Гранатовое дерево

Италия, 18 век.       Семья мелких торговцев Манати проживала в небольшом городе Салерно. Город, где в отдельно взятом районе все всех знают, приходятся родственниками или вместе и подолгу работают; вместе каждое воскресенье проводят в молебнах, что бывают в местной Церкви святой Марии - Магдалины. Преподобный падре Юстиниан крестил много детей, не обошло это и маленького Дарио Манати и его умерших на данный момент братьев – старшего – Амадео и младшего - Гаспара. Живой ум и подвижность мальчика немного нервировали падре , так как свою энергию юный итальянец направлял, по его мнению - «не в то русло». Вместо того, чтобы зубрить библию в воскресной школе, где падре преподавал закон божий, и участвовать в христианских постановках на Рождество, Дарио отдавал себя учёбе. Его интересовало естествознание. Ботаника и география, законы элементарной физики и химии занимали ум десятилетнего мальчика всецело. Даже отец удивлялся, откуда у ребёнка, сына простого торговца, столько тяги к знаниям.       Святого отца раздражало даже то, что любознательный Дарио пытался изучить черты своего лица в чаше со святой водой у входа в храм. Вытянутый рост, по сравнению со сверстниками уже позволял на носочках дотянуться до чаши так, чтобы видеть своё отражение. Мальчик смотрел на отражение в воде, трогал руками щёки, нос, губы. Он улыбался прямым тонким чертам лица, тому, как красиво длинноватые волосы обрамляли его овальное личико. Мальчик повел вверх-вниз тонкими бровями и понял, что хмуриться ему не идёт. В карих, почти чёрных глазах светился хулиганский огонёк, а если поморщить прямой носик, то он станет смешным и похожем на гусеничку. Тонкая линия губ расплывалась в блаженной улыбке, глядя на то, как лицо может двигать мышцами и строить гримасы. От этого увлекательного занятия мальчика отвлёк возглас вездесущего падре Юстиниана. — Это ещё что такое, Манати? А ну, марш домой, Дарио, пока я твоему отцу не пожаловался, что ты в священном месте самолюбованием занимаешься!       Испугавшись падре, мальчик со скоростью ветра побежал вон из храма. Разговор падре с отцом действительно состоялся, но немного позже. Отец не стал дома его ругать, лишь попросил, чтобы в следующий раз сын искал менее людное место, чтобы изучить черты своего лица.       Много знаний маленький исследователь брал из книг в общественной библиотеке. Мать тоже всячески этому содействовала, где-то находила редкие книги по траволечению и алхимии, учила многому на дому. Саму ее знали, как женщину, способную одними травами и настойками унять кровь, боль, излечить нарывы и раны. Правда, делала она это, не афишируя. Помогала только тем, кого по общине знала. Муж – Винченсо не раз предупреждал её, чтобы она была осторожна и не помогала всем подряд. — Будет лучше, если ты вообще лечить будешь только нас, никому не помогая. От добра добра не ищут, Агата. Кто знает, кому в голову придёт проверить, как ты вылечила очередного беднягу. Ты же знаешь падре Клементина, который следит в приходе за чистотой веры и нравов. — Не говори ерунды, дорогой, - возражала жена. – Я не делаю ничего противозаконного. Это всего лишь травы, которые растут в соседнем лесу и на ближайших лугах! — Так-то оно так, - вздыхал муж, - Но всё же, будь осторожна, не приводи в дом незнакомцев. Не хватало, чтобы церковники тебя обвинили в колдовстве и сдали инквизиции. Тогда все погибнем! Сына пожалей! Пацану одиннадцатый год пошёл, его надо на ноги ставить, в люди вывести. Вон как к знаниям тянется! Нам надо ему образование дать! А как это сделать без родителей? Обещай мне, Агата, что будешь внимательна и не допустишь чужих в дом. — А если помощь нужна будет? — А ты что, одна на всём белом свете и помочь больше некому? Отрицай всё и гони прочь! Агата, обещай мне! – продолжал требовать Винченсо от жены. — Обещаю! – сдалась, наконец женщина. Она искренне не понимала, почему желание помочь одним людям, другие люди могут трактовать как колдовство. Винченсо был прав, надо быть осторожнее. Буквально через неделю после этого разговора, в дом пришёл незнакомец. Холёный, в дорогой одежде, видно, что при деньгах. Мило улыбаясь, он попросил позвать Агату, женщину, способную врачевать раны травами. Он объяснил, что его друга покусала собака. Рана на руке уже загноилась, несмотря на все принятые меры. Но, так как он лежит дома с температурой и в бреду, его надо осмотреть. Более того, молодой человек предложил проводить её до дома друга. И, если Агата бросилась было на помощь, то Винченсо остановил её. — Вы ошиблись адресом, сеньор! – прикрывая собой жену, сказал мужчина. — Ни чуть! Мне рекомендовали вашу супругу как опытную травницу. Поверьте, я не обижу платой. Мой друг очень страдает, и я готов с неба звёзды достать, чтобы он поправился. Сегодня ночью он даже кричал. Его семья в отчаянии, я тоже. Помогите, прошу! – начал уже умолять молодой человек. Судя по его тону речи, осунувшейся осанке и умоляющему взгляду, вроде бы сомнений в том, что он говорил правду не было. Поверил бы, пожалуй, только ребёнок. Но не Винченсо, так как мужчина явно переигрывал. — Я очень сожалею, но вам не смогут здесь помочь. Уходите, сеньор. Моя жена незнакомым людям не помогает и такими глупостями вообще не занимается, - жестко отрезал старший семьи Манати.       Это было роковой ошибкой, так как молодой человек вдруг изменился в лице и пошёл в наступление. Уже то, что он не развернулся и не ушёл наводило чету Манати на подозрения, что здесь что – то не так. — А мне сказали обратное… — Вас жестоко обманули, сеньор! — Не думаю, - возразил гость. – У меня точные сведения. Человек, который получил от вас помощь сам рассказал мне о чудесном исцелении, и даже показал мне ваш дом. Чего вы боитесь? Если мой друг умрёт от заражения крови, то это останется на вашей совести! — Вот и вызовите врача и пусть он сделает кровопускание, а в нашей церкви Святой Марии – Магдалины падре Клементин помолится за чудесное исцеление и здоровье вашего друга, - не сдавался Винченсо. — Тогда я вынужден буду сообщить в компетентные органы о том, что в вашем доме скрывается ведьма! – жестко заявил незнакомец. Это был удар под дых, нечестный ход, который лишал чету Манати вообще какого бы то ни было выбора. Винченсо схватил метлу и пригрозил надоедливому посетителю, что с ним будет, если он немедленно не уйдёт. Его остановила жена. — Постой, Винченсо! А если он и вправду, доложит? Нам неприятности не нужны! — У него нет доказательств! – ответил её муж. — Не извольте беспокоиться, доказательств найдётся немало. По моим сведениям, вы уже половину прихода вылечили своими припарками. Так что вам стоит помочь ещё одному человеку? Винченсо не понравилось то, что сказал молодой человек. Поэтому строго посмотрел на него и спросил. — Кто вы и что вам нужно? — Я простой житель Салерно, живу неподалёку… — Первый раз вас здесь вижу! – рыкнул Винченсо, снова не дав парню договорить. — Совсем недавно я переехал сюда от родителей, - пояснил тот. - Намерен жить свободно, не стесняя их. Всё бы ничего, но мой друг на новоселье немного перебрал и полез целоваться к чужой собаке. Поверьте, он в состоянии вам заплатить. Да и я прибавлю, только помогите. Друг для меня многое значит, мы выросли вместе. Поэтому, я пойду на любые жертвы, чтобы помочь. Не отказывайте мне, сеньоры. Последняя фраза прозвучала скорее, как угроза. Что – то говорило о том, что он не простой житель Салерно и здесь он не просто так. Но, выбора не было. Если Агата не поможет, кто знает, что он может натворить, кому пожаловаться? Тогда, пиши: пропало! Однако Винченсо настаивал. — Уходите! — Вы можете пожалеть… - уже реально пригрозил визитёр. — Нет! – вскрикнула Агата. – Я пойду, Винченсо. Только бы он не выдал! – прошептала она ему на ухо. - Пошли за мной Дарио. Если что – то пойдёт не так, он прибежит, сообщит. А тебе лавку оставлять нельзя. — Хорошо, но будь осторожна! – кивнул Винченсо, так же тихо отвечая жене.       Когда Агата вышла в сопровождении незнакомца, он подозвал сына и велел следовать за матерью, но держаться на расстоянии. А в случае опасности, бежать домой, сообщить. Главное не попасться охранникам и инквизиторам. Дарио был мальчиком достаточно смышлёным и понимал, что дело серьёзное, подвести нельзя.       Отпуская из дома сына после жены, Винченсо с тоской посмотрел ему в след, словно видел мальчика в последний раз. Сердце было не на месте. Он всегда беспокоился о жене, когда она уходила к клиентам, но на этот раз всё было иначе. Раньше, люди, к которым Агата ходила лечить, он знал. А этот был ему незнаком и не понравился с первого взгляда.       Так и вышло. Дом, куда проводили Агату, был давно нежилым, ещё со времени пандемии чахотки. Это была ловушка. Там действительно находился раненый человек, но не настолько ему было плохо, чтобы оказать помощь. Как только она осмотрела рану и порекомендовала промывать её отваром ромашки, ее схватили сразу, как она закончила говорить и собралась уже уйти, стоя на пороге дома. Дарио всё видел из своего укрытия, чуть не закричал, когда понял, почему её ведут к подъехавшей черной карете, но прикрыл рот рукой и побежал домой. Он сообщил отцу, что мать арестовали, обвиняя в колдовстве.       Все попытки вытащить жену не увенчались успехом. Винченсо пришлось продать лавку, чтобы заплатить кучу денег за работу адвоката. Пришлось отцу и сыну ютиться в тесной коморке недалеко от рынка. Оттуда Дарио иногда приносил ворованную еду, ибо порой не было на что жить. Винченсо имел некоторые сбережения, но их пока не трогал, так как они ещё могут пригодиться, чтобы вызволить жену. Он подрабатывал мелкими услугами разным одиноким людям, не боялся даже самой грязной работы, главное, чтобы платили. В результате после месяца тяжбы, арестовали и самого Винченсо по обвинению в пособничестве колдовству. Дарио остался один, правда, недолго. Надежда, что родители, или хотя бы один из них вернётся домой, таяла с каждым днём. Мальчик перебивался с хлеба на воду, попрошайничал или откровенно воровал, чтобы выжить и хоть как-то продержаться до прихода родителей. Нередки были случаи, когда он голодным ложился спать.       Его надежды о возвращении родителей рухнули в один солнечный день, когда на общей площади были казнены оба его родных человека. Дарио был в отчаянии. Как теперь жить? Куда бежать? Может в деревню какую? Отец говорил, что в деревнях немного сытнее. Там можно неплохо заработать. При этом, Винченсо часто говорил сыну, что любой кризис – временное явление. Всегда надо, решив все текущие проблемы - идти вперёд. Поэтому, Дарио надеялся пересидеть в деревне, пока его самого не прекратят искать, чтобы потом вернуться, найти того сеньора и отомстить. А дальше, как карта ляжет. И только он развернулся, чтобы убежать куда глаза глядят, его остановили, грубо схватив за руку.       Остановил его тот самый сеньор, что приходил к ним домой и увёл мать. — А вот и щенок Манати! – радостно заявил он, хватая мальчика уже за плечо. – Наконец – то попался! Уже месяц тебя ловим, а ты всё бегаешь! Так я и знал, что ты придёшь посмотреть на казнь своих никчёмных родителей. — Отпусти! – прорычал Дарио сквозь зубы и попытался вырваться, но не получилось.       Его схватили за подмышки двое незнакомых и сильных мужчин в тёмной одежде и не говоря ни слова увели с площади. После недолгих оформлений документов и сообщения, что дядя – брат матери, отказался его взять к себе, так как у самого семеро по лавкам, Дарио отправили в монастырь святого Патриция «на перевоспитание». Мол, родители колдуны, так надо из их мальчишки всю эту ересь выбить. А где, как не в монастыре воспитывать? С его аскетизмом, постной пищей, молитвами двадцать четыре часа в сутки, непосильным трудом и строгим присмотром? Идеальное место, чтобы избавиться от ненужного ребенка. Нет, можно было бы, конечно, не заморачиваться, бросить ребёнка на произвол судьбы, тогда он сам на улице, без дома и родителей погибнет где – нибудь в сточной канаве.       У Винченсо всё-таки оказалось намного сбережений, они были по началу арестованы в пользу святой инквизиции. У мальчика был дядя, который мог позаботиться о племяннике, но не захотел делать этого – для Дарио это было сродни предательству. Однако решили, что пацан ещё не совсем потерян, хотя от него родственники и отказались. А его наследство можно забрать в пользу церкви лишь с условием, что наследник отдаст его «добровольно». Закон есть закон, и, хотя инквизиторы и судьи крутят им как хотят, а, чтобы содержать ребенка – сироту при монастыре – нужны средства. Так вот, наследство Дарио было передано настоятелю монастыря святого Патриция, а сам подросток отдан в воспитанники старому и вредному монаху Пио, только и ждущему, когда ему дадут на воспитание какого – нибудь отпрыска. С настоятеля взято обещание постричь мальчика в монахи, как только ему исполнится достаточно лет, то есть, он станет совершеннолетним.       Откровенно говоря, при первой встрече в кабинете настоятеля монастыря, монах с первого взгляда не понравился Дарио. Да и сам Пио так смотрел на мальчика, словно нашёл наконец, козла отпущения. Дарио пригрозили, чтобы он не вздумал сбегать, если не хочет быть пойманным и казнённым, как его родители. Дарио, чтобы быстрее отстали, сделал вид, что согласился, сам же лелеял надежду сбежать из этого ада на земле.       Мальчика поместили жить в одной их многочисленных келий. Собственно, это была келья самого Пио. Так монаху будет проще постоянно приглядывать за мальчиком. Протесты юного Манати не были услышаны, вся братия, находившаяся рядом, только гулко и недоброжелательно посмеялась над нежеланием мальчика жить в одной коморке со старым ворчуном. Как оказалось, здесь никто его не любил из-за вздорного характера. Мальчика же ему отдали с трактовкой: вот тебе послушание в виде ребёнка, чтобы ты мог обуздать свою душу, привести её к смирению. Дарио даже тихо прыснул в кулак, услышав эту фразу настоятеля. Самому же Дарио настоятель строго сказал, что его задача вымаливать у Господа грехи родителей, ибо колдовство богом не приветствуется и стоит в ряду тяжелейших смертных грехов как чревоугодие, лень и уныние. Дарио лишь сказал, что не считает родителей в чём – либо виновными, а потому будет молиться за спасение их душ, а не прощение грехов.       С того дня начались мучения ни в чём не повинного ребёнка. Утром был ранний подъём, буквально в четыре - пять часов утра, с рассветом. Потом утренняя общая молитва, скудный завтрак в трапезной и тяжёлый труд до обеда. После обеда ребёнку полагалось читать псалмы вслух для всей братии. Таким было его послушание. Потом молитвы, снова труд, ужин, снова молитвы и наконец, поздней ночью – сон. При малейших неудачах Пио охаживал Дарио то прутом, то концом своего длинного пояса. Спать Дарио не мог совсем, так как Пио тайком таскал вино из хранилища монастыря, напивался и всю оставшуюся ночь храпел, как кабан. Дарио быстро нашёл выход, сбегая спать в исповедальню при храме. Там было тихо, сухо, относительно тепло. Поэтому, взяв одеяло и подушку, мальчик убегал из ненавистной кельи. Когда через пару дней об этом узнал настоятель, отцу Пио был выговор, а Дарио, наконец, переселили в отдельную келью, недалеко от кельи Пио.       Трудовые повинности Дарио были не так многочисленны, как тяжелы. С утра он был поставлен с Пио мести монастырские дворы, убирать за козами, а после обеда мальчик уговорил настоятеля поставить его в помощь монаху, ухаживающему за садом. Всё же, тяга к растениям никуда не делась. По большей части здесь росли декоративные цветы, которые использовались в праздники для украшений храма и прилегающих территорий. Настоятель монастыря преподобный Ринальдо знал причину, по которой мальчик лишился родителей, поэтому, подпускать Дарио к саду было чревато. Но он рискнул, так как свободных вакансий, посильных десятилетнему мальчику в монастыре всё равно не было.       Так прошли мучительных пять лет. Дарио вытянулся и окреп, внешне принял ситуацию своего «заточения», мечтая о побеге из этой монастырской тюрьмы. Брат Пио уже давно не занимался им. Даже не на каждую службу приходил из-за того, что просыпал. Пару раз Дарио пытался сбежать, но его через некоторое время находили и сразу возвращали в монастырские пенаты. Наказывали естественно. Нет, не били, но юноше приходилось выслушивать часовую нотацию от настоятеля, потом сидеть голодным, запертым в своей келье и учить довольно скучные церковные тексты, чтобы рассказать настоятелю. Плохо выучил – иди ещё учи. Тексты отец Ринальдо подбирал с моралью, чтобы отроку неповадно было больше сбегать. А Дарио всё равно сбегал. Он чётко дал понять настоятелю, что здесь ему не место, он хочет учиться, а не прозябать в монастыре. Потребовал доступ к основной библиотеке, чтобы читать. Тогда и желания сбегать не будет. Настоятель долго думал, но всё же, разрешил Дарио после второго побега посещать библиотеку. Даже послушание для него нашёл, чтобы приятное с полезным совмещал и время на глупости не оставалось. Но Дарио всё равно сбегал ещё пару раз, так как Пио доставал его своими методами воспитания, настоятель часто не разрешал заниматься подростку тем, чем он желает, постоянно читая нотации, а монастырская братия откровенно недолюбливала Дарио за своенравность, своеволие, неумение и нежелание подчиняться. Отсутствие овечьей покорности и наличие критического ума "послушника" раздражали многих в монастыре. Ну, как тут не сбежать?       Именно в этой библиотеке, где были талмуды не только религиозного содержания, но и некоторые научные трактаты, признанные церковью, подросший Дарио набирался ума. Дарио интересовало всё, что касалось естествознания. От анатомии до заразных болезней. Даже в этих трактатах часто упоминались травы и цветы, описывались их свойства и область применения. По сути, те знания, которые давала мать, будучи потомственной травницей, он подтверждал в научных книгах. Подтверждал, закреплял, изучал новое, запоминал. Он не собирался прозябать здесь в монастыре, хотя настоятель уже начал поговаривать о скором постриге. Ага, сейчас! Разбежался! Принять сан и похоронить мечту стать лекарем, как мама? Нет уж! Он видел, как мать лечила братьев. Не справилась только с чахоткой, хотя, оба протянули дольше обычного.       Однажды в монастырь наведался торговец с востока. Сам торговец и его сын – примерно одних лет с Дарио, были европейцами. Они активно и довольно успешно торговали с Тунисом, привозя с восточных базаров лучшие товары. На этот раз привезли дорогие ткани, масла, мелочи для быта и службы. Кое – что настоятель заказывал лично. В предыдущие приезды Дарио познакомился с сыном этого торговца Алонсо Абеле – Паоло. Дарио тогда поинтересовался несколькими побрякушками и Паоло любезно рассказал откуда они, из чего сделаны и для чего предназначены. За собственные средства и личного пользования Дарио, конечно взять их не мог, но за хорошее поведение выпросил у настоятеля красивую закладку для книг и ароматное масло для втираний. В следующий раз для Дарио привезли кисет с пахучими травами для улучшения сна. Именно Паоло тайком рассказал Дарио, что такие мешочки на востоке не редкость. Медицина там вообще, лучше развита. В травах колдовства никто не видит.       А ещё Паоло поведал, что собрал этот мешочек известный на весь Тунис и за его пределами лекарь – Сиразитдин ибн Далеран. И что живёт он в большом портовом городе – Габесе. Туда регулярно ходит корабль из города Сиракуз, что на западе Италии, с заходом на острова Сицилии и Мальту. Дарио выяснил, как добраться до Сиракуза. За умеренную плату Алонсо и Паоло согласились спрятать Дарио у себя в повозке и довести до Сиракуза. Они с отцом как раз туда собирались. Деньги Дарио нашёл у старого Пио, который постоянно где-то их находил или получал от жалостливых прихожан «на благо церкви». Дарио вообще, удивлялся, как старик ещё не пропил их.       В результате, когда закончилась вечерняя служба, Дарио незаметно пробрался к возу торговцев и спрятался у Паоло в повозке. Утром, едва позавтракав, торговцы покинули стены монастыря. Благодаря принятым мерам, хватились Дарио позже. Но этого времени хватило, чтобы караван ушёл достаточно далеко, увозя с собой монастырского беглеца.       Ехать пришлось долго, по ухабам, под палящим итальянским солнцем. Впрочем, Дарио любил солнце. В монастыре всегда было холодно и темно в большинстве помещений, а солнце дарило тепло и свет. По пути Дарио рассказал свою историю подробнее. Алонсо проникся горем юноши и решил помочь. В Сиракузе Алонсо Абеле и Паоло сели на корабль, идущий в Тунис. С собой в качестве помощника Алонсо взял и Дарио. Больше всего Дарио переживал не о том, как он справится с обязанностями (он быстро всему учился), а успеет ли корабль отплыть в Тунис, раньше, чем монахи найдут его.       Алонсо согласился довести Дарио до Туниса. Дать рекомендательное письмо к лекарю Далерану, на том и попрощаться. Взамен, Дарио отдал все денежные сбережения и дал обещание помочь Алонсо или его сыну Паоло, когда – нибудь в будущем, если возникнет потребность. Рекомендательное письмо лекарю нужно было для того, чтобы Дарио имел возможность поступить к нему в ученики. Кого попало лекарь к себе в ученики не брал, а иностранца с улицы, тем более. Поэтому, рекомендательное письмо от постоянного клиента было бы серьёзной помощью парню.       На этот раз судьба была благосклонна и на следующее же утро корабль под названием Калипсо-Гранд отчалил от берега Италии. Дарио стоял на борту судна и смотрел, как корабль отплывает. Он никогда не плавал на настоящем корабле, а потому было очень интересно. Дух захватывало, как эта громадина начинает сначала медленное движение медленно назад, а потом вперёд.       Неожиданно, среди толпы провожающих и зевак Дарио заметил небольшое движение. Он узнал в толпе знакомые до скрежета на зубах лица монашеской братии, отвечающие за охрану монастыря. Он долго вглядывался в толпу, видел, как монахи метались по пристани, махали руками, ругались. Успокаивало то, что ни одному из них в голову не пришло посмотреть на отплывающий корабль. Да и сам Дарио присел на палубу, чтобы не светиться. Выдохнул парнишка только тогда, когда земля Италии, теперь чуждой для него, скрылась за горизонтом.       Первой остановкой были острова Сицилии. Там пополнили провиант и пресную воду, забрали ещё одного торговца с помощниками, а потом двинулись на Мальту. Через несколько дней у Дарио развилась морская болезнь и он кормил содержимым своего желудка обитателей Средиземного моря. Капитан посмеивался над парнем по-доброму, говоря, что это только начало. Вот, если бы он остался на корабле, то вскоре ко всему привык и не обращал на качку никакого внимания. От приглашения стать юнгой юный Манати вежливо отказался.       До прихода на Мальту назревал шторм, поэтому в пути пришлось задержаться, встав в одной из живописнейших бухт Мальты на якорь. Стояли, пока погода не утихомирилась. За это время, Дарио с Паоло успели оббегать прибрежные леса, насобирать кое – каких трав и цветов, которые Дарио знал только по картинкам, а некоторые не знал вовсе. Однако, прекрасно был осведомлён об их свойствах. Кое – что знал и сам Паоло от отца и бабушки. Несколько подсказок для поиска трав дал капитан корабля. Из собранных на Мальте трав Дарио сделал себе желудочный сбор, чтобы его прекратило полоскать в море. Собрал, правда больше положенного, но кто же знает, сколько понадобится ему сырья, пока доплывёт до Туниса? В крайнем случае оставит немного для лекаря, показать, что собрал и рассказать: для чего. Это было бы неплохим подспорьем, чтобы лекарь взял его в ученики. На удивление, но желудочный сбор помог.       Наконец, через несколько недель пути, торговый корабль Калипсо - Гранд прибыл в портовый город Туниса – Габес. Дарио оставалось найти лекаря. В этом снова помог Паоло. Он проводил Дарио до дома лекаря и оставил на месте, пожелав удачи. У юного Манати была договорённость с семейством Абеле, если Далеран не примет его в ученики, то он может вернуться на корабль и наняться юнгой, либо остаться в помощниках у Алонсо. Ясное дело, не зная языка, Дарио не сможет выжить в таком большом городе, как Габес, в чужой стране, с чужими порядками и законами жизни. И, хотя за время пути Алонсо учил его азам языка арабов Туниса, этого оказалось ничтожно мало для полноценного общения. Только на первое время хватит, объяснить элементарное. Дарио придётся постараться, чтобы лекарь, говорящий на тунисском диалекте арабского языка (также называемом «дарижа») и заинтересовался парнем как потенциальным учеником. Далеран немного знал итальянский, но это слабо утешало самого Дарио. Кроме этого Дарио был предупреждён о некоторых особенностях личности лекаря Далерана, с которыми юноше придётся смириться.       На всё – про всё у Дарио была неделя. Через неделю корабль отплывал с товаром и торговцами Абеле дальше и тогда решить проблему будет сложнее.