Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орёл молодой.
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет за окном.
Горлопанила я максимально противным голосом и в то же время ударяла подобием кружки по решётке. Не, ну а что? Меня схватили , в темницу посадили, хотят сжечь, а я должна спокойно это принять? Книга уже мне все уши прожужжала, что я самый невезучий человек и она уже жалеет, что связалась со мной. –Да закрой ты свою пасть, проклятая ведьма! — всё-таки не выдержал серенады мой личный инквизитор. Позвольте представить — Томас Торквемада. Отец испанской инквизиции, не спрашивайте почему испанской, а так же считается великим инквизитором Арагона и т. д. Он мне что-то ещё про себя говорил, но я уже после двух предложений перестала его слушать. Он лично решил меня казнить и вызвался изгонять исчадие ада из моего тела. И тут у меня возникает только один вопрос: ЧЕМ им не угодила я и мой характер? Подумаешь, я попыталась избить священников, которые меня волокли в эту темницу, подумаешь, одного укусила, и теперь он думает, что проклят. А нечего меня было хватать так грубо и пытаться раздеть, чтобы я надела какую-то тряпку в пол. Я особа ранимая и вспыльчивая, но они же меня не слушали, когда я говорила, что без боя Русские не сдаются. Вот и получили по тыкве. А этот, упертый как лось! Все никак не может вытащить из меня признание, что я ведьма. Даже после пыток . Они провожали меня в другую камеру с разными орудиями пытки, а когда собирались их использовать, то они ломались на подходе ко мне волшебным образом. Книга по секрету сказала, что сломала все инструменты ещё час назад, когда их только подготавливали. –Книга я или не книга? — Да ещё так гордо об этом заявила. — Я все могу! Но тебе помогать больше не смогу, — немного подумав, добавила, — Я не могу так часто лезть в историю. — И затихла. И вот уже третий день я сижу в этих антисанитарных условиях и требую воды, хотя бы помыться. –Так вы выполните мою просьбу? — Вдруг одумались и я пойду на костер чистая. – Недолго тебе осталась, ведьма. Уже этим вечером ты будешь гореть на костре. Видимо до этого момента, все происходящие, казалось мне не реальным — Мой арест, пытки и предстоящий костер. Только после слов инквизитора, я начала осознавать, что это не сон и я не проснусь в своем шатре ущипнув себя. Страшно ли мне?! До безумия! У меня не так уж и много времени, чтобы придумывать план по моему спасению!***
Время уже близилось к вечеру, нервишки шалили, а я так и не придумала, что мне делать. Смотря на свой последний закат в маленькое окошко камеры, я жду своего провожатого. Где-то в вдалеке уже слышны приближающиеся шаги. Вот и все. Последним часы, а может и минуты моей жизни стали для меня будто в тумане. Вот меня выводят из темницы на улицу, где сажают в дурно пахнущую клетку. Вот, я собирая все кочки, камушки и неровности дороги, еду до собора. Вот ищу глазами хоть один знакомый образ в толпе или возле собора. Никого. Наверное, было глупо надеяться, что пробыв здесь чуть меньше недели, я стану кому-то дорога… Меня привязывают к деревянному столбу и подкидывают к моим ногам солому и сухие ветки. Хм… В свои последние минуты жизни я начинаю задумываться, а нужна ли я была здесь? Странный вопрос перед смертью, не так ли? Было бы приятно думать, что я нужна. Нужна не как сюжетный поворот, который сблизит главных героев. Что ж, если я всё-таки стану частью истории становления Клода счастливым, пусть даже с Эсмеральдой… Я готова! Только, позволь в последний раз спеть тебе, ангел мой…Под небом голубым есть город золотой
С прозрачными воротами и ясною звездой
Горожане собираются на площади. Конечно, кто не захочет посмотреть казнь ведьмы. Кто-то свистит, кто-то желает мне мучительной смерти, а кто-то просто смотрит, как инквизитор собирается поджечь меня.А в городе том сад, все травы да цветы.
Гуляют там животные невиданной красы:
Толпа замолкает. Пока у меня есть время, ищу в скопившейся толпе любимые глаза. Где же ты?Одно — как жёлтый огнегривый лев,
Другое — вол. Исполненный очей.
Настал тот момент, когда инквизитор поджигает сухие ветки. Они быстро начали воспламеняться под моими ногами. Огонь пробираться ко мне очень быстро, но это только начало.С ними золотой орёл небесный,
Чей так светел взор незабываемый.
Уже не получается сдерживать крики боли. Неужели я правда умру? Я… Я не хочу. Не отрывая глаз от огня — поступающего ко мне — начинаю замечать, что огонь как то странно начал стихать. –Тяни время, дура. — Как же я рада этому противному голосу книги. — Мне нужно время, чтобы огонь погас и пошел дождь. Но не радуйся так быстро, сил может не хватить. Мне дважды повторять не надо. Если отвлеку толпу они и не заметят, что огонь гаснет.А в небе голубом горит одна звезда.
Она твоя, о ангел мой, Она твоя всегда.
Книга была права — нельзя радоваться раньше времени. Сил не хватило. Огонь разгораться ещё больше. Я чувствую адский жар по всему телу — он движется все выше и выше. Так страшно. Я начинаю задыхаться. Дым попадает в лёгкие и не дает вздохнуть. Становится так невыносимо больно, что я уже готова молить о быстрой смерти. Крики боли вырываются из моего горла и утопают в возгласах толпы. По ощущениям проходит вечность, уже нет сил кричать. Огонь сжигает мою одежду, оставляя ожоги на бедрах, животе и груди, кажется вот-вот доберутся и до лица.