***
Весна постепенно сдавала свои позиции, на улице становилось все теплее. Москва расцвела, солнце баловало людей своими яркими лучами – даже типичные огромные пробки были не так невыносимы теперь, когда сама природа кричала о возрождении, обновлении и сбросе оков тоски и оцепенения. Школы постепенно готовились выпустить на волю изголодавшихся по отдыху школьников, которые, будучи запертыми в рамках бетонного здания с расписанием того, когда следует есть и ходить в туалет, считали деньки последней учебной четверти. И только студенты, по паскудно-ироничному велению судьбы даже в жаркие майские дни, вынужденные сидеть в душных аудиториях, слушая очередного старпера, страдали, предвидя еще месяц учебы, апофеозом которого станет вытягивающая все эмоциональные и физические силы сессия, во время которой не то что порадоваться теплому лету было некогда, некогда было даже нормально поспать. Даня любил Москву как достояние культуры, за гораздо более приятный по сравнению с Питером климат и за кучу своих друзей, которые жили в этом городе и которых парень периодически навещал. Поперечный и сам какое-то время жил здесь, но старая столица была для него слишком угнетающим местом, хотелось развиваться, быть на волне, а большинство людей, разделяющих эти цели, по всеобщему убеждению, тусили в Питере. И поэтому Данила переехал – отчасти чтобы находиться среди амбициозных и молодых творцов, отчасти чтобы наслаждаться атмосферой постоянной тусовки и алкашного трипа. Но как сильно Даня не любил Питер, оказаться в конце мая в Москве было невероятно приятно – насладиться солнцем, теплом, не боясь, что все планы испортит типичный для Питера мерзкий моросящий дождь, который был слишком мелок, чтобы открыть зонт, но достаточно силен, чтобы пока ты бежишь от метро домой, серьезно промокнуть и замерзнуть. Парень приехал всего на пару дней – на день рождения друга, и чтобы уладить некоторые рабочие вопросы, так что хотел за это время сполна насладиться ясными почти-летними деньками. Сидя в одном из дохреналиона московских кафе, Даня залипал в телефоне. Всплывшее уведомление из инстаграма раздражающе помешало досмотреть видео-нарезку с падающими бухими бомжами, что заставило Данилу закатить глаза и недовольно вздохнуть. «@just_evgenia ответила на вашу историю» Выругавшись про себя и закрыв так и не досмотренное видео с бомжами, комик открыл инстаграм. Женя ответила на его сторис о приезде в Москву. Ожидаемо. «Ну раз Магомед сам пришел к горе, надеюсь ты к нам заглянешь)) У нас есть виски и острое желание нахуяриться под какой-нибудь сериальчик, заказав пиццу. Присоединяйся!» «Не вижу причин отказываться, у меня все равно свободный вечер.» - ответил Поперечный после некоторого раздумья. Он не чувствовал неловкости при мысли о встрече с Алисой, скорее наоборот – ему было интересно, как отреагирует она на его появление.***
Данила едва успел зайти в квартиру, как был едва не задушен объятьями Жени. Немного опешив, парень обнял ее в ответ и со смешком сказал: - Господи, неужели Алиса так тебя достала, что ты бьешься в экстазе каждый раз, когда есть возможность пообщаться с кем-то кроме нее? Женя посмеялась в ответ на его шутку, но отстранившись, приняла выражение лица, изображающее чистое страдание. - Да, так и есть, - закатив глаза сказала Женя, а затем, уже уходя по направлению к кухне, добавила, - Пиццу должны через сорок минут привезти, так что проходи, посидим-попиздим. Зайдя на кухню, Даня спросил: - Кстати говоря, про Алису. Где она? -М? – Женя была поглощена поеданием мороженного из небольшого ведерка, от которого ее отвлек Данила, - Алиса? Блюет наверное опять, не знаю. – сказала она будничным тоном, но уловив вопрос в глазах парня, все-таки пояснила, - Второй день уже с унитазом обнимается. Почти не ест, а то что съедает оказывается в канализации. Я подумала, что она отравилась, но Алиса сказала, что знает причину и все хорошо. Поэтому лично я подозреваю, что она залетела. – все тем же будничным тоном сказала Женя, а после последней фразы, засмеялась, смотря куда-то за плечо Поперечного. - Очень смешно, Жень, - с сарказмом ответила подруге Алиса, стоящая в дверном проеме кухни, - Привет, Дань. Не знала, что ты придешь. – девушка старалась вести себя естественно, но в голосе все равно угадывалось смятение из-за неожиданно оказавшегося в их квартиры Данилы. Парень раскрыл объятия и приподняв бровь, с легкой улыбкой посмотрел на Алису, предлагая девушке самой выбрать модель поведения, которая устроила бы ее. Даня убеждал себя, что ему плевать на то, что выберет Алиса, но когда руки девушки сомкнулись у него за спиной, запечатывая объятия, он едва удержался от вздоха облегчения. - Ну привет, лиса. – вполголоса сказал комик, уткнувшись лицом в темные волосы Алисы, и улыбнулся, когда почувствовал в ответ на свою реплику как девушка сильнее его обняла. Даниле хотелось стоять так как можно дольше, но приличия требовали вспомнить о том, что к комнате присутствовал третий человек, к которому незамедлительно обратилась Алиса, выпутавшись из рук парня. Пока девушки обсуждали какие-то бытовые вопросы о предстоящей посиделке, Даня отправился изучать квартиру, в которой не был ни разу, что и пробуждало его любопытство. Гостиная была разделена на две части стеллажом, на котором стояло множество книг, комиксов, а также наград и всякой мелочевки вроде фигурок и пары кактусов. Награды преимущественно принадлежали Алисе – за лучшее эссе, за лучший новостной сюжет и прочую журналистскую хуйню, награды Жени были реже, но интереснее тем, что касались волонтерской деятельности, а не академической. Поперечный сделал пометку в голове касательно Жени, ведь об этом ее увлечении не знал раньше. Стеллаж отделял гостевую зону от личного пространства одной из девушек, судя по футболке с надписью «Пизда» из мерча PussyRiot лежащей на кровати, это была «комната» Жени, потому что именно в этой футболке девушка была на вечеринке в Питере. Решив не вторгаться в личное пространство Жени, Даня прошел в другую комнату, дверь в которую была неплотно закрыта. Алисино личное пространство парень был не прочь нарушить. Комната Алисы выглядела отчего-то тревожно. Парень быстро пробежал глазами по вещам, в попытке понять, что его насторожило. Незастеленная кровать, задернутые шторы, сквозь щель между которыми пробивались лучи заходящего солнца, постер фильма «Господин Никто» на стене, куча учебников и пособий на столе, целая гора коробочек от лекарств возле ноутбука на прикроватной тумбочке. А вот это уже интересно, - подумал Даня, подойдя ближе и беря в руки один из пузырьков. Название большинства лекарств парню было незнакомо, что определенно добавляло вопросов. - Нашел что-то интересное? От неожиданности Даня вздрогнул и резко повернулся на Алису. Девушка стояла в дверях и просто смотрела на Поперечного, ожидая ответа на свой вопрос, но при этом она не выглядела рассерженной, скорее … виноватой? Блять, с чего бы? Это же я влез в ее комнату, а не наоборот, - подумал Даня, но решив воспользоваться странным поведением девушки, не стал утруждать себя извинениями, а просто спросил, указывая на кучу медикаментов, - Что это? - Это мое личное дело, - сухо ответила Алиса, давая понять, что не собирается продолжать разговор на эту тему.***
-В общем, меня тогда распределили в группу, где научрук была просто припизднута на религии и поэтому все наши коллективные проекты так или иначе задевали эту тему. Так, не ржать, я еще не закончила! - Алиса хлопнула Данилу по плечу, стараясь сохранить серьезное выражение лица, но сама начала смеяться. Сквозь смех, она попыталась закончить историю, - Ну так вот, я весь семестр не подавала голоса, потому что блять, жалко было со стипендии слетать только из-за этой конченной, а в конце, ахахах, в общем, в конце концов меня отправили брать интервью у одного из довольно влиятельных московских священников… - девушка рассмеялась еще больше, вспомнив ту ситуацию в лицах, так что продолжить рассказывать не смогла. - Короче, они приехали то-ли в храм, то-ли в его резиденцию командой, с камерами, микрофонами и т.п., Все как положено. И вместо заготовленных и утвержденных вопросов Алиса начала нести всякую хуйню про лицемерие церкви и вопросами буквально заставила его признаться, что он нихера в Библии не шарит. А в конце, когда он совсем запутался в своих словах, она просто ушла со словами «Я в рот ебала ваши уставы, но все еще знаю их лучше, чем вы. Из нас двоих я ближе к Богу, хотя и атеистка. Удачного вам путешествия нахуй, лицемер.». И все это снималось. Разумеется, все были в полном ахуе. Алису потом едва не отчислили. Но все равно было очень весело. – Женя пришла на помощь своей подруге и дорассказала историю. – Предлагаю выпить за неебически наглых людей, которые делают нашу жизнь веселее! Алиса и Даня согласились и, чокнувшись, выпили. Был уже поздний вечер, ребята просто сидели на диване, бухали и лениво ели уже третью пиццу. Изначальная идея с просмотром сериала была отметена, потому что почти сразу все поняли, что рассказывать разные истории из своей жизни будет гораздо увлекательнее. Все были уже достаточно пьяные – виски делал свое дело. Данила чувствовал себя максимально расслабленно и комфортно, хотя обычно в компании одних девчонок зависать не любил. Женя ждала звонка от Эльдара, поэтому постоянно отвлекалась на телефон. А Алиса была настолько общительна, весела и жизнерадостна, что начинала чувствоваться неправильность и наигранность ее поведения. Спустя еще пару тостов и охуенных историй от Данилы, телефон Жени зазвонил и она, даже не пытаясь изобразить сожаление от того, что вынуждена покинуть друзей, сползла с дивана и ушла на кухню, чтобы ребята не мешали ей разговаривать с Эльдаром. - Передавай ему привет от нас хотя-бы! – крикнул вслед уходящей Жене Поперечный. - Ладно, кажется вечеринка умерла. – утверждающе сказала Алиса и по примеру подруги, поднялась с дивана. Внезапно закружившаяся голова и потемнение перед глазами заставило девушку схватиться за стеллаж, чтобы не упасть. Данила тут же резко поднявшись, оказался рядом, - Эй, что такое? – парень сжал плечо Алисы и всмотрелся в лицо девушки – она была мертвецки бледной. - Ничего… просто голова закружилась, - неуверенным голосом ответила Алиса, а на предложение Данилы отвести ее на балкон, слабо кивнула. На свежем воздухе Алисе действительно стало легче, вот только теплый ветерок не только помог ей не потерять сознание, но и усилил опьянение, которое и так не собиралось отступать, учитывая, что Алиса уже подкурила сигарету и с наслаждением затянулась. Через какое-то время обоюдное молчание начало угнетать. - Расскажи что-нибудь. Что угодно. А то эта пауза становится неловкой. – произнесла Алиса и сама удивилась, как странно прозвучал ее голос – так хрипло, будто она не разговаривала уже неделю. Даня повернул голову, чтобы видеть лицо Алисы и, подумав, открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и просто завис, рассматривая лицо девушки. Алиса смутилась и отвернулась к окну, делая глубокую затяжку, видимо надеясь, что никотин поможет собраться с мыслями, которые то-ли от опьянения, то-ли от физически ощущаемого напряжения и недосказанности в воздухе, не желали выстраиваться в адекватные логические цепочки. Наконец она ляпнула первую мысль, которая в рое себе подобных на секунду пронеслась в ее разуме. - Слушай, по поводу того, что случилось тогда… Я должна была остаться, что бы там ни было, потому что тебе нужна была поддержка. А я просто хер забила. Прости. На балконе повисло еще более тягостная пауза, чем была до этого. - Вау… Вот теперь это точно неловко, - пробормотал Даня и, подойдя к Алисе ближе, встал рядом у открытого окна, всматриваясь в желтые огни фонарных столбов одного из спальных районов Москвы. – Слушай, тебе не за что извиняться. – парень аккуратно забрал из пальцев Алисы наполовину скуренную сигарету и затянулся сам, - Ты ясно очертила свои границы: ты мне не доверяешь и поэтому максимум, на что я могу рассчитывать – односторонняя дружба, потому что ты не хочешь, чтобы я был твоим другом. Пьяные выяснения отношений – потрясающая вещь, – подумал Даня. Одни начинают провоцировать, другие – начинают вестись на эти провокации. И комик истово надеялся, что Алиса окажется из числа людей второго типа. И надежды комика оправдались, когда спустя минуту или две молчания, Алиса наконец начала говорить. - Да не в этом все дело, - обреченно почти прошептала девушка, - Ты потрясающий парень, Дань, правда. Ты умный и смешной, сочувствующий и понимающий, ты отличный друг и уверена, прекрасный бойфренд, но … - Алиса резко сделала паузу в своей торопливой тираде, - Ты слишком хорош, а я совсем не то, что тебе нужно. Тебе нужна надежная поддержка, а не такая, которая вместо помощи тебе сделает все еще хуже. Мы оба уже убедились в том, что так оно и происходит. Я нестабильная и у меня проблемы с доверием, да. Но при этом я довольно хорошо себя знаю – и поэтому я хотела, чтобы ты держался на расстоянии, потому что я не хочу тебе навредить, - слова Алисы мало походили на подготовленную речь, скорее на поток мыслей, формирующийся по мере того, как она давала им стать словами, - я просто… Данила не дал девушке договорить, резко развернув ее к себе и заставив посмотреть себе в глаза: - Черт, Алис, ты правда думаешь, что на чувства могут повлиять логические доводы? Мне хорошо рядом с тобой, а тебе, судя по всему, хорошо рядом со мной. Почему бы просто не попробовать? В конце концов мы в любой момент сможем разбежаться навсегда, нас, кроме общих друзей ничего не связывает. Ты ждешь от себя худшего, но если ты так этого боишься, почему не пытаешься бороться, а просто наматываешь сопли на кулак, приводя себе абсолютно идиотские аргументы, которые видимо предполагают, что я – сахарный и рассыплюсь от малейшей обиды?! – парень слегка встряхнул девушку, которая все время, пока он говорил, затравленно смотрела ему в глаза. Но после последней фразы, Алиса резко вырвалась из рук Данилы и отошла на пару шагов назад. - Я пытаюсь! – едва не плача, закричала Алиса, - Все эти мои попытки выглядеть нормальной, не быть обузой для друзей: улыбаться, шутить и уверять всех, что все в порядке. Да нет же! Нихуя я не в порядке! Когда я из Питера приехала, я почувствовала себя такой мерзкой, грязной. Ты хоть знаешь, какого это – чувствовать вину за то, что второй раз за свою жизнь бросил своего друга в трудной ситуации, или за то, что твои друзья оказались настолько великодушными, что забили на собственные прихоти и начали пытаться вправить мозг мне?! Знаешь? Вся та ситуация ясно показала мне одну истину: я – проблема для людей вокруг. И поэтому я снова начала пить лекарства. Четыре года я справлялась без них, без транквилизаторов и антидепрессантов, без всяких психотропов. А теперь я снова в этой яме! Ради вас! Ради мамы, ради Жени, ради Эльдара, Миши, ради Даши и ради Тебя! Разве ты не видишь? – голос сорвался на всхлип и Алиса, закрыв лицо рукой, осела на пол, - Вот только нихера мне не лучше. Раньше мне было хуево морально, а теперь еще и физически. – тихо произнесла Алиса, сжимая руки в кулаки так, чтобы ногти больно впились в кожу и помогли ей хотя бы не разреветься. Психотропы. Так вот что это за куча медикаментов на столе у Алисы. – подумал Даня и еще раз прикинув количество разных препаратов, что он видел в комнате девушки, понял, что дела, видимо, были совсем плохи. Присев рядом с Алисой на пол, парень отстранил руку девушки от ее лица и за подбородок нежно приподнял его так, чтобы Алиса могла смотреть ему в глаза. - Ты не проблема. Люди тянутся к тебе сами, они рядом с тобой несмотря на то, что ты их отталкиваешь, разве это не доказательство того, что они хотят быть рядом с тобой? – Даня аккуратно стер одинокую слезинку, катящуюся по щеке Алисы и улыбнулся, - Знаешь, ты вроде умная, но в том, что касается самокопаний ты такая дурочка. Незачем так усложнять все, а если все действительно так сложно, то мы вместе с этим разберемся, хорошо? – Алиса наконец подняла глаза на парня и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла печальной, но даже она была сигналом окончания взаимных мозгоебств. Данила заправил прядь Алисиных волос ей за ухо и приблизившись, нежно поцеловал в скулу, затем в лоб, кончик носа, уголок губ и наконец, замерев прямо напротив покусанных губ девушки, дал Алисе сделать последний шаг и начать поцелуй самой. И как бы оба не любили пожёстче, этот поцелуй был приторно-нежным. Даня был осторожен, старался передать девушке чувство безопасности, а та в свою очередь впервые расслабилась и доверилась партнеру. Возможно она об этом пожалеет, но сил бороться в одиночку уже не было. Когда Алисе перестало хватать воздуха, она разорвала поцелуй, но так и замерла напротив лица Данилы. Открыв глаза, она встретилась взглядом с комиком и тот, уже второй раз за день словил себя на мысли, что Алиса выглядит виноватой. Не имея сил на новое психологическое насилие над девушкой, он не стал спрашивать, а просто поднялся и потянув ее за собой, крепко обнял, одновременно размышляя над всем, что сейчас произошло. Все еще слегка пьяный мозг медленно загружал всю услышанную информацию в «архив», так что молчащая Алиса была в тему – ничто не мешало сделать беглый анализ. Она едва не загрызла себя из-за мысли о том, что то, как она бросила меня очень напоминает случай, когда она не стала помогать своей подруге и та не выдержала этого. Нужно будет узнать, ходила ли она к психотерапевту по поводу ПТСР. Она пьет психотропы, значит в любом случае ходит к врачу более-менее регулярно, а если она еще вернулась к медикаментозному лечению, значит ей должно стать легче через какое-то время. Так, стоп. Почему она сказала, что ей от лекарств стало хуже физически? - Лис? – протянул Поперечный, поглаживая плечо девушки, а дождавшись вопросительного мычания с ее стороны, закончил вопрос, - Что ты имела ввиду, когда сказала, что тебе стало хуже физически из-за лекарств? Ответила Алиса сразу же, но довольно вяло, так, будто сама пыталась вспомнить причину: - Те лекарства, что мне назначили… Они либо мне не подходят, либо организму нужно что-то не настолько сильнодействующее. Сейчас я испытываю на себе прелести почти полного списка побочек. Сонливость, потеря аппетита, головные боли, а еще немного подводит сердце и желудок. Поэтому я нормально есть не могу – тошнит постоянно, так что я благодаря таблеткам превращаюсь в булимичку. Тон и манера говорить Алисы показались Дане странными, но он продолжил расспросы. - Ты уверена, что ты соблюдаешь дозировку? Насколько я знаю, такое происходит либо от передоза, либо от аллергии. Но если у тебя непереносимость, но врач должен подобрать тебе другие препараты. Алиса не отвечала. Подозрительно. А может ее просто развезло от алкоголя, - подумал Поперечный. Алкоголь. Стоп. Алкоголь! Данила мало что знал о психотропах, но Алиса упомянула антидепрессанты и транквилизаторы, а их категорически нельзя мешать с алкоголем, насколько помнил парень. - Лис, ты сегодня принимала таблетки перед тем как мы начали пить? И снова молчание от Алисы. Девушка сделала попытку вырваться из теплых объятий. - Дань, пусти, мне что-то нехорошо… - протянула Алиса, но отойдя на шаг от парня, резко схватилась за оконную раму, предотвращая свое падение от резкого и сильного головокружения. - Черт, Алиса! Что происходит? – тревожно спросил Даня, помогая Алисе удержаться в вертикальном положении. - Ничего страшного, сейчас все пройдет. Принеси мне воды, пожалуйста. – широко открыв глаза, Алиса пялилась в одну точку, словно пыталась поймать фокус на мельтешащей перед глазами картинке. Данила хотел верить, что Алиса не врет и все действительно пройдет, поэтому так быстро, как только мог, отправился на кухню, параллельно вспоминая, к каким последствиям может привести сочетание транквилизаторов и алкоголя. Уже возвращаясь на балкон, Даня понял, что все это время не замечал самой базовой вещи, которую знают все, кто когда-либо узнавал, можно ли пить алкоголь, если сидишь на каких-либо таблетках: От коктейля из транквилизаторов и алкоголя люди умирают. Берясь за ручку балконной двери, Поперечный уже предчувствовал, что все покатилось в пизду. Причем началось это несколько часов назад, когда они начали бухать. На полу балкона лежала бледная как бумага, Алиса. Никаких судорог, никакой крови из носа или пены изо рта. Просто девушка без сознания, которая выглядела как труп. - Блять, блять, блять! Сука, Алиса! – Поперечный понятия не имел, что ему делать и поэтому делал хаотичные движения, которые казались ему хотя-бы логичными. Приблизившись к лицу девушки, намереваясь прощупать пульс на шее, Данила понял, что она не дышит. Факт того, что Алиса действительно может умереть у него на руках немного отрезвила парня и тот громко заорал, одновременно беря Алису на руки и вынося ее в гостиную: - Женя! Скорую вызывай срочно! Перепуганная девушка выбегает из кухни. А дальше и Данила и Женя запоминают события обрывками и фразами. Женя пытается сделать Алисе непрямой массаж сердца, потому что скорая в Москве явно не спешит. Врачи выносят Алису из квартиры. Режущий уши вой сирены скорой помощи, когда они, стремглав несутся по городу до ближайшей больницы. Врачи перебрасываются какими-то терминами, передают друг другу ампулы с лекарствами. У Данилы спрашивают, что конкретно принимала Алиса. Данила не может ответить. Больница. Женя бежит следом за врачами, по пути сбив медсестру. Бумаги из рук девушки разлетаются по коридору. Женя не извиняется. Крики врачей, что им нельзя заходить в реанимацию. Удушливо-стерильный запах больничного коридора, в котором они напряженно сидели, сжав зубы смотря на то, как мимо проносятся туда-сюда врачи и медсестры. Мир вокруг будто ускорился в тысячи раз – скоро Женя перестала различать фигуры людей и кричащие голоса. Вокруг были просто мельтешащие пятна белого и салатового цвета и непрекращающийся гул, который меньше всего на свете напоминал человеческие голоса. Данила пытался вслушаться в слова доктора, которого силком заставил остановиться и поговорить с ним. Из ответа врача в разум парня врезалась лишь одна фраза: «Велик риск комы»