Невесомый

Через несколько недель после переезда Микки Йен наконец заговорил о донорстве почек. Он подождал, пока Микки ляжет спать, рано усвоив, что нужно найти подходящее время и дать части его огня потухнуть, прежде чем говорить на сложные темы. Йен уже слишком много раз обжигался этим огнем. — Так вот… Я тут подумал… — начал Йен низким голосом, пока кончики пальцев легко танцевали по обнаженной спине Микки. — Кто-нибудь, срочно звоните пожарным, — пробормотал Микки в подушку. Йен проигнорировал его и продолжил: — Я хочу проверить свою пригодность для тебя. — Мы несовместимы. Ты громкий, властный и к тому же рыжий. А я — полная противоположность этому. Видишь? Определенно не подходим друг другу. Йен закатил глаза, хотя Микки не мог видеть его с того места, где он лежал на животе. — В качестве донора, придурошный. Микки отлепил голову от подушки и посмотрел на Йена. — Ни за что. Забудь об этом. — Да притормози ты. Тебе же нужна почка. У меня их две. Я не знаю, как было в твоём доме, но в моем меня учили делиться своими игрушками, — тон Йена был жёстким. — В моем доме у нас не было сранных игрушек, — рявкнул в ответ Микки. — Этого не будет, Галлагер. У тебя всего три месяца осталось до окончания обучения на фельдшера. — И? — спросил Йен, все еще поглаживая пальцами позвоночник Микки. — И ничто не помешает этому, — просто ответил Микки. — Так что вали спать и забудь об этом. — Я лишь сказал, что хочу выяснить, подхожу ли тебе. Со остальным разберемся позже. — Йен. Нет. — Микки зевнул. — Спи уже. Йен тяжело вздохнул и свернулся калачиком под его боком. Это потребует серьезных переговоров или грязной тактики, и что-то Йену подсказывает, что ему пора начать обдумывать тактику. На самом деле, проверить свою пригодность так, чтобы Микки ни о чем не узнал, оказалось труднее, чем Йен ожидал. Кто ж знал, что Чикаго серьезно относится к своим законам о конфиденциальности данных? Когда он попытался сделать это в клинике, ему тут же позвонили и сказали, чтобы Микки подтвердил его просьбу. Когда он позвонил в Национальный реестр, они сказали то же самое, но гораздо медленнее, что привело к огромному счету за телефонный разговор. Йен оказался в тупике. Добавим сюда Фрэнка Галлагера, экстраординарную занозу в заднице. — У тебя же брат в Массачусетском технологическом институте, ну? Йен попытался отодвинуться от Фрэнка, у которого был самый едкий запах изо рта, с которым он когда-либо сталкивался. — И? — Так значит, его учат зарабатывать на жизнь хакерством! Дай ему это как, ну, не знаю, опыт работы! Проверь его способности! — Фрэнк ухмыльнулся и снял с плиты последние пять кусков бекона. Он помахал рукой на прощание, и Йен поморщился, когда масло от бекона разлетелось во все стороны. Он прикусил язык, пока смотрел, как Фрэнк уходит через кухонную дверь, надеясь, что пройдет еще месяц, прежде чем он снова увидит его. Но, в конце концов, его идея может оказаться не такой уж и глупой. Не найдя другого выхода, Йен схватил свое пальто и оставил Микки записку поверх бутерброда с беконом, который он завернул ему на завтрак. Сью искоса взглянула на Йена, который ел свой ланч в фургоне. Он молчал на протяжении всего утра, и их смена, очевидно, будет долгой и мучительной, если он не начнет разговаривать с ней в ближайшее время. — Мне тебя дефибриллятором долбануть, чтобы хоть что-то из тебя сегодня вытянуть? Йен слабо улыбнулся. — Прости. На уме всякое. — Да? Тетя Сью может чем-нибудь помочь? — Нет. Не думаю. — Йен вздохнул. — Я встретил одного парня… — Агаа! Романтические проблемы! Выкладывай всё. — Сью выжидающе махнула пальцами, и Йен рассмеялся. — Здесь нет никаких романтических проблем. Да здесь то романтики почти нет! Микки болеет… Выражение ее лица стало серьезным. — Не… — Да боже! Нет! Если я гей, значит сразу СПИД? — Йен свирепо посмотрел на свою напарницу. Сью подняла руки. — Эй, я достаточно взрослая, чтобы помнить 80-е. Тогда, если парень говорил, что он болен, это означало только одно. — Ну, это не тот случай. — Йен вздохнул, немного успокоившись. — Ему нужна пересадка почки. Он диабетик, и его почки не работают должным образом. — О нет, это ужасно. — Сью протянула руку и сжала ладонь Йена. — Какой он? — Я не знаю! — Йен громко рассмеялся. — Я не уверен, то ли он сварливый, неуклюжий мудак из-за своих проблем со здоровьем, то ли я просто умудрился влюбиться в самого худшего засранца в Чикаго. — Воу! — Сью усмехнулась. — У тебя всегда был отменный вкус. Йен нахмурился. — Калеб был не так уж плох… — Калеб заставил тебя чувствовать себя придурком за то, что ты точно знаешь, кем являешься, и чуть не спровоцировал твой секс с женщиной, из-за чего тебя стошнило в мою кухонную раковину, когда ты рассказал мне об этом. — Сью в вызове подняла брови. — Ладно. Хреновый пример. Но Тревор был хорош… — Даже не заканчивай эту фразу, если хочешь сказать, что Тревор был хорошим парнем! Он был манипулятивным, эгоцентричным мудаком, который заставлял тебя чувствовать себя никчемным твинком. Он был полной противоположностью хорошего парня! — Да? — Ага! Как насчёт той херни, что он выкинул с твоей мамой? Дерьмо типа «она извинилась, так забудь об этом»? Господи Боже. Как для наставника в нем нет ни капли сочувствия. — Знаешь, мне кажется, что я слишком часто делюсь с тобой некоторыми аспектами своей личной жизни. — Йен улыбнулся Сью, женщине, которая взяла его под свое крыло три года назад и привела туда, где он оказался сегодня. Он был в огромном долгу перед своей рабочей женой. — Все, что я хочу сказать, это то, что ты прошел через несколько полнейших задниц … каламбур … ну ты понял. Если он довольно раздражителен в сложившейся ситуации, то это весьма обосновано и можно понять. Если он просто мудак в целом, то ничто из того, что ты делаешь, не заставит его быть счастливым. Вот в чем разница, солнышко. Ты сам это поймешь. В этот момент у Йена в кармане запищал телефон. Он достал его и прочитал сообщение; широкая улыбка осветила его лицо. «Спасибо за завтрак, Рыжик. Надеюсь, у тебя будет хороший день со спасением жизней. Я приготовлю ужин сегодня вечером и даже подогрею его для тебя. Только не опаздывай.» Сью хихикнула, увидев выражение его лица. — Фотка члена? — Лучше. — Йен мечтательно улыбнулся. — Фотка задницы? — Сью задумчиво нахмурилась. — Спасибо, — ответил он счастливо. — Теперь я понял, о чем ты говорила. Сью сжала его бицепс. — Рада это слышать. Потребовалось не так много времени, как ожидал Йен, чтобы Лип ему наконец-то ответил. Он позвонил, когда Йен дезинфицировал оборудование в конце смены, перед этим отправив Сью поужинать с своим мужем впервые на этой недели. — Привет, бро, — поздоровался Лип, когда Йен ответил. — Хорошо, что у твоего парня необычное имя, облегчил мне чертову работу… я думаю, что в районе Чикаго живет только один Михайло Александр Милкович. Дата рождения 10 августа 94 года. Верно же? — Да. Это он, — подтвердил Йен. — Что ты нашёл? — У меня есть его записи. Блядство, Йен. Ты выбрал гребанного трёхногого осла на Дебри в Кентукки (конные скачки), не так ли? — Лип тяжело вздохнул. — Возможно. — Йен тихо рассмеялся, не в силах отрицать этого. — Но что касается ослов, то он неплохо подкован. — Сделаю вид, что ничего не слышал, — пробормотал Лип. — Я скину тебе на электронку о его статусе. Отнесёшь это в клинику, где проходил обследование, и спросишь Мауру. Она привяжет тебя к проверке по совпадению в бухгалтерии. — Лип, я знаю, что редко такое говорю, но ты лучший старший брат, который у меня есть, — ответил Йен со вздохом облегчения. — Я знаю, ты думаешь, это смешно, но с Фрэнком и Моникой в качестве родителей… есть огромная вероятность того, что у тебя дохера других старших братьев. Так что я буду считать это победой. — Люблю тебя, Лип, — искренне пробормотал Йен. — Я тоже люблю тебя, Йен, — ответил Лип. — Только не принимай это близко к сердцу. Пока Йен был на работе, Микки приходилось проводить много времени в одиночестве в доме Галлагеров. Сначала он по большей части оставался в спальне Йена, но через пару недель это начало порядком подбешивать. Поэтому днём он начал спускаться вниз, пока было затишье. Он привык к различным членам семьи, и они привыкли к нему, но ему все еще было неловко сталкиваться с людьми, когда он так долго летал в одиночку. Родственник, с которым он был ближе всего, жил за пределами штата, а другой, который был физически ближе, был Игги, и чем меньше он об этом вспоминает, тем лучше. Но теперь это был его дом, и он должен был заставить себя привыкнуть, особенно когда Йен так старается, чтобы ему было комфортно. Вот почему он каждый день смотрел «Расследования авиакатастроф» вместе с Карлом, прежде чем парень уходил на свою смену в креветочную кафешку. — Самый безопасный способ передвижения? Моя задница. Сколько раз метро сходило с рельсов и убивало 3 сотни чуваков? — бормотал себе под нос Микки. — Именно. Я везде езжу на автобусе. Единственное, чего стоит бояться, так это того, что кто-то подрежет телефон, — согласился Карл. Ну, как-то так. Ежедневно в течении доброго часа они обменивались историями о прошлых проступках, как своих, так и увиденных. Карл начал учитывать Микки, когда готовил себе обед, а Микки иногда закидывал одежду Карла вместе со своей и Йена, если было свободное место в стиральной машинке. — Ты хорошо поладил с Карлом, — заявил Йен с ухмылкой на лице. — Хм. Наверно. Завтра я пойду с ним в кафе и попробую его новый креветбургер коктейль, — признался Микки, помешивая смесь фахиты с овощами в кастрюле. — Ничего себе. Хорошо, что у тебя нет проблем с желудком. Микки пнул его ногой. — Перестань. Он старается ради себя. Все с ним круто. — Это правда. Спасибо, что тоже стараешься. — Йен поцеловал Микки в затылок. Зная, что Микки отвлечется, тусуясь с Карлом, Йену будет легче добраться до клиники и найти Мауру. Он улизнул, когда Микки был поглощён «Неделей акул» вместе с Карлом и Лиамом, и поехал в клинику. Маура встретила его у стойки администратора и провела в комнату для семейных встреч. — Окей. Позвольте мне загрузить ваши результаты тестов, — это были первые ее слова за все время. — Спасибо. Я очень благодарен вам за это. — Я была у друга в долгу. Это его просьба, — она небрежно пожала плечами. — У вас есть другие данные для перепроверки? Йен открыл письмо и передал его через стол. Маура быстро просмотрела его, кивнула и нахмурилась. — Мне жаль. Вы не подходите. Внутренности Йена сжались. В его затуманенном сознании прояснилось, что мысленно он не готовил себя ни к чему, кроме как к пожертвованию своей почки Микки. — Что? Вы уверены? Маура выгнула бровь. — Конечно, я уверена. Вы совпадаете по крови, но у вас только треть совпадения тканей. Ничего не выйдет. Йена начало трясти. — Эм. Ладно. Маура прочла опустошение на его лице и смягчилась. — Мне очень жаль. Не те новости, которые вы ожидали… Йен провел пальцем по левому глазу, чтобы остановить внезапно появившуюся слезу. — Хм. Нет. Не совсем. Но все равно спасибо. — Мне действительно очень жаль. Трудно не быть в состоянии помочь людям, которых любишь. — Маура вздохнула. — Да, — тихо ответил Йен и поднялся, чтобы уйти. Весь путь до дома был потрачен на то, чтобы восстановить свое обычное выражение лица, дабы Микки ничего не заподозрил. — Да что с тобой? — тут же спросил Микки. Йен даже не успел войти в комнату. Он покачал головой и улыбнулся. — Ничего. Все хорошо. Я был в аптеке и взял твои лекарства. А у вас все нормально? Лиам развалился на диване. — Микки такой классный. Сегодня он показал мне, как считать карты. Йен рассмеялся, изо всех сил стараясь казаться нормальным, а не таким опустошенным. — Когда-нибудь это может пригодиться. Микки не стал допрашивать, и лишь ближе к ночи это снова всплыло. Они укутались в одеяло и нежно целовались, когда Микки снова заговорил об этом. — Ты чертовски напряжен, чувак. Что происходит? — Ничего. Я просто устал. Рука Микки скользнула под одеяло и сжала член Йена. — Очень устал? За последние несколько дней уровень энергии Микки заметно поднялся, и это означало, что он мог бодрствовать достаточно долго, чтобы подрочить Йену перед сном. Этого было недостаточно для Микки, но более чем достаточно для Йена. Рыжик накрыл руку Микки своей, чтобы остановить ее. — Давай завтра. Микки сел на кровати, стягивая одеяло с Йена. — Так ладно. Теперь я точно уверен, что что-то не так. Ты никогда не отказываешься от возможности хорошо кончить. Что происходит? Йен медленно выдохнул. Его загнали в угол, и теперь ему придется обьяснить так, чтобы Микки его не убил. — Я сегодня был в клинике. Я тебе не подхожу. Как только эти слова были произнесены, Йен закрыл глаза и стал ждать, когда поток гнева хлынет на него. Когда Микки ничего не сказал, он открыл глаза и увидел, что тот смотрит на него с открытым ртом. — Я знаю. Прежде чем ты что-нибудь скажешь. Я знаю. — Йен застонал. Микки не произнес ни слова, вставая с кровати. Глаза Йена следили за ним, все еще ожидая взрыва эпических масштабов. Но этого не произошло. Микки просто оделся в джинсы и толстовку и схватил свою сумку. Йен резко вскочил и потянулся к нему, чтобы остановить. — Ты чего? Ты куда собрался? Микки обошел всю его маленькую комнату и собрал свои немногочисленные разбросанные вещи. — Не делай этого, Мик. — Ты сделал это, Йен. Ты. Я сказал тебе «нет». Ты проделал это за моей спиной, вторгся в мою личную жизнь и сделал именно то, что хотел изначально. Это не игрушка, Йен. Это моя жизнь! Йен отступил на шаг, задыхаясь от его слов. — Я знаю… — Нет, не знаешь! Все, что ты знаешь, это то, что ты наебываешь людей, чтобы добиться своего. Ты думаешь, я смогу так жить? Зная, что бы я ни сказал, ты все равно найдешь способ проявить неуважение ко мне и сделать все по своему, Йен? Черт, чувак, я так не могу. — Микки набил сумку своими вещами. — Я хотел помочь! — А я сказал «нет»! — Я не понимаю тебя, Микки! Ты болен. Тебе нужна помощь. Почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе, если бы такая возможность была? Микки сердито посмотрел на Йена. — Какова бы ни была причина, это мой выбор. Не твой. Ты не можешь решать за меня. — Мне жаль… — Жаль, что я узнал. Ты так занят, пытаясь спасти весь ми… Йен сердито оборвал его, — Я пытался спасти тебя! Микки продолжил, не обращая внимания на то, что его прервали: — Ты так занят, пытаясь спасти весь мир! — Ты — мой мир, придурок долбанный! — Закричал Йен во весь голос. Микки горько рассмеялся. — Хотел бы я знать, что на это ответить. — Тебе не нужно ничего отвечать. Тебе просто нужно понять, почему я это сделал. Я никогда не намеревался тебя расстроить или рассердить. Это было сделано только для того, чтобы помочь, — тихо пробормотал Йен. — Я понимаю. А ещё я понимаю, что не могу быть с кем-то, кто не умеет слышать то, что мне нужно. Ты нужен мне живым, Йен. Буду я на этой земле или нет, ты мне нужен живым. Это мой выбор. Мое тело. Мое слово. Поэтому я уйду сейчас, пока никто не пострадал сильнее, чем это уже есть. — Микки. Пожалуйста, не уходи, — просил Йен, и глаза его наполнились слезами. Дверь закрылась, и Микки исчез. Йену потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что же он натворил. Микки, по-видимому, вернулся в свою дерьмовую квартиру с сырыми пятнами на стенах и неисправным отоплением, в то время как Йен остался жить без него. Работа была тяжелой, но Сью пыталась подбодрить его глупыми шутками и отвлекающими приемами, которые он терпел. Прошел месяц с тех пор, как он позволил Микки уйти. Его сообщения оставались без ответа, а звонки перебрасывало на автоответчик. Микки не хотел иметь с ним ничего общего, и это медленно убивало Йена изнутри. Фиона уже давно начала переживать за него и не могла больше держать язык за зубами. — Милый, я знаю, что ты беспокоишься о нем, но ты должен попытаться вернуться к нормальной жизни. — Она погладила его по щеке, проводя пальцами по мягкой рыжеватой щетине на подбородке. — Фи, я в порядке. Это просто… сложно, понимаешь? Мне просто нужно знать, что с ним все хорошо. Карл высунул голову из-за угла. — С Микки? С ним все нормально. Йен и Фиона удивленно уставились на Карла. — А? Карл нервно почесал ухо, зная, что Йену это может не понравиться. — С ним все нормально. Ну, кроме очевидного. Он в порядке. — Откуда ты знаешь? — спросила его Фиона. Карл вздохнул и вошел в комнату. — Я вижусь с ним. — Когда? — в ужасе ахнул Йен. — По вторникам утром. Мы смотрим кино. Тусуемся. — Оу. — По средам он приходит к нам в кафе обедать. Йен пристально посмотрел на младшего брата. — Ты серьезно? Карл натянуто улыбнулся. — И иногда я тусуюсь с ним, когда он на диализе. Чтобы ему не было скучно. Йен на мгновение задержал дыхание. — Ты что, издеваешься надо мной, Карл? — Он мой друг! — прошипел в ответ Карл. — И это не я облажался с ним. — Ты мог бы сказать мне об этом! — закричал Йен. Фиона встала между ними, чтобы ослабить напряжение. — Карл, ты же знаешь, что Йен очень переживает за Микки. Карл всплеснул руками: — Он не хочет его видеть. Йен облажался, а не я! Йен выбежал из дома и был уже на полпути к дому Микки, когда понял, что Карл прав. Ничего не изменилось. Он все еще действовал за спиной Микки, вторгался в его личную жизнь и причинил боль человеку, которого, как он теперь был абсолютно уверен, любил. Он остановился как вкопанный и сел на край тротуара. Впервые в жизни Йен почувствовал, как на него давит невидимая сила. Это чувство Микки пытался объяснить ему раньше, но Йен никак не мог понять. Но сейчас он понял, жаль, что уже слишком поздно. Йен потянулся к мобильнику и набрал номер Микки. — Что, Галлагер? — резко ответил Микки. В его голосе не было настоящего гнева, но Йену все равно было очень больно. — Я просто хотел извиниться. За все. Ты был прав. Я не подумал о тебе тогда, и мне жаль, что я причинил тебе боль. Я больше не буду звонить. Но ты можешь позвонить мне, когда захочешь. Если тебе что-нибудь понадобится. Я всегда отвечу. Хорошо? Микки кашлянул, чтобы прочистить горло. — Хорошо. — Пока, Мик. Береги себя. — Ты тоже, Галлагер. Йен повесил трубку и разрыдался прямо на тротуаре.