, и она не спешит отвечать мне. — Октавия, ты в порядке? — в ответ чихание. — Не очень…думаю, я подхватила грипп. Я включу громкую связь со мной Рейвен. — Черт, О, мне жаль…может, тебе лучше отдохнуть… — обеспокоенно говорю я. — Хей, Кларк, даже не думай об этом. Нельзя бросать камень и прятать руку. Выкладывай, ты же знаешь, нам интересно, — вмешивается Рейвен. — И тебе привет, Рейвен… могу я спросить у Октавии хотя бы как она? Или мне запрещено? — улыбаюсь, думая о стремительности Рейвен. — Да-да, привет. Октавию немного лихорадит, сильно простудилась, но ничего, давайте перейдем к делу, — спешит сказать она. - Спасибо, за твой доклад, Рейвен, — слышу вдалеке голос Октавии. — Давайте не будем валять дурака. Итак, Кларк, что за проблема? Я думала, в Техасе все в порядке… — Рей, если бы ты спросила меня час назад, я бы сказала, что не может быть лучше… но теперь все стало сложнее. — Гриффин, говори…если нет…клянусь, я прилечу туда первый рейсом… — восклицает Рейвен, заставив Октавию засмеяться. Ее угрожающий голос заставляет меня тоже рассмеяться, мне это действительно нужно прямо сейчас. «Спасибо, Рейвен», — думаю я про себя. — Хорошо — хорошо, даже не знаю, как сказать, но попробую. Я влюбилась в Лексу. — Прости, Кларк, но это старая история, расскажи нам что-нибудь, чего мы не знаем. И тогда в чем проблема? Лекса тоже в тебя влюблена. — Ты права, Рей, — Октавия подтверждает слова фотографа. Замолкаю на секунду. Черт…это действительно так очевидно? — Поскольку я вам ничего не говорила, предполагаю, что это было очевидно для всех, кроме меня. - Да-да, а теперь давай вернемся к проблеме… — Я поцеловала ее, когда она спала… — ТЫ ЧТО? — потрясенно спрашивают они в унисон. — Девочки, клянусь, я брошу трубку, если вы не заткнетесь. — Нет-нет, ты не можешь так поступить с нами, — возражает Рей. — Я сказала, что поцеловала ее, пока она спала. Ей снился сон…думаю о нас…так…да…вот…в любом случае, я поцеловала ее. И она ответила на мой поцелуй. Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Мне показалось, что она не проснулась, так что я ушла в ванную. Я чувствовала себя ужасно, монстром, как будто я воспользовалась ею, поэтому начала плакать. — Ну…на самом деле… — пробует сказать О. — Октавия, умолкни! — перебивает Рейвен. — Но потом она оказалась передо мной, выражение ее лица было растерянным. Она хотела знать, действительно ли я поцеловала ее. Я не знала, что делать или говорить, поэтому, в конце концов, я призналась, что чувствую к ней, и также сказала, что мы не можем быть вместе. — ТЫ ЧТО? — снова говорят они в унисон. — Девочки, вы сговорились? Потому что ваша синхронность действительно беспокоит! — восклицаю я. — Прекрати нести ерунду и продолжай, блондиночка…угроза прилета все еще в силе, — упрекает меня, Рей. — Когда я сказала, что мы не можем быть вместе, она открылась мне, и я клянусь вам, что никогда так не плакала. Она буквально пронзила мое сердце своими словами, — задыхаюсь я, вспоминая прошлую ночь. — Вот это да! — говорит Октавия. Качаю головой и продолжаю говорить. — В любом случае… я была так переполнена эмоциями, что не смогла ответить на них, поэтому она крепко обняла меня, и потом мы пошли спать. Она не отпускала меня ни на минуту. Все время обнимала меня. Я проснулась утром и все поняла. Поэтому я разбудила ее поцелуем и сказала, что хочу попробовать…сегодня мы ужинаем вместе, — заканчиваю я. Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя, и две моих собеседницы явно волнуются. — И что? В чем проблема, Кларк? Я не понимаю, — спрашивает Рей. — Это из-за сердца, да? — вмешивается Октавия. Она хорошо меня знает. — Допустим, это часть проблемы, так или иначе, я должна поговорить с ней об этом. Я хочу быть с ней откровенной, я слишком долго лгала ей. Я просто не знаю, как она воспримет это, и это чертовски сильно пугает, — вздыхая, признаюсь я. — Лекса поймет твои причины, Кларк, главное не тяни слишком долго, — утешает меня Октавия. — О права, ты должна сказать ей. Я знаю, что просила тебя молчать, но в этом случае ты должна рассказать Лексе. — Спасибо, Рей. — А другая часть проблемы? — спрашивает О. — Эйден…я говорила с ним…и ничего не смогла сказать ему…я не знаю, как он к этому отнесется. А что если он будет против? — Я думаю, что тебе нужно пересмотреть свою систему оценки для термина «проблема». Эйден отличный парень и он тебя обожает. Ради твоего счастья он готов сделать сальто назад. Так что я бы сказала, твоя проблема решена. Мы можем еще чем-нибудь помочь? — успокаивает меня фотограф, подтверждая очевидное. — Но… — неуверенно начинаю я. — Никаких но, Кларк. А теперь расслабься и наслаждайся вечером с боссом. Конечно, после мы хотим все подробности, — озорной тон Рей заставляет меня покраснеть. — Боже…ну не все, — уточняет Октавия, заставляя всех рассмеяться. — Спасибо, девочки. — За что? Мы еще несколько минут болтаем, потом я прощаюсь и прошу Рейвен позаботиться об Октавии. Они правы, это не должно быть так сложно. Теперь я хочу сосредоточиться только на одном — на нашем первом свидании.