Грозовая ведьма

26.       Бывают такие дни, в которые хочется зло говорить — вы заслужили свои грехи и наказания вам не избежать, а мне наплевать на вас, на ваши мечты, задания и планы! Не собираюсь я вас спасать! Впрягаться в вашу кособокую телегу. Почему я должен жертвовать своим будущим ради вас? У меня есть семья, родные и близкие. С какого рожна вы взвалили свои проблемы на меня? Потому что я должен? А вот нихрена!       Последнее время Тсунаёши очень хотелось сказать это окружающим. Чтобы отъебались уже, наконец, и не взваливали на него свои проблемы. И нет, ответный аргумент, что они Семья, его бы не впечатлил, не устыдил и даже бы не сильно задел. Потому что они не Семья. Они школьники с одной битой на семерых и парой шашек в довесок. Минус тонфы и Хибари, которому по сути ни до кого нет дела, минус трезубец и Мукуро, потому что он засранец, сидящий в банке в подвале Вендиче. Консервированный Ананас, да простят его Ками. Назвать остальных настоящими друзьями он может исключительно с натяжкой.       Боже, как же ужасно это звучит...       Саваду передёргивает от мысли, что он превращается в какого-то мудака, которому совесть почему-то не позволяет послать всех дальней дорогой. Его воспитание - то, которое дала мать, а не к ночи будет помянутый Реборн, - не позволяет смотреть, как на его глазах кого-то мучают, а в худшем случае убивают. Несмотря на то, что Тсунаеши знает какой он слабак и неудачник.       Впрочем, последнее, если он правильно понимает недвусмысленные сигналы интуиции, заслуга скорее печати на пламени. Спасибо дедушке Тимотео за испорченное детство и низкую самооценку...       Но чем дольше он находится в сумасшедшем будущем, тем больше ему хочется в сердцах пожелать папаше свернуть шею на лестнице, если он ещё жив, конечно...       Тсуну это будущее уже не столько пугает, сколько просто раздражает. Он от него устал, и если бы была возможность, хоть сейчас подписал бы отказ от всех прав. К сожалению, судя по всему, дороги назад не стало в тот момент, как он победил в Конфликте Колец.       Ритуал о намерениях, сожри ёкаи его устроителей...       Вот, что ему стоило проиграть Занзасу? Нет, как шлея под хвост попала. "Ребята пострадают, это я их втянул..." А что, у ребят своей головы на плечах нет? У Гокудеры, который, вообще-то, с пелёнок мафиози, или у Ямамото, у которого отец якудза, хоть и бывший? Или у Рехея, который побеждает на соревнованиях так часто, что ему уже деньги предлагают? Тут из нормальных детей только Ламбо, и то, о маленьком мафиози должна была позаботиться его Семья.       Кажется? Жертвовать своими детьми в порядке вещей в Мафии... Похоже, он начинает понимать Мукуро.       И поэтому Тсуна клянётся. Клянётся перед ликами проклятых предков Вонголы — он изменит мафию или уничтожит её, стерев в пыль, развеяв по ветру. У него либо получится, либо он умрёт. И пусть Примо подавится своим наследием!       Он поднимается из игольчатой сферы Хибари и с удивлением обнаруживает, что вокруг собрались люди. Он ожидает, что его завалят возмущением или хотя бы пожурят — зачем дал такую страшную клятву, да ещё и на Пламени? Но вокруг все радуются и ни у одного в глазах не видно ни понимания, ни опасения. Даже в глазах Реборна. Они не поняли или предпочли сделать вид?       Лишь у Гретты Дель-Спиро, стоящей в углу укреплённого зала для тренировок Пламенных, в изумрудных глазах мерцает искрами ирония и клубится дымкой кладбищенского тумана насмешка. Вот она поняла, точно догадалась. Но не осуждает и, кажется, даже одобряет. Словно Тсуна прошел её личный, неозвученый и неизвестный тест. И прошёл его хорошо.       Чтобы это ни значило...       Странная женщина. Пугающая и притягивающая.       Насколько она особенная, он понимает не сразу — тут даже его интуиция тактично отмалчивается, гулко сглатывая жутковатый нервяк.       Гретте-сан по большому счету на них плевать, у неё есть какой-то свой план, и пока он совпадает с их целями, она поддержит и поможет. Потом их пути разойдутся.       Это не значит, что она может ударить в спину — в этом гиперинтуиция категорична, как упавший с крыши кирпич. Она не предаст и не отвернётся, пока они первыми не попытаются ей навредить.       "А последнее, уже вероятно", - с удивительным хладнокровием понимает Тсунаёши, наблюдая за злыми перепалками Лар и взбешёнными, полными ревности взглядами Бьянки.       Гретта-сан не обращает на них внимания, исповедуя принцип: собака лает, караван идёт. Ядовитое жало чужих слов её не трогает, чужая злоба стекает как вода, не замачивая дорогого костюма. Ей плевать на этих женщин, они словно надоедливые мошки. У неё грация черной пантеры, а в словах яд мантикоры. Почему именно такое сравнение Тсуна не знает, но оно так ярко стоит перед глазами, что он ловит себя на мысли, что старается поймать взгляд изумрудных глаз, чтобы отследить мгновение, когда зрачки вытянутся в кошачьи вертикальные щёлочки.       В конце концов, незадолго до штурма базы Бьякурана, Гретта-сан незаметно подходит к нему и кладёт тонкую ладонь, способную без жалости ломать кости, ему на макушку и, наклонившись чуть ниже, шепчет:       - Хорошая чуйка всегда спасет тебе жизнь, но мудрый знает, когда стоит притвориться, что ничего не заметил, - улыбнувшись, она лохматит его и без того торчащие в разные стороны волосы. - Это мой тебе совет, на будущее. Он тоже может спасать жизни.       Он улыбается нервно и говорит, что запомнит.       Потом, видимо, чтобы их всех взбодрить — вероятно, это так задумывалось, но он не уверен, что сработало, — им дают видеосеанс связи с Варией, собравшейся штурмовать другое отделение Джессо. Если честно, будущий Десятый даже не особо запомнил, что там рычал ему Занзас, но отчётливо помнит другое. В конце глава Варии обращается уже не к нему. Его грубоватое, удивительно наглое требование-заявление повергает всё десятое Поколение в состояние глубокого обалдения.       - Ведьма! Выходи за меня замуж!       И не только их, если уж на то пошло.       - По-моему, так предложения не делают, - слегка задумчиво тянет женщина. - Хотя я могу ошибаться.       - Не ошибаешься, - Реборн зачем-то достает пистолет и недобро сверкает глазами под зубовный скрежет Бьянки.       - Завались, Аркобаленский мусор! - рычит в сторону Занзас, полыхая алыми глазами и не спуская взгляда с Дель-Спиро.       В экран в ответ прилетает пуля, и тот гаснет...       - Забавно, - тянет Гретта, пряча взгляд в тени полей шляпы. - Вот замуж меня ещё не звали.       - Что показательно, - бурчит раздражённая Лар Милч, вызывая короткий смешок.       - Я слышу зависть в твоём голосе?       Опустившаяся после невинного вопроса тяжёлая аура заставляет гулко сглотнуть. Кажется, прав был герой в какой-то манге, прочитанной втихаря под одеялом с фонариком, что в женские разборки мужчинам лучше не встревать. Понять бы ещё, чего они не поделили...       А потом они идут на штурм, и Тсуна выкидывает все мысли из головы, теряя из виду зеленоглазую итальянку. Лишь гораздо позднее узнав, что на её совести добрая половина вражеской базы.       Но почему-то ему не страшно. Реборн говорит, так бывает.       А ещё бывает Бьякуран, который смотрит с главного экрана раскрывшегося Шоичи и не спускает глаз с подошедшей к концу Гретты. В его прищуренных глазах Тсуне чудится что-то незнакомое.

      Там дикая смесь ненависти, жажды обладания и досады. Там раздражение, восхищение и насмешка. Там что-то похожее на любопытство и презрение одновременно.

      - Вы как всегда прекрасны, леди Грозовая Ведьма. Рад познакомиться с Вами почти лицом к лицу. Как жаль, что раньше нам увидеться не доводилось. Ваши учителя были настойчивы в своём желании не допустить нашей встречи.       - Дон Джессо, - Дель-Спиро смотрит на него, как кошка на будущую добычу. На её губах улыбка, но в глазах арктический холод. - Какая жалость, что с вами нас судьба ещё не сводила лично. У меня для Вас столько страстных пожеланий. Сгораю от нетерпения передать их Вам лично в руки.       - Увы-увы! - он смеётся, разводя руки. - Какое горе. Видимо, не судьба.       - Не беспокойтесь. С судьбой я как-нибудь договорюсь.       И от этих слов, сказанных спокойным, вкрадчивым голосом, у Тсуны по спине бегут мурашки размером с кулак. Почему-то ему совсем не кажется, что это просто фигура речи.