Странное солнце

      Глория какое-то время таращилась на меня своими большими глазами, под которыми была размазана тушь. Женщина больно схватила меня за руку и завела за машину. Она с опаской озиралась по сторонам. Наконец, убедившись, что рядом никого нет Глория начала говорить.       — Что ты здесь делаешь? — шепотом спросила женщина. Её голос не дрогнул, но по интонации понимаю, что она не рада моему присутствию.       — Я, я пришла кое-что рассказать, к нам недавно приезжала полиция и я… — не успеваю договорить, как Глория закрыла мой рот вместе с носом своей рукой. Дышать стало трудно, я вылупила на неё свои и без того большие глаза. В них явно читался вопрос, звучащий примерно так: «Какого хрена ты делаешь?»       — Не здесь, дура, — процедила она сквозь зубы и, снова грубо схватив за руку, быстрым шагом повела меня в противоположную сторону от полыхающего бара.       Шли мы очень быстро. Глория делала огромные шаги, и я еле за ней поспевала, иногда приходилось переходить на бег, чтобы догнать женщину. Она видела это, но темп не сбавляла. Похоже, её это забавляло, так как замечаю на лице ухмылку, когда я снова спотыкаюсь на кочке. Глория не унималась, она постоянно озиралась по сторонам и подгоняла меня, заставляя идти быстрее. Мое дыхание сбилось, а в боку стало неприятно колоть. Пройдя пару кварталов, мы зашли в старый трехэтажный дом. Я никак не могла отдышаться, но тут же Глория повела меня на второй этаж. Она открыла дверь большим ключом и буквально затолкала меня в квартиру.       Прихожая была небольшая, но что бросается в глаза так это количество обуви. Туфли, босоножки, ботинки на каблуке, ботфорты, у Глории здесь было все. Рядом со входом стоял комод, а на нем была куча косметики. Над комодом висело большое зеркало с небольшой трещиной у края. Слева была дверь, ведущая в гостиную, а прямо по коридору — кухня. Ванная комната по всей видимости была справа от входа.       Глория рукой показала, чтобы я прошла в гостиную, а сама она отправилась в туалет. Комната, в которую меня отправили, была большая и просторная. На стенах в красивых деревянных рамках висели фотографии хозяйки дома. Тяжелые тёмно-фиолетовые шторы были подвязаны желтыми подхватами, поэтому солнечный свет достаточно проникал в комнату. На полу был мягкий ковер. Плазма висела напротив дивана, а в углу стоял шкаф с книгами. В дальнем углу комнаты я заметила ещё одну дверь, она была приоткрыта и, пока Глория была в уборной, я в неё заглянула.       Это была спальня. Стены были выкрашены в фиолетовый цвет с золотыми треугольниками. Огромная кровать застелена шелковым покрывалом. Здесь был деревянный шкаф, и… куча париков: кудрявые, прямые, рыжие, русые, черные и даже синие. В комнате стояла дымка из приторно-сладких цветочных духов.       — Нравится? — неожиданно спросила Глория, от чего я подскочила на месте.       — Да, — замешкалась я, — извини, просто дверь была открыта и я…       — Так, о чем ты хотела там рассказать? — вытирая руки полотенцем поинтересовалась женщина.       Присесть Глория не предложила. Она недовольно смотрела на меня, да и вела себя не гостеприимно, хотя я и сама повела себя как невоспитанный гость. Вкратце изложила ей, что произошло. Женщина молчала, она лишь внимательно за мной наблюдала. Как только я закончила рассказ в дверь позвонили. Испуганно посмотрела в лицо женщины.       — Сядь, — словно собачонке приказала Глория, указывая на диван. Я повиновалась.       Она прошла к входной двери и, так как там не было глазка, спросила, не открывая:       — Кто? — её голос был твердый. Поражаюсь таким людям, которые умеют держать эмоции под контролем.       — Свои-и-и, — протянул знакомы голос, хоть было слышно плохо, но я все равно узнала его. Это был Луссурия. Странно, но благодаря Глории мы во второй раз сталкиваемся с моим любимым.       Женщина открыла замок и впустила мужчину. Он топтался на пороге, вытирая ноги. Хоть я этого и не видела, но слышала шарканье его ботинок.       — Быстро ты. Она в комнате, — по всей видимости Глория указала на меня, по её интонации было понятно, что женщина недовольна.       — Я был неподалеку. Ты уже доложила капитану? — спросил Луссурия в привычной ему манере. Ох уж этот протяжный, нарочито высоковатый голос… Как же я соскучилась по этой манере разговора, по этим кокетливым улыбкам и странным, женоподобным жестам. Скорей бы увидеть его. Мурашки пробежали по рукам.       — Нет, — Глория тяжело выдохнула, её голос казался мне уставшим, хотя немудрено, её бар только что сгорел, а тут я ещё свалилась на голову, — я сразу тебе позвонила. Она твой секрет, не мой.       — Это не секрет… — задумчиво произнес Лусс, — а заноза в заднице. А это вот тебе.       — Не стоило, — тон женщины сразу же смягчился.       Так. Стоп. Не поняла, он меня так оскорбил или речь вообще шла о другом?       Мужчина и женщина зашли в гостиную, в руках у Глории была какая-то коробочка с голубой лентой. Она улыбалась подарку и с любопытством рассматривала бантик, легонько встряхнув коробку принялась её открывать. Луссурия пару раз закашлял в кулак, Глория снова вернулась в реальность, она торопливо отложила свой подарок.       — Я приготовлю чай, — сказала женщина и перед тем как ушла из комнаты, переглянулась с Луссом, мужчина кивнул ей в ответ.       Тишина повисла в комнате. Я ёрзала на диване, мне было не по себе. Казалось, что мы с ним так давно не виделись. Луссурия смотрел на меня и молчал. Он не улыбался, не сказал такое привычное мне «малышка Эви», ничего. Мужчина был в своем черном плаще с оранжевым воротником, мне показалось это странным, ведь он никогда раньше не приходил на встречу в одном и том же.       — Глория рассказала, что у тебя какая-то история с полицией… — выдохнул Луссурия. Он не садился, стоял напротив меня и смотрел. Мужчина казался очень серьезным. Словно это и не тот Лусс, которого я знаю, это был холодный, чужой для меня человек.       Я повторила историю, что недавно рассказывала Глории. Говорила быстро и четко, будто рассказ был мною отрепетирован несколько раз. Ладошки снова вспотели.       — Это все? — спросил Лусс.       Я кивнула.       — Хорошо, — после этих слов он вышел из комнаты.       Снова осталась одна. Только я и тиканье часов, которое раньше не замечала. Навострила уши, слышу отдельные фразы, но в основном они говорят шепотом, ничего не могу разобрать. Никак не выходит из головы мысль, почему он так холоден сегодня со мной? Почему он улыбается ей, а мне нет?       Луссурия снова вернулся в комнату и жестом подозвал к себе.       — Ты молодец, что рассказала, — нарочито по-доброму сказал Лусс и приобняв за плечи стал провожать к дверям. Мягкой теплой волной мурашки пробежали по телу, как же приятны его касания, — но сейчас тебе лучше уйти.       — А? да, конечно, — слегка смутилась, рядом с ним я всегда теряла голову и забывала обо всем на свете. Думаю, выгляжу как влюбленная идиотка, как же неловко.       Мужчина открыл дверь и ждал пока я выйду.       — Кстати, спасибо за букет, — сделав шаг за порог на прощание сказала я, — мне было приятно, что ты так, ну что ты тоже…       — О чём ты? — Луссурия напрягся.       Пришлось рассказать про курьера и записку. Вряд ли он мог забыть об этом, но все же стоит разобраться в этом.       — Я ничего не отправлял тебе… — вижу, как он сжимает зубы, это не к добру.       Луссурия рывком затащил меня обратно в квартиру и, закрыв дверь, с силой припер меня к ней. Я испуганно смотрю в лицо мужчины. Почему он так разозлился?       — Ты получала ещё какие-то посылки? От меня или от неизвестных? — он говорил быстро. Ему хотелось выяснить всё поскорее.       В коридор вышла Глория, её заинтересовала возня, происходящая здесь. Она с любопытством заглянула через плечо Лусса и наблюдала за всем происходящим, решила, что пока вмешиваться не будет.       — Я… нет, вроде бы ничего, — испугавшись такого напора сказала я. Не узнала свой собственный голос, он был чуть хриплый и дрожал.       После этих слов Луссурия отпустил. Отдышавшись я вспомнила о том «подарке с червями».       — Хотя, кажется, кое-что было… — копаясь в собственных воспоминаниях рассказала мужчине о посылке, которую получила уже очень давно. Я видела, как на лице Лусса заиграли желваки.       — Почему ты мне ничего не рассказала? — он и повысил голос.       Я дернулась. Почему мне так страшно? Не ударит ведь он меня в самом деле.       — Что происходит? — наконец заговорила Глория, она никак не могла понять, о чем мы говорим и почему я вообще ещё нахожусь здесь.       — Через неё, — Луссурия указал на меня рукой, отходя в сторону, — они все узнали и выследили нас.       — Значит этот поджог из-за того, что она недавно заявилась в мой бар, — догадалась Глория, — но, а как же копы?       — Бельфегор должен был позаботиться об этом.       — Ничего не понимаю, думаешь ему можно было доверять такое дело? — но внезапно Глория опомнилась, — забыла сказать, капитан звонил, сказал, скоро будет здесь.       Женщина кивком указала на меня. Луссурия понял все без слов, даже я стала догадываться о том, что мне лучше не попадаться на глаза этому «капитану».       — Ты должна уйти, Эви, — тихо сказал Лусс, он посмотрел на меня и сразу же отвернулся. До моих ушей донесся его усталый выдох. Мужчина облокотился задницей о комод и смотрел куда угодно, только не на меня.       Глория скрестила на груди руки, пока я мешкала возле двери. Она с жалостью и небольшой долей осуждения посмотрела на Луссурию. В её взгляде так и читалось «доигрался». Женщина тяжело выдохнула и стала подгонять меня.       — Живей, живей, — хлопая ладошами в такт своим словам, не унималась женщина.       — Мы ещё увидимся ведь? — с мольбой в голосе спросила я.        Понимаю, что не хочу прощаться с ним. Он обязательно потом все мне объяснит, и мы снова будем сидеть в кафе и объедаться сладостями, а потом обсуждать лишний вес и кинозвезд.       Луссурия не ответил, а Глория вытолкнула меня в подъезд. Но далекой уйти я не смогла. Я врезалась в чье-то жесткое тело, а металлическая пуговица стукнула в глаз. Он сразу же заслезился и мне понадобилось время, чтобы проморгаться.       — Вроооой, — крикнул мужчина, что у всех присутствующих зазвенело в ушах. Я попятилась назад и одним глазом увидела, что он смотрит на меня. Готова поспорить, что его длинные серые волосы чуть ли дыбом не встали от злости, а капилляры в глазах и вовсе стали лопаться.       — ТЫ? — снова зарычал длинноволосый, я узнала его голос, это был Скуало, — какого хуя?       Этот вопрос был явно уже адресован не ко мне.       Я обернулась, Глория испуганно прижала руку к губам, а в дверном проеме появился Луссурия. Женщина нервно переводила взгляд с одного мужчины на другого.       — Я сейчас все объясню, — сказал Лусс, на удивление он был спокоен, либо мастерски притворялся.       Я почувствовала, как крепкая рука схватила меня за шкирку и потащила в квартиру, и вот во второй раз меня вернули обратно. Дежавю.       Скуало затащил в зал и, с силой толкнув меня на пол, сказал, чтобы я не высовывалась. Все трое ушли на кухню. Какое-то время было тихо. Я нервно поглядывала на время, почти семь. Проверила телефон. Интересно, как там Одри? Как же мне она сейчас нужна…       — Ты давно должен был уладить это, — Скуало снова повысил голос.       После этих слов послышался какой-то грохот и звук разбившейся посуды. Глория громко «охнула».       Я испуганно смотрела на дверь, и вот спустя ещё какое-то время зашел Луссурия, из его носа шла кровь.       — Все в порядке? — дрожащим голосом спросила я, — прости, прости меня, я не хотела, чтобы так все…       Он лишь болезненно улыбнулся. Опять эта улыбка. Зачем он это делает? Я же вижу, что ему больно.       — Пройдемся? — спокойно спросил мужчина.       Понимая, что выбора у меня нет, кивнула. Так мы покинули квартиру Глории, ни Скуало ни женщина провожать нас не вышли. А я была рада, наконец покинуть это место.