»…А если это так, то что есть красота И почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде?» Н.А. Заболоцкий
Это был вечер воскресенья. Стрелки часов давно перевалили за полночь, и во всем доме стояла сонная тишина. Я вернулась с деловой встречи пару часов назад, уставшая, как собака, и легла, не переодеваясь, прямо на застеленную кровать. Включила на планшете засмотренный до дыр и нежно любимый фильм «Царство небесное» и пошевелила тяжелой конечностью только для того, чтобы отрегулировать громкость в наушниках и взять с прикроватной тумбочки бокал вина. Одним глазом смотря фильм, я вяло переругивалась с заказчиком, который второй день не мог определиться, какую цветовую гамму для своего проекта он хочет и менял решение буквально каждые два или три часа и написывал мне в любое удобное ему время. Кажется, не я одна бодрствую во второй час ночи. Мне было чертовски хорошо. Экран приятно расплывался перед глазами, а в ушах немного шумело. Я бросила переписку с заказчиком, оставив это гиблое дело до утра, и переключила все свое внимание на фильм. Привычно повторяя про себя все реплики персонажей, которые знала наизусть, я с досадой заметила, что бутылка вина быстро опустела. Однако, спиваться так спиваться! Где-то под кроватью должна томиться в ожидании ее товарка. Что делает с людьми банальная лень? Решив проявить чудеса акробатики, я, не удосужившись убрать планшет с колен, перегнулась через край кровати, в потемках шаря рукой в попытке отыскать пропавшую бутылку. Я не успела понять, в какой именно момент верхняя часть туловища перевесила нижнюю, и полетела вниз с тридцатисантиметровой высоты с совершенно неприличными выражениями на устах. При падении голова и шея отозвались резкой болью, и весь мир погрузился в кромешную тьму…***
— Кто это? — Она хоть живая? — Разойдитесь, апостолы, дышать нечем. — Я вяло помахала рукой перед своим лицом, пытаясь разогнать назойливые черные силуэты перед глазами. — Это что, посланник божий? Перешептывания только усилились. Голова немилосердно болела. Да что же они орут так? Со второй попытки зрение прояснилось, и я смогла разглядеть людей, столпившихся над моей бренной тушей. Первое, что бросилось в глаза — это их причудливая одежда и не менее странного вида потолок с каменными сводами. С третьей попытки мне удалось принять сидячее положение, и в мое поле зрение попало куда больше необычных вещей: начиная с интерьера и заканчивая манерой общения этих людей. Вариантов, на самом деле, было только два. Первый предполагал белую горячку и, соответственно, мне совсем не нравился. Второй тоже был связан с алкоголем и предполагал похмельный сон под ассоциации, связанные с недавно просмотренным кино. Третий вариант, конечно, тоже был… Но казался совершенно нереальным. Если принять за правду то, что я действительно переместилась во времени… То можно было смело собирать вещи и переезжать в психиатрический диспансер. Я остановилась на втором варианте. А если это сон, то значит, я могу делать все, что захочу! Приятно осознавать, что спишь. Осталось только понять, куда именно меня занесло и, если это фильм, то как велики его расхождения с каноном? В свое время я много интересовалась эпохой крестовых походов, и во сне все факты могли перемешаться. — Простите, а какой сейчас месяц и год? — Пролепетала я. Судя по озадаченным лицам рыцарей (?), они поняли мой вопрос, но не торопились отвечать. Я по-прежнему сидела на полу, и никто не спешил помочь даме подняться. Наоборот, от дамы шарахались, как от чумной. — Январь, 1185 год от рождества Христова. — Чуть помедлив ответили мне. На каком языке они говорили? А на каком говорила я? Это, впрочем, неважно. Главное, что контакт был установлен. На дворе двенадцатый век… Если бы я знала, что это был не сон, то тут же слезно попросилась бы обратно. — Кто вы? — Требовательно спросили откуда-то сверху, и я подняла голову, чтобы рассмотреть говорящего. Передо мной возникло знакомое лицо Джереми Айронса, точнее его персонажа — Тиберия со шрамом на правой половине лица. — Посланник божий. — Пролепетала я, нервно хихикнув. Но мою шутку не оценили, и я поспешно прикусила язык. — Меня зовут Эрида. В ответ я получила непонимающий взгляд. — Ну, родители так назвали. — Имя действительно редкое. Мало кто захочет назвать свою дочь в честь богини хаоса и раздора. Не объяснять же им, что мама в одно время была без ума от греческой мифологии? Тиберий продолжил молча изучать меня взглядом, не обращая внимания на шепот вокруг него. — Оправдываете свое имя. — После небольшой паузы ответил мне маршал Иерусалима*. — До вашего появления это собрание имело хоть некоторое подобие порядка и организованности. А теперь… Я хмыкнула. Этот персонаж мне определенно нравится. Тем временем Тиберий развернулся и направился к выходу. У самых дверей он остановился и недовольно посмотрел на меня. — Почему вы здесь сидите? — Хочу и сижу. А почему вы спрашиваете? — Немедленно вставайте и следуйте за мной. — А куда? А зачем? А… — Я открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но взглянув на лицо маршала, я поняла, что он зол. Нет, он был в ярости. Двое стражников возле дверного проема угрожающе двинулись в мою сторону. — Нет-нет, я сама. — Я молча поднялась, отряхивая пыль с колен, и безропотно последовала за Тиберием. Подземелья, куда почти не проникал солнечный свет, встретили меня сыростью и неприятным полумраком. Не так я себе представляла свой сон. А, может, сбежать? В конце концов, что мне за это будет? Но, кинув взгляд на стражников, грозными тенями маячивших позади меня, я быстро отказалось от этой безрассудной идеи. — Следуйте за кроликом, говорили они… — Тяжело вздохнула я, вспоминая небезызвестную Алису и ее страну чудес. Тиберий, все так же сохраняя угрюмое молчание, открыл решетку тюремной камеры и пропустил меня внутрь. Раздался щелчок запираемого засова. — Зачем все это? — Спросила я без тени сарказма в голосе. На секунду, всего лишь на секунду, на его лице промелькнуло сомнение в правильности своих действий, но потом оно вновь приобрело бесстрастное, отчужденное выражение. — Я должен выяснить, кто вы. Если вы опасны или прибыли сюда с дурными намерениями, то вам не миновать виселицы. Прекрасно. Меня убьют в собственном сне. — Скажите, разве я похожа на убийцу или шпиона? — Я оглядела себя с ног до головы: старые кеды, джинсы, темные волосы, убранные в неряшливый пучок и растянутая желтая толстовка с дурацкой надписью. Тоже мне, славный воин. Смех, да и только. Тиберий ничего не ответил. Он отвернулся от меня и, передав ключи тюремному сторожу, спокойным, размеренным шагом направился к выходу. Я сверлила злобным взглядом его удаляющуюся широкую спину, надеясь выжечь в ней дыру. — Ваши попытки не увенчаются успехом! — Крикнула я ему вдогонку. — Потому что меня просто не существует в этом времени! Маршал сбился с шага, но не остановился, и вскоре его темная фигура скрылась за поворотом.