10 октября, 1912 год. 04:20.
Вернувшись с ночного обхода, Эстер была без сил. Как только девушка оказалась в своей каюте, она быстро сняла с себя верхнюю одежду, небрежно оставив её на полу. Ей казалось, что она сразу же заснёт, но вышло иначе. Пролежав двадцать минут под одеялом, сон так и не пришёл. Её не усыпляли даже звуки капель дождя, которые громко стучали по оконному стеклу. Эстер легла на бок, повернувшись лицом к стене. Она долго смотрела в окно, снова думая над тем, что ей сказал Хоуэлл. Эстер понимала, что он прав, ведь поведение её коллег точно повторяло то, что сказал ей её наставник. А пассажиры, в свою очередь, постоянно смотрели на неё с отвращением. Доходило до абсурда — жены, лишь при виде Бэйли, уводили своих мужей подальше от неё. Эстер было больно за этим наблюдать, она чувствовала себя ужасно некомфортно здесь, на борту Адриатика. Иногда у неё проскакивали мысли не возвращаться обратно в Англию, а, сойдя в Нью-Йорке, объявить о том, что она покидает службу. Её дядя конечно же не одобрит этого решения, ведь он всегда её учил не слушать чужое мнение и жить только по своему нраву. Ей было нелегко попасть в институт, учиться там и заканчивать его, но она справилась, несмотря ни на что, и никогда никого не слушая. Теперь она была уже не той девушкой. Бэйли очень сильно изменилась, и сейчас ей было уже плевать. Где-то глубоко внутри неё сидела одна, довольно сумасшедшая мысль, которую она боялась произнести вслух даже себе. Незадолго до отплытия в Америку, Эстер карем уха услышала разговор своего дяди с каким-то моряком, которому он предлагал работу смотрителя маяка в заливе Мэн. Тот отказался, и уже тогда у Бэйли, совершенно неожиданно, промелькнула мысль предложить себя на эту должность. Хотя смотрителями маяка обычно были мужчины, она знала, что женщины также могли претендовать на эту роль, не являясь при этом женами самих смотрителей. В тот момент она не стала делиться своим желанием с дядей, но думать об этом не переставала. Для нее эта работа была бы очень кстати. Ведь на маяке, помимо неё самой, не будет ни души. Никаких косых, презрительных взглядов и шептания у неё за спиной. Она будет далеко от общества, совершенно одна в море. Что может быть лучше? Пока Эстер лежала, обдумывая все прелести жизни на маяке, в её каюту кто-то тихо постучался. Резко повернув голову, она нахмурилась, не понимая, кому она могла понадобиться в такое время. Бэйли встала и поплелась к двери, но, открыв её, никого не обнаружила. Она наклонилась в коридор и посмотрела сначала направо, затем налево. Никого не было. «Может показалось», — подумала Эстер. Закрыв дверь, она направилась к кровати, но едва подойдя к ней, в дверь снова постучали. Эстер моментально обернулась на стук и, немедля, кинулась обратно к двери. Снова никого. — Какого чёрта, — прошептала Бэйли, стоя в коридоре. — Если это шутка, то она совсем не смешная, — уже громче сказала она, думая, что кто-то решил пошутить. Она опять вернулась в каюту, яростно захлопнув за собой дверь. Какой-то пассажир решил поиздеваться над ней, другого объяснения этому не было. Эстер сидела на краю кровати, не сводя взгляда с двери, готовая сразу же броситься к ней при первом же стуке. Прошло несколько минут, но никто так и не постучал. Бэйли выдохнула, переведя взгляд на часы — десять минут шестого, сквозь мрак проглядывалось на циферблате. У неё было ещё четыре часа на сон, только вот спать ей всё равно не хотелось. Неожиданно, Эстер вспомнила про бутылку виски, которая лежала в ящике её комода, спрятанная под чулками. Она немного сомневалась, стоит ли пить, ведь это было запрещено. Если кто-то учует запах, её вышвырнут со службы. «Плевать», — подумала Бэйли и подошла к ящику. «Хуже быть уже не может». Почав нетронутую бутылку, Эстер села напротив кровати, опершись спиной о боковую стенку комода. Когда она сделала первый глоток, её резко затошнило, но Эстер заставила себя пить дальше. Сначала ей была отвратительна горечь виски, но совсем скоро её перестало это волновать, она её не замечала. Ей было необычно приятно, и в этот момент, впервые, она поняла Джо, своего бывшего жениха. Его зависимость к алкоголю была ужасной, и Эстер страдала от неё, но теперь тому было объяснение. Он, как ведущий хирург Нью-Йорка, с большим трудом справлялся со славой и со своей работой. Он боялся сделать ошибку, и каждая операция была для него стрессом, а с выпивкой он забывался. Бэйли это видела, но предпочитала опускать эту деталь каждый раз, когда дело доходило до его пьянства. Она считала, что тому нет оправдания. Что же, теперь она его нашла. Эстер не оправдывала его жестокость и насилие по отношению к ней. Она лишь осознала причины его зависимости. — За тебя, дорогой, — усмехнувшись, Эстер приподняла бутылку, произнеся тост в честь покойного Джо. Ей хватило всего нескольких глотков, чтобы опьянеть, но не сильно. Её голова стала ватной, все мысли и переживания улетучились. Приятное тепло, которое окутало её тело, разморило Эстер и она, закрыв бутылку, легла на кровать. Едва её голова коснулась подушки, Бэйли, впервые за всё пребывание на Адриатике, уснула.15 октября, 1912 год. 15:40.
Все следующие дни были похожи на предыдущие. Завтра вечером они уже будут в Нью-Йорке и Эстер была рада этому. В последнее время она не отрывалась от алкоголя, который помогал ей забыться. Та бутылка, что была у неё спрятана, закончилась в тот же день, поэтому ей пришлось найти способ, чтобы раздобыть ещё. Эстер дала денег одному стюарду из первого класса, и тот, каждый день, приносил ей алкоголь. И вот, делая очередной обход, Эстер снова была немного пьяна. Её коллеги этого не замечали, или не хотели замечать. И всё бы так и осталось до Нью-Йорка, где она собиралась объявить об уходе, если бы не произошло следующее. Проходя мимо прогулочной палубы второго класса, Бэйли услышала разговор двух мужчин, стоявших у фальшборта, один из которых, показав на неё пальцем, сказал своему другу: — Смотри, это та самая потаскуха с Титаника, которая крутила роман с офицером, что профукал айсберг. — Мужчина и не пытался говорить тише, и его слова услышал даже Хоуэлл, с которым Бэйли делала обход. — Она то выжила, — продолжал мужчина, — а этот бедняга так и пошёл ко дну. — Бабы, — усмехнулся второй. Эстер моментально остановилась. От ярости у неё шумело в ушах, а от виски загорелись щёки. Развернувшись, она двинулась в сторону ублюдка, который посмел своим паршивым языком упомянуть Мёрдока. Увидев её, мужчина, приподняв бровь, оценивающе осмотрел Бэйли снизу вверх с ехидной улыбкой. — Ты что-то хотела, милая? — спросил он, когда Эстер подошла ближе и остановилась. — Не надо, мисс Бэйли, — сказал за спиной Хоуэлл, пытаясь её остановить. — Пойдёмте, нам нужно закончить обход. Эстер никак не отреагировала на его просьбу. — Кажется, ты что-то говорил обо мне. Может повторишь? А то я как-то плохо расслышала. — Мисс Бэйли, он того не стоит, — продолжал убеждать её офицер. — Послушай своего друга, он прав, — пассажир кивнул в сторону Хоулла, продолжая ехидно улыбаться. — Иди-ка лучше поработай, тебе наверняка ещё весь офицерский состав обслуживать. Теперь уже не выдержал Хоуэлл. — Следите за языком, — учтивым тоном пригрозил он мужчине, — иначе я буду вынужден обратиться к старшине корабельной полиции. За оскорбление офицера вам грозит тюремный срок. Эстер, не слушая своего наставника и не совсем отдавая себе отчёт в том, что делает, со всей силы ударила подонка кулаком в лицо. Тот, от неожиданности, упал на мокрую от дождя палубу, закрыв лицо двумя руками. Кровь моментально хлынула из его носа, заливая всё: от его клетчатого пальто до тёмно-зелёного шарфа, что торчал из-под воротника. — Ах ты тварь! Да я убью тебя! — кричал мужчина, поднимаясь с пола, но его друг кинулся к нему раньше, чем тот успел встать. — Уведи её, быстро! — приказал второй пассажир Хоуэллу, который был в шоке от происходящего. Взяв Эстер за плечи, он буквально оттащил её в сторону, пока та вырывалась. — Я убью эту суку! — не унимался мужчина, забрызгивая кровью палубу и вырываясь из рук своего товарища. — Я найду тебя, слышишь?! — кричал он вслед Бэйли. — Ты мне ещё за это ответишь! Отойдя на безопасное расстояние, офицеры остановились у лестницы, которая вела на мостик, и Хоуэлл, наконец, отпустил Бэйли. — Ты что творишь? Тебя за это выкинут со службы и глазом не моргнув! — кричал он, но его перебил другой голос, который заставил их обоих обернуться. — Что произошло? — спрашивал капитан Хейс, неожиданно появившись из ниоткуда. — Ничего, сэр, — быстро ответил Хоуэлл. — Всё хорошо. — Я напала на пассажира, — призналась Эстер, даже не думая скрывать. Шокированный от услышанного, капитан округлил глаза. — Что? — Замолчи! — Хоуэлл дёрнул Эстер за руку. — Да к чёрту. Все узнают, пусть лучше от меня. — Как это вышло? — требовательным тоном спросил капитан. Хоуэлл снова начал говорить за Бэйли: — Один из пассажиров второго класса назвал мисс Бэйли нелицеприятным словом. — Он назвал меня потаскухой, — добавила она. — Так и говорите, мистер Хоуэлл, не стесняйтесь. — Он не сделал этого прямо, — продолжил объяснять мужчина, раздражённый наглостью своей подчинённой. — Он говорил это своему товарищу, но мисс Бэйли услышала и, не сдержавшись, ударила его. — Ублюдок заслужил, — бросила Бэйли и выдохнула, капитан, в этот момент, поймал на себе слабый запах алкоголя. — Вы пьяны? — спросил он, надеясь, что ему показалось. Но Эстер и не думала отпираться. — Да, я пьяна, — призналась она. — Я пила всю ночь, а до этого ещё и весь предыдущий день, и другой день тоже. — Она ухмыльнулась. — Да я пью даже во время вахт. Никто не замечает этого. Я ношу за собой термос с виски и делаю вид, что это чай, а вы, Британцы, ведь так любите свой чай, что даже не подозреваете. У капитана глаза на лоб полезли от такой дерзости. — Да вы хоть понимаете кому это говорите?! Я вас под трибунал отдам. Бэйли это рассмешило. — Нет, не выйдет. — Заведя руки за спину, она выпрямилась, смотря капитану в глаза. — Давайте я скажу вам, как всё будет: вы снимите меня с рейса и оставите в Нью-Йорке, оповестив об этом начальство в Ливерпуле. Они, в свою очередь, доложат моему дяде и тот прикажет по-тихому меня вышвырнуть, без скандала. Я извинюсь с лицом невинной овечки и скажу, как мне жаль. «Уайт Стар Лайн» всем объявит, что у меня просто травма от пережитого на Титанике и все всё забудут, пожалев несчастную девушку, которая не в себе. Вот и всё. Покачав головой и скривив рот, капитан смотрел на свою подчинённую, как на букашку, которую ему хотелось раздавить немедля. Хоуэлл, всё это время стоящий рядом, был поражён от услышанного. — С этого момента вы лишаетесь должности седьмого помощника капитана, — спокойным тоном сказал Хейс. — И будьте уверены, я приложу максимум усилий, чтобы вас примерно наказали за эту дерзость. И никакой дядя не поможет. А сейчас марш в свою каюту и пока не проспитесь, я запрещаю вам её покидать. Вы ещё пожалеете об этом, мисс Бэйли, но будет уже поздно. Своими словами вы зарыли себя, своё будущее в «Уайт Стар Лайн» и все свои заслуги перед компанией. — Приберегите эту лекцию для кого-нибудь другого, — даже не думая успокаиваться, говорила Эстер. — Потому что мне на неё плевать. Как и на вас, всю вашу компанию и всех жалких подонков, которые шепчутся у меня за спиной. — Довольно! Живо вон с моих глаз, — сквозь зубы произнёс капитан, потеряв терпение. Эстер, решив, наконец, послушаться произнесла: — Сэр, — и, наигранно приподняв фуражку и отдав честь, направилась к коридору офицерских кают. — Мистер Хоуэлл, вы всё слышали и были свидетелем её стычки с пассажиром. Поэтому прошу вас подготовить доклад для мистера Исмея. Не смейте ничего скрывать, укажите всё до малейших деталей. А как закончите, я буду ждать вас у себя. Тяжело сглотнув, офицер повинился приказу капитана. — Так точно, сэр. «Сама виновата», — подумал Хоуэлл, у которого пропало всяческое желание её защищать.