Невесомый

— Здравствуй, Михайло, — приветливо встретила его доктор. — Рада снова тебя видеть. — Микки. Просто Микки, — напомнил он ей (снова) и сел напротив. Джулия Коннор кивнула, надела очки и быстро пробежала глазами по бумагам, которые держала в руке. — Ну, Микки, здесь пишут, что твоя новая почка прижилась в своем новом доме и съезжать не собирается. Как ты себя чувствуешь? Облегчение комом встало в горле Микки; ему пришлось откашляться, дабы прочистить его. Рука Йена легла ему на бедро в знак поддержки. — Хорошо. Да. На самом деле хорошо. Доктор Коннор мягко улыбнулась. — Должно быть, это ошеломляюще. Сейчас, спустя шесть месяцев после пересадки, ты должен быть в состоянии выполнять свои обычные действия. Испытываешь ли ты какой-либо дискомфорт, когда напрягаешься? Йен поперхнулся смехом, когда тот неожиданно вспыхнул в груди. Микки бросил испепеляющий взгляд в его сторону и покачал головой. — Как маленький, — пробормотал он, прежде чем снова посмотреть на доктора. — Нет. Никакого дискомфорта. Я имею в виду, что я недееспособен, но работаю над этим. Этот придурок рядом — качок спортзальный, так что мы работаем над тем, чтобы мое кардио было в порядке. — Оу! — Она радостно улыбнулся, глядя на них обоих. — Это замечательно. — Мхм. — Микки пожал плечами. — Тяжелая работа, но я чувствую улучшение. Йен сжал бедро Микки под столом. — Как и я. — Прекрати, говнюк, — прошипел Микки, но Йен только усмехнулся вместе с доктором. Казалось, она искренне рада видеть Микки и Йена вместе. — Я знаю, что не являюсь твоим врачом-консультантом, Йен, но как ты поживаешь в последнее время? Рыжий не смог бы скрыть улыбку, даже если бы попытался. — Лучше не бывало. — Рада это слышать, — ответила она. — Так, я назначу еще одну встречу через шесть недель, и мы возьмем больше крови. Если результаты будут в норме, то мы сможем встречаться через десять, а то и двенадцать недель. Просто береги себя. Микки кивнул и вдруг схватил Йена за руку, крепко сплетая их пальцы. — Хм…прежде чем уйти… Когда он резко замолчал, доктор Коннор откинулась на спинку стула, давая ему время собраться с мыслями. Йен был удивлен его порывом и царапнул ладонь Микки своими короткими ногтями. — Что ты хотел, Микки? — тихо спросила она. — Мы… эм… дети, — выпалил Микки, и Йен дважды сглотнул ком в горле, прибывая в шоке. — Мы хотим детей. Когда-нибудь. Скорее всего, не скоро. Но мы точно знаем, что хотим этого. Будет ли это проблемой из-за почек? Йен неглубоко выдохнул и наклонился вперед, отчаянно желая узнать ответ на вопрос, который, сам того не зная, хотел задать. Доктор Коннор посмотрела между ними и сняла очки. Ее улыбка казалась гораздо более личной и искренней, когда ее карие глаза больше не были скрыты очками. — А как вы планировали завести детей? Микки заскрежетал зубами. Он любил своего врача. Она была милой и дружелюбной, и не было ничего, чего бы она не знала о почках. Но он ненавидел, когда она задавала вопрос так, будто ответ на него знала наперёд. — Ну, я подумывал перестать пить пилюли, чтобы Йен меня обрюхатил, — огрызнулся он, и ему пришлось увернуться от локтя Йена, когда тот нацелился ему в ребра. — Микки! — возмущённо ахнул рыжий, но добрый доктор только отмахнулась. — Я не очень хорошо сформулировала свой вопрос, — она ухмыльнулась. — Я просто имела в виду, рассматриваете ли вы усыновление, воспитание, суррогатное материнство… Микки и Йен обменялись взглядами, и, хотя Йен был совершенно ошарашен вопросом Микки, они оба без обсуждения поняли, чего хотят. — Не воспитание, — сказали они одновременно и хихикнули. — Этот привязывается к каждой бродяге. Он не сможет вернуть обратно, — подразнил Микки, наклонив голову в сторону Йена. Рыжий широко улыбнулся и кивнул. — Совершенно верно. Доктор Коннор постучала очками по губам. — Значит, остается усыновление или суррогатное материнство. Микки вздохнул. — Я хочу нашего ребенка. Ребенок от него. — Но? — Мы ни за что не сможем позволить себе суррогатную мать. Я посмотрел это дерьмо в интернете. Вы знаете, сколько они стоят? Черт, если бы у меня была матка, которую можно было бы сдавать в аренду, я бы никогда в жизни не зарабатывал нормально! — пошутил он, но в глазах его не было ни капли веселья. Доктор Коннор сочувственно кивнула. — Это очень трудное решение. Я могу направить вас к очень хорошему консультанту по усыновлению. Она моя близкая подруга. — Спасибо. — Йен выглядел обнадеженным. Микки устало потер глаза. — Я просто хочу знать, может ли наша ситуация помешать нам завести ребенка. Я же… как бы испорченный товар? Доктор Коннор посерьезнела, выражение ее лица стало жестким. — Ничего подобного! Микки, я не думаю, что ты правильно это воспринимаешь. Быть может, ты близок к реальности. Но ты так многого достиг. У меня даже есть психологические оценки, чтобы доказать это. Микки застенчиво улыбнулся. — Да? Она смягчилась и улыбнулась. — Да. Вы оба прошли тесты перед пересадкой. — Да, — печально улыбнулся Йен. — Но дать кому-то ребенка — это совсем не то же самое, что дать кому-то почку. — Вы удивитесь. — Доктор Коннор слегка рассмеялся. — Многие вопросы на экзамене по психологии, вероятно, те же самые! Послушайте, я не претендую на то, чтобы быть экспертом в этих вопросах, но я определенно не вижу причин останавливать вас. Микки кивнул и закусил губу. — Спасибо. — Я дам тебе номер. Мэдлин — моя хорошая подруга. Она направит вас в правильном направлении. Я дам ей знать, чтобы она ждала вашего звонка. Когда они вышли из клиники, Йен схватил Микки за руку и остановил его на тротуаре. — Какого хрена это было? Микки прищурился. — Что? — Ты переживаешь о детях? С каких пор? — С тех, что ты только об этом и говоришь! Ты думаешь, я хочу быть тем парнем, который разрушит твои мечты, Галлагер? Я хочу знать, если смогу лишить тебя этого. — сплюнул Микки и выдернул свою руку. Йен шагнул обратно и уставился на Микки. — Лишить меня? Что…ты не хочешь? Ты просто соглашаешься на это ради меня? — Я этого не говорил, верно? — огрызнулся парень. — Я просто хотел сказать, что не хочу быть тем, кто может помешать тебе обзавестись семьей. — Это одно и то же, блядь, тупица! Ты уже моя семья! — раздраженно прорычал Йен. Если бы кто-нибудь из многочисленных прохожих слышал их, то был бы ошеломлен любовным содержанием их разговора в сочетании с сердитым, рычащим тоном, с которым были произнесены эти слова. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, Йен! — голос Микки повысился с гневом. — А ты не будешь, если у нас не будет детей! — Похоже, ты много знаешь о моем счастье для человека, который живет, ограничивая меня! — возразил Йен. — Да блядь! Я просто пытаюсь перейти к сути вопроса! — Перейти к ебаной сути? — медленно повторил Йен. — Ты сейчас серьезно? Ты что, уйдёшь, если мы не сможем усыновить ребенка? Оставишь меня, чтобы я мог найти кого-то другого и жить американской мечтой? Микки начал смеяться, что еще больше разозлило Йена. — Хули смешного то? — Ты! — смеялся Микки. — Мы! Раздражение Йена сменилось замешательством. — А? — Говорим так, будто расстаёмся из-за этого. Мы в заднице, Йен. В заднице. Никуда не деться. Я слишком, блядь, эгоистичен, чтобы отпустить тебя, — объяснил Микки, мягко улыбаясь. — Твою мать. — Йен выдохнул. — Я чертовски сильно люблю тебя. Ты меня пугаешь, когда так говоришь. Звучит как финал. Микки прислонился лбом к груди Йена и почувствовал, как сильно бьется его сердце. — Я хочу, чтобы весь мир принадлежал тебе, Галлагер. Потому что это то, что ты мне дал. Йен не мог говорить. Не решался. Он погладил Микки по затылку и глубоко вздохнул. Фиона приготовила ужин для всей семьи, и Микки изо всех сил старался быть благодарным, несмотря на то, что хотел быть дома с Йеном, есть «Cheerios» из коробки и смотреть какое-то дерьмовое телешоу. Он был беспокойным и отстраненным, в то время как семья без умолку болтала о своих последних драмах. Микки был слишком сосредоточен на Йене и ненавидел его за то, что тот сидел по диагонали от него. Он не был прямо напротив него и не мог положить свою большую теплую руку на бедро Микки под столом. Он не осознавал, как сильно нуждается в таких вещах. — Чувак, ты чего? — тихо пробормотал Карл, толкнув Микки локтем слева. — А? — Ты ужинаешь в другом месте, приятель. — Карл мягко улыбнулся. — Что случилось? — Ничего. Я просто…ничего. — Мик? — Карл пристальнее вгляделся в своего друга. — Просто чувствую себя странно. — Типа, по больному странно? Микки покачал головой. — Типа мне нужно все время быть рядом с ним. Карл начал хихикать. — И? Ты же влюблен. — Нет. — Микки покачал головой. — Это как… Я не могу… Не хоч… — Ты его не любишь? — Карл посерьезнел, держа громкость на минимуме, чтобы выводок Галлагеров не заметил, как настроение Микки спало. — Конечно, блядь, люблю, — рявкнул Микки, прерывисто дыша. — Дело не только в этом. Это нечто большее. Чем слова. Я чувствую. Необходимость. — В твоих словах нет никакого смысла. Выдохни. Микки прервал Карла и, вскочив на ноги, выбежал через заднюю дверь, хватая воздух так, будто побывал под водой. Он сел на ступеньки, продолжая глубоко дышать. Через мгновение дверь открылась, и Микки застонал. — Карл… Я в порядке. Отвали и иди ешь свой ужин. Длинные ноги Йена обвились вокруг бедер Микки, когда он сел на ступеньку выше. — Я бы сказал, что ты совсем не в порядке. — Это твоя гребаная семья, чувак! Все вместе. Один треп треп треп. Я даже не хотел быть здесь сегодня вечером. Это же клаустрофобия! — выпалил Микки. Йен положил руку на спину Микки и принялся растирать ее медленными, ритмичными движениями, пока к нему не вернулось дыхание. — Дыши. Микки замолчал и сосредоточился на спокойствии. Через несколько минут Йен снова заговорил: — Окей. Теперь поговори со мной. — Отвали. — Я могу просидеть здесь всю ночь. Микки тяжело вздохнул и откинулся назад, в объятия Йена. — Я сам себя напугал. — М? — Тебя не было рядом со мной. Я обычно всегда рядом с тобой, но тебя там не было. — И это тебя так напугало? — Йен запустил пальцы в мягкие волоски на затылке Микки. — Нет. Ну, это было не очень приятно. Но меня напугало не это. — Его глаза начали закрываться, когда он сосредоточился на успокаивающем нежном прикосновении пальцев Йена. Йен ничего не сказал и просто ждал, когда Микки продолжит. — Знаешь, меня это просто удивило. Что ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты был рядом. Близко. И чтоб меня, это какое-то глубокое дерьмо. Йен медленно выдохнул, с легким смешком в голосе. — Но все хорошо. Я здесь. — Я не хочу так сильно нуждаться в тебе! Не хочу, чтобы мне кто-то был так нужен. Всю свою жизнь я должен был заботиться о себе и никогда ни на кого не полагался. Теперь я даже не могу сидеть за громким семейным ужином без тебя, — прорычал Микки, его внутренний гнев нарастал. Йен осторожно сжал сухожилия на шее Микки. — Мик…малыш… Я думаю, ты просто начал понимать, что такое семья. Микки молчал, и Йен медленно продвигался вперед, пока не прижался губами к шее Микки, которую ранее разминал. — Живя в этом доме…ты прочувствовал это, но сейчас? Теперь ты член семьи. К лучшему или к худшему. И я просто не думаю, что ты знаешь, как это работает. Микки тяжело вздохнул. — Это чертовски странно. — Знаю. — Йен тихо рассмеялся. — Но мы любим тебя. Каждый из нас. И когда я не могу быть рядом с тобой, всегда найдется кто-то, кто сможет. Карл. Фиона. Дебс. Даже Лип приедет сюда, если понадобится. Микки потер лицо руками. — Я знаю. Я просто на мгновение потерялся. — Ничего страшного. — Я никогда раньше не испытывал ничего подобного, Йен. Это ужасно. То, что я чувствую к тебе. Каким я себя чувствую из-за тебя, — признался Микки, двигаясь, чтобы повернуться и посмотреть на Йена. — И каким ты себя чувствуешь из-за меня? — нервно спросил Йен. Микки облизнул губы и глубоко вздохнул. — Невесомым. Йен потерял дар речи. Он не смог придумать, что ответить, дабы не спугнуть момент, созданный Микки. Вместо этого он обхватил подбородок Микки своими большими руками и прижался к его губам, передавая все слова любви и привязанности через поцелуй. У Йена и Микки был распорядок дня на выходные, который они довольно быстро усвоили, когда съехались. Если им обоим некуда было идти, Йен просыпался первым и готовил кофе с тостами, унося их обратно в спальню, где будил Микки поцелуями и блуждающими руками. К тому времени, как они заканчивали впервые за день дурачиться друг с другом, их кофе уже остыл, а они, поедая холодные тосты, болтали о том, чего не успели наговорить за неделю. После завтрака они вместе принимали душ и дурачились во второй раз за день. Одевшись, они занимались скучными домашними делами, которые втайне любил каждый из них. Потому что, в самом деле, кто бы мог подумать, что кто-то из них окажется таким любимым и счастливым, что совместный поход за продуктами будет так же хорош эмоционально, как секс - физически? Но так оно и было. Так и было. Даже сейчас, когда Микки пытался закинуть в тележку продукты, которые совершенно не соответствовали не только усилиям Йена быть здоровым, но и его диабету. — Прекрати! Съешь все это и умрешь, — сорвался Йен и вытащил пакет пончиков с сахаром, клубничные пирожные, «Сникерсы» и немного попкорна с ирисками. — Выбери одно. Микки надулся, как ребенок, схватил «Сникерсы» и с раздражением кинул их обратно в тележку. — Ты мой парень, а не диетолог. — А ты моя диабетическая родственная душа, которая, кажется, забыла, что я хочу, чтобы ты был рядом еще долгое время, — выпалил в ответ Йен и пополнил полки припасами Микки. Пожилая дама неподалеку одарила их милой улыбкой. — Он заботится о тебе, дорогой. В наши дни нечасто такое встретишь. Микки скривил губы и уже собирался сказать морщинистой карге, чтобы она не лезла не в свое дело, когда рука Йена легла ему на спину, успокаивающе растирая круги. — Наверное, — сдулся он. Йен легонько похлопал его по плечу, и Микки оттолкнул его, подождав, пока дама окажется в другом конце магазина, прежде чем наброситься на Йена. — Я тебе, блядь, не пес, Галлагер. Тебе не нужно гладить меня и говорить, что я, сука, хороший мальчик, чтобы успокоить. — А ты собирался рычать на эту даму и кидаться на нее? — Йен удивленно поднял брови. — Нет, — Микки пытался соврать, но врать Йену было все равно что ловить снежинки языком. Невозможно, и выглядишь тупо. — Ну, ей нужно перестать совать свой нос в чужие дела. — Вот именно. Ты — питбуль, когда не добиваешься своего. — Йен торжествующе хмыкнул, замечая, что Микки нахмурился еще сильнее. Он шагнул к нему и прижал его спиной к полкам. — Мой питбуль. Мой чертовски сексуальный питбуль. Микки резко выдохнул, когда Йен прижался к его губам и отстранился, прежде чем они смогли забыться в поцелуе. — Имей ввиду. — Давай. Ты возьми туалетную бумагу, а я принесу отбеливатель. — Йен ухмыльнулся и потащил Микки за руку. — Обожаю, когда ты говоришь непристойности, — Микки растягивал слова и толкал тележку, бросая печальный взгляд на печенье, когда проходил мимо. Как бы сильно он не ненавидел Йена, который следит за его диетой, он был чертовски благодарен, что у него все же был Йен, соблюдающий его диету. — Подстрахуешь меня? — Он кивнул на скамейку, и лицо Йена просияло. Подстраховать самого горячего парня в Чикаго…? — Да, черт возьми, давай. — Йен вытянулся по стойке «смирно», поправляя свои шорты, когда Микки откинулся на спинку скамейки. Вероятнее всего, это приведёт к тому, что он станет твёрдым, но что поделаешь. Они бывали здесь раньше, и Йену уже приходилось дрочить в душе спортзала, прежде чем они уходили домой. — Полегче, тигр. — Микки пошевелил бровями, когда Йен занял позицию над Микки. Йен помог Микки принять вес штанги и внимательно наблюдал, как Микки входит в ритм подъема. Глаза Йена скользнули по телу Микки, во рту пересохло, когда он проследил за капелькой пота, стекающей по бицепсу Микки. Его мышцы напрягались и подёргивались, и это нехило действовало на Йена. — Эй, не отвлекайся, Галлагер. — Оу, я не отвлекаюсь. — Йен ухмыльнулся. — Делай это нормально или проваливай. Меня не убьёт здесь из-за того, что ты гребаный извращенец. Йен хихикнул и развернулся, оказываясь прямо перед Микки, его руки легли на плечи парня, чтобы он мог опустить штангу на стойку, если это понадобится. Он медленно придвинулся, обхватывая ногами бёдра Микки. — Ты так хорошо справляешься, детка. Так хорошо. Микки уже раскраснелся, но это не помешало ему покраснеть ещё сильнее. — Отвали. — Я серьезно. Прошло всего несколько недель, а ты уже так далеко продвинулся. Ты потрясающий. Руки Микки начали трястись на подъеме, и Йен двинулся ближе. Его бедра теперь обхватывали ребра Микки. — Ты не помогаешь. — Микки стиснул зубы и попытался смотреть куда угодно, только не на напряженные мышцы и веснушчатую кожу ног Йена. Йен протянул руку и ухватился за перекладину, принимая на себя часть веса. — А теперь? Микки повернул голову в поисках других посетителей. — Йен… — Здесь никого. Только мы. Не волнуйся. — Он придерживал штангу на каждом подъеме, с усилием вращая бедрами и эффектно размахивая членом перед лицом Микки. — Прикоснись к нему, — шепотом просил Йен. — Йен! — рявкнул Микки, его руки дрожали. Йен опустил штангу на стойку, но они оба не выпускали ее из рук. — Ты нужен мне. Микки протянул руку, прежде чем его разум успел помешать этому. Он положил ее на колено Йена и провел большим пальцем по разгоряченной коже. Очень медленно он поднял руку, проведя кончиками пальцев по мышцам бедра, отчего у него потекли слюнки. — Прошу, Мик, — голос Йена дрожал так же, как рука Микки. Микки снова огляделся, его возбуждение боролось с нервозностью. — Все ещё только мы. — Тут камеры, Галлагер. Мы закончим тем, что нас занесут в пожизненный чёрный список, — рявкнул Микки. — Мхм. Мне все равно не очень нравится этот спортзал. — Йен усмехнулся. Микки рассмеялся, и Йен понял, как сильно поддался моменту. Рука парня скользнула выше под шорты Йена и слегка погладила. — Боже, ты меня убиваешь, — застонал Йен. Микки сжал пальцы, чтобы они скользнули под нижнее белье Йена, и провел ногтями по лобковым волосам, которые, как он знал, были нескольких оттенков красного. — Черт, Йен. Йен облизал пересохшие губы и изо всех сил вцепился в стойку. Если он сейчас прикоснется к Микки, то это будет конец. — Так хорошо. Блуждающие пальцы Микки нашли и обхватили член Йена, и он не смог сдержать стон, ощущая горячую плоть в своей руке. Йен пульсировал и изо всех сил старался сдерживать себя; он серьёзно боялся кончить, как двенадцатилетний мальчишка, которому впервые дрочат. Микки едва дотронулся до него, но видеть под собой своего мужчину с расширенными зрачками и здоровым румянцем на щеках было для Йена слишком тяжело. Микки двигался медленно, но жестко, несильно натягивая ткань, чтобы нельзя было понять, что это полноценная дрочка. — Мне нужно попробовать тебя на вкус, — прошептал Микки, ухмыляясь, когда член Йена произвел достаточно предэякулята, чтобы просочиться. — Душ. Быстро, — тяжело дышал Йен, отходя от Микки. Мужчина усмехнулся и сел. — Я еще не закончил здесь. — Я знаю это. — Йен подмигнул и за руку потащил его в раздевалку. Оказавшись в пустой раздевалке, Йен грубо толкнул Микки в стену и набросился на него. Зубы стучали, а языки сражались в поцелуе, пока они стягивали друг с друга все лишнее. Они хватались друг да друга до тех пор, пока Микки не толкнул Йена и не прижал его к противоположной стене. — Ты словно высечен из мрамора, чувак. — Руки Микки блуждали по телу Йена, по его влажным волосам на груди, по животу и бёдрам. Одним плавным движением Микки опустился на колени и стал покрывать поцелуями живот Йена. Он прошёлся по тому месту, где исчезали хирургические шрамы, и провел по ним языком. — Мик… — Йен запустил руки в волосы Микки и потянул, пряди черных волос вспотели после тренировки. — Прикоснись ко мне. Микки был не в настроении дразнить и быстро подчинился, потянув за пояс шорты и нижнее белье Йена, так что они упали ему до лодыжек. Йен выбрался из них и скинул тренировочные ботинки, оставаясь в одних носках. Микки, не теряя времени, взял член Йена в руку и начал двигать вверх-вниз, выкручивая запястье, пока не распределил обильное количество смазки по всем девяти дюймам, к которым успел привязался за последний год. — Твою мать, — вскрикнул Йен, когда рот Микки сомкнулся вокруг головки его члена. — Бля! С самого первого раза и до сегодняшнего дня Микки никогда не разочаровывал своими оральными навыками, хоть он и был непреклонен в том, что у него небольшой опыт конкретно в этой области. Может быть, это был природный талант. Может быть, именно глубина чувств Йена к мужчине делало это более особенным. Как бы то ни было, Микки был хорош и никогда не уклонялся от вызова, который представлял собой размер Йена. — Такой чертовски большой, — выдохнул он, когда отстранился, чтобы вдохнуть. — Люблю это. Йен провел ногтями по волосам Микки. — Люблю тебя. Микки улыбнулся, взял его обратно в рот, до самого горла, и начал сосать так, будто действительно жаждал этого. Голова Йена откинулась на стену. Он долго не протянет. Грязные звуки порноактера, которые издавал Микки, то, как он смотрел на Йена сквозь свои темные ресницы, слюна, стекающая по его подбородку, нежное давление пальца Микки на его яйцах, пока он заглатывал, - все это было слишком для Йена. — Не… могу… больше. — Кончи для меня. Дай мне попробовать тебя, — бормотал Микки вокруг Йена. Йен боролся с желанием закрыть глаза. Он хотел видеть, как Микки примет все, что он ему даст. — Такой чертовски красивый, Мик. Люблю тебя так сильно. Микки почувствовал, как член Йена запульсировал у него во рту, и немного отстранился, чтобы не задохнуться, когда произойдет неизбежное. Он не сводил глаз с Йена, наблюдая ту самую долю секунды, пока парня накрывало волной оргазма. Его бедра напряглись, прекращая двигаться в такт головы Микки, а рот открылся. Микки едва мог вынести, как сильно ему нравилось видеть Йена таким. Из-за него. То удовольствие, которое он мог доставить ему. Это было так сильно, что Микки почувствовал себя самым могущественным человеком на земле. Он проглотил все, что дал ему Йен, а затем нежно сосал, пока рыжий продолжал толкаться. Без предупреждения, с мельтешащими перед глазами конечностями, Микки подхватили и уложили на скамейку посреди комнаты. Он лежал на спине, а язык Йена терзал его рот, прежде чем он даже успел осознать, что произошло. — Боже, — хмыкнул он, когда рука Йена скользнула в его шорты и схватила истекающий член. Йен продолжал терзать его рот, двигая рукой; Микки пришлось ухватиться за края скамейки, чтобы удержаться в реальности. — Я так хорошо тебя трахну, когда мы вернемся домой. Так сильно. — Йен тяжело дышал, прижавшись к челюсти Микки. — Кончаю. Сейчас, Йен. Я кончаю. Йен схватил Микки за пояс шорт и стянул их с него, так что его член оказался на виду. Он был красным и пульсировал, и все, что нужно было сделать Йену, это снова обхватить его рукой, прежде чем Микки начал дергаться и содрогаться в оргазме. — Блядь! — заскулил Микки, пачкая собственный живот. Йен уткнулся лицом в шею Микки, оба боролись за то, чтобы вернуть себе воздух в легкие. — Так хорошо. — Душ, — пробормотал Микки, едва связно. — Да. — Пока нас не поймали. — Ага. Йен поднялся на ноги и усадил Микки, чтобы тот мог снять свои кроссовки и шорты. — Я люблю тебя. — Он поцеловал черную копну волос. — И я тебя, — тихо ответил Микки. Голоса в коридоре отвлекли их от этого момента, и Йен ухмыльнулся, подбегая к ряду душевых кабинок за стеной. Микки бросил взгляд на свое обнаженное тело, покрытое собственной спермой, и быстро побежал за Йеном, как раз когда дверь в раздевалку открылась и вошли трое парней. — Это было близко. — Йен хихикнул, намыливая свое тело. Микки старался быть грозным, но был слишком счастливым и расслабленным, чтобы обращать на это внимание. — Слишком близко. Похотливый мудак. Крепко шлепнув Микки по заднице, Йен ухмыльнулся и послал ему воздушный поцелуй. Суббота определенно была его любимым днем недели. Иногда Микки все еще уставал. Новая почка не была лекарством от всех его проблем со здоровьем. Смесь пониженных функций почек и диабета, его повышенный режим физических упражнений (и, давайте будем честны, сумасшедшая горячая сексуальная жизнь, которую он теперь имел), - объедините все это, и он начнёт засыпать перед телевизором после ужина большую часть вечеров и дрыхнуть допоздна каждое утро, если рядом не будет сексуального рыжего будильника. Но сейчас Микки это не волновало. Он действительно жил своей жизнью, и именно это способствовало его усталости. Это было освобождением. Фиона подкидывала ему несколько смен в своей закусочной каждую неделю, чтобы помочь увеличить его доход, пока он ходил в колледж, готовясь к выпускному экзамену. Это было нормальное, функционирующее существование, к которому, он думал, никогда не вернётся. В последнее время Йен не слишком настаивал на замужестве и детях. За месяц, прошедший с тех пор, как он заговорил со своим врачом о рождении ребенка, они больше ничего не предприняли. Идея мариновалась в их головах медленно, но чем дольше они не говорили об этом, тем больше об этом думал Микки. Этот дом, который он построил вместе с Йеном, требовал официального семейного клейма. — Какая же, блядь, длинная смена, — застонал Йен и плюхнулся на диван. — Лучше бы тебе не быть всему в моче, дерьме или рвоте, — предупредил Микки из кухни, где готовил ужин. — Не. Только кровь не невинных, — пошутил Йен и ахнул, когда Микки, появившись из ниоткуда и выбив воздух из его легких, залез верхом на его распростертое тело. Усевшись на задницу Йена, он сжал напряженные узлы на его плечах. — Ах, сегодня тебе так повезет, — простонал Йен. — Обещания, обещания. — Микки наклонился и поцеловал Йена в затылок. Йен использовал свою превосходящую силу, чтобы перевернуться, не сбросив Микки, поэтому, когда они снова устроились, брюнет оказался на промежности Йена. — Как твой день, дорогой? — Он улыбнулся Микки. — Хм. Все нормально. Несусь сквозь математику, и уверен, мой учитель знает, почему. — Он ухмыльнулся. — Потому что ты очень находчивый, — ответил Йен и провел кончиком пальца по пряжке на поясе Микки. Микки один раз покрутил бедрами и остановился. — Ужин почти готов. — Дразнилка. — Считай это затянувшейся прелюдией. — Микки наклонился и чмокнул Йена в надутые губы. — Ты ненавидишь прелюдии. — Все меняется. — Микки пожал плечами и слез с Йена. Йен отпустил его и пошел принимать душ, пока Микки готовил ужин. Они сели за маленький обеденный стол на кухне и принялись за энчилады. — Чтоб меня, это хорошо. — Йен ухмыльнулся и запихнул в рот еще еды. Микки застенчиво улыбнулся, как всегда плохо воспринимая комплименты. Он знал, что Йен любит его стряпню, рыжий всегда хвалил его за это. — Как прошел твой день? — Неплохо. Ничего такого. Удалось разобраться с кое-какими бумажками. Довольно скучно на самом деле. О, но я получил письмо от Оливии из «Rose Garden». Они устраивают свадебный конкурс, и она хотела узнать, не хотим ли мы принять участие. — Свадебный конкурс? — Микки нахмурился. — Да. Вроде как, разыгрывают свадьбу. Я посмотрел ссылку, которую она прислала, и они делают нереально крутое дерьмо. Струнные квартеты, ледяные скульптуры…с ума сойти! — Йен усмехнулся. — И она хочет, чтобы мы участвовали? — Мм-хм. — Йен положил себе на тарелку еще еды. — Мне показалось, что это хорошая идея. Не то чтобы мы смогли позволить себе свадьбу там. — Там или ещё где-нибудь, — вмешался Микки. — Именно. — Йен усмехнулся. — А ты ничего не забыл? Хмурость отразилась на лице Йена. — Чего? — Мы как бы не помолвлены. — Микки ухмыльнулся. У Йена отвисла челюсть, и он склонил голову набок. — Дерьмо. Ты прав. — Как ты мог забыть, что никогда не предлагал мне выйти за тебя замуж? — Микки запрокинул голову и весело засмеялся. Йен покраснел и покачал головой. — Думаю, в моей голове, мы просто… уже помолвлены? — Понимаю. — Микки отодвинул пустую тарелку. — Я даже не заслуживаю достойного предложения, да? — Нет! Мик … это не так…ты ведь разводишь меня, правда? Микки хихикнул и потянулся, чтобы убрать волосы Йена со лба. — Да, дорогой. Йен был бледен, губы его дрожали. — Черт … Я все испортил, да? — Нет, конечно, нет. Да это и неважно, — заверил его Микки. Не важно, не так сильно. Как это может волновать? Ведь любовь всей его жизни чувствует такое удовлетворение, что его собственный разум затуманивается, заставляя думать, что им уже суждено быть вместе навсегда; это по-своему непередаваемое чувство. Йен мягко, почти застенчиво улыбнулся и соскользнул на пол посреди кухни. Он остался стоять на коленях рядом с Микки, который закатил глаза к потолку и оперся подбородком на ладонь, ожидая, когда Йен заговорит. — Михайло, я люблю тебя больше всего на свете. С тобой я счастливее, чем когда-либо. И если ты позволишь, я хочу провести остаток своей жизни, раздражая тебя и заставляя смеяться. И я хочу, чтобы ты провел остаток своей жизни со мной, потому что, хоть я и на 100% уверен, что ты сможешь найти для замужества кого получше, чем Галлагера, я не хочу, чтобы ты это делал. Поэтому… прости, что все так вышло, и у меня пока нет кольца для тебя, но… . — Господи Боже. Прибереги свою речь, тряпка. Я выйду за тебя. Изумрудные глаза Йена сверкнули. — Правда? — Конечно, выйду. Йен бросился вперед и крепко обнял Микки. — Я так сильно люблю тебя. — Я знаю. Я тоже тебя люблю. — Микки нежно поцеловал его. Они долго обнимались, прежде чем Микки отстранился. — Записывай в конкурс. Йен смущенно улыбнулся. — Я вроде как уже записал. Микки застонал и, глядя в потолок, обратился к богам. — Дайте сил.