Держи меня за руку

      Все рано или поздно возвращаются домой. Не у всех такое возвращение проходит гладко и с энтузиазмом, но как бы там ни было, дом — это наше пристанище. В этом месте мы растем, делаем первые шаги и произносим первые слова. В этом месте нас окружают любовью и заботой (не всегда, конечно, что очень печально). Дома есть те, кто ждет нашего возвращения. Кто поддержит в трудные времена и поможет советом, кто наставит на путь истинный и пожурит, если потребуется. Дом — это место из тысячи воспоминаний, хороших или плохих, не важно. А еще дом — это не место. Это люди. Настоящий дом там, где находятся твои близкие, где живет твое сердце.       Возможно, раньше Алина этого не понимала. Обижалась на маму за то, что пришлось переехать. Хотя вполне могла бы справиться со всем сама, жить в их старой квартире и так было бы намного проще. Но когда было отказано в просьбе, пришлось смириться. Она не успела пробыть долго в их новом доме, не успела привыкнуть, потому что не особо и хотелось. Но проведя две недели в палате больницы, вдали от мамы, поняла, что была неправа. Все заслуживают второй шанс и места тоже.       Возвращение в дом Тарасовых после больницы было вполне радостным событием. Еще более радостным и что самое главное, душевным, оно стало после того, когда Романович вошла в свою спальню. Признаться честно, это место изменилось до неузнаваемости. То, где она ночевала в ночь после свадьбы и это - как будто две разных спальни. Абсолютно отличались друг от друга. Кругом расставлены ее вещи, детали делали комнату милой и уютной, совсем домашней. И от этого внутри разливалось приятное тепло.       Но самое удивительное во всем этом, знать, кто именно приложил к этому руку. То, что здесь работала Лена было весьма ожидаемо, но вот то, что здесь был и Вадим. А еще и именно от него исходила инициатива — стало полной неожиданностью. И по правде говоря Але бы радоваться, или хотя бы поблагодарить сводного брата, да вот только некому было сказать спасибо. Тарасов младший не удостоил ее своим вниманием, хотя мама говорила, что к выписке и возвращению домой все будут там, ждать ее. А еще упоминала семейный ужин. Так и где же тогда был парень? Неужели у него были срочные неотложные дела в полдень выходного дня? Конечно, наверняка было что-то более важнее выписки новой сестрички из больницы. И вообще, они вроде как не друзья, не близки, так что Аля и не должна принимать такое поведение близко к сердцу. Однако внутри все же что-то неприятно скребется.       Вадим вернулся домой ближе к ночи. Никому ничего не объяснил, даже не заходил поздороваться ни с родителями, ни с самой Алиной. Это показалось странным. Хотя скорее даже не то что показалось, а так и было. Странно, а еще некультурно. Даже не удостоить вниманием того, кто последние две недели провел на больничной койке. Девушка вспоминала их последнюю встречу и едва ли могла понять, что вдруг пошло не так. Все ведь было нормально, они хорошо общались, без ссор и дурных слов, даже без подколов, как нормальные люди. С чего вдруг такая резкая перемена в настроении? Может быть у парня что-то случилось? Какие-то неприятности по учебе или на худой конец со Светой, хотя о ней Аля вообще хотела думать в последнюю очередь.       Сначала была идея зайти к сводному брату самой. Просто проверить, в порядке ли он, поздороваться и поблагодарить за оказанную услугу. А потом вдруг осознала, что не должна этого делать. Еще раз повторила про себя, что они друг другу никто, что не ей первой идти "на поклон". У Вадима должно было быть внятное объяснение, почему он отсутствовал, но этого Романович явно не узнает. Они ничего друг другу не должны, даже несмотря на то, что отношения между ними стали лучше со времен той ночевки в день свадьбы. И как бы глупо не было, но девушка думала, что заслуживает хотя бы приветствия. Как же она ошибалась на счет сводного брата. Судя по всему он играет с ней, со всеми играет. Но в его играх Алина участвовать не намерена. Она выше всего этого. Будет и дальше делать вид, что ничего не происходит. Ведь по сути все так и есть, по крайней мере пока.       Но и следующий день, как и еще несколько за ним следующих не предвещали ничего хорошего. Алине предстояло провести дома еще две недели и на сколько ей было известно, что коротать это время она будет с Вадимом. У парня начались каникулы и об этом ей сообщил Петр Ильич еще в день выписки. Только вот не похоже было, что у Тарасова младшего вообще было время на отдых. Потому что он каждый день уезжал из дома рано утром и возвращался поздно вечером, так что сразу шел в душ и ложился спать. Они так и не виделись за те четыре дня, что Аля уже успела провести дома после больницы.       Мама ни о чем не спрашивала, потому что и сама не находила объяснений для поведения пасынка, а Петр махал рукой и говорил, что это обычное поведение для сына. Хотя и упоминал, что обязательно поговорит с ним, как только представится возможность. А возможности действительно не было, потому что Вадим, когда уходили родители, еще спал, а когда они уже спали, он возвращался в дом. Вот так и жили они дня четыре, пока позже Алина не столкнулся со сводным братом в кухне. Она как раз готовила завтрак, потому что поздно встала, а родители уже давно были на работе. В это время Тарасов младший сонный, едва переставляющий ноги, появился в помещении в одних спортивных штанах и с голым торсом. Он практически не разлепляя глаз зевнул и потянулся, а потом прошел к холодильнику и как ни в чем не бывало стал что-то увлеченно в нем искать.       Романович в этот момент буквально задохнулась от возмущения. Нет, она конечно все понимает, брат еще не проснулся, может даже в полудреме, но чтобы быть конкретно таким слепым, это же надо! Девушка решительным шагом направилась к темноволосому и закрыла дверцу холодильника прямо перед его носом. Тот в замешательстве посмотрел на родственницу, выпрямился и мгновением позже натянул на лицо наглую усмешку.       — Конфетка, чего не в духе с утра пораньше? — спросил Тарасов, как будто все так, как и должно быть.       — Надо же, ты меня заметил! А я думала что превратилась в невидимку и ты старательно не обращаешь на меня никакого внимания вот уже пятый день! — Алина недовольно сложила руки на груди, устремив грозный взгляд на парня.       — Да нет вроде, я в курсе, что ты дома. Кстати, поздравляю с выпиской! — на лице явное безразличие и это только еще больше злит Алю. Она готова придушить сводного братца прямо сейчас. — Слушай, ты там вроде завтрак готовишь? Пахнет вкусно! Покормишь, а? Жрать хочется так, что желудок воет сиреной.       — Вадим, ты сейчас серьезно? Нет, я понимаю, у нас не такие теплые отношения, как у родных братьев и сестер, но ты за это время мог хотя бы поздороваться со мной? Или я настолько тебе не нравлюсь, что ты даже не хочешь пересекаться? — продолжает напирать Аля, всячески игнорируя просьбу покормить брата.       — Слушай, ты что от меня хочешь? Я прихожу поздно, а утром мне некогда. И вообще, это по-моему ты хотела, чтобы я тебя не доставал? — кажется и Вадим начинает заряжаться отрицательной энергией.       — Боже, какой же ты кретин! И почему я думала, что это только первое впечатление было таким отвратительным? Думала, ты нормальный, а оказалось, что нет! — выплевывает девушка и демонстративно отворачивается, чтобы вернуться к готовке завтрака.       Больше не желает говорить с ним. Да какого черта вообще она что-то от него хочет? Они никто друг другу! Чужие. У них все разное, каждый сам за себя. Но вести себя как мудак Тарасову права никто не давал. Его поведение прямо противоположно тому, когда они общались в последние несколько раз. Девушка просто была уверена в том, что между ними все хорошо и надеялась, что все-таки отношения станут более менее похожими на родственные. Ошиблась. Сука. Снова ошиблась.       Алина делает еще шаг к кухонному гарнитуру, где готовила, когда темноволосый схватил ее за руку и резко развернул к себе, при этом практически зажимая девушку между столешницей и собственным телом. Совсем как в день свадьбы. Однако, сейчас русоволосая слишком зла, чтобы обращать внимания на подобные сходства/различия. Она встречается с горящим взглядом, не предвещающим ничего хорошего, по крайней мере для нее точно.       — Какого хрена тебе еще надо? — огрызается Романович, в ответ прожигая парня взглядом. — Вали дальше заниматься своими делами. Они же гораздо важнее, чем уделить сестре пять минут своего драгоценного времени. Ах да, прости, забыла, сводной сестре.       — Мелкая, ты где страх потеряла? Кто дал тебе право так со мной разговаривать? — нависая над девушкой, едва ли не прорычал Вадим. — Ты так можешь говорить со своей подружкой, или с дружком, который к тебе в больницу захаживал. Но только не со мной! Поняла меня?       — А ты мне кто? Как хочу, так и разговариваю! — снова огрызается, на этот раз цепляясь за слова о "дружке, который захаживал к ней в больницу". Вот те на, ревнует что ли? — Да я так разговаривать буду только с тобой, вот принципиально. По крайней мере та же Ленка и Ваня не ведут себя со мной как мудаки.       — Ты уже правильно заметила, я твой сводный брат, причем, прошу заметить, старший. Так что прояви уважение! — Вадим успевает выхватить из ее слов имя. Так значит этот хмырь ошивался в больнице. — Кто тут мудак я бы еще подумал. Взяла ни с того ни с сего и наехала на меня.       — Ага, как же. Был бы братом, так не относился бы ко мне как к пустому месту, — где-то внутри неприятно кольнуло. — Я наехала ни с того ни с сего? Ой, простите, наверное это я, судя по всему, сначала приготовила для тебя комнату, а потом игнорировала следующие пять дней. Совсем нормально.       Это и правда чертовски неприятно. Тарасов нарочно избегал ее вот уже пятый день и она вообще была удивлена его появлению в кухне. Ой, неужели она станет переживать по этому поводу? Возможно, только вот ему своих чувств она не покажет. Черта с два он увидит от нее хотя бы каплю грусти. Хотя, о чем это вообще сейчас? Аля своей выходкой уже показала все, что было нужно. Вадим и так понял, что задел ее своим отношением. Наверное, именно по этой причине и отступил на шаг назад, наконец-то выпуская девушку из "ловушки".       — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — наконец-то сдался парень, хотя даже не думал об этом, когда поймал девушку в свой капкан. — Алин, у меня сейчас хватает проблем помимо семейных разборок, так что давай оставим наш разговор до лучших времен.       — Эмм… — Алина реально не знала, что теперь говорить. Даже как-то неудобно стало перед парнем за то, что она так сорвалась на него. — Слушай, ну… Блин, извини. Я сорвалась, потому что ну правда мне такое поведение казалось странным. А ты еще и здесь меня не увидел, даже не посмотрел. Что я могла подумать кроме того, что ты меня избегаешь?       — А спросить нормально и не кричать? Или провести логическую нить к тому, что я домой приезжаю только поспать? Нет, не вариант? — сыплет вариантами, но уже более дружелюбно.       Правда вот, Вадим сейчас самым натуральным образом лжет и заставляет Алю чувствовать за собой вину. Нет у него никаких важных дел, вот абсолютно. Он просто не хотел быть дома, не хотел сталкиваться с сестрой и намеренно избегал ее. У него при виде нее чердак протекает, а как увидел еще и тогда в больнице того обмылка, так вообще озверел. Думал, что если не будет дома появляться и видеться с ней, то не будет никаких проблем. Может она и сама не захочет больше общаться. Так было бы всем проще. Но чертово стечение обстоятельств, а еще хренов голод заставили спуститься в кухню чуть ли не под дулом пистолета. Ага, вот и такое бывает.       Вадим в своих выводах и предположениях конкретно так облажался. Потому что находиться вдали от конфетки было не так-то просто, а уж ее собственное желание общаться с ним ничуть меньше не стало. Скорее вот наоборот, даже скандал ему закатила. И как теперь быть? Открывать истинную причину своего поведения не собирается даже, потому что тогда приколов и осуждения не избежать. Было ведь очевидно с первого дня еще, тогда в клубе, заметно, что Алина ему понравилась. А это несмотря на то, что у него, на минуточку, все еще есть девушка. Так что теперь остается только соврать и хоть как-то попытаться исправить ситуацию.       — Я на работу устроился, —да, блядь, ничего лучше придумать было нельзя. — Сегодня вот выходной, так что можем чем-нибудь заняться вместе.       — Ой… Так это твои дела что ли? Мог бы сразу сказать, конспиратор хренов. Мы бы все поняли, — Аля заметно расслабляется, а парень в это время безбожно покрывает себя матами. — Ты вроде есть хотел? Садись. Омлет будешь с беконом и овощами?       — Не мог. Там не понятно было, насколько я задержусь в этом месте, — жизнь его вообще ничему не учит, скоро запутается в своей же лжи и поделом будет. — Конечно буду, спрашиваешь еще.       — А что за работа? — Романович разворачивается к столу и продолжает головку, от которой и так уже достаточно сильно отвлеклась.       — Да там ерунда, думаю уволиться, а то какой-то коллектив у них стремный, — выдумывает парень, а Алина издает смешок. — Что я сказал не так?       — Да нет, ничего. Смешно просто, только устроился уже собираешься увольняться. Просто признайся, что ты не привык работать, только и всего, — Романович стоит спиной и Вадим не видит ее лица, но по ее тону явно читается, что она улыбается в этот момент.       — Как будто ты работала, — темноволосый закатывает глаза, хотя прекрасно знает, что девчонка права. — Так что просто закроем тему.       — Да я и не отрицаю, мне ж всего шестнадцать, о чем ты вообще? — Аля пожимает плечами и выливает на сковороду взбитые яйца с молоком к уже обжаренным овощам.       Проходит еще минут десять, после чего русоволосая ставит на стол две тарелки, раскладывает приборы и снимает с подставки чайник, чтобы налить кипяток в кружки. Пока она готовила, ее не отпускала одна мысль, засевшая в голове еще с момента ссоры с братом. Вадим сказал о Ване и его посещении ее в больнице. Но когда он видел его? Потому что они ни разу не сталкивались в палате, да и время между их посещениями были приличными, поэтому Тарасов никак не мог видеть Ваню там. Откуда тогда знает про него? Может Ленка ему что-нибудь напела? Хотя, она вроде как уже обозначила свою позицию на счет сводного брата своей лучшей подруги. Так что про Мельника точно не стала бы трепаться. И как теперь узнать правду? Не спрашивать же напрямую, еще подумает, что она чокнутая. Да хотя с таким братцем это случится гораздо быстрее, чем могло бы быть. Но другого выбора все равно не было.       — Слушай, Вадь… — Алина сама себе удивляется, что назвала брата таким сокращением имени, хотя он вроде даже не обратил внимания. — А ты откуда знаешь, что Ваня был у меня в больнице? В смысле, я не помню, чтобы вы знакомились. Тебе Ленка там чего-нибудь наплела, пока вы мне комнату готовили?       Темноволосый во время вопроса аж подавился. Чай, которым он запивал омлет как-то не вовремя зашел не туда и прыснул через нос, отчего парень закашлялся. Блядь, нашла что спрашивать во время еды. С такими вопросами осторожнее надо быть, так и человека убить можно невзначай.       — Ты чего? Нормально все? — Романович быстро протянула парню салфетку, чтобы он вытер лицо и хотела хоть как-то помочь, но по факту просто сидела и не знала, что может сделать для него.       — Ты в следующий раз хоть аккуратней как-то, что ли. Ты меня напугала, то все молчала, а тут как жахнула. Ну даешь, конечно, — перевел тему Тарасов младший, вытирая лицо и грудь, потому что чай вылился прямо ему на грудь и штаны. Теперь в паховой области разрасталось небольшое мокрое пятно. — Вот же млять!       — Извини, не хотела, — сложила губы в тонкую полоску, растягивая их в слабой улыбке. — Наверное уже будет нагло спрашивать, но я могу повторить вопрос, если ты в первый раз пропустил мимо ушей.       — Да что тут такого? Ленка мне ничего не говорила, хотя та еще болтушка, рот не закрывается. Я видел его у тебя в палате. Стоял на парковке, ждал Свету. И заметил в твоем окне, — очередная ложь для спасения собственной задницы. Когда ты уже угомонишься, Тарасов?       — Подожди, то есть ты стоял на больничной парковке и палил в мое окно, как сталкер, пока твоя девушка где-то шлялась? — Аля нервно прыснула смехом то ли от ситуации в целом, то ли от того, что только что назвала Светку его девушкой.       — Хорош ржать, малая, — Вадим бросил на нее серьезный взгляд, явно уже жалея о сказанном. — Я просто долго ждал, поэтому так сложилось. И вообще, нужна ты мне, по окнам твоим смотреть. А вы кстати вообще молодцы, сосались прямо перед окном. А если бы матушка с отцом увидели? Не стыдно, а?       Переводить стрелки Вадик умеет просто мастерски, так что ситуацию сейчас выворачивает в обратную сторону и теперь ждет, когда на его вопросы будет отвечать сестренка. А та, кажется, вообще не вдупляет, что ей только что сказали. Хотя… Нет, вдупляет. И это четко виднеется по щекам, заливающимся краской. Прямо так и пылают. И вот, время посмеяться пришло и для темноволосого.       — Оно тебе надо было? Ну целовались мы, что тут такого? Я уже достигла того возраста, когда сама могу за себя отвечать, — пытается оправдаться Аля, хотя ей сейчас почему-то стыдно не за ситуацию в целом, а за то, что это видел Вадим. И какого, спрашивается, черта?       — Ага, как же, взрослая нашлась. Ты еще несовершеннолетняя и такими делами заниматься не должна, — передразнивает Тарасов и потом начинает дико смеяться в голос.       Нет, ну правда смешно же звучит. Алина пыталась пристыдить его за подглядывания, а теперь сама вынуждена оправдываться. Так держать! Один — ноль в его пользу. Что там дальше по плану?       Девчонка нервно фыркает, а потом поднимается с места и начинает убирать со стола просто с каменным лицом, от чего Тарасову становится еще смешнее. Но он все-таки пытается себя всеми силами сдержать и сначала заталкивает в рот остатки завтрака, запивает чаем, а потом тоже поднимается и подходит к сестре, вставая рядом. Она уже во всю намыливает посуду, все так же смотрит только себе под нос.       — Конфетка, ты что, обиделась? — толкает в бок локтем девчонку, глядя на нее сверху вниз.       — С чего ты взял? — продолжает оставаться непроницаемой, но тон выдает.       — Да ладно тебе, я же пошутил. Просто хотел посмотреть на твою реакцию, — Вадим по-доброму улыбается, склоняя голову вбок. — Слушай, ты правда уже можешь подобные вещи решать, только смотри, глупостей не наделай. Я еще помню, что такое шестнадцать лет.       — Посмотрел? Вот и проваливай теперь, не мешай мыть посуду, — Аля продолжает старательно орудовать губкой, пока на мгновение не застывает от слов парня и с прищуром переводит на него взгляд. — Это что, твой братский совет младшей сестре?       — Будем считать так, — ага, совет, братский. — Ну что, мир?       — Ладно, будем считать вопрос закрытым, — Романович возвращается к мытью посуды и Вадим берет полотенце, чтобы помочь вытереть тарелки.       Дожился. Уже делает домашние дела вместо домработницы. За что она вообще будет теперь деньги получать?       — Так и чем займемся? — встав рядом, снова задает вопрос, пока вытирает насухо тарелку. — Раз у меня сегодня выходной, а ты еще на больничном, то можем придумать что-нибудь интересное.       — Вообще-то, мне математику сделать нужно. Учитель выдала задание на дом, чтобы я не отставала. Хотя по большому счету я в новой теме нифига не поняла, — устало выдала девушка. — Так что, боюсь, на сегодня моя компания — это учебник по алгебре и нервный срыв.       — Да ладно, правда? — а он думал, что Алина отличница. — Тогда будем считать, что тебе повезло. Потому что у меня всегда было отлично с математикой и я объясню тебе тему.       — Ты это серьезно? Правда поможешь мне? — Романович сначала с удивлением, а потом и с надеждой в глазах посмотрела на сводного брата. — Я, правда, была бы тебе очень благодарна, если бы ты помог.       — Без проблем, — подмигнул темноволосый. — Только с одним условием.       — С каким еще условием? — девушка нервно сглотнула резко скопившуюся во рту слюну. — Эй, ты что там задумал? Давай-ка я лучше сама разберусь, а?       — Да успокойся ты, паникерша. Вечно раздуваешь проблему из ниоткуда, — Тарасов усмехнулся, представляя, о чем могла подумать Аля. — Потом, когда мне вдруг понадобится твоя помощь, ты не откажешь.       — Эмм… хорошо, — неуверенно ответила русоволосая, предполагая, во что это могло бы вылиться в будущем.       Ну и ладно, хрен бы с ним. Сейчас важнее было с математикой разобраться, а то быть отличницей ей точно не светит. Все-таки, как кстати оказалось то, что Тарасов дружил с этим предметом и взялся помочь, потому что без него Алина бы села в лужу и потом просто застрелилась бы от безысходности. Ну да, а так она, возможно, застрелится от компании сводного брата, который все время сыплет пошлыми шутками и выбешивает своим поведением. Ну, ничего, ради алгебры можно и потерпеть, куда уж деваться?       Покончив с уборкой кухни после завтрака, ребята поднялись на второй этаж, дабы заняться математикой. Правда, перед этим Алина настоятельно рекомендовала брату обзавестись футболкой, чтобы им обоим было комфортно работать, иначе какая там алгебра? Романович то и дела бы отвлекалась, бросая взгляды на Вадима и думая явно не о математике. Да уж, кажется, она уже была не так рада тому, что дала уговорить себя на его помощь. Может, то была плохая идея? Они ведь в доме совсем одни, а то и дальше вообще останутся в ограниченном пространстве ее спальни. Ну, дверь ведь они не станут закрывать, верно? Потому что тогда было бы совсем странно.       Во всяком случае, отступать поздно, а девушка уже давным давно дала себе зарок, что к Тарасову будет относиться исключительно как к сводному брату и не более. У нее ведь есть парень, а у Вадима девушка, так что они оба должны отдавать отчет своим действиям. Это ведь не так сложно. К тому же они оба взрослые здравомыслящие люди, верно? Разумеется. Все будет хорошо.       Поэтому, засев за учебниками в комнате Романович, время потекло так быстро, что никто этого даже не замечал. Вадим оказался прекрасным "учителем" и объяснил все так хорошо, что Алине не составило труда справиться с теми заданиями, что дала ей школьная учительница. Более того, они даже разобрали несколько следующих тем, которые ее одноклассники как раз должны пройти за то время, что девушка еще проведет дома.       За то время, пока они занимались, Вадик несколько раз заваривал им чай, а Алина делала бутерброды. Отдыхать ведь тоже нужно. Во время перерывов они говорили внизу, сидя за кухонным столом, о том, чего каждый из них хотел бы в этой жизни добиться, об увлечениях. Они выглядели в эти моменты совсем как настоящая семья и каждый из них задумался о том, как хорошо все-таки иметь брата или сестру, с которыми можно вот так просто поговорить за чашкой чая.       Оба понимали это даже не задумываясь, однако чувство притяжения все еще никуда не делось и как быть с этим, все еще оставалось загадкой для них обоих.