Невесомый

В день, когда Мэнди вышла из ванной с обворожительной улыбкой и положительным тестом на беременность, им позвонила Мэдлин, сообщив, что их заявление об усыновлении было отклонено судом. Новость пришла через час после теста, так что это оказалось несильным ударом, однако Йен был немного зол из-за того, что их попытка оказалась напрасной. Какой-то чопорный судья в своей комнате, далекой от их реальности, решил, что из них не выйдет достойных родителей. Это задело его сильнее, чем он ожидал. Но теперь уже они имеют другой вариант, и в любом случае он лучший. Потребовалось всего четыре попытки. Всего четыре месяца. Медицинское образование Йена подсказывало ему, что вероятнее всего Мэнди забеременеет не сразу. И тому способствовало множество факторов. С незапамятных времен искусственное оплодотворение (термин, который Микки отказался произносить, потому что, фу) никогда не было таким успешным, как более традиционный способ рождения детей, плюс Мэнди уже более десяти лет находилась на противозачаточных. Для подобного способа оплодотворения требовалось время. Поэтому, когда тест показал две синие полоски всего через четыре месяца, они растерялись. Нет, не так, Микки растерялся. — У нас ребенок будет, — бормотал себе под нос брюнет, расхаживая по квартире. Йен пришел домой пару минут назад, даже не успев переодеть рабочую форму. — Знаю. Все еще не верится. — Ребенок, Йен. Жизнь. Человеческая. Мы будем отвечать за то, чтобы он живым остался, — разглагольствовал Микки. — Мик, ты в порядке? — Йен встал перед мужем, заканчивая его расхаживания по квартире. — Я? А, ага. В полном, — саркастически ответил Микки. Йен печально нахмурился. — Ты передумал? — спросил он. Микки нахмурился, выглядя крайне оскорбленным. — Конечно, нет! А тебя что, вообще это не трогает? — Если честно, меня трогает то, что тебя это так сильно трогает. Я понимаю, что сама мысль о ребенке пугает, но это то, на что мы подписались. Теперь я начинаю паниковать из-за того, что ты не готов, — просто ответил Йен. — Эй, да пошел ты, — фыркнул Микки. — Все я готов. Просто боюсь. Ну типа, кто для нас был хорошим примером для подражания, наши папаши? — Боб Росс. Дик Ван Дайк. Билл Най, — моментально ответил Йен. — Почему ты перечислил знаменитых стариков? — усмехнулся Микки. — Не только стариков. Большая Птица тоже оказала сильное влияние, — Йен ухмыльнулся. Микки почувствовал, как напряжение спадает с его плеч. — А, так значит, нам просто нужно быть такими же хорошими, как три старых знаменитых белых мужика и Большая желтая птица, чтобы постичь все тонкости воспитания, да? — Именно! — Йен хлопнул в одобрении. — Творческий талант, науку и подозрительный английский акцент предоставят парни, а Большая Птица оснастит нас хорошими моральными качествами. А знаешь, мы можем забыть абсолютно все, что Фрэнк и Терри когда-либо нам затирали. Микки откинул голову назад и рассмеялся. — Ты такой придурок. — Эй. Ты вообще-то замуж за меня вышел. — Да, вышел, — согласился Микки. — И это лучшее решение в моей жизни. Это был непростой секрет, который они втроем должны были хранить в течение первого триместра. Все они оказались немного суеверными, потому решили, что сообщат новость друзьям и семье лишь после первого УЗИ, когда все окончательно прояснится. В этот день Йен отпросился с работы и встретился с Микки и Мэнди на прием. — Ладно, — сонограф перевел взгляд с одного на другого. — Пожалуй, здесь будет достаточно лишь будущих мамы и папы. — Не-а, — Мэнди покачала головой. — Тут нужны все трое. Они — мамка с папкой. Я тут как электропечка для будущего калачика. — Да господи, Мэнди, — простонал Микки, в то время как Йен рассмеялся. Сонограф был ошеломлен, но кивнув, провел всех троих в комнату. Мэнди запрыгнула на кушетку и задрала рубашку. — Мне придется увидеть что-то, чего я определенно видеть не хочу? — Микки нахмурился, когда в поле зрения появилась кружевная отделка лифчика Мэнди. — Нет, ссыкун. Он просто обмажет меня желешкой, пока ты будешь пялить в экран. В кино не разу не видел чтоль? — она закатила глаза. — Не так много сонограмм в боевиках Сигала, Мэнди, — Йен хихикнул и увернулся, чтобы избежать локтя Микки. Секунду спустя комнату заполнил тихий звук. Он стал громче, и глаза Йена расширились от изумления. — Это сердцебиение, — прошептал он Микки, беря его за руку и нежно сжимая. — Ахренеть, — счастливо улыбнулся Микки. — Реально, сердцебиение? — А вот и он. Я нашел тебя, — сонограф присмотрелся к экрану. — Все так, как и должно быть. Две руки. Две ноги. Хорошие легкие. Ровное сердцебиение. — И определенно только один ребенок, — уточнил Йен. Он несомненно был готов стать отцом, но в данный момент наличие даже одного ребенка было весьма пугающим. — Определенно. Мэнди улыбнулась парням. — Ну вот. На один триместр меньше. Осталось два. — Офигеть можно. — Микки был так поражен, что уставился на экран, как на какой-то Суперкубок. — Я дам вам несколько снимков, а затем мы назначим еще одно УЗИ примерно через восемь недель. Тогда вы сможете сказать, если захотите узнать пол ребенка. В общем все заняло меньше часа, после чего Мэнди уже возвращалась в Сент-Луис. Работа становилась захватывающей, и она не хотела многого упускать. Йен и Микки направились в «Алиби», чтобы встретиться с Карлом, выпить и рассказать ему хорошие новости. — Эй, говнюк, ты пьешь? — зайдя в бар, крикнул Микки Карлу. — А я могу выбрать? — Он осмотрел верхнюю полку бара. — Еп твою, да или нет, — огрызнулся Микки, к удовольствию Кева за стойкой. — Налей ему пива. И газировку мне и Йену, — попросил Микки. Вот вам и доказательство того, что теперь в баре продают и содовую. Это, конечно, что-то новенькое. Микки отнес напитки в кабинку, которую занял Карл, и сел рядом со своим мужем. — Че такие довольные то? — Карл отхлебнул пива. Йен вытащил из кармана крошечное фото и подвинул его через стол. — Первая фотография малыша. Челюсть Карла ударилась о стол, а брови взлетели до небес. — Да ладно, бля. — Не говори. Жуткое дерьмо, — согласился Микки. Карл прищурился, разглядывая фасолинку на картинке. — В душе не чаю, на что я смотрю. Микки и Йен переглянулись и оба покраснели. — Хм. Ну собственно как и мы. Да, мы не хотели выглядеть тупыми папами-геями, поэтому просто прикинулись, что все поняли, — ответил Микки. Карл фыркнул от смеха. — Бля, это офигенно. Я так рад за вас. Знаю, как сильно вы хотели этого. Йен сунул руку под стол и накрыл ею ладонь Микки. Старший пошевелил пальцами в руке Йена и соединил их вместе. — Как там Мэнди? — Карл отхлебнул еще пива. Карл был единственным человеком, который знал, что Мэнди была их суррогатной матерью. Они не хотели трепаться со всеми, у кого было свое мнение по этому поводу, до тех пор, пока все окончательно не решится. Клан Галлагеров был благосклонным и любящим сборищем, но каждый любит кинуть свои два цента, даже если никто об этом не просит. Плюс Мэнди не нуждалась в дополнительном давлении. Именно поэтому на протяжении всего процесса они держали это в секрете. Как известно, Карл был тем, с кем Микки всегда мог поговорить, и именно поэтому его посвятили в секрет, как только тест показал положительный результат. — Тошнит не так часто, и все еще привыкает к постоянной усталости, — Йен улыбнулся. — Так что неплохо. — Да она круче всех, кого я когда-либо знал. Она справится с этим, — согласился Микки с нежной улыбкой. — Теперь перейдем к более важным вещам. Вы ж назовете мелкого в мою честь, да? Микки выглядел оскорбленным. — Я не стану называть своего ребенка Дебилом. Карл только покачал головой. Микки так часто называл шутки Йена глупыми, хотя у самого ни чуть не лучше. Лип испытал целый ряд эмоций, когда узнал, что Мэнди носит ребенка его брата. Какие-то из них были вполне разумными. Какие-то не очень. Счастье от того, что его брат наконец получит то, о чем всегда мечтал, омрачалось осознанием того, что ребенок Йена находится внутри человека, с которым он пытался сблизиться в течение последних восьми месяцев. Мэнди вела себя так хладнокровно, что Лип уже был готов сдаться, однако у него никогда и ни с кем не было такой искры, из-за чего он так и не смог ее отпустить. Понимая, что теперь Мэнди играет ключевую роль в истории жизни Йена, он отступил, но печаль от потери своего возможного счастливого будущего осталась. — Ты не сказала мне, — начал он, подойдя к Мэнди в супермаркете в Сент-Луисе. Она развернулась, и его взгляд упал на растущий живот, который почти полностью был скрыт платьем. — Лип? Какого хрена ты здесь забыл? — Мне нужно было с тобой увидеться. Йен рассказал нам…их радостную новость. И мне просто захотелось с тобой повидаться. Мэнди вздохнула и бросила упаковку салата в тележку. — Слушай, извини, что не сказала. Но это был не мой секрет и ни мне его было рассказывать, ясно? Микки и Йен очень сильно хотели этого, а я хотела помочь им. — Я знаю. И понимаю это. Ты же поэтому была такой отстраненной со мной? — Он повернулся прямо к ней. Мэнди грустно улыбнулась. — Нет. Честно? Я не думала, что у нас получится что-то серьезное. Я здесь. А ты-нет. Ребенок-это всего лишь временное обстоятельство, прежде чем я вернусь к тому, что продолжу рвать задницу на работе. Лип нахмурился. Он был расстроен ее словами и не знал, что сказать. — Ты мне нравишься. Очень. — смягчилась Мэнди. — Но у тебя свои заботы, а у меня свои. Он кивнул. — Я просто подумал, что мы вроде как сблизились? — О, так и есть. Мы очень сблизились. — Она усмехнулась. — Просто время неподходящее. И твой брат, который меня обрюхатил ни имеет к этому никакого отношения. Дама неподалеку удивленно уставилась на них, проходя мимо с кабачком в руках. Мэнди сверлила ее взглядом до тех пор, пока та не ускорилась и в конце концов не скрылась. Лип начал смеяться. — Это всегда будет звучать странно. — Как я уже сказала им на приеме УЗИ, я всего лишь электропечка для будущего калачика, — просто ответила она. Лип громко фыркнул от неожиданности. — О, Боже. — Еда в корзине уже размораживается. Хочешь помочь мне донести это домой, а я приготовлю нам что-нибудь на ужин? — Конечно, — согласился он, уверенно кивнув. Возможно, она была права. Их время было неудачным. Но это не означало, что они не могли быть друзьями. Впервые в жизни Лип был доволен простой дружбой с женщиной, которая была ему небезразлична. Это же считается показателем личностного роста, верно? Когда парни снова встретились с Мэнди на плановом УЗИ, они все еще не определились, хотят ли знать пол ребенка. — Но это же не важно. Так зачем? — Йен пожал плечами, листая журнал о фертильности в приемной. — О Боже. Ты один из этих? — Мэнди громко рассмеялась. — Из каких? — Из тех, которые: «Я не буду раскрывать их пол, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы сами об этом сказать?» — поддразнила Мэнди писклявым голосом. Йен фыркнул и перевернул страницу. — Нет, это не так. Мне просто неважно, кто у нас будет, так что в этом нет особого смысла. Мы можем покрасить детскую в нейтральные цвета. Микки кивнул в ответ. — Мне тоже все равно. Мэнди надулась. Если честно, она хотела знать. — Мне кажется, это несправедливо. — Если хочешь знать, пожалуйста. Мы выйдем, и тебе все скажут. Но я уверен, что ты расколешься еще до того, как мы успеем дойти да парковки. — Микки ухмыльнулся. — Ну и ладно. — Она скрестила руки на своем внушительном животе. — Дружок, твои папы плохо обращаются с твоей бедной тетей Мэнди. Микки с нежностью улыбнулся этому прозвищу. После того, как Карл назвал его на снимке дружок, прозвище прилипло, и по мере того, как Мэнди росла, оно росло вместе с ней. Теперь ребенок был уже наполовину сформировавшимся, и Микки полностью смирился со своей судьбой — в скором времени стать отцом этого малыша. Их вызвал в комнату другой сонограф. Это была миниатюрная леди с прической в стиле пикси и острым носом. Она посмотрела на них троих, и стало ясно, что она не читала их записей. Мэнди не стала дожидаться, пока она заговорит. — Папашки. Суррогатная мать. Заходят все. — Тогда конечно. — Сонограф, наконец, улыбнулся. — Проходите. Меня зовут Джейн. Несколько минут спустя Джейн была в курсе их истории благодаря кратким пояснениям Йена, и теперь, пока девушка настраивала точный ракурс, на экране мелькало изображение. — Вот так! Все хорошо и стабильно, — просияла она, указывая на экран. Теперь уже очертания Дружка стали гораздо четче, и Микки тихо ахнул. — Теперь я его вижу, — прошептал он Йену. Йен взял мужа за руку. — Я тоже! Это просто удивительно. — Сильное сердцебиение, — размышляла Джейн, отмечая какие-то параметры. — Хотите узнать пол малыша? Йен и Микки переглянулись и улыбнулись. — Конечно. Давайте сделаем это. Мэнди попыталась сесть, но ей помешал этот липкий гель. — Вы же не хотели! — Нет, нам было неважно. Но это самое меньшее, что мы можем сделать для тебя. — Микки ухмыльнулся. — А, ну да. Я тут жертвую своим потрясающим телом, чтобы у вас, парни, родился карапуз, а взамен получаю единственную, в итоге бесполезную для меня информацию. Потрясная сделка, — пожаловалась Мэнди, но с улыбкой на лице. Джейн посмотрела на них троих, и Микки в последний раз кивнул. Она широко улыбнулась и снова посмотрела на экран. — Это девочка. Йен почувствовал резкий трепет в животе. По какой-то причине, основываясь на пустых доводах и фактах, он был уверен, что это мальчик. Он не ожидал услышать, что у него будет дочь. Микки выглядел ошеломленным, когда медленная улыбка начала расплываться у него на лице. Он крепко сжал руку сестры. — Я сделаю вам несколько снимков и оставлю на минуту, — сказала Джейн и вышла из комнаты. Мэнди указала на Микки. — Ты должен выпустить ее из дома до того, как ей исполнится 40. — Чего? — Он нахмурился. — Нет, ни за что. Йен усмехнулся и притянул Микки ближе. Он нежно прижался губами к его виску. — Мы будем папами девочки. Это так круто. — Круто говоришь, а я скажу, что это пиздец как страшно — возразил Микки. — Да, еще бы, — ответил Йен. Первый человек, с которым Микки решил встретиться, когда Мэнди вернулась домой, а Йен — на работу, был Карл. У парня была поздняя смена в «Shack», поэтому Микки зашел потусить в кабинке, пока тот работал. Обычно здесь было тихо, поэтому они могли спокойно поболтать, пока Карл убирался в конце дня. Заведение практически пустовало, занято было всего пара столиков. — С дружком все хорошо? — сразу же спросил Карл, когда вошел Микки. Микки стукнулся кулаками со своим лучшим другом. — Все отлично. Карл сразу же расслабился и схватил стаканчик Микки, чтобы наполнил его в автомате содовой. — Принесу тебе что-нибудь пожевать. Садись пока. Уже через несколько минут Карл сел в кабинку напротив него, принеся с собой поднос с любимыми жареными закусками Микки. Креветки с попкорном и картошка фри. Микки сунул руку в карман куртки и вытащил то самое фото с УЗИ, передав его Карлу. — Офигеть! Это настоящий ребенок! — Знаю! — Микки рассмеялся. — С руками, ногами и головой! Она прекрасна. — Она? — Карл ахнул. Микки слегка покраснел. — Да. Это девочка. — Маленькая Карла! — Неа. Если честно, я готов называть ее дружком до конца жизни, — пошутил Микки. Карл вернул фото Микки, и выражение его лица стало серьезным, что было чем-то крайне редким для молодого человека. — Ты же понимаешь, что дочка это еще большая ответственность, верно? Микки закусил губу. — Понимаю. — Этот мир не добр к девочкам. Раньше я тоже к ним так относился. Чем больше Дебби верещала о равенстве и правах женщин, тем хуже я обращался с девушками, которых знал. Сейчас все не так. По крайней мере, я надеюсь, что не так. Я больше не бегаю за каждой юбкой и не требую к себе внимания, будто они мне чем-то обязан. Но с такой фигней сталкивается каждая девушка, и это отстой, — пробормотал Карл, уставившись в стол, как будто ему было стыдно за свое прежнее отношение к женщинам. — Сейчас ты не такой, — подтвердил Микки. — Это не оправдание, но все-таки у нас не было хорошего примера для подражания. Все наше воспитание — это телек и рэп-музыка. А подобное никого не сделает хорошим человеком. — Именно. Я об этом и говорю. Большая ответственность за дочь. Типа тебе предстоит воспитать ее сильной и уверенной в себе в мире, который хочет, чтобы она была слабой и кроткой. Чтобы она понимала, что сможет обратиться к тебе по любому поводу, и ты обязательно поможешь ей. Чтобы знала, что если какой-нибудь ублюдок обидит ее, то дядя Карл придет и разнесет его тупоголовую черепушку. Микки рассмеялся над разглагольствованиями Карла. Это было так похоже на него — раздуть из мухи слона, а после закончить все на ноте, которая моментально возращает тебя на землю. — Ты ведь поможешь нам, да? Карл улыбнулся и кивнул. — Спрашиваешь. Моя племяшка будет самой крутой. Микки потягивал свой «Dr Pepper», мини угощение, чтобы отпраздновать последнее запланированное УЗИ. — Она будет счастлива. Ее уже все любят. Микки вернулся домой после того, как закрыл смену с Карлом. Он ненавидел возвращаться в пустую квартиру. Это единственный недостаток работы, которую Йен так любил. Пройдет совсем немного времени, и рядом с ним окажется тот, кто будет занимать его, пока Йен на работе, поэтому он старался наслаждаться одиночеством, которое вскоре покинет его на следующие восемнадцать лет. Он направился прямо в ванную и быстро принял душ, после чего вернулся в спальню. На кровати стояла маленькая белая коробка, перевязанная розовым бантом. Он поднял крышку, и слезы моментально подступили к глазам, когда он увидел крошечный белый комбинезон с розовой надписью «50% Милкович, 50% Галлагер, 100% Идеально». Просто адуреть, как человек может поместиться в чем-то настолько маленьком. Он вытер глаза и взял бумажку со своим именем на лицевой стороне. Каракули Йена были знакомыми и в какой-то степени успокаивающими. «Мик, я не могу дождаться, когда мы начнем следующую главу нашего приключения. У нашей малышки уже есть самый лучший папа в мире. Я так сильно тебя люблю» Микки усмехнулся и вытер слезы тыльной стороной ладони. Он схватил свой телефон и быстро отправил сообщение Йену. «Ты банальный неженка, люблю тебя» Через минуту его телефон зазвонил. — Хэй. — Тебе понравилось? — сразу выпалил Йен, и Микки понял, что у того была напряженная ночь, и ему не терпелось поговорить со своим мужем. — Бля, очень, чувак. Как ты так быстро нашел это розовое дерьмо? Йен тихо хихикнул в трубку. — Не быстро. В шкафу есть такой же комбинезон с синими надписями. Микки тихо засмеялся. — Ну, конечно, есть. — Может оставить его для следующего раза. — Следующего раза? — Мхм, — промычал Йен. — Хочу от тебя миллион детей. — Мэнди точно не согласится, — усмехнулся Микки. — Я люблю тебя, Мик. — И я тебя люблю, Галлагер. А теперь вали работать. Они повесили трубки, и Микки аккуратно сложил комбинезон обратно в коробку, прежде чем надежно спрятать его в тумбочку. Он забрался в постель и зарылся лицом в подушку Йена. Прямо сейчас, несмотря на физическое отсутствие мужа, он чувствовал себя как никогда ближе с ним.