Невесомый

Начиная с этого момента, казалось, время летело быстрее скорости света. Мэнди планировала поработать еще пару недель до рождения малыша, а затем вернуться в Чикаго на роды. Планы изменились в преддверии праздников, когда у нее подскочило давление, и ее отстранили от работы на последних неделях беременности. Дата родов — 3 февраля — казалась такой далекой, когда она целыми днями делала целое ничего. Плюс ко всему, она остановилась в доме Галлагеров и должна была видеться с Липом на полурегулярной основе. Видеться с ним — классно. Видеться с ним и не иметь возможно оседлать его — не классно. Что касается самого Липа, он вел себя довольно по-джентльменски. Был рассудительным и старался уделять ей внимание всякий раз, когда была возможность. — Отлично выглядишь, — просиял он, стоя в дверях старой спальни Йена. Мэнди лежала на кровати в спортивках и без макияжа, проклиная свою удачу за то, что наконец нашла мужчину, с которым у нее намечалось какое-то подобие будущего, именно тогда, когда ее обрюхатил его брат. Пиздец удачливая. — Я кит, выброшенный на берег, Филипп. Я не видела своих лодыжек две недели, и у меня такая сильная изжога, что я хочу вырвать себе внутренности и окунуть их в чан с холодным молоком, — высокомерно ответила она. Лип скрестил руки на груди и ухмыльнулся. — Это… странно подробно. — И все же чистая правда. — Ты чертовски красивая, — возразил он. Она устало улыбнулась. — Как мило с твоей стороны проделать весь этот путь, чтобы просто нассать мне в уши. — Тебе что-нибудь принести? — спросил он, его голос стал мягче. Мэнди покачала головой. — Пытаюсь поспать. Пока есть возможность, прежде чем меня лишат и этого. Лип усмехнулся. — Все еще безумно осознавать, что ты будешь мамой моей племянницы. — Уоу. Неа. Не не не. Я буду тётей твоей племянницы. Зафиксируй, — Мэнди рассмеялась, покачав головой. — Ладно, — Лип кивнул. — Не ощущаешь никакой природной материнской тяги теперь, когда булочка уже в твоей духовке? Мэнди полупожала плечами. — Не совсем. Ну или пока нет. Я всегда думала, что когда-нибудь у меня все же будут дети. Но потренить же надо, верно? На случай, если появится правильный парень. Лип почесал затылок и опустил глаза в пол. Раньше он никогда не стеснялся женщин, но в Мэнди было что-то такое, что сводило его с ума. Он не врал, когда говорил, что почувствовал особую связь после их встречи на свадьбе. Она покорила его с самого начала. — Я думаю, ты делаешь невероятную вещь, — ответил он. — Теперь ты всегда будешь частью этой семьи. — Боже. Мне никто не говорил подобного… ну не считая момента, когда твой брат передавал мне банку со своей спермой. Можно было и что-то покреативней придумать. — поддразнила Мэнди. — Уууф, тот самый момент, когда это стало странным. Сладких снов, Мэнди. Она помахала, когда он прикрыл дверь и вышел из комнаты. Девушка тяжело вздохнула и положила руку на выпирающий живот. — Да, дружок. Он меня бесит. Вопрос о том, как назвать их дочь возник в момент, когда пару недель назад они решили навестить Оливию. Приближался первый день рождения малыша Дэниэля, чьи навыки ползанья уже превзошли самого Фрэнка в последнюю пятницу месяца в «Алиби». — Как ты выбрала ему имя? — спросил Микки, подкидывая мальчика на коленях и качая из стороны в сторону, как в гоночной машине. Вспышка эмоций пронеслась по лицу Оливии, прежде чем она натянута улыбнулась. — Это имя моего близкого друга со старшей школе. Он был парнем, с которым я пошла на выпускной. Никакой романтики. Просто добрый и надежный друг. — Это мило. И как он ладит с Дэни? — Йен улыбнулся Дэниелю и протянул руку, тюкнув его по носу. Малыш заверещал от восторга и откинулся всем телом на грудь Микки. — Они не познакомились. Он умер почти одиннадцать лет назад. — Боже мой. Прости, пожалуйста, — выпалил Йен. Даниэль громко пискнул в надежде продолжить их игру, когда Йен застыл в моменте. — Ничего. Мы разъехались по разным штатам, когда поступали в колледж, потому и потеряли связь. И вот в один день мне позвонила мама и сказала, что его не стало. Поздно обнаружили проблемы с сердцем. Это случилось быстро и безболезненно. — Оливия улыбнулась, ее глаза засверкали. — Хоть что-то, — вздохнул Микки. Это было пугающе схоже с его ситуацией, когда он оказался на волосок от смерти из-за неисправности своего же тела. Теперь уже гораздо легче проводить часы или даже дни, не вспоминая, как близок он был к тому, чтобы потерять надежду хоть на какую-либо жизнь, или, чтобы вообще иметь возможность ее прожить. Он принимал инсулин по часам, соблюдал строгие диеты Йена и смог дожить до каждого последующего восхода солнца. История Оливии была чем-то вроде пинка под зад, чтобы напомнить ему: принимать свое физическое состояние как что-то неисправное — полная херня. — Так как вы думаете назвать мисс Галлагер-Милкович? — Оливия решила перенаправить их диалог в более радостное русло. — Ну если честно, она будет просто мисс Милкович. Мы думали о том, чтобы дать ей двойную фамилию, но такой уровень жестокого обращения с детьми осуждается во всех штатах. — Йен усмехнулся и возобновил свою игру с Дэниелом. Микки пожал плечами. — Когда мы поженились, то решили оставить свои фамилии, просто добавив фамилии друг друга в качестве второго. И облегчили себе этим жизнь. Оливия кивнула. — А как вы решили, чья фамилия будет у малыша? Микки закатил глаза, глядя на Йена. — Сентиментальный придурок думает, что Мэнди была бы рада, если ребенок получит ее фамилию. А насчет имени, пока из вариантов — Карла. — Ха, Карл все еще настаивает на тезке? — Оливия ухмыльнулась. — Этому не бывать. Поэтому нам нужно подумать об альтернативе, — сухо заметил Йен. Оливия поднялась и подошла к шкафу у окна, выдвинув верхний ящик. После недолгих поисков она нашла то, что искала, и передала книгу Йену. — Детские имена! Идеально! — радостно усмехнулся он. — Вам достаточно просто услышать имя, чтобы понять, что оно то самое, — заверила их Оливия. Это тема всплыла снова примерно через неделю после их визита к Оливии. На этот раз ее завел Микки, когда, услышав имя по телевизору, так и не смог выкинуть его из головы. Он рассказал об этом Йену и тот пришел в восторг. Они просмотрели книгу и нашли, что имя означает «яркий»; это казалось «тем самым». Оливия была права. Просто услышав его, они поняли. Теперь, когда выбор точно был сделан, они дали друг другу обещание сохранить это в секрете. Никто не должен знать имя, пока малыш не родится. Это была их первая годовщина свадьбы, а Йен должен был быть на работе. Он до ужаса ненавидел это, но возможность отложить отпуск до момента, когда родится ребенок, была слишком заманчивой, чтобы упускать ее. Поэтому, пока он работал в две смены и тосковал по мужу, Микки проводил день, делая добро для своего брата. Игги отчаянно нуждался в помощи с малышкой Рори, племянницей Мика, которая умоляла своего дядюшку быть тем самым мужчиной, который сможет скрасить ее досуг. Короче говоря, по мнению Рори, солнце всходит и заходит только вместе с Микки. Кажется, еще в первый год знакомства эти двое стали лучшими друзьями до конца жизни. — Ладненько, принцесса Аврора, чем займемся сегодня? — Микки поправил свою шапку-бини, чтобы прикрыть уши от люто морозной чикагской зимы. — Пойдем в кино? — она выжидающе посмотрела на него. — Конечно. Погнали в мультиплекс и посмотрим, что там показывают. — Он потянулся к ее руке и улыбнулся, когда она крепко схватилась за нее. Им повезло. В кинотеатре каждое утро в течение недели крутили старые мультфильмы Диснея, а сегодня — «Красавица и чудовище». Микки никогда бы никому в этом не признался, но именно этот мульт Диснея ему нравится больше всего. Он вспомнил, как впервые посмотрел его с Мэнди, когда та еще была малышкой, и смеялся над ее заявлением, что она ни за какие деньги мира не наденет яркое платье с оборками. Он улыбнулся про себя, признавая, что за последние двадцать лет, она была верна своему слову. Его сестра просто чудо. Всегда была. Они забрали свой попкорн и заняли места в начале. — Дядя Микки? Папочка сказал, что у вас с дядей Йе будет малыш. Он не смог скрыть ухмылку. Время летело и все стремительней приближало их к рождению ребенка, он изо всех сил пытался сдержать свое волнение. У Рори была восхитительная шипелявость, из-за которой она с трудом произносила некоторые слова. Она до сих пор не может правильно выговорить имя Йена, поэтому он предложил ей называть его просто Йе, и теперь это стало милой маленькой причудой, которая заставляла его улыбаться. — Все верно, малышка. Твоя двоюродная сестренка. Глаза Рори, классические глаза всех Милковичей, загорелись, когда девчушка подпрыгнула на своем сиденье. — Класс! Как ее зовут? Микки приложил палец ко рту. — Секрет. Мы скажем всем, как только она появится. Рори захныкала. — Но я умею хранить секреты. — Ах, да? Ты сказала дяде Йе, что это я съел последнюю булочку в те выходные, —подразнил он, и Рори смущенно уткнулась головой в его руку. Он провел рукой по ее шелковистым каштановым волосам и пощекотал за шею, пока она не начала хихикать. Экран загорелся, и до финальных титров Рори не произнесла ни слова. Микки начал думать, что воспитывать детей не так уж и сложно. Когда Рори уже благополучно спала в постели, Игги предложил Микки пива, так сказать, поблагодарив за помощь. — Я не пью, — напомнил Микки, фыркнув. — Блядство. Вечно забываю. Жесть. — Игги усмехнулся и вместо этого схватил банку Кока-Колы. Микки игриво пихнул его и отложил газировку в сторону, предпочитая воду, которую он всегда носил с собой. — Что есть, то есть. — Как она сегодня? — Рори? Она милашка. — Микки нахмурился в замешательстве от вопроса. Игги вздохнул и потер лицо костяшками пальцев. — Учительница хочет, чтобы мы проверили ее. Думает, что у нее может быть эта штука, дислексия. Микки прикусил губу и кивнул. — Хорошо. Лучше сделать это, верно? Тогда, если это подтвердится, они смогут ей помочь. Игги кивнул. — Ага. Наверно. — С ней все нормально, Иг. Она похожа на тебя. — Да я ж ваще не умный. Полная противоположность умному. — Игги нахмурился. — Завали. Ты не очень грамотно пишешь, и не гений в дерьме со счетом. Но покажи мне того, кто назовет все марки и модели тачек только по их профилю? Кто из твоих знакомых может поменять шину с закрытыми глазами? Кто может сказать, что не так с мотиком, просто услышав как он гудит? — прямо возразил Микки. Игги фыркнул и покачал головой. — Да а толку с этого? Я знаю все это дерьмо только потому, что мне нравятся тачки и мотоциклы. Микки усмехнулся. — Знаю. Поэтому мы поможем Рори понять, что ей нравится, и убедимся, что именно этим она будет заниматься до конца своей жизни. — Иисус на гироцикле, Мик. Ты еще даже не стал отцом, а уже шаришь во всем этом, — поддразнил Игги. Микки почувствовал, что краснеет. — Хочешь лайфхак? Игги пожал плечами. — Валяй. — Подумай, что бы на твоем месте сделал Терри? И делай с точностью наоборот, — заявил Микки. В его голосе не было ни юмора, ни иронии, но Игги все равно рассмеялся. — Понял, — кивнул Игги. Когда Микки вернулся домой было уже около полуночи, он чувствовал себя ужасно вымотанным. Весь день Рори была неугомонной, но в то же время и прилежной. Обычно Йен был рядом, принимая часть ее энергии на себя. Когда он приехал, в квартире было тихо, поэтому парень, как обычно, запер дверь и пошел в сторону ванной. Проходя мимо детской, он увидел красную вспышку и остановился как вкопанный. — Галлагер? — Привет, Мик. — Йен зубасто улыбнулся со своего места на полу, где он красил часть стены в полумраке. — Ты че тут делаешь? — Микки протер глаза. — Ушел пораньше с работы. За неделю набрал максимум часов. Подумал, что доделаю здесь все, пока жду тебя. — Почему не позвонил? Улыбка Йена стала шире. — Ты тусовался с Игги. Микки покачал головой и зашел в комнату, включая свет. Он резко втянул воздуха, когда увидел то, что сделал Йен. Часть стены, где должна была стоять кроватка, была выкрашена в светло-зеленый цвет. Остальные стены были чуть бледнее. Было ощущение чего-то светлого и легкого. — Красиво, — прошептал он. — Правда нравится? — Йен ухмыльнулся. — Очень. — Ладно. Я быстро в душ, а потом хочу услышать все о твоих сегодняшних приключениях с Рори. — Йен чмокнул мужа в губы и оставил его одного в детской. В углу были свалены коробки с разобранной кроваткой, пеленальным столиком и шкафом-купе. Они выбрали их несколько недель назад, и теперь ждали совместных выходных, чтобы собрать. Слезы наворачивались на глаза от реальности происходящего. Скоро в этой комнате будет жить крошечный человечек. Человечек, которого они должны будут сохранить в живых и познакомить со всеми тонкостями этого мира. Маленькая, но немаловажная, часть Микки была спокойна, зная, что Игги уже являлся отцом. Успешным, любящим отцом, который с трепетом заботится о своей маленькой девочке. Как и в большинстве случаев, если Игги смог это сделать, то не было причин, по которым Микки не сможет этого сделать. — Спать идем? — раздался голос Йена из дверного проема. Микки повернулся и увидел своего мужа, только что вышедшего из душа и с любопытством смотрящего на него. Он так и не сдвинулся с места за все то время, пока Йена не было. Микки широко улыбнулся и кивнул. — Уверен, что это стоит моего времени? Йен звонко рассмеялся и потащил Микки за руку в их спальню, где сразу же повалил его на кровать. — Еще бы. Лип стоял поздней ночью на кухне Галлагеров, когда послышался странный шорох. Он выкурил косяк с Кевом в «Алиби», наверно впервые за шесть месяцев с тех пор, как решил вести чуть более здоровый образ жизни. В следствии чего его проперло на хавчик. Прошло где-то пару дней с Рождества, поэтому холодильник был забит продуктами. Он как раз раздевал чизкейк глазами, когда снова услышал это. Низкий шипящий звук. — Шизу чтоль словил, — пробормотал себе под нос Лип и взял ложку, готовый уничтожить это сладкое блаженство. Снова этот шик. Лип последовал на звук с ложкой в ​​руке, поднимаясь по лестнице в задней части дома. — Мэнди? — прошипел он в темноту. — Лип. Иди сюда, — прокряхтела она в ответ. Он вошел в комнату и нашел ее на краю кровати, взволнованную и бледную. — Все хорошо? — Он выронил ложку и сел перед ней на колени. — Думаю, малявка уже в пути, — она поморщилась. Лип прищурился. — Вот блять. Сейчас? Бля. Я не умею роды принимать. — Реально чтоль? А чему тебя учат в твоем Массачусетском технологическом институте? — отрезала Мэнди. — Ебать, как больно. — Я отвезу тебя в больницу. — Заткнись и звони Микки. — Почему каждая знакомая нам беременная женщина рожает не в срок? — Микки ходил по коридору, пока Мэнди обследовали. — Прошел всего год с тех пор, как Оливия испортила нам заднее сиденье машины! Теперь Мэнди хочет выпихнуть нашего ребенка на несколько недель раньше. Мы прокляты? Йен схватил Микки за руку и потянул на колени, прижимая к себе. — Успокойся. Она в порядке. Ребенок в порядке. Еще рано, но не слишком рано. Лип пил кофе. Он нервничал, кайф от косяка давно прошел. Йен заверил его, что они справятся, и он может идти домой, но Лип почувствовал внутри себя странную тягу, которая заставила его остаться. Микки продолжил ходить взад-вперед, когда Лип протянул Йену кофе или что-то, что в этом заведении называлось кофе. — Как он? — прошептал Лип Йену, когда Микки был вне пределов слышимости. — Напуган. Но хорошо это скрывает, — просто ответил Йен, и Лип тихонько фыркнул. — Это важный момент, Йен. Знаю, что у тебя не такая же ситуация, как была у меня, но когда Карен родила ребенка… блять. Я никогда не был так напуган. Думал, что стану отцом. Короче я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — тихо пробормотал Лип. Йен вздохнул и кивнул. — Как будто у тебя пересохло во рту, но в то же время ты тонешь? — Боже. Да! В точку! — засмеялся Лип. — За десять ебанных лет я так и не смог придумать, как точно это описать! Йен на мгновение задумался над этим, потягивая коричневую жижу. — Ты все еще думаешь о ней? Лип опустился на стул напротив Йена, по иронии судьбы под плакатом о живом донорстве почки. Он тяжело вздохнул. — Не так много, как раньше. Я любил ее. И она сделала мне дохуя плохого. Требуется немало времени, чтобы отойти от такого. — А сейчас? Ты там Мэнди увлекся вроде. Да? Глаза Липа сузились и он ухмыльнулся. — Ты не такой беспалевный, как тебе хотелось бы, ха. — Даже не пытался, — усмехнулся Йен. — Последний год гадал, где она была всю мою жизнь. — Серьезно? — Странно, — признался Лип. — Но да. — Она потрясающая. И не только потому, что рожает нашего ребенка. — Знаю. Если честно в последние несколько месяцев я не зря провел с ней время. В смысле, время, когда мы не могли трахаться или типа того. Для меня это было по-другому, — откровенно признался Лип. — Ты знаешь, как она к тебе относится? — мягко спросил Йен, одним глазом глядя на своего мужа, расхаживающего на другом конце коридора. Лип грустно улыбнулся. — Я понятия не имею. К счастью она сказала мне, что я ей нравлюсь. Но она так сосредоточена на карьере. На самом деле это довольно горячо. Смех Йена был достаточно громким, чтобы Микки взглянул в его сторону и улыбнулся. — Собираешься действовать, когда это все закончится? — Не знаю, что из этого может выйти. Мешают как разные обстоятельства, так и обязательства. Возможно когда-то у нас и будет шанс на нечто большее, но сейчас, со всеми этими чувствами, я не уверен, что смогу мириться с такого рода ограничениями. — Ого, — Йен покачал головой. — Глубоко, бро. — Да пошел ты. Микки появился рядом, выглядя потерянным. Йен ободряюще улыбнулся и взял его за руку. Азиатский мужчина-врач открыл дверь неподалеку от них и улыбнулся. — Пора. Кто в палату? Лип поднял руки. — Я прогуляюсь. Удачи, парни. Йен крепче сжал руку Микки. — Готов? — Пошли уже, Галлагер. Мэнди совсем не обрадовало количество времени, которое потребовалось ее племяннице, чтобы прийти в этот мир. Она шла уже шестнадцатый час подряд. Шестнадцатый, мать его, час. — А в заливе Гуантанамо (тюрьма на Кубе) используют симуляцию родов в наказание? — выдохнула она. Доктор Мараджани весело рассмеялся, — Им определенно стоит. — Ну сколько, блять, еще? — вскрикнула девушка, и доктор расхохотался еще громче. — Еще немного, — заверил он. — Возможно, вы мне не поверите, но у вас все отлично. Йен держал ее за руку, но понятия не имел, что говорить в такой ситуации. Это было за пределами всего, что он когда-либо испытывал. Она сделала им величайший подарок, какой только можно себе представить, и он был ошеломлен всем этим. — Йен, не смей ляпнуть что-то тупое и сентиментальное, — буквально прочитав его мысли, злобно предупредила она. — Не ерничай. А то позову сюда Липа, и он увидит тебя во всей красе. — Пф, — фыркнула девушка. — Он итак все это видел. Микки с хмурым лицом размахивал невидимым белым флагом. — Дальше можно не продолжать. — Ну вот опять, бля-я… — Мэнди стиснула зубы. — Йен, мать твою за ногу, подойди сюда. Богом клянусь, если ты снова потеряешься с поля моего зрения, я тебе ебану. — Прости. Я не смотрел. Просто постоянно забываю, — смутился парень и вернулся на свой пост. Доктор Мараджани казалось был в восторге от этих родов. Он никогда раньше не сталкивался с суррогатными родами и уж точно никогда не сталкивался с такими сильными рожающими женщинами. — Все правильно, Мэнди. Следите за ним. Йен еще больше надулся. — Вы злой. — Раньше тебя не интересовали киски. Вот и нечего начинать. Сейчас она не в лучшей своей красе, — заметила Мэнди. Йен вздрогнул. — Ладно. Я здесь. Не двигаюсь. Выйдя из палаты два часа спустя, Йен обнаружил, что к Липу присоединились Карл, Фиона и Дебби. Все дружно вскочили по стойке смирно. Йена ломило от усталости, но он был так счастлив, что даже не ощущал этого. — Ну как? — выпалила Дебби. — Она здесь, — слеза скатилась по лицу Йена. — И она прекрасна. Фиона крепко обняла брата, выбив из него весь дух. — О, малыш. Я так за вас рада. — Микки в порядке? — спросил Карл. — Как Мэнди? — следом выпалил Лип. — Сходите сами проверьте, — Йен широко ухмыльнулся и кивнул на палату. Они тихонько прокрались в больничную палату. Мэнди лежала под свежими простынями, выглядя измученной, но счастливой. Ее глаза искрились радостью. Лип подошел к ней, считая, что выглядит весьма хладнокровным, но обмануть ему конечно же никого не удалось. Он смахнул волосы с ее лица и легонько поцеловал в лоб. — Привет, — прошептал он. — И тебе привет, — ответила девушка. — Будь полезным. Мне нужна кока-кола из автомата. Лип издал тихий смешок. Даже испытывав, вероятно, самую ужасную физическую боль в несколько часов, его дерьмово выражающаяся дама сердца с Саутсайда осталась такой же, как и раньше. Йен отошел в сторону, и все взгляды упали на Микки. Его черные волосы выглядели так, будто они были стянуты во все стороны, пока он с обожанием смотрел на крошечного ребенка в своих руках. Его голубые глаза блестели от непролитых слез, когда он поднял голову. — Привет, ребят, — поздоровался он. — Смотрите, кто здесь. Фиона громко всхлипнула. — Она просто прелесть. — Похожа на своего папу, — ответил Йен с ухмылкой. — Можно мне? — Фиона указала на сверток в его руках, и Микки осторожно поднялся на ноги. Он обращался с дочерью, как человек с многолетним опытом, а не как тот, кто на самом деле лишь изредка нянчился с Дэниелом. Он положил ребенка на руки Фионы и рухнул в ожидающие объятия Йена. Высокий мужчина обнял Микки сзади за плечи. — Ты прекрасно выглядишь, Мэнди. — сказала Дебби с благоговением в голосе. — Буду выглядеть еще лучше, когда твой брат поднимет задницу и принесет мне мою газировку. — Мэнди многозначительно посмотрела на Липа. Он вскочил на ноги и отдал честь. — Будет через секунду. — Так как ее зовут? Все-таки выбрали Карлу, да? — Карл широко улыбнулся. — Я начну называть тебя Карлой, если ты продолжишь это дерьмо, — предупредил он с ухмылкой. Йен подтолкнул своего мужа. — Скажи им. — Почему я? Сам скажи. — Это была твоя идея. — Серьезно? Это не гребаный «Король Лев», Галлагер. Сам говори. Фиона в замешательстве смотрела на спорящую пару. Они действительно были созданы друг для друга. — Да кто-нибудь уже скажите. Микки вздохнул в своем фирменной «вы все невыносимы, но я готов на все ради Йена» манере. Он уже собирался заговорить, когда Лип ворвался обратно в комнату с банкой газировки. — О, смотри, а вот и дядюшка Шрам. Вовремя, — протянул Микки, и Йен ущипнул его. — Дамы и господа. Позвольте нам официально познакомить вас с нашей дочерью. Фиби Оливия Галлагер Милкович. Друзьям она будет известна как Фиби Милкович. И никогда как Фибс. И точка, — Микки говорил тихо, но четко. — Фиби, — повторила Дебби. — Воу. Красиво. Йен радостно ухмылялся. — Это совмещенно Фиона и Дебби. Удивление и радость на лице Фионы быстро исчезли, когда она взглянула на шокированного Микки. — Да? — Микки повернул голову, чтобы посмотреть на своего мужа. Глаза Йена сузились. — Ну да. Стой. Ты не поэтому его выбрал? Микки быстро покачал головой. — Нет! Мне просто понравилось имя! — Фи от Фионы. Би от Дебби. Фиби. — медленно произнес Йен. — Блядь. Я насколько тугодум? — Микки издал взрыв смеха. Мэнди покачала головой и сделала глоток содовой. — Ничего себе, а я тут вообще не оказала никакого влияния на ее жизнь. Маленькой мисс Милкович пришлось некоторое время побыть в больнице. День ее рождения — 28 декабря, она родилась примерно на пять недель раньше срока. Вроде незначительно, но этого достаточно, чтобы в течение нескольких дней было необходимо понаблюдать за функцией ее легких, сердечных и мозговых ритмов, и самое главное — за ее почками. Микки волновался о здоровье своей дочери, но делал это молча. Он навис над ее кроваткой, наблюдая, как она дышит, ее крошечные пухлые губки дрожали. Он ловил каждое слово врачей. Не хотел пропустить ничего важного. Ему нужно было знать, что его маленькая девочка будет здорова, делая каждый последующий вдох. Еще более тревожным было то, что он знал, что если она каким-либо образом пострадала из-за чертовой генетической предрасположенности его семьи, он никогда себе этого не простит. Поэтому, когда доктор Мараджани пришел 31 декабря и выдал Фиби справку о том, что она здорова, — Слава Богу — вырвалось у него почти бессвязно. — Ты не веришь в Бога, сученыш, — усмехнулась Мэнди, собирая сумку. Микки кинул ей фак и поднял Фиби с кроватки. — Пора домой, принцесса Фиби. Фиби устроилась в своей люльке рядом с их кроватью. Они были дома уже пять часов, и Микки отошел от нее только раз, затратив минимальное количество времени на то, чтобы помочиться и вымыть руки. Над их квартирой шумел новогодний фейерверк, но малышка по прежнему спала. У нее явно была способность Микки проспать что угодно. — Мик. Поговорим об этом? — Йен провел ладонью по груди Микки и замер на месте его бьющегося сердца. — О чем? — Микки повернул голову и посмотрел на Йена. Было темно, но уличный фонарь с окна отбрасывал достаточно света, чтобы разглядеть профиль и очертания. — Как сильно ты переживаешь из-за того, что Фиби может быть больна. Дыхание Микки сбилось. — Не знаю, что говорить. Кончики пальцев Йена слегка коснулись грудной мышцы Микки. — Все в порядке. Я понимаю. Но доктор сказал, что с ней все хорошо. Абсолютно. Ты же слышал его. — Знаю. Но как долго? Я дожил до пятнадцати, прежде чем понял, что болен. К тому времени было почти поздно. И я знаю, что это иррационально. Она биологически не мой ребенок и… — Эй. Даже не смей говорить эту херню. Она твой ребенок, — упрекнул он своего мужа. — Я знаю! — горячо ответил Микки. — Я говорю о генетике. Это научное дерьмо. И я знаю, что мы дали ей больше шансов, не вовлекая в процесс моих маленьких пловцов, но суть в том, что Мэнди — моя кровь. Кровь Фиби. И я боюсь, что в конечном итоге это все приведет к полному пиздецу. Йен оборвал тираду мужа, прижавшись губами к уголку его рта. — Я понимаю. Правда. Но у нас есть гораздо большее преимущество, чем у тебя тогда. Мы знаем о диабете и твоих проблемах. Мы можем проверять ее каждый год, чтобы ничего не упустить. Но, малыш, ты не сможешь наслаждаться хорошими моментами, если будешь постоянно ждать чего-то плохого. Пара слез скатилась по щекам Микки, и Йен поцеловал их. — Посмотри на нее. Она абсолютно идеальна. Микки фыркнул и кивнул. — У нее будут мои волосы и твои глаза. — Она будет лучшей частью нас обоих. Обещаю. А теперь поспи. Она скоро проснется, чтобы покушать. — Йен нежно поцеловал мужа в губы. Микки повернулся, чтобы еще раз взглянуть на Фиби, прежде чем закрыть глаза. — Я люблю тебя, Галлагер. Прости, если говорю это редко. Но я правда люблю. — Мик. Еп твою мать, ложись уже спать, — тихо рявкнул Йен. — Ну и хрен с тобой, — усмехнулся Микки. Они почти уснули. Почти. Ваааааааааа! — Вот и началось. — Йен скатился с кровати с улыбкой на лице. Он обошел кровать по направлению к кухне, где было приготовлено несколько бутылочек молока. Проходя мимо Микки, он остановился и прижался к его губам легким поцелуем. — Я тоже тебя люблю. Микки усмехнулся и поднял свою плачущую дочь, нежно покачивая ее и что-то еле слышно бормоча. — Видишь того парня? С костром вместо волос? Это твой папа. Он любит нас. И мы любим его. Он делает нас счастливыми. Я не могу дождаться, когда ты станешь немного старше и поймешь, как сильно он нас любит. Хмм. О, да. Это будет потрясающее приключение. Наполненное раздражающим количеством Галлагеров. Но мы тоже Галлагеры, малышка. И знаешь, что? Это лучшее, что со мной когда-либо случалось. Шшш. Он уже идет. Принес тебе покушать. Только не говори ему, о чем мы здесь болтали, ладно? У твоего старика должен быть хоть какой-то секрет. И он в том, что у меня была жизнь до того, как появился твой папа, но на самом деле я вообще не жил. В этом вообще есть смысл? Думаю, должен быть. Есть огромная разница между жизнью и тем, чтобы жить. И твой папа дал мне все это. Он будет лучшей частью твоей жизни, малышка. Обещаю. Йен вошел в комнату и обнаружил, что Микки бормочет что-то в пряди темных волос Фиби. — Вы двое что-то замышляете против меня? — А тебе все надо знать? — Микки ухмыльнулся и взял бутылочку у Йена. — Да, — Йен забрался в постель рядом с мужем. — Я бы хотел знать. Микки улыбнулся и покачал головой. — Строго между отцом и дочерью. Йен откинулся на подушку и безмятежно улыбнулся, наблюдая, как его дочь пьет молоко. Это была жизнь, которую он всегда хотел. Правда теперь казалось, что это даже больше, чем он того заслуживает. Но он ни на что бы это не променял. Это было его. И никак иначе.