***
Поев больничной кашки, Юнги действительно почувствовал себя лучше. Всё бы ничего, но за ним постоянно следил Тэ. — Тебе больше делать нечего? — уточняет Мин, всё ещё пытаясь понять, что здесь происходит. — Можешь считать, что ты — мой личный проект в разработке лечения наркоманов, — улыбается брюнет. «А улыбка всё та же», — мысленно отмечает Юнги. Как ты ни крути, он точно знает этого парня. Не может же быть, что ему это приснилось. — Я хочу пройтись, — Мин отодвигает тарелку. — Сомневаюсь, что ты сможешь самостоятельно передвигаться, — говорит Тэ, осматривая чересчур худую фигуру. — Тебе еще восстанавливаться и восстанавливаться, Мин Юнги. Парень поморщился. Никогда ещё его собственное имя не звучало так незнакомо. Только не из уст Тэ. А брюнет тем временем продолжал изучать его взглядом. — Что ты так на меня пялишься, будто первый раз видишь? — «если это сон, то пусть кто-нибудь меня разбудит».***
Юнги не верил своим глазам: из зеркала на него смотрел молодой парень с почти вымывшимся зелёным цветом волос и потрёпанным чьими-то руками лицом. Так не падают. Уж слишком много ссадин. Чёрт, выглядит один-в-один как в день знакомства со своим малышом. Если даже просто предположить, что вся эта хуйня длиною в семь лет ему приснилась, то один персонаж в картину точно не вписывался. Мин переводит взгляд на стоящую позади него фигуру со сложенными на груди руками и подпирающую дверной косяк общей ванной. Какого хуя здесь делает Ким Тэхён? Немного другой… Нет, совсем не такой, каким был в его воспоминаниях. — Налюбовался? — уточняет медик, не сводя внимательных глаз с Юнги. — Выглядишь так, будто никогда себя в зеркале не видел. — Видел. Очень давно, но видел, — Мин проводит тонкими пальцами по разбитым губам. «Сука», — понимание того, что даже раны совпадают приводит в состояние шока. Вот только бегать по палате и орать в планы не входило. А хотелось. — Да расслабься ты, старая плесень, — начал было Тэхён, но широко распахнутые глаза Юнги, развернувшегося на него за секунду, заставили замолчать. — Как ты меня назвал? — «что за скрытая камера? где оператор? когда это всё закончится?» — Старая плесень, — пожимает плечами абсолютно спокойный брюнет. — Ты свои волосы видел? У них отвратительный цвет. — Повтори, — произносит Мин чуть ли не одними губами. — Говорю, выглядишь не ахти. Лечиться нужно. И волосы бы в нормальный цвет покрасить, — отвечает Тэ, но вовсе не то, что хотел услышать парень. — Нет. Повтори то, как ты меня назвал, — Мин просто не верит. Что ещё за «старая плесень» из уст парня, который, по его словам, с ним не знаком. — Господи, Юнги. Давай заканчивай со своими банными процедурами поскорее, — прикрывает глаза Тэ, даже не двигаясь с места. — Ты ещё скажи, что наблюдать будешь, — ёрничает Мин, снова поворачиваясь к зеркалу. Нет, это точно не по-настоящему. Слишком нереально, чтобы быть правдой. — Буду. Чтобы ты не сбежал. Я за тебя перед полицией отвечаю. — Хоть помыться я могу без твоего надзора? — уточняет Юнги, приподнимая больничную рубашку. Даже синяки на животе находятся в тех же местах, что и тогда. — Нет, не можешь, — абсолютно спокойно отвечает Тэхён. «Хуже не будет», — думает парень, прикладывая невероятные усилия, чтобы просто стащить белую разлетайку. Если он правильно помнит, то на спине сейчас красуются ещё ярко-красные шрамы от ударов плетью. Лучше бы не вспоминал. — Ну тогда любуйся, — а вот нижняя часть больничного одеяния поддаётся с трудом: наклоняться больно. Знакомые, раздолбанные тупой иглой раны в области паха дают понять, что он был прав. Какую хуйню он, блять, принял, что ему под кайфом целая жизнь привиделась?! Мысли всё больше начинали склоняться именно к этому варианту, пока полностью обнажённый Юнги заползал в душевую под пристальным взглядом Тэхёна. И почему этот Тэ так жадно и открыто изучает каждый изгиб его тела?.. Что не так с этой искажённой реальностью?.. В той он ни разу так на Мина не смотрел. Тёплая вода парня так и не расслабила. Кажется, что взглядом его уже оттрахали во всевозможных позах Камасутры. Это ведь только кажется, правда? Такое ведь невозможно, да? Чёрт, проснуться бы поскорее. Рядом с Чимином, желательно. Как же раздражает этот внимательный взгляд тёмных глаз у двери. Выключив воду, Юнги привычно ищет полотенце, но вместо этого натыкается на чужую руку, протягивающую его. — Спасибо, — да уж. Тот Тэ, которого он знал, уже сгорел бы со стыда, если бы оказался в подобной ситуации. А этот… Этот продолжает открыто рассматривать. — Что-то не так? — не выдерживает Мин. — Это у тебя нужно спрашивать. Одеться сам в состоянии? — даже взгляд не перевёл ради приличия. — Нет, блять. Остро нуждаюсь в твоей помощи, — огрызается Юнги, стараясь игнорировать боль во всём теле. Ему тогда здорово досталось, поэтому он понимает, чем снова всё может закончится. В прошлый раз Мин просто вскочил с койки и на полусогнутых сбежал из палаты на задний двор, где и встретил Чонгука. Точно, задний двор… — Выведи меня к блоку Б. — Он закрыт на реконструкцию. Могу выгулять только к блоку А. — Это же Бундан? — уточняет Юнги, пытаясь вспомнить название той больницы, в которой он познакомился с малышом. — Госпиталь Бундан, ты абсолютно прав, — отвечает Тэ, продолжая наблюдать за попытками парня впихнуться в чистую больничную одежду. «Блять, даже больница та же», — мысленно шипит Мин, таки натягивая штаны. — Выгуляй хоть куда-то. Блять, — резкая боль в области рёбер простреливает очень вовремя, когда он пытается натянуть больничную рубашку. — Помочь тебе? — Тэхён всё ещё подпирает дверной косяк. — Ну помоги, — а толку отказываться? Всё равно он пока здесь. И Тэ, улыбаясь, делает первый шаг к Юнги.***
Тэхён скомандовал, чтобы Мин взял его под руку. Иначе они никуда не пойдут. — Ты какой-то странный, Ким Тэхён, — ворчит Мин, понемногу привыкая к этому странному сну. — Какой есть. Держись крепче, — и Тэ выводит парня к лифту. Выглядят как парочка, ей-Богу. Спустившись на первый этаж, брюнет ведёт мрачного Мина по коридору, но парень глазами ищет знакомую фигуру на инвалидном кресле. Если это действительно то время, то он тоже должен быть здесь. — Кого потерял? — спрашивает Тэ, как только дверь лифта закрывается за его спиной. Юнги молчит, про себя отмечая как этот Тэ и тот Тэхён отличаются. Один краснеет впервые разговаривая с новыми людьми, изредка проявляя характер и явно не особо уверен в себе, а второй точно с завышенной самооценкой и ничего не знает о чувстве стыда. — Себя, — а голова с неестественным цветом волос продолжает осматривать каждый сантиметр в надежде увидеть того, кто, возможно, смог бы всё прояснить. Но не факт. — Философия после комы… ммм… — тянет парень, широко улыбаясь. Даже походка Тэ спокойная и уверенная, никакой скованности. И тут взгляд Юнги цепляется за инвалидное кресло, одиноко стоящее у самого выхода. На нём никого. «Неужели его здесь нет?», — вопрос в голове, на который ответ парень найти не может. Но тут происходит то, чего Мин точно не ожидал. Кто-то задевает его плечом. — Ой, простите, пожалуйста, — до жути знакомый голос и на передний план выходит парнишка, хромающий на костылях. Похоже, двигается в сторону того самого кресла. Юнги резко останавливается, переваривая в голове информацию. Чонгук впервые стал на костыли спустя несколько месяцев после их знакомства. До этого не мог. Или, возможно, не было мотивации?.. Или, быть может, это не он?.. Операционная система Мина зависла. — Гуки, уже бегаешь! — по-доброму улыбнулся Тэхён, останавливаясь и запихивая руки в карманы больничного халата. Парень ничего не отвечает, только поворачивается, чтобы улыбнуться и продолжает свой путь. Он видит эти глаза и, кажется, всё тело немеет на некоторое время. Это он! Это его малыш! Ещё такой мелкий… — Ты же сказал, что не знаешь Чонгука?! — повысив голос, поворачивается Юнги к Тэ. — Стоп. Чонгук?! — Мин вырывает руку и срывается на бег, догоняя парня, когда тот уже присаживается в кресло. — Гуки, малыш... — он приземляется на колени рядом с коляской, пытаясь отдышаться. Что-то силенок маловато. Каша-кашой, а организм по пизде пошёл. Тэ срывается с места, чтобы поймать под руки неугомонного. Кажется, этот парень слишком хорошего о себе мнения, раз верит в свои силы. Чонгук удивлённо смотрит на Мина. Да так, будто видит его впервые. — Извините, — улыбается парень, а Юнги не верит своим глазам. Этот мальчишка всегда был хмурым в самом начале. Великих трудов стоило добиться от него хоть каких-то эмоций, кроме вечной боли в глазах. — Мы знакомы? Вам, наверное, тяжело… Давайте помогу встать, — и Чон протягивает ему руку. — Не смотрите, что я в коляске. За время тренировок с костылями руки стали сильнее, — тихо смеётся Гук. Юнги мысленно просит Тэ дать ему пощечину, потому что перед ним его малыш, но и… не его. Сглотнув, он медленно качает головой, отказываясь от помощи. Тонкие пальцы обхватывают его бока и тянут куда-то вверх. — Стоять, — ласкового смеётся Тэхён, удерживая Мина и не давая упасть. Он все видит и понимает. После комы главное не уехать не только вперёд ногами, но и крышей не тронуться бы. — Тэтэ, это тот самый парень, за которым ты присматриваешь? — Чон улыбается брюнету, переводя взгляд на Юнги. — Вы так и не ответили… Мы знакомы? Мин растерян. Сейчас как раз то время, когда они познакомились. Именно в этом месте, в это время. Если логически сложить все «за» и «против», то Гук его ещё не знает. — Были… В прошлой жизни, — еле выдавливает из себя Юнги. — Как твои ноги? Тебе ведь предстоит долгая реабилитация после аварии?.. — язык Мина — враг Мина. Тэхён и Чонгук удивлены. — А ты откуда знаешь? А, хотя… Я здесь популярен, — рассмеялся Чон, находя оправдание всему. — Как тебя зовут? — обращается Гук к Юнги. А тот и языком пошевелить не может. Парень сейчас действительно растерян. После слишком длинной паузы, Тэхён шумно выдыхает и отвечает за Юнги: — Гриб обыкновенный, поганка зеленоволосая. В миру Мин Юнги, — тёплые пальцы сжимают бока сильнее, контролируя каждый вздох. Раз парень не хочет приземляться обратно на пол, то пусть терпит. Юнги поворачивает лицо на Тэ, который улыбается с таким видом, будто называть его так ему привычно. Мин ничего не понимает, возвращая взгляд на Чонгука, глаза которого, кажется, светятся яркими лучами. — Тогда, поганка зеленоволосая, — Чон снова протягивает руку, лучезарно улыбаясь. Мин такую улыбку малыша видел от силы раз пять за всю жизнь. — Рад познакомиться. Я, как ты уже знаешь, Чон Чонгук. И приглашаю вас с Тэтэ прогуляться со мной. — Мухомор, припаркуйся, я тебя не донесу, — намекает Тэ на коляску позади. — Тем более Гуки тоже на личном транспорте, не стесняйся. — Да иди ты, — шипит Мин, стараясь понять, каким хуем он оказался здесь и что все эти люди делают. Чонгук не похож на привычного Чонгука, а Тэхён не похож на привычного Тэхёна. И они уже знакомы. Что-то шутка вообще не зашла. — Ох, ребёнок… — Тэ абсолютно плевать на возраст Мина. Он подхватывает того на руки и усаживает самостоятельно в инвалидное кресло. — Погнали! — слушать Юнги никто не собирался, потому что Гук вовсю смеялся и ждал этих двоих. Мин заткнулся. Какой смысл говорить, если происходит что-то странное. Он уже был здесь, был в этих коридорах, проходил эту чёртову реабилитацию, но тогда за ним вообще почти не следили. Госпиталю было важно просто дать отчёт по очередному наркоману в полицию. Юнги умоляет небесную канцелярию вернуть его обратно с этого дурдома, где всё до такой степени солнечно, что даже пугает. Две коляски с парнем сзади выезжают на оживлённый задний двор больничного блока А, где уже сидят милые старички, гуляют дети из ожогового отделения и читают книги или что-то ищут в телефоне люди, находящиеся в возрасте между детством и добротной старостью. «Чёрт, тогда здесь людей почти не было. Только ты и я, малыш», — Мин поднимает глаза на улыбающегося Чонгука, надеясь, что парень сейчас повернётся и скажет что-то, типа, всё, хватит, розыгрыш затянулся. Но нет. — Сикс! — кричит Гук, когда на задний дворик влетает лабрадор… чёрного цвета, снося всё на своём пути. Он летит точно к Чону, радостно виляя хвостом и волоча за собой поводок. — Малыш, ты снова сбежал от Мини? — парень чешет собаку, которая радостно скачет рядом, уже зная, что к ногам хозяина приближаться нельзя. За псом слышится шум и звуки бьющихся горшков, а после лаконичное: — Ебаная хоста! — Тэ хмыкает, по звуку определяя постояльца этой клиники. Несмотря на мат, существо появившееся в поле зрения парней, представляло собой милого юнца с яркими светлыми волосами. Тэхён улыбается шире, считая секунды. — Чимин, сколько раз просил не материться! — Гук разворачивает кресло в сторону Чима, что стоит около дальней лавочки и смотрит на… Юнги. — Чимин… — шепчет Юнги, понимая, что их глаза столкнулись взглядами. Он что-то знает, он точно что-то знает. — Чимин! — выкрикивает Мин, подрываясь с коляски. Но вот что-то с этим Чимином… не так. Тэхён реагирует мгновенно, сильной рукой усаживая обратно. — Юнги, хватит, — Тэ говорит спокойно, но в то же время уверенно и властно. Не поспоришь. Чимин смотрит ещё немного и переводит взгляд на Чонгука, тут же меняясь в лице. Он будто бы увидел рассвет, который очень ждал. Тёплые лучи коснулись его лица, от чего он счастливо улыбается и даже щурится. — Прости, я стараюсь исправиться, — совсем не грубо, а… заботливо и нежно. Юнги продолжает наблюдать за картиной, что ему совершенно не нравится. Только сильная рука Тэ удерживает его в сознании, кажется. — Подойди поближе, — просит Гук, продолжая чесать пса, который уже лапами стоит на подлокотнике инвалидной коляски. Мин не выдерживает первым. — Ты не сбежал, да? — больно. До этого было больно, когда Юнги увидел их вместе в больничной палате, а сейчас… Эй вы там! Прекратите отбирать у старой плесени тех, кого он любит! Немедленно! — Извините? — спрашивает Чимин, останавливаясь возле Юнги. Он смотрит спокойно и уверенно, как смотрел всегда. Мин не верит, что Чим не понимает его. Шумно выдохнув, зеленоволосый продолжает смотреть и чего-то ждать. Но ничего больше не происходит. Пак больше не смотрит в ответ и садится рядом с коляской Чонгука. Тот сразу же начинает улыбаться и тянуть руки. — Это мой новый знакомый — гриб обыкновенный. Он же Мин Юнги. Тот парень, за которым присматривал Тэтэ, — объясняет Гук, а затем поворачивается к зеленоволосому. — А это Пак Чимин, мой парень. Ой! — Чонгук резко зажимает ладонью рот. Похоже, он сказал то, что обычно не говорят при первом знакомстве. Но Юнги в представлении Пака не нуждался. Как, по всей видимости, и Пак в представлении Юнги. Тэхён только засмеялся. — Мне кажется, что ты его ничем не удивил, Гуки, — а сильная ладонь немного сжала чужое плечо. Юнги находит силы только на то, чтобы кивнуть и отвернуться. Чимин больше не смотрит в его сторону, отдавая все своё внимание Гуку. Эти двое, кажется, светятся рядом друг с другом. Тэхён молчит следом за Мином.***
— И я принёс твои любимые желейные пирожные, — улыбается Чимин, доставая небольшую коробку из рюкзака. — О, отлично! Пойдёмте ко мне в палату, — обращается Чонгук к Тэхёну и Мину. — Мы угостим вас вкусняшками в честь того, что Юнги пришёл в себя. Отказы не принимаются. — Гуки, но Сиксу нельзя на территорию, — напоминает Тэ. — Точно… Что же делать… — задумался Чон. — О! А мы его спрячем! Будет идти между колясками, — звонко смеётся парень, подмигивая Юнги. Если что-то Мин и понял, так то, что все намерено игнорируют его слова о реальности. Будто всё так запрограммировано, будто… где-то что-то пошло не так и мир начал меняться. Пса они не смогли никуда спрятать по плану Гука, но Тэхён отвел его к доброму охраннику, что согласился передержать собаку и покормить. В палате пахло лекарствами. Юнги решил молчать и наблюдать (или ждать, когда он всё-таки проснётся). — Чимин, я стал ходить на три метра дальше, — уже не так громко произнёс парень, забираясь на свою постель. — Иди сюда. Чим аккуратно присаживается на край кушетки, предварительно скинув простынь в угол, чтобы не испачкать. Чон забавно тянется к пироженным, пытаясь быть самостоятельным. Получается плохо, поэтому Пак дотягивается за него, быстро целуя того в висок. — Умница, — все равно хвалит Чимин Гука, протягивая всем присутствующим угощения. — Всем приятного аппетита! Юнги шокирован. Кажется, сейчас он осознал, почему Чонгуку было так больно всё то время. Но, вместе с тем, он не мог понять, как Чимин смог его оставить… Судя по тому, как Пак смотрел на него, он тоже не из этой реальности. Они пришли сюда вместе? Он точно всё помнит. Каждое столкновение взглядов говорит об этом. Но… Малыш улыбается. Так чисто и искренне, как никогда. Он правда счастлив. Юнги поворачивается на Тэхёна, который практически не сводит с него глаз всё это время. «Да, Тэ. Мы всегда были лишними. Но ты этого даже не знал никогда», — думает Мин, осознавая, что в этом мире что-то точно идёт не так, как было там. Отсчёт пошёл с той минуты, как Юнги пришёл в себя в этой больнице? Или месяцами ранее, на той самой трассе, где всё когда-то началось? Из раздумий парня выводит громкий звонок чужого телефона. — О, это мой, — говорит Тэхён, всматриваясь в экран. — Представляете, отец написал, что Сумин поступила! — улыбается брюнет, быстро что-то напечатав в ответ. И взгляд тёмных глаз снова возвращается к Мину. — У тебя есть семья? — парень удивлён. У Тэ никого не было из родных, если он правильно помнит. Никого, кроме Чимина и Найни. — Конечно. С чего ты взял, что у меня её нет? — улыбается Тэхён, не сводя глаз с Мина. Что-то такое читается в этом взгляде… В реальности Юнги, Тэ смотрел так только на Гука. «Да ну нахуй», — думает парень, наконец-то осознавая, что всё это значит.***
Яркий свет бьет в глаза. На фоне переменчиво сплетаются металлические звуки. Под щекой мокро и масляно. «Кровь», — делает вывод Чимин, пытаясь приоткрыть глаза. Получается не сразу. Машину занесло, мелкие осколки стекла и метала украшают пустую трассу. Разбитые фары продолжают гореть, обжигая глаза. Парень кашляет, заставляя легкие работать. Все тело болит, но терпимо. Перед глазами чёрные следы. «У Юнги же красный уебищный цвет…». — Чимин… — рядом, совсем рядом. Парень оборачивается, пытаясь отыскать источник голоса. Пусто, только снесшая отбойник машина и горящие фары. — Чимин… — снова, разгоняя кровь по венам. Это не голос Юнги. — Да?.. Да, кто это? — выходит слишком хрипло, глотку обжигает и хочется кашлять. Но в ответ только тишина. Наконец сознание выпрямляется, возвращая зрение. Этот голос… — Чонгук! Светловолосый выбирается из разбитого автомобиля, не замечая собственных повреждений. Ладони перебиты осколками и сильно кровоточат, но все это ерунда в сравнении с тем, что видит Чимин. Чонгук. Придавлен обломком и, кажется, совсем не дышит. Что происходит? Опять этот сон? Даже если и так, Чимин снова, как когда-то, находит разбитый телефон в кармане, вызывая скорую, и отбрасывает мобильник в сторону, но… Он не уходит. Он крепко держит руку, на которой точно так же не прощупывается пульс, как и когда-то. Как и в каждом сне. Позже, когда врачи уложат полуживого парня на носилки, станет понятно, что именно прикрывал обломок метала. Лучше бы не видел. Такого раньше в его снах не происходило. Так далеко раньше его сны не заходили. Все в тумане. Чимину перебинтовали руки, осмотрели и отправили лежать, пока анализы не будут готовы. «Вам повезло больше, чем тому парню», — замечает приятный голос приемного покоя. В голове только вопросы, в кармане нет телефона, чтобы позвонить и спросить хоть у кого-то что, блять, происходит?! — Садись, беляночка, — по-доброму обращается к нему доктор (?), сжимая ручки инвалидной коляски. — Не положено после аварии самому бежать на рентген. Чимин не сразу понимает, что обращаются к нему. — Полежи пару дней, а после выписка, — высокий черноволосый парень делает последние пометки в карте и переводит взгляд на Чимина. — Язык отбил? Чего не отвечаешь? — Тэхён?.. — ошарашено шепчет парень, рассматривая знакомые черты лица. — Тэхён! — Чимин снова бросается, обнимая ничего непонимающего медика. — Пак Чимин, успокойся, — молодой фельдшер роняет карту, теряясь от такого поведения больного. Который, к слову, еле дышит от паники. — Тэ, что происходит? Где Юнги?! — ответа нет, его цепкие пальцы отпускают, насильно усаживая снова на кушетку. — И почему у тебя чёрные волосы… Через час парень понимает, что ему девятнадцать. Через два — его Тэ теперь фельдшер и студент медицинского Ким Тэхён. Через три — в палате напротив находится Чонгук. Ему дали второй шанс.***
— Чонгук, пойми же… Тянуть больше некуда. Он никогда не сможет прийти в себя. Держать насильно человека в этом мире полгода — жестоко, — произносит доктор Пак, проверяя что-то в аппаратах, которые обеспечивали жизнедеятельность родного Гуку человека. — Полгода, доктор Пак… — Чон разбит. Он изначально знал, что мозг Мина мёртв, но не прекращал верить в чудо, которого так и не случилось. — Пора, Гук… Ты должен его отпустить. Брюнет с силой бьёт кулаком в стену рядом с больничной койкой. Почему так произошло? Почему они даже не доехали до чёртового Пусана? Почему Чимин погиб на месте, а Юнги… А Юнги здесь. И не здесь одновременно. Тэхён появляется рядом, пусть за последние месяцы отходил не дальше магазина и работы. Холодные руки накрывают напряженные плечи. — Это тяжело. Невыносимо тяжело, — мягко проговаривает парень, а сам внутри рушится с каждой буквой. Когда он узнал, что Чимина спасти не удалось, он не поверил. С того дня у него огромный шрам и постоянные визиты к психотерапевту, которые должны закончиться на этой неделе. — Гуки, пожалуйста… Никаких слов «должен» и «он в лучшем мире». Нет, нельзя тактильно бить Чонгука, что и так держится из последних сил. Минута. Медперсонал, Джи с Хёрин и Тэхён стоят и ждут. Чон кивает, быстро покидая палату. Тэ бежит за ним. Врачи наконец отключают аппаратуру.***
А ночью, уснув в крепких объятиях Тэхёна, Чонгук видит сон, в котором он, Чонгук, сидя в инвалидной коляске протягивает Юнги руку, а рядом стоят знакомые люди, лица которых не разглядеть. Но все свои, все знакомы. И всем хорошо. И Мин, находясь в своей новой реальности, видит тот же сон. Только для него лица не размыты.