День 3. Вторник, 16 июля. Дорогой дневник, просто знай, что возможно одну страницу тебя я посвящу своему завещанию. Меня пугают эти недолюди. Кто же знал, что Фокси не справится с управлением плиты и сломает одну конфорку, потому что не умеет сдерживать приступы ярости? Перед этим я удачно споткнулась о Голдена, что так удобно развалился перед лестницей, из-за чего полетела вниз, но меня поймал Бонни, которого я, между прочим, всё ещё боюсь. Эта ушастая хрень даже Фокси пугает! В общем, мне нужно связаться с похоронным бюро и заказать себе место на кладбище, могильный камень с надписью «довели галюны», а также огромный чёрный гроб. И если я этого не сделаю, обо мне забудут и не вспомнят.
***
Недовольная этим утром, я со злостью смотрела на Голдена и Фокси, которые потрудились над тем, чтобы я сорвала себе голос. Пока летела с лестницы и матюкалась и пока материла тупого лиса, у которого обе руки-крюки. Чика сидела рядом, поглаживая меня по руке и стараясь успокоить, но выходило это у неё однозначно херово. Фредди держал в руках валерьянку и стакан, капая по секундам и посматривая на меня. Бонни стоял от меня в нескольких метрах, потому что боялся, что я могу ему глаза выдавить. А нечего было пугать! Би и Карл вообще не понимали, что происходит. — Голден, тебе, сука, лечь было негде? — начала я, а Фредди закончил отсчитывать капли и дал мне валерьянки. — Если тебе плевать, где лежать, то в следующий раз иди на коврик перед входной дверью. Блондин промолчал, потому что снова уснул. Я не выдержала и кинула в этого дьявола прочную статуэтку с камина. Она прилетела ему в лоб, из-за он чуть не упал, схватившись за больное место. Он открыл глаза и посмотрел на меня убивающим взглядом. — Фокси, мать твою, чем тебе плита не угодила?! — как вы видите, валерьянка мне не помогла. Я вскочила с кресла, из-за чего пират вжался в спинку дивана, виновато смотря на меня. Ну, у этого хотя бы капля совести есть, в отличие от сраного ленивца, которого я всё ещё желала выкинуть за дверь, а ещё лучше в мусорный бак. Такому мусору только там и место. Но я оставила эти мысли, вспомнив кое-что очень важное. — Кстати, Би, а ты докричался до своего брата? — я посмотрела на шатена, который до этого выглядел равнодушно, но после моего вопроса замялся. — Пока ещё нет, — ну и куда делся весь твой пафос, креветка? — Достаточно трудно связаться с кем-то из другого мира, учитывая спектр своих возможностей… — Как я и предполагал, ты совершенно бесполезен, — на полном пофиге произнёс Голден и прикрыл глаза. — Будто от тебя есть какая-то польза, кусок дерьма! — снова включил режим «грубого ребёнка» Би. На самом деле, он прав. От Голдена гораздо меньше пользы, нежели от мальчишки. Он хотя бы старается. — Тем не менее, Марионетка сказал бы тоже самое, если бы ты не оправдал его ожиданий, — держите меня, иначе я убью. — Да ты нихрена не знаешь, придурок! — Би вскочил с кресла. — Молчи вообще, демон… — Успокойтесь оба! — я вздрогнула. Посмотрев на Фредди, я активно захлопала глазами. Медведь угрожающе и раздражённо поглядывал на спорщиков, скрестив руки на груди. — Голден, ты вообще ничего не делаешь, поэтому помалкивай, — блондин фыркнул и полностью закрыл глаза. — Би, веди себя спокойнее. Что уж точно не понравилось бы твоему брату, так это твоё самообладание. Шатен сник и отвёл взгляд. Мне стало действительно его жалко. Эти двое его братом запугивают. Вот мрази бессовестные. — Слышь, хорош на ребёнка наезжать. Всё посмотрели на меня. Фёдоры смотрели на меня какими-то презрительными взглядами. Я нахмурилась. — Вы, чёртов зверинец, за эти два, с хвостиком, дня выдолбили мне весь мозг, выели мои нервы мерной ложечкой. Я бы выгнала вас нахер, если бы вы не были потенциальной угрозой для жизни остальных людей. Все, включая медведей, как-то виновато опустили головы, заметив за собой косяки. — Итак, я запрещаю вам доёбываться до Би и упоминать о его брате больше чем «нихрена не упоминать». Будете его торопить — ничего не получите. Все хотели было кивнуть и согласиться, но я их остановила. Вы думали это конец? О нет, я только начала. — Также я запрещаю спать в неположенных для сна местах. Для этого есть кровати и диван. К тому же, если вы не можете с чем-то разобраться, — я посмотрела на Фокси, — позовите меня или знающего в этой области. Поняли, дегенераты ушастые? Они кивнули. — И да, Бонни, отдельно для тебя — никому ничего нигде не ломать. Парень пожал плечами, но явно не хотел со мной соглашаться. Ничего, я с этим ещё разберусь. Когда я закончила раздачу новых указов, хлопнула входная дверь. Я с ужасом отпрянула от зверинца, будто бы не знала их и вообще не имела никаких дел с ними. С опаской посмотрев на дверной проём, я увидела рыжеволосого мальчика лет двенадцати. Твою мать… — Это ещё что за цирк? — недовольно спросил мальчик, серьёзно глянув на нас. — Сабина? — О, Марьян, это ты, — нервно усмехнулась я, подлетев к рыжеволосому. — А ты чего здесь? — Мои родители отправили меня к тебе. Кстати, привет от твоих родителей и брата, — ответил Марьян. — А теперь ты ответь на мой вопрос. — Ну, как тебе объяснить…***
Весь мой монолог брат (двоюродный брат) сидел с непроницаемым лицом, внимательно смотря на меня и лишь иногда поглядывая на «цирк». Я старалась сделать свой рассказ убедительным. По окончанию него я затаила дыхание и выжидающе посмотрела на Мари, а он лишь равнодушно смотрел на меня. Боже… — Сестрёнка, ты давно у психиатра проверялась? — этого я и ожидала. — Мари, послушай, я не сошла с ума, хотя сама в этом не уверена, и очень прошу поверить мне. Он снова осмотрел нашу компанию и вздохнул. — Да, эти каникулы будут самыми весёлыми, — удручённо вздохнул брат и прикрыл глаза. Боже, как я с тобой согласна.***
Дорогой дневник, приехал мой двоюродный брат из Польши. Я постаралась ему всё объяснить, но, кажется, он мне не поверил. Похоже, я всё же попаду в дурку.