Жизнь демона среди людей

Шёл день за днём, а Диппера не отпускали беспокойства. Он смог в здравом уме, без этой импульсивности осознать тот факт, что ему промыли мозги. По сути, всё было как и сказал Билл: он наотрез отказался возвращаться, а дальше его накрыло странное чувство, и вот он уже ищет поводы для возвращения. Вот только кто из братьев Сайферов сделал это? Килл всегда напрямую действует, он бы скорее поколотил Диппера. Но неужели это Уилл? Один их тех немногих демонов, кому Диппер доверял… Это… Сильный удар. Диппер старался избегать их, но встречи всё равно случались, а просто взять и убежать опасно, ведь могут понять, что он знает правду, и что тогда может быть? Диппер уже не доверял им, чтобы быть уверенным, что они ничего ему не сделают. А ведь мысли о том, чтобы уйти, у него по-прежнему не возникает. Впрочем, он и на Билла думал подобное. Что тот мог ему соврать, чтобы посеять эти сомнения, но Диппер разобрался в этой теме. Он прокрутил тот эпизод в голове множество раз, даже в литературу залез, и всё оказалось правдой. Легче от этого, конечно, не стало Диппер чувствовал себя марионеткой в чужих руках. Он уже не был уверен, что его мысли вообще его собственные. Что, если от него уже ничего не осталось, просто ему «запрещено» думать об этом и признавать это. Такая магия, конечно, так не работает, она не позволяет переклеить разум человека, но что поделать, если ты сам уже ни в чём не уверен? *** — Венди, а как у вас в городе отреагировали на моё появление? Девушка задумчиво закатила глаза. — Как… Ну, обалдели все, да. А когда новый вид замка увидели, так вообще в обморок попадали. Образно, конечно. — Чего так? — Ну кто-то перепугался, что теперь нам всем конец, раньше-то какая-то хрень летала, демонов утаскивала, а теперь уж… Кто-то, знаешь, наоборот вздохнул с облегчением, но таких о-о-чень мало мне попалось. — Ясно… Слушай, может быть, нужно в городе что-то сделать? — В городе-то всё хорошо, даже чинить нечего, все же почти всё время по домам сидели, сам знаешь почему. — Ладно… — Диппер в задумчивости опустил глаза. Что ему делать-то? — Заняться нечем? Ты ж тут теперь самый главный, правитель наш, так давай, развлекайся! — Каким образом? — Откуда мне-то это знать? — И чем только Билл занимался… Постоянно что-то читал. — У всех свои наклонности, — улыбнулась Венди и, прикрыв глаза, покачала головой. — Ты ведь помнишь, что должна быть готова в любой момент покинуть замок? — Конечно помню, ты ведь мне это по сто раз за день напоминаешь. — Хорошо. — Ты боишься, да? — Да почему же… Да, он боялся. Очень боялся. — Ты боишься. Это нормально, чувак. Ты буквально в один миг пришёл и всё, что принадлежало ему, захапал себе, а он теперь сидит в тюряге. Я бы на его месте с тобой расправилась в первую очередь, либо же в последнюю, но медленно пытая, — девушка блаженного улыбнулась. — Ой! Только не подумай, что я садистка какая! — Да, спасибо тебе большое, — криво улыбнулся Диппер. — Мне жаль. Я не хотела сделать хуже. — Ты всё верно сказала. Но самое главное, чтобы другие из-за меня не пострадали. А сам уж как-нибудь выберусь. — Не накручивай себя напрасно. — Ага… *** Ночи также не были очищены от его внутренних терзаний. Почти каждая ночь несла в себе темноту страха и солёный привкус слёз. Потому что ему не было покоя. Он снова превращался в параноика, он спускался к камере Билла и смотрел на него через окошко, лишь бы успокоить себя, что тот на месте, но как только их испуганный и насмешливый взгляды пересекались, перед глазами темнело, а ноги уже несли хозяина в безопасное место. Как он может радоваться тому, что Билл всё ещё в заточении?.. Впрочем, такие мысли были мимолётны, всё занимали сожаления и стыд. Он почти уже проклинал каждый свой поступок, каждый свой день, проведённый здесь, каждое слово, каждый взгляд… И всё из-за чего? Из-за какой-то химии в его организме! Но до здравого ли смысла ему было, когда он, сам себя не помня, ревел в подушку? Как всегда тихо, но благодаря этому внутри билось нечто большее, чем его глухие вздохи. Наверное, оставайся он простым человеком, его точно срубила бы болезнь, не факт, что не смертельная. Когда он успокаивался, всё вокруг теряло краски. Он лежал на кровати, смотря в стену таким же ничего не выражающим взглядом, каким в данный момент пустым было состояние его разума. А потом он засыпал, по-прежнему ни о чём не думая. Одна бессонная ночь, проведённая только в стрессе — следующая срубает сном вмиг. И так по кругу. На публике он остаётся таким же твёрдым, уверенным, а также просто самим собой. Он улыбается своим «приближённым». Но при виде одного из них внутри будто разрывают затягивающуюся рану. Возможно, Уилл видит, какое фальшивое его хорошее расположение. Впрочем, Диппер ещё тогда был им предупреждён. Уилл сказал ему, что он может быть совершенно не таким, каким он кажется окружающим. А Диппер тогда наивно решил, что его это не коснётся. Он предпочёл не знать этого, закрыть глаза. Но знай он, что в будущем тот так поступит… А что бы он сделал? Когда никто кроме него не относился к Дипперу спокойно и доброжелательно. Когда вокруг не было никакой поддержки. И только сейчас Диппер сомневается в искренности каждого слова этого демона, каждого его действия. От этого рана становится всё больше, а в груди всё тяжелее. Но всё это закрывает такая усталость… Диппер устал. Снова. Это место точно проклято. Оно постоянно высасывает из него всё, что только может. Не оставляет ничего. И теперь Диппер думает, как его ещё не сломало. Многие обитатели замка с завистью смотрят на него, мечтают оказаться на его месте. Считают, что он просто удачливая шлюха, которая добилась всего известным путём. Но никто даже не подозревает о том, что стоит за этой пеленой его «удачно сложившейся» жизни. Поживи они хоть один день и одну ночь в его шкуре… Хах, что бы они сказали? Как бы себя чувствовали после бессонной ночи с болящими опухшими глазами, которые потом пришлось бы старательно прятать магией; что бы они чувствовали, строя из себя уверенного и прекрасного правителя, который не имеет право на слабости; что бы они чувствовали, когда говорили бы с кем-то, а их самих бы будто выворачивало от отвращения, к себе и к собеседнику. Как бы они себя чувствовали, оставшись один на один с собой в комнате, надеясь на свой здравый смысл, чтобы не бить свою голову об стену от настоящей и ментальной мигрени; что бы чувствовали, попросту валясь с ног, будучи уже неспособными до кровати добраться; что бы чувствовали, когда по щекам бы вновь катились слёзы от страха быть убитым во сне, от страха услышать любой звук за дверью, от отчаяния от осознания того, что тот, к кому они испытывают чувства, сейчас где-то внизу, намертво скованный, наверняка строящий на них не лучшие планы, и вместе со жгучим сожалением в голове бьётся страх за свою жизнь. Наверняка их бы быстро скосило отчаяние Диппера. Он не считал себя сильным человеком из-за того, что держится. Он всё это списывал на свою сущность, которая не позволяла ему того, что было позволено ему-человеку. Слабость. Став демоном, он больше не имел на неё прав. Но разве демоны лишены чувств? Разве никому из них не хочется просто почувствовать чьё-то тепло, чью-то защиту? Разве можно постоянно быть сильным? Диппер не знал ответ. Он устало закрыл глаза и провалился в желанный покой.