Кружева

Гин

Она серьёзно угодила в гарганту? Она серьёзно сейчас угодила в гарганту? НУ ЧТО ЗА ЧЕЛОВЕК?! Глупая! Глупая! ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА! Если выпущу ракетницу и нырну за ней, то придут синигами из отряда кидо и закроют за нами дыру. Как выберемся? Не ясно. Не понял, почему гарганта начинает сужаться сама по себе? Сама открылась, сама закрывается? Невероятно! Об этом не было никакой информации! И что вы мне предлагаете? Прыгать за Ханаёри? Боже… да я потом с неё три шкуры спущу! Выпускаю ракетницу и запрыгиваю в закрывающуюся гарганту. - Вы там что, так долго размышляли о том, идти ли за мной!? – строгий взгляд синих глаз хотел застать меня врасплох, но я лишь улыбнулся ей, состроив «подчинись и бойся», потому что дико зол. - Ты – самое глупое существо на всей планете! Неужели так сложно смотреть под ноги? Неужели ты не умеешь переходить в сюмпо?! – мой тон должен, нет, просто обязан её напугать! Потому что меня переполняет неконтролируемая злость и ощущение беспомощности, за то, что я, капитан третьего отряда, не успел поймать подчинённую летящую прямиком в чёрную дыру. - Вы всё сказали? Посмотрите, как высоко в небе находится гарганта. – она ткнула пальцем в небо, где пару секунд назад исчезла дыра. – я ударилась, потому что для меня это было неожиданностью и приземление прошло не очень хорошо. Я не смогла допрыгнуть обратно, потому что чувствую боль в рёбрах. – глаза Ханы будто извиняются. – вы могли и не идти за мной. - И как же ты планировала выбраться отсюда без меня? – смотрю на неё с издёвкой, мне нравится видеть её уязвимой. - Не знаю. Нашла бы гарганту, расположенную пониже, и вернулась бы. - Такая самоуверенная, аж тошнит. – я стал оглядывать местность. - Вас часто тошнит. Вам нужно обратиться к капитану Унохане не с проблемой бессонницы, а с проблемой желудка. - Лучше закрой рот, а то я перестану видеть смысл в моём прыжке за тобой. Если будешь болтать, я убью тебя здесь, и ты все равно не выберешься обратно. - Не злитесь, капитан. Вы добровольно за мной пошли, я вас не звала. Так что можете обижаться только на себя. Иронично взмахнув синими волосами, она развернулась и поплелась вперед, по тёмной пустыне, придерживая рукой левый бок. Давно я здесь не был. Однако, стоит заметить, что в этот раз Уэко Мундо встречает нас жутким холодом. По моей коже побежали мурашки. Я взглянул на тонкую фигурку, плетущуюся впереди меня. Хана одета в короткую юбку, ноги голые. Улыбаюсь сам себе, в знак своей правоты. Ей следовало слушаться меня и носить стандартную форму синигами. Теперь она должна жалеть об этом. Пусть жалеет. Пусть попросит меня о помощи. Только после этого, я помогу ей. Но она не собирается просить меня. Идёт себе вперед, вглядываясь в сумеречное пространство вокруг себя. - Где можно отыскать выход, не подскажете? – раздался её, пока ещё уверенный голосок. - Не подскажу. - Потому что вы вредный, или потому что сами не знаете? У меня вырвался смешок. Вредный? - По обеим из этих причин. - Понятно. Тогда почему вы следуете за мной? - Я следую за тобой? Позволь уточнить: мы оба движемся в неизвестном нам направлении. Так что пока я не вижу разницы в пути следования. - Понятно. Какое-то время мы так и идём, она впереди, я сзади. Ощущение подозрительной реяцу, которая окружает нас, сжимаясь в кольцо, становится более отчётливой. - Скоро на нас нападут.- делает заключение девушка. Её тон абсолютно спокоен. Она ещё более страшный человек, чем я. - Ты не боишься? - На моём пути попадался не один пустой. Вы справитесь с ними и без моей помощи. Мне плохо от ощущения жажды крови, которое они излучают. А ещё мне плохо от боли в ребре. Голос Ханы слабее, чем был какое-то время назад. Дело – дрянь. Я кладу руку на светло-голубую рукоятку своего занпакто. Справиться с дюжиной пустых для меня и правда ерунда. - Пронзи их, Шинсо. Прошло какое-то мгновение, а я одним выпадом уже пронзил отряд пустых. Вокруг всё стало спокойно. Только воет начинающаяся песчаная буря, которая застилает местность так, что даже Хана, идущая в пяти метрах от меня, становится расплывчато видна. - Нам нужно найти пещеру, или какое-нибудь углубление, чтоб переждать бурю. - командным голосом произношу я, догнав ее. - Эта подойдёт? - Ханаёри тычет пальцем в темное пространство, расположенное прямиком в огромной песчаной горе. - Идём. Сухо и тихо, как в гробу. Закатываю глаза от того, что меньше всего на свете, а точнее абсолютно точно, я бы не хотел оказаться здесь в таком положении. Всё, я хочу уничтожить эту девчонку! Поворачиваюсь к ней, включаю «подчинись и бойся», и моя душа уходит в отрыв: - Ты довольна? Как ты можешь называть себя одиннадцатым офицером? - я зол, раздосадован, и сейчас планирую морально уничтожить свою спутницу. - ты не почувствовала гарганту, не ушла в сюмпо, упала и не зацепилась ни за что, плюс ещё гарганта сама по себе закрылась, поднялась песчаная буря, которая непонятно когда закончится и... - И вы даже в двух последних нюансах вините меня? – девушка, опершись спиной о стену пещеры, плавно опустилась вниз, предварительно сбросив рюкзак. Она старается не показывать, что продрогла. Но ее трясущиеся пальцы говорят об обратном. Хана прекрасно знает, что в моем рюкзаке есть плед, который по правилам техники безопасности мы обязаны брать с собой, но даже его не просит. - Да, виню. - Хорошо, раз вам так легче, то можете поворчать и поулыбаться. - Раздражаешь. - Вас раздражают все, кто вас не боится. Но Вы ведь ошибочно полагаете, что вас боятся все в вашем отряде. Что она имеет в виду? - Разве это не так? Будто бы улыбка снисхождения, которая заставляет мое тело затрястись от ярости, слетает с губ Ханы. - Не так. Я открыл ее рюкзак, в поисках пищи. Я хочу есть. Но Ханаёри может и не надеяться, я не дам ей и куска хлеба, пока не попросит. - Не расскажешь ли как? - Вам удобно думать, что вас боятся. Вы ошибочно полагаете, будто создаёте репутацию диктатора и злыдня. Но вас не боятся. Вас любят и уважают. - Бред. Мой отряд не способен ни любить, ни уважать. - Вы как никто другой знаете, что способен. Иначе никакой дисциплины бы не было. Боялись бы - переводились в другой отряд по истечению времени, высказывали бы вам в лицо, писали бы жалобы. Но этого нет. Даже те, кого вы откровенно втаптываете в грязь, благодарны вам и принимают это втаптывание за должное наказание. Я недовольно фыркнул. Никогда не думал об этом с этой точки зрения. С упоением смотрю, как продрогшая девчонка наблюдает за тем, как медленно, походным ножиком я намазываю масло на хлеб, и, положив сверху кусок сыра, отправляю на тарелочку к остальным бутербродам. Не просит. Невероятная упёртость! Не хочу признавать, что не смотря на злость, которая кипит во мне, мне спокойно от осознания, что с Ханаёри всё хорошо. Через пару мгновений она отвернулась, уставившись на вход в пещеру. За ним, злобно завывая, крутится песчаный ураган. Умудрились же мы. Хорошо, что воду не разрешил пить, и две большие бутылки в запасе у нас имеются. Не пропадём. Но по окончанию урагана, нужно будет быстро выбираться из Уэко Мундо. Хана дрожит, кажется, даже побледнела. - Поднимай кофту, ребра посмотрю. - Это будет выглядеть очень странно, капитан Ичимару. Не думаю, что Рангику было бы приятно осознавать, что вы прикасались к телу другой девушки. Я потерплю. - Если ты потерпишь, то можешь умереть, вдруг там что-то серьёзное. За Рангику не переживай. - меня коробит от того, что она ее упоминает. Это наше с Рангику личное дело! Только наше! Но я должен сохранить самообладание и не прибить Хану здесь раньше времени. Но, когда вернёмся обратно, она познает все прелести жизни под моим началом. Хана смотрит внимательно в мои глаза. Я присел напротив, и жду, когда она отреагирует. - Тайчо, думаю, это лишнее. Она даже руку убрала с бока, ложно демонстрируя хорошее самочувствие. - Это приказ. Девушка сглотнула. Пару раз медленно моргнула и, сев прямо, без опоры на стену, подняла свой розовый тонкий свитерок. На бледной коже виднеется царапина, вокруг которой уже назрел сине-бордовый синяк с подтёками. Я аккуратно, кончиками пальцев, прикасаюсь к ее рёбрам, надеясь, что ничего не сломано, а Хана так напряглась, будто сейчас в неё вонзят стрелу, пропитанную ядом. Даже глаза закрыла. - Расслабь тело, так я быстрее закончу. - наслаждаюсь ее состоянием неловкости и стыда, и нежной тонкой кожей... Издевательская улыбка сама по себе налезает на мое лицо, и я продолжаю изучать состояние ее рёбер. Не без удовольствия подмечаю, что бюстгальтер Ханы, нижние кружева которого выглядывают из под вздернутой кофты, в цвет самой кофты. У неё несомненно есть вкус в одежде, но все равно она должна носить форму Синигами! Должна! Это мои правила! Ее кожа холодная и покрыта мурашками. От смущения ли? Или от холода? - Сильный ушиб и царапина. Переломов нет. - Я отошёл от неё, и, сняв хаори, небрежно кинул девчонке. - когда вернёмся в Сейрейтей, заставлю Киру проконтролировать, чтоб ты была одета в униформу. - Я не буду ее носить. - Чем же она тебе так не нравится? - Она не проносит мне счастья. - А что приносит тебе счастье? Хана притянула хаори ближе, и спряталась под него почти целиком. - Ну, вот например то, что вы все же дали мне возможность согреться, сделало меня счастливой, потому что я не ошибалась в Вас. - Заткнись. Тошно слушать. - Я все-таки скажу. Вы изображаете из себя злого, неприкосновенного человека, который готов на любую подлость во имя подчинения ваших подопечных. Вы обманываете себя, думая, что если вы запугаете всех нас своими выходками, то мы будем подчиняться, чтоб избежать последующих издевательств. Но при этом вы молча заботитесь о состоянии своего отряда, не делая на этом акцент, чтоб Синигами не стали говорить об этом так откровенно, выращиваете вкуснейшую хурму, кричите по ночам, потому что вас, как и всех нормальных людей, посещают кошмары, и где-то в глубине души, понимаете, что вы достаточно ранимый человек, который лишь скрывает всю свою раненую подноготную, под фальшивой защитной улыбкой. - Ханаёри Яно, - говорю я на сдержанном выдохе, - либо ты заткнешься, либо я отрежу тебе язык. - Не отрежете, больше чем уверена. Но, пожалуй, заткнусь. Не знаю почему, но какие-то потайные эмоции внутри меня вдруг резко стали ощутимы. - Я не такой, каким ты меня себе представляешь. В пещере становится ещё темнее. Я протягиваю Хане бутерброд, вьюга разошлась не на шутку. Она молча берет ужин, и, спрятавшись под хаори, все ещё трясясь от холода, тяжело вздыхает. - Простите меня, капитан. - раздаётся тихий шёпот. - я ведь и правда могла быть более внимательна. - Если запачкаешь маслом мое хаори, я тебя четвертую. Стало совсем темно. Я достал большой плед, и, приготовившись не спать совсем, укрыл одной половиной пледа Хану, второй укрылся сам. Мы сидим молча, опираясь на стену скалы, в полуметре друг от друга. Из-за темноты я не вижу лицо девушки, но, по темпу дыхания, могу сделать вывод, что Хана дремлет. Ветер гонит песок так сильно, что на входе в пещеру появилась небольшая насыпь. Меня не боятся? Меня уважают? Всю свою жизнь я делал так, чтоб напугать, а они меня уважают? Нет, я не поддамся на слова этой девчонки! Она ничего не знает! Ни об отряде, ни обо мне! А ещё она влезла в наши с Рангику отношения. Смотрю в ее сторону. В темени ничего не видно. Слышу ее дыхание. Задушить что-ли? Улыбаюсь этой глупой мысли, на самом деле, она даже симпатизирует мне. Бесит и симпатизирует. Раздражает. Я не собираюсь спать . Я не собираюсь спать. Не собираюсь Сколько времени? Сколько сейчас времени? По ощущению утро. Неужели прошла ночь? Я ни разу не проснулся. Не открываю глаза, лежу. Лежу в горизонтальном положении на чем-то мягком. Почему этой ночью мне не снились кошмары? Я чувствую бодрость и... покой? Моих волос робко касаются пальчики. Они убирают со лба непослушную челку, заправляя ее за ухо. Я лежу у Ханы на коленях? Она гладит меня? Живот зашёлся в судороге, ее прикосновения такие.... необычные. Ловлю себя на мысли, что не хочу, чтоб это заканчивалось. Пытаюсь дышать ровно и самому себе не могу объяснить... Почему я хочу, чтоб это продолжалось как можно дольше? Одежда девушки пахнет корицей и шоколадом, моего уха касаются длинные пряди её волос. Она собирает мою непослушную челку кверху холодными подушечками пальцев. Такими мягкими и ласковыми… меня никогда и никто так не гладил. Обращаю внимание на то, что шум урагана стих. Значит, если я открою глаза, мы выдвинемся в путь. Не хочу открывать глаза. Но... я чувствую реяцу пустых. Чувствую, как Хана повернулась к выходу. Значит, тоже поняла, что мы тут не одни. Вероятно, хозяева пещеры вернулись домой. Разбудит меня? Нет? - Жаль, капитан Ичимару, но мне придётся немного вас потревожить. Она вздохнула, и, приподняв мою голову, аккуратно вылезла из под ее веса. Расположив меня на чём-то мягком, вероятно, на моем сложённом хаори, пошла к выходу из пещеры. Не знаю, что она там увидела, но лишь услышал тихое - Играй, Байорин! И она заиграла. Я открыл глаза и передо мной предстала картина: Ханаёри держит в руках вакидзаси, подобный моему, поверх которого оплетённые нити ее реяцу создали подобие светящихся струн. Смычок, так же состоящий из реяцу медленно скользит по этим струнам и извлекает из них мелодию, которая заставляет меня замереть и.... окунуться в свои чувства... Боль, страх, ненависть... все кажется таким невесомым перед желанием ощущать... любовь? Нужность? Нет... нужно чтоб она перестала играть.... это ее шикай? Издевательство! Она не должна была переходить в мой отряд! Не должна! Опираюсь на стену и закрываю уши. Но Музыка доходит до глубин моей души не через них! Через сердце... Мое естество сопротивляется мне, настаивает на том, что я сам должен любить. Сам должен чувствовать нежность... нет, Ханаёри, перестань играть.... Я кинул на неё злой взгляд, эта девчонка вытягивает из меня внутренних демонов. Но... что это? Два пустых, в форме животных, снимают со страшных морд оскал и направляются к Хане. Мелодия быстрая, живая, внушающая радость, ощущение безопасности. От девушки в разные стороны исходят нити желания мира, без пролития крови, и пустые, подобно домашним псам, садятся напротив неё. Глаза Ханы прикрыты. Натренированные ножки периодически сжимаются в коленях в такт ее мелодии, она так погружена в музыку, так желает донести этой музыкой что-то сокровенное. Мне это не нравится. Мне не нравится, что рядом с этой девушкой я спокойно спал. Мне не нравится, что она пытается вытащить из меня что-то хорошее против моей воли. Мне не нравится это. Но я не хочу это прекращать. Музыка остановилась. - Капитан Ичимару, вы проснулись? - синеволосая девчонка глянула на меня вполоборота, а в ее глазах... В ее глазах слёзы. Я изучающе гляжу на неё, нахмурившись и не понимая, что происходит со мной. Но эта музыка, которую она точно нутром своим играла, даже её саму вывела на эмоции. - Привет. - мой голос звучит без добра. Но и злым не кажется. Я оглядываю пустых, что сидят возле ног Ханаёри, очарованные ее музыкой. Кажется, они тоже потеряли желание убивать. Тоже.... Нет, желание убивать кого угодно, и за что угодно, у меня врождённое. Это мой собственный способ выживать. Подчинить любой ценой и доказать своё превосходство. Но почему эти внимательные синие глаза так выводят меня из колеи? Я сомневаюсь даже в том, что все это происходит против моей воли. Я слишком часто сомневаюсь в своём образе жизни рядом с Ханой. Нужно будет по возвращению это исправить. - Я не знаю, насколько долго эти пустые будут впечатлены моей музыкой. За один раз желание убивать вряд ли можно искоренить. Как думаете, может нам воспользоваться моментом и пойти искать гарганту? Ее взгляд. Такой светлый, такой просящий. Она просит меня? О чем? - Капитан? - Че стоишь? Рюкзак взяла и уже чешешь в поисках выхода наружу! Хана быстро убрала меч, и, схватив рюкзак, почти бегом устремилась за мной из этой пещеры. Мы идём несколько часов, и меня начинает напрягать молчание. Почему она молчит? Плетётся за мной, и молчит. Снова холодает. Неужели такое похолодание в Уэко Мундо связано с грядущей песчаной бурей? Не хочется мне опять в неё попасть. Но, если Ханаёри снова даст мне шанс выспаться, при этом будет перебирать пальчиками мою чёлку, то я сам устрою эту песчаную бурю сейчас же. Гляжу на неё. Ловкими движениями она заплела волосы в косу. Кажется, чем-то недовольна, потому что выгребая из косы песок, морщится, будто только что проглотила жабу. - Это твой шикай? - я спрашиваю, не глядя на неё. - Да. Она это имела в виду, когда говорила, что мне может помочь музыка? Вдруг Ханаёри издала страшный вопль, в два счёта подпрыгнула ко мне и спряталась за моей спиной. - МЕРЗОСТЬ КАКАЯ! – широко распахнутые глаза девчонки передают вселенский страх. Оглядываюсь и вижу как целое поселение пустифицированных паучков переползает пустыню в северном направлении. - Ты издеваешься? – я аж поморщился от её бестактности и отцепил ледяные руки от моей формы. - Капитан Ичимару, если здесь полно таких тварей, то нам точно нужно отсюда выбираться. - Ты же как-то спишь в палатке, где вполне может быть тысяча видов различных насекомых, и ничего… - Моя палатка пропитана ванилином, а одежда пахнет корицей, насекомые из общества душ не особо любят эти ароматы. А эти отвратительные существа по моим ногам путешествовали! - Отцепись от меня, кому говорю! – я снова сдираю с себя руки испуганной дурочки и она смотрит испугано уже на меня - Да вы изверг! - Согласен! - Даже разговаривать с вами не хочу! И, снова махнув своей косичкой, устремляется вперед. Твою мать! Откуда ни возьмись, словно из воздуха, появляется пустой и уже стремительно летит на Хану. Она поздно реагирует и я в прыжке роняю ее на землю, укрывая собой, и по пути отдавая команду мечу: - Пронзи его, шинсо! Всегда обожал свой занпакто. Он столько раз спасал мою жизнь. И вот сейчас. Все случилось быстро, никто толком ничего не понял... Лишь Хана, которую я повалил, таращится на меня во все глаза. Буквально мгновение мы лежим нос к носу, ее длинные ресницы в глубоком непонимании быстро хлопаются о нижнее веко, а на приоткрытых губах застыл немой вопрос. И у меня в голове столько этих вопросов, которые я отчаянно пытаюсь игнорировать. - Это первый и последний раз, Яно! В следующий раз полетишь в пасть пустому, если будешь такой разиней. - У вас такие рассыпчатые волосы… - уже томно прикрыв глаза последовал ответ на мою угрозу. Она не боится ничего, что я правда мог бы с ней сделать. Но боится насекомых… что за девочка? Поднялся. Ее руки, которые я случайно задел, мертвенно ледяные. - Надень хаори. - снова кидаю ей накидку и она быстро кутается в неё. - твой ненаглядный повар мне не простит, если с тобой что-то случится. - Он не мой ненаглядный повар. - Да что ты? По моему, мысленно он уже женился на тебе. - Не говорите ерунду! Ваши мысли, относительно положительных явлений вас подводят, поэтому вам все мерещится. - То есть, ты хочешь сказать, что твоё замужество с поваром это положительное явление? - Замужество вообще явление положительное. Особенно если по любви. - А ты его любишь? - ехидный взгляд заставил ее возмущённо надуть губы - Нет! Я знаю его только то время, что мы в походе. - Ну, ты ведь умеешь акцентировать внимание на хорошем в людях - То есть вы согласны со всем хорошим, что я нашла в вас? - Ой, заткнись и иди уже вперёд. Дура! Глупая дура! Но красивая. И мне с ней спокойно. Снова я чувствую реяцу пустых. Закрываю глаза и поворачиваюсь назад. То, что я вижу заставляет меня глубоко удивиться. Они снова нашли нас.