***
К счастью, ничего — ни новых встреч, ни природных катаклизмов — произойти не успело. Экскурсионная группа только-только втягивалась на мостик, когда Пидж, едва не вываливая язык от усталости, догнала друзей в коридоре. Тешайцы, если и заметили переговорную ретираду, виду не подали. Линд с Аллурой продолжали щебетать, Дейя молчала, паладины бестолково переминались с ноги на ногу. Кит, поймав вопросительный взгляд Пидж, только руками развёл: похоже, всё было чисто. — Мостик и ближайшая к нему комната отдыха — места, где мы собираемся для обсуждения планов Сопротивления. Как долгосрочных, так и обычных — для одного вылета, — рассказывала Аллура, походя активируя ближайшие панели. Алтеанские голограммы вспыхивали голубыми искрами, складывались в снежно-космические узоры, которые когда-то давно впечатлили новичков-паладинов. Аллура явно хвасталась, и эффект не заставил себя ждать: глаза Линда сияли, и даже Дейя остановилась, залипнув возле звёздной карты. — Надеюсь, и вы к нам присоединитесь, когда достаточно освоитесь. Нам пригодится любой опыт, особенно столь талантливых инженеров, и взгляд со стороны. — Смею заметить, — улыбнулся Линд, с интересом наклоняясь над пультом управления, — хоть тешайцы и известны многочисленными изобретениями, облегчающими жизнь, талант созидания озаряет далеко не каждого представителя нашей расы. Не буду скрывать: ни я, ни моя спутница, к нашему прискорбию, не сильны в сфере инженерии. Мы, разумеется, можем поведать, как устроен тот или иной объект, указать на его хитрости, но ничего, что помогло бы сиятельному Сопротивлению, из подручных средств создать не сумеем. — Что ты, я и не просила ни о чём подобном! На Линда, оказавшегося в опасной близости от систем Замка, Пидж глядела волком, просачиваясь туда же мелкими шажочками и не спуская глаз с его рук. Но тот держал их за спиной, сцепленными в замок, и никакого видимого повода для паники и подозрений всё ещё не было. — Мы, как и все разумные расы Вселенной, выбираем в жизни сферу деятельности, наиболее подходящую нам, и оттачиваем её до кристальной остроты… Пидж с трудом дождалась, пока прогулочно-экскурсионный шаг не уведёт парочку от панелей. Залезла внутрь сама, не в силах справиться с паранойей, и занялась уровнем доступа: позакрывала к квизнаку все двери, куда лучше было не соваться; отрубила всем, кроме гостей-галра, доступ к их половине Замка; проверила работоспособность камер; добавила к защите, окружающей базы данных, ещё три уровня — с оповещением о любой попытке взлома. Пидж хотелось верить, что она перестраховывается, что всё это не нужно и не пригодится — но верить не получалось. Теперь, чёрт возьми, она понимала Лотора и его извечную сверхзащиту как нельзя лучше. — Свободное время получается выкроить нечасто, но команда тогда предоставлена самой себе. Можно и отдохнуть, и заняться личными нуждами. Тебе, наверное… будет интересно взглянуть на тренировочную? — Разумеется! — Линд обернулся, впервые, кажется, за всю экскурсию посмотрев на Дейю. — Я, несомненно, заинтересован в любой мелочи, которую таят эти стены, но куда больше пользы и радости она принесёт моей спутнице. Боевое искусство, да ещё расы, от которой, к сожалению, во Вселенной практически не осталось следов — дозволено ли… нам… будет к нему прикоснуться? — Конечно, — Аллура была в лёгком замешательстве. — В Замке Львов сохранились алтеанские дроиды-тьюторы. Их не сравнить… с живыми наставниками, но… — Ох! — он драматически всплеснул руками, завладевая аллуриным локтем, оставленным было в коридоре. — Прошу простить мою грубость: я поднял тему, раны от которой до сих пор свежи и кровоточат… Лицо Аллуры приняло странное выражение: смесь протеста и внутренней борьбы. Наверняка вспомнила о колонии соотечественников, которые дожидаются её где-то в этой реальности. Но вопрос, слава богам, тут же замяла: — Не стоит. Так что же, позовём твою… спутницу и продолжим? С тренировочным залом — следующей точкой маршрута? — Если мне будет позволено заметить, — подала голос Дейя, которая прикипела к карте, но к болтовне, видимо, всё-таки прислушивалась, — временной отсчёт на планете Хиваро и на корабле, приютившем нас, не слишком разнится, а с Хиваро доблестные паладины улетали на закате. Подходит время для отдыха, а мы, — тут она открыто посмотрела на паладинскую свиту, едва не растекающуюся в желе от скуки, — злоупотребляем гостеприимностью дорогих хозяев. — О, — осознала Аллура через пару тикунд. — Хорошо, тогда последнее на сегодня — я расскажу, как пользоваться навигацией, а чуть позже покажу вам каюты. Пройдёмся ещё немного? Надеюсь, по пути мы найдём Корана… Аллура упорхнула с мостика, забрав с собой Линда, а Пидж наконец-то нашла причину для легального отдыха от их трескотни: нужно было следить за Дейей, которая — неожиданно! — решила остаться. Видимо, тем же предлогом воспользовались и остальные паладины, которые, разбредаясь по мостику, из двух зол предпочли тихое. Стояли, переглядывались, пялились на Дейю. Та, изучая карту, на повышенный интерес к своей персоне не обращала внимания. А переговариваться, обсуждая при ней же Линда, было как-то неловко. Пидж, кстати говоря, почти готова была поставить Дейе алтарь: всего одной фразой, пусть и длинной, она заткнула-таки кое-чью неуёмную энергию. — Экхем, — Лэнс подобрался к гостье, включая свою «фирменную» обворожительную улыбочку, и впервые такие ужимки выглядели не забавно, а тошно: слишком уж напоминали ушат линдовой ауры. — Нам, видимо, ещё долго вместе работать, так что представлюсь: я Лэнс. Меня, честно, ещё с утра мучает один вопрос. У вас это принято — пускать детей в космос? На опасные задания? — Каких детей? — Дейя, не отрываясь от созерцания карты, кинула на него недоумённый взгляд. — Ну как же! Ты, наверное, младшая сестрёнка Линда? — Лэнс осмелел совсем, подступил к ней вплотную, отеческим жестом взъерошил белоснежное каре. — Он так мило назы-ы… Пидж вскрикнула. Всё произошло очень быстро: вот Лэнс стоит — и вот валяется на полу с заломанной рукой, а белоснежная фурия, натурально вздыбив шерсть, коленом упирается ему в позвоночник. — Не смей касаться моего лица! Запоздало щёлкнули затворы двух бластеров — Пидж и Ханка. Кит вытянул меч, но зачем — не мог, кажется, объяснить даже себе. Было очевидно, что они, расслабившись, мать его за ногу, безнадёжно и катастрофически прозевали опасность. — Эй! Ты это… ты чего?.. — А, — Дейя поморщилась, пригладила «шерсть» (волосы опустились в привычное каре), и медленно поднялась, исподлобья глядя на паладинов. — Прошу прощения, рефлексы. Я не доставала оружия. — Э-эм… — Пидж металась, не зная, чью сторону принять, и резко позабыв, как формируется членораздельная речь. — Ты… Ты Лэнса тоже прости, он придурок, иногда не думает, что делает и говорит. Но вот так вот, об пол, тоже не надо… Пожалуйста… Эм… Наверное… Лэнс глухо застонал, сел и потряс головой: — Фига удар сильный. — Может, — отмер Кит, нерешительно убирая меч, — вернёмся к началу? Мы явно друг друга недопоняли. — Что вы хотите узнать? — Тешайцы умеют говорить адекватно? — вырвалось у Пидж. — Э-эм, в смысле коротко. — А, — Дейя снова поморщилась, потирая гребень на голове и отворачиваясь. — Верно, мне придётся принести извинения ещё раз. Ситуация, в которой мы оказались, и скорость, с которой она развивалась, вынудила меня быть невежливой. Пидж выпала в осадок. По всему выходило, что длина тешайских предложений — эквивалент тешайской же вежливости. Страшно тогда представить, какими же грубиянами тут казались все собравшиеся. — Ты… не ребёнок? — осторожно спросил Кит. — Просто твой рост, особенно по сравнению с Линдом... Мы все подумали, что… Пидж согласно кивнула: кажется, впервые за время космических приключений она встретила антропоморфное существо, которое оказалось ниже неё ростом — буквально на пару дюймов, но всё-таки! — Нет, — кисло отозвалась Дейя. — И, если это имеет хоть сколько-нибудь интересующее вас значение, я старше Линда, моего спутника, и мы не связаны родственными узами. — Офигеть, — Лэнсу, чтобы подняться, пришлось воспользоваться помощью сердобольного Ханка. — Всё шиворот-навыворот. А что значит это ваше «спутник» и «спутница»? — Боюсь, я не понимаю вопроса, — она с тоской покосилась на погасшую звёздную карту и сложила за спиной руки. Пидж мучительно подбирала слова. Сложно было выразить то, что её тревожило: привычное значение «спутницы», особенно в комбинации с «милой», хмурые взгляды, которыми Дейя буравила спину Линда, его откровенный флирт с Аллурой, прояснившийся возраст… — Какие отношения вас связывают? — нашлась она наконец, втайне опасаясь получить коленом в лоб. — Это не праздный интерес, просто, возможно, мы как-то по-разному понимаем значение этих слов. — Мы друзья, — Дейя задумалась. — Путешествуем вместе. Я его телохранитель. Просто… спутница и спутник. Честно признаться, боюсь, я не знаю, как ещё могу выразить интересующее вас значение. — О, — Пидж переглянулась с остальными. — Пожалуй, мы поняли. — Доблестные паладины хотят знать что-то ещё? Пидж многое хотелось спросить. Начиная с банального «какого хрена тешайцы вообще забыли в Замке Львов» и заканчивая некоторыми странностями, ненароком мелькавшими в их речи. И, естественно, про то, почему Дейя иногда сбивается на «невежливый» говор. И про то, как включить аналогичную функцию у Линда. Но все эти вопросы были либо грубыми — какие разве что галрийцы бы оценили — либо чересчур личными. А Пидж, сама того не заметив, прибавила Дейе пару очков, и обижать её уже не хотелось. — Пожалуй, раз уж Аллура с Линдом настроены на тесное сотрудничество, у нас… ещё будет время, чтобы обменяться культурными особенностями. И единственное, что оставалось Пидж — внимательно изучить лицо Дейи, когда они отправились на поиски подготовленных кают. Цветных треугольничков, как у Линда, похожих на алтеанские метки, у неё на щеках не было. Виднелись лишь, если очень приглядываться, вытянутые пятнышки чуть-чуть темнее кожи. Наверняка то же самое, что галра прозвали «родовыми метками». Причину, почему же лицо нельзя трогать, Пидж так и не нашла.***
С тех пор прошло три квинтанта, и Пидж успела проклясть всё на свете. Тешайцы — с попустительства Аллуры — чувствовали себя как дома. В одиночку шастали по коридорам, на удивление быстро освоившись с расположением комнат, не понимали намёков, поддерживали ореол таинственности. И если Дейя, до боли чем-то напоминая Кита, по уши завязла в тренировочном зале, то Линд избрал менее безобидное времяпрепровождение: он вертелся возле Аллуры, присутствовал на совещаниях, постоянно (если вдруг терял принцессу из виду) подыскивал себе собеседников. С его присутствием приходилось мириться, тщательно подыскивать слова, чтобы не ляпнуть лишнего, и выслушивать длинные пространные нотации. Нет, Пидж признавала: тешайцы были умны, давали дельные советы, чуть подправившие стратегию Сопротивления, но не такой же ценой! Отдых в Замке превратился в испытание более тяжкое, чем паладинские миссии. Пидж разрывалась между побегом на генеральскую половину, куда не было хода чужим, и слежкой за тешайцами. Их намерения казались мутными, но — аж бесило! — подозрения пока никак себя не оправдывали. Они вели себя естественно, в двери, куда не было доступа, не ломились, не пытались избавиться от компании, охотно — но обтекаемо — отвечали на вопросы, предлагали свою помощь. И единственное, что мешало пририсовать обоим надо лбами нимбы с крылышками — до невозможности бесячее поведение Линда. Убедившись, что его не пнут с корабля под зад, он стал наглеть в высказываниях и смотреть на всех свысока, вставляя своё ценное мнение по любому поводу. Особенно — когда его никто не спрашивал. Линд выкручивал-заворачивал всё так, что формально прикопаться было не к чему, но суть от этого не менялась. Пидж скрежетала зубами. Мысль о том, что нехорошо оставлять мостик без присмотра, удивительно точно совпала с шебуршанием в среде галра. Они пробовали почву, вертелись у баз, отбитых паладинами, и могли напасть среди ночи. Пришлось организовать ночное дежурство, и — Пидж протяжно зевнула — сегодняшнее досталось ей. Скучно не было: в закромах таились кое-какие записи с камер, связанные с тешайцами, и чуйка советовала их просмотреть. К сожалению, подозрения о ночных шныряниях не подтвердились. Снова. Пидж прикрыла глаза, вспоминая зацепивший её диалог. — А питаетесь вы чем? — Лэнс, чтобы задать этот вопрос, набирался смелости два квинтанта. Они снова подкараулили в одиночестве Дейю, потому что разговаривать с Линдом было невозможно. — Ничем… необычным? — Мы вдоволь путешествовали по Вселенной и видели разнообразные угощения, — пожала Дейя плечами, вновь не понимая намёка. — Честно сказать, мы слегка удивились, узрев в тарелках зелёную… субстанцию, но Линд, спутник мой, не зря воздавал хвалу повару: с питанием в этих стенах нет ни единой проблемы. — Хвалы повару надо воздавать, когда мы едим что-то кроме зелёной субстанции, — проворчал Лэнс, показывая Ханку большой палец. — Но я спрашивал не о том. Ваша пища никак не связана с… хм, кровью, например? — С давних времён на нашей родине ходят легенды, — пришла Пидж на помощь, видя недоумение Дейи, — о существах, которые ведут ночной образ жизни и пьют нашу, людскую, кровь. Их называют вампирами. Они всегда бледны, не выносят солнца, и у них острые длинные клыки — чтобы кусать. — На планете, где были рождены доблестные паладины, живут тешайцы? Тогда, успев выпучить от удивления глаза и схватиться за шеи, они впервые услышали смех Дейи. Ладонью она прикрывала рот со зловеще поблёскивающими клыками, и гипотетический нимб над её головой превратился в зловещие рожки. — Сожалею, мне не всегда удаётся поддерживать серьёзный тон разговора, — убийственным тоном сказала она, отсмеявшись. — Представители тешайской расы не пьют кровь и, как мне кажется, ничем не связаны с существами из ваших легенд. — Так ты шутишь?! — воскликнул Лэнс, успевший отскочить аж к двери. — А клычищи-то вам зачем? — Проволоку перекусывать, — серьёзно ответила она. — Некоторые сплавы, характерные для Хиваро, родной нашей планеты, берёт только тешайская эмаль. Шутила Дейя или нет, осталось загадкой, но подозрения Пидж никуда не делись: может, вампиры-тешайцы и не пьют кровь, но другую жидкость — внутренние соки окружающих — хлещут как миленькие. — Генерал Пидж! Пидж, задумавшись, едва не подпрыгнула к потолку вместе с креслом. О том, что Зехан по-прежнему в Замке, напоминали лишь его нечастые появления в столовой. К нему, по уши закопавшемуся в уборку, приходилось постоянно посылать парламентёра, чтобы напомнить: еда — это очень важно, а ещё было бы лучше, если бы он ел вместе с остальными. Но Зехан, даже притащенный за шкирку и согласно кивающий на всё сказанное, уметал свою порцию со скоростью света и убегал — покорять дальше алтеанские хранилища. И, похоже, активировал скилл «незаметность» и «стирание из памяти», потому что о нём вечно все забывали. Не трогали порой целыми квинтантами. Такое рвение к уборке казалось Пидж поистине диким. Однажды она наткнулась на комнату, в которой побывал Зехан, и у неё откровенно отпала челюсть. Ящики, контейнеры, инструментарий, всякая мелочь — всё было настолько аккуратно расставлено по полкам и углам комнаты, что невольно напрашивался вывод: Зехан в детстве переиграл в галрийскую версию тетриса, не иначе. Пидж передёрнуло только от мысли, как тот варгами переставлял коробки и сортировал по размеру, чтобы найти ту, которая идеально вписалась бы в зазор между контейнерами на верхней полке шкафа. «Путь в мою каюту ему заказан». С одной стороны, Пидж бы поглядела на Зехана, доведись ему попасть в её комнату и случайно наступить на какую-нибудь чипсинку у порога. А с другой — не хотелось, чтобы личный её оплот подвергся варварскому нападению чистюль, позорно проиграл битву и превратился в ночной кошмар, в котором не отыскать нужный ей мусор! Благо на корабле не было муравьёв и мамы. — Генерал Пидж? Вы не слишком заняты? Сейчас Зехан появился на мостике, наверное, впервые с тех пор, как Коран намеревался защитить Аллуру от нашествия галра. Дождавшись заверения, что Пидж абсолютно ничем не занята и помирает со скуки, Зехан перенял эстафету у тешайцев: принялся кидать на неё странные взгляды, завуалированно интересуясь, не замечала ли она в нём что-то «не такое». Пидж вспомнила только момент, когда на записи обнаружила тень, ночной порой крадущуюся по коридору, едва не завопила от восторга — наконец-то повод уличить тешайцев в диверсии! — а это оказался Зехан. — Зех, честно, — вздохнула она, — не пойму, о чём ты, но если хочешь поделиться… Её прервала Седьмая, неожиданно появившаяся на пороге в лёгком голубом платье и с планшетом. Столь же гордая, как их Аллура, но сумевшая найти компромисс с самой собой, она единственная иногда приходила на мостик. Но исключительно по делу. — Доброе утро, извините, что прерываю, но, Пидж, ты не могла бы загрузить мне ваш дальнейший маршрут? И, если можно, сообщать о каждом следующем. — Да, конечно, — Пидж показала Зехану палец, мол, подожди добош, и, развернувшись, коснулась дисплея, — а зачем? — Это дело Пятой — как распоряжаться собственным Замком, но обилие… гостей, как ты понимаешь, нас несколько сковывает, — Седьмая неопределённо пожала плечами. — Так что мы решили воспользоваться одним щедрым предложением и принять в дар галрийский корвет, который вы недавно перехватили. Рука Пидж замерла в дюйме от экрана. Генералам, чтобы сохранять тайну, достаточно было не светить знаками формы. А вот Лотор с Седьмой совсем перестали появляться в зоне видимости: с того самого квинтанта, как Замок заполонили тешайцы, ни разу не вышли к завтраку. Акша говорила, что они не прячутся, а очень заняты каким-то витком в исследованиях, но Пидж грызли сомнения. И в том, что ей даже краешком глаза не удаётся взглянуть на Лотора, склонна была винить именно «дорогих гостей». — Значит, тот корвет Аллуре не про запас понадобился... Вы уверены? — Да, так будет проще и безопаснее, да и Пятая давно мечтает о том, чтобы нас куда-нибудь сплавить. Мы будем следовать за Замком, чтобы у галра не возникло желания поинтересоваться бесхозным кораблём, и на этом всё. Можете набирать столько союзников, сколько хотите. — Ладно… Пидж не нашла больше слов. Вот, доигралась Аллура — они переезжают. Не возражать же, в самом деле! И то, что Пидж радовалась каждой случайной встрече с Лотором, а от разговоров вообще взлетала до Альдебарана, — только её проблемы. У них теперь свои заботы, а у неё — свои. Да и кто Пидж ему такая? Они должны были распрощаться, когда паладины возвращались в родную реальность. Но Лотор решил иначе, решил продлить агонию, чтобы узы стали крепче, а разрывать их было ещё больнее. Пидж не знала, что лучше: скучать по нему, когда он в другой реальности, или знать, что он где-то рядом, но не иметь возможности увидеться. — А как, к себе-то пустите? — вымученно улыбнулась она. — Я все ещё горю желанием узнать, к чему придут ваши исследования. От сердца чуть отлегло, когда Седьмая уверила, что гости, однажды побывавшие в её родной реальности, — желанные гости на корвете. Тишине загрузки помешал ещё один посетитель. Неожиданный, при виде которого захотелось немедленно надеть наушники и включить самый тяжёлый металл, что есть на Земле. Сговорились они что ли, рушить её моральное спокойствие перед завтраком?! — Приветствую вас, хозяева этого прекрасного корабля, который мог придумать только величайший техник и несомненно художник в душе, — Линд одарил их вампирской улыбкой и, повернувшись к Седьмой, слегка поклонился. — Не иначе как минувшим утром мы разошлись, принцесса, чтобы необходимые процедуры ты провела в одиночестве, и я несказанно удивлён столь скорой встречей с тобой. Впрочем, время разлуки нисколько не уменьшило наслаждения от неё, дорогая Аллура, свет души моей. Лицо Седьмой оставалось непоколебимым и не отражало ровным счётом ничего. Она позволила Линду подойти к ней, взять руку в свою. Пидж кусала губы, едва сдерживаясь от того, чтобы не начать грызть ногти, и косилась с любопытством на Зехана, который видел Линда впервые. — Я пришёл сюда совершенно с иной целью, но увидел тебя, и мысли мои растворились в твоих глазах, невероятно глубоких, каких я ни разу не встречал за весь свой жизненный путь. То свидетельство небес: никогда ещё не было столь взволнованно моё сердце, никогда ещё в столь цепкий плен не попадала моя душа. Пидж поискала взглядом ёмкость, куда мог бы вывернуться её желудок без ущерба для техники, но, к сожалению, не нашла. Пришлось терпеть. Представление продолжалось. Стоило Линду прикоснуться губами к руке Седьмой, как та с невероятной лёгкостью вырвала её и залепила нахалу пощёчину. Пидж накрыла ладонью рот, еле сдерживая рвущийся наружу дикий смех. Сказать, что Линд офигел, — ничего не сказать. Машинально он коснулся щеки, на мгновение утратив ореол аристократичности. — Твердь земная, поче… — Нужно сказать Аллуре, чтобы заводила отношения хотя бы с теми, кто сможет отличить её от других. Спасибо, Пидж. — Седьмая забрала планшет и удалилась — с гордым, до ужаса удовлетворённым видом. Воспользовавшись молчанием Линда, который приходил в себя — к слову, он почти сразу натянул серьёзную мину, как будто ничего не случилось, и бросил недоверчивый взгляд в их сторону, — Пидж заговорила сама, решив не мучить его дольше необходимого. Правда, перед этим пришлось стереть с лица злорадную ухмылку. — Это… сестра-близнец Аллуры. У неё короткие волосы, мог бы заметить. Линд достал из кармана влажную салфетку и протёр щёку, куда пришёлся удар Седьмой. — Множество товаров передаётся из рук в руки в тешайском комплексе, признанных и заслуженных, но ни для кого не секрет, какие из них наиболее востребованы. Длина волос прекрасной Аллуры — малое, что могло измениться в её внешности, чтобы она стала абсолютно другой личностью. Неужели вы незнакомы с тешайскими масками, корректорами частей тела, спицами для ушей, ионовыми операциями над… — Хватит, мы поняли, — остановила его Пидж, молясь, чтобы эта информация не дошла до Лэнса. — Ты сказал, что не просто так пришёл. Глаза Аллуры исчезли, ты вспомнил, зачем? — И прежде, чем он открыл рот, добавила: — И прошу, ради всех богов, Канзивков и небес, кратко. — Я всего лишь пришёл сообщить о существенной проблеме на вашем корабле, а она есть, несмотря на высокую организацию и невероятное удобство использования всех прочих аспектов. — Пидж злобно прищурилась, и он сказал: — У вас невероятно грязно. Пидж в манере Кита подняла бровь. — А я говорил!.. — встрял Зехан и тут же поник под её взглядом. Линд протёр руки новой салфеткой. — Очень надеюсь на ваше понимание и на то, что вы немедленно приступите к работе, ведь вам ли не знать, каково это — болеть от ужасной чесотки в горле, которую могут вызвать только витающие в воздухе роговые частицы нашей кожи и, боюсь показаться грубым, остатки жизнедеятельности. Не будете ли вы любезны показать мусорный отсек? У Пидж задёргался глаз. Она захотела взять веник, но не для того, чтобы подмести, а чтобы надавать этому тешайцу по шее и вышвырнуть из Замка в открытый космос. Наверное, так бы и случилось, но Линд словно почувствовал нарастающее напряжение и поспешил уйти, пожелав им на дорогу здоровья, счастья и вдохновения во всём, чем они занимаются. — Кто это? — тихо спросил Зехан. — О, тебя ждёт занимательная история!..***
Четверть варга спустя, безропотно искупавшись в недовольстве, которое Пидж не думала сдерживать, Зехан пригладил волосы и еле заметно дёрнул рукой. — Никогда не видел тешайцев. Я всю жизнь провёл на крейсере. Пидж поморщилась. Она не представляла, как такое возможно. Раньше космос казался ей недосягаемой мечтой. Загадкой, ключ к которой достался её отцу и брату. Затем настала очередь Пидж. Несомненно, она навидалась космических просторов, захватывающих дух, прекрасных планет, невероятных рас и атмосфер, разнящихся как небо и земля, но большую часть времени наблюдала из иллюминаторов лишь чёрный горизонт. Ни одной звезды. И тогда она отдала бы многое, чтобы снова залезть на крышу дома и часами изучать созвездия. А Зехан ведь даже не знал, что такое рассвет и закат. Хотя, наверное, у него были похлеще трудности, чем просто не видеть, в какое искусство на заре преображается небо. — Я это… Вопрос задавал… — напомнил Зехан, потирая локоть. Пидж запрокинула голову и крутанулась в кресле. — Да, точно, эта змеиная аристократия прервала нас. Можешь повторить? Квизнак, есть хочу не могу как. Когда нас позовут?.. — Я… Не подскажете, как прямо спросить так, чтобы вы поняли, о чём я, если знаете… и не поняли, если не знаете? Пидж закатила глаза. И впрямь ситуация сложная. Чем-то отношения с родителями напоминает. Или кого-то, кто никак не может выбраться из френдзоны. — Зех, если ты задался целью сломать мне голову, можешь просто позвать обратно кого-нибудь из тешайцев. Хотя, конечно, не могу гарантировать, что их собственные черепушки будут в безопасности. Выкладывай уже, что случилось? — Генерал Лэнс сказал мне, что вы знаете… Что я… Что… Зехан заколебался снова, потирая гладко выбритый висок. Вероятно, сцена могла бы длиться до бесконечности, не возьми Пидж всё в свои руки. Всё-таки между забавным и раздражающим, когда хочется дать профилактического пенделя, есть тонкая грань. — Ладно. Какой-то косяк? Что-то сломалось или разбилось? — Он чуть нахмурился, посмотрел вверх, вспоминая. Не то. — Тайна, связанная с кем-то другим? — Снова мимо. — Значит, с тобой. Например, с волосами, которые ты терзаешь последние полварга. Вздрогнул, напрягся, становясь максимально серьёзным. Ага, бинго. — Я видела… — Пидж откинулась в кресле, повертелась, как на качелях, — в тот квинтант, когда «казнили» паладинов. Мы приводили себя в порядок, переодевались, отклеивали маски и парики. Ты парик не снимал до последнего, а потом с такой скоростью нахлобучил на голову шлем, как будто боялся, что её продует первым же сквозняком. В закрытых помещениях, где галра всегда шляются без шлемов, это показалось… как минимум странным. — Вообще-то инструкции предписывают носить шлемы в любой ситуации, — буркнул Зехан, мрачневший с каждой фразой всё больше, — пока солдат находится на военном корабле. — Но этого никто не делает, — пожала плечами Пидж. — В общем, какой простор для фантазии! Либо ты скрываешь инопланетных змей-оборотней-симбионтов, — на этом предложении он поперхнулся воздухом, — либо за пару квинтантов, которые мы провели в маскировке, у тебя выросла достаточно длинная щетина, чтобы её можно было заметить. — Допустим… — И? — Пидж приподняла брови. — Я угадала? Это то, что ты хотел узнать? — Ну, и это тоже, — он снова замялся. — И то, как вы к этому относитесь. — К чему «этому»? — Ну-у-у… — О боги, — Пидж потёрла переносицу. — Хорошо, так и быть, поупражняюсь в пространных рассуждениях. Надо же соответствовать нашей змеиной братии на борту. Если речь идёт о скорости, с которой растут твои волосы, то любая земная девушка бы обзавидовалась. Если вопрос в том, как я отношусь к тому, что волосы отсутствуют, то — не знаю, правда, зачем тебе это знать, — длинноволосые мне нравятся больше. Но вкусы разные у всех, о них не спорят, всё такое… Судя по выражению лица Зехана, Пидж ушла не в ту степь. — Полагаю, на этот раз мимо, — хмыкнула она. — С намёками у тебя не очень, так что либо колись, либо живи с муками неразгаданного. — Мой вопрос невозможно задать так, чтобы сразу не дать на него ответ. И этот вопрос тогда теряет смысл в самом начале. — Зехан, — Пидж попыталась скопировать лоторово «я-знаю-всё-обо-всех-на-свете», — ты рванул в другую реальность за едва знакомыми инопланетянами, поузнавал всё наше занимательное закулисье, а теперь боишься поведать мне о тайне, которую я или кто-то другой уже гипотетически знает? — Э-э-эм… — Могу поклясться хвостом Эзор, что не побегу никому рассказывать и не стану выкидывать тебя в открытый космос. Я даже морально готова к тому, что всему виной всё-таки змеи-симбионты, а наши вамп… тешайцы кусают невинных жертв по ночам и превращают в таких же тешайцев. Хотя за тобой я тешайских симптомов пока не заметила. — Пидж задумалась. — А вот за собой — пожалуй… Можно начинать паниковать? — Причём здесь хвост генерала Эзор и почему вы так часто вспоминаете тешайцев? — Зубы заговариваешь, да? Я же ещё полвечности буду отвечать на эти вопросы… О! Пидж встрепенулась. Громкая связь ожила, передавая от Ханка самую желанную весточку на свете: «Дамы и господа, прошу всех к завтраку!». Осталось подскочить, подцепить ошалевшего Зехана под локоть и с таранным упорством направиться к выходу. — Всё, пан или пропал. Либо рассказываешь по пути мне, либо сразу всей столовой, потому что лично я для откровений буду слишком занята завтраком. — Вы все свободно носите длинные волосы, как будто для вас это ничего не значит. — Он снова начал издалека, но ему, похоже, было чуть легче, когда Пидж в его сторону не смотрела. — Я не могу понять: это оттого, что вы мало знаете о галра, или потому… потому что на самом деле не значит? — Мы земляне. Для нас волосы, причём любой длины, это нечто само собой разумеющееся. А для галра… Хм-м, — Пидж даже остановилась. — Если подумать, на крейсере ведь шептались за спиной, называли нас полукровками. Упоминали цвет кожи — это понятно — и волосы, а я всё в толк взять не могла, почему. Так ты об этом, что ли? — Вы всё-таки не знали, — Зехан выглядел потерянным, и вздох у него вышел максимально тяжким. — У чистокровных галра волосы не растут по всей голове. Только шерсть. — Вы такие разнообразные, что я даже не думала обращать на это внимание, — фыркнула Пидж, снова ускоряясь на пути к завтраку. — То есть ты спрашивал, знаю ли я, что ты полукровка? Почему мы начали эту занимательную историю именно с волос? — А с чего ещё?.. — Зрачки, — Пидж, вскинув голову, изобразила «козу». — Вот что-что, а зрачки я у вас вижу редко. С самого начала было понятно, что ты отличаешься от остальных. — Но зрачки бывает видно и у чистокровных! — возмутился Зехан, который, похоже, слышал это обвинение не первый раз. — Это не показатель! — Ладно, я запомню, — Пидж усилием воли скрыла смешок. — Уж извини, что сделала верный вывод из неверных аргументов. — С вами сложно… Почему мне никто никогда не говорил, что знает? — А надо было? — Галра всегда говорят. — Ясно, — теперь вздохнула Пидж. — Расовая дискриминация. Слушай, если это играло роль там, на крейсере, то здесь все свои, расслабься. Никто не будет осуждать тебя за то, кем ты родился. Ваша империя, может, и застряла в первобытных веках в этом плане, но скоро всё изменится. Твой император — полукровка, будущий император этой реальности — полукровка. Сечёшь? Зуб даю, декафибы пройдут, и никто из галра не посмеет ничего обидного вякнуть на эту тему. Он посмотрел на неё с надеждой, собрался было ответить, но время душеспасительной беседы подошло к концу: впереди показались двери столовой. Зехан забуксовал и попытался слинять. — Эй, если мы разобрались, что ты свой и отлично вписываешься в нашу не до конца галрийскую компанию, то теперь не отвертишься. Кто завтракать будет?! — Я позавтракал, — поднял он ладони, тактически отступая подальше от двери. — И чем же? — Ну, с ужина кое-что осталось… — Ясно, — Пидж демонстративно закатила глаза. — Беги к своим коробкам, раз так хочешь. И перестань уже издеваться над волосами — они жить хотят!***
Добравшись до вожделенного завтрака, Пидж всей душой рассчитывала на спокойствие. Аллура, как и раньше, с ними не ела. Если и обижалась, что ей предпочли галрийское общество, виду не подавала. А сейчас наверняка была счастлива, что отныне трапезы с ней разделяет не только Коран: Линда и Дейю она с первого же квинтанта забрала под своё крыло, и Пидж готова была помахать им платочком на счастье. Ханк, прежде долго метавшийся между ними, готовил на всех, а потом шёл с кастрюльками на галрийскую половину. Как и сейчас, вкатывал в столовую тележку с чаном, исходившим паром, и кувшинами с улунгом. Галрийский чай паладины заценили ещё в чужой реальности, так что затарились им — так сказать — на первой же захваченной базе. — Да здравствует не зелёный завтрак, на который наконец-то есть время! Пидж, Кит и Акша подорвались на помощь, принялись расставлять тарелки и раскладывать столовые приборы. Эзор, которую пихнули локтем, нехотя приняла кувшин, чтобы разлить улунг по пиалам. Ханк орудовал половником и накладывал голубоватую, как бы её на Земле назвали, богатырскую кашу. Но Ханк не был бы Ханком, не добавь он специй, так что завтрак можно было считать поистине уникальным. Народ подтягивался быстро. В считанные добоши заняли места Зетрид и Нарти, а Широ сел рядом с Китом. Лэнс явился позже, с сияющим от утренних процедур лицом и в тапочках-львах: одном — синем, другом — красном. — Я предлагал Аллуре, но она отказалась, — объяснил он под недоумевающими взглядами, садясь рядом с Пидж. — Не хочу обижать Синюю, всё-таки мы многое пережили вместе. Пидж ткнула его в плечо и прошептала: — Запугал ты Зехана, конечно. — Я не знал, что у него низкая самооценка. — Я ему всё рассказала. Надеюсь, теперь он не будет ходить как вспугнутый кролик. — Да я тоже. Обидно за него, так хочется, чтобы он чувствовал себя уютно. У него будто никогда не было друзей. — Не знала, что тебя это волнует. Лэнс погрузился в раздумья. Поняв, что разговор не продолжится, Пидж обратилась ко всем: — Кстати, важное объявление: вероятно, вам всем, если жизнь дорога, придётся держаться от наших дорогих гостей как можно дальше. Сегодня Линд жаловался, что у нас до чёртиков грязно и нужно срочно устроить генеральную уборку. — Да кто такая эта ваша «уборка»? — растеклась по столу Эзор, усевшаяся во главе. — Не волнуйся, — сказала Акша, — это нас не касается. — Как не касается?! — Кого напрягают эти тешайцы, поднимите руку, — произнёс Ханк, отодвигая чан на другой конец стола. — Да всех, но их не в чем упрекнуть, — поморщился Кит. — Кажется, они правда безобидные. — Или втираются в доверие, — добавил Широ. — Да чё вы тупите? — всплеснула руками Эзор, чуть не сбив пиалу со стола. — Втюрился Линдосик в нашу принцессочку, да и всё тут. Лэнс обронил ложку. — Эзор, ты выучила его имя?! — Кит аж привстал. — А ведь Линд — почти вылитый Лотор, а Лотор во вкусе Аллуры, значит Аллуре… Интересно, а кто выше? Поставить бы их рядом как-нибудь, посмотреть… — Ханк! Пидж со вздохом отчаяния откинулась на стуле. Ну что за вздор! Сравнивать Лотора с каким-то тешайцем! Ну и что, что у обоих длинные белые волосы? Ну и что, что оба высокие и красивые? Они совершенно разные! — А как болтают красноглазики!.. Ханк уже уселся на место, когда в дверях появились они. Под руку с Линдом невозмутимо шествовала Аллура. За ними — Дейя и что-то возмущённо бурчащий под нос Коран. Мурашки пробежались по телу Пидж от дурного предчувствия. Улунг полился мимо рта Лэнса. Он быстро схватил салфетку, начал суетливо вытираться. Нарти прижала к себе Кову. — Здрасьте, — выпалила Эзор. — Ханк, нам понадобится больше пиал, будь любезен, — сообщила Аллура, не меняясь в лице, и уселась во главе напротив Эзор. По обе руки от неё расположились Линд и Коран. А между Линдом и Лэнсом — Дейя. Пидж тихонько заскулила, надеясь, что всё это шутка и они сейчас уйдут. — И убери отсюда чан. Пожалуйста. Пидж мысленно прокляла огромный алтеанский стол, за которым места хватало всем. Даже оставалось: ровно впритык для Лотора, Седьмой и Зехана, которых не было. Линд вытянул из кармана несколько салфеток и протянул соседкам. «Да что у него за запас такой?!» Аллура с улыбкой приняла салфетку и воспользовалась ею. Дейя — небрежно скомкала и засунула под тарелку. Когда заговорил Линд и принялся благодарить суетившегося вокруг них Ханка за пищу, которую даровали им сами небеса, и за их радушный приём, Пидж машинально отключилась от реальности. — Всегда знала, что шимамонт — небеса, — ляпнула Эзор, набивая щёки. Ханк хмурился, кидая недоверчивые взгляды в сторону тешайцев. За столом так бы все и молчали, если бы не Линд. Он словно не замечал витавшего в воздухе напряжения и говорил легко и с чувством, делая паузы лишь там, где предполагался ответ. С ним разговаривала одна Аллура, если не считать словно с цепи сорвавшуюся Эзор, которая продолжала вбрасывать случайные реплики. Невероятно комичные и сбивающие с серьёзной ноты, которой так придерживался Линд. Акша выглядывала из-за плеча Зетрид и кидала красноречивые взгляды на Эзор, которые замечал кто угодно, кроме самой Эзор. Линд всё порывался расспросить больше о генералах и о том, чем они занимаются, но Аллура умело уводила разговор в сторону и толкала вдохновлённую речь о восстановлении справедливости во Вселенной. Лэнс ковырял в тарелке, содержимое которой не уменьшалось. Но больше всего сомнений вызывал не столько Линд, доводивший до нервных судорог одним своим видом, сколько его молчаливая спутница. Линд дал полное представление о себе, развернулся как на ладони — ещё бы, столько трещать! — подхалимом, снобом и врединой, а Дейя, напротив, оказалась комком противоречий. Обычно отстранённая, она была незаметна рядом с ним. Но стоило ей заговорить, и это запоминалось, сбивало с толку. Хотелось узнать больше. Сейчас Дейя без стеснений уплетала еду и беспрестанно ёрзала, словно вместо обивки ей на стул высыпали рой чешуйниц. — Простите, что возвращаюсь к столь неделикатному вопросу в неподходящем для этого месте, но нет сомнений: ничто не объединяет сильнее, чем наши естественные потребности… — Я просто люблю хавать, — вздохнула Эзор. — Не буду томить, — никак не отреагировал Линд, — ваш Замок безупречный и невообразимо прелестный. И я бы проклял себя за свою наблюдательность, чтобы только не досаждать и ненароком не задеть ваши чувства… «Если его волнуют наши чувства, то почему он ещё здесь?» — …если бы проблема не была столь серьёзна. К моему скромному и совершенно ничтожному мнению, вашему Замку необходима уборка. — Пидж окинула всех взглядом «ну-я-же-говорила». — И я бы посоветовал либо исправить это общими усилиями, либо приобрести наших дроидов, которые… — Уборка?! — вскочил Коран. — Я лично вчера протёр до блеска каждый квадрик этой комнаты! — Вчера? Значит, загрязнение здешних помещений происходит столь быстро? — грустно уточнил Линд. — Боюсь показаться невежественным, но из всех комнат, где мне сегодня довелось побывать, именно эта выглядит самой грязной. — Что?! Да как… Ты… — Коран!.. — взволнованно прошептала Аллура. — Нет, принцесса, — Коран сложил руки на груди, — пусть покажет мне, в каком месте здесь грязно, иначе я за себя не ручаюсь. — Видели небеса, я не хотел доводить до этого. Линд поднялся, подошёл к Корану. Дейя метнула в сторону Линда взгляд, полный раздражения, и как-то напряглась. — Кому добавки? — Ханк, сидевший по соседству с Кораном, подскочил, забрал тарелки Зетрид и Эзор и исчез на кухне. Линд навис над Кораном и провёл ладонью под столом. Все, вытаращившись в их сторону и забыв про еду, застыли в немой сцене. — А там я не… Лицо Линда в удивлении вытянулось. Он отпрянул, уставившись на руку, с виду идеально чистую, другой рукой потянулся к карману. Дейя подскочила с места, опрокинув тарелку, и выдала какую-то длинную непереводимую тираду. Метнулась к нему. Что она собиралась сделать, никто так и не понял: Линд, коснувшись подстольной инопланетной пыли, даже замертво не упал. Просто чихнул. Пидж, с трудом удержав внутри завтрак, поспешно отвернулась. Никогда, никогда ещё в своей жизни она не слышала столь отвратительного звука, приглушённого носовым платком. — Аллергия, страшная аллергия. Благодарим за гостеприимство и вашу заботу, нам пора, — затараторила Дейя, подхватила остолбеневшего Линда под руку и потащила прочь из комнаты. Звякнула ложка. Пидж смотрела на друзей, чтобы убедиться — ей не одной обыденный процесс показался чем-то чудовищным! Широ, прикрывая нос, подскочил, с грохотом опрокинул стул и ломанулся к противоположным дверям. Кит и Акша, переглянувшись, синхронно поморщились, и выражения лиц у них были такие, будто как минимум от яблока откусили, узрев там половину червяка. Пронзительный «мяв» — Кова, вспушив хвост, залез Нарти на плечи и принялся с остервенением тереться ей о затылок. У Корана, сидевшего ближе всего к эпицентру катастрофы, дёргался глаз. Аллура в прострации смотрела прямо перед собой. Остальных Пидж разглядеть не успела. — Эм-м, что случилось? — Ханк вернулся с новыми порциями, снимая наваждение. — У вас такие лица… я пересолил? Вроде ж нормально всё было… Пидж, не выдержав, тоже поднялась из-за стола, судорожно вспоминая, где ближайшая уборная. Реплика Эзор, донёсшаяся в спину, ей верно почудилась. — Не думала, что можно чихать так сексуально…***
Третья реальность
Хаксус не знал, было ли ощущение фантомным или кровь, водопадом хлещущая из спины, насквозь пропитала комбинезон. Доковылял, из последних сил прогоняя цветные круги перед глазами, до ближайшего лазарета. Упал на руки лекарю, успев просипеть только что-то про обязательное пробуждение утром. Всё повторилось: отъезжающая дверца криокапсулы, головокружение, стопка одежды на лавке напротив. Мысль о побеге умерла, не успев толком родиться. Нет. Хватило до конца жизни. Даже если его за шкирку вытянут из толпы зрителей, чтобы казнить вместе с паладинами, так тому и быть. — Кисло выглядишь, — хмыкнул капитан, подсевший к нему в столовой. К счастью, время на завтрак осталось, хотя еду и приходилось запихивать в себя из чистого упрямства. — Как относишься к планетарной работе? — Никак. Я вас знаю? С чего вдруг такие вопросы? — Я от коммандора Хелдока. Хаксус застонал, отпихнув поднос и уронив голову на стол. — Заведую лазаретами здешнего сектора, так что догадываюсь, как тебе хреново. Коммандор кое-что рассказал, да и я сам видел, не слепой же. В общем, надо бы хоть с четверть фиба отдохнуть в спокойной обстановке, а её в ставке, понятное дело, не сыщешь. Особенно сейчас. Вот и предлагаю — на планетку. — Как щедро, — пробурчал Хаксус, не поднимая головы, — и как подозрительно. Почему вы интересуетесь моей персоной? — Честно? — капитан подался вперёд, перешёл на шёпот. — Хелдок взлетел с лейтенанта до коммандора, ему сейчас непросто. Особенно с учётом… ситуации. Он ищет толковых ребят и собирает под своим крылом. Тебя давно приметил. И, уж не обижайся, просил передать, что прошлое нужно оставлять в прошлом. — И не боится, что я ему нож в спину всажу? — Хаксус, преодолев себя, выпрямился и хмуро глянул на собеседника. — Он избавился от моего коммандора, чтобы занять его место. И тут же… — поморщился, — переметнулся, да? Как здорово получилось. — Сендак сам от себя избавился, — отрезал капитан, — когда пошёл против его высочества Лотора. Хелдок не убивал и звания этого не хотел, уж можешь мне поверить. Единственное, что ему было нужно, — сохранить жизни тех, в ком осталась хоть крупица разума. В них, может, — он развёл руками, — и тыкают теперь пальцами, их осуждают, пытаются свалить на них грязную работу, но они живы. И верят, что рано или поздно всё забудется. — Хорошо. Прошу прощения, — Хаксус с силой сжал виски, — мне правда хреново. И я не уверен, что переживу сегодняшний квинтант. Если завтра ещё будет, с кем договариваться, я согласен. — Вот и отлично. Хелдок в тебе не ошибся, хоть ты и полон… секретов. Знаю, не моё дело, но что-то ведь затевается, а? — Если да, — Хаксус вымучил усмешку, — совсем скоро вы об этом узнаете.***
Он пришёл. Протиснулся в переполненный зал, чувствуя, как мутит его от жара, от концентрированного триумфа. Галра рычали, подначивали друг друга, хвастались байками, подслушанными тикунду назад. Забыли о распрях, о вражде, о различиях в званиях: они видели врага, единого на всех, и им теперь было куда направить свою ярость. На паладинов Вольтрона. Наконец-то беспомощных, наконец-то брошенных на колени. Паладинов, которые стоили Хаксусу коммандора, остатков чести и дела всей жизни. Он смотрел. На чёрные столбы эшафота, на серые фигурки, на Львов, которые впервые не представляли угрозы. Смотрел просто для того, чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие в этом зале. Ярости не было. Триумфа — тоже. Только пустота, разбавленная горьким равнодушием. Хаксус знал, что проиграл последний бой. Так же, как паладины. Так же, как коммандоры, которые дополнили композицию эшафота до традиционной семёрки. Он помнил обоих. Сильные, непримиримые, отчаянные. Похожие на Сендака. Не отступившие после его смерти, не переметнувшиеся под крыло Хелдока. Тысячи глаз видели, чего стоила им гордость: сравнения с восставшими, с жалкими бунтовщиками, которым в том бою не повезло выжить. Не повезло, потому что со всеми потрохами они достались Лотору. Единственное, что отличало их от Хаксуса — он стоял внизу, избавленный от оков, и не мог понять, почему же так вышло. Шум в ушах нарастал, раскалялся воздух, продолжалась бесконечная церемония. Гремел голос Лотора, вгрызался в поджилки, но с каждым добошем вникать в смысл того, что он говорил, становилось всё тяжелее. Плотный туман, гасящий звуки и шорохи, струился по полу — ни сил, ни воли не осталось на то, чтобы поднять глаза к эшафоту. И тем более — к ложе, куда направлено было внимание всех остальных. — …ваша клятва — взамен на имя, должность и честь без оглядок на прошлое. Хаксус не удивился, когда по толпе прошла едва заметная рябь. Когда исчезли чужие локти и спины, открывая обзор. Соседи расступились, растеклись, будто их никогда не было. Оставили наедине с охраной, скрывающей лица за глухими протекторами. Круг. Перекрестье взглядов. Чужие пальцы, хладнокровно замершие на спусковых крючках. Метка смерти — ничем не хуже помоста с обсидиановым столбом. Он знал, что так будет. Нутром чувствовал. Лотор не отпустил бы предателя. Не стал бы бросаться милостью и нелепыми приказами. Мучение, терзания, бесконечные «а если» были бесполезны — всё решилось давным-давно, без его, Хаксуса, участия. Его разглядели в многотысячной толпе. Безошибочно, точно, молниеносно. Хаксус не ушёл бы в этот квинтант, даже наплевав на приказ. С самого начала он знал, что остаться — самоубийство, но второй вариант… В семь раз хуже и безнадёжней, и впрямь. За ним следили. И показали — ясно, как могли, — что напоследок (хотя бы!) он выбрал наименее идиотское решение из всех возможных. — Те же, кому мешают гордыня и убеждения, вольны хранить их до конца и встретить смерть со всем достоинством. В сопротивлении больше нет нужды, и его не будет. Выбор за вами. Сцена в тщательно поставленном спектакле. И Хаксус — марионетка, об которую будущий император не стал марать руки. Это сделают другие. Галра, привыкшие к вечному лозунгу: «победа или смерть». Два варианта, в которых нет места покорности. Лотор хочет сломать свой народ? Изменить устои? То, что увидят тысячи. Восставшие — умрут, выбравшие гордость — последуют за ними. Это… заставит задуматься? Пожалуй. Кого-нибудь. Может быть. Послышались первые выстрелы. Круг охраны, чеканя шаг, сомкнулся в плотную стену. Ждали. Пока ещё — ждали, сожри их риглимские черви. В висках заломило со страшной силой. Ноги подкосились, из груди вырвался полувздох-полустон, и в тот момент Хаксус проклял всё: долбанные кристаллы, раскуроченную спину, криокапсулы и квинтант, в который его заставили стоять дольше, чем он мог выдержать. Пол качнулся в опасной близости. Чуть расслабилась охрана, кто-то подошёл — конечно, они всё поняли не так! Хаксус не собирался… не собирался опускаться на колени. Он просто… не мог больше стоять. — Думаешь, отмолчишься? — голос напротив был спокоен, но в нём мерещилась глумливая усмешка. — Нам приказано проверить. Говори — слово в слово, как учили, или не обессудь. «Помоги встать, — застряли в горле слова, — и делай что должен». Идиотская просьба. Идиотская ситуация. Почему, столько вытерпев, он даже помереть по-нормальному не способен?! — Ну? Думаешь, нам охота возиться? — Дуло бластера налилось багровым в полную силу. — Все на взводе, а эти ещё определиться не могут. — Спасибо хоть бомбами не швыряются, — отозвались из стены охраны. — Отряды семь и тринадцать. — Эй, хочешь статистику? — галра напротив прислушался к чему-то в шлеме. — Один из четырёх, в среднем, может наступить себе на горло, а остальные — тупицы. Хаксус поднял на него взгляд. Из-за рези, терзающей голову, чувство было такое, будто гравитацию усилили в сотню раз. — Блядь, ломаешься, как будто присягу никогда не приносил. «Коммандора» на «империю» замени, и дело с концом. Если думаешь, что кто-то пялится — мы так-то специально рослых подбирали, чтобы не видно было. И они, вообще-то, сами там стоят радуются, что их грешков не хватило на личный отряд. Кажется, впервые Хаксус впал в ступор настолько сильный, что не мог выдавить ни слова. Ни объяснить, что его неправильно поняли, ни хотя бы соврать, что он передумал. Да ещё голос этот… подозрительно знакомый, и убеждает с такой уверенностью, будто речь — о банальном «к девочкам сгонять на ближайшей стоянке». А не о том, чтобы признать на всю империю собственные косяки и… эм, пообещать так больше не делать? Хаксус, задумавшись, округлил глаза и практически услышал, как в голове что-то щёлкает. Если… если смотреть с другой стороны, если забыть про чужие победы и собственные проёбы, то вся эта хрень — пресловутый «второй шанс»? Тот самый, когда коммандор отвешивает подзатыльник и выпинывает из кабинета, мигом забывая о провинности? Только… масштабнее. Намного. В масштабах целой империи. — Вот же квизнак… Он заговорил. В последний миг, когда терпение охраны было на исходе. Слова клятвы, намертво зазубренные в детстве, срывались с языка, переполняя котёл смятения. Он ненавидел себя. За слабость, за пошатнувшуюся стойкость, за наивность. На миг поверил, что происходящее — правда. Всего на миг, чтобы не разочароваться позже. — Вот так-то лучше. Убралось дуло бластера. Словоохотливый охранник поднырнул под плечо, помогая подняться. Глухо выругался. Пустота вокруг заполнялась зрителями, которых перестал сдерживать круг отчуждения, и жар превратился в поистине нестерпимый. — Так и думал, — бурчало над ухом, — скоро изнутри до корочки пропечёшься. Прости уж, придётся подождать, пока не закончится. Немного осталось. Просто, не знаю, постарайся что ли в обморок не хлопнуться. Хаксус отчаянно делал вид, что стоит сам, а не наваливается со всей силы на охранника, удачно заменившего ему стенку. Пытался слушать, вникать, но не получалось. Действо больше не касалось его напрямую, и даже вольтроновские Львы, синхронно выстрелившие по столбам эшафота, прошли мимо сознания, не вызвав ни единой эмоции. Хаксус просто был счастлив, что балаган наконец-то закончился.***
Проснулся, увидев отъезжающую стенку криокапсулы. Выругался. Третий раз — и тот факт, что Хаксус оказывался внутри, толком не помня, как именно, дико нервировал. Первый шаг, второй. Ничего не болело, выть не хотелось. Даже как-то странно. Коммуникатор, на котором — слава Канзивку! — не было непрочитанных сообщений, расставил всё по своим местам: прошла четверть фиба. Ощущение подвоха преследовало Хаксуса всю дорогу. Когда столкнулся с капитаном-доброхотом, буквально подкараулившим его под дверью. Когда поднимался с ним по трапу, опасаясь, что вот-вот из-за угла вылетят генералы Лотора и остановят его за попытку побега. Когда занялся обещанной «работой на планетке», которая заключалась в том, что он отдыхал после ранения и не находил себе места. — Вы, смотрю, твёрдо вознамерились меня заполучить, — сказал он капитану, представившемуся Аргусом. — И зачем было помогать мне там, в круге?.. — Надо же было проследить, чтобы ты не помер раньше времени. Мы так поняли, ты там за всех отдувался — за тех, кто когда-то был выбрал сторону Сендака. Видимо, всех шпынять не стали, охраны бы не хватило. Уж извиняй. Хаксус, скривив ухмылку, загадочно промолчал. Раны физические исцелялись, но душевным до них было далеко. Полфиба, оставшихся до Крал Зера, Хаксус размышлял, что ему делать дальше. Всё было неправильно. Его не могли просто отпустить. Забыть о нём. Аргуса и Хелдока, затеявших какую-то собственную игру, попеременно хотелось то благодарить, что он ещё жив, то проклясть по той же самой причине. «В империи нет императора, который мог бы исполнить твою просьбу». Чувство, что Хаксус совершает огромную ошибку, не отпускало, но во всей этой бредовой ситуации нужно было поставить точку. Встретиться с императором, когда его наличие в империи станет неоспоримым. И либо умереть, как планировалось изначально, либо проверить, что же значит сакральное «без оглядок на прошлое». Церемония Крал Зера свершилась, но ещё куча времени — почти фиб — ушла на то, чтобы собраться с духом и отбиться от товарищей, которые отговаривали его от сомнительной авантюры. — Ты жив и свободен, что тебе ещё надо?! Потом Хаксус очень долго представлял себе в красках, что было бы, если бы он их послушал. Если бы решил вернуться в ставку на квинтант раньше или позже. Если бы задержался в доках хотя бы на полварга или выбрал другой коридор, чтобы пройти к приёмной. Всё было бы, блядь, по-другому… Его слегка потряхивало от волнения, он шёл, глядя себе под ноги и не замечая никого вокруг. — Ради святой Калтенекер, Пидж, почему ты такая упрямая! Нет бы собрать чемоданы и успокоить Аллуру — нет, нужно всегда оставлять всё на последний момент! — Я не виновата, что мои заказы задерживаются! Я без инструментов никуда не полечу, и хватит подгонять меня, право слово! Какое-то седьмое чувство, выбив пол из-под ног, перехватило контроль над телом. Хаксус отступил к стене, низко склонив голову и отдавая честь старшим по званию. Ему повезло. Он не успел снять шлем. Они прошли мимо, не обратив на него внимания, зато он — обратил. На генералов в приметной форме Лотора. «Ради святой Калтенекер, Пидж, и что мы будем с ним делать?» «Да я его знаю! Это он умер тогда, в замке…» «Как ты думаешь, он что-нибудь знает?» «Эй, если он не выживет, не такая уж великая потеря. В конце концов, нам положено их убивать». — Вот же… Хаксус смотрел им вслед, и в голове вихрем проносились картины: то, что в пелене боли и лихорадки он сумел рассмотреть, свалившись на планету Фрост-Стон-13. Голоса, щелчками вспыхивающие и гаснущие в сознании. Эта фраза… Эта Калтенекер, кем бы она ни была… — Всё это… Лотор, его генералы, он… «Эта сволочь всех наебала».