Странное солнце

      Спустя пол часа меня повезли в участок. Сказали, что адвокат уже там и начал знакомство с делом. По дороге детектив и его помощница молчали, мужчина иногда злобно зыркал в зеркало заднего вида, после чего всегда ухмылялся. Он уже мысленно праздновал свою победу. Все моё нутро дрожало от страха. Я впервые в жизни испытывала настолько сильный ужас и такую беспомощность.       Ехали мы примерно десять минут. В машину села, как и вышла добровольно. Наручники на мне никто не застегивал, но покидая офис, все присутствующие провожали любопытным взглядом и перешептываниями. Особенно мне запомнилась надменная ухмылка Томми. Уверена, в тот момент он думал, что-то вроде:       «Ты получила по заслугам, стерва»       Машина остановилась, мы подъехали к пятиэтажному зданию кремового цвета к которому вела аккуратно выложенная дорога из брусчатки. Наверху была огромная металлическая табличка «Центральное управление». Справа возле парадного входа расположились два флагштока, на которых развивались Сицилийский и национальный флаг Италии. Слева от входа была доска почета и на ней расположены фото мужчин и женщин в форме, по всей видимости представленных к награде. Так же перед входом были установлены на одинаковом расстоянии друг от друга четыре массивные клумбы из которых шапкой торчали цветы.       Внутри было просторно и сделано все в светло-коричневых тонах. По керамическому полу было неудобно идти, ноги все время скользили, хотя, возможно, в этом виновата моя обувь. В центре большого зала, стояла круглая стойка регистрации. За ней сидело два человека в форме, парень, постоянно отвечающий на звонки и девушка, которая активно что-то печатала на компьютере. Она с широкой улыбкой поприветствовала детектива. К моему удивлению, здесь были не только представители закона, но также много гражданских.       К детективу подошел какой-то парень в форме, он выглядел очень молодо, и сказал, что некто полковник Стивенс хочет его видеть. Мужчина кивнул, после чего дал распоряжение своей помощнице и ушел.       Я и Оливия остались вдвоем. Девушка гордо подняла голову, словно выполняла поручение, от которого в дальнейшем зависело её продвижение по службе. Мы с помощницей детектива направились в сторону лифта. Все выглядело весьма прилично и опрятно, никаких намеков на то, что происходит в сериалах, где обычно держат подозреваемых. Или это мне так повезло? Кстати, а почему мы не поехали в обычный участок?       Но, поднявшись на третий этаж, все встало на свои места. В нос ударил запах кофе и пончиков. Боже, какое клише. Оливия провела меня через шумное отделение, где постоянно то и дело звонил телефон, девушка взяла меня за локоть и ускорила темп. Она привела меня в небольшую комнату с непрозрачными стеклами. Точнее снаружи было видно, что происходит в комнате, а вот из комнаты — нет. В этом кабинете уже сидел по всей видимости мой адвокат, склонившись над какими-то папками с бумагами. Когда мы зашли, мужчина сразу же встал. Он, сняв свои очки-половинки, протянул мне руку. Это был невысокий смуглый мужчина лет сорока худого телосложения. Серый, слегка мятый костюм был ему явно велик. На голове у мужчины поблескивала небольшая залысина, а лицо, выглядело уставшим. Казалось он не спал больше суток.       Я протянула ему руку и слабо пожала. Мужчина кивнул и предложил мне присесть. Он явно торопился скорей перейти к делу.       — Оставлю вас, детектив Локк скоро будет, — сказала Оливия и закрыла дверь с другой стороны.       — Можете звать меня Мартин, — сказал адвокат, — меня тут немного ознакомили с материалом, и сейчас нам нужно с вами поговорить.       Я все никак не решалась начать. У меня снова затряслись колени, но в этот раз дрожь унять не получалось. Мартин видел мое состояние, он всячески старался успокоить. Но только после того, как я в двадцатый раз уточнила все детали и мужчина чуть ли не клялся мне, что будет связан адвокатской тайной — я начала говорить. Начала издалека и рассказывала все подробно, ничего не утаивая. По ходу истории Мартин задавал уточняющие вопросы, но не на все я могла ответить. К примеру:       «Кем работал Луссурия? Была ли я у него в гостях? Состоит ли он в каких-либо преступных группировках?»       А ещё Мартин спрашивал у меня, состою ли я в какой-нибудь религиозной общине, была ли судима, оплатила ли я налоги, была ли раньше задержана или выдвигались ли мне какие-либо обвинения.       Сначала меня это все насторожило, но мужчина тут же объяснил, что это стандартные вопросы и ему необходимо знать на них ответ, чтобы понимать, к чему стоит быть готовым. Но к чему готовиться? Я же ни в чем не виновата.       — Ваш друг, — начал адвокат, он устало потер переносицу приподнимая пальцами очки, — очень сильно меня настораживает, вы фактически ничего про него рассказать не можете. Только то, что он возможно гей и вы часто ели сладости и ходили по магазинам. Мисс Мальдини, вам самой не кажется странным, что вы так сильно привязались к мужчине, о котором толком ничего не знаете?       Я потупила взгляд. Мне хотелось возразить, сказать, что Луссурия хороший, что он ни в чем никогда не участвовал, что он славный парень и вообще думать о нем плохо — неуместно. Ведь он не причастен к этой истории. Я всячески хотела его защитить, но не могла. Я ведь и в самом деле влюбилась в человека, о котором ничего не знала.       Мы продолжили разговор. Спустя два часа я была уже без сил к тому же очень хотелось есть. Адвокат тоже выглядел уставшим, но виду он не подавал. К моему удивлению, хоть его и предоставило мне государство выполнял мужчина свою работу добротно. Даже показалось странным, что ему столько лет и он до сих пор не стал частным адвокатом и не открыл свою контору.       Нас прервал грохот и крики в коридоре. Сначала мы пытались не обращать на них никакого внимания, но это становилось невозможным. Казалось, что кричали прямо у нас за дверью.       — Я снимаю вас с дела, детектив Локк, — послышался грубый хриплый мужской голос, — вы хорошо потрудились, но сейчас вам стоит заняться другими вещами.       — На каком основании? — детектив был в бешенстве, — проделано столько работы, найдены улики, да черт возьми, у меня даже подозреваемые есть! Я ДОЛЖЕН продолжать расследование! У нас есть возможность поймать крупную рыбу. Мы не должны так просто все спускать на тормозах.       — Что происходит? — тихо спросила я адвоката, испуганно глядя на дверь. Мне казалось, что вот-вот она откроется и сюда ворвутся разъяренные мужчины и весь гнев падет на нас.       — Сейчас узнаем, — Мартин поправил пиджак и вышел из кабинета.       В коридоре ещё какое-то время стоял шум и неразбериха. Я была напугана. О чем шла речь? Какая крупная рыба? Связано ли это со мной? Чего мне стоит ожидать? Как же много вопросов крутилось в этот момент в голове. Но задать их было некому. В коридоре стало тихо, но Мартин не спешил возвращаться. Только спустя пол часа дверь снова открылась и показалась лысеющая макушка моего адвоката.       — Что за ночка, — на выдохе произнес Мартин быстро преодолев расстояние от двери до стола, — Но вам повезло, Эви Мальдини, вас скоро отпустят, нужно только уладить кое-какие формальности.       Мужчина протянул мне бланк, который начинался со строк: «Я _____________ не имею претензий…»       — На месте прочерка нужно вписать свое имя, и внизу поставить подпись, — коротко констатировал Мартин.       Я в недоумении посмотрела на него.       — Но как? — растерянно, чуть ли не заикаясь спросила я, — как это понимать?       — На этом бланке вы должны поставить подпись, в знак того, что не имеете никаких претензий к округу и, что не будете подавать в суд. Взамен на это вам дадут другую официальную бумагу, где будет сказано, что вы не являетесь больше предметом расследования и что все подозрения и обвинения с вас сняты. Между нами — это очень выгодная сделка, редко, когда они такое предлагают. Поэтому я настоятельно рекомендую подписать бумагу, — чуть ли не на пальцах объяснял мужчина, за что я ему была очень благодарна. Ведь за все время нашего разговора, он не бросался сухими терминами, а вошел в положение и доступно доносил всю информацию.       — Но почему? В смысле… Как так? — я действительно была растеряна, весь день провела в жутком напряжении, а это внезапное освобождение… Черт возьми, даже в кино так не бывает!       — Я не знаю, мисс Мальдини, — Мартин устало пожал плечами, ему явно было уже лень отвечать на мои вопросы. Думаю, ему было жаль свое время, которое он и без того потратил «впустую», — по своему опыту скажу, что, если выдвинули такое предложение почти сразу, значит есть причина, и значит, за этим стоит кто-то очень влиятельный.       В комнату зашел детектив Локк с Оливией. Девушка была напугана, а мужчина рассержен.       — Вы свободны, — рявкнул детектив, он посмотрел мне в глаза, и они были полны отвращения и гнева, — вы подписали бланк об отказе претензий?       Я кивнула.       — Отдай им, — приказал детектив помощнице.       Так мы обменялись бумагами, я отказалась от претензий, они от дальнейшего преследования.       Адвокат собрал свои бумаги, как только мы собирались выходить, детектив Локк больно схватил меня за предплечье и процедил сквозь зубы:       — Сегодня вам чудом удалось сбежать от меня, но я знаю, что вы замешаны в этом, и клянусь, я не оставлю это просто так, вы заплатите за то, что сделали.       Закончив свою фразу, мужчина сразу же отпустил мою руку. Я испуганно таращилась на него.       — Пойдем, — спокойно произнес Мартин, выводя меня из кабинета, — не беспокойся, он не будет преследовать тебя.       — Палермо гнилой кусок говна пляшущий под дудку мафии, — процедил детектив Локк, когда мы выходили, но он уже обращался не ко мне, а по всей видимости к своей помощнице.       Не успели мы закрыть дверь, как послышался громкий шум. Я подпрыгнула от внезапно громкого удара стола о стеклянные окна помещения, которые, к счастью не разбились. Видимо, они были из довольно-таки крепкого стекла, но вот стол разлетелся в щепки.       — Локк, ты совсем что ли сдурел? — оттолкнув меня в кабинет влетели другие офицеры, — держи себя в руках, приятель.       Я не стала больше задерживаться и сразу же отправилась к выходу. Этот день был чертовски длинный.       Выйдя на улицу, я вздохнула полной грудью. Свежий ночной воздух приятно бодрил. Наконец-то все закончилось. Вызвав такси я уже предвкушала, как наконец-таки расслаблюсь.       В квартиру я зашла, когда на улице начало уже светлеть. Минуя душ, уволилась в кровать. Тело ныло, а ног я совсем не чувствовала. Но не смотря на смертельную усталость сна не было.       Прокручивая события сегодняшнего дня, я вспомнила о Лауро, сердце больно сжалось от мысли, что я виновата в его смерти.       «Я… я не хотела, чтобы так вышло, прости. Прости. Прости.» — все напряжение, скопившиеся за день я выплеснула вместе с рыданиями, до хрипоты вымаливая прощение у Лауро.       Проснулась ближе к обеду, странно, но я не помню, как уснула. Есть совсем не хотелось. День казался каким-то тусклым. Я привела себя кое-как в порядок и набрала Одри. Трубку она не взяла.       — Когда ты нужна мне, тебя никогда нет, — выругалась я.       Немного поразмыслив, я решила снова съездить в бар «У Глории». Вчера я слишком много наговорила полиции и, ведомая чувством вины, должна была предупредить об этом. Но сперва набрала Луссурии. Трубку он, конечно же не взял.       Собралась я очень быстро и сев в такси, снова набрала номер Одри. Она не отвечала.       «Какого хуя, Одри? У меня проблемы, ответь» — набрала ей гневное сообщение. Как же раздражает, опять, наверное, со своим Дастином где-то зависает. Завибрировал телефон.       «Не только у тебя могут быть проблемы» — огрызнулась Одри.       Я сразу же ей набрала, но она скинула вызов.       «Вот сука» — подумала я, не придав её словам никакого значения.       До конечной точки маршрута доехать нам не удалось, дорогу перекрыли. До бара оставалось около пяти минут ходьбы, поэтому, расплатившись с таксистом, решила пойти пешком. Как только я вышла на улицу сразу же почувствовала запах дыма. По мере приближения к пабу запах усиливался, дым стал гуще, было тяжело дышать, щипало в глазах. С воем подъезжали новые пожарные машины и к своему ужасу я увидела, что горит бар, к которому я шла. Огонь полностью поглотил здание и спасать там было уже нечего. Я остановилась, оглядывалась по сторонам, к зданию подтягивались зеваки и снимали все на мобильные телефоны. Повсюду бегали пожарные, стремясь как можно быстрее сбить огонь, думаю они боялись, что он может переброситься на соседние здания. Дышать становилось тяжелее, появился кашель. Во рту неприятно осел привкус пепла и запах жженого пластика. Возле пожарной машины заметила «скорую», возле которой топталась знакомая мне женщина.       Я быстро подошла к ней. Она была растрепана, макияж смазан, несколько ногтей сломано. Глория была укутана в плед и прижимала к себе какую-то кипу бумаг. По все видимости это все, что уцелело. Она не обращала на меня никакого внимания и со слезами на глазах смотрела на свой полыхающий паб.       — Все в порядке? — я коснулась руки женщины, — что произошло?       Глория удивленно посмотрела на меня, её брови поползли вверх.       — ТЫ?! — своим странным мужским голосом спросила женщина.