***
Мори проснулась на том же Карроке от запаха жаренного мяса. Сонно огляделась: у костра сидел весь отряд, негромко разговаривая, сама эльфа лежала чуть поодаль у каменного приступка, укрытая плащом с королевского плеча. Удивленно хмурясь, она выползла из-под этой шубы, но вечерний ветер на высокой скале быстро загнал обратно. Гонец накинула тяжелый мех на плечи и побрела к остальным. — А что за пир? — изумилась черноволосая, заметив тушу, надо полагать, барана над костром. — Орлы помогли с провизией, — ответил Торин, окинув её взглядом с ног до головы. — Орлы? — непонимающе переспросила она, собираясь отдать плащ владельцу. Дубощит лишь покачал головой, вызывая ещё больше непониманий. — Орлы! — воодушевились принцы, усаживая гонца между собой. — Те, на которых мы летели сюда. — Мы летели на орлах? — округлила изумрудные глаза эльфа. — Ты не помнишь? — сочувственно ахнул Бильбо и после последовавшего отрицания принялся расписывать красоты, которые успел заметить. По его словам, рассвет сегодня был золотисто-розовым, а значит, добрым. Наевшись от души и узнав, что эту ночь отряд проводит на скале, Мори, долго не думая, вернулась к себе на лежбище и заснула крепким сном без сновидений.***
Тишина расползлась по окрестностям, густой ворох раздумий полнил голову. Ночь давно опустилась на средиземские просторы, а мысли так и продолжали бегать одна к другой, точно шебутные принцы. Торин не спал, задумчиво выпуская одно за другим кольца дыма. Взгляд его неустанно обводил раздолья полей, темнеющий край леса, переливающуюся серебром полоску реки, грозно нависающие скалы, высматривал одинокий пик вдалеке и возвращался к фигурке, свернувшейся в его плаще. Мори. Черноволосая эльфийка, лихолесский гонец, обычная остроухая. Однако отчего-то мысли гнома вечно крутились около неё. До дурноты странно — Дубощит усмехнулся — не спать из-за эльфийки ему ещё не доводилось. Её это «vemu». От одного только неправильного ударения сводило скулы. Или «не надо ifridi bekar!» — да куда вообще лезет эта девчонка?! Она это говорила по-своему, по-эльфийски, мягко и напевно, коряво, но ради какой цели! Она заставляла Торина негодовать и одновременно восхищаться. Подумать только — чтобы понять гнома! Сколько она, должно быть, рылась в библиотеке Ривенделла… Ветер заскользил по шири, тревожа волосы, заставляя узбада вновь оглянуться. Костер догорал. Серые облака в ночи плыли по темно-синему бархату неба. На востоке, выжигая одинокий пик, алел край звездного плаща. Торин отложил трубку, намереваясь хоть немного поспать, и вдруг уставился на свою руку. Из-за трепета ветра ему показалось, будто он вновь почувствовал нежные пальчики, скользящие по грубой коже. Сжал кулак, словно хотел задержать тонкую ручку, и что-то в груди непонятно ухнуло, когда он схватил пустоту. Конечно, девчонка, рьяно кинувшаяся его спасать и разделившая все раны, крепко спала у каменного приступка, свернувшись на теплом меху. Торин покачал головой — хочет она, видите ли, понять, что у него в голове. Он бы тоже этого хотел. А пока, махнув рукой на всё, Дубощит уверенными шагами подошёл к эльфе, бережно поправил раскрывшийся плащ и чуть задержался, рассматривая умиротворенное лицо. Мори безмятежно улыбнулась во сне, удобнее устраиваясь. Восхитительная сегодня все-таки ночь.***
Они просто не могли пройти владения Беорна мимо. С первых минут, как эльфа открыла глаза, мысли побежали по долинам воспоминаний. Оборотень, она знала, не любил гномов, был нелюдим. С другой стороны Мори была его желанным гостем — её он предпочитал остальным лихолесским гонцам, которых считал тщеславными и за этим недалекими. Однозначно, что без помощи медведя им не дойти до Эрин Галена. Первые лучи, поднявшие отряд, оказались встречены недовольным бурчанием и устало-безнадежным кряхтением. Гномы и хоббит были изнурены долгими приключениями без права на передышку. Даже эльфа, проспав почти сутки, продолжала чувствовать ноющую слабость — Мори удивлялась и сама не до конца понимала, что она натворила. — Хватит копошиться! — раздраженно грянул Торин, окинув отряд взглядом. Эльфа привычно вздрогнула и оторвалась от созерцания просыпающейся долины, опережая упрёк узбада. Собравшись с силами, Мори подошла к Торину и протянула плащ, подбитый мехом, законному владельцу. Дубощит сухо кивнул и накинул одеяние на плечи, командуя начало спуска. Черноволосая поплелась за ним. — Куда ты предлагаешь держать путь? — вдруг спросил Торин. — Я бы зашла в один дом, — выдохнула она, посмотрев на поднимающееся солнце. — Чей же это дом? Друга или врага? — недоверчиво обернулся к ней тот. Не ожидавшая такого, эльфа чуть было не проехалась кувырком по ступеням, впечатавшись в гнома. — Святая Гилтониэль! — выплюнула Мори, испугавшись. Торин чуть заметно усмехнулся. — Кхм, меня хозяин этого дома считал другом, когда я покидала спокойную обитель Дикого края в последний раз, но… — Но? — без доли насмешки вперил он взгляд в эльфу. — Он недолюбливает гномов. Однако без его помощи нам не пройти Лихолесья! — Ты обещала помочь нам пройти Лихолесье, — с упреком подчеркнул узбад. — И до сих пор не отрекаюсь от своих слов, но я не наколдую отряду припасы! — В ловушку решила нас завести? — прищурился Дубощит. То ли с серьезным подозрением, то ли с насмешкой. Мори вспыхнула. — Ваше, балрог бы тебя побрал, Величество! Вы спросили у меня, что я думаю насчет дальнейшего пути, и я покорно ответила! Я не могу уверенно сказать, примет ли вас Беорн или прогонит взашей, но точно знаю, что понятия не имею, как мы пройдём Эрин Гален без его помощи. Лес накрыла тень хвори, ничего съестного там не растёт, дурман пытается свести путников с ума, и по пятам за нами, по твою голову, Дубощит, следуют орки! Так что единственный злой помысел, который у меня горит зеленым пламенем в глазах, это стукнуть тебя хорошенько! Не желая слушать ответ, эльфа устремилась по ступеням к зеленой траве. — Так стукни! — донеслось до неё вдруг на грубом эльфийском. Черноволосая замерла, округлив глаза. Что-то прикинув, она обернулась. Фили с Кили, что оказались повыше, растолковывали слова на мелодичном наречии, пытались объяснить остальным и с азартом пожирали развернувшееся действо, споря, чем все закончится. Бильбо обеспокоенно приглядывался к подруге в тени Гэндальфа. Дубощит стоял, пронзая взглядом девушку. Что творилось сзади его не волновало. — Боюсь, что после такого меня обвинят в покушении на узбада, — спокойно и холодно ответила эльфа, — Не ради очередных упреков кидалась я к тебе сквозь огонь, но, видимо, чтобы получить доброе расположение гнома, нужно отрезать острые уши, — кипя досадой, добавила она. Переведя глаза выше, Мори покачала головой двум опешившим принцам. Припечатал их и взгляд дядюшки. Братья понятливо начали отнекиваться от любопытства друзей, собирая мысли в кучу. — Кошка выпустила когти? — ухмыльнулся Двалин, подойдя к другу, следящему за понуро удаляющейся спиной эльфы. — Вперёд! Некогда прохлаждаться! — рявкнул узбад на притихший отряд и принялся шагать вровень с Двалином. — Напомни-ка мне, как я согласился взять её с нами? Я ночь вчера не спал, думал. — Да что у вас приключилось? Что ты на неё взъелся? Влюбился, что ли? — лукаво протянул вояка, но не заметив в глазах друга смешка, изумленно поднял кустистые брови. — Вот, зачем она, скажи, кинулась нам помогать?! — негодовал Дубощит. — Торин, она тебя кинулась спасать, — притихши, приметил Двалин. — Спасибо! Помог, так помог, друг! — Эльфа никогда нас в беде не оставляла… Зря ты так с ней! — хлопнув Дубощита по плечу, продолжил гном. — Она столько продержалась с тобой, не поцапавшись. Скажу тебе, это непросто! — Да знаю, — вздохнул король. — Я в таких делах тебе не советник, — пожал плечами Двалин. — Но захочешь поговорить, так ты знаешь, где я. Только, знаю и я, что ты, Торин, баран упертый и если что-то решишь, то никто тебе не указ. Ни советники, ни остроухие, — подмигнув другу, вояка ушёл, оставляя узбада глубоко в своих мыслях. Внимание Двалина привлекла пара братцев-кроликов. Уж эти-то все в своего дядю — коль что-нибудь задумают, так уже из голов их это никак не вытряхнуть. А судя по уверенно блеснувшим глазам, шалость на этот раз спланировалась грандиозная.***
Воды Андуина манили своей свежестью, зазывая солнечными бликами. Эльфа меланхолично пинала гальку у берега в ожидании остального отряда. Местечко, что она приглядела, идеально подходило для этого. Аркой скрытое пышной июльской листвой, оно давало возможность не потерять отряду черноволосую, а зеленоглазой не пропустить их. Вздорный, упрямый, невыносимый гном, закованный в броню из подозрения и презрения! — злостно вздыхала Мори. Страшно хотелось искупаться, смыть с себя последние пару месяцев и выкинуть из головы подгорного короля. Но гонец досадливо понимала, что поплавать она не успеет, а жизнь без гномьего узбада, хоть и станет спокойнее, но скучнее. Правда, ещё больней кусало то, что гном до сих пор не доверял ей. — Мори, — окликнул знакомый голос. Как в начале пути, эльфе захотелось исчезнуть, лишь бы не оборачиваться. — Нам нужно двигаться чуть южнее, к Старому Броду. Больше перейти реку негде, можешь спросить у Гэндальфа — передернула плечиками черноволосая. — Я нагоню вас. — Men gajamu*, — вдруг разрушил повисшую тишину Торин, цепко прожигая взглядом спину эльфы. Мори устало обернулась, наклонив голову к плечу, вглядывалась узбаду в лицо, гадая, проклял он её сейчас или послал. — Мне сейчас нужно обидеться или разозлиться? С твоей подачи я так и не знаю кхуздула. — Когда кто-то просит прощения, его просьбу обычно обдумывают, — вдруг с едва заметной улыбкой кивает Дубощит. Мори изумленно выдыхает. — Что ж, если узбад просит, то надо прощать, — блеснув полынью в глазах, улыбается в ответ гонец. — Men gajamu, значит? — Значит, menu jemetu — ты прощён, — объясняет узбад. — Значит, menu jemetu, — пожимает плечами эльфа, усердно стараясь повторить отрывистые звуки. На мелкой гальке вдруг оказывается довольно легко поскользнуться, особенно если совсем не смотреть под ноги, когда наконец решаешь возвращаться к отряду, следуя к протянутой руке. Благо матерый воин имеет быструю реакцию и ловит хрупкую фигурку, ставит на ноги, неотрывно смотря в глаза. И признаться, Мори еле находит силы робко улыбнуться и на шаг отступить из пленяющего синего омута. А сердце так трепещет от испуга. Да. Точно. Может, не все так безнадежно?***
С надеждой она погорячилась. Она вообще немало погорячилась со всеми этими «men gajamu» и «menu jemetu». Хотя… Она в целом немало погорячилась. Или все же Торин... Непонятный, несносный, вредный гном! Ещё и племянники его по углам шепчутся… А дело было так. Поначалу Мори даже разомлела, слушая свежесть летнего леса и дружную птичью трель. Потом, когда Бильбо рассказал, что он увидел в своей разведке, насторожилась, но быстро выдохнула, уверившись, что оборотень никаких орков и близко не подпустит к границам своего одинокого пристанища. Затем сбила дыхание в беге и даже не помнила, как они пересекли Брод. В ушах только стоял недружелюбный вой и клокочущее ему рычание. А после… Когда отряд наконец добрался до безграничных беорновских полей, пестреющих всеми цветами Средиземья и жужжащих разговорами трудяг-пчел, Мори была готова свалиться без сил в ближайшие заросли мягких ароматных цветов. Однако рычание послышалось совсем рядом и из-за деревьев вывалился хозяин-медведь. Кажется, он очень спешил горячо поприветствовать своих гостей (читай прогнать). Здраво (или все же не совсем здраво) рассудив, эльфа не поспешила вместе со всеми к дому, а осталась на месте, встав на пути оборотня. — Мори! — рванулся к ней Торин, заметив пропажу. — Беорн! — наперекор Дубощиту, крикнула гонец. Поняв, что фигура впереди сбегать не собирается, зверь сбавил шаг и принюхался. В одно мгновенье его морда гневно перекосилась, а потом, ещё раз сбивчиво потянув носом, Беорн совсем по-человечески фыркнул. Недовольно. — Мори, — прошипел сзади Торин. Недовольно. Считай, в ярости. Меж двух огней — прочитался вздох в зеленых глазах. Оборотень пошёл было, рыча, на узбада, в руках у которого призывно переливался Оркрист, но эльфа на дрожащий ногах вновь проскакала перед черным носом великана и удивительно твердо выдала: «Стой!». В глазах зверя Мори явно прочитала неодобрение, однако Беорн, порыкивая и громко топая, все-таки отошёл к границе леса и стал обходить свои владения, зыркая на незваных гостей. Торин, долго не думая, схватил гонца поперек живота, закинул на могучее плечо и, чеканя шаг да едва сдерживаясь, пошёл в добротный дом. Мори было брыкалась, краснела и пыталась успокоить колотящееся сердце. Гном рявкнул ей что-то на своем наречии и тряхнул. Эльфе осталось лишь поникнуть, сдаваясь воле норн. Как дверь захлопнулась, так и скрылся в чаще леса Беорн. Дом, где отряд наконец почувствовал себя в безопасности, клеткой захлопнулся для Мори. — На кой Карадрас ты устроила это?! — взревел Дубощит не хуже медведя, скинув эльфу с плеча и припечатав, вцепившись руками в плечи. Да, определенно гонец сейчас воспользовалась бы любой возможностью сбежать из-под крыши дома. — Кили, скажи мне, ты видишь огромного медведя, несущегося на тебя, что ты будешь делать? — Бежать, — сглотнул лучник, сочувственно посматривая на сжавшуюся подругу. — Даже этот охламон знает, что нужно бежать, а не стоять деревом на пути разъяренного зверя! — Это был Беорн, хозяин дома, мой друг, — с расстановкой произнесла черноволосая. — И я не хотела, чтоб по моей вине пострадал хоть кто-то из моих друзей. — И нужно было строить из себя героиню? — злостно проскрежетал зубами узбад. — Я не маленькая девочка, не нужно учить меня жизни, — в тон ему прошипела эльфа. Слишком долго она держала все в себе. — Несмышленая эльфийка! — выплюнул Торин. Это стало последней каплей. Она заметила, что гном больше не держит её за плечи, только когда эмоционально всплеснула руками, разворачиваясь к двери, и поняла, что более ничего не останавливает от того, чтобы уйти подальше от выпытывающих глаз. — Вздорный, невыносимый, упрямый, вспыльчивый, непробиваемый, твердокаменный, вредный, невозможный баран! Дубощит! Ха-ха! Дуболом! — резко обернулась черноволосая, с вызовом встречая пронзительный взгляд. За своей гневной мелодичной тирадой эльфа быстро оказалась на лужайке у сарая, а рядом с ней и тот, кому предназначались слова, слетавшие с языка. Дверь за ними предусмотрительно закрыл Двалин, отрывая отряд от бурного зрелища выяснения отношений. — Ну знаешь! — угрожающе навис над ней Торин. — Не знаю! — крикнула гонец ему в лицо, — Оставь меня! — Чтобы ты ещё что-нибудь неразумное выдумала?! — Это ты мне говоришь?! — ахнула в крайнем возмущении Мори, — Ты! Тот, кто кинулся в бой, зная, что помощи ждать неоткуда! Тот, кто полез в неравную схватку из-за пелены застарелой мести, что ослепила здравость сознания?! — До конца жизни мне будешь вспоминать этот обрыв? — цепко вперился он глазами в её лицо, ожидая лишь одного единственного: — Да! Больше терпеть Торин был не намерен. Одним движением он взял лицо эльфы в свои руки, заставляя прекратить её импульсивно вертеть головой, и оборвал гнев требовательным поцелуем. — Men gajamu, — хрипло выдохнул Дубощит прямо в губы, едва оторвавшись. А Мори забыла, как дышать.