Зона повышенного дискомфорта

Если за кем-то очень скучаешь, то иногда начинаешь сходить с ума. Сходить с ума от осознания того, что не можешь быть рядом в силу каких-либо причин. И если их настолько много, то эта путаница все сильнее связывает тебя, и идти навстречу к кому-то, очень нужному тебе, становится почти невозможно. И тогда быть рядом, просто быть рядом с тем, с кем желаешь больше всего — самое большое, но почти недостижимое желание. А тем более, если ты — стражница. В таком случае свою жизнь необходимо делить на две части, где в одной остаешься для всех обычным человеком, а в другой ты — герой, который ежедневно спасает мир… Иногда хочется все это выбросить из головы, оставив только того, с кем в мыслях рядом так легко и прекрасно. Но кто бы мог подумать, что однажды воспоминание об одном из твоих недругов станет самым приятным. Вилл это хорошо ощущала, особенно когда Фобос уверенно сжал ее плечи, разглядывая знакомые очертания крыльев в полумраке. Нет, это же неправильно. Не может быть правдой тяга света к тьме, как Луны к Солнцу. Как они могут быть вместе, два противоположных полюса, таких друг от друга далеких?.. Он внимательно смотрел на нее и не мог поверить до конца в то, что однажды именно эта девушка — главная стражница — сведет его с ума. Точно так же и она, отводя взгляд, не могла принять ощущение волнения с ним рядом, когда все замирает изнутри. Казалось, само время останавливается в такие моменты, и Вилл, решаясь, все же поднимает взгляд на него. И этот самый сигнал Фобос воспринимает как вызов: кто смелее? Он недолго думает перед тем, как коснуться ладонью ее лица и вовлечь в давно ожидаемый, но такой долгожданный поцелуй. От осознания этого всего наворачивались слезы, что тот, кто являлся долгое время причиной ее бед и несчастий, стал причиной того, чтобы жить, быть рядом и принять эти чувства как необратимый процесс, остановить который было уже нельзя. Откуда может быть ощущение этого кома в горле?.. Вилл обвила руками его спину, прижимая к себе, будто спасаясь от пропасти, в которую, как ей казалось, она вот-вот провалится — ведь так не должно было быть. Но Фобос ей отвечал. Он принимал это, ведь сам не мог отказать ни в чем только этой девушке, понимая то, что именно она стала причиной его всех воплощенных отрицаний. И чувства Вилл на него влияли удивительным образом, накрывая его сильнее ее собственных переживаний. Вилл неожиданно прервала поцелуй, опустила голову и посмотрела куда-то вниз: — Ты больше не уйдешь от меня? Ему явно показалось завершение такого приятного момента столь быстрым, и мужчина снова прильнул к ней, но Вилл слегка отстранилась. Он все-таки ответил, коснувшись еще пару раз ее уст: — Я не уходил от тебя. — И не уходи, пожалуйста. Останься. Я не смогу без тебя больше. Фобос улыбнулся слабо, буквально краем губ, и это больше было похоже на ухмылку, хотя и не было ею. Вилл неуверенно коснулась его прядей, затем сжала их, но он сразу отдернул ее руки, заключив пальцы девушки в своих ладонях. — Нельзя? — Не надо. Я не люблю этого. — А что ты любишь? — Что я люблю? Фобос бросил на нее такой взгляд, будто толкнул ее, и Вилл даже пошатнулась, но упасть она априори не могла. Он все еще держал ее руки крепкой хваткой. — Я люблю… Когда мое — у меня. — Ха. Ну, кто бы сомневался. — Ты сомневалась? — Нет, просто… Вдруг то, что ты испытываешь — не любовь, а чувство собственности… — А если это так? Он тут же склонился к ней, проведя кончиком носа по ее уху, затем оставил глубокий поцелуй на шее, отчего по коже мигом пробежала стая мурашек, и он произнес ей слова четким, волнительным шепотом: — Не люблю, когда то, что мне нравится, не принадлежит мне. А ты принцесса Меридиана. Значит, только моя. И ничья больше. Казалось бы, нужно сосредоточиться на поиске выхода из этой странной комнаты, либо попытаться его создать, позвать на помощь; но сейчас все это было невозможным — инициатива Вилл потянуть мужчину резко на себя сорвала все логичные, необходимые иные действия по их освобождению. Ее руки мягко, но уверенно коснулись его лица, и одного рывка было достаточно, чтобы увлечься очередным, захватывающим поцелуем, когда внутри все переворачивается так, будто земли под ногами и не существовало. *** Появившаяся голубая вспышка над полем тут же исчезла, когда кто-то плюхнулся на землю с приглушенным, коротким выкриком, закончившимся банальным «ой». Хорошенько потерев глаза, малыш обнаружил себя в родных краях. Солнце светило обычным, рассеянным желтым светом, меняясь то светло-зелеными отливами, то играя оттенками охры. Вокруг было пустынно, немного ветрено, но не холодно — снег в этом мире вообще был редким явлением. Погода напоминала начало октября. Впрочем, на Меридиане было только две поры года — весна и осень. Видимо, была вторая. Бланк, взяв покрепче книгу объемом в половину его роста, побрел по тропинке, напевая причудливую песенку. — Кто там на Меридиане? Там Бланк! Кто по просторам шагает упрямо, кто поет песни, идет и идет? Кто получает подарки, тот счастлив, тому однозначно везет!.. Но допеть дальше не получилось, когда на дороге, откуда не возьмись, появился камень, о который он и споткнулся, упав прямо на временный подарок от Тарани. Скривившись и потерев голову, Бланк приподнялся и посмотрел прямо. Странная картина его удивила: вместо привычного замка была какая-то странная стена, похожая на громадный ледовый нарост, и тянулась она бесконечно в небо. Он решил тут же рассмотреть ближе, что же это такое, поэтому моментально схватился и побежал в ее сторону, а как увидел в этом необычном сооружении трещину, мигом проскочил вовнутрь. *** — Привет. Можно к тебе? — Боже. Как же вы мне все надоели! Лилиан недовольно откинулась на спинку стула, и Элион четко услышала, с каким скрипом она согнулась под девочкой. Принцесса осторожно прикрыла двери, надеясь, что сестра Корнелии сейчас не выставит ее из комнаты. — Я всего лишь хотела сказать спасибо. Элкоми заняла второе место! — Почему второе? — А первое заняла девушка, у которой в жюри какой-то близкий знакомый, вроде родственник, но это всего лишь слухи… — Что ж. Впрочем, ничего нового. Лилиан спокойно вернулась к тексту. — Ты пишешь по той идее, которую я тебе подала, не так ли? — Все верно. Тебе интересно? — Конечно. Принцесса осторожно шагнула в комнату, переступая лишние на полу вещи и продвигаясь в сторону окна, у которого она и остановилась, опершись на подоконник. Элион отлично поняла то, что ее магия подействовала на Лилиан таким образом, что все задумки девочки, которые она сейчас печатает у себя на планшете, будут реализованы уже без дополнительного магического вмешательства. Но сейчас хотелось скорее поставить точку, однако, сестра Корнелии оказалась к всеобщему удивлению креативной и увлекающейся личностью, чье усердие может привести к необычным, удивительным результатам. — Я бы не очень хотела рассказывать, что там будет дальше. Меня ж никто из вас не понимает. — Да ну, всем нам когда-то было двенадцать… — Но вы же только критикуете, он Корнелия, например! Так что уже потом прочитаете, что я написала. — Так не тебя же, а текст! Лилиан, я обещаю, что не скажу тебе ничего злого! В твоем возрасте я начинала рисовать, — Элион задумалась, наклонив голову вниз. В памяти пронеслись картинки ее работ, и самой яркой из них был блокнот, в котором она создала большое количество портретов около шести лет назад… — Чье-то одобрение на самом деле было очень важным. И для меня много значило то, что это кому-то нужно. А для тебя? Девочка прекратила стучать по клавиатуре, повернувшись к бывшей подруге своей сестры. — Я тебе верю… Но почему мой рассказ так интересует? Сестрица он чуть ли не наизусть захотела выучить эту работу. Все как-то странно… — Ну… Просто ты интересно придумываешь. Хотелось бы сравнить твою работу с тем, что сочинила Элкоми. — Терпеть не могу, когда меня сравнивают! — Речь не о тебе. А о том, что ты пишешь. Поделишься? Лилиан сделала шумный вдох, посмотрев в окно. Почему-то сейчас вспомнился любимый кот, которого сестра забрала себе еще пару лет назад. Наверняка он немножко, но уже состарился… По крайней мере, Корнелия обещала вернуть Наполеона. Девочка перевела взгляд на Элион и поняла, что ее ответ почему-то важен. — Поделюсь. *** Окружающую темноту освещало Сердце Кондракара, но не настолько интенсивно, чтобы можно было разглядеть начало и конец странной комнаты. Мерцание скипетра было на порядок слабее, однако мысль в сознании Вилл промелькнула о том, что это им на руку. Ведь какая разница, если они здесь без возможности выбраться, как казалось — единой: все попытки были обречены изначально, и им ничего больше не оставалось, как ждать, ждать, ждать и немного на что-то надеяться. — Ты Мэнди целовал… Фобос, задумавшись на какой-то миг, неожиданно хихикнул, причем не зловеще, а как-то добродушно, совсем по-дружески. — А-а-а, подруга твоего бывшего дружка, — ответил он, гладя ее волосы на своих коленях, в то время как Вилл смотрела на него снизу и внимательно наблюдала за каждой его реакцией. — Ведь так было задумано, и я видел, что ему не совсем безразлична та черноволосая девушка. — Что?.. — Ты не зря его в этом упрекала. Интуиция у мужчин не столь проницательна, как у вас, но магия в любом случае сильнее… Пауза затянулась ненадолго. — Ого, — Вилл дернулась, — Ты хочешь сказать, что даже знаешь, допустим, где он… Вернее, можешь узнать? — Тебя это уже не касается, — Фобос убрал руку из ее прядей, — И больше не коснется. Забудь о нем. Такая смена его настроения не поразила ее, однако Вилл сразу же потянулась к нему ладонью, но мужчина мигом отвернулся, когда она коснулась его щеки. — А ты, оказывается, ревнивый! — Кто бы говорил. Холодный тон ее только раззадорил, и Вилл, как-то странно улыбаясь, приподнялась и села к нему на колени. — Так вот оно что! Я же тогда, получается, после соревнований поцеловала именно тебя, а не Мэтта… — Фобос уставился на нее, наигранно изображая удивление. — Ты еще как-то иначе ко мне прикоснулся, совсем не как он. А я даже и не задумывалась об этом. Вспомни! После последнего, третьего заплыва, когда я получила серебро… Принц задумался на какой-то момент, затем бросил взгляд на скипетр и перевел дыхание. — Тебя в самом деле устроило поражение? — Да, потому что это было честно! — Но ты проиграла, хотя могла бы выиграть. — Выиграть любой ценой было бы несправедливо. Мэнди и правда плавала быстрее. — Жалкое оправдание. — Перестань! Фобос замолчал, но было видно, что не от обиды. Он улыбался. Девушка удивленно на него смотрела, и он ответил, опережая ее вопрос: — А ведь сейчас ты целуешься лучше, чем тогда, несколько лет назад. Вилл распахнула глаза от неожиданной фразы. Она тут же поставила ему пощечину, но не серьезно, а легко, как бы ненавязчиво наказывая. — Мерзавец ты. Прикидывался моим парнем, целовался со мной, целовал руки Мэнди, кого еще?! — А не скажу. Начинай мучиться. Девушка уже подняла руки и сжала кулаки, но мигом рассмеялась, прильнув к его шее. Стая мурашек мигом прошлась по телу принца, когда она ощутимо сжала губами его кожу. Фобос почувствовал, как Вилл провела кончиком носа возле его уха и прошептала горячим дыханием, все крепче сжимая руками его плечи: — Это твое мучение началось… Вилл улыбнулась, когда перешла влажными губами к его виску, и в этот момент Фобос крепко сжал ее руки и откинулся на спину, опрокинув рыжеволосую девушку на себя. Его зрачки расширились, и ей показалось странным, что она замечает такие детали в более чем мрачном помещении. — Ты хочешь… Прямо здесь? — А кто знает, насколько мы тут застряли. Фобос неспешно рассмотрел девушку сверху, впитывая взглядом каждый сантиметр ее тела. Затем мужчина медленно провел рукой вдоль темно-рыжих прядей, и волосы невзначай зацепились между пальцами, отчего Вилл невольно вскрикнула, отдернув его руку. Внимание девушки тут же привлекло кольцо с темно-синим камнем. — Можно у тебя кое-что спросить? — Разумеется. Осторожно взяв его ладонь, она рассмотрела блеснувший перстень. — Откуда у Нериссы было твое кольцо? Странная пауза наполнила бесконечно темное помещение. Один момент, и Вилл показалось, что она явно что-то лишнее спросила. Что не стоило и начинать разговор об этом, как о давнем, уже почти забытом воспоминании. Фобос, приподнявшись, отвел взгляд в сторону, затем отвернулся, сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Она молчала, боясь повторить вопрос или дополнить его чем-то неуместным. — Я бы не хотел тебе это рассказывать. — Ну… Ты говорил, что между вами нет ни любви, ни дружбы… — Верно. И не было. Но у меня к ней. Неприятная догадка пробежалась дрожью по телу, отчего Вилл передернуло, как от холода. Отчасти это и был холод… Казалось, кристалл начал мерцать слабее, будто чувствовал настроение обладательницы. — А у нее к тебе? — А у нее ко мне… Ненависть. От того, что я ничего не смог ей дать. Стражница отвернулась, обхватив колени руками. Фобос заметил, как поникли ее большие, темно-зеленые крылья за спиной. — Как же я раньше не догадалась? Вот почему эта ведьма освободила рыцарей мщения — всех, кроме тебя! Кого в первую очередь и надо было выпустить, так это тебя, чтоб ты нам отомстил… За такой позор… Оказаться в клетке! Это же именно князю Фобосу мы насолили гораздо больше, чем Рейтару, Фросту, Песочнику, Охотнику, и даже Миранде! А тебя не выпустила… Чтоб тебе тоже отомстить! За то, что ты ничего «не смог ей дать»… Фобос молчал. — И чтоб тебе было также больно. Наверняка поэтому она и ненавидит новое поколение — за то, что мы тебя все-таки победили, так ведь?.. И колдунья всем нам, стражницам, в одно время мстила и за тебя, и заодно тебе самому. Может из-за этого Нерисса натравила на нас тех, кому мы в твоем родном мире — Меридиане — «не угодили». А иначе, смысл ей был так отчаянно с нами сражаться, непонятно только зачем. Вилл на какое-то время замолчала, переваривая свои же мысли, которые звучали быстрее, чем она понимала их содержание. Надо себе дать каких-то несколько секунд, чтобы осознать реальность своих предположений, еще раз обдумать сказанные слова. — Но ведь… Сколько тебе лет было… Тогда? — Прекрати, ладно? Вилл дернулась, услышав дерзкий приказ. Да, сейчас взгляд Фобоса выдержать было невозможно, и чародейка осознала — она все поняла правильно. «И кто его очередное завоевание, я слышала, ты? Да что он нашел в тебе, глупышка?» «Тебе больше никогда не увидеться с Фобосом! Он заточил меня в посох, я его — в его же дом!» И это понимание не казалось самым приятным. Ведь в ее воспоминаниях Нерисса была той, которая способна ради власти на все, в таком случае Фобос — просто ее соперник и по силе, и по могуществу, который действительно будет только мешать. Зачем его освобождать в таком случае, верно?.. И на этом можно было бы закончить свои раздумья. Но если он сам не захотел говорить о такой странной детали, как у кого-то личная вещь, то что тогда остается думать?.. Если целью Нериссы был изначально Меридиан (а затем другие миры), тогда почему она не заняла престол после пленения Элион в Сердце Меридиана? Вопросов явно больше, чем ответов на них. Нерисса продолжала воевать со стражницами, собирая при этом прошлое поколение чародеек для дополнительной, изощренной битвы, среди которых внучка и бабушка должны были друг на друга набрасываться… Казалось, воздуха вокруг становилось меньше. И темнее. И холоднее… Захотелось стать обычной девочкой, которая не знает о магии, порталах, существовании других миров… Мысли Вилл тут же прервались: в этот момент из ниоткуда послышались странные звуки — не то шкроганье, не то шуршание — затем вереск, причем достаточно знакомый. Еще более узнаваемым стал голос: — Ооой! Мамочкин малыш Бланки-бу прилично удариться! А малыш и правда неплохо стукнулся во время падения: он скривился и обреченно застонал, потирая ладонью нижнюю часть спины. Чародейка его заметила первая. — Бланк! Как ты здесь очутился? — А, я? Кто я? А! Бланк найти трещину в стенка! Бланк искать, Бланк нюхач! Бланк работать полторы ставки за ценный награда, стражницы обещать! Подарок книга це-е-е-е-нный переход. Вилл и Фобос переглянулись. — А теперь еще раз, — рыжеволосая чародейка подошла к нему и присела. — А то мы ничего не поняли. — Стражница сказать «мы»? Вилл бросила взгляд в сторону Фобоса, но вместо него почему-то образовалась странная, очередная полупрозрачная стена насыщенного зеленого цвета. Черт. Еще одно магическое новшество. Кто-то явно старается, имея неплохую фантазию. — Бланк… Надо это все остановить! И отсюда как-то выбраться… — Пусть паслинг откроет портал книгой, которую украл у покойного Седрика. Малыш заверещал, попятившись назад. — Аааай, голос князя Фобоса, Бланку страшно! Вилл хихикнула, но постаралась стать серьезнее: — Я думаю, это Лилиан сейчас так старается. Ее фантазия — безгранична. Нужно ей подкинуть… Пару идей, — чародейка встряхнула крыльями. — Бланк не понимать намеков! — Что ж, раз у тебя это не вышло, быть может, сестренка меня услышит. Нериссе снова не хватило воображения ограничить и мою телепатию, она обошлась лишь тобой. — Что?.. От осознания услышанного глаза Вилл заблестели восторгом, но плечи чародейки тут же поникли. — Почему сразу не сказал? Мы бы выбрались раньше! — Я не стремился связываться с Элион, — после короткой паузы он продолжил. — И не мог отказать себе в лишних минутах, проведенных наедине с тобой. — Что?! — Вилл бросилась к стене, ударив в зеленоватое сооружение кулаком. — А мы ведь были бы уже на свободе! И никто бы не переживал за нас! — Бланк не переживать, Бланк не понимать, Вилл и князь Фобос как Калеб и Элион?.. Странная догадка промелькнула в сознании чародейки, но буквально несколькими секундами. Фобос, казалось, вообще не обратил внимания на эту фразу. — Попробуй открыть портал, — сказала тихим голосом Вилл, — Может, Нерисса и не знает об этом способе перехода. Давай проверим? Малыш кивнул, запрокидывая книгу вверх и касаясь ее верхней каймы. Еще мгновение — и в воздухе заискрились белоснежные, мерцающие капли, образовывая светящуюся складку материи. Сработало! — Фобос! — Вилл прильнула к стене, прижавшись ладонями. — Мы открыли портал! Но как освободить тебя?! — Спокойно, я сам знаю. Ждите меня. Сестренка, сама того не ведая, сделает все за меня. — А если нет? — чародейка впилась ногтями в полупрозрачное вооружение. — Вдруг мы больше… Не увидимся? — Не стоит так нагнетать себя. Ты знаешь, что Нерисса хитра, но не дальновидней, чем может казаться. Действуйте. И… — Фобос понизил тон. — Меридиан ждет тебя. Это тоже твое королевство. Не забывай об этом. Бланк подошел к поникшей стражнице, когда она отпустила руку от стены. Сейчас девушка была с его ростом, ведь сидела на ногах, и ни в какую не хотела уходить. Малыш дернул ее за розовый рукав. — П-с-с! Вилл. Вилл! Портал может закрыться, время идти, я проверять, очень быстрый переход! И девушка, недолго думая, поднялась с колен вслед за ним, небрежно забегая в светящееся пространство. *** — Корнелия, спасибо! Лилиан сжала пальцы в замок на груди, любуясь достаточно крупным черным котом на родном подоконнике. — Всегда пожалуйста! Элион? Принцесса незаметно переложила планшет на подоконник рядом с Наполеоном, который вилял хвостом с невероятным энтузиазмом. — Я не верила, что ты его принесешь! Значит — это все не сказки, как когда-то, про лучшую в мире сестру! — Ну… Может не лучшую сестру, но лучшую в мире ты угадала. — Корнелия довольно провела рукой вдоль белокурых прядей, осыпая золотистой листвой паркетный пол. — Я даже не знаю, Наполеона первого обнять или тебя! — Меня, конечно же, я же его принесла. А потом кота — сколько душе угодно. Мне в любом случае скоро уходить. Девочка подбежала к своей старшей сестре с распростертыми руками, и Корнелия как-то странно, необычно улыбнулась ей, заключая Лилиан в объятия. Элион незаметно открыла окно. Мгновение идиллии длилось невыносимо мало, когда Сердце Земли — она же самая младшая в этой комнате, двенадцатилетняя девочка, — открыло глаза, все еще обнимая старшую сестру. В ее взгляде сейчас отражалась одна из самых страшных картин: Наполеон, подоконник, планшет, открытое окно. Кто допустил такое? Лилиан хотела тут же вырваться, но Корнелия лишь крепче обвила руками спину сестры, и кот среагировал быстро — взмахнув хвостом, излюбленный гаджет тут же соскользнул навстречу воздушным просторам. Планшет безвозвратно полетел вниз, без какой-либо страховки. Впрочем, высота была немалой. Раз облако, два облако, три облако. Все-таки живем в небоскребе. Довольный Наполеон всё так же невозмутимо сидел на подоконнике и медленно вилял хвостом, наблюдая за реакцией Лилиан. Она выпучила глаза на кота, будто перед ней сидела не кицулька, а какой-то инопланетный монстр. — Неееет! Мой планшет!!! Ах ты гадкий Наполеон! — Мяу, крошка! Лилиан так и застыла с выпученными глазами и открытым ртом, глядя то на раскрытое окно, то на кота, который только что заговорил человеческим голосом. Впрочем, небольшая трагедия для девочки-подростка была на самом деле сейчас самым спасающим решением. И если бы она только об этом знала — но пока не стоит будоражить ее сознание происходящим, от которого можно сойти с ума — то не расстроилась бы так, что слезы и крики заставили кота мигом тыгдыкнуть в коридор, пока подруги держали бьющуюся в истерике девочку. Элион и Корнелия в этот день помирились. Именно они сегодня сделали то, что смогло расставить все на свои места. Ну, или почти все.