Таймлайн. . ?
Всё тот же белый потолок, всё те же серые стены. За небольшим окошком виднеется всё тот же знакомый пейзаж. По светлой поверхности Подземелья медленно передвигаются лохматые облака: они мирно наблюдают за Сноудином, в котором ещё с раннего утра начинает кипеть жизнь. Маленькие монстрята, похожие на снеговиков, из-за своей тёплой одежды, катаются на санках, лепят снежных баб, кидаются снежками. Крыши домов покрывают пышные белые одеяла, а из труб парит дым. Рыхлые хлопья, созданные благодаря магии, клоками валяться с низкого «неба»; они медленно опускаются на землю и покрывают всё в округе белым пушистым ковром. Санс меланхолично смотрел в потолок; печальные глазницы лениво моргали. Он не хотел вставать, он не хотел вновь просыпаться, он не хотел осознавать жесткую правду. — Санс! — дверь резко распахнулась, заставляя слегка подпрыгнуть скелета в очередной раз. Сколько времени уже прошло, но он до сих пор вздрагивал, слыша голос Папируса, — Ты! Ленивые кости! — на несколько мгновений недоумевающий Папирус наклонил голову вниз, пристально посмотрев на Санса, — Ты сегодня рано проснулся! Что-то случилось?! — знал бы Папирус, сколько раз эти ленивые кости уже так рано встают, знал бы он… Санс слабо улыбнулся брату, уверяя, что все хорошо. Он легко усмехнулся, вновь посмотрев в окно. Глазницы скелета были отчасти прикрыты, взгляд же был потухшим. Слегка поднятые плечи говорили о напряжении, проходящем по костям шутника. Невысокие здания частного сектора длинной лентой растелились по Сноудину. Громадные «лысые» деревья почти доставали до самого верха Подземелья. Санс бережно провел рукой по светлым воротам Руин, с аккуратно вырезанным чёрным узором. После недолгого промежутка он тотчас исчез, оставляя после себя небольшой след магии, который сию минуту развеялся. Сансу из всех «городков» Подземелья больше всего нравились именно Руины. Они были мирными, словно человек — они имели добросердечие. Но сейчас, всё это куда-то испарилось: суровое чувство безнадежности гуляло по бледным коридорам. Еще издалека Санс почувствовал запах праха, летающего по бесконечному подвалу ведущему в Сноудин. Прах имел свой запах. Аромат поначалу может показаться сладким и приятным, ведь доля магии остается после смерти в пыли от монстра. Но вдохни поглубже это сладкое благовоние, как тут же ты начнешь в истерике задыхаться и искать свежий воздух. Противная вонь, схожая с мёртвыми трупами людей, вперемешку с другими непонятными компонентами, проникает в твой организм и заполняет каждую клетку твоего сознания. Большинство существ падают в обморок от этого. Но не Санс и Фриск. Если Сансу уже стал привычен этот запах, то Фриск чувствовал лишь хорошую сторону этой воняющей «тухлятины». — Прости, — коротко произнес скелет, оглядывая маленькую горстку пепла. Сейчас ему вновь, как никогда хотелось плакать, но он больше не мог, — Я не смогу сдержать обещание… Заснеженные хвойные деревья, будто стены окружали снежные поля. Длинный восточный путь, по которому ходит Фриск в этот раз был усыпан по колено снегом. Чем-то это место напоминало тайгу, которая была на поверхности. Скелет сидел на своем посту и что-то писал в небольшом блокноте. На переплете было слегка рваное и грязное фото Папируса и Санса на поверхности. Интересно, как оно оказалось в этой временной линии?Таймлайн пятьдесят шестой
Фриск снова устроил геноцид. С каждым разом всё больше и больше возникает ответвлений, из-за чего ребёнок часто загружает свое сохранение и пробует свои новые возможности в другой ветви времени. Никаких отклонений от оригинального пути геноцида в этом таймлайне пока что не было. Санс захлопнул свой блокнот, услышав звук открывающейся двери возле руин. Он кинул в нужную сторону грустный взгляд и слегка улыбнулся. Фриск шел возле руин, сосредоточенно оглядывая лес Сноудина, словно он впервые был тут. Закрытые глаза порой слегка приоткрывались, светясь Ярким золотым цветом, но они тут же снова слипались, будто не желая показывать своей истинной сущности. Руки дитя слегка дрожали, а пальцы нервно сжимались. В правой руке, отражая слабый свет искусственного солнца, находился настоящий нож. Он переливался серыми оттенками, давая душе вновь ощутить страх. Вновь, в пятьдесят пятый раз. — А вот и первое отклонение от оригинального пути геноцида, — усмехнулся Санс, смотря на заточенное лезвие. Он так хотел уничтожить этого ребёнка, обратить его в прах, сжечь до тла!.. Но он не мог. Не важно где и когда умрёт Фриск — он снова воскреснет, снова продолжит делать из Подземелья ад, он продолжит убивать монстров, не давая им даже шанс. Он снова убьёт Папируса… Всё же лучше продолжать бездействовать, чем тщетно стараться всё вновь исправить. Небольшой заборчик с широкими брусьями, дающими впечатление будто это ворота, всё также стоял на том же месте. Фриск медленно пробирался по снежной тропинке, ведущий к этому самому забору. — Человек… Разве ты не знаешь, как приветствовать СТАРОГО приятеля? Такой знакомый голос, такой же приятный и немного страшный. Фриск резко обернулся в ожидании увидеть знакомое лицо, но предвкушение прервал «острый» блеск сияющий в виде отражения на железе.