***
— Ещё одна история, чтобы рассказать её семье, верно? Они переодеваются в раздевалке, и Чим закатывает глаза, потому что все они знают, как он воровал их истории для Татьяны. — Я не думаю, что Карен захочет узнать об этом, — говорит Хен, хватая свои вещи, — Всем спокойной ночи! Бак машет ей рукой и поворачивается к Эдди: — А что насчёт тебя? Есть кого впечатлить? Эдди отрицательно качает головой: — Мой ребёнок слишком мал, чтобы рассказать ему о таких вещах. Ребенок. Бак смотрит вниз, стараясь быть не слишком предсказуемым. Никакого обручального кольца. — У тебя есть ребенок? Я люблю детей. Эдди показывает ему фотографию улыбающегося русоволосого мальчика. Бак чувствует, что начинает улыбаться. Он действительно любит детей, и этот парень просто очарователен. — Его зовут Кристофер. — Он очень милый, — Бак возвращает фотографию Эдди, — А где его мама? Эдди убирает фотографию и берет принадлежности для душа: — Её... нет на фотографии. Мы разведены. — Это полный отстой, чувак. Эдди одинок. Эдди одинок. Эдди одинок... — Так оно и есть. Бак понимает, что эта тема - закрытая дверь, но он специалист по тому, как вскрывать двери. В конце концов, он же пожарный. Эдди направляется в душ и Бак… ... ловит момент. Он идёт следом. — Значит, хвастаться не перед кем, а? —спрашивает он, быстро снимая одежду, чтобы не намочить её водой. Эдди оглядывается через плечо, и выражение его лица колеблется где-то между "ты, блять, шутишь надо мной" и "о, это восхитительно". — Только не говори мне, что ты один из тех парней, которые используют героические истории, чтобы залезть людям в штаны. Уже нет. — Нет, я просто хлопаю ресницами. — Держу пари, это творит чудеса. — Знаешь, я всегда узнаю сарказм, когда слышу его. — А ты слышишь его? — Эдди полностью поворачивается к нему лицом, и тут до Бака доходит, как до отложенной загрузки веб-страницы, что о, да, они оба голые. Идти ва-банк или прекратить всё? — Так мы собираемся что-то делать с... — он жестикулирует между ними, — Вот с этим? Или и дальше будем просто игнорировать? — Что, очередное позёрство альфа-самца?— спрашивает Эдди, — Или ты просто хочешь переспать со мной? Потому что у меня было достаточно первого, пока я был в армии, а что касается второго, то мы коллеги. — Ничего не имею против того, чтобы коллеги немного повеселились. — У меня есть ребенок, — Эдди упирает руки в бока и ... о, ладно, не-а, глаза вверх, Бак, — Я только что переехал сюда. Последнее, что я ищу, это сложности. Эдди закатывает глаза и тянется к нему. Сердце Бака бешено колотится.... ... а потом замирает, когда его обдает холодной водой. Он взвизгивает и отскакивает в сторону, когда Эдди выключает душ. Выражение самодовольного удовлетворения на лице Эдди совсем не привлекательно. Вообще нет. — Очень смешно, — Бак вытирает лицо и убирает воду из глаз. — О да, это уморительно, — серьезно соглашается Эдди. Когда он улыбается, в уголках его глаз появляются морщинки. Бак стоит там, не совсем уверенный, что теперь делать. Уже тёплая вода ощущается приятно, а тело Эдди выглядит чертовски привлекательным с каплями воды, стекающими по нему. Эдди ничего не говорит и не делает, но и не выгоняет Бака. Он спорит сам с собой около десяти секунд, а потом думает "Черт с ним". Он вел себя по-взрослому, ждал секса, делал всё правильно, и всё равно его сердце разбилось вдребезги. Почему бы не побыть немного безрассудным? — Хочешь сказать, что будешь против, если я тебе отсосу? Эдди набирает полный рот воды и несколько секунд причудливо хлюпает носом. Взгляд, который он бросает на Бака, когда тот заканчивает говорить, впечатляет. — У тебя действительно нет стыда, не так ли? Бак пожимает плечами: — У меня нет на это времени. И он действительно хочет получить в свой рот член Эдди. Как будто это всё, о чем он мог думать после взрыва гранаты. Эдди прищуривается, и на секунду Баку кажется, что завтра утром он услышит от Бобби лекцию о сексуальных домогательствах, но потом Эдди кладет руку на кафельную стену и говорит небрежно: — Ну, если ты действительно хочешь... "О, черт возьми, да." Бак очень старательно пытался удержать свой взгляд на лице и плечах Эдди (у него отличные плечи, широкие и загорелые и они идеально подходят для укусов во время секса), так что только когда он опускается на колени - осторожно, пол выложен плиткой, и это единственная пара коленей, которые у него есть - он смотрит на член Эдди и видит, что он твердый. Ха. Он вел себя спокойно и непринужденно, а всё это время хотел Бака так же сильно, как Бак хотел его. Бак никогда не позволит ему забыть об этом. Он смотрит на Эдди сквозь ресницы - трюк, которому он научился, творит чудеса, когда Бак собирается кого-нибудь склеить: — И при этом ты действительно ведешь себя так, будто это большая проблема, чтобы тебе отсосали? — Может быть, мне просто нравится мысль о том, что твой рот будет слишком занят, чтобы говорить, — Эдди протягивает руку, чтобы погладить Бака по затылку, его пальцы перебирают короткие волосы, слегка дергая, чтобы голова Бака вернулась на место. Его пробирает дрожь. Господи, как же это здорово! У него не было такого затишья в половой жизни, с тех пор, когда он впервые открыл для себя секс, и даже интимные прикосновения другого человека заставляли его член подниматься, а кровь петь в жилах. Он наклоняется, утыкаясь носом в бедро Эдди, наслаждаясь запахом другого человека, ощущением кожи под его губами снова. И, может быть, он немного задерживает события, когда смотрит на довольно впечатляющий член перед собой, потому что.... Что ж. Вот о чем Бак вроде бы не говорил Эдди. Он никогда раньше не делал минет. Но, черт возьми, теперь, когда они дошли до этой точки, он не позволит этому остановить себя. И кроме того, ему нравились эти ощущения, так что остается только вспомнить, что это такое, и повторить. Это будет проще простого. — Ты ведь никогда раньше этого не делал, правда? — спрашивает Эдди. Бак сердито смотрит на него: — Я был с другой стороны. — Ты уверен, что тебе двадцать семь? Потому что сейчас ты говоришь как пятилетний ребенок. Бак быстро берет в рот столько члена Эдди, сколько может. Он берет слишком много и едва спасает себя от рвоты, но Эдди издает сдавленный звук над ним в ответ на это действие, и это всё, что имеет грёбанное значение. — Десять баллов за энтузиазм, — бормочет Эдди, и вот теперь всё, как и должно быть. Бак собирается взорвать мозг этого парня. Оказывается, сосать член одновременно легче и сложнее, чем он ожидал. Легко? Сосать, черт возьми, он может весь день. Бак ел рожки мороженого, с которыми было больше проблем, чем сейчас. Выяснить, что именно он должен делать со своим языком? Трудно. Очень трудно. И ему приходит в голову блестящая идея о том, что если он будет относиться к члену как к действительно большому клитору, он начнёт понимать, что делать. В конце концов, ни одна женщина не жаловалась на его оральные навыки. Рука Эдди сжимает его волосы, и он тихо ругается. — Еще раз, — приказывает он, слегка задыхаясь, и Бак повторяет небольшой трюк, который он проделал языком в щели члена Эдди. Он весь дрожит от этого приказа, и от его последствий. — О, — голос Эдди звучит как откровение, — Тебе это нравится. Тебе нравится, когда я говорю тебе что делать? Сейчас Бак не может даже кивнуть, поэтому только мычит себе под нос. Хватка Эдди еще больше усиливается: — Соси. Его голос - это настоящее рычание, и член Бака дергается в ответ на это, словно электричество пронзает каждую клеточку его тела. Господи, оказывается, кое в чем ему действительно нравится получать приказы. — Господи Иисусе, ты бы видел себя... — Эдди всё ещё рычит, и теперь его бедра слегка толкаются ко рту Бака, и Бак просто расслабляет свою челюсть, позволяя Эдди использовать его. Эдди яростно ругается из-за этого и ускоряется, но совсем чуть-чуть, как будто пытается сдержать себя, чтобы не навредить Баку, не зайти слишком далеко. Бак чувствует себя так, словно у него где-то в груди есть мурлыкающая кошка. Она заставляет его вилять хвостом, если бы он у него был, стоя на коленях, и чувствовать себя хорошо, давая кому-то то, что они хотят. Его челюсть болит, а рот растянут, но это так приятно, и если бы он знал, что ему так понравится сосать член, черт возьми, он бы сделал это ещё много лет назад. Он чувствует, как напрягается Эдди, а его член дергается на мягком небе Бака, и он пытается расслабить горло, чтобы подготовиться... вот только Эдди отодвигает Бака от своего члена и отворачивается, кончая под струями душа, улики немедленно смываются в канализацию. Когда Бак пытается заговорить, у него срывается голос: — Я собирался... ты не должен был этого делать. — Я не хотел гадать, — как будто пытаясь скрыть свою мягкость и заботливость, Эдди с лукавым выражением в глазах поднимает Бака на ноги, — Ну и что же мне теперь с тобой делать? В его голосе звучит обещание, которое - Бак очень-очень надеется - будет выполнено. Он бесстыдно прижимается к Эдди спереди, дает ему почувствовать свою эрекцию и проводит пальцами по густым темным волосам. Бак убил бы за то, чтобы иметь возможность пробежаться по ним пальцами, когда они высохнут. Волосы Эдди всегда выглядят невыносимо мягкими. — Трахни меня? — с надеждой говорит Бак, медленно прижимаясь к бедру Эдди, — Я имею в виду... У нас есть время на восстановление, так что... мы можем просто целоваться до тех пор, пока… Руки Эдди находят его талию, и Бак скулит, пытаясь поймать губы Эдди в поцелуе. Он хочет, чтобы этот язык пересчитал все его зубы, черт возьми. — Я бы тебе разрешил, — говорит Бак, потому что, О, Боже, он бы так и сделал, действительно сделал бы. Даже если это безрассудно - позволить парню, с которым ты только что познакомился, трахнуть тебя, хотя ты никогда раньше этого не делал. Бак зашел довольно далеко, будучи безрассудным. — Ты бы мне разрешил, — говорит Эдди, и что-то вспыхивает в его глазах, а в следующий момент Бак понимает, что его развернули и прижали лицом к стене. — Ты действительно думаешь, что я трахну тебя здесь? — голос у Эдди мрачный и словечки совершенно грязные, а Бак чертовски сильно дрожит, — Черт возьми, нет. Если я захочу трахнуть тебя, то сделаю всё правильно, уложу тебя на кровать и действительно заставлю рассыпаться на кусочки. И тебе это понравится, не так ли? Ногти Бака царапают мокрую плитку, пытаясь найти за что зацепиться, но там ничего нет. Он никогда в своей жизни не чувствовал себя таким нуждающимся, и он смутно задается вопросом, действительно ли это то, что чувствуют наркоманы, потому что если это так, то он понимает, как люди становятся зависимыми. — Да, — губы Эдди сейчас находятся прямо у его уха, его голос - это горячий шепот, — Один взгляд на тебя, парень, и я, блять, это понял. Ты просто хочешь, чтобы кто-то уничтожил тебя. Да, черт возьми, он этого хочет. Эдди кусает его за ухо прямо в тот момент, когда его рука находит ноющий член Бака и ох, ох, черт. У Эдди зверский темп, переходящий от сильного и горячего к легкому, как перышко, когда кончики его пальцев двигаются, словно танцуя, вверх и вниз, подводя Бака к краю, а затем оставляя его там. Бак очень рад, что он научился вести себя тихо из-за мамы Эбби, иначе вся станция, вероятно, услышала бы его стоны и мольбы прямо сейчас. Эдди прислонился к его спине, а его свободная рука обвилась вокруг талии Бака, словно железная, и Бак чувствует, что все участки тела, к которым прикасается Диаз, горят огнем. — Боже, — голос Эдди звучит наполовину повелительно, наполовину обожающе, — Ты действительно чертовски нуждаешься в этом, не так ли? — Как и ты, — огрызается Бак в ответ, — Иначе ты бы не согласился на всё это. Эдди рычит и кусает его за шею, как волк, удерживающий другого, чтобы взобраться на него, и у Бака кружится голова от похоти. Эдди закручивает запястье при движениях вверх, посасывает кожу Бака, трется о его задницу, как будто он действительно собирается трахнуть его, и Бак кончает так сильно, что на секунду он глохнет: в его ушах абсолютная тишина, а затем появляется жужжание, как в осином гнезде. Бак прижимается лбом к прохладному кафелю, и Эдди извиняющимся жестом облизывает то место, которое он укусил, ослабляя хватку: — Я не знаю, что, черт возьми, с тобой происходит, почему ты хочешь, чтобы кто-то разрушил тебя, но в следующий раз, может быть, попробуешь поговорить с психотерапевтом вместо того, чтобы предлагать себя коллеге? Бак фыркает: — Я приму это к сведению. Он поворачивается, прислоняясь спиной к кафелю, и видит как Эдди хватает мыло. — Значит ли это, что ничего не будет? После того, как ты дал все эти обещания о том... что заставишь ... рассыпаться на кусочки? Взгляд, которым Эдди смотрит на него, полон неверия: — Ты ведь понимаешь, что бы произошло, если бы кто-то вошел сюда, верно? Бак ухмыляется: — Но ведь никто не зашёл. Судя по тому, как Эдди закатил глаза, комментарий Бака не был оценён по достоинству. — Вот это, — Эдди показывает руками между ними, — Это разовый случай. И это не повторится снова. Бак кивает, проглатывая разочарование, которое быстро и едко подступает к горлу: — Разумеется.***
Ну, очевидно, под словом 'снова' Эдди имел в виду 'в части', потому что через неделю они уже лежат на заднем сиденье машины Бакли, и рот Эдди не отрывается от шеи Бака, как будто он долбаный вампир. Машина - не самое лучшее место для свободы движений, так что Бак не получает того, что ему вроде как обещали в прошлый раз, но ему действительно всё равно, когда его нога обвивается вокруг талии Эдди, и они трутся друг о друга, как подростки на школьной парковке. Он поднимает рубашку Эдди, кладет руки на его гладкую, теплую кожу на спине и впивается ногтями, когда Эдди делает особенно сильный толчок. Бак так чертовски возбужден, что видит звёзды, и он, наверное, должен был бы настоять на уединении где-нибудь в другом месте, но он не может, он не может... его член будто застрял под телом Эдди, в его штанах, и во рту Эдди, и в руках Эдди... Его оргазм подкидывает яркие воспоминания о менее гламурных свиданиях чем это, которые у него были в шестнадцать лет, но ему всё равно, потому что это чертовски приятно. Эдди стонет и толкается сильно и неистово, и он снова оставляет засос, на этот раз на груди Бака, когда кончает. Голова Бакли опускается на сиденье и он понимает, что она кружится: — В следующий раз я потребую настоящую постель. — Следующего раза не будет, — авторитет Эдди несколько ослаблен тем фактом, что его лицо находится где-то между головой и плечом Бака. Но в следующее мгновение Диаз уже поднимается и слезает с Эвана, — Мы не должны были этим заниматься и сейчас. — Почему? — Бак пытается подняться за ним, садится и чуть не ударяется головой о потолок машины, — Мы двое парней, у которых нет времени на свидания, я даже не хочу встречаться прямо сейчас, а у тебя есть ребенок. Почему бы просто не использовать друг друга, понимаешь? Я здесь, ты здесь, ты очень горячий, я тоже хорош собой, наши графики совпадают, и я не вижу в этом ничего плохого. — Конечно же ты не видишь обратной стороны, — бормочет Эдди. Они смотрят друг на друга около минуты, и Бак понимает, что это серьезный разговор, но ещё он понимает, что его штаны промокли, и в любую секунду он почувствует какие они липкие и мерзкие: — Слушай, я понимаю, ты хочешь быть ответственным. Но я всего лишь предлагаю тебе бесплатный секс-когда-угодно, без всяких условий, — Бак пожимает плечами, — Если ты когда-нибудь решишь помочь мне проверить на прочность мой новый матрас, ты знаешь, где меня найти. Темные глаза Эдди наблюдают за ним секунду, а его пальцы постукивают по колену Бака, он почти уверен, что Эдди не осознает, что делает это, а затем он отстраняется: — Да, я знаю, где тебя найти. Он пятится назад и выбирается из машины, после чего уходит. Хорошо, что у Бака с самого начала не было никакого достоинства, иначе он бы чувствовал себя сейчас очень недостойным.