Образцовый семьянин

- Чего, блять? Юра похолодел. Он прямо ощутил, как волна прошла от кончиков пальцев до макушки, отчего волосы на затылке встали дыбом. Он так растерялся от неожиданного вопроса друга, что кроме невнятных ругательств выдать ничего не смог. - Ничего, - тихо проговорил Даня, плотнее закрывая за собой дверь, - Нехуй тут петушарню, говорю, устраивать. И тут уже Юрка разозлился. - Ты че, блять, несешь? Не протрезвел что ли? - Это ты че творишь, - зло прошипел директор в ответ, сильно толкая мужчину в плечо, но тот едва сдвинулся, - Ты че думаешь, я про твои эксперименты молодости не помню? Когда ты бухой мне втирал, как это охуенно жопу иногда поставлять, и это тебя, типа, пидарасом не делает, - брезгливо поморщился, отводя взгляд. - Бля, сука, ты обкурился что ли с утра пораньше? Мало ли что раньше было, я, в отличии от тебя, женат сейчас, - проговорил, подходя к Дане вплотную. От былого холода не осталось и следа. Голова, лицо горели, руки сжимались в кулаки от еле сдерживаемой ярости. - Вот именно, - прошипел зло, склонившись к лицу близко, - Вот, сука, именно, - два раза больно ткнул пальцев в грудь, заставляя мужчину на шаг отступить, - У тебя жена беременная, а ты со своим пидорком развлекаешься. Неплохой расклад, да? Здорово устроился, братан. Анька там по больницам ходит беспрестанно, а ты… - Во-первых, - Музыченко чувствовал, что градус кипения подходит к критическому и держался из последних сил, - С чего ты взял, что твои бредовые фантазии имеют что-то общее с реальностью? А… - Фантазии, блять, ага, - Даня ехидно кивнул, засовывая сжатые в кулаки ладони в карманы брюк, - Я ж слепой, я ж с тобой только вчера познакомился. Да меня блевать тянет от того, как ты его обхаживаешь! А бедная Анька… Юрка не выдержал. Почему-то в очередной раз произнесенное имя супруги стало сильнейшим триггером для и без того натянутых до предела нервов. Он ударил резко, без замаха, прямо в челюсть. Даня не успел даже сгруппироваться, поэтому мешком рухнул на пол, но тут же подскочил, накидываясь на Музыченко в ответ. Но со злостью Юры соревноваться было бесполезно. После короткой борьбы, он оказался сидящим на Дане верхом, удерживая его руки. - Сука, я - пидарас, да? Я тварь последняя? А ты-то сам кто, Данечка? Думаешь, я не вижу, что ты спишь и видишь, как бы на мою жену залезть? Что, я не прав? - тряхнул мужчину сильно, так, что тот с глухим стуком приложился затылком об пол. - Нет, - выдохнул, болезненно поморщившись, - Я её уважаю. В отличии от тебя. Тут Юра перестал соображать совсем. Он вскочил, не давая другу встать, и отвесил ему пару сильных пинков под ребра, загоняя мужчину под свой рабочий стол. Тот дёрнулся, пытаясь подняться, посыпались письменные принадлежности и папки со стеллажа рядом. Когда со стола упала фотография с женой и дочкой, звонко хрустнув стеклом, Юра немного пришёл в себя. Поднял фотку, отряхивая от мелких осколков, аккуратно вернул на стол. На тяжело поднимающегося Даню старался не смотреть. Чувствовал, что тупо ноют костяшки пальцев и скула. Во рту был тошнотворный привкус железа от разбитой губы. На душе было муторно и тяжело. - Не лезь не в свое дело, Дань, - проговорил, отряхивая колени, - Тебя это не касается. Я уж сам как-нибудь разберусь. - А разберёшься ли? - ответил тот тихо. В голосе не было ни ноты недавней ярости. Юра посмотрел на друга. Тот опирался рукой на стол, другую прижимал к рёбрам. Смотрел открыто, без злости или обиды. И от этого стало только хуже. - Ты как? - спросил Музыченко, проигнорировав последний вопрос Дани. - Хуйня, - отмахнулся тот и выпрямился, поправил рукава перекошенной рубашки. Как-то устало присел на край стола, сдвинув свалившиеся папки. Юра, неуверенно потоптавшись, присел рядом, прижимаясь плечом. Даня, покопавшись в кармане брюк, достал мятую пачку сигарет и дешёвую треснутую пластиковую зажигалку. Прикурил себе, потом передал пачку Юре. Для того это была первая сигарета за очень долгое время. Наверное, впервые в жизни терпкий дым не принёс привычного облегчения. Только неприятное першение в горле и головную боль. ****       Уже дома, сидя с дочерью за раскрасками, он раздумывал, как все могло до этого дойти. Случайная когда-то связь привела к тому, что он лучшему другу ребра ботинками чешет за сказанные в Пашкину сторону оскорбления. И почешет ещё, если Данька снова откроет на парня свой пиздлявый рот. Ещё на совесть давил. Жена у него, видите ли… Да знает он все, блять! Фломастер в его руке жалобно хрустнул и дочка, бросив на него короткий любопытный взгляд, отняла пластиковый цилиндр. - Мне синий надо, - пробормотала и снова вернулась к рисунку, закрашивая кривые облака. Юра погладил дочь по голове. - Лизка-писка, - проговорил быстро и уклонился от маленького кулачка. Когда девочка снова сосредоточилась на своём занятии, Музыченко опять погрузился в свои тяжёлые мысли. Анечка, да… Он знал, что поступает с ней нечестно. Но он же не собирается от неё уходить! Он никогда не обидит её. Он любит её, в конце концов! Пашка - это просто секс. Сумасводящий, потрясающий, самый лучший в его жизни секс. Аня - любовь, Паша - секс. Он крутил эту мысль в голове раз за разом. Пока не понял, что трупный запашок этой теории больше не развеется.       Его внезапно сильно замутило, так, что он едва мог держать лицо, чтобы не испугать дочь. Неспешно вышел из комнаты, а потом бросился в туалет. Еле успел поднять стульчак. Его выворачивало долго, рвотные спазмы сотрясали все тело. Он старался все делать максимально тихо, но не вышло - за дверью вскоре послышался топот маленьких ножек. - Папа? - Всё хорошо, Лизок - проговорил, отрывая большой лоскут туалетной бумаги и утирая лицо, - Я сейчас. Дождался, когда дочка ускачет обратно в комнату. Умылся, тщательно почистил зубы. Оперся на раковину, ненавидящим взглядом уставившись на свое отражение. Что там Даня говорил? Блевать его тянет? Что ж, Юру, как оказалось, тоже. ***       Анечка вернулась раньше, чем изначально планировалось, проведя в больничных стенах всего неделю. Юра был рад, конечно, рад. Единственное, что вызывало досаду, так это то, что с Пашкой они после той гулянки так и не смогли больше увидеться. Его женушка очень обиделась, что муж так внезапно ушёл в загул почти на сутки, и Пашке на время пришлось играть роль образцового семьянина. Пряча от супруги покусанную жопу. За это, кстати, Юре от него неплохо прилетело.       Да и самому Музыченко хотелось немного в себе разобраться. Боролся со зверским желанием рассказать Дане все как есть, поделиться своими сложными чувствами, но знал, что тот его не поймёт. И вряд ли захочет попытаться понять. А держать все в себе было трудно. Музыченко к такому не привык. Даня, кстати, упорно делал вид, что ничего не произошло. Но общаться с Юрой предпочитал исключительно по рабочим вопросам.       Анечка была счастлива, Юра давненько её такой не видел. О своей беременности старалась часто не говорить - боялась сглазить, но глаза блестели так ярко, что слепили. Юра искренне любовался супругой, взбудораженное либидо делало свое дело. Но Анечке было нельзя. Она строго-настрого запретила мужу к себе приставать, боясь, что секс может спровоцировать очередной выкидыш. Это было сложно. Для обоих.       Но, в отличии от Ани, у Юры был выбор. Пашка, который уже третью неделю не давал о себе знать. И Музыченко решил напомнить о себе. Не предупреждая подъехал к универу после занятий. Ждать пришлось почти час, но вот Пашка вышел. Не один. Рядом с ним под ручку шла невысокая рыжая девушка. Очень симпатичная, очень молодая. И смотрела очень влюблённым взглядом. А Пашка отвечал ей тем же. Ласково придерживал, помогая обойти лужу. Её небольшая сумка, какого-то несуразного ярко-зелёного цвета, висела на широком плече парня. И смотрелись они вместе просто идеально. Юра бы и дальше рассматривал их, раздрачивая душевные раны, но тот неожиданно его заметил. Поднял голову и упёрся взглядом в знакомую машину. Споткнулся на ровном месте и быстро отвёл глаза. Лицо сразу стало напряжённым и растерянным. А руку жены сжал крепче.       Юра так резко стартанул с места, что визг колёс привлёк внимание поблизости стоящих студентов. Музыченко заметил, что и Пашина женушка обернулась на резкий звук, недовольно поморщившись. Руки сжимали руль изо всех сил. Хотелось кому-то набить морду. Самому себе - особенно. Прямо чтобы до кровавых соплей. Сам ни хера не понял, что его так завело - то, как Паша смотрел на жену или то, что сделал вид, будто они незнакомы. В любом случае, его просто переебало.       Чтобы немного остыть, поехал в студию. Пошатается среди пацанов, делом займётся, может, остынет.       Рабочий день подходил к концу. Дани на работе уже не было - тот редко задерживался позже шести. В студии оставался только Кикир - добивал клиенту рукав. Юра быстро проскочил мимо в свой кабинет, махнув приветственно парню рукой. Тот хотел поздороваться, но его широкая улыбка тут же сникла, едва он увидел хмурое лицо мужчины. Поэтому просто кивнул в ответ и вернулся к работе.       Юра в своём кабинете сразу завалился эскизами - внезапно захотелось чем-то ещё забиться. Разложенные аккуратно по папкам рисунки через некоторое время стали занимать весь стол. Он пытался вытеснить из головы образ растерянного Пашки, держащего за руку жену, но нихера не получалось. В итоге решил разобраться со сметой.       За этим его застал Кикир. Он осторожно заглянул в кабинет, убедившись, что хозяин на месте, вошел. - Я закончил, Юр. - Молодец, Сань, - ответил тот, не поднимая глаз, - Иди домой. Тот неуверенно потоптался в дверях, затем подошёл к столу. Юра поднял голову, вопросительно посмотрев на парня. - Я тут подумал, - Кикир закусил губу, опустив глаза, - Может… Не хочешь выпить? Он продемонстрировал в руках бутылку вискаря. Неплохого, между прочим. Юра хотел, но какое-то тупое предчувствие не давало спокойно принять предложение парня. - А что так вдруг? - спросил, складывая бумаги в папку. - Да, - тот как-то отмахнулся, - У меня днюха сегодня просто. Вот, решил… - Бля, братан, - Юра ошарашенно посмотрел на него, - А че ж ты молчал-то? Блять, и я проебал как-то, - устало потёр ладонью лицо, - Давай, я пацанам позвоню, сядем, отметим по-человечески. - Нет, нет, - Кикир быстро замотал головой. Кудри затряслись упругими пружинками, - Я не хочу сборище устраивать. Просто выпить хочется. Обозначить как-то, что не просто день. Ну, то есть… - он замялся, подбирая слова, но Музыченко перебил его. - Ладно, я понял. Как скажешь, - Музыченко кивнул и расчистил стол от рисунков и таблиц. Юра достал из ящика пару стаканов и припрятанную с какой-то гулянки коробку конфет. Первая порция алкоголя ушла быстро, оставив после себя приятное тепло. Кикир пил не хуже Юры, вполне на его уровне, даже не морщась и не закусывая. Конфеты так и остались нетронутыми. Разговор тёк расслабленно и приятно. На шестой Музыченко спохватился. -Блять, Кикир, я ж тебя так и не поздравил! - он поднял свой стакан, стараясь держать ровно, - Короче, Сань! Поздравляю тебя с днюхой, - немного подумал, разглядывая пьяно улыбающееся лицо напротив, - Я рад, что в нашем коллективе появился такой талантливый мастер и просто хороший парень. Солнышко нашей студии, - Юра весело усмехнулся и Кикир довольно зарделся, - Желаю тебе дальнейших успехов в нашей сфере и… Че там у тебя на личном? - Пусто, братан, - понуро ответил тот. - Вот, и чтобы ты встретил свою вторую половину. И счастья. И денег побольше. Они чокнулись, быстро опрокинули в себя вискарь. Юра поморщился и все-таки потянулся к конфетам, но его остановила накрывшая его руку ладонь. Он непонимающе посмотрел на парня и тут к его губам резко прижался влажный горячий рот. Он даже сообразить ничего толком не успел - разбавленные алкоголем мозги шевелились тяжело, мышцы слушались плохо. Когда в его рот проник скользкий умелый язык, Юра даже забылся на несколько секунд, отвечая. Затем довольно сильно оттолкнул Кикира от себя. - Ты че творишь? - проговорил, пытаясь собрать мысли в кучу. - Бля, Юр, - Кикир снова придвинулся ближе, устроив ладонь на Юрином ремне, - Только вот не пизди сейчас про “не такой”. Мой радар никогда не ошибается. Музыченко вцепился в его руку, не позволяя ни убрать, ни двигаться дальше. Пытался хоть немного включиться в реальность. Но трахаться хотелось очень. И ощущение новизны, такой будоражащей, свежей, от близости нового человека, заставляло все мышцы напрягаться в поисках более тесного контакта. Он снова поднял глаза на замершего парня. Красивый, очень сексуальный. Притягательный какой-то. Но, может, в его особой привлекательности был виноват алкоголь. - У тебя глаза красивые, - проговорил глухо. Протянул руку к его лицу, с нажимом провел большим пальцем по приоткрытым влажным губам, - И рот. Кикир улыбнулся, вбирая палец в тёплый влажный рот. Юра рвано выдохнул, толкая палец глубже. Остро кольнуло возбуждением. Парень выпустил палец, пошло облизнув напоследок, и снова прильнул к Юре поцелуем. На этот раз тот не отстранился, отвечая, со всей страстью сминал податливые губы. Скользнул языком в пахнущий коньяком такой сладкий рот, и тихо застонал, когда почувствовал сомкнувшиеся вокруг языка губы. Целовался парень крышесно, хотелось ещё, ещё, ещё. Не выдержав, подхватил Кикира, усаживаясь на стол. Хорошо так притерся между покорно раздвинутых ног. Почувствовав напряженный член парня, прервал поцелуй, горячо выдыхая и прижимаясь поцелуем к шее. Хорошо было, и парень ещё податливый такой, мягкий. - Юрочка, да, - простонал тот тихо, когда Музыченко прикусил тонкую кожу на его плече, оттягивая ворот футболки. И тут Музыченко замер. Юрочка. Его так кроме Пашки, никто не называл никогда, даже мать. Блять, Пашка… Сразу как будто протрезвел. Кикир недовольно завозился, побуждая мужчину снова двигаться, но тот, тяжело дыша, отстранился, удерживая парня за плечи. - Блять… Сань, прости, я не могу, - проговорил, стараясь не смотреть, как Кикир недовольно облизывает опухшие губы. - Юр, я ж просил мне лапшу на уши про свою натуральность не вешать, - пробормотал раздраженно, пытаясь вновь притянуть мужчину к себе. - Не в этом дело, - снова отстранился и сел на стул, пытаясь собрать мысли в кучу, - У меня, типа, есть кое-кто. Кикир промолчал, поправляя футболку, слез со стола. Налил себе ещё, усаживаясь на стул рядом с Музыченко. Тот больше прикасаться к алкоголю не решился. - Тот патлатый что ли? - неожиданно спросил, и Юра дёрнулся от такого небрежного упоминания Пашеньки. - Да, - кивнул, закидывая в рот конфету. Раскусив, поморщился - та оказалась с коньяком. - Я так и знал, - усмехнулся парень как-то невесело, болтая на дне стакана остатки виски, - Но, надеялся, что это все несерьёзно. А там серьёзно, да? Юра, чуть помедлив, кивнул, стараясь на парня не смотреть. - Жаль, - снова заговорил тот, допивая алкоголь, - А то ты мне понравился. Прям сильно. Жаль, - пару мгновений задумчиво помолчал, - Ну да ладно. Он встал, тоже взял из коробки конфету, сунул в рот. - Фу, бля, - пробормотал, озираясь в поисках своего телефона. Тот нашёлся под одной из папок. Быстро сунув его в карман, направился к двери. Взявшись за ручку, замер на мгновение, затем снова повернулся к понуро опустившему голову Музыченко. - Ты не переживай, я лезть больше не буду. Вмешиваться в пару двух женатиков, - как-то презрительно фыркнул, - Себе дороже. Юра понимающе кивнул. - Ты извини насчёт днюхи, - проговорил, тоже вставая, - С меня подарок по-любому. - Забей, - Кикир небрежно махнул рукой, - Успеешь. У меня день рождения в феврале.       В тот вечер Юра допил весь оставшийся вискарь в одно жало. Постоянно смотрел на телефон в надежде, что Пашка вот-вот напишет, позвонит, скажет, что скучает. Сам порывался несколько раз позвонить, но тут же сбрасывал, вспоминая недовольное лицо его жены. Обжигающее чувство вины и обиды запить не получилось.       Домой приехал на такси. Аня была на него зла, а когда тот среди ночи попытался приставать, неловко задирая на жене тонкую ночнушку, был изгнан на диван. В итоге, уныло подрочил в туалете и забылся тяжёлым сном до утра. ****       На работу впервые за очень долгое время идти не хотелось. Из-за похмелья, Дани. Теперь ещё и Кикира. По-хорошему, этого вообще уволить надо от греха подальше. Но придётся свое решение как-то объяснять Дане и другим сотрудникам, да и работал парень хорошо. И правда был талантливым, жаль такими кадрами разбрасываться. А если уж быть совсем откровенным, то его интерес безумно льстил и так непомерно раздутому самолюбию Юры. Увидев его на следующий день Музыченко понял, что вся притягательность парня так и осталась на дне стакана с виски. А Пашка так и не позвонил.       Юра искренне не мог понять, почему измена жене не считалась в его голове чем-то трагичным, а изменить Паше он так и не смог. Хотя хотел. Вчера. Сегодня уже и мыслей об этом не было. Только по Пашке скучал так, что волком выть готов был. ***       Паша пристально разглядывал свою жопу в заляпанном зеркале общажной ванной. От укуса осталось только желтоватое пятно. Растер пальцем еле заметный след до красноты. Ещё немного и можно будет расслабиться и не надевать трусы, извернувшись так, чтобы супруга не дай бог не спалила чужой интимной метки. Вздохнув, подтянул штаны. Анечка только в последние несколько дней немного расслабилась. Все-таки его внезапный загул неплохо так подорвал доверие жены. Да он и сам понял, что витая в мыслях о Юрочке совсем позабыл про девушку, стал менее внимательным.       Ему был необходим перерыв. Музыченко, как спрут, окутывал, затягивал с собой на тёмное дно. И так хорошо было в его скользких щупальцах, что и сопротивляться не хотелось. А так нельзя. Есть реальная жизнь, в которой у него жена, работа, учёба. А Юра… Это что-то за гранью всего этого. За гранью нормальности. Такое притягательное, но такое опасное. Да, перерыв был нужен. Сейчас он хотя бы кончать может, не засовывая в себя тайком палец.       Но звонить Юре после перерыва теперь почему-то побаивался. Их встреча возле универа на несколько дней выбила его из колеи. Перед глазами ещё долго стояло какое-то перекошенное Юрино лицо, а в ушах звенел визг, с которым его машина тронулась с места. Он испугался. А какое-то иррациональное чувство вины добивало. Перед женой за Юру. И перед Юрой за жену.       Сбежать с пар было решением спонтанным. Каким-то образом ноги привели его к знакомой студии с небольшой вывеской. Юриной машины видно не было и зайти он не решился. Потоптался возле входа и прошёл дальше. Купил кофе в ближайшем ларьке, немного прогулялся, раздумывая не пойти ли домой, в родную общагу. Но все-таки вернулся к студии. Ходил вокруг, попивая кофе, пока не подъехала знакомая машина. Сердце скакануло так, что на секунду перестал дышать. Мужчина заметил его сразу и эмоции, которые сменяли друг друга на Юрином лице, давали понять, что тот взволнован не меньше Пашки. - Привет, - проговорил, подходя к мужчине ближе. Вид Музыченко, такого брутального, с новой стрижкой, заставлял коленки чуть трястись. - Привет, - ответил Юра, как-то опасливо оглядываясь. - Паша! - раздался звонкий девичий возглас. С заднего сидения неловко перебирая маленькими ножками выскочила Лизка. Паша едва успел подхватить на руки кинувшуюся к нему девчушку, удерживая стаканчик с кофе одной рукой. - Лизок! Привет, - он чмокнул девочку в розовую щёчку, - Бате помогать приехала? - Ага, - гордо ответила, крепче обвивая руками Пашину шею, - А ты к папе пришёл? - Да, - ответил, переводя взгляд на напряженно замершего мужчину, - Не виделись давно, вот, решил вас проведать. Услышав заветное “вас” девочка раскраснелась ещё больше, разглядывая Пашино лицо и перебирая пальчиками его волосы. Юра, наконец, отмер. - Лизок, ну-ка, слезай с Пашки! - строго проговорил, и забрал дочь, на мгновение соприкоснувшись с горячими сухими ладонями, - Иди, поздоровайся с Даней. Девочка недовольно заворчала, но послушалась. Едва Юра поставил её на землю, рванула в студию.       Музыченко, наконец, мог откровенно взглянуть на смущенного, сутулившегося больше, чем обычно, парня. - Че-то ты совсем оброс, - проговорил и, быстро осмотревшись, на мгновение зарылся пальцами в мягкие пряди, убирая их с Пашиных глаз и зачесывая назад. - Юр, - от простого прикосновения мурашки пробежали по телу, - Ты не злишься? - За что? - удивлённо спросил мужчина, убирая руки в карманы толстовки, чтобы предотвратить дальнейшее облапывание желанного тела. - Я… Мне время нужно было, - тихо ответил, опустив глаза, - Разобраться с собой. А то все куда-то катится, а я ничего сделать как будто не могу. - Ладно, - Юра хлопнул его по плечу и подтолкнул к дверям студии, побуждая зайти, - Пошли, нормальным кофе тебя угощу, - брезгливо покосился на картонный стаканчик в руках парня. Тот его сразу отправил в мусорку.       Атмосфера в студии была какая-то странная. Кикир, с которым Паша поздоровался, едва войдя, как-то криво усмехнулся и кивнул, вместо нормального приветствия. От Юры это не укрылось и мысль об увольнении снова вернулась. На небольшой оборудованной кухне уже сидели Лиза с Даней. Тот ей что-то показывал в своём телефоне, но едва заметил входящих мужчин, сразу побледнел. Юра видел, как того передернуло. Но ничего говорить Даня не стал, вежливо пожав руки обоим. Лиза снова обратила все свое внимание на Пашку и, пока Юра разбирался с кофемашиной, Даня подошёл к нему, прошептав: - Тебе вообще похуй на все, да? - Не матерись при ребенке, - спокойно ответил Юра не глядя на мужчину и не отрываясь от приготовления кофе. - Ты сказал, что сам разберёшься. - Я… В процессе, - проговорил, на секунду замявшись и пристально посмотрел на действительно взволнованного друга. - Ну-ну, - ехидно выпалил директор и снова обратил свое внимание на Лизу, - Лизок, мороженое хочешь? - Да, - в одно мгновение интерес к Паше был утрачен. - Ну, пошли в магаз сходим, - взял девочку за руку он вывел из комнаты, бросив нечитаемый взгляд на обоих мужчин. Едва за ними закрылась дверь, Паша подошёл к замершему возле кофемашины Юре. Тот даже не обернулся. Но когда на бедра легли большие руки и чуть потянули на себя, заставляя прогнуться, сорвано выдохнул и вцепился пальцами в столешницу. К заднице ощутимо так притерлись топорщащейся ширинкой и Юра услышал, как парень тихо выматерился. - Юрочка, - прошептал на ухо, прижимаясь, навалившись всем телом так, что низ живота Музыченко больно упёрся в край столешницы, - Не могу больше. Меня мажет, пиздец, - влажно провел губами по шее, облизал мочку уха, заставляя мужчину сильно вздрогнуть. - Паш, нельзя сейчас, - проговорил, пару раз толкнувшись назад, чувствуя, как парень несдержанно потирается об его обтянутый джинсами зад. - Знаю, знаю, - горячо прошептал, замирая, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Юра развернулся, обнимая и притягивая парня к себе. Пашка, на мгновение задержав взгляд на прикрытых глазах Юры, прижался поцелуем к его губам, мягко раскрывая, лаская языком. Юра практически не отвечал - ему было просто хорошо чувствовать Пашу. И как будто все вокруг не существует.       Музыченко отстранился, мягко оттолкнув от себя парня. Тот с какой-то невероятно открытой улыбкой отошёл и устроился за столом в ожидании кофе. Кофе они действительно выпили, хотя, если быть откровенным, Паша особой разницы с покупным не заметил, в отличии от Юры, который довольно жмурился при каждом глотке. И Пашка никак не мог взгляд от него оторвать. Разглядывал, пытаясь запомнить каждую деталь, вплоть до плоховыбритого местечка под подбородком. - Давай завтра, - проговорил Юра, споласкивая чашки в раковине, - Я квартиру сниму. Часа на три зависнем. Паша молча кивнул. От предвкушения зудело все тело.       Быстро лизнув Пашу в губы последний раз, он проводил его до выхода. На улице мирно ели мороженое Даня с Лизкой, непривычно молчаливые и хмурые. Попрощавшись с Пашей, присоединился к ним, быстро что-то рассказывая, лишь бы избежать неловкой тишины.       Дождавшись, когда Лизка дожует свой рожок, решил, что можно ехать домой. Раз завтра он решил украсть у семьи минимум три часа, нужно сегодня провести с женой и дочерью побольше времени. Возместить, так сказать.       Анечка была рада раннему возвращению мужа. Она обожала, когда за ужином собирались все вместе, что получалось далеко не всегда.       Лиза была непривычно молчалива. Аня даже заволновалась. - Лизок, ты чего такая расстроенная? - спросила, наливая лениво ковыряющейся в еде дочери сок. - Ничего, - отмахнулась та, но тут же продолжила, - Паша на мне не женится. - Ну слава богу, - проговорил Музыченко с улыбкой покосившись на жену, - Потому что он старый, правильно? - Нет, - дочь демонстративно отвернулась к матери, и громким шепотом проговорила, - Потому что он с папой целуется.