Children of the Ocean

      Джун       Одна из первых вещей, которым Джун научился в детстве, – это не вмешиваться в человеческую жизнь, и он должен был следовать этому правилу. Однако тогда, когда Это случилось холодным, ненастным зимним днем, он все еще был ребенком. Наивным и неспособным вынести зрелище того, как человеческий мальчишка, выглядящий не намного старше его самого, тонул после падения из одной из лодок, что пытались покорить огромные волны.       Прежде чем подумать дважды, Джун схватил тонувшего и потерявшего сознание мальчишку за руки и со всей силой, на которую был только способен, потащил его сквозь толщу неспокойной воды в безопасное место. Тут недалеко была небольшая лагуна, скрытая огромными скалами. Джун никогда не был открыт перед людьми, сторонясь их, и поэтому часто плавал туда, когда появлялось желание ощутить на своей коже жар солнца. Даже тот факт, что он действительно был чувствителен к ультрафиолетовому излучению, из-за которого легко получал солнечные ожоги, не останавливал его.       Человеческому мальчику потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и показать хоть какие-то признаки жизни, но Джун не сомневался, что в конце концов тот все же очнется. Он спас его достаточно быстро, по крайней мере мальчишка надеялся на это. Пока Джун ждал, то ни на секунду не мог оторвать глаз от лица ребенка. Русалки действительно были похожи на людей, как и говорили ему родители. Но в то время как черты лица Джуна и его рода были резкими, у мальчишки перед ним было округлое лицо с мягкими щеками и большими пухлыми губами. Это было так непохоже на то, к чему привык русал, и в голове отбивалось звонкое "красиво" . Из любопытства Джун медленно протянул руку, чтобы осторожно ткнуть мальчика в щеку, а затем быстро отдернул ее с радостным писком. Кожа под его пальцами казалась такой мягкой, напоминая тельце осьминога.       – Что... случилось? – внезапно раздался хриплый детский голос, и Джун испуганно посмотрел на человеческого ребенка, что моргал и щурился из-за лучей медленно заходящего солнца, глядя на русала в ответ.       Джун хотел ответить ему, он действительно хотел, но единственные звуки, которые русал мог издавать за пределами воды, были писки, похожие на те, что мальчик прощебетал несколько секунд назад. Поэтому он просто молчал и смотрел на человека огромными, любопытными глазами. Это была самая захватывающая вещь, которая когда-либо случалась с ним, если не считать того единственного раза, когда отец взял его с собой посмотреть на один из больших городов, расположенных дальше к востоку от океана.       – А что случилось с моими родителями? Они...с ними все в порядке?! – на этот раз голос мальчика звучал по-другому. Еще более тревожно? Джун не был уверен, он никогда не слышал, чтобы кто-то говорил с такой интонацией. Однако было очевидно, что мысль о том, что родители в опасности, делает человека несчастным, поэтому он просто ободряюще улыбнулся и кивнул. Русал не видел других, более взрослых людей в воде, так что они, должно быть, остались в лодке. По крайней мере, Джун на это надеялся.       Мальчик тут же расслабился и облегченно вздохнул, но потом внезапно нахмурился, а его глаза медленно скользнули вниз по телу Джуна, от обнаженной груди до великолепного сине-зеленого блестящего рыбьего хвоста, что являлся компенсацией за отсутствие ног. Сейчас он был наполовину скрыт под водой, чтобы Джун не высох слишком быстро. Глаза мальчика расширились, и русал увидел в них смесь страха и любопытства.       – Что... Ты что, русалка? – спросил он, и Джун снова улыбнулся в подтверждение. – Вау... Мне всегда хотелось встретить тебя…       В этот момент за спиной Джуна послышались приглушенные голоса, которые, казалось, звали кого-то над водой. Мальчик поднял голову, и его лицо засияло.       – Это же мои родители! Они ищут меня! – радостно воскликнул он, а потом, пошатываясь, встал и принялся размахивать руками, как сумасшедший. – Мама! Папа! Я здесь! Я здесь! – крикнул он им в ответ, а Джун с интересом наблюдал за его поведением. Люди были гораздо более эмоциональными, чем русалки, но юноше это нравилось.       – Мои родители будут так благодарны тебе за то, что ты спас меня. Я не могу дождаться, чтобы сказать им, что русалки действительно существуют. Не волнуйся, ты им понравишься… – но, когда мальчик обернулся, русал уже исчез в воде бескрайнего океана.

***

      Джун не думал, что влюбился, пока лицо мальчика не стало появляться в его снах каждую ночь. Он пытался забыть об этом инциденте, тем более что нарушил слишком много правил, но просто не смог. Вместо этого поймал себя на том, что плавает в маленькую лагуну чаще, чем делал это до встречи с человеком, в надежде, что, может быть, сможет увидеть его снова.       И ему повезло. Одним солнечным днем, пару месяцев спустя, мальчик снова появился в лагуне, сидя часами на берегу и просто смотря на бескрайний океан. Затем, когда солнце начало садиться, тот встал и пошел прочь, выглядя каким-то разочарованным и печальным.       Джун подумал тогда, что человек искал его, особенно после того, как тот приходил сюда снова и снова каждые два месяца, но Джун все еще не показывался ему из воды. Раскрыть себя означало подвергнуть опасности свою семью и род, а он не мог быть таким эгоистом, хотя его сердце все жаждало снова встретиться с этим человеком.       Но наблюдать за ним издалека уже было достаточно для Джуна. По крайней мере, до тех пор, пока человек внезапно не перестал посещать лагуну.       К этому времени прошли годы, и они оба из мальчиков выросли в мужчин. Семья Джуна ожидала, что тот уж теперь будет вести себя как взрослый: перестанет постоянно всплывать на поверхность и вместо этого женится на русалке. Но каждый день его голова все еще была полна мыслей о человеческом юноше и о том, как выглядит его жизнь вне воды. А после того, как прошло больше года с последнего появления спасенного в их лагуне, все стало еще хуже.       Внезапно Джун подолгу не мог заснуть ночами, терзаемый сомнениями и тревогами, а также вопросом о том, что же произошло и что изменилось.       В то время как его родители пытались свести его, казалось бы, с каждой из все еще незамужних девушек, сердце Джуна тосковало по юноше. Он все еще не знал, как того зовут, а искушение просто выйти из воды и попытаться найти его было больше, чем когда-либо прежде. Единственное, что его удерживало, — это мысли о родителях и о том, что они всегда говорили ему.       «Никогда не выходи из воды, Джун. Всякий раз, когда ты касаешься ее, твои ноги возвращаются в свою первоначальную форму, но без воды ты не сможешь говорить. Просто представь, если тебя кто-то увидит…»       «И не забывай самое ужасное: не пройдет и месяца, как все твои сбережения для воздуха будут израсходованы. Ты будешь задыхаться в муках, если только вовремя не вернешься к океану.» Добавила его мать, и отец рассмеялся.       «И ты называешь это самым ужасным? Я думаю, мы оба согласны, что самое худшее – это люди. Как только они узнают, кто ты, они запрут тебя как животное, или даже хуже, убьют и съедят. Они все такие…»       Тогда Джун слушал их страшные истории с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, чувствуя, как мурашки ползут по коже. Но после того, как он спас тонущего мальчика-человека и увидел, насколько юноша отличался от всего, что русал слышал о людях до этого, Джун решил не доверять этим историям полностью. И все же, он боялся оставить позади все, что было ему знакомо. Боялся войти в мир, который казался совершенно другим.       – Джун, ты меня слушаешь? – спросил Чан, его лучший друг, и тот удивленно посмотрел на русала рядом. Нет, Джун не слушал. Младший теперь смотрел на него, нахмурившись. – Ты всегда был немного рассеянным, но в последние пару недель все стало еще хуже. У тебя все в порядке?       Он кивнул, лениво качая плавником, пока они проплывали мимо разноцветных рифов, полных морскими животными и другими представителями их рода. Ему здесь нравилось, очень нравилось. Так почему же тогда Джун чувствовал, что чего-то все еще не хватает?       – Джун, ты снова это делаешь.       – А? Что?       – Ты молчишь и смотришь вдаль. Это выглядит жутко, – сказал Чан, прежде чем сесть на один из камней.       Джун вздохнул, после чего в лучах солнца, падавшего на них сквозь воду, появились пузырьки воздуха.       – Ничего страшного, я в полном порядке. Просто мои родители хотят, чтобы я познакомился с одной из девушек из Восточного рода… Ты же знаешь уже, они завтра приезжают в нашу деревню... – на этих словах выражение лица Чана изменилось на сочувственное.       – О-о… Это полный отстой. Почему бы тебе просто не сказать им, что ты чувствуешь себя неловко и неудобно, когда они так поступают?       – Я так и сказал. Но они просто не могут ничего с собой поделать и все равно пытаются... Ты поймешь, когда достигнешь моего возраста. Большинство моих ровесников скоро женятся. И вот он я, все еще без невесты и детей, – при этих словах Чан начал хмуриться.       – А сам ты хочешь жениться?       Джун задумался об этом на какую-то секунду, прежде чем ответить:       – Я хочу, чтобы мои родители были счастливы и не волновались по этому поводу…       – Хорошо... Но чего хочешь именно ты?       «Я не хочу жениться. Хочу увидеть его снова.» Пронеслось в его голове, но парень этого вслух не сказал.       – Я... Даже не знаю, – ответил он и посмотрел на свой хвост. Это было правдой. Он не знал, что ему делать.       – Может быть, ты будешь не против моего совета? – спросил Чан, пристально глядя на старшего, и тот кивнул. – Я думаю, тебе надо просто следовать зову своего сердца. Ты все еще молод. Ты сможешь жениться и завести детей, когда станешь старше. А до тех пор ты должен делать все, о чем мечтал все время, пока я с тобой тут разговаривать пытался. Серьезно, что бы это ни было, иди и сделай это. А потом возвращайся и наконец ответь на тот мой вопрос, когда я задам тебе его еще раз.       Джун уставился на младшего с открытым ртом, его мысли были совершенно запутаны сейчас.       – Сделать это… Ты, ты действительно думаешь, что я должен это сделать?       – Когда ты задаешь мне такой вопрос, я чувствую, что лучше было бы сейчас ответить "нет"... – заявил Чан, и теперь на его лице ясно читалось беспокойство. – Тем не менее, я сказал то, что сказал, и я имел в виду то, что имел в виду. Так что... да. Что бы это ни было, просто сделай это, иначе ты будешь сожалеть после. Ты не глуп и пройдешь через все.       Чувство благодарности заполнило Джуна, и он не смог сдержать улыбку, прежде чем крепко обнять своего друга.       – Спасибо, это именно то, что мне нужно было услышать.       – Э-э… Не за что, я думаю... –пробормотал младший, не ожидавший внезапных объятий. Однако его удивление сменилось замешательством, а затем и шоком, когда Джун внезапно развернулся и поплыл в противоположную сторону от их деревни.       – Джун? Эй, куда ты плывешь?! – крикнул он ему вслед.       – Делать то, о чем ты мне сказал! Следовать зову своего сердца! Скажи моим родителям, что я люблю их. И что им не о чем беспокоиться. Я вернусь через три недели, если не раньше, – это были его последние слова, прежде чем парень исчез из поля зрения Чана с сияющей улыбкой на лице.

***

Донхун       – Ты действительно хочешь взять эту книгу с собой в школу? Тебе не кажется, что ты уже взрослая для сказок? – спросил Донхун, неодобрительно глядя на толстую книгу, которую его дочь держала так, словно от этого зависела ее жизнь. Ава энергично кивнула.       – Учитель велел нам взять с собой наши любимые книги, а эта – моя любимая, – воскликнула она и еще крепче прижала книжку к себе. – Мама любила читать ее вместе со мной. Когда я смогу снова навестить ее?       Тут же настроение Донхуна омрачилось, и он постарался избежать вопросительных взглядов своей дочери.       – Скоро, милая… Как насчет того, чтобы она помогла тебе с домашним заданием? – Ава пожала плечами, не замечая напряженного выражения на лице отца.       – Она сказала, что я могу делать это и дома, раз ты все равно больше знаешь о школьной программе, – Донхун невесело усмехнулся после этих слов.       – Конечно, знаю… – пробормотал он себе под нос, прежде чем свернуть на парковку начальной школы Авы и остановиться перед входом. – Хорошо, дорогая, мы приехали. Не забудь показать своему учителю мою подпись на последнем тесте и съесть свой обед! – напомнил он ей.       – Да, папа... – раздраженно ответила Ава, растягивая слова, и быстро чмокнула мужчину в щеку.       – Я заеду за тобой позже, именно я, хорошо? Если кто-то другой попытается посадить тебя в свою машину, ты сразу же убежишь, хорошо? Учись хорошо! – но его дочь уже вышла из машины и присоединилась к другим учащимся, направлявшимся ко входу. – Я люблю тебя! – Донхун не мог удержаться и крикнул ей вслед, за что получил смущенный взгляд от девочки.       – Папа! Я учусь во втором классе, ты меня смущаешь! – крикнула она в ответ, но не без смеха, прежде чем быстро войти в здание и исчезнуть из поля зрения мужчины. Он вздохнул. Почему каждый раз ему было так трудно и больно оставлять ее, пусть даже всего на пару часов? В прошлом он никогда бы не подумал, что станет таким надоедливым отцом. Но сейчас Ли был разведенным папой-одиночкой, который старался изо всех сил не испортить жизнь своей дочери, будто то была его собственная.       Внезапной вибрацией его телефон сообщил, что Донхун получил новое сообщение. Тот выудил его из кармана, чтобы посмотреть, кто ему написал. Амелия. Как раз то, что ему сейчас нужно. Послание состояло всего из двух слов: "Позвони мне!".       Донхун закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем нажать на символ вызова. Амелии не потребовалось и пяти секунд, чтобы взять трубку. Это был новый рекорд даже для нее.       «Дорогой?»       – Ну и что? Что на этот раз? – спросил он, наблюдая, как несколько птиц начали драться из-за куска хлеба рядом с мусорным баком.       «Это полная катастрофа! Я думаю, что мы должны отменить свадьбу!»       Мужчина с трудом сдержал раздраженный вздох. Амелия думала, что будет лучше всего отменить свадьбу, уже шестой раз. Некоторое время назад это уже перестало быть чем-то удивительным.       – И что случилось? – он хотел выяснить все прямо сейчас, вместо того чтобы просто закончить разговор, и постарался произнести это как можно более сочувственным тоном.       «Я сказала флористу, что хочу розовые цветы, но он просто прислал мне фотографии примерных букетов, и они синие! Синие, Донхун!» Крикнула она ему прямо в трубку, и мужчина отодвинул телефон подальше от головы.       – Ну... Это не так уж и плохо. У нас могут быть и синие цветы…       «Нет, мы не можем взять синие! Они не подходят к другим украшениям и моему платью!»       – Но твое платье белое…       «Донхун, пожалуйста, у меня сейчас нет времени на твои шутки. Не мог бы ты просто подъехать туда и любезно сказать, чтобы они использовали розовые цветы?!»       Донхун взглянул на часы. Было уже без двадцати девять. Нет, у него действительно не было времени, чтобы съездить к флористу и успеть приехать на работу вовремя.       – А ты не можешь просто позвонить им или что-нибудь в этом роде? Мне необходимо…       «Донхун...» Произнесла Амелия предупреждающим тоном, и на этот раз Ли не смог подавить свой сокрушенный вздох.       –Ладно, ладно, я подъеду. – он сдался и закончил разговор. Его взгляд упал на уже пустой и закрытый вход в школу. – То, что ты делаешь, осчастливит твоего ребёнка. – Пробормотал Донхун сам себе, прежде чем выехать с парковки.