***
Чтобы понять, что за дурдом происходит, понадобилось время. Время и холодный душ с медитациями вместо успокоительного, которого рядом не наблюдалось и достать его, увы, не представлялось возможным. Тело зовут Савада Тсукико. Она перерезала себе вены из-за того, что её бросил парень, когда увидел метку соулмейта. Имеет двух младших братьев близнецов: Тсунаёши и Тсуиоши. На данный момент заканчивает пансионат благородных девиц и уже через три дня возвращается домой, в Намимори; к избалованным братьям, один из которых — высокомерная сволочь, а второй неудачник; к глупой, наивной матери; к выводку появившихся несколько месяцев назад детей, и к так называемому «репетитору-младенцу». Вот, пожалуй, последнее было самым плохим. На теперь уже его, Тсунаёши, теле было имя Андриан Ренната. Настоящее имя Реборна. И это было проблемой. Выходить замуж за садиста и бабника, пусть и ставшего ему хорошим другом в том мире, за которым в придачу еще и фанатка бегает и всех вокруг травит, очень не хотелось, как и идти на поводу у судьбы. Хоть что-то у них с прошлой хозяйкой тела было общим, кроме родителей: подчиняться судьбе в выборе себе пары они не хотели.***
Соулмейт, или родственная душа — это татуировка с именем, которая появлялась у тридцати процентов девушек от тринадцати до восемнадцати лет включительно. Считалось, что ребёнок такой пары меньше болеет, умнее и талантливее других детей, да и вообще чуть ли не само совершенство. Что, в целом, подтверждалось словами успешных людей, которые трепались по телевизору, утверждая, что их родители — точно родственные души.***
Домашние встретили её… Скажем так, мягко говоря никак они её не встретили. Мама была занята уборкой, готовкой и детьми. Появившееся чудом свободное время мама тратила на мгновенно появляющегося младшего близнеца, с Реборном на плечах. Это удивляло больше всего, все же он, вроде как, нанимался репетитором старшего близнеца. Старший близнец сначала вообще не заметил сестру и не знал, что она приехала, уже как два дня назад, потому как он не выходил из комнаты всё это время. Тсу сама к нему зашла, когда любопытство уже било через край. В принципе, брат даже не узнал бы о том, что она заходила, не оставь она записку, в которой дала честное слово, что просто убралась и проветрила комнату, и ничего не выносила. Так же она написала, что в восемь утра заботливая сестра принесет ему легкий завтрак, а он должен отдыхать и не напрягаться с такими ранами. То, что уборка была начата, но у него не хватило сил (не дали) её закончить, бывшему боссу было очевидно.***
Встреча с шаманом, произошедшая буквально на следующий день после приезда домой, объяснила ей многое. Начиная с того, что перерождение — это такой подарок Три-Ни-Сетте. Довольно своеобразный подарок, надо сказать. Все же, стоит учитывать, что система — не человек, и на многие вещи у неё свой взгляд. В принципе, это можно было бы и проигнорировать. Как минимум до поры до времени. Сейчас её больше интересовало почему её в этом мире как бы два экземпляра, почему от комнаты второго брата веет отчаянием, кровью, паленной кожей и безжизненностью, и какого чёрта этого никто не замечает? Кавахира начал говорить о том, что однажды в каком-то мире он, бывший Десятый, снял проклятье и в этот же миг стал ключевой фигурой, которую практически нельзя заменить. Со слова «практически», хотелось откровенно заржать, но она сдержалась. Можно было смириться с тем, что иногда происходит какой-то сбой: то самой системы, то его провоцируют действия родителей, возможно кто-то выпил, кому-то что-то подсыпали и т.д., и по этой причине их появлялось двое… но то, что система, которая старше самого мира, иногда сама путает, кто из них ключевая фигура, и из-за этого пускает всё по наклонной, вызывало лишь желание спалить этот мир до тла. Правда, сначала следовало найти Бьякурана и попросить отправить в другой мир после того, как она закончит уничтожать этот. Сначала просить на словах, а если не поймет, то привлечь грубую силу. Благо, она у него переместилась в новое тело вместе с душой, коробочкой и гиперинтуицией. Информация про братьев заставила материться. Старший близнец — неофициальная марионетка отца, младший — истинное небо. Истинное небо… такое небо в своём мире Тсунаёши уже встречал. Босс одной не очень крупной семьи был истинным небом. Он доставил довольно много проблем. Конечно, не уровня Джессо, но близко. Тогда же, полазив в архивах, чтобы понять суть этой силы, он и узнал этот термин и то, что представители истинного неба вытворяли. По архивным данным, такое «чудо» рождается раз в сто пятьдесят-двести лет. За то, что они так редко рождаются, можно было Три-Ни-Сетте сказать спасибо. Но не огромное, так как эти твари все же рождались, пусть и редко. Кавахира так же объяснил, что происходит со старшим близнецом. Буквально в трех пунктах. Можно было бы сказать «в трёх предложениях», но язык как-то не поворачивается. Истинное небо забрал всё, в том числе и репетитора (хотя на аркобалено истинное небо вообще не действует, если они сами не откроются ему. Это означает, что Реборн просто повелся на образ невинного глупого «гения-хакера». Впрочем, к слову, не только он). У Тсуиоши истинных хранителей больше нет, а марионетки отца себя раскрыли (брат оборвал все строящиеся связи с истинными; марионетки, по приказу Еметсу, сначала не пошли с ним биться против Мукуро, так как Внешний советник хотел проверить силы сына. Но потом они сами себя раскрыли. Гиперинтуиция у папочки явно работает плохо, как и мозги, иначе бы он не стал выговаривать всё своим людям в больнице, пусть и на крыше. Или бы заметил скрытую и неожиданную, в том числе и для своего старшего сына, слежку). Рокудо Мукуро. С которым наследник вступил в битву, уже после сражений с его последователями. Его полное неумение сражаться с туманом. Атака пламенем от собственного брата. В спину. Появление стражи Вендикаре, с которыми младший договаривается. И, забрав себе на поруки преступника, уходит вместе с ним, репетитором, и***
Незаметно пробраться в комнату брата представилось возможным только после двенадцати ночи. Комната оказалась обставлена по-спартански, но с неким беспорядком, который явно начали убирать. Правда, судя по виду, Шаман усыпил братца где-то на середине процесса. Осмотр брата, его перебинтовка и обмазывание мазью, которую дал Кавахира, заняло где-то час. Еще четыре часа ушло на осмотр комнаты, её уборку и составление записки. Остальное время в ожидании восьми часов она пыталась приготовить что-нибудь легкое и съедобное. С энной попытки это получилось, и, войдя с едой в комнату, её встретил настороженный взгляд брата. В ответ на этот взгляд она мило улыбнулась и, поставив поднос на стол и пожелав приятного аппетита, удалилась из комнаты.***
Бесить подобие самого себя было весело. Очень. Сначала он практически не обращал на неё внимания. Ну не считать же ревнивых ненавидящих взглядов, которые он на неё бросал, когда Нана обращала на неё больше внимания, чем на мебель? Но теперь, когда она почти все время находится рядом с Тсуиоши, он сразу стал таким милым, белым, пушистым и сладким, как мёд, лишь бы перетянуть внимание сестры на себя. Все время качал головой, говорил, какой братец плохой, рассказывал, по секрету, как его банда его била и т.д. Она, конечно, не поверила бы, даже если бы Шахматоголовый не рассказал ей все. Она начала бы всё выяснять, узнала бы правду. Да, именно так она бы и сделала, но вот что удивляло: почему этого не сделал здешний Реборн? Ведь это так просто, даже ей, обычной гражданской, которую в этом городе практически не знают, удалось все разузнать самой, а он, имеющий кучу связей, не смог. Он, к слову, тоже вился вокруг неё, после того как один раз коснулся и что-то почувствовал. Благо, из-за проклятья он не понял, что именно, и теперь пытался понять, что это было. И если сначала это веселило, то чем дольше это происходило, тем больше выводило из себя. Надо было что-то делать. Оставаться в этом доме и городе им с братом определенно нельзя. Именно его внимание было приятно. Брат, конечно, не ходил за ней хвостиком, не снимал маску хладнокровия, но был таким милым, что хотелось пищать и умиляться. Все же, подростковое сознание и женское подсознание, сильно влияло на бывшего парня. Но жаль, конечно, что она не может убить младшего близнеца.***
— Тсу-тян, чуть не забыл, — окликнул её владелец раменной. — Не смотря на то, что Тсунаёши-кун является истинным небом и не является тем, кто снимет проклятье, убивать его нельзя. Как и старшего близнеца. Они те, за кого система тебя сама убьет. Лет через тысячу, перед этим хорошенько помучив. — А Тсуиоши что, снимет? — хмыкнула Тсукико. — Нет, — ответил тот. — Но все равно тебе их кончину не простят. — Я запомню.***
Раз убить нельзя, надо свалить. Чтобы свалить, нужны деньги. Деньги нужно заработать. Причем на двоих. Оставлять здесь, рядом с идиотом репетитором и истинным небом своего младшего брата она не собиралась. Здесь помог интернет. Конечно, пришлось здорово постараться, чтобы обезопасить себя от наглого хакера, но все прошло хорошо. Как же был хорош тот вирус, который она внедрила в ноутбук Тсунаёши, когда тот со своей компашкой и Реборном свалили в Мафия Лэнд. Они, конечно, в основном забрали свои гаджеты, но забрать стационарный компьютер, у которого был доступ к ноутбуку брата, Шоичи, разумеется, не смог. А там дело двух часов, час из которых ушел на выход из дома, проникновение и скрытие следов. Длинные волосы — это жутко неудобно, но они нравились Тсуиоши. Хотя он благодаря своей интуиции уже знал, что она — не Тсукико.***
— Ты не Тсукико, — заявил наследник через несколько дней. Он все время за ней наблюдал, молча претерпевая посягательства на свою территорию и себя. Не хотел верить, боялся довериться, огрызался, но не мог не послушать интуицию, пытающуюся ему помочь. Он один раз уже её не послушал, желая верить, что у него появились друзья, и к чему это привело? А ни к чему хорошему. Сейчас же она настойчиво, до боли в голове, говорила «Дай шанс, все хорошо». И он давал, присматривался, и понял, что это не его сестра. Не те движения, не та мимика. Хотя, он не очень хорошо её знал. Очень смутные воспоминания из детства, когда она приезжала домой на каникулы, но все равно он был готов дать голову на отсечение, что это не она, и интуиция это подтверждала. — Хм… — девушка задумчиво на него посмотрела и кивнула чему-то своему. — Ты прав, я не Савада Тсукико, я Савада Тсунаёши из параллельного мира. Но, — продолжила она быстрее, чем он смог это осознать в полной мере и накрутить себя. — В своем мире, я единственный ребенок четы Савад, я просто небо, а не истинное небо. Я умер, защищая свою семью, и здесь, находясь в этом теле, я тоже готов умереть и убивать за семью, а моя семья - это ты, — он вздрогнул. — Да, именно ты! — она (или он… короче, Тсу, начало имени одинаковое ведь? Одинаковое. Значит можно называть так) чуть поджала губы. — Ты — член моей семьи, пусть ты и небо, как и я. Ты мой младший брат. И я как твоя старшая сестра буду защищать тебя. — А Ёши? — вопрос вырвался сам собой. Интуиция говорила, что Тсу не врала. Она была искренней в своих словах, в своих чувствах. — А что Ёши? У него есть своя семья, куда нам с тобой дороги нет. Он не потерпит рядом тебя, а я не потерплю его рядом с тобой. Да и я ему нужна лишь, чтобы ты остался один. Пойми, у него есть семья, — последнее слово она выплюнула. — Да, пусть они попали под влияние его неба, но тот же Реборн ему сам открылся, как и остальные проклятые. Если бы они не были так глупы, то увидели бы фальшь и не открылись бы, чтобы на них можно было воздействовать. И он сам выбрал свою судьбу, он хочет быть десятым боссом, пусть так и будет. — Что? — в шоке спросил он. — Я говорю, что раз он хочет быть боссом, так пусть будет. Ты же вроде не хотел быть в этой роли, или я ошибаюсь? — он замахал головой в знак отрицания. Быть боссом сломавшей его жизнь семьи он не хотел. — Ну вот, — удовлетворенно кивнула она. — Тогда мы можем сбежать, подстроить нашу смерть и т.д. Сменим личность, внешность и заживем как хотим, хочешь? — Да, — прошептал он в неверии. Сменить личность, быть тем, кем хочешь сам, а не тем, кого хочет видеть отец, самому все решать. — Вот и хорошо, — она улыбнулась. — Скажи, кем ты хочешь стать, какое имя носить и как умереть, и я все организую, — она весело хлопнула в ладоши. — А как умерла Тсукико? — тихо и неуверенно спросил он. Он был почему-то уверен, что тело сестры уже было свободно, когда другой Савада в нем появился. — Перерезала вены, когда парень бросил, — спокойно сказала та. — Что? — ему показалось, что он ослышался. — Парень её бросил, увидел метку, решил, что та его покинет, как встретит свою родственную душу и решил разорвать отношения первым, чтобы не бросили его, знатно потоптавшись по ней словами. Судя по всему, парень уже имел такой печальный опыт, и повторения не захотел.***
Быть переводчицей было круто. Сидишь себе, переводишь, и в ус не дуешь, как говорили её старые русские друзья, но зарабатываешь много денег. Как, в принципе, и на курсовых, дипломных и других работах. Тсу обложилась учебниками, умными книгами, словарями в раменной у Кавахиры и работала. Дома она тоже работала, но там она мучила только переводы с итальянского на японский и наоборот. Увы, с русским приходилось иногда уточнять. Шаман смотрел на эту наглость аж целых три дня и заявил, что раз она так нагло занимает его дом, то пусть и на него поработает. На два профиля. Теперь она иногда готовила рамен ну или доставляла его. И изредка убивала наглых мафиози, получая за это очень хороший гонорар. Плюс, благодаря этому она спокойно могла сказать, что подрабатывает в лавке, пока не определится, куда она хочет поступать. Нана на это покачала головой, а Реборн предложил варианты, но девушка заявила, что они её не устраивают, и разговор об этом сам собой закрылся. Самое лучшее, что брат тоже тусил здесь, и он нашел свой туман. В это ей до сих пор не верилось, но с судьбой, а точнее с Три-Ни-Сетте, не поспоришь. И поэтому он, шаман, учил своё небо сражаться против иллюзий, параллельно строя своим туманом ему защиту, которую никто не смог бы пробить. Тсу же учила брата управлять пламенем с помощью медитаций, играть с ним, превращая своё пламя то в бабочки, то в птичек, то в зверюшек. Так же, рядом с Тсуиоши почти все время был Натс, который хотел играть. Можно сказать, что Тсукико пыталась дать ему хоть капельку тепла и ощущения детства, которого у него не было.***
А еще туман учил своё небо играть в покер и другие карточные игры, а так же во многие другие. В те, что можно играть на деньги, разумеется, и это было их мужским секретом, о котором юной леди знать не полагалось. То, что юная леди — мужик с возрастом за тридцатку, никого из них не волновало. А юная леди, смеясь в ладошку, уже давно их спалила, но не стала говорить. Не волновал её такой секрет. Хотят свою тайну, так пусть у них будет. Ей не жалко.***
За месяц до конфликта колец (время удивительно быстро летит), двое Савад решили, что пора валить. Денег на начало новой жизни достаточно, чтобы совсем нагло не сидеть на шее у тумана. Документы сделаны, квартира куплена, и там даже уже практически закончился ремонт, остались только гостевые комнаты и вторая ванная. Значит, нужно уже смываться. Но как? Разумеется, умереть. Или бесследно пропасть. Мнения разделились. Тсу предлагала умереть, чтобы даже не искали. Если этим двоим, брату с хранителем, так хочется пропажи, то они могут сначала пропасть, а потом найдут их тела. Спорили они долго, но в результате эти двое победили. Просто задавили числом и словами, что с сильнейшим туманом их не найдут, а посмотреть на цирк им очень хочется. Посмотрев на этих детей минут пять, она махнула рукой. «Делайте что хотите, только не попадитесь».***
За две недели до объявления конфликта они исчезли. И начался форменный цирк. Столько иностранцев этот город еще не видел. Эти люди с акцентом и в черных костюмах были везде, расспрашивали всех. Город лихорадило от слухов и предположений, почему этих двоих так ищут. Из-за этого Еметсу пришлось забирать свою жену и сына в Италию. Жить в этом городе из-за всей шумихи для них теперь стало просто невозможно.***
А где-то далеко-далеко в двухэтажной квартире двое мужчин давились овсянкой, потому что это вкусно («…вкусно, я сказала!») и полезно, а ещё они проиграли Тсу в дурака на желание, и эта каша с ними будет всю неделю. И тихо жалели, что настояли на пропаже. Месть девушки-бывшего босса была страшна, хоть и полезна.