Комета с того света

За окном иллюминатора, как и всегда, простирается завораживающее космическое пространство. Но если обычно пейзаж сменяется с завидной скоростью, то сейчас картина не меняется уже несколько часов. Оно и понятно, весь экипаж Бенатара, даже не озаботившись поставить корабль на автопилот по заданному курсу, сопит в две дырочки и подрыгивает ножкой во сне. И только Тор всё никак не может справиться со своей бессонницей и каждую условную «ночь» просто пялится куда-то в пространство и старается если не окончательно выйти из депрессии, то хотя бы чтоб второй волной не накрыло, а то этот корабль не выдержит такого наплыва пиццы и пива. Прошло уже почти три месяца с тех пор, как Тор покинул Мидгард, — или, как здесь принято говорить, Терру, — и Новый Асгард, чтобы куда-то деться от всего того, что там давит на плечи неподъёмным грузом ответственности, вины и неуверенности в себе. Подумать только! Тор Одинсон, сильнейший воин Асгарда, достойнейший из достойных, теперь мучается от неуверенности в собственных силах. Увидел бы его Локи — засмеял бы, хоть в брюхе Нидхёгга прячься! Эх, Локи… Благодаря регулярным схваткам со всякой космической бесовщиной, с которой Стражи могут столкнуться даже вообще ничего не делая, — воистину, это их командная суперспособность, — и какой-никакой, но постоянной поддержке друзей, Тор со временем смог смириться со смертью отца и половины асгардцев и даже немного приободриться. Тоска по уничтоженному дому его не покинет, наверное, никогда, как и сомнения, правильно ли он поступил, дав Суртуру разрушить его, но и эта боль со временем притупляется. Лишь одно грызёт его изнутри и никак не слабеет — скорбь по брату, отдавшему за него свою жизнь, и вина перед ним за собственные слова. Стоит только Одинсону заснуть, как он видит раз за разом одно и то же: огромная рука на тонкой шее, резко обмякшее тело, брошенное перед ним, как тряпичная кукла и мёртвый взгляд зелёных глаз. И, заглядывая в них, он слышит как набат: «Ты действительно худший брат!» Это ты хотел, чтобы он от тебя услышал последним?! Этим ты его отблагодарил за героический поступок, ему совершенно не свойственный?! Что ж, теперь у тебя есть целая вечность, чтобы простить себя за это, но вот сможешь ли? А сам Локи? И зачем только полез?! Не мог, что ли, опять сбежать? Или придумать план получше? Неужели это всё, на что хватило его ума и хитрости, которые за много сотен лет бессчётное количество раз спасали жизнь им обоим и их друзьям?! Локи же, какой бы безнадёжной ни казалась ситуация, всегда находил выход, всегда! Так почему же?.. Вопросов было много, но ответы на них канули в вечность вместе с Богом Обмана. На самом деле, все те пять лет Тор до последнего надеялся, что Локи просто опять всех надул и решил глянуть на всю эту веселуху со стороны, похрустывая любимыми яблоками, но как только представится подходящий момент — он выпрыгнет, как чёрт из табакерки, поглумится над старшим братом за то, в кого он себя превратил, а потом начнёт гонять его похлеще, чем Тюр эйнхериев на тренировках, пока он не придёт в форму. Но этого так и не случилось. И даже когда стали возвращаться все, обращённые в пепел, а Одинсон отчаянно оглядывался по сторонам, в надежде увидеть чёрную макушку, или короткую зелёную вспышку, да хоть что-то! Даже тогда ничего не произошло, — а ведь это был бы идеальный момент для «воскрешения», — и надежда, в лучших своих традициях, умерла последней. А теперь он сидит в своей каюте и пытается игнорировать оповещение о звонке с пульта управления. Стоп, оповещение о звонке? Обычно с ними связываются только для того, чтобы заявить что-то в духе «ха-ха-ха, вам конец!» и прочее. Неужели опять нападение?! Вскочив с кровати и подхватив свою секиру, Тор выбежал в главный отсек, готовый надавать кому-нибудь по мордасам. Однако, там уже стоял сонный и растрёпанный Квилл, убеждающий своих воинственно настроенных друзей, что никого убивать не надо, честно-честно. Убедившись, что команда осознала отсутствие опасности, Квилл, наконец, сквозь зевок ответил на вызов: — Зра-а-а-асте. О, ребята, это из корпуса Нова! Нова Прайм, давно не виделись. — Здравствуйте, Питер Квилл. Приношу извинения, что разбудила вас, но… — О, ну что вы, не переживайте, мы не спали вовсе. Раель скептически оглядела взъерошенные волосы и пижаму со Спанч Бобом на Питере, но разумно решила промолчать. — Просьба прибыть в штаб корпуса Нова, у нас есть для вас задание. — Стоп, стоп, стоп! — вмешался в разговор Ракета. — Дамочка, при всём уважении, но мы как-то не слишком привыкли быть на побегушках у Нова. Кто мы такие по-вашему? — Цена вопроса миллиард юнитов. — Сколько?! — хором вскричали Стражи. — Уже летим, ждите! — ответил Квилл и отключился. — Такие деньги… — задумчиво протянула Мантис, — ой, а вдруг задание очень сложное? Может, даже смертельно опасное? — Да какая разница, за миллиард и шкуру попортить не жалко! — рявкнул Ракета, уже впрыгнувший в кресло пилота и настраивающий курс полёта. — Никогда ещё я не был так рад звонку этих звездоносных. *** #Планета Ксандар, штаб-квартира корпуса Нова Уже в который раз Стражи Галактики стоят в этой кипельно-белой комнате, но ещё никогда они не были в таком предвкушении. Деньги — великая мотивация. — Итак, — обратилась к ним Ирани Раэль, — хоть это и необычно, но в этот раз мы вынуждены обратиться к Стражам, как к наёмникам. — Без проблем, мадам! — сказал Квилл, сияющий, как начищенный пятак. — Что надо украсть? Мы профессионалы своего дела. — Да, я знаю, — кинула она многозначительный взгляд. Квилл малясь стушевался. — Но красть ничего не надо. Вы должны кое-кого поймать. — Это мы тоже можем, за милую душу. — Мистер Квилл, позвольте мне говорить. — Кхм, да, конечно. — Спасибо. Я думаю, вы слышали про так называемого Пересмешника? — Да, — отозвалась Гамора, — вор-одиночка, покруче опустошителей, стащит что угодно отовсюду, какую бы охрану ни выставили, и никто не знает, кто он такой. Да ещё и разговаривает голосами тех, кто к нему обращается, потому и Пересмешник. — Э-э-эй! Про опустошителей обидно было! — Верно, — продолжила Нова Прайм, — индивид крайне странный. Он нередко ворует и у Нова, в наших хранилищах много артефактов, все они под неприступной защитой. Так мы раньше думали. — Да уж, охрана там действительно мама не горюй, — пробормотали под нос Питер и Ракета, в своё время совершавшие попытки стырить что-нибудь из этих хранилищ, на чём благополучно попадались и отправлялись в близкую и родную тюряжку. — Вот запись с камер наблюдения его последнего ограбления. Над столом включился голографический проектор. На нём изображалась полностью металлическая комната, по которой туда-сюда гуляли лазеры, а у самой дальней стены на невысоком пьедестале стоял странного вида чёрно-белый сундук. — Лазер испепелит всё, что к нему прикоснётся, стены из специального сплава, — пояснила Раэль. — А что за коробка? — поинтересовался Ракета, но в ответ получил лишь красноречивый взгляд, дающий понять, что не его это грызуньего ума дело. Тем временем на экране у входа возникла высокая мужская фигура в абсолютно чёрном костюме, напоминающем одеяния испанских ассасинов двенадцатого века с Земли, с двумя тёмно-зелёными кожаными вставками вдоль плеч. Голову полностью закрывал глубокий капюшон, на руках — перчатки. Тут незнакомец вскинул голову и посмотрел прямо в камеру. Качество изображения было очень хорошим, можно было с лёгкостью рассмотреть лицо до последней чёрточки. Но лица просто не было. Будто под капюшоном сгусток тьмы, скрывающий от посторонних глаз всё, что угодно его хозяину, и лишь большие и яркие красные глаза зловеще сверкали из темноты. Однако, вопреки своему жуткому виду, от которого даже у Дракса мороз пошёл по коже, Пересмешник весело сощурился и задорно помахал ручкой в объектив, после чего картинно размялся и уверенно пошёл к лазерам. — Что он делает, его же сейчас разрежет, или сожжёт, или и то и другое! — испугалась Мантис, но быстро изменила своё мнение. Пересмешник стал ловко уворачиваться от каждого лазера, вне зависимости от траектории его движения, выкидывая такие акробатические трюки, что а'скаварианцы, у которых было минимум скелета, по сравнению с ним казались чуть ли не деревяннее Грута. В какой-то момент он, уходя от лазера, медленно прокрутился вокруг своей оси, стоя на одном пальце руки. Наблюдая за этим, Гамора предположила: — Может, он полукиборг? — С чего вы это взяли? — Ну, Небула у нас, вот, тоже так может. Но она полукиборг. — Резонно. За время этого короткого диалога Пересмешник преодолел остававшееся до сундука расстояние и немедля взял его в руки. В то же мгновение лазеры отключились, а в комнату забежало штук пятнадцать солдат Нова и наставили на мужчину бластеры. Возглавлявший их Романн Дей громко обратился к вору: — Ни с места, вы окружены! Положите артефакт на место и заведите руки за голову! Пересмешник плавно обернулся и действительно завёл руки за голову. Только вот в руках оставался сундук, а следом он показал уже пустые ладони. — Что за дешёвый трюк? — усмехнулся Дей. — Брось, тебе не уйти, сдавайся по-хорошему. — Ну что же вы так, — ответил вор голосом самого Дея, введя того в ступор. Он, конечно, слышал об этой его способности, но испытать её на себе — совсем другое дело. — Сразу «дешёвый трюк», что за ярлыки? Давайте ещё обзовите меня фокусником или шутом, а потом, когда я уйду отсюда, посмотрите удивлённо мне вслед и спросите «как он это сделал, чёрт возьми?» и соберёте вообще все клише. А я, — он трагично всхлипнул, — окончательно разочаруюсь в вас. — Ладно, королева драмы, кончай выпендриваться, клади ящик обратно и иди сюда, я хочу уже поскорее с этим закончить. — Ну ладно-ладно, Ромочка, убедил. — «Ромочка»?! — переспросил Питер и очень постарался не сильно ржать, как, впрочем, и остальные Стражи. А на записи Пересмешник достал из-за пазухи сундук и поставил обратно, после чего с самым трагичным видом подошёл к Романну и, скорбно вздохнув, протянул ему руки. Офицер Нова смотрел на него очень недоверчиво, уж очень просто сдался им великий и ужасный Пересмешник, но что он мог сделать, если не арестовать его? Он взял вора за руку и только защёлкнул на его запястье браслет со словами «Вы арестованы», как в следующую секунду уже его собственные руки были скованы наручниками, а вор стоял напротив и издевательски хихикал. По нему тут же открыли огонь солдаты, стараясь не задеть командира, но вскоре поняли, что стреляют по пустому месту, а их мишень уже стоит за их спинами и театрально хлопает в ладоши, приговаривая: — Хорошая реакция, парни, но мимо. В него снова полетели пули и снова не достигли своей цели. — Ну нет, так никуда не годится, — раздался псевдо-голос Романна откуда-то сбоку, — если вы не сможете поймать Королеву драмы, какая же молва о вас пойдёт? — Пересмешник схватился за сердце и испуганно заохал. — Всё! — крикнул освободившийся от наручников Романн, — Хватит устраивать этот цирк! Сдавайся немедленно, или тебя ждёт смертная казнь. — О-о-о-й, нет, умирать я не хочу, хватит с меня этого дерьма. Ты прав, Рома, пора заканчивать, — и на этих словах комнату залило нестерпимо ярким светом, что даже через камеру резал глаза, раздался короткий задушенный смешок, а когда свет погас, не было ни Пересмешника, ни сундука, ни штанов на солдатах, которые теперь отчаянно пытались прикрыть бластерами изъявления своей души в виде радужных плавок или семейников в цветочек, как в случае несчастного Романна. Эх, это точно был не его день. — Эй, как этот, ха-ха, хмырь это сделал?! — возмутился Ракета сквозь смех. Как бы Стражи ни старались сохранить серьёзный вид, но надолго их не хватило, и они дружненько согнулись от смеха, не устояла и непробиваемая Небула. — Извините за опоздание! — в комнату, на своё несчастье, зашёл Романн. — О, здравствуйте, офицер Цветочек! Нет! В смысле, офицер Ромочка! То есть!.. А-а-а-а, я не могу! — пропищал Питер, задыхаясь от смеха. Стражи уже не пытались себя сдержать и до того ржали, что аж заплакали. От громоподобного хохота Тора и Дракса, казалось, дрожали стены, а Ракета и вовсе бухнулся на колени и стучал кулаком по полу. Представители Нова просто ждали, когда этот приступ веселья пройдёт, Романн упорно делал вид, что его ничего не смущает. Наконец, смех потихоньку начал сходить на нет, но тут Квилла дёрнуло вспомнить про свой плеер, и на весь кабинет заиграло: «Рома, Рома, Роман!..», и тут уж легли все, смеялась даже строгая Раэль. Романн же решил, что сейчас разумнее ретироваться отсюда и не маячить своим красным от стыда и злости лицом. Когда у Стражей уже началось кислородное голодание, они силой воли заставили себя вернуться к делу. — У него в руках точно ничего не было, я следил, но свет пошёл именно от него, что за фокусы?! — продолжил свою первую мысль Ракета. — Ракета, вот скажи мне, ты сейчас специально собрал все клише, о которых он говорил? — спросил Квилл. — Я… не… Да иди ты, Квилл! Тебя сейчас должно волновать не это, а то, что если мы хотим получить наши бабки, то должны как-то поймать вот этого мужика с колонией светлячков в ладонях и периодическим испарением костей. — Меня больше заботит, как мы его вообще найдём. Зацепок почти нет, а красные глаза у многих рас, — заметила Небула. — О, а может вы успели его как-нибудь отсканировать? — осенило Питера. — Ну знаете, как нас тогда в тюрьме, там же вообще всё сразу видно. — Некоторые данные есть, — кивнула Раэль, — но портативные сканеры намного слабее тех, что в тюрьмах. Вот, что мы имеем, — она вывела перед ними на большой экран силуэт Пересмешника в фас и в профиль со скелетом и нервной системой. Голова не отображалась, что выглядело по всеобщему мнению крайне стрёмно. Справа от него был весьма скудный список известной информации. — Это мужчина ростом 6 футов и 2 дюйма, внешний возраст от 20 до 40 лет, телосложение атлетическое, стройное, имеет красные глаза и синюю кожу. — Синюю кожу? Откуда вы знаете, у него даже руки были в перчатках? — удивился Дракс. — Офицер Романн в момент… попытки ареста успел разглядеть под задравшейся перчаткой линию кожи синего цвета. — Это не сильно помогает, — фыркнул Ракета, — красными зенками и синюшной шкурой и Йонду отсвечивал, а рас с такими внешними признаками штуки четыре. Та же Небула! Все сразу почему-то скосились на неё. — Что вы смотрите? У меня чёрные глаза, — в доказательство она даже раскрыла свои бездонные очи пошире. — Ещё есть предположение, что у него имеются рога. — Рога? — вдруг встрепенулся Тор, даже не задумавшись. С рогами у него проходила чёткая ассоциация с Локи, и сейчас она сработала быстрее здравого смысла. Но и он догнал и хорошенечко, с размаху, вразумил Громовержца, что у Локи рога были разве что на шлеме, а такая цветовая палитра имела место только в облике йотуна, который он ненавидел всей душой. — У вас есть предположения? — почти воодушевлённо спросила Раэль, заметив заблестевший взгляд, однако, быстро потухший. — Нет… нет, извините, мне просто показалось. Но с чего вы взяли, что у Пересмешника рога? Там же кроме глаз вообще ничего не видно, а даже если они и есть, то очень маленькие, иначе были бы видны по капюшону. Он что же, боднул кого-то? — Не совсем. Так уж вышло, что месяцем ранее один из наших солдат при попытке задержания упал Пересмешнику со спины прямо на голову и скончался на месте от двух проникающих ран. Наши судмедэксперты наперебой утверждают, что раны от рогов примерно такой формы. У голографического силуэта из предполагаемого черепа, повыше лба, выросло два ребристых, загнутых назад рога, довольно массивных. Тор аж присвистнул, у Локи на шлеме были всё же чуть меньше. — Ну, что ж, — вздохнул Квилл, — мы берёмся. Привести живым или мёртвым! — Нет, обязательно живым. — Что? А вам-то какое дело? — Мы заинтересованы в нём, как в потенциальном союзнике, хотим попробовать завербовать. Такое заявление повергло Стражей, мягко говоря, в шок. Чтобы Нова и вербовали к себе преступников? Что с миром делается?! На недоумённые взгляды Раэль спокойно ответила: — Он одиночка, значит, ни к кому не привязан. И у него имеются некоторые моральные принципы. Как вы могли заметить на записи, ни один солдат не пострадал. Пересмешник убивает, как он сам выразился, «терпимых людей», под которыми он имеет ввиду стражей правопорядка или кого-то вроде вас, только в крайних случаях. Погибший от его рогов — случайность. Однако, если ему начинает мешать преступник, он убьёт его непременно. Особенно, если ему его заказали. — Так он ещё и охотник за головами? — уточнила Гамора. — Нет же, Гамора, — решил пояснить Дракс, — он охотится на тех, кого ему заказали, за деньги. На преступника целиком, а не только за головой. — Да, Дракс, спасибо большое, а я-то не знала. — Теперь знаешь, всегда пожалуйста. — В общем, — продолжила Раэль, — учитывая его навыки, он может стать очень ценной боевой единицей, если удастся его убедить присоединиться к Нова. — Не удастся, — убеждённо заявила Небула. — Он не просто так одиночка. Скорее всего, ему претит командная работа. — С этим мы сами будем думать, как разобраться. Для начала его нужно поймать, у нас это не вышло, хотя попыток был не один десяток. Берётесь? — Конечно! — без раздумий ответил Квилл. — Готовьте наш миллиард юнитов! Стражи, за работу!