Blue

h a r r y Она - моя любимая мечта наяву. Она сидела на скамейке, и ветер трепал ее волосы, рубиновые губы потрескались от клубничного вкуса ее языка, а ногти обломились от укуса ее зубов. Я нахожу одиночество, наблюдая, как она поклоняется страницам под собой, втягиваясь в мир романтики и страсти, который она мечтает иметь с мальчиком, которого, как ей кажется, она любит, но каким – то образом находит все о чем она мечтает в слабом мальчике с одержимостью голубыми глазами-не зная, как и почему, просто исследуя вселенную глаз, когда моя душа втягивается в ее. Я сидел на холоде в художественном зале с наушниками в ушах, позволяя классике успокоить меня от боли в сердце. Я набросал картину океана, представляя себе, как голубые волны целуют берег с такой элегантностью. Комната была пуста вокруг меня, студенты, на которых я когда-то смотрел, чтобы перестать пялиться на спокойного парня, Найла Хорана, теперь были размыты на заднем плане. Я думал о Лоле весь день, я не разговаривал с ней с того дня на реке, и мне очень хотелось снова увидеть ее. Я поймал ее взгляд сегодня утром, на обычном место, где она читала книгу, с этими голубыми глазами, изучающими каждое предложение с такой сосредоточенностью,что мир вокруг нее был полностью размыт. Мне хотелось заговорить с ней, почувствовать ее холодные пальцы на своей горячей коже, но я этого не делал. Наблюдать за ней, когда она не обращала внимания на окружающий мир, было моим любимым занятием, и каждое ее движение, каждый взгляд на прочитанные страницы гипнотизировали меня. Я почувствовал, как чей-то палец коснулся моего плеча, что оттолкнуло мою концентрацию, я поднял глаза и увидел, что миссис Робинсон улыбается мне с предвкушением. Я снимаю наушники и позволяю небольшой улыбке появиться на моих губах, в первый раз за этот день. - Гарри, - она пододвигает табурет поближе ко мне и садится с пачкой писем на коленях. - Галерея прислала мне победителей для выставки в следующем месяце, поздравляю.- она протягивает мне письмо, прежде чем снова тепло улыбнуться, и в ее тусклых глазах за стеклами очков появляется гордость. - Не могу дождаться, когда люди наконец увидят, насколько ты действительно талантлив, Гарри. Я не мог сдержать румянец, появившийся на моих щеках, польщенный ее постоянной гордостью за мои работы. - Благодарю вас, миссис Робинсон.- моя учительница в последний раз улыбнулась мне, прежде чем встать, а затем прошлась по комнате, раздавая оставшиеся письма. Рыжеволосая девушка по имени Келли, с которой я разговаривала всего два раза, получила письмо, а брюнет по имени Рис получил последнее письмо. В тот момент я ужасно гордился собой, наконец-то обретя уверенность в том, что искусство, которое я создал, возможно, станет тем, что люди смогут с удовольствием наблюдать в галереях в один прекрасный день. Я хотел, чтобы люди смотрели на мир так же, как я, наблюдая закат, как больше, чем солнечный свет, исчезающий в цветах. Я хотел, чтобы они увидели эти цвета, как галактику на холсте, небо-прекрасное искусство в бесцветном мире, окруженном красотой маленького ребенка и потрясающей синевой в глазах девочки. Я хотел, чтобы люди смотрели моими глазами на мое искусство, видели страсть в изгибах женщины, видели красоту в глазах невинного существа гетерохромии и находили очаровательную и соблазнительную сторону в обычном. Я хотел, чтобы люди видели мир как искусство, простые цветы и бегущие воды. - Солнце начинало опускаться за облака и создавать на небе разноцветные лучи, свет проникал в мое окно и окрашивал всю комнату в золотистый цвет. Я сидел на кровати, читая английскую газету, которую пропустил во время перерыва, когда раздался легкий стук в дверь. Я сразу подумал, что это моя мать, но это было не так. Когда дверь открылась, и я увидел Лолу, мое сердце упало в желудок, и я не смог сдержать широкой улыбки, появившейся на моих губах при виде ее прекрасных черт. Сегодня я видел ее только утром, когда она читала свой роман под дубом. -Привет. -Привет. Я закрыл учебник под собой, наблюдая, как она закрыла за собой дверь и направилась ко мне. Сегодня она была одета в обрезанные джинсы и свитер, ее макияж был неукротимым и размазанным вместе с ее грязными волосами. -Что ты здесь делаешь?- переспросил я. Она пожала плечами. -Я хотела увидеть тебя.- мне показалось, что она отдалилась, и я убрал книги и бумаги с кровати, чтобы она могла сесть. Жестом пригласив ее подойти поближе, она медленно кивнула, прежде чем подойти к кровати и сесть на матрас. Я чувствовал, как ее ванильный аромат окутывает меня, когда она отдыхает, заставляя мою голову кружиться от страсти . Ее губы были рубиново-красными со следами укусов в пухлой нижней части рта, ногти были обкусаны, когда она играла руками. -М-Моя мама впустила тебя?- спросил я. На ее губах наконец появилась легкая улыбка. - Да, она очень мила.- прокомментировала она. -Она сказала мне, что ты тоже будешь участвовать в этом шоу. Я тихонько хихикнул. -Конечно, она сделала это. - Это действительно потрясающе, Гарри.- Лола, кажется, придвигает свое тело ближе ко мне, и мое сердце стучит громче в ушах, мой желудок, кажется, переворачивается при виде ее губ. -Я горжусь тобой. -Спасибо. -Лола наклоняется ближе к моему лицу, и я чувствую ее тяжелое дыхание на своих губах, что делает невозможным не поцеловать ее прямо сейчас. Она провела холодной рукой по моему лицу, словно изучая исчезающие следы, оставшиеся на моей коже несколько дней назад. Она морщит лицо, потирая порез на моем лбу, и, кажется, вздрагивает, когда я вздрагиваю от прикосновения. Ее холодные руки успокаивали мою пылающую кожу, боль от моих причин все больше и больше исчезала с ее мягким прикосновением. - Можно я тебя поцелую?- деликатно спросила она. Я просто кивнул ей, прежде чем эти рубиновые губы снова встретились с моими, и Вселенная взорвалась вокруг меня с электрическим ощущением ее против меня. Я закрыл глаза, чтобы насладиться ее вкусом, позволив своим рукам пробежаться вверх по ее шее в глубь темных, спутанных волос. Она стонала в меня, когда мы позволяли страсти изливаться из наших вен, это было похоже на сон каждый раз, когда я целовал ее, но жизнь вдыхалась в меня, воспламеняя мои кости и направляя меня домой. Я положил ее обратно на кровать, нависая над ее маленьким телом, пока она смотрела на меня своими яркими глазами, заставляя эти синие тона выстреливать из нее. Она была так прекрасна, с распухшими губами и больными глазами, что я обожал ее кожу и кости, и когда я поцеловал ее снова, я не мог сдержать похоть, переполнявшую меня. Она была моей в этот золотой полдень, когда солнце светило через мое окно на ее обнаженную кожу, а ее глаза смотрели на меня одухотворенно. Мы целовались, пока ее усталые глаза не остановились, я целовал ее в щеку, пока ее тело не обмякло, и ее мечты не взяли верх. В ту ночь, когда я наблюдал за голубоглазой девушкой, спящей в моей постели, я нарисовал каждый дюйм ее светлой души на холсте подо мной. Я видел каждую деталь в ее глазах и губах, изгиб ее подбородка и впадину в ключицах. Я находил каждую деталь более изысканной, более волнующей, чем когда-либо прежде. И когда я забрался в постель рядом с ее спящим телом, наблюдая, как она придвигается ближе к моему теплу и впитывается в мою душу, я понял, что она была просто девушкой, которая просила любви, которую заслуживала от всех вокруг. Я нашел это только на картинах, которые нарисовал с голубоглазой девушкой.