Рататуй

— Не грусти, ты же андроид. — Гэвин… — Даже не смей! Еще чего удумаешь… Обещай, жестянка. — Обещаю подумать над твоими словами. — Придурок пластиковый! — Кожаный мешок. Иди сюда… Ричард вернулся с работы раньше обычного, в этот день он не мог себе позволить заставлять ждать. На пороге квартиры встретила кошка, проказница любила ластиться к ноге, но просто выпрашивала лишнюю порцию корма. Так… принять душ для андроида не обязательно, но детектив приучил получать удовольствие даже от обыденных вещей. Гель для душа имел запах цитруса, а пеной для бритья ему не воспользоваться никогда, и зубная щетка не к чему. Домашняя одежда… сколько раз на него рычали, матеря на чем свет стоит слишком закрытую форму Киберлайф? Даже его память не могла вспомнить все, предпочитая подсовывать более… важные воспоминания. То, что заставляло чему-то внутри каждый раз крошиться битым стеклом, хоть такого материала в его конструкции не предполагалось. Спортивный костюм человека подошел, благо Гэвин любил покупать вещи больше на размер. Пройдя на кухню, он достал из холодильника пакет с тириумом, переливая в стакан по привычке. Облокотиться на столешницу не было никакого смысла, как и морщиться от глотка. Но… Тошно. Прибежавшая кошка запрыгнула на стол, удивительно умными глазами наблюдая за его попытками не разбить стакан о ближайшую стену. Приглушенный свет создавал атмосферу тоски, тишина давила. И ничего не исправить. Делая глоток за глотком, Ричард пытался… Пытался. А, что пытался? Что можно пытаться, если чувство потери никуда не уходит? Если в груди болит то, что у андроидов не должно быть априори? Черт! Прошло два года, а вина не переставала давить. Будто можно было спасти человека, когда этот глупый мужчина заслонил собой. Будто кровотечение от пяти пуль могло остановиться. Будто можно было перезаписать личность вредного детектива в новый корпус… Закрывая лицо руками, сгибаясь пополам от накатывающей истерики, Ричард хотел вырвать тириумный насос из собственной груди. Только, что это даст? Разве после деактивации он сможет воссоединиться с дорогим ему человеком? Чушь! Нет ни Рая, ни Ада. Да и зачем последний, когда он уже пребывал в персональном? Страшно потерять кого-то, а пытаться жить без него — невыносимо. — Гэвин… почему? Почему люди умирают? Потому, что они смертны. Кто-то раньше. Кто-то позже. Конец у всех один. Что тогда делать андроидам? Заключенное в нестареющую оболочку сознание вопило от ужаса реальности. — Эгоист… Чертов эгоист! Он так и не дал обещание. Но. Его детектив заставил дать слово... не умирать только потому, что жалкая жизнь человека оборвется. Мудак! И, что Ричарду остается? Сидеть на полу кухни, прижимая к себе кошку, чье мурчание так похоже на плачь. Сжимать до скрежета зубы, останавливая вопли сбоящего речевого аппарата, да считать тиканье часов. И больше ничего.