Неделимые

Припарковав чёрный Range Rover у круглосуточного бара с неоново-красной вывеской, Гарри первым выходит из машины, и я, взяв небольшую сумочку с заднего сиденья, следую за ним. — Я планировал открыть тебе дверь, — его довольное выражение, нисходящее на протяжении всей дороги, где он вкратце рассказывал о друзьях, упоминая некоторых из них не впервые, светится как обрамлённый кристалл. Человек, которого я всеми способами ограждала от себя, стал привычным и родным для сердца. Понятия не имею, кто и зачем перекрещивает пути совершенно чужих друг для друга людей, сливая их в один. Но ничего, что может произвести на меня неизгладимое впечатление, не сравнимо со взглядом внимательных глаз. Я осознаю каждую частичку своего тела, когда он смотрит на меня, и мне грустно, что я не могу подарить ему такие же чувства одним лишь взглядом. Стальной блеск, выработанный годами, нельзя убрать по воле судьбы. — А я помню, что мы хотели быть друзьями, — соблюдаю дистанцию и жду, пока он закроет авто. — И то верно. Обойдя здание, мы проходим через охрану, строго контролирующую входящих, и оказываемся в малоосвещённом просторном помещении. Немногочисленное количество людей, сидящих за столиками, не обращают внимание на новых гостей, будто мы на закрытом мероприятии. Коричневые оттенки мебели, светильники в виде старинных фонарей и винтажный стиль окунают в семидесятые. — Пока мы вдвоём, — Гарри ненадолго останавливается у конца стойки бара, взяв мою ладонь в свои две, — я очень рад, что ты согласилась. Его сосредоточенное лицо хочется запечатлеть на бумаге, из-за чего приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не засмеяться от необычного статного поведения. — Я не переживаю, всё хорошо, — чувствую влажность его рук, — постараюсь тебя не опозорить, — убедительно киваю головой, настраиваясь на серьёзный лад. — Ты ставишь перед собой чересчур невыполнимые цели. — Совсем в меня не веришь, — наигранно кряхчу, когда он ведёт нас к дальнему тусклому углу. Первым я замечаю Джеффри, сидящем лицом к нам за прямоугольным столом, который находится в самом уединённом месте. — Наконец-то! — он подпрыгивает с места, энергично здороваясь с Гарри, — привет, Дженни. — Привет, — не рассчитывала, что он полезет обниматься, поэтому остаётся ответно прильнуть к его груди. — Джейн, — Стайлс в предвкушении сводит руки за спиной, перекачиваясь с ноги на ногу, — это Алекса, — темноволосая девушка встаёт с противоположной стороны и протягивает руку, — Алекса, это Джейн. Тёмно-каштановые локоны мягко обрамляют заметные скулы и кончиками касаются плеч. Чуть вздернутый, скорее от интереса, нежели от формы, нос придаёт её лицу лукавое выражение. — Очень приятно, — одновременно говорим. Алекса изучающим движением оценивает мой внешний вид, останавливаясь на привлекающих чертах. Ощущение, что я прохожу кастинг в модельное агенство, и сейчас прозвучит: «а теперь, деточка, прокрутись вокруг своей оси». — Прости, она с детства такая бестактная, — осуждающе бубнит Стайлс, полагая, что она прекратит. — Это лучше, чем быть заносчивым снобом, — замысловато сужает лесные глаза, подарив подкупающую улыбку. — И грубая, — дополняет, совмещая закатившиеся веки тяжёлым вздохом. — Неправда, — Гарри уступает мне соседнее место, но его подруга перехватывает его джентельменский порыв, — девочки сидят с девочками, ты ведь не против? — Нисколько, — опускаю сумку на стул и растерянно вздрагиваю от щипания за талию. — Джейн! — Гленн насильно разворачивает меня к себе, — я не знала, что этот трусишка догадается тебя позвать! — Привет, — разделяя её необузданные эмоции, обнимаю за открытые плечи. — Я ещё тут, — слышу недовольный тон, но не вижу реакции. — Точно, мы же должны делать вид, что он — лучшее, что с тобой случалось в жизни, — взмахивает рукой, изображая радугу, — давай, садись, — указывает на место между ней и Алексой, которая переглядывается с Джеффом. Видимо, мисс Чанг нужно время, где она сначала наблюдает за тобой в привычных условиях, а уже потом воздвигает мост для общения. — Для начала мне нужно в уборную. — Ах, да. Прямо, налево потом ещё раз налево и направо, — говорит так, будто мы у них дома, а не в публичном баре. Хотя, может они часто здесь бывают. И судя по сложному пути, по которому я иду, она не зря подсказала дорогу. Мне не особо нравятся моменты знакомства не ради приобретения новой компании, а ради детального изучения твоей персоны в качестве спутника для лучшего друга. Многие беспардонно накидываются со стандартными вопросами, где невозможно ответить так, чтобы впечатлить с первых слов. Правдивое и увлекательное шоу начинается тогда, когда люди прекращают видеть объект для изучения, а переключают внимание на самого человека и его индивидуальность. Пребывая в раздумьях, я плутаю по коридору, на стенах которого не висят направляющие таблички. Увидев две двери: одну — для обслуживающего персонала, вторую — без всяких пометок, я оглядываюсь назад и решаю зайти в ту, что поближе, оказываясь в нужном месте. Закатав рукава мятного вязаного жакета, я открываю низко расположенный кран. Вымыв ягодным жидким мылом руки, ощущаю вибрацию в джинсах, и достаю телефон. — Алло, — попутно вытягиваю одноразовые салфетки, чтобы убрать капли воды. — Не хочешь сходить со мной, Беллой и Зейном покататься? — с лёгкой отдышкой спрашивает Джи. — Оу, заманчивое предложение, хоть я и не узнала, на чём именно. — Согласна? — Нет, — делаю правдоподобных зевок, — я только пришла домой и уже успела вздремнуть, — устало проговариваю по слогам. — Вот и отдохнёшь, — с неким напором продолжает, а я поворачиваюсь на скрип туалетной двери, — пое-е-ехали, — её жалостливое хныканье никогда не работало на мне. — Джи, не нарушай мой сон. Я итак с трудом разблокировала телефон, — смотрю на появившегося парня, который осуждающе ухмыляется, обмывая руки, — я завтра наберу. Пока, — услышав ворчливое мычание, я кладу трубку, выкидывая использованные салфетки в урну. Парень кажется довольно подозрительным. Критикующий блеск голубых глаз намекает на то, что моё поведение ему не понравилось. А мне и не нужно одобрение незнакомца в спортивной одежде, которого я забуду сразу, как только покину это место. — Тебя не учили, что обманывать — не хорошо? — останавливаясь у сушилки, он продолжает разглядывать меня, как восковую фигуру в музее мадам Тюссо. — Лезть в чужие дела — тоже, — цокаю в ответ, вскользь прочитывая оставленные комментарии под последним выставленным фото. — Такое красивое личико и такие наглые манеры, — после беспардонного замечания я убираю мобильник в карман, смотря на собеседника. Никто не имеет право просто так влезать в чужую жизнь, чужие разговоры, чужое настроение. Если он хотел начать диалог, то не следовало делать это в такой форме, где он с первых слов бескультурно осуждает моё поведение. — Если хотите научить кого-то жизни, то Вы выбрали не того человека, — твёрдо заявляю, направляясь к двери, — и кстати, о манерах. С незнакомыми людьми следует разговаривать на Вы. А с некоторыми не стоит даже начинать, — закрываю за собой дверь и иду обратно к ребятам. Подойдя к нужному столу, я первым делом обращаю внимание на принесённые напитки и закуски. — Ты же выпьешь с нами? — Гленн закидывает картофель фри в рот, двигаясь к Алексе и тем самым уступая мне место. Увидев на мужской половине пару налитых стопок, я сажусь на общий стул и одобрительно киваю. — Ликёр, текилу? — интересуется Джефф. — Виски, — без лишних слов он тянется за нужной бутылкой. — Хороший выбор, — Чанг просит добавить и ей, пока Гленн через трубочку попивает мутный коктейль, — раз никто не спросил, хочу ли я сидеть в углу, то придётся мучать вас на расстоянии, — она отпивает виски, ничем не закусывая, и облокачивается на стенку так, что мы все попадаем в её поле зрения, — Дженни, как к тебе лучше обращаться? — Вау, ты можешь быть учтивой? — Стайлс актёрски распахивает рот. — Захлопнись, дорогой. Не видишь, взрослые разговаривают, — не посмотрев в его сторону, она прикладывает свою руку ко рту, побуждая замолчать. — Лучше Джейн. — Отлично, Джейн, — получаю подбадривающий взгляд от Гарри, в котором он словно говорит «не обращай внимания», хотя меня ничего не смущает, — не буду скрывать, что знаю о тебе больше, чем должна, включая твой любимый цвет. — Да? — удивлённо смотрю на своего парня, — даже я не знаю своего любимого цвета. — Разве не бардовый? — он подпирает подбородок указательным пальцем с громоздким серебристым кольцом, — ты говорила, что это единственный цвет, в котором ты можешь купить абсолютно любую вещь. Никогда не задумывалась над этим, но его расследование выглядит милым. — Хм, тогда да, наверное. — И я ничего ей не говорил, просто случайно ляпнул. — Ну, конечно. Случайно, это когда мы были в магазине, и ты сказал, что хочешь себе бардо... — Чанг, уймись, — шипит, а потом смотрит мне за спину, озаряясь в лице, — уже решил, что ты там утонул, — рядом с нами появляется парень, здоровающийся со Стайлсом громким пожатием руки, — Джейн, это... Как только я встречаюсь с новым гостем, то мысленно ударяю себя по лбу. Чёрт. Почему я сцепилась в туалетной перепалке именно с другом Гарри? — Ксандер, — парень сначала невзрачно кивает, — ох, прощу прощения. Где мои манеры? — и затем тянется к моей руке, оставляя едва заметный поцелуй на тыльной стороне. Спокойно, Стоун, язык иногда должен лежать за зубами. Не усугубляй обстановку, что бы он не сказал. Ради Гарри, да? Ты справишься. — Эм, ладно, — протягивает Джефф, наблюдая за его выходкой. — Наконец-то я тебя увидел, — он садится напротив меня, забирая себе свою порцию выпивки, — вживую, — специально добавляет, тем самым я понимаю, почему он так нагло рассматривал меня в уборной. Жизнь не предоставляет нам второй возможности произвести первое впечатление, а моё впечатление было незабываемым. — Что ж, давайте выпьем за встречу, — Азофф, в отличие от других, перенимает вибрации наших слов, и пытается перетянуть одеяло. Твёрдое понимание того, что для Гарри очень важно мнение близких друзей, которое я успела испортить, не внушает оптимизма. Но это моя натура. Я лучше буду такой, какая я есть: со всеми неразборчивыми колкостями, приторными высказываниями и шутками, — чем восхваленной, доброй, безгрешной девушкой. Может поэтому я мало кому нравлюсь с первого взгляда, и практически все, с кем я знакомлюсь, воспринимают меня как напыщенную занозу в заднице. Однако дайте мне шанс раскрыться. Во мне действительно есть чувственные нотки. Просто они для особых людей, которым я могу отдать всю себя без остатка. POV Гарри Можно вечность наблюдать, как моя девушка очаровательно хохочет вместе с человеком, видевшим меня в разных душевных состояниях. Несмотря на сдержанную и стойкую природу, её может порадовать любая мелочь. Она так забавно прикрывается ладонью, когда Алекса с азартом рассказывает очередную историю. Они обе стоят у бара, где Джейн часто облокачивается на стойку. Ей необходимо тактильно чувствовать что-то или кого-то, когда она смеётся, поэтому её рука часто касается предплечья Чанг. — Мы должны купить такой же торшер, — проворачиваюсь к Гленн, обжимающейся с Джеффом. Они сидят напротив и им не нужно повода, чтобы найти общую тему. Посадите их вместе, и они ни за что не отлипнут друг от друга. — Где я тебе его найду? — не вникаю, о чём они говорят, но с улыбкой смотрю, как они даже сквозь импульсивные фразы посылают друг другу любовь. Мне бы тоже хотелось, чтобы я мог без оглядки и без осуждений обнять свою девушку в тот момент, когда я этого хочу. Хочу также сидеть с ней рядом, хочу положить кисть на её ногу, хочу нежно коснуться губами плеча, вдыхая сводящий с ума аромат духов. Вместо этого я одиноко кручу толстую трубочку от выпитого коктейля Гленн, пока Ксандер отошёл с какой-то незнакомкой на улицу. Даже если закрыть глаза на отмазки, которые я придумываю в виде защиты своей репутации и репутации Джейн, это всего лишь пустые фразы, которыми я себя утешаю. Наш стол уединён от других и находится в закрытом углу. Здесь не так светло и деревянные узорные вставки закрывают весь открытый обзор. Мы могли бы также, как и парочка напротив, мило общаться и наслаждаться компанией друг друга. Чёрт, я только расстроился. Может я просто слишком много выпил? И вообще мне не нравится, что Алекса постоянно забирает у меня Джейн. Они довольно быстро нашли общий язык. В отличие от Ксандера, который весь вечер смотрит на неё так, будто она убила его домашнего питомца. Один раз они остались наедине, когда я отходил ответить на телефонный звонок, и по приходу я не увидел, что он сумел очаровать её своей харизмой, бесспорно работающей на всех женщинах. Вновь оглянувшись на барную стойку, я наблюдаю, как Стоун нервно почёсывает шею. Если она так делает, значит Алекса задала чересчур личный вопрос. Вот только получит она красивый внушающий набор слов, и под действием алкоголя, а выпили они почти бутылку на двоих, она будет думать, что услышала развёрнутый ответ и не заметит, что это лишь хитрая уловка выходить из неприятных ситуаций. Жаль только, что и я продолжаю вестись на подобное, хоть и выучил многие её трюки. — Может ты просто заберёшь её у Чанг, а не будешь сидеть с кислой миной? — Азофф нарушает триумф моих бесконечных мечтаний. — Нет, пусть общаются, — грустно мычу и облокачиваюсь на жёсткую спинку стула. Стоит только посмотреть в её большие глаза, как сердце срывается в диком ритме, будто хочет проломить ребра и вырваться наружу. К ней тянет магнитом, и я никак не могу справиться с этим притяжением, пытаясь заставить себя сконцентрироваться на чём-то другом. — Мы сейчас придём, — дружно говорит парочка, а Джейн, заметив, как они покидают стол, подходит ко мне. — Скучаешь? — оставляет полупустой стакан на деревянной поверхности и присаживается рядом. — Если только по тебе, — тихо отвечаю и правой рукой убираю блондинистые пряди за ушко. — Прости, я немного увлеклась. — Виски или Алексой? — наблюдаю за краснеющими щеками, расплывающимися в улыбке. Даже под градусом она слишком красива. Пухлая нижняя губа так манит прильнуть к ней, что сердце стучит почти в висках, заглушая все остальные звуки. Понимаю, что должен держать дистанцию, поэтому терпеливо сжимаю руки в кулаки и до скрипа стискиваю зубы. — Открою тебе секрет, — она наклоняется ближе и мягкий шёпот раздаётся у уха, до мурашек щекоча кожу. В нос ударяет приятный запах, почти заставив от наслаждения закатить глаза, — когда я пьяна, милый, я такая послушная. Хрупкая ладонь скользит по моей груди, останавливаясь на животе. Я поворачиваюсь к ней лицом, с тяжёлым дыханием касаясь разгоряченной кожи, и закрываю глаза. — Тогда поцелуй меня, — издаю скрипучий стон, приподнимая миниатюрный подбородок двумя пальцами. Я жду, когда она скажет: «потерпи до дома, хорошо?», но вместо этого она, высовывая кончик языка, проводит им по моей губе, раззадоривающе прикусывая зубами и задав нашему притяжению новый настрой. Совсем сумасшедший и полностью влюблённый. Мгновение, и я сдаюсь первым, увлекая её в страстный поцелуй. Она не делает ни единого лишнего движения. Всё точно в цель, всё для того, чтобы я не мог очнуться от мира искушения, в который попадаю, когда она рядом. Не могу перевести дыхание и призвать здравый смысл остановиться. Её ладонь скользит по скуле и касается линии плеч. — Я-я... Может отойдём ненадолго? — Когда-то ты не разрешила трахнуть тебя в общественном туалете, — сдерживаю ухмылку, откидывая прошлые воспоминания и погружаясь в настоящее. Мелкая мысль, что я не должен позволять ей продолжить, трепещет в остатках сознания, но я тут же гоню её прочь, запуская ладонь под махровую кофточку. — Забудь всё, что я когда-либо говорила. Чёрт. Что она творит? Мы пьяны, возбуждены от вполне невинных ласк и так сильно увлечены друг другом, что нам нужна звенящая сирена, чтобы мы прекратили. Но разве не этого я хотел? Чтобы она без стеснения прижималась ко мне, не оглядывалась на официантов и друзей, когда случайно касается моего колена... — Гхм, гхм, — от лёгкого испуга Джейн кусает мою губу и поворачивается на звук. Увидев Ксандера, она большим пальцем стирает с меня размазанную помаду. — Продолжим дома, — шепчу, проведя по прямым волосам. — Тогда ты не против, если я вас оставлю? — чётко выговаривает каждый звук. — Нет, беги, — отвечаю прежде, чем осознаю, что она зачем-то спросила меня, а не самостоятельно встала и ушла. Проводив её взглядом, я моментально ощущаю давящий зуд в штанах. Не самое приятное чувство, но и уйти в туалет я не могу, поскольку парень, усевшийся напротив, не с приятным выражением лица смотрит на меня. — Что такое? — натягиваю ремень чуть выше, дабы уменьшить покалывающую боль. — Да так, — двусмысленно произносит, — просто интересно, когда ты наиграешься, — вмиг выкладывает не самую долгожданную фразу, в одиночку запрокидывая стопку алкоголя. — Не понял, — ещё раз оглядываю бар, где Чанг, Гленн и Джефф что-то показывают Джейн, бурно жестикулируя руками в разные стороны. Такое чувство, что я просто не могу оставить её без присмотра. Не потому что не доверяю, а потому что только она способна одним лишь присутствующим образом взращивать цветы в моей душе. — Ничего плохого не подумай, но не кажется ли тебе, что она тобой пользуется? — со всей серьёзностью произносит. — Да, именно так. Как ты узнал? — Очень смешно, Хазз, очень, — сухо фыркает, — она, конечно, сексуальная, и даже в этой несуразной кофте выглядит горячо... От его предложения кровь мгновенно закипает. — Ты говоришь о моей девушке, Ритц. Следи за языком, — грозно заявляю. — Прости, но неужели ты не видишь? Ей нужна твоя известность и деньги, — подобранный аргумент никак не убедителен, — новые связи, популярность в инстаграме. До какого момента ты и д... — Слушай, — не концентрируюсь на странных выходках друга, принимая это больше как заботу, нежели как акт агрессии, — если она это и получила, то тут больше от её подруг, отношений с Найлом и прочих людей. И даже если ей нужны мои деньги и слава, то знаешь, мне всё равно. Я готов лично отдать их ей, лишь бы продолжать чувствовать то, что она во мне пробуждает, — необдуманно озвучиваю пьяные мысли вслух, — она может и не та, кого вы хотите или привыкли видеть рядом со мной, но я люблю её. И ты не представляешь, насколько мне плевать сейчас, кто что скажет, — устало качаю головой, снова и снова проживая моменты, когда я разделяю её тепло, — так что давай без нравоучений, чувак. — Ладно, как знаешь, — хмуро цокает, прокатывая пустую стопку по столу. Я готов носить её на руках, потакать любым просьбам и делать всё, лишь бы её улыбка оставалась такой же счастливой. Мои чувства настолько проросли толстыми корнями, что вряд ли кто-то сможет это изменить.

***

— Дженни, упадёшь, — с непринужденным смехом произношу, пока она, танцующая под классический джаз совершено альтернативными движениями, скачет по дивану, изредка спотыкаясь о мои стопы. Мы около часа назад приехали в мой дом, и не стали останавливаться в количестве выпитого спиртного. Думаю, нам обоим нужно потеряться, и желательно вместе. — Тогда присоединяйся, — нелепо поправляет мою футболку, надетую на обнаженное тело. — Мне больше нравится смотреть, — закидываю руку за голову, пластом валяясь на большом диване. — Я говорила, как тебе идут эти рубашки? — опускаясь у моих ног, она указательным пальцем задевает край расстёгнутой ткани и касается груди, — и твой бесстыдный взгляд делают тебя невероятно горячим. — Всегда знал, что этим и покорил тебя. Она залезает на мои бёдра, сцепляя наши кисти. Все пресловутые барьеры, что она с усердием воздвигает, на самом деле раскрываются порывом ветра. И мне приятно быть создателем этого ветра. — Алекса потрясающая, — громко причмокивает, — не скажу, что я была удивлена вашей разнице в возрасте, но начитанность улавливается после каждого слова, — чуть медленнее произносит, не выдавая, что слишком пьяна, чтобы так рассуждать. — Уверен, она тоже от тебя в восторге. Не до конца понял, как бутылка за две тысячи долларов, купленная Алексой специально для Джейн, оказалась у моей девушке в собственности, однако коллекционер вин довольна, как семь копеек. — Она пригласила меня на какую-то фотосессию, — задумчиво сужает брови, то смыкая наши руки у груди, то разводя их по сторонам. — На какую? — По-моему, на мою, — смущённо прыскается со смеху. — Боже, малыш, как тебе удалось развести её на фотосессию? — разделяю неподдельные и редкие эмоции, наслаждаясь открытой радостью в изумрудных глазах. Чанг славится большой щедростью для тех, кто сумел её покорить, поэтому не удивлён, если она ещё что-то ей пообещала, а Стоун просто забыла. — Только не злись, но она рассказала мне парочку историй, за которые тебе определённо жутко стыдно. — О, нет, — с силой сжимаю глаза, — я же просил. — Да ладно тебе, я делала вещи и похуже, — она наклоняется и смачно целует лоб. — У Дженни Трейс Стоун есть то, за что ей стыдно? — с удивлением интересуюсь, — вот это новости. — Я сказала, похуже, а не то, что мне за них стыдно, — коварно отвечает. — У тебя нет того, за что тебе стыдно? — Нет, наверное, нет, — обдуманно комментирует, — я стараюсь избегать этого чувства. Оно ни к чему хорошему не приводит. — Так есть или нет? — ищу неизвестный ответ в думающих зрачках. — Только если... — она ненадолго отворачивает голову, а затем снова внимательно смотрит на меня, — да, возможно один случай. Совру, если скажу, что это не вызывает во мне дикого желания узнать постыдный момент человека, способного сделать абсолютно любую вещь без малейшего угрызения совести. — Весь во внимании, — в предвкушении безбашенной истории по-удобней располагаюсь, отчего она ёрзает на животе. — Это не та история, которую я хоч... — резко останавливается, закусывая губу. Прочистив горло, она приподнимается в сидячее положение, руками упираясь на мою грудь. — Мне было семнадцать лет, — её голос дрогнул на начале, но она не подала виду, — в моей семье наступил не самый лучший период. Точнее, самый ужасный период, который только может быть. Мама, папа и я за один день стали чужими друг для друга людьми и... Я не должна была этого делать, нужно было пережить убивающие обстоятельства вместе, но я осознала это только с годами, — её напуганный взгляд заставляет сердце сжиматься, и я сдерживаю образующийся от её тона ком в горле, чтобы не перебить речь, дающуюся ей с усилием, — когда ты на грани, вокруг только ссоры, крики, плачь, то единственным способом уйти от этого — сбежать. Поэтому я необдуманно взяла сумку, часть своих сбережений и уехала. — Куда? Пытаюсь переосмыслить услышанное, потому что не всё складывается в единый пазл. Её плечи поджимаются под себя в защитной реакции, и внушить ей чувство безопасности растёт с каждой секундой. — Когда я была маленькая, мы часто переезжали. В восемь лет бабушке по линии отца поставили онкологию, и так как она была совершенно одна, мы переехали в Россию на пару лет. Пару лет растянулись в пять. Родители часто улетали в другие места, я ведь говорила, что мама — заядлая путешественница, а меня всегда оставляли с бабушкой. Когда всё более менее стабилизовалось, мы снова оказались в Канаде. И вроде бы всё должно было пойти по белой полосе, но нет. И в семнадцать лет, не сумев выдержать то, что на нас обрушилось, я уехала, ничего не сказав ни маме, ни папе, вообще никому, — она на меня практически не смотрит, фиксируя внимание на картине, — уехала я в Америку. На три месяца. И ни разу не позвонила. Половину из того, что я там делала — я не помню. А другую половину до сих пор стараюсь забыть, — с тоской прикрывает веки, — так что единственное, за что мне до сих пор стыдно, так это за то, что я оставила их одних в тяжелые времена. Если бы я знал, что непримечательный вопрос способен так её расстроить, я бы не спрашивал. Сейчас она настолько открыта, что кажется, прикоснёшься к телу и дотронешься кончиками пальцев до хрупкой оголённой души. — Что бы не случилось, это в прошлом, и если бы ты не уехала, мы бы могли не познакомиться, — дурацкий ход приободрения, который точно не сработает. — Да, может и так. Прости, что загрузила тебя, — виновато поджимает рот. Почему-то кажется, что она не чувствует себя здесь и сейчас, будто бы что-то держит её, не отпуская уже много лет. А может быть дело в ней самой и в её отношении к этому? В конце концов, все проблемы от головы. — Ты можешь грузить меня сколько хочешь. Правда, — ненароком тяну за талию, отчего она ложится сверху, — ты не представляешь сколько раз я портил жизнь своей семье. Особенно сестре, — говорю с тёплой улыбкой, но после моей реплики в её взгляде пробуждается леденящий холод, а губы дрогнут в полуоткрытом состоянии. Если бы не алкоголь в крови, то резкий переход было бы невозможно заметить, но я заметил. И чёрт, что это было? — И как же? — как ни в чем не бывало спрашивает, вновь окуная под свои чары. И я опять вижу привычную, улыбчивую, немного игривую девушку, смотрящую с любовью и волнением. — Ну, — понимаю, что проще продолжить, нежели гадать о случившимся, — как-то я рассказал о Джемме, что она торгует наркотиками. — Кошмар! Зачем?! — больше осуждает, чем спрашивает. — Мне было семь! — А-а-а. С этого и надо было начинать. — Так ты меня перебила... — Молчу, — изображает закрывающуюся молнию на губах. — Она сказал, что шоу «WWF wrestling» на самом деле постановочное, и я принял это слишком близко к сердцу, что... — Тебе нравилось «WWF wrestling»? Фу, — противно кривляется. — Джейн. — Молчу, молчу. И только сейчас понимаю, что её нелепые вставки — повод заглушить её прошлую речь новыми эмоциями. Как будто ей стало неудобно за то, что на рассказала. Или же вовсе пожалела. Но мне не зачем её осуждать. Хотя чем можно заниматься в Америке три месяца, что её до сих пор преследуют эти мысли? И именно из-за таких моих вопросов ей может быть неуютно. — И в качестве мести, — решаю продолжить, — я сказал маме, что она — самый плохой человек, каким только можно быть в то время. А именно — диллер. — Да ты потрясающий брат, — иронизирует, накручивая мои кудри на пальцы. — Что есть, то есть. — И что сделала миссис Твист? — так необычно звучит из её уст. — Сказала, что если я пойду с этой информацией к копам, то меня загребут как соучастника, — Джейн начинает хохотать, окончательно убивая все тревожные сигналы. — Шикарная женщина, — с восхищением произносит, — и мне приятно находиться с тем мужчиной, которого она воспитала. Впервые в жизни слышу комплимент в подобной форме. Это довольно сильные слова с уловимым смыслом. — Гарри? — произнесённое имя звучит лаской для ушей. — Что, родная? — мягко глажу выгнутую спину, запустив руки под футболку. — Мне так хорошо с тобой. Находясь в миллиметре друг от друга, мы соприкасаемся носами и дышим в унисон. Мы словно перешагнули невидимую для окружающих черту, оставив позади все недопонимания. — Если бы ты знала, насколько хорошо мне, когда ты рядом. В голове так много нежных слов. Они мечутся вспышками и искрами, но сейчас хочется просто помолчать. Сама того не понимая, она помогает мне почувствовать себя любимым. Она заставляет млеть только от неё, мечтать только о ней, думать только о том, что она — мой мир, мой воздух, моё всё. Я не хочу её ломать, складывая новым пазлом. Я хочу окунуть её в сокрушающую нежность. Такую же дикую, порывистую, как наши отношения, и такую трепетную, как наши чувства. — Пожалуйста, скажи, что ты завтра не работаешь, — трогательно и совсем невинно спрашивает, — я не смогу тебя отпустить. Даже наше мимолётное касание губ было более взрослым и откровенным, чем её слова. И это так приятно. — Хорошо, я никуда не пойду. — Будешь со мной? — Буду с тобой, — довольно оголяю зубы, теряясь в её порыве, который для меня в новинку. — Отлично. Безумно хочется остановить время, навсегда запечатлев этот момент и сделав его заключительным, как в книге с открытым финалом. Наша история осталась бы незапятнанной, скрывая всё то, что должно произойти за пределами идеальной, отчасти совершенной ночи. Но ни время, ни несущиеся в бешеном темпе мысли, остановить невозможно.