Реквием по мечте

Плотные грозовые облака затянули все небо над столицей, непрерывно проливая на улицы древнего города галлоны воды. Бурные потоки стекали по улицам, образуя настоящие ручьи, и проносящиеся по узким дорогам машины веером разбрызгивали дождевую воду, рискуя с ног до головы облить редких прохожих, осмелившихся выйти из дома. Рим еще никогда не казался таким пустым, словно вся жизнь в нем резко замерла. Дело было не только в дождях, не прекращавшихся почти целую неделю, но и в событиях, потрясших без преувеличения всю Италию. То и дело в переулках прозрачная вода, лившаяся с неба, смешивалась со свежей кровью убитых, услужливо смывая багрянец с тротуаров в сливы сточных решеток. Гвидо еще ни разу не видел в городах такой разрухи. Казалось, что всю преступность разом спустили с цепи, и бандиты с оружием носились по улицам средь бела дня, убивая друг друга и грабя все, что встречалось на пути в борьбе за территорию. Полиция не справлялась, да и самих стражей порядка все чаще ранили или убивали при исполнении. Мафия объявила в стране настоящую войну. Большинство витрин и прилавков на улицах безжизненно темнели, а на дверях висели вывески с одной и той же надписью «закрыто». — Это здесь, тормози, - выглядывая в окно машины, Миста старался рассмотреть названия улиц сквозь завесу дождя, бешено барабанившего по крыше и скатывающегося каплями по стеклу. Он сидел, прислонившись виском к стеклу, пока Паннакотта вел машину, прямо как в старые добрые времена. Услышав его слова, Фуго, однако, вдавил педаль тормоза в пол так резко, что Гвидо чуть по инерции не ударился лицом о лобовую панель. — Да какого хрена?! Тебя кто водить учил? — Мне пойти с тобой? - Игнорируя недовольство Мисты, когда машина замерла у тротуара, Фуго повернулся к нему в пол-оборота, укладывая локоть на спинку сиденья. Как Паннакотта и обещал, он приехал с Гвидо в Рим, сопровождая его везде и выполняя мелкие поручения. По правде он поражался, как Миста все это время ходит на своих двоих, учитывая, что прошло меньше недели с момента его ранения, и старался помочь ему, насколько было возможно, чтобы тот не перенапрягался. Ему казалось, что Гвидо специально изматывает себя, не давая и дня на передышку, чтобы не оставалось времени размышлять над всем произошедшим, но таким темпом он мог скоро загнать себя в могилу. — Нет, сиди здесь. Не хватало еще, чтобы тачку угнали… - Вытащив из-под плаща револьвер, стрелок проверил патроны и привычным движением защелкнул барабан, снова пряча оружие, чтобы оно не намокло под дождем. — Я и сам здесь справлюсь. Помощники мне не нужны. — Ты же не собираешься его убивать?.. - Спросив с легкой опаской, Фуго перехватил хмурый взгляд Мисты, прежде чем тот снова отвернулся, открывая дверь и толкая ее плечом наружу. — Это уже от него зависит, - выбравшись из салона под проливной дождь, Гвидо услышал, как Паннакотта вздохнул, а затем захлопнул дверь, быстрым шагом направившись к неприметному зданию, вмещавшему в себя помещения офисов под съем. Сквозь открытую входную дверь нырнув из-под ливня в темный коридор, Миста прошел вдоль одинаковых дверей с надписями на вставках из мутного стекла, ища нужное ему имя. Большинство офисов пустовали, видимо, их владельцы разбежались, напуганные беспорядками на улицах, как и многие другие, кто держал в городе какой-то бизнес. Но даже в этом безумии находились те, кому происходящее было на руку. И человек, которого Миста искал, был как раз одним из таких. Нужная дверь оказалась почти в самом конце коридора, и осмотревшись по сторонам, Гвидо, не долго думая, пару раз ударил в нее кулаком, привлекая внимание человека внутри. Послышалось предложение войти, но Миста проигнорировал его и снова постучал с той же настойчивостью, одновременно с этим подняв пистолет в руке на изготовку. — Какого черта? - Силуэт за стеклом шевельнулся, а после короткой заминки ожидаемо стал приближаться к двери, готовясь ее открыть. Предполагая, что человек по ту сторону так же мог быть вооружен, Миста не слишком беспокоился на этот счет. Он все равно не даст ему возможности выстрелить. Когда мужчина оказался перед дверью на расстоянии вытянутой руки, чтобы повернуть ручку, Гвидо со всей силы вдарил под ней ногой, распахивая внутрь и тем самым ударяя плашмя владельца кабинета, сразу же сшибая его с ног. Как он и ожидал, в руке мужчины оказался револьвер, но Миста сразу же наступил ему на запястье, надавливая на ногу всем весом, заставляя того сдавленно застонать и разжать пальцы, роняя оружие. Пнув револьвер ногой куда-то под кресло, Гвидо наставил собственный прямо в лоб испуганному сыщику, который без сомнения мгновенно узнал его, стоило их взглядам пересечься. — Т-ты… Ты Гвидо Миста! — Знаешь меня? Надо же, я, похоже, знаменитостью стал… - С отчетливым щелчком взводя курок, Гвидо заставил мужчину задрожать от страха, поднимая руки перед лицом. — Тебя зовут Родриго Манчини, верно? К тебе приходил человек по имени Фабио Росси. Говори, что он от тебя хотел. — Почему вы здесь? Я ведь всегда сотрудничал с Пассьоне! - Не в силах отвести взгляд от черного дула револьвера, направленного ему в лоб, Манчини знал, что этому человеку ничего не стоило его прикончить. Гвидо Миста здесь из-за Фабио Росси? Значит тот тип действительно чего-то стоил, Манчини не ошибся, что он не так прост. — Я не понимаю, о чем вы говорите. Это какая-то ошибка… — Нет-нет-нет, ты не понял, - сразу же перебивая мужчину на полуслове, Миста тяжело вздохнул, а затем ненадолго закинул голову назад, устало поднимая глаза к потолку. Помолчав пару секунд, он вдруг не глядя двинул рукой с револьвером в сторону и спустил курок под оглушительный вопль Манчини. Пуля пробила ему ногу, в дребезги разнеся коленную чашечку. Бегуном ему после такого было точно не стать. — Я, похоже, должен тебе все доходчиво объяснить, иначе эта беседа займет слишком много времени. Я больше не работаю на Пассьоне. Я вообще ни на кого не работаю, ясно? Так что я пришел сюда не слушать твою брехню. Я пришел убить тебя, - темные глаза стрелка уловили искренний ужас во взгляде частного детектива, и это выражение пришлось ему по душе. — Если ты только не станешь четко и ясно отвечать на мои вопросы. Но учти, в случае чего я не убью тебя просто так… Сперва я прострелю тебе все конечности вслед за ногой. А это получится четыре выстрела. Я считаю число четыре плохой приметой, так что мне придется выстрелить пятый раз, и тогда ты станешь еще и евнухом. На шестой я прострелю тебе башку. Усек? - Вновь взводя курок под сдавленные жалобные стоны Манчини, Миста нахмурил брови, все так же смотря ему прямо в глаза. — А теперь выкладывай все, что знаешь про Фабио Росси. Я знаю, что в Риме он приходил только к тебе… Но ты занимаешься в основном тем, что ищешь пропавших людей. Какого черта ему было от тебя нужно? — Он… он искал человека… Мужчину, - понимая, что на кону стоит его жизнь, Родриго решил выложить все, как есть. Боль в колене была адская, и он не хотел стать хромым еще и на вторую ногу, не говоря о том, чтобы вот так умереть на полу в собственном кабинете. — Он не дал почти никаких ориентировок кроме возраста и внешности. Сказал искать в больницах и моргах… Я так и сделал. Я нашел его… в психиатрической больнице. Он был совершенно невменяемый, просто сидел неподвижно целыми днями. Персонал сказал, что на него не действовали никакие лекарства. — И зачем Росси был нужен этот мужик? Он хотел его прикончить или что? - По лицу Родриго замечая, что тот что-то ему не договаривает, Миста стиснул зубы от злости, направляя револьвер ему в плечо. — Мне снова проверить тебя на прочность? — Нет! Ладно! Ладно, я скажу! - Замахав перед собой руками, Манчини испуганно затараторил раньше, чем Миста смог бы на всякий случай выполнить свою угрозу. — Этот человек, Фабио, сразу показался мне ненормальным. Я решил, что он просто псих, но у него была куча денег, и я согласился работать, не задавая вопросов. Он сказал, что едет в Неаполь, и велел мне приглядывать за этим мужчиной в больнице в его отсутствие. Сказал, что если не вернется, чтобы я передал ему от него письмо и деньги… Он сказал, что оставил ему мой номер телефона, и он позвонит, когда придет время. Я решил, что Росси просто спятил, ведь тот парень ни с кем не разговаривал, вообще не шевелился. Но… он вправду позвонил мне. Он позвонил около недели назад, и я встретил его у больницы. Я отдал ему письмо и деньги и больше его не видел. Скажу сразу, я понятия не имею, что было в письме, я его не читал! Клянусь, это правда! Я вообще ни черта в этой истории не понял! Я просто делал то, что мне сказали! — Да что за бред?.. - Не ожидая услышать ничего подобного, Гвидо снова и снова прокручивал в голове сказанное Манчини, пытаясь найти в ней какой-то смысл. Он думал, что Росси связан с какой-то группировкой, может с кем-то из капо, решивших предать Джорно, но все это не имело никакого смысла. Он решил бы, что Родриго ему врет, но тот был напуган до чертиков, и, судя по интонациям, говорил чистую правду. Неужели Росси и вправду действовал только в собственных интересах? Но кто он тогда? — Покажи, что ты нарыл на этого парня из психушки. У тебя же есть на него дело, да? — Обычно я сохраняю дела… но Росси забрал у меня единственный экземпляр его медкарты. Там все равно толком ничего и не было… Ни имени, ни даты рождения. Я же сказал, от него в больнице ни слова не добились за все время. Он невидимка… Можно сказать, что его не существует. - все еще поглядывая на Мисту с откровенным испугом, Родриго уже трижды проклял себя за то, что вообще во все это ввязался. Если его сейчас пристрелят, он сам будет виноват. Надо было отказаться еще в их первую с Росси встречу, когда чутье подсказывало ему, что с этим типом дела иметь опасно, но жадность и азарт от необычности дела взяли свое. Только теперь он ясно видел, что игра не стоила свеч. Что бы за тайна за этим не стояла, он уже ничего не хотел об этом знать. — Я все вам рассказал… Прошу, отпустите меня. «Невидимка… Тот, кого не существует». Чувствуя, как его пальцы резко похолодели, Гвидо почти не слушал причитания Манчини, мыслями вернувшись на несколько месяцев назад в Колизей. Что Польнарефф тогда говорил про бывшего босса? Две души в одном теле. Кусочки головоломки неожиданно начали складываться воедино, и Миста ощутил, как стало трудно дышать. Теперь все вставало на свои места. Откуда Фабио Росси мог знать столько о Пассьоне? Босс не доверял никому, только самому себе. Не было другого человека, который мог знать его секреты. Вся история Росси была правдой и ложью одновременно, поэтому они не смогли его раскусить. Он с самого начала собирался убить Джорно, потому что считал, что это может прекратить действие Реквиема? В этом была его цель? Росси был лишь половиной человека, разделенного надвое, и искал способ снова стать с ним одним целым. Значило ли это, что ему удалось? Рука Гвидо, державшая револьвер впервые в жизни задрожала так крупно, что это было заметно со стороны. Сняв палец с курка, чтобы нечаянно не выстрелить, он отшатнулся от Родриго на пару шагов назад, свободной рукой схватившись за ткань рубашки на груди. Холодный пот выступил у него на лбу, сердцебиение участилось до такой степени, что ему резко стало жарко. Что с ним? У него колени от страха трясутся? — К-как выглядел тот человек, которого ты нашел? Ты же видел его? - подняв глаза на Манчини, за эти пару минут попытавшегося отползти в сторону, неловко волоча за собой простреленную конечность, Миста ощущал себя так, словно вот-вот свалится в обморок. Почему? Почему этот кошмар никак не желал прекращаться? Он не справится с этим в одиночку. Бруно, Джорно, никого не осталось. Неужели их смерти были бессмысленны? Вскинув пистолет, Гвидо мгновенно сократил расстояние между ним и Родриго, хватая последнего за воротник рубашки, а затем со всей силы дернул его с пола вверх, одновременно срываясь на крик. — Как он выглядел?! Отвечай, сволочь, или я вышибу тебе мозги! Отвечай! — Я скажу-скажу! - Манчини был готов рыдать от отчаяния, когда дуло револьвера снова уперлось ему в лоб, с силой надавливая на череп между бровей. — Он был молодой, лет тридцать-тридцать пять. Высокий, худой. Длинные волосы, зеленые глаза… Кажется, у него на обеих руках черные татуировки. Это все! Черт побери, я больше ничего не знаю! Умоляю, не убивайте меня! — Триш!.. - бросив Манчини на пол, как мешок с картошкой, Миста мгновенно забыл про него и бросился к столу, где до этого заметил телефон. Сняв трубку и прижав ее плечом, он в спешке набрал нужный номер, попутно затыкая револьвер за пояс брюк. Проведя рукой вдоль ребер, он вдруг заметил на пальцах алые следы, и, опустив глаза, увидел, что вся рубашка пропиталась кровью. Чертовы швы, похоже, разошлись, пока он тряс Манчини. Запахнув плащ, Гвидо переложил телефон от уха к уху, напряженно слушая гудки один за другим. Глядя перед собой вместе с тем, как шло время, а на том конце провода все так же не было ответа, он ощущал очередной нарастающий приступ паники, сопровождавшийся острой нехваткой воздуха и учащающимся пульсом. Не дождавшись ответа, он бросил телефон и со всех ног метнулся к двери, не обращая внимания на усиливавшуюся боль под ребрами. «Триш… Дождись меня. Триш… только не она. Умоляю… Не трогай хотя бы ее». - Несясь по коридору, кажущемся бесконечно длинным, Миста пулей вылетел на улицу, едва не врезавшись в Фуго, стоявшего на пороге здания. Поймав на себе ошарашенный взгляд блондина и тяжело дыша, Гвидо не смог выдавить ни слова, только указав пальцем в сторону машины. Опустив глаза с его бледного и мокрого от пота лица вниз, Фуго заметил багровые разводы под плащом, но не успел ничего сказать, как Миста сам схватил его за ворот пиджака, потащив вперед. — У тебя рана открылась! Тебе нужно в больницу! - Замечая, как жидкий багрянец оставался в дождевых лужах на асфальте, Паннакотта не мог вырваться из хватки Гвидо, пока тот сам не остановился у машины. Не сказав ни слова, стрелок распахнул дверь, держась одной рукой за живот, и его лицо на мгновение исказила гримаса боли, прежде чем он почти что рухнул на сиденье. — Миста! Ты так помрешь! — Сядь за руль и езжай, куда скажу, - тяжело дыша, Гвидо бросил на Фуго, в полном недоумении мокшего под дождем, тяжелый взгляд, отсекавший возможность пререканий. — Я объясню по дороге… И на всякий случай… держи наготове стенд.

***

Квартира Триш располагалась почти в центре Рима, но была на удивление скромной по площади. Джорно мог купить ей целый дворец, если бы она захотела, но Уна не стала просить ни о чем больше. Ей не хотелось чувствовать себя особенной, невольно связывая это с тем, через что ей пришлось пройти, и она предпочла продолжить жить так, как когда-то жили они с матерью. Удивительно, но капризная на первый взгляд девушка, в итоге оказалась так неприхотлива в образе жизни. «Ты ведь настоящая принцесса, зачем тебе жить, как обычной школьнице?» - в их последнюю встречу Миста раздраженно фыркнул, в ответ на ее отказ от всех щедрых предложений Джорно, но она только рассмеялась. «Может я и хочу быть обычной. Когда-нибудь ты поймешь, Гвидо». — Кажется, я понял… - Поднимаясь по ступеням и держась за перила, Миста глубоко и часто дышал, чувствуя, как перед глазами начинает двоиться, если он двигался слишком быстро. Фуго шел впереди, периодически оглядываясь на него с явной опаской, но Гвидо был еще далек от того, чтобы отключиться. В конце концов с ним случались вещи и похуже. — Это здесь. Четвертый этаж… Черт, я же говорил, нельзя жить на четвертом этаже! Вот дурочка… Никогда никого не слушает. - Припав плечом к стене, Миста поднял глаза на Фуго, не отрывая руку от пульсирующей раны на животе. Он ощущал на пальцах теплую влагу, и понимал, что боец сейчас из него никакой. Все силы уходили на то, чтобы просто стоять, так он не сможет прицелиться даже с помощью Пистолс. Голоса последних, к слову, подозрительно умолкли с момента, как он выбежал из офиса Манчини. — Призови Purple Haze. — Это плохая идея… - Поджав губы, Фуго как всегда заупрямился, но Гвидо перебил его, покачав головой. — Заткнись и делай, как говорю. Попробуй открыть дверь… Если увидишь кого-то кроме Триш, атакуй немедленно, понял? Паннакотта молчал, колеблясь еще пару мгновений, а затем все-таки сделал то, чего Миста от него хотел. Фиолетовый силуэт отделился от его собственного, становясь скрюченной тенью позади владельца. Зрелище как всегда было отвратительным. Дерганый и брызжущий слюной, вязко стекающей пеной из зашитого рта, стенд Фуго источал вокруг себя ядовитое зловоние, подсказывающее держаться от него подальше. Тяжело сглотнув, Паннакотта протянул руку, берясь за дверную ручку, и медленно надавил на нее, осознав, что дверь и вправду не заперта. Не глядя на Мисту, он потянул дверь на себя, готовясь к любому ужасному зрелищу, что могло ждать его с той стороны. Пусть Триш оставалась для него почти незнакомкой, он все равно не хотел видеть картину бездыханного тела юной девушки, лежащего в луже засохшей крови. Но стоило ему переступить порог чужой квартиры, и он не увидел ничего подобного. Тихое рычание Purple Haze угрожающе раздавалось где-то над ухом, но Фуго не чувствовал ничего и никого, что могло представлять опасность. Выйдя на середину небольшой гостиной, выглядящей так, словно хозяйка была здесь какую-то минуту назад, он осмотрелся и на всякий случай обошел соседние комнаты, включая ванную и спальню, но ничего не нашел. Ни следов борьбы, ни крови, ни самой Триш. — Ее тут нет, - выдохнув с явным облегчением, Фуго обернулся, и его стенд тут же шагнул ему за спину, сливаясь с владельцем в одно целое. Удушающее зловоние, миазмами расползавшееся в воздухе, при этом мгновенно исчезло. — Может она в магазин ушла… или… уехала, но забыла тебе позвонить? Ты же сказал, что она была напугана. — Она бы позвонила… - Войдя в квартиру вслед за Фуго, Миста кое-как добрел до ближайшего кресла, опускаясь в него без сил. Его дыхание становилось все более частым вместе с тем, как кожа бледнела, а боль в боку становилась все более настойчивой. Но все это меркло перед осознанием того, что он не сдержал очередного обещания. Он снова опоздал. — Я обещал… что заберу ее. Я должен был сразу приехать за ней… Какой же я дурак. — Гвидо, прошу тебя, поехали в больницу, - опустившись перед ним на корточки, Фуго с тревогой заглянул ему в глаза, а затем осторожно приподнял край плаща, чтобы убедиться, насколько все было плохо. Его глаза мгновенно широко распахнулись от испуга, стоило ему увидеть количество крови, просочившейся наружу. — Ты же истекаешь кровью! Черт, зачем я тебя вообще послушал?! Вставай сейчас же… Мы едем в больницу. — Я должен найти Триш… Это он забрал ее. Как ты не понимаешь? Может… может она еще жива, - говоря все более несвязно, Миста ощущал себя потерянным, как ребенок, заблудившийся в людном месте и не понимавший, что делать дальше. За чью руку ухватиться, чтобы ему показали, куда идти? Он подвел Джорно. Он подвел Триш. Он всех подвел. Зачем ему вообще оставаться в живых, если он ни на что не годился? — Я не дам тебе так подохнуть, даже если ты того хочешь! - С неожиданной силой дернув его за руку вверх, Фуго вцепился пальцами ему в предплечье, перекидывая его себе через шею. Поддерживая Мисту другой рукой за пояс, он кое-как заставил его встать на ноги и потащил обратно к двери, стискивая зубы от усилия. Тот оказался гораздо тяжелее, чем Фуго предполагал, но если надо, он его и по земле дотащит, как бы Гвидо не сопротивлялся. Сам стрелок, кажется, не прилагал никаких усилий к тому, чтобы двигаться. Чувствуя, как нарастает в груди знакомое раздражение, всегда накрывавшее бурной волной, стоило Паннакотте оказаться загнанным в угол, он только с большим упрямством переставлял ноги, практически волоча Мисту следом. — Какой же ты все-таки упрямый баран. Знаешь… почему я действительно пришел к тебе в больницу? Знаешь, Гвидо? Я ведь не сомневаюсь, что ты ненавидишь меня… Я и сам себя в каком-то смысле ненавижу. Но ты все еще мой друг… Мой последний друг, если быть честным. Всю жизнь я был один, и кроме вас с Бруно, Леоне и Наранчей никто меня не принимал. Даже собственная семья меня не любила. Мои родители, мои родные братья бросили меня без раздумий, а вы приняли меня таким, какой я есть, со всеми недостатками. Я не мог понять, почему вы поверили Джорно, я был зол… очень зол, зная, что он в конце концов всех вас угробит. Единственных людей, которых я любил… Я хотел, чтобы вы тогда остались со мной. Понимаешь, Гвидо? Ты был прав, когда сказал, что я трус. Но я боялся не за себя… Я боялся за всех вас. И боялся не зря… Но если тогда не в моих силах было что-то изменить, то теперь я не дам тебе подохнуть, как бы ты не хотел, потому что кроме тебя у меня никого не осталось! Если не хочешь жить ради себя, то поживи хотя бы для меня! Слышишь, придурок? Не смей умирать, или я отделаю тебя еще сильнее, когда поправишься! «Фуго…» - Не веря тому, что Паннакотта, всегда замкнутый и отстраненный, сказал ему все это вслух, Гвидо взглянул на него совсем по-новому, словно видел впервые. Наблюдая за тем, как блондин тяжело дышит, упрямо стискивая его руку, пока тащил вниз по лестнице, Миста ощутил, как его сердце в очередной раз сжалось от боли. Ухватившись за запястье Фуго, он постарался опереться на него, при этом распределяя весь на собственные ноги, чтобы последнему было проще его держать. Перехватив его взгляд, Гвидо неожиданно нашел в нем отражение собственных страданий, которые испытывал долгое время. А ведь Фуго все эти месяцы был совсем один с чувством собственной вины, гложущей его день ото дня. — Если захочешь, то мы будем искать Триш… Мы найдем ее, когда тебе станет лучше. Вместе. - Поджимая губы, Паннакотта помог Гвидо преодолеть последние ступеньки, снова выводя его из подъезда под проливной дождь. Вода быстро смыла кровавые разводы, в которых перепачкались они оба, являя собой, должно быть довольно жуткое зрелище. — Она точно жива, иначе ее убили бы прямо здесь. Слышишь? Значит, с ней все в порядке… Пока она жива, еще есть надежда. Мы обязательно вернем ее домой. — Верно… Триш жива. - Бледные губы Гвидо растянулись в улыбке, а затем он вдруг резко споткнулся, падая прямо на мокрый асфальт. От неожиданности не удержав его на весу, Фуго рухнул на колени с ним рядом, тут же хватая за плечи и разворачивая к себе. — Прости… Я что-то устал… — Гвидо! Посмотри на меня! Эй! - Хватая его за лицо обеими руками, Фуго не на шутку перепугался, замечая, как резко затуманился его взгляд. Он же решил, что не даст Гвидо умереть, несмотря ни на что. Громко чертыхнувшись, Паннакотта наплевал на свой страх, снова призывая Purple Haze. Несуразная фигура возникла под дождем, сейчас дыша особенно часто и неровно, чувствуя внутренний раздрай хозяина, так что капли дождя рассыпались мелкими брызгами из-под его ноздрей. Взглянув в его дикие глаза, всегда полные иступленной бездумной ярости, Фуго плотно сжал губы, собирая в кулак всю свою решимость. — В коем веке я прошу тебя… Мне нужна твоя помощь! Знаю, мы друг с другом не ладим, но сделай для меня только одну вещь! Помоги дотащить его, умоляю. Это важно для меня, как ничто другое в жизни! Хорошо, что улица была пуста, иначе его приняли бы за сумасшедшего, пока он отчаянно кричал в пустоту, едва ли не со слезами на глазах. Капли дождя застилали взгляд, скатывались по лицу, расчерчивая щеки влажными дорожками, пока Фуго неотрывно смотрел в жуткое лицо собственного стенда, сейчас все еще пугавшего его, как и прежде. Какой же он все-таки слабак, даже стенд свой контролировать не может и боится, что тот и его самого прикончит в любой момент. Взглянув в бледное лицо Мисты, окончательно потерявшего сознание, пока дождь продолжал размывать нечеткие разводы крови, вытекавшие у него из-под плаща, Фуго поднес ладони к лицу и ссутулил плечи, впервые задумавшись о том, что будет, если Миста действительно умрет. Кому он тогда будет нужен? Он снова, останется один? Если бы он только мог вернуть назад время, чтобы снова оказаться там, на краю канала в Венеции, приняв для себя какое-то другое решение. Грудное рычание вырвало его из оцепенения, и Паннакотта испуганно вскинул голову, увидев прямо над собой склонившийся лиловый силуэт, таращивший на него широко распахнутые, будто налитые кровью глаза. Вязкая слюна, стекавшая из уголка рта Purple Haze, капнула поверх его щеки, а затем стенд дернулся, хватая одной рукой Гвидо за плащ и отрывая того от земли, словно он вовсе ничего не весил. Перекинув раненного человека через плечо, стенд замер, снова пустым взглядом уставившись на своего владельца, и у Фуго на мгновение отвисла челюсть от нескрываемого удивления. Дернувшись и сообразив, что времени у них не было, он кое-как встал на ноги и быстро зашагал дальше, в сторону припаркованной машины, слыша шлепающие по лужам шаги Purple Haze за спиной. — Сюда… - Открыв заднюю дверь и дождавшись, пока стенд, не слишком церемонясь, бросил неподвижное тело Гвидо на заднее сиденье, Фуго на секунду замер, снова глядя на жуткое создание, возвышавшееся над ним почти на целую голову. Чувствуя, что это по сути не имело никакого смысла, он все равно тяжело сглотнул, а затем отрывисто произнес. — Спасибо… Ты меня спас. Purple Haze задержал на его побледневшем лице свой бездумный взгляд, а затем его длинная рука неожиданно метнулась вверх, мимолетно накрывая ладонью мокрые волосы блондина. Потрясено восприняв этот жест, Паннакотта моргнул, и стоило его глазам открыться вновь, сиреневый силуэт уже исчез. Растерянно посмотрев перед собой, он услышал слабый стон Мисты, и тут же сбросил с себя остатки оцепенения, захлопывая дверь машины и бегом спеша к водительскому месту. — Я же сказал, что о тебе позабочусь, - повернув ключи в замке зажигания, Фуго позволил себе улыбку впервые, за последние дни, и как только двигатель ответил знакомым урчанием, вдавил педаль в пол, снова выезжая на дорогу. Город был почти пустой, так что они доберутся до больницы в считаные минуты. То и дело поглядывая на Гвидо в зеркало заднего вида, Паннакотта постепенно успокоился, возвращая себе привычное хладнокровие. Все снова было под контролем. — Потерпи еще немного, Гвидо. Теперь все будет хорошо…

***

— Видели когда-нибудь эту девушку? Фотография, довольно потертая по краям от необходимости раз за разом переходить из одних рук в другие, оказалась в очередной раз протянута смуглому уличному торговцу, сидевшему за прилавком с сувенирами. Опустив на переносицу очки с толстыми стеклами в темной оправе, пожилой мужчина смотрел на изображение несколько секунд, раздумывая, но затем только покачал головой, возвращая снимок владельцу. — Прости, сынок… Я тут вижу сотню людей каждый день, но такую точно бы запомнил, - отвечая с легкой улыбкой, он снова снял очки, поднимая глаза на двух молодых людей, ничем не отличавшихся от обычных туристов. — Вам бы с этим в полицию обратиться. — Простите за беспокойство, синьор, - убирая фотографию в нагрудный карман рубашки, темноволосый парень отошел в сторону, уступая место у прилавка любопытствующим покупателям. Его правую щеку пересекал тонкий рубец недавно образовавшегося шрама. Вместе со своим спутником отойдя в сторону от шумной пешеходной улицы, он устало выдохнул и присел на каменных ступеньках, спускавшихся в соленую воду канала. Сдвинув на лоб легкую фетровую шляпу, Миста посмотрел перед собой на снующие по воде катера, оставляющие за собой треугольные следы волн. Чужое плечо коснулось его собственного, и он чуть повернул голову, увидев протянутую пластиковую бутылку с водой. — Спасибо… - Открутив крышку, он сделал несколько глотков, и тут же услышал вокруг себя назойливый писк тоненьких голосков. — Миста! Мы голодные… Давай зайдем куда-нибудь и перекусим. - Усаживаясь на края его шляпы, Пистолс собирались в очередной раз завести привычную шарманку, но он только раздраженно тряхнул рукой, отмахиваясь от них, как от назойливых мух. — Отвалите, парни, не до вас сейчас. Только и делаете, что жрете, а толку от вас никакого. — Может так и лучше, пока стрелять ни в кого не приходится… - Фуго, сидевший с ним рядом, усмехнулся, забирая бутылку и допивая содержимое. Жара на улице стояла адская, в самый разгар лета и сезона отпусков, Венеция была переполнена туристами, так что на узеньких улочках порой было не протолкнуться. Близость каналов не спасала, только усиливая стоявшую в воздухе духоту. Они оба уже успели вымокнуть насквозь, к середине дня с трудом переставляя ноги. — Может, вернемся пока в отель? А вечером еще поспрашиваем? За последние несколько месяцев они вдвоем объездили едва ли не всю страну. Преступные разборки, вспыхнувшие в самом начале, спустя почти месяц кровавой резни, прекратились, и жизнь постепенно вернулась в привычное русло, что удачно совпало с началом туристического сезона. Гвидо толком и не знал, чем все закончилось, но по слухам Пассьоне в итоге распалась на множество более мелких группировок, которые возглавили бывшие капореджиме, поделив таким образом области влияния. Ему даже пытались делать предложения по вступлению в некоторые банды, но он, естественно, отказался. Все это его больше не интересовало. После того, как он снова вернулся в больницу, не отправившись на тот свет лишь усилиями Фуго, то провалялся на больничной койке две недели к ряду. Его раны воспалились, так что его снова оперировали, после чего восстановление заняло гораздо больше времени, чем стоило ожидать изначально. Этот случай, однако, целиком переменил отношение Гвидо к Паннакотте, просиживающим в его палате дни напролет, как примерная жена, хотя в этом не было никакой нужды. И все же Миста не мог до конца передать, насколько в итоге был ему благодарен. Если бы не Фуго, он бы точно рехнулся, пытаясь пережить все это в одиночестве. Однако, хотя он и выжил, во всем этом оставалась последняя ложка дегтя. Вытащив из кармана фото, он в очередной раз взглянул на лицо Триш. Этот снимок он нашел у нее в квартире, кажется, она сделала его для школьного альбома, но не успела использовать фотографию. Вместе с Фуго он обшарил каждый сантиметр ее дома в поисках записки или любой другой подсказки, куда она делась, но все было тщетно. Она словно испарилась. — Как думаешь, есть шанс, что она еще жива? - Обращаясь к Паннакотте, Гвидо все еще смотрел перед собой, на воду, плещущуюся поверх замшелого камня. — Все в голове не укладывается… Зачем он ее забрал? Как будто… она его собственность. — Меня о таком не спрашивай. Пока ты считаешь, что это имеет смысл, я буду помогать тебе ее искать. Вот и все… - Складывая руки на согнутых коленях, Фуго зевнул, отворачивая голову. — Так что насчет отеля? — Ладно, идем. У меня и самого голова от этой жары сейчас расплавится… - Поднимаясь на ноги и одергивая аляповато-яркую рубашку, Гвидо сделал полшага в сторону, оборачиваясь, и тут же чуть не врезался в другого человека. Больно ударившись грудью об увесистый предмет в чужих руках, он поморщился, следом рассмотрев, что это был фотоаппарат. Парень, державший его, был может быть чуть старше него самого, и выглядел, как обычный турист, только камера у него была большая и навороченная, как у профессионального фотографа. — Прошу прощения… Вы говорите по-английски? - Заговорив, незнакомец чуть смущенно глянул с Мисты на Фуго, и блондин кивнул, будучи в языках более подкованным, чем его приятель. — Хорошо. А то по-итальянски я знаю, разве что, как будет «добрый день». — Чем могу помочь? - Тоже поднимаясь на ноги, Фуго скрестил на груди руки, переглянувшись с Гвидо. — Простите, у нас не очень много времени. Мы тут по делу… — Да, именно поэтому я к вам и подошел. Я видел, как вы спрашивали про девушку на фотографии… - Указав на снимок в кармане Мисты, иностранец попросил взглянуть на него. Ощутив легкое волнение, Гвидо поспешно вытащил фотографию, протягивая ему, и неотрывно следил за выражением его лица все те недолгие пару мгновений, что мужчина изучал фото. — Да, это точно она. Я ее видел… Чуть больше месяца назад. — Где? - Фуго не верил, что им вдруг настолько повезло после всех этих месяцев бесплодных поисков, и вот человек, видевший Триш, сам их нашел. Так она все-таки жива. По правде он до сих пор сомневался, верит ли в это, или лишь утешает Гвидо, не желавшего признавать худшее. — Вы уверены, что это была она? — У меня осталось фото. Вообще-то я фотограф, делаю снимки для журналов… - Чуть приподняв камеру, показывая ее в довершение к своим словам, мужчина твердо кивнул. — Я точно уверен. Это было в Париже, днем на площади… Я увидел ее в толпе и меня привлекла ее внешность. Обычно я не фотографирую людей, только здания и пейзажи, но в тот раз мне отчего-то захотелось сделать кадр. Однако, когда я проявил негатив… Если у вас есть время, я мог бы вам показать. Я живу в гостинице здесь неподалеку. — Он говорит, что хочет показать фото, которое сделал в Париже… Там он и видел Триш. Оно у него в номере в гостинице. - Коротко пересказав Гвидо все услышанное, Фуго увидел, как тот кивнул, и ответил иностранцу согласием. — Спасибо. Вы бы нам очень помогли… — Не стоит. Я бы разве что хотел, чтобы в благодарность вы рассказали мне что-нибудь о ней. С того дня ее лицо не выходит у меня из головы… - Фотограф улыбнулся, делая им знак идти за ним. — Или вы хотя бы сможете мне объяснить, что не так с этим снимком. До отеля, где остановился фотограф, и вправду было всего каких-то десять минут пешком. Пропустив гостей в номер, где обнаружилось множество различных альбомов, запасных объективов, разные камеры и штативы, мужчина попросил их подождать, пока стал искать нужную папку в своих вещах. — Я часто путешествую и не могу возить с собой все, но лучшие снимки я всегда держу при себе. Люблю их иногда рассматривать… - Коротко объяснив привычку возить с собой альбомы, он отыскал один нужный, уложил его на стол и полистал, открывая на середине. Указав пальцем на одну из глянцевых страниц, молодой человек довольно произнес. — Это точно она. Взгляните на лицо… Я напечатал две фотографии, сделал их буквально друг за другом. Миста ощутил, как сердце в груди забилось чуть чаще от волнения, когда фотограф отошел в сторону, предлагая ему взглянуть в альбом. А что, если он все-таки ошибся, и это не она? А если это и вправду Триш? Будучи честным с собой сейчас, Гвидо не знал, чего больше боится. Его руки едва заметно задрожали, так что пришлось стиснуть пальцы в кулаки. В воспоминаниях невольно всплыл тот день, когда он допрашивал Манчини, впервые осознав, кто на самом деле является их врагом. Все эти месяцы поисков, он был так занят происходящим, будто специально не оставляя себе времени обдумать, а что они будут делать, если и вправду найдут Триш. Бывший босс все еще обладает своим стендом? Фабио Росси был обычным человеком, но это ничего не значит. В конце концов он являлся лишь частью чужой души, насколько Гвидо вообще был в состоянии все это понять. Голова едва ощутимо пошла кругом от того самого волнения, впервые одолевшего его в кабинете частного детектива. Ему стало тошно. Фуго взглянул на него с легкой опаской, но Миста двинулся с места раньше, чем друг успел бы спросить о причинах его замешательства. Хотя Паннакотта скорее всего понимал все и так. Но его ведь не было тогда в Риме, чтобы в полной мере осознать ужас ситуации. Приблизившись к столу и заглянув в раскрытый альбом, Гвидо сразу увидел нужное фото, крупно распечатанное на половину листа. Розовые волосы, зеленые глаза, аккуратное личико сердечком с безупречной белой кожей, это точно была Триш, никаких сомнений не осталось. Она не выглядела изможденной, напуганной или больной, как он боялся, разве что волосы отрасли чуть длиннее. Ее взгляд был устремлен куда-то в сторону, и она просто стояла, одиноким ярким пятном среди людей, снующих вокруг. Гвидо легко мог представить, как сам увидел бы ее вот так в толпе, на одной из шумных улиц. — Значит, Париж?.. - Его взгляд опустился ниже, и он увидел второе фото, отчего внутри у него все снова похолодело. Триш чуть повернула голову, и ее глаза теперь были устремлены в объектив, так что казалось, что она смотрит прямо на того, кто держит камеру. Судя по тому, как далеко она стояла, вряд ли она могла заметить человека, снимавшего ее, но Мисте отчего-то казалось, что все было именно так. Вот только помимо ее лица на фото было почти ничего не разобрать. Резко контрастируя с предыдущим кадром, поражавшим своей четкостью, этот был жутко смазан, покрывшись какой-то рябью. Прищурив глаза, Гвидо осторожно взял альбом в руки, поднося ближе к лицу, чтобы лучше рассмотреть изображение. — Что… что это? — Я и сам бы хотел знать. Я сделал фотографии буквально одну за другой, и она стояла там, неподвижно. А когда я опустил фотоаппарат, она исчезла… Странно, мне в тот момент показалось будто что-то не так, но я так и не понял что именно. - Уложив руку на подбородок, фотограф задумался, вспоминая свои ощущения. — Это словно… — Словно вырезали кусок времени. — Закончив фразу за мужчину, взглянувшего на него с легким удивлением, Гвидо медленно опустил альбом обратно на стол. — Ощущение, как от заевшей пленки, когда запись неожиданно проскакивает на магнитофоне. — Точно. Я бы не смог точнее это описать… - Обрадованный неожиданным открытием, фотограф широко улыбнулся, глядя на Мисту с еще большим любопытством. — А вы тоже такое испытывали? Это как-то связано с этой девушкой, которую вы ищете? — Думаешь, она еще во Франции? - Фуго заговорил лишь спустя какое-то время, как они вдвоем вышли из отеля, поблагодарив фотографа, согласившегося заодно отдать им снимки. У него все равно оставался негатив, и он сказал, что сможет напечатать их снова. Гвидо все листал фотографии, перекладывая одну на другую, даже когда они снова оказались на улице. — Мы не можем гоняться за ними по всей Европе. Это все равно, что искать иголку в стоге сена… Не говоря о том, что бывшего босса нам, скорее всего, не одолеть. Что мы можем против его стенда? Кроме того, он идеален, чтобы просто сбежать, даже не вступая в бой… А вдруг Триш сама решила с ним уехать? Он ведь все-таки ее отец… На этих фотографиях она не выглядит слишком уж несчастной. — Не говори глупостей, он точно ее заставил. То что он хорошо с ней обращается, не значит, что ее не удерживают силой… - Рассеяно просматривая фото раз за разом, Гвидо в итоге издал тяжелый вздох, опуская руку. И вправду, что им делать? Поехать в Париж? Все это походило на погоню за призраком. — И что ты предлагаешь? Оставить все как есть? Сделать вид, что раз он не убил ее, то все в порядке, и это больше не наше дело? — Я ведь уже сказал, меня о таком не спрашивай. - Отведя взгляд, Фуго спокойно произнес. — Я пойду за тобой в любом случае, но решение принимать тебе. Я не буду тебя осуждать ни в каком из вариантов. Гвидо замолчал. Он молчал долго, почти всю дорогу, что они медленно шли в сторону отеля, понимая, что больше нет нужды спешить. Зацепка для них обнаружилась совсем неожиданно, но может эти месяцы не были потрачены впустую, раз в итоге им удалось узнать хоть что-то. Снова взглянув на фотографии, когда они уже свернули в тихий переулок, ведущий в более уединенную часть города, Гвидо на пару секунд остановился, вынуждая встать на месте и Фуго, вопросительно обернувшегося на него, держа руки в карманах. — Едем в Париж. - Гвидо произнес фразу твердо, решив, что не будет отступать, не после всего, через что прошел. Усмешка тронула его губы, и он с легкими нотками веселья добавил. — Если помрем, то хоть красиво, верно? — Всегда хотел увидеть Версаль. - Вернув ему улыбку, Фуго отвернулся и пошел дальше, убрав руки в карманы брюк. — Если помрем, то хотя бы вместе. «Вместе». Поднимая глаза к ясному небу, Гвидо подумал о парнях из банды и о Джорно. В крайнем случае, они и вправду, наконец, окажутся все вместе, и он будет считать, что сделал все, что в его силах. А если каким-то чудом им удастся вернуть Триш, появится шанс начать все сначала. Как ни крути, перспектива не такая уж и ужасная. — Ты чего там встал? Уснул что ли? - Голос Фуго достиг его ушей издалека, и Миста тряхнул головой, отгоняя наваждение и идя следом. Наконец он почувствовал себя спокойно.

***

— Вы уже готовы сделать заказ? В огромном светлом зале дорогущего ресторана, настолько помпезного, что куда ни глянь, в интерьере встречался сплошной мрамор, лепнина, да золото, было полно народу. Столики здесь бронировались на месяц вперед, и свободных мест по вечерам никогда не было. Все гости блистали великолепием под стать окружению. Мужчины в дорогих костюмах, женщины в ярких платьях и драгоценностях, стоимость которых даже примерно трудно было подсчитать на глаз. Официанты в безупречно белой униформе сновали между столиками, изящно разнося подносы, еда на которых подавалась крошечными, но уникально сервированными порциями по баснословным ценам. Портье, одетый в смокинг и хостесс в строгом черном платье, встречали все пребывающих клиентов у входа, пока отдельный персонал парковал их дорогие машины. Со всех сторон слышался легкий смех, звон бокалов и столовых приборов. Здесь всегда стояло ощущение праздника для тех, кто мог себе такое позволить. — Да, я выбрала… - Легкая морщинка залегла на лбу девушки между плотно сдвинутых бровей, когда она украдкой взглянула на мужчину, сидевшего напротив, поверх широкого меню в тяжелой кожаной обложке. Его выражение лица не менялось все двадцать с лишним минут, что он молча читал собственное, ни разу не подняв глаза. Вновь уткнувшись взглядом в перечень цен, почти каждая из которых содержала в себе два нуля, она хмыкнула, а затем нарочито безразлично отчеканила. — Мне суп с крабом, салат с фу-агра, брускетту с черной икрой и лобстера. Целого. Можно без гарнира. — Что желаете из напитков?.. - Записывая с легким недоумением, как столь хрупкая барышня собиралась сьесть все вышеперечисленное, официант, однако, внешне оставался невозмутим. — Алкоголь у нас в отдельном меню… — Принесите шампанское, самое дорогое, что у вас есть. - Захлопнув меню, Триш скрестила на груди руки и сильнее нахмурила брови, откидываясь на спинку стула. Тряхнув головой, она сдула со лба прядь розовых волос, выбившуюся из объемной прически. Всем своим видом она старалась демонстрировать сплошное негодование. — Что-нибудь для вас, мисье? — Позже. — Как скажете, - официант убрал блокнот и, забрав меню Триш, ретировался. За соседним столиком послышался женский смех, слегка перекрывая ненавязчивую музыку, которую вживую играли музыканты на сцене в глубине зала. Атмосфера вокруг так и дышала жизнью. — Зачем мы здесь? — Чтобы поужинать. — Ты что, пытаешься меня купить? Он все еще не смотрел на нее. Он вообще почти на нее не смотрел. Триш снова отвела взгляд, окидывая взглядом помещение и женщин в дорогих нарядах, одетых так, словно перед этим они собирались на ковровую дорожку. На ней тоже было новое платье, черное, облегающее, точно по фигуре, переливавшееся глянцевым блеском, когда на него падал свет. Крупные серьги и ожерелье на шее, также были цвета оникса, гармонично контрастируя с ее яркими волосами. Уложив руку под подбородок, она издала короткий вдох, снова переводя взгляд на мужчину, неподвижно сидевшего напротив. На нем был классический костюм в тонкую полоску, черная рубашка с темно-бардовым галстуком, длинные волосы зачесаны в назад, собранные в низкий хвост. Он выглядел впечатляюще, но его лицо как всегда ничего не выражало. Ей до сих пор было не по себе от его мертвенного равнодушия, неизменного день ото дня. Ее жизнь теперь напоминала сон. Она не могла сказать, что это был сущий кошмар, просто все ощущалось как-то странно, вязко, словно двигаться приходилось в толще воды. Сперва она испугалась и страх какое-то время был единственным, что она испытывала, но затем быстро поняла, что ее жизни ничего не угрожает. По крайней мере пока. Ощутив себя в безопасности, она успокоилась, начав понемногу заново осмысливать ситуацию, однако все ее размышления быстро заходили в тупик. Как бы она не пыталась понять, у нее не выходило. И он не желал как-то ей в этом помочь. — Я все равно ненавижу тебя. Я думала, что ты мертв, и только эта мысль делала меня счастливой, - поджав губы, подведенные светлой помадой, Триш попыталась вызвать хоть какую-то реакцию на свои слова. Они были вместе уже много месяцев, но почти не разговаривали. Если она что-то спрашивала, он игнорировал ее или отвечал односложно, как сейчас. Он только и делал, что таскал ее за собой по всей Италии, пока они, наконец, не оказались во Франции, осев на одном месте на целый месяц. Все это время она ощущала себя по меньшей мере вещью, которую можно было бы при желании бросить в багажник машины. — Ответь мне. Скажи уже хоть что-нибудь, черт тебя дери! Ударив кулаком по столу, так что зазвенели тарелки, она невольно привлекла внимание окружающих, так что люди за соседними столиками мельком оглянулись, ненадолго прерывая беседу. Ощутив легкую неловкость, Уна потупила взгляд, поднеся ко лбу обе ладони. Ее лицо на мгновение показалось несчастным. — Тебе ведь это нравится… - Низкий голос едва не заставил ее подпрыгнуть на месте от неожиданности, вскидывая голову. Она так и не привыкла к его звучанию. — Такая жизнь. В этом ты похожа на свою мать. Она мечтала о роскоши, любила все красивое, но у нее не было возможности, чтобы так жить. Ты можешь делать это вместо нее. — Не смей говорить, что делаешь это ради мамы! — Немедленно испытывая очередную волну негодования, Триш шире распахнула глаза, сжимая кулаки. И ему хватало наглости говорить об этом таким тоном? — Тебе было наплевать на нее, иначе ты бы ее не бросил! Она всю жизнь только о тебе и вспоминала… Даже когда была больна и при смерти, все надеялась, что ты явишься. А ты о ней, наверное, уже забыл. Ты эгоист. И подонок. Ты мне отвратителен. — Хорошо. - Его глаза лишь на мгновение задержались на ее лице, а затем все с тем же ничего не выражающим выражением опустились обратно. Триш было открыла рот, но не нашлась, что сказать. Да что с ним такое? Она запомнила его другим. Жестоким, импульсивным, заносчивым честолюбцем, готовым на все ради своей цели, ступающим вперед по трупам по локоть в крови. Его образ пугал ее, он казался ей безумцем, одержимым властью и силой. Но сейчас из него как будто разом выкачали волю к жизни. Как картина, с которой стерли все краски, оставив только серые, монотонные тона. Иногда ей хотелось коснуться его руки, только чтобы убедиться, что она еще теплая, и он на самом деле дышит. А может порой ей просто хотелось коснуться его, и чтобы и он сделал то же в ответ. «Он все еще мой отец». - Глядя на него, она видела свое отражение. Кажется, даже с матерью они не были так похожи. Ей было не по себе от этого, но в то же время это рождало робкое чувство симпатии, глубоко заложенное еще рассказами матери, преисполненными обожания вплоть до ее последнего вздоха. Она умерла с его именем на губах. — Мама тебя любила. И я хотела полюбить… Жаль ты не знаешь, каково это, любить хоть кого-то. Ты монстр… - Наморщив переносицу, Уна вдруг ощутила влагу, вставшую на глазах и быстро схватила салфетку, осторожно промокая внутреннюю часть век, чтобы не успела потечь тушь. — Лучше бы тебя никогда не было в моей жизни. Я хочу, чтобы ты снова исчез. Навсегда. Ее слова повисли в воздухе, одновременно с тем, как перестала играть музыка. В зале негромко зааплодировали музыкантам, а затем вернулся официант, ставя перед ней тарелку с салатом. От вида еды ее затошнило, и она поднялась из-за стола, все еще сжимая в пальцах салфетку. — Мне надо в туалет… - Собираясь обойти стол, Триш вздрогнула, ощутив, как он поймал ее за запястье, когда она проходила мимо. Она было испугалась, решив, что он все-таки разозлился, но его пальцы лишь соскользнули ниже, на пару секунд задержав ее ладонь в своей. Прикосновение было мимолетным, но ей показалось, что прошли целые минуты. Его рука все-таки оказалась теплой. Ощутив странный наплыв эмоций, который она сама не была в состоянии понять, Триш отвернулась и быстро зашагала в сторону уборной, отстукивая быстрые шажки каблуками по полу. Она ведь могла попытаться сбежать, но отчего-то даже не подумала об этом, хотя впервые за долгое время оказалась одна, пока за ней никто не следил. Зайдя в туалет, где находилась еще пара молоденьких девушек, поправлявших макияж перед зеркалом, она встала у свободной раковины в углу и схватилась за нее руками, опуская голову. Ей вдруг стало душно, хотя до этого в открытом платье она ощущала легкую прохладу. «Наверное, я зря была такой резкой. Может он и вправду делает все это, потому что в нем что-то изменилось?.. Ведь он зачем-то забрал меня с собой. Я… хочу попытаться понять его… хотя бы ради мамы». - Возвращаясь обратно в зал, Триш все так же шла, опустив голову, погруженная в свои мысли. Только вернувшись к столу, она робко подняла глаза, собираясь произнести что-то, что еще сама не до конца осмыслила, но запнулась на полуслове, увидев лишь пустой стул. — Папа?.. - Посередине стола рядом с ее сумочкой лежал оставленный бумажник. Схватив его, она ошарашено заглянула внутрь, увидев солидное количество купюр, все еще не веря в произошедшее. Он что, ушел? Просто оставил ей деньги и ушел? «Я хочу, чтобы ты снова исчез». Наспех отсчитав примерную сумму, на которую должен был выйти счет, Триш схватила сумку и стремглав бросилась к выходу из ресторана. Каблуки мешали бежать, так что она сняла туфли прямо на бегу, перехватывая их в одну руку, под удивленные взгляды окружающих, смотревших ей вслед. Толкнув плечом пару, только собиравшуюся войти в двери, Триш пронеслась мимо них под возмущенные возгласы и прямо босиком, в чулках, выбежала на улицу, растерянно осмотревшись по сторонам. — Отец! - Смотря из стороны в сторону на проходящих мимо людей, то и дело оборачивающихся на девицу в вечернем платье, бегающую по улице с туфлями в руке и кричавшую что-то во весь голос, Триш перескакивала взглядом с одного лица на другое, но никого не узнавала. Кто-то толкнул ее, и она отшатнулась в сторону, с ней попытались заговорить, но на ни слова не понимала по-французски, и только сильнее запаниковала, убегая прочь. — Отец! Слезы снова навернулись ей на глаза, и она застыла, как вкопанная, с опаской глядя на множество незнакомых людей вокруг. Почему он снова поступил с ней таким образом? Как только она хотя бы попыталась дать ему шанс, он снова ее оттолкнул. Прохожие все еще оборачивались на нее, но скорее поглядывая косо, как на пьяную, стараясь обходить стороной. Все еще прижимая к груди туфли, она пошла вперед, ничего не разбирая перед глазами от вставшей перед глазами пелены. Шершавый асфальт царапал подошвы ступней, но она не замечала и этого, находясь в каком-то подобии потрясения, словно все вокруг стало нереальным. И почему она ощущает себя такой потерянной? Она вроде должна быть счастлива, наконец, вздохнув с облегчением. У нее были деньги, она была свободна, и могла вернуться домой. Разве не этого она хотела? «Но что ты будешь делать теперь? Так и будешь всю жизнь бежать от самого себя? Мне… даже ... жаль тебя». Пройдясь свободной рукой по лицу, неминуемо размазывая по векам потекший макияж, Триш прошла еще десяток шагов, пока не остановилась в конце тротуара, глядя перед собой на неторопливо движущуюся толпу, обтекавшую ее, подобно реке. Знакомый голос будто бы окликнул ее, и она медленно повернула голову, не понимая, откуда он доносится. Ей показалось? Она стояла, как в полусне, не зная, что делать дальше, как вдруг чья-то ладонь легла ей на плечо. Вздрогнув от неожиданности и мгновенно обернувшись, она широко распахнула глаза от удивления. Ее губы слегка приоткрылись, а затем чуть запоздало дрогнули, так что уголки следом медленно растянулись в осторожной улыбке. По щекам, все еще блестевшим от недавних слез, скатилась пара последних одиноких слезинок. — Я все-таки тебя нашел, - пальцы Гвидо сжали ее плечо сильнее, и время вокруг них словно замерло. Его лицо, с одной стороны пересеченное тонким шрамом, озарилось мягкой улыбкой. — Я же обещал, что заберу тебя. Ты должна была меня дождаться, дурочка. — Я и ждала. — Ее рука поднялась вверх, а затем коснулась его руки, сжимая пальцами запястье. Даже если это был сон, она больше не хотела просыпаться.