Гранатовое дерево

      Как и обещал себе Азединне, он регулярно наведывался на рынок, чтобы отнести лично все заказы, и принести то, что сверх заказов. Заодно принимал новые заказы и рекомендовал лечения нуждающихся в совете. Хасе и Саха, хоть и жили теперь отдельно, но продолжали выполнять свою работу, как раньше. Впрочем, как и все остальные. Калеб и Юсуф ходили за травами, кореньями и цветами в горы. Азединне потом изготавливал всё, что нужно. Саха был главным продавцом. Он так хорошо освоил эту профессию, что иногда продавал всё, что было приготовлено на реализацию. О сложившейся ситуации в доме лекаря, покупателям, естественно, никто говорить не станет. Им главное, вовремя мази, настойки, сборы приноси.       Реми продолжал учиться. Это единственное, что отвлекало его от мыслей об Азединне. Парня смущало двоякое отношение. С одной стороны, лекарь его хозяин и господин. С другой стороны, он приглашает к себе часто, но чего всё ещё не может понять Реми, это почему до сих пор Азединне не взял его полноценно? Парни гарема рассказывали, как бывает хорошо с хозяином, как они улетают на небеса от того, что он с ними делает. Говорили, что господин искусный любовник, никогда не бывает груб или жесток в постели. Тогда почему до настоящего времени Реми имеет лишь небольшие ласки без какого-либо проникновения? От ребят он узнал, что сначала бывает больно, но потом вся боль и дискомфорт компенсируются невероятным удовольствием.       И всё же, когда Реми бывает в спальне господина, они просто спят, как спал бы отец с сыном, кочуя по пустыне. Азединне чаще всего на людях или дома вне спальни, держит Реми на расстоянии, строг и требователен, может наказать, отругать. Но никогда ещё он не проявлял того уровня отношений, которых Реми хотелось бы. Парень начал осознавать, что Азединне нравится ему не просто как учитель или хозяин, а нечто большее. Говорить с господином о чувствах Реми пока не решался, а сам Азединне тоже на эту тему разговора не поднимал. Чтобы гнать от себя мысли о господине, Реми полностью погрузился в учёбу, а дома попробовал по рецепту учителя собрать несколько сборов и поставить настойку.       День уже клонился к вечеру, когда Азединне собрался уходить с рынка. Рядом был Реми, принёс несколько своих собственных сборов. На завтра у Азединне намечались визиты к пациентам. Ему и Реми нужно было подготовить всё необходимое для этого. Немного отойдя от торговой палатки, Азединне обратил внимание на крики впереди себя. — Держи его! Держи! – кричал отдалённо знакомый голос.       Впереди бежал смуглый мальчишка лет десяти со спелой дыней в руках. За ним гнались помощники продавца и один светлокожий мужчина, выделяющийся из этой общей массы не только кожей, но и одеждой, не свойственной в Тунисе. Европеец, одним словом. Азединне с лёгкостью остановил мальчика, когда он пробегал мимо. Реми невольно встал на пути, а Азединне только и оставалось, что схватить воришку за руку. — Ай, отпустите, ага! Я больше не буду! Я кушать хочу! - визжал мальчонка. Держать его за руку было нетрудно, так как был он какой-то уж очень худой, видно, что силы в руках особой не было. Зато в ногах была, как он лихо прыгал через препятствия, пока бежал! — Все хотят, маленький! Да только законопослушные люди зарабатывают сами, а не воруют! — А я не работаю! У меня мамка болеет! Пустите, ага, я больше не буду … попадаться! – парнишка не оставлял попыток вырваться из хватки Азединне. Как ещё дыню не выронил, не понятно. Реми смотрел на него с сочувствием. И, если про больную маму можно было не верить, то желание мальчика есть – очевидно. В это время подбежали помощники торговца бахчевыми. Они взялись было колотить мальчика и попытались забрать дыню. Азединне остановил их, чтобы договориться. Ему было жалко мальца, от того и не дал его тронуть. — Спасибо достопочтенный, что поймали вора! - сказал один из них. — Пожалуйста! Сколько стоит дыня? – спросил Азединне пряча за спиной мальчика, но всё так же, не выпуская его руки. — Два динара! — Я заплачу за неё. — Зачем, господин? – не понял второй помощник. - Если хотите дыню, выберете другую. Эту дыню уже купил один иностранный ага! А этому, - он указал на мальчика, перепуганного тем, что с ним сейчас может быть, – надо руки оторвать за воровство! — Не надо никому ничего отрывать! Любой человек имеет право на ошибку, - возразил Азединне помощнику, а у мальчика спросил. – Он ведь не будет больше воровать, правда? — Да-да-да! – закивал мальчонка, предвкушая побег с целыми частями своего тела. — Ну, вот и хорошо, - отозвался Азединне. - Думаю, иностранный ага может себе и другую дыню выбрать. Можете не беспокоиться, я договорюсь. Тут подошёл до боли знакомый человек, которого Азединне не видел со времени, когда был жив учитель. Паоло Абеле был с отцом несколько раз до смерти старика, но после неё они потерялись. Азединне ничего не знал о них, кроме как то, что они продолжали торговать. Это, впрочем, он знал всегда. Теперь же Абеле -младший выглядел довольно мужественно, отрастил бороду, но одежду по –прежнему предпочитал европейского покроя. В харизме, которой веяло от Паоло, нельзя было отказать. Сразу было видно, что он успешен как торговец, а кольцо на пальце выдавало наличие брака. Естественно, Паоло тоже узнал старинного знакомого. Азединне был вынужден сдержаться и не обнять друга на людях. — Иностранный ага согласен выбрать себе другую дыню, если достопочтенный ага пригласит его к себе на чашечку кофе. — Всенепременно, уважаемый, - наклонил голову Азединне в знак почтения к иностранцу. — С вас три динара, - нашелся первый из помощников. — Так два же было! – не понял расценок Азединне. — Или три или отдавай дыню! – встал в позу молодой делец. Впрочем, Азединне знал, как можно таких ушлых помощников поставить на место. — А твой хозяин знает, что ты на стороне втридорога продаёшь его товар, да ещё и купленный ранее другим человеком? Не боишься, что я в местную управу пожалуюсь? Можешь потерять больше того, что просишь! – заверил его Азединне. — А ты не угрожай, а плати и забирай товар, - не сдавался тот. – Я пол рынка за ним бежал. Это компенсация! Иностранному аге мы получше этой дыню найдём. — Тогда пошли к хозяину, будем разбираться! – предложил Азединне. — А я выступлю свидетелем, что ты в наглую повысил цену не своего товара, да ещё и проданного уже мне! – вступился Паоло. Мужчины видели, как лицо помощника торговца исказилось. Видимо, он пытался осмыслить сказанное, сделал вывод, что нагреть руки ему не удастся, не на тех напал. Наконец, он выдал: — Ну, хорошо, два с половиной динара за дыню, и я скажу, что догнал мальчика и он заплатил. — Два динара или я иду к твоему хозяину, - на полном серьёзе ответил Азединне. — Идет! – согласился тот. – Деньги вперёд! Иностранный ага может подойти позже, чтобы выбрать дыню. — Сразу бы так! – крякнул довольный Паоло. Азединне отсчитал молодому торговцу два динара и проводил взглядом, внутренне смеясь от его недовольного вида. Такое он видел впервые! Нонсенс просто! Меж тем, маленький воришка дёрнулся, чтобы удрать. Азединне придержал его. — А ну, постой! — Отпусти, ага! Я больше не буду! — Мне на кухню помощник нужен, - сказал Азединне. – Если хочешь быть сыт, приходи завтра к дому лекаря ибн Далерана. Знаешь, где это? — Спрошу! — А воровать больше не смей, ты не калека, чтобы не смочь заработать на жизнь самостоятельно. Не позорь мать, если она у тебя есть! Придёшь, устрою, будешь жалование получать и всегда сыт. А дыню верни законному владельцу, – мальчик медлил и его пришлось поторопить. - Ну? — Ладно, забирай свою дыню. Только я всё равно есть хочу, - пробубнил мальчик, возвращая дыню Азединне. — Я дам тебе пол динара, его до завтра хватит, чтобы купить хлеба и немного молока. Утром придёшь, накормлю. — Спасибо, господин. Мальчик получил свои пол динара и испарился. Помощники торговца бахчевыми тоже ушли. — Ну, здравствуй, Дарио! – поприветствовал Паоло, переходя на итальянский. — И тебе не хворать, Паоло! – ответил Азединне на родном языке. Дальше они так на итальянском и общались. Арабский Паоло был ломаный, с акцентом, поэтому слушать и понимать было сложно. Пришлось перейти на родной язык. Они обнялись, как это бывало при редких встречах в доме учителя. — Рад тебя видеть, Дарио! — Я тоже! Столько лет прошло?! Где тебя так долго мотало?! Я уж думал, ты забыл про меня! — Забудешь о тебе! Как же! Отец покойный частенько тебя вспоминал, просил навещать! Земляки всё-таки! — Так чего не приезжал? — Дела были. Сегодня и собирался к тебе. Но не с пустыми же руками идти. Вот, дыню хотел взять, а её этот маленький воришка из – под носа увёл. Хорошо, вовремя заметили. — Ясно всё с тобой. Предложение зайти на кофе в силе, так что милости прошу! – улыбнулся Азединне, отходя на шаг. — С удовольствием! Думаю, мой подарок тебе уже доставили, так что я встретил тебя как раз кстати! — Что за подарок? – изумился Азединне. — Лошадь арабской породы. Помесь, но довольно красивая и рабочая. — Ого! Дороговатый подарок! — Имею право! Я не так часто бываю у тебя, чтобы обходиться дешевизной. Да и не так дорого он мне достался. Я выиграл её. А так как я постоянно в разъездах, решил тебе презентовать! — О, славно! И что прикажешь мне с ней делать? — Что угодно! Но поверь, оставишь у себя, не пожалеешь! Она – прекрасна! — Она? — Да, Полночь! Это вороная кобылка, двухлетка. Просто чудо! Не откажи, прими! Как друга прошу! — Ладно – ладно! Просит он! Пошли, посмотрим, что за кобылка, - сдался Азединне. — А кто этот милый юноша, что с тобой рядом? —Это Реми, мой ученик. Знакомьтесь. Реми, это мой друг Паоло, - познакомил Азединне ученика и давнего приятеля. Реми только скромно улыбнулся и кивнул. — Славный мальчонка! – оценил Паоло. – Глаза необычные. Не местный? — Нет, он наш земляк! Долгая история, позже расскажу. — О, как тесен мир, - сделал простой вывод Паоло. Далее мужчины говорили обо всём и ни о чём. Реми тихо шёл вслед за хозяином, силясь понять смысл их разговоров. Говорили они на итальянском, Реми тоже всё понимал, но больше был заинтересован информацией. Паоло рассказывал, что его торговый корабль стоит на причале в порту уже почти неделю. Торговец планировал оставить лошадь и отплыть на днях. А перед отплытием он хотел повидаться с давним другом, поболтать, немного отдохнуть и отправиться в путь с новыми силами. Не всю же жизнь проводить на плывущем судне. У дома лекаря действительно ждал погонщик, придерживающий за уздцы дивной красоты осёдланную лошадь. Азединне и Реми были впечатлены подарком. Погонщик сразу вручил Азединне документ на животное, и сразу ушёл. Пока поставить Полночь было некуда, этот вопрос следовало решить позже. А пока, гостя пригласили на обещанный кофе. Паоло за время разговора поглядывал на Реми, словно пытаясь вычислить, кем действительно приходится этот мальчик его другу. От Азединне Паоло узнал историю Реми в кратком изложении и что тот имеет небольшой гарем, который содержит на деньги от продажи снадобий и частные лечения пациентов. — Значит, наш с тобой первый опыт прошёл не зря, - заключил Паоло. — Верно. Именно благодаря этому опыту я понял, кто я и чего хочу. Каждая ночь с моими мальчиками сродни опиумной настойке. Хочется ещё и ещё. — О, да ты гурман, друг мой. — Наверно, - хмыкнул Азединне. – А у тебя как дела ни личном фронте? Ты женат? — Конечно! Моя Катарина просто чудесная женщина. Я не скрываю, что брак с ней, это брак по расчету, но также, не скрываю и того, что он удачный. У нас двое детей. Старшему сыну уже пять, дочери три года. Скоро третий родится. Отец застал только рождение моего сына, а внучку он уже, к сожалению, не увидел. Красавица и на него очень похожа. — Я гляжу, ты даром время не теряешь! — Как и ты! Уверен, такой большой дом и гарем требуют немалых вложений средств. Везде уютно, чисто, видно, что за домом ухаживают. Да ещё мальчика вон себе какого нашёл, загляденье! — А ты на мальчика глаз не коси, Паоло. Он у меня цветок нежный и чистый. — Как, ты до сих пор его не испортил? – усмехнулся Паоло, делая глоток кофе. — Не твоё дело! – так же улыбаясь, ответил Азединне. – Я же не спрашиваю, есть ли у тебя любовницы? — Верно. Но, если бы и были, ты бы не заинтересовался. — Давай сменим тему? — С удовольствием! Мужчины проговорили о делах, наверное, часа полтора, пока в дом Азединне не постучали. Калеб доложил, что его вызывают к одному пожилому пациенту. Старику стало хуже, и родственники просят прийти, помочь. Зов пациента – дело святое для лекаря, потому, извинившись за небольшую отлучку перед Паоло и попросив подождать около часа, он взял всё необходимое для осмотра и помощи пациенту, ушёл. Во дворе был оставлен Юсуф, который играл тихо на сазе, развлекая гостя. Иностранному господину были предложены снадобья от Азединне, туфли и браслеты от Хасе. А Реми, вообще, чтобы не мешался, был отправлен в лабораторию заниматься. Калеб расхваливал товары, чтобы господин возжелал что – то взять в качестве подарка. Но, Паоло, выслушав Калеба, ничего не выбрал кроме пары простых туфель. Остальное попросил убрать и оставить его одного. Один Паоло был недолго. Он допил кофе, доел несколько фруктов и решил пройтись по двору. У фонтана он бросил монетку на счастье, потом обошёл все кадки с деревцами, сорвав цветок иранской розы. Он невольно подумал о том, что эта вся идиллия досталась Дарио задаром. Да, дом красив и ухожен, но как бедному мальчику из Италии удалось завоевать сердце старого араба и забрать себе его дом и продолжить дело? Ведь, насколько Паоло знал, у Сиразетдине были и другие ученики, они довольно много платили за обучение, но ни один не удостоился чести взять в качестве наследства большой дом, да ещё и гарем завести. Паоло был наслышан о гареме старого Сиразетдине, но не предполагал, что и Дарио продолжит это дело. Как же надо было Далерану воспитать Дарио, чтобы тот полностью преобразился, приняв стиль жизни арабов и даже поменяв мышление и веру? В своих раздумьях, покручивая между пальцев цветок иранской розы, Паоло Абеле незаметно подошёл к открытому окну лаборатории. Он наблюдал, как юноша, глаза которого привлекли его внимание, склонился над книгами и усердно читал, переписывая нужную информацию. Взгляд его был полон внимания, поза выдавала полную концентрацию во время занятия. Мало кто из европейских подростков, кого знал Паоло, могли так ответственно относиться к учебе. Юношу не надо заставлять, его не надо наказывать за лень. Он просто сидит и занимается! Редкостное зрелище! Паоло вообще нечасто видел студентов. Но тех, кого видел, или часто гуляли по кабакам, или работали вечерами, чтобы прокормиться, а также заплатить за учёбу. А этот мальчик сидел и спокойно переписывал нужный текст. Паоло понаблюдал немного и как только заметил, что Реми отложил книгу, с которой только что писал, потянулся чтобы взять другую, вошёл. На чистейшем итальянском он спросил: — Тук – тук! Не помешаю? – Паоло постучал костяшкой указательного пальца по косяку двери и прошёл в комнату, не дожидаясь разрешения. Ответ мальчика на таком же итальянском, не заставил себя ждать. — Уже вошли! Вообще – то мешаете! Учитель задал мне урок. Я должен его выполнить до его прихода, иначе мне не поздоровится. И так часто испытываю его терпение. Что вы хотели, сеньор? — Всего лишь узнать, чем ты занят. — Я уже, кажется, ответил на этот вопрос. — Верно, но думаю, твой учитель простит тебя, если ты немного не доделаешь задание, - без тени сомнения ответил Паоло.       Он медленно подходил к парню, стараясь не спугнуть. Но просчитался. Реми уже был давно обучен Азединне, что делать, если кто – то пытается его домогаться в школе или на улице. Четкое осознание того, кому он принадлежит, накладывало ответственное отношение к сохранности своего тела, а в особенности зада. Даже хозяин там ещё полноценно не был, а чужому человеку, пусть и гостю, там делать тем более нечего. Поэтому, Реми подскочил на ноги и постарался дистанцироваться.       Итальянец же, наступать не прекратил, но и не суетился. Терпеливого всегда порадует труп врага, плывущего по реке. Так и тут. Стоило набраться терпения и пока нет хозяина дома, попробовать этот лакомый кусочек на вкус. Абеле, хоть и был женат, но тяга к представителям своего пола никуда не делась. А этот мальчик был настолько хорош, что грех отказываться от соблазна. — Не думаю, сеньор. Учитель очень строг и не терпит отсутствие прилежания. Советую вам пойти во двор и развлечься там. Могу позвать мальчиков, они вам подарят несколько красивых танцев. — Я бы пожелал, чтобы мне станцевал ты, - Абеле всё же подходил к Реми, но тот неуклонно ходил по кругу, сохраняя приличное расстояние. Нахождение в лаборатории не предполагало такого активного движения по ней, но всё же, Реми старался быть осторожным и не свернуть здесь ничего. Тогда учитель будет в гневе и накажет строже обычного. Абеле же было всё равно, где они находятся и что будет, если приборы и медицинская посуда полетит на пол. Как говорится: «Вижу цель - не вижу препятствия!». – Ты же не можешь отказать гостю? — Я станцую, но не раньше, чем домой придёт господин. — Не понял! – Паоло становился на одно мгновение. – Так учитель или господин? Что у вас за отношения? Я сразу начал подозревать, что ты не просто ученик. — Азединне – ага, кажется уже сказал вам, что это не ваше дело! — Раз не моё, значит, так и есть! – сделал вывод Абеле и сразу догадался о том, что от него скрывали. – Точно! Ты раб на обучении! Если бы ты был свободен, то был бы арабом! А ты иностранец! Значит – раб! Здесь не принято учить иностранцев. С ними или торгуют, или ими торгуют. А так как ты не торговец, а ученик, значит, вывод очевиден! — Повторюсь, сеньор Абеле, это не ваше дело! – повторил Реми, но уже более серьёзным тоном с нотками металла в голосе. Этот металл и выдал всю правоту суждений Абеле. Реми сжал кулаки и был готов защищаться от назойливого гостя. — Ну-ну, мальчик, не горячись! – осадил итальянец. – Я всего лишь хочу приласкать тебя, чтобы и ты немного ласки подарил дорогому гостю. Думаю, твой господин будет не против. Гость на востоке – святое! Обидеть его, всё равно что обидеть самого Аллаха! Ты же не хочешь меня обидеть? Нет же? – Паоло медленно подходил к парню. Тот стоял в нерешимости и думал, что делать. С одной стороны, гость прав, огорчать его, как и отказывать – нельзя. Но, что скажет господин? Он запретил позволять чужим касаться его. С другой стороны, запрет не касался гостей, о них вообще разговора не была. Но, всё же, каким бы дорогим гость не был, он чужой! И этим всё сказано. Однако замешательство парня сработало на руку гостю. Незаметно Абеле сократил расстояние и прижал Реми к стене. — Не ерепенься, мальчик, я совсем немного приласкаю тебя! Ну же…раздвинь ножки, покажи, как тебя учили подчиняться! – Паоло грубо поднял его руки вверх и прижал одной рукой, а второй стал поднимать полы галабеи, чтобы достать вожделенное. — Отпустите! Хозяин будут недоволен! Он запретил! Из-за вас, он накажет меня! – Реми пытался вырваться, но Абеле держал его всем весом своего тела, так что это была непосильная задача. — Твоё желание выражать собственное мнение, милый мальчик, еще не обязывает меня слушать твой бред. С хозяином я всегда договорюсь и заплачу, если скажет. Так что выполни своё прямое предназначение. Гостю он не откажет, поверь. Он уже араб до мозга костей! Это невооружённым взглядом видно! — И что? Это не даёт вам право… Паоло достал уже то, что требовалось. Он с нескрываемым удовольствием мял мошонку, поглаживая член. Реми делал неоднократные попытки вырваться, но гость грубо осаживал болью. Чем сильнее и чаще были попытки, тем больнее Абеле делал парню. Реми молил Аллаха, чтобы Азединне побыстрее вернулся и прекратил эту пытку, но время словно остановилось, и никто не пытался остановить гостя, по сути насиловавшего Реми. — Пустите! Хуже будет! – Реми не оставлял попыток вывернуться. — А ты не дёргайся, я поиграю и отпущу! – парировал гость. — Мне больно и неприятно! — А мне напротив, очень даже приятно! Но, если ты не будешь дёргаться и кричать, то больно тебе не будет, и мы вместе получим удовольствие и приятные ощущения, - успокаивал Абеле, продолжая грубо ласкать. – Ну-ка, повернись, я оценю филейную часть. Паоло отстранился, но лишь настолько, чтобы позволить себе в столь тесном пространстве развернуть парня спиной и нагнуть. — Потерпи, я быстро! – гулко прорычал итальянец, высвобождая свой уже эрегированный порядком член. — Не надо, господин, я не хочу! – что есть сил, уже по-арабски закричал Реми. — Я же сказал, мнение раба никого не интересует, а гостя тем более, - рыкнул тот, смачивая пальцы своей слюной, чтобы немного растянуть девственный проход. – О, да ты ещё совсем нежный! Дарио был прав! Что ж, когда-то надо было начинать, так почему бы не сейчас? Гость был в предвкушении того, что он сейчас получит, пока не услышал голос за спиной. Это был Калеб. Своим появлением он спас зад Реми от вторжения чужеземца. — Господин, что вы делаете? Это личный фаворит хозяина! – Калеб начал подходить, держа в руке дубинку. Где он только её взял? — О, простите, не удержался! – с издёвкой хохотнул Паоло. – Тебе чего тут надо, я не звал! — Меня Реми звал! – ответил Калеб. — Уходи! Сами тут разберёмся! - парировал гость. — Отпустите Реми, господин! – настаивал Калеб. Его лицо выражало всю серьёзность намерений. Он был готов убить за хозяина и всех домочадцев, включая Реми. Даже если, это гость, тем более, такой как этот. — Ты оглох? – рискнул Паоло. Он прекрасно знал, что раб в лице Калеба хоть и строит из себя гору, но на самом деле бессилен! Он ведь раб, а Паоло гость! С другой стороны, тот показывает полную готовность действовать, а потому, Паоло рисковал.       Но, не тут-то было. За спиной Калеба послышался голос Азединне. — Ай-яй-яй, Паоло! Не хорошо! Кто учил тебя трогать без спроса и портить вещи в чужом доме? Не помню, чтобы позволял тебе прикасаться к моему мальчику! — Не сердись, Дарио! Я всего-то пощупал его, больно он у тебя соблазнительно - сладкий! – сконфуженно ответил Паоло. Его застал врасплох сам хозяин дома. Азединне дал знак Реми, чтобы подошёл. Тот кинулся в объятия господина, но сразу был спрятан за спину. — Сказал же, он нетронут ещё! Чего лезешь? Надо мальчика - скажи, я подберу! А моего трогать не смей! – заявил Азединне. — Да я только и потрогал. Не более! – оправдывался Паоло. – Тебе что, жалко для друга «сладостей»? — А я чужого не беру, но и своего не отдам! И, если ты насладился гостеприимством, то прошу, покинь мой дом. — Ты чего, Дарио? – Паоло сделал попытку подойти к Азединне, чтобы всё объяснить. — Я - Азединне! – поправил лекарь и нанёс один точный удар в нос. Не сломал, конечно, но кровь из носа Паоло пошла. Зажав нос рукой, торговец ретировался. Азединне посмотрел на испуганного Реми и спросил: — Что здесь произошло, пока меня не было? — Он пытался… - Реми замолк на полуслове, у него в горле встал ком. – Я сопротивлялся, кричал. Он не слушал…Я не виноват, господин! – на глазах парня появились слёзы. Он понимал, что виноват. Надо было бежать не раздумывая, Калеб бы сразу защитил. — Понятно, - вздохнул Азединне, обнимая шмыгающего носом парня. Ясное дело, если Паоло застал Реми в лаборатории, значит тот занимался и о провокации с его стороны речи быть не может. А у Паоло, бог знает сколько не было женщин, вот и кидается на всех подряд. – Калеб, убери за гостем и приготовь купальню. Будем отмывать Реми. — Да, мой господин, - Калеб откланялся и вышел. Реми ещё некоторое время стоял в объятиях Азединне и пытался успокоиться. Купальня была готова относительно быстро. За это время Азединне успокоил Реми. Они просто сидели в комнате Азединне на кровати, Азедин обнимал его. Молчание и простое прикосновение успокаивало лучше слов и дарило ощущение безопасности. В купальне у крана с тёплой водой, Азединне как следует намылил Реми, не давая ему самому прикасаться к телу. Лекарь решил сам «врачевать» оскорблённое чужими ласками тело любимого мальчика. Намыливая кожу Реми своими руками, Азединне спрашивал, где какие ощущения, где гость трогал его, где было неприятно. Каждое указанное место тщательно натирались ладонями с мыльной пеной.       Парень стоял, вытянувшись в струну, подняв руки выше головы и опираясь о мозаичную стенку купальни. Он спокойно, но с внутренним трепетом сносил мытьё. Раньше Азединне так не делал, давая мыться абсолютно самостоятельно. Теперь же, он властно намывал его, лишь спрашивая о том, в каких местах трогал гость. Настоящая мука началась, когда руками Азединне дошёл до самого сокровенного. Постанывания Реми дали понять Азединне, что Паоло всё же причинил ему боль.       И, если левая рука Азединне лишь нежно приласкала член парня и его мошонку, то прикосновения правой руки в мыльной пене вызвали явный дискомфорт. Левая рука оттянула осторожно крайнюю плоть, и мыльная пена оказалась и на венчике, в то время как правая рука лекаря с той же пеной поглаживала ягодицы, словно успокаивая. Азединне очень осторожно провёл средним пальцем вдоль ложбинки между ягодицами и затронул им слегка воспалённый проход. Реми застонал сильнее и выгнулся. — Здесь он тебя всё же достал? – уточнил Азединне. — Не надо больше трогать, больно, - пожаловался парень, морщась. — Потерпи, мой хороший, - ответил Азединне. – Я лишь отмою тебя от его грязи. — Может я сам? — Нет, мой милый, мне как лекарю лучше знать, где надо тебя помыть, чтобы не подхватить чужую заразу. Азединне действительно очень аккуратно, бережно помыл саднящий проход своего любимца. Реми терпел, стойко снося процедуру. Самое же приятное было, это смыть пену и лечь в ванну, доверху наполненную комфортной температуры водой. Реми разморило, и он расслабленно раскинул руки вдоль бортиков. Азединне сидел напротив него, наблюдая. Реми какое-то время выносил взгляд хозяина спокойно. — Не пойму, почему ты так смотришь? Вымыл же уже? Тебе мало? – поинтересовался Реми у Азединне. — Думаю, что я сделал не всё, Реми. — Что – то забыл? — Приласкать маленького Реми. — Сжалься, мой господин! Этот гость так сильно дёргал за него и сжимал, что у меня пока нет желания прикасаться к нему. — Так прикасаться будешь не ты, а я. В отличие от гостя, я груб с тобой не буду, малыш. Я же видел, как у тебя встало, когда тебя ласкал чужак. Сдерживать семяизвержение очень вредно. Азединне, не желая больше слушать оправданий, поднялся из чаши, полностью обнажённый и с частично эрегированным членом. Подошел ближе к Реми. Подав руку, он помог парню подняться и уложил его на бортик мини-бассейна, а сам сел в воду, у самого края. Реми подчинялся, так как спорить сейчас с хозяином он не мог и в общем – то не хотел. Поверхность пола была твёрдой, но тёплой. Матовые цветастые плитки слегка врезались в спину юноши, но на данный момент на это даже не стоило обращать внимания. Азединне решил пока особо не экспериментировать, но доставить «своему малышу» удовольствие, которого он уже давно не получал. Сначала он обхватил пенис Реми губами и просто двигался от основания вверх, слегка поворачивая голову из стороны в сторону, винтом, вплоть до уздечки. Достаточно было некоторое время поводить вверх-низ, чтобы получил Азединне отклик у Реми. Но господину этого было мало и он, прервавшись ненадолго, слегка подул на оголённую головку. В результате Реми слегка задрожал от наслаждения, забывая обо всём на свете. Чего Азединне и добивался.       Но и этого показалось мало и Азединне в качестве маленького подарка в счёт компенсации потерянных нервов из-за похотливого гостя, сделал ещё один фокус. Это, впрочем, было самое интересное и приятное из всего того, что Азединне уже сделал Реми за всё время нахождения в купальне. Он просто немного простимулировал одну очень гиперчувствительную эрогенную зону – местечко между основанием пениса и мошонкой. Там находится одна очень чувствительная точка. Её Азединне легко массировал двумя пальцами, не используя при этом проникновение. Его мальчик может и не был девственником, но Азединне давно дал себе обещание не трогать детей до совершеннолетия. Касалось это и Реми. Его тело может и оправилось от того давнего изнасилования, но душа этого мальчика ещё помнит ту боль, что причиняли насильники. Скорее всего ему было не только больно, но и неприятно, гадко, противно. Паоло сегодня невольно заставил Реми вспомнить тот ад.       От этих ласковых, нежных и неторопливых манипуляций Азединне, Реми кончил. — Вот, хороший мальчик! – похвалил Азединне, удерживая в кулаке изливающийся член Реми. – Видишь, не всё так страшно. Зато после этого тебе точно станет легче. Иди умойся у крана и снова возвращайся ко мне. Реми, долго не думая, поднялся с тёплого пола и пошёл к кранам. Пока он обмывался, наблюдал, с каким удовольствием Азединне слизывает с руки его сперму, как видно вкусную. Закончив с процедурой, Реми вернулся к господину в чашу. Тот обнял его, поцеловал в висок, показывая, что на этом ласки окончены. Себя Азединне пока удовлетворять не стал. Мысль о том, что, когда придёт время, Реми приласкает его достоинство так же, грела душу. А пока парень имел достаточно впечатлений за день. — Почему ты раньше так не делал? – спросил Реми, присаживаясь в воду рядом с Азединне. — Как? — Ну, так как сейчас. Мне было приятно. — Мал ещё! — Вот ещё! Парни говорили, что с ними ты больше себе позволяешь, чем со мной. — Подрасти сначала! – отшутился Азединне, обнимая Реми. — Ага! - фыркнул обиженно Реми. – Как спать в постели с тобой и массаж получать, так не маленький, а как большего позволить, то мал! — А тебе не говорили, что сначала будет больно? Очень больно? – Азединне стал серьёзным и посмотрев Реми в глаза, ждал ответа. — Я потерплю! — Мал ещё! – повторил Азединне. Реми не сводил с господина глаз, словно делая вызов, но тот не реагировал. Парень был ещё несовершеннолетним и подминать его под себя полноценно было, как Азединне полагал, рано. И он искренне не понимал, почему Реми не боится этого и даже просит. Кто ему так красочно описал постельные ласки, что он ждёт не дождётся их? Похоже, в ближайшее время следует отлучить мальчика от спальни, дав время подумать, созреть, решить для себя, действительно ли он этого хочет? — Я не маленький! – возразил Реми. — Раз достаточно взрослый, то предоставь мне конспекты, которые я тебе задал, - резко сменил тему Азединне. — Я не успел… - надулся Реми, скрестив руки на груди. — Вот когда будешь делать всё вовремя, тогда и поговорим, насколько ты уже взрослый. Поплескавшись в купальне ещё немного, учитель и ученик вышли из неё. Вечер Реми провёл, заканчивая пресловутые конспекты и повторяя школьные уроки. Азединне не трогал его, а на ночь не позвал. А на следующую ночь позвал Юсуфа и Селима. Реми не знал, что и думать. Чем же он так провинился перед господином, что второй день не зовёт, не ласкает, даже почти не разговаривает?