3 Октября, 1912 год. 9:40.
Ранним утром четверга, сидя в длинном коридоре офиса «Уайт Стар Лайн» в Ливерпуле на Джеймс Стрит, Эстер ловила на себе буквально каждый взгляд. На неё оборачивались мимо проходящие люди. Косо, и в то же время с нескрываемым любопытством, смотрели напротив сидящие моряки. Тяжело вздохнув, Бэйли выпрямила спину и перевела взгляд в противоположенную от любопытных глаз сторону. Она изо всех сил делала вид, что не замечает их, разглядывая высокую пальму, стоящую в углу. Уже сорок минут она ждала секретаря Брюса Исмея, который опаздывал с совещания. У Эстер уже закончилось всё терпение, которого, впрочем, ей всегда недоставало. Резко встав со стула, она направилась к окну, крепко прижав к себе чёрное, шерстяное пальто, которое было велико ей на три размера, если не больше, доходило до щиколоток её ног и весело на ней, словно на вешалке. Но Эстер всё равно носила его, не снимая, почти месяц. Это пальто принадлежало Мёрдоку, и Бэйли не могла заставить себя расстаться с ним. В сентябре, когда она ещё жила в Лондоне, сестра Уилла, Маргарет, пригласила Эстер поехать с ней на съёмную квартиру Мёрдока в Саутгемптоне. Хозяин просил освободить её для новых жильцов, и когда Бэйли узнала об этом, не раздумывая согласилась. Маргарет разрешила забрать Эстер то, что она хотела, и Бэйли едва не унесла с собой абсолютно всё. Она собрала фотографии Мёрдока, некоторые компоненты его униформы: рубашки, галстук, фуражку и пиджак; его книги, гель после бритья, запах которого так ей нравился, три комплекта пижамы, свитер, шарф, какие-то бумаги, где были непонятные Эстер записи, но она всё равно взяла их, потому что они были написаны Уиллом. Бэйли считала, что все вещи послужат ей хорошей памятью о Мёрдоке, но вот Букер… он видел в этом явную помешанность, ибо его сестра не просто хранила их, она начала ими пользоваться. Эстер спала только в его пижамах, постоянно перечитывала книги, что забрала из его квартиры, читала бумаги, записи которых не несли никакого смысла. Она даже хотела снять саму квартиру, где жил Мёрдок, но её забронировали другие люди. И сейчас, стоя у окна и наблюдая за проезжающими автомобилями, Эстер прислонила к носу воротник пальто, вдыхая запах сандалового геля после бритья, которое она нанесла туда перед выходом из отеля. Где-то глубоко в душе она знала, что это неправильно и что так она делает только хуже, но Бэйли не могла заставить себя забыть о Мёрдоке, не могла избавиться ни от его вещей, ни о воспоминаниях о нём. И сейчас, когда у неё начались новые отношения с другим мужчиной, Эстер понимала, что делает больно не только себе. — Мисс Бэйли? — Произнёс за спиной Эстер хриплый голос, вырвав её из мыслей, и она обернулась. — Прошу прощения, что заставил вас так долго ждать. Невысокий мужчина с рыжеватой бородой и в котелке, медленно подходил к Эстер, опираясь правой рукой на трость. — Проходите за мной. — Он открыл медным ключом дверь в свой кабинет и вытянул руку, приглашая девушку вперёд. Рассеянно улыбнувшись, она прошла внутрь. — Чай? — Закрыв за ней дверь, спросил мужчина, вешая пиджак и котелок на крючок вешалки у входа. — Нет, спасибо, — ответила Эстер, присаживаясь в кожаное кресло напротив стола. Медленно и покачиваясь, секретарь подошёл к своему столу и сел, дыша так, словно милю пробежал до офиса. — Мистер Эмерсон к вашим услугам, мисс. Обещаю, что не займу у вас много времени. — Представился он и протянул руку. Привстав и слегка наклонившись вперёд, Эстер пожала её в ответ и снова села, закинув ногу на ногу. Она то смотрела на нерасторопные движения тучного секретаря, то на часы, висевшие на стене справа от неё. Достав из кармана белый платок, мужчина вытер капли пота со лба и принялся искать нужную папку среди десятка прочих у себя на столе. — Я лишь отдам вам кое-какие документы, где есть вся информация по вашему новому назначению, и вы сможете уже завтра отправиться на судно, за которым мы вас закрепили на время подготовки. — Значит я не сразу начну подготовку на Олимпике? — с лёгким облегчением в голосе спросила Бэйли. — Нет, мисс. Пока вы не будете полностью готовы к самостоятельной службе, мы вас распределим на другое наше судно, — не поднимая глаз с бумаг, ответил Эмерсон. — Так, — вздохнув, начал он. — Вашим новым местом службы на время подготовки будет Адриатик, который выходит в рейс из Ливерпульского порта до Нью-Йорка в будущий понедельник. Здесь подробная информация о судне и экипаже, а также распорядительный лист и список униформы, которую вам нужно купить, учитывая, что ваша в не совсем… пригодном состоянии. Взяв быстро протянутую ей папку, Эстер кивнула. — Спасибо. Что-то ещё? — Так как это ваше не первое назначение, смею предположить, что вы сами в состоянии разобраться с бумажками, мисс. — Да, конечно, — Бэйли сразу же встала. Накинув своё пальто и повесив на плечо небольшую дамскую сумку, она снова протянула руку. — До свидания, — с лёгкой улыбкой сказала она. Эмерсон встал. — Удачи, мисс. — Он пожал ей руку, и после этого Эстер вышла, желая скорее узнать, кто будет её новым старшим офицером, который теперь заменит Мёрдока. Отойдя подальше от кабинета секретаря, Эстер открыла папку и принялась искать имя. Пока её глаза быстро бегали по черным, напечатанным на машинке буквам, она неожиданно нахмурилась, увидев знакомую фамилию. Четвертым помощником капитана, которым был Бертрам Фокс Хейс, назначили Джозефа Боксхолла. — Чёрт, — прошептала Бэйли и закусила губу. Её отношения с Боксхоллом всегда были натянутые, а после крушения он, как и многие другие, винил её в гибели Титаника, а точнее в том, что это она отвлекла Мёрдока. У Бэйли моментально испортилось настроение, и, на секунду, ей хотелось вернуться к Эмерсону и отказаться от службы. Но она сдержалась, хотя и не понимала, почему.***
— Да, да, — говорил кому-то Макдауэл, прижав плечом трубку телефона к уху, когда Эстер зашла в их номер в отеле. Подняв на неё глаза, он махнул ей рукой на кипу почты у входа и продолжил дальше что-то записывать в блокнот. Эстер, не обратив на него никакого внимания, небрежно бросила пальто и сумку с папкой у входа, и села в кресло напротив Грега. Она откинула голову на спинку и закрыла глаза, не желая выходить из этого номера до конца своей жизни. Заметив это, Макдауэл быстро попрощался со своим собеседником и, кинув свой блокнот на кровать, сел на край кофейного столика перед Эстер. — Что случилось? — спросил он, разглядывая её нахмуренное веснушчатое лицо. Бэйли ответила не сразу. Она лишь пожала плечами, и затем пробормотала, — Ничего. Грег продолжал скептически на неё смотреть, и Эстер почувствовала этот взгляд и резко открыла глаза. — Ничего не случилось, Грег. Я всего лишь буду, как минимум три месяца, работать с человеком, который меня ненавидит. — Ясно, — улыбаясь, произнёс мужчина. Эстер его улыбка разозлила ещё сильнее. — И что в этом смешного? — яростно прошипела она. — Ничего. Мне просто нравится, с какой скоростью у тебя меняется настроение. — Бэйли закатила глаза и снова откинулась на спинку кресла. Макдауэл взял Эстер за руку и крепко сжал, привлекая её внимание. — Послушай, — начал он, и девушка, наконец, посмотрела на него. — Это всё мелочи, Эс. Не думай об этом. Веди себя гордо и не реагируй так, они этого и будут ждать. Просто делай свою работу. В конце концов, ты там для того, чтобы научится служить самостоятельно. Вот и учись. — Может, ты прав, — задумчиво произнесла Эстер. Выражение её лица сменилось, она уже не хмурилась и не злилась. Бэйли знала, что Грег прав. Ей нужно лишь успешно завершить свою практику и научится работать самой, затем её переведут на другое судно. Решив, что три месяца не такой уж и долгий срок, Эстер окончательно успокоилась. — Хочешь, я поеду с тобой? — предложил Грег, пересаживаясь на диван слева от Бэйли. Эстер отрицательно покачала головой. — Ты ведь знаешь, что это запрещено. И я не хочу проблем в своём первом рейсе на Адриатике. — Адриатике? — удивлённо переспросил мужчина. — А что с Олимпиком? Тебя же назначили туда. Девушка не ответила. Встав с кресла, Бэйли подошла к входной двери, где лежали её вещи. Она подняла папку с документами с пола и вернулась к Грегу, в этот раз сев рядом с ним на диван. Перелистывая желтоватые листы бумаги, она тихо пробормотала, — После подготовки я буду служить на Олимпике. — Эстер нахмурилась, не находя нужный ей документ. — Ну где же… — прошептала она. Наконец, пролистав десяток бесполезных листов, она нашла то, что искала. — Мне нужно завтра утром сходить за формой, — повернувшись к Грегу, объяснила она. — Ты можешь мне помочь? Убрав выбившиеся пряди волос с её лица, он спросил, — Купить форму? Бэйли закатила глаза. — Думаешь, я не справлюсь? Она бросила все бумаги на столик и развернулась к Грегу, поджав ногу под себя и положив локоть левой руки на спинку дивана. — Мне нужно, чтобы ты в это время сходил за моими лекарствами. Я завтра утром позвоню в аптеку и предупрежу, что придёшь ты. Мне нужно четыре упаковки обезболивающих, чтобы хватило до Нью-Йорка. Улыбаясь, Грег наклонился ближе. — Хорошо, — тихо произнёс он и нежно поцеловал её в губы. У Эстер перехватило дыхание, ей всё ещё было непривычно ощущать на себе его поцелуи, сладковатый аромат его парфюма и прикосновения его, как ей казалось, через чур ухоженных рук. Но Бэйли всё равно старалась не терять эти отношения, поэтому она поцеловала его в ответ. Взяв её лицо в свои ладони, Грег нежно целовал её, притягивая ближе. Эстер слегка привстала, не отрывая своих губ от него, она медленно пересела к нему на колени. Его губы опустились ниже, к её шее, а руки возились с пуговицами её голубой, шёлковой блузки. — Ты обдумала моё предложение? — между поцелуями произнёс Грег, снимая с неё блузку, пока Эстер расстёгивала его жилет. — Давай не сейчас, — слабо простонала она. Макдауэлл отстранился. — По-моему сейчас самое время, Эс. Бэйли закатила глаза. Убрав двумя руками волосы с лица, она снова села рядом. — Зачем нам жениться, Грег? — после долгой паузы сказала она. — Нам ведь и так хорошо. — Если бы Мёрдок сделал тебе предложение, ты бы ответила то же самое? — Что? — Шокировано спросила Бэйли. — При чём тут Мёрдок? Как ты вообще можешь говорить о нём и сравнивать себя с ним? Макдауэлл вскочил с дивана, направившись к столику с алкоголем. — Ну куда уж мне! — качая головой, сказал он. Налив немного виски в бокал и выпив его залпом, он снова повернулся к ней. — Я смирился с тем, что ты носишь его вещи, что ты каждый день мажешь руки этим чёртовым лосьоном для бритья, — он взял с прикроватного столика небольшую баночку и швырнул её в сторону. — Запах которого я просто не переношу. И я ещё много с чем могу смириться, Эстер, но мне больно от того, что ты не воспринимаешь всерьёз ни меня, ни наши отношения. Эстер недоумевая смотрела на него, не двигаясь с места. — Ты знал, что я не смогу просто так всё забыть, ты сам хотел всего этого, Грег. И теперь ты винишь меня? — Я не прошу тебя забыть его, и никогда не попрошу. Беда в том, Эс, что я изо всех сил стараюсь принять тебя со всеми твоими проблемами, а ты этого не замечаешь. Я хочу, чтобы ты хотя бы иногда думала обо мне. И не так, что я есть и ты принимаешь это как должное, а так, что у меня есть немного места в твоем сердце. — Он сделал паузу, наклонив голову вниз, смотря на витиеватый узор на ковре. — В конце концов я здесь, я рядом, и я жив, — продолжил он, и в его тоне было что-то такое, от чего Эстер защемило в сердце и ей моментально стало жалко Макдауэлла. — Со мной у тебя может быть будущее и настоящая жизнь. А вот со всем этим нет. Ты не хочешь двигаться дальше, ты зарылась с головой во все эти воспоминания и его вещи. А я не хочу быть фоном для тебя, не хочу быть просто тем, что отвлекает тебя. — Мне жаль. — Это всё, что Эстер смогла произнести. — Тебе жаль? — усмехнулся мужчина. — Мне больше нечего тебе сказать, Грег, — пожав плечами, ответила она. — Ну да, — пробормотал Макдауэлл. Резко развернувшись, он взял своё пальто и котелок с вешалки, и поспешил выйти из номера, захлопнув за собой дверь. Вздрогнув от громкого хлопка, Бэйли выдохнула. Она почувствовала одновременно облегчение и обиду, но не за себя, ей было обидно за Грега. Несмотря на то, что происходило в начале их знакомства, по итогу Макдауэлл оказался хорошим человеком, и Эстер ненавидела себя за то, что сделала ему больно. Она неожиданно поняла, что все её старания, какими бы тяжелыми они не казались ей, были абсолютно никчемными. Всё это время она действительно думала только о Мёрдоке, и лишь отвлекала себя этими отношениями с Грегом. Эстер легла на кровать и укрылась с головой покрывалом. Ей было противно от самой себя, поэтому она решила попытаться заснуть, чтобы хоть немного забыться и возможно, хотя бы на мгновение, снова увидеть Мёрдока.7 октября, 1912 год. 7:20.
Грег так и не вернулся в отель ни в тот вечер, ни в следующие дни. Бэйли, собрав все свои вещи, ждала в холле такси, которое отвезёт её в порт. Как офицер корабля, она должна была заселиться в свою каюту ещё в пятницу, но Бэйли этого не сделала, она оттягивала этот момент до отплытия. В субботу, после экскурсии по Адриатику, Эстер познакомилась с другими офицерами, капитаном и со своим новым наставником. Её коллеги отнеслись к ней, на удивление, дружелюбно, даже Боксхолл вёл себя почтительно. Поэтому Эстер была спокойна на счёт экипажа, но вот предстоящая служба и жизнь на корабле её пугала. Хотя Адриатик так же, как и Титаник, шёл в Нью-Йорк, их маршруты несколько отличались. Бэйли знала, что они пройдут далеко от того места, где произошло крушение. Но сама мысль о том, что она снова окажется посреди Атлантического океана приводила её в ужас. Она вспоминала те минуты, что провела в ледяной воде и те страшные крики тонущих людей, которые они никогда не забудет. Как бы ни было тяжело осознавать это, но у неё появился страх к морю и кораблям, которыми ещё недавно она бредила. Устав сидеть, Эстер направилась к портье, желая узнать напоследок, нет ли для неё почты. — Доброе утро, — поприветствовал её мужчина лет пятидесяти, едва она подошла ближе. Он так тепло улыбался, что Эстер невольно улыбнулась в ответ и её настроение немного приподнялось. — Доброе утро. Скажите, на номер 5В есть почта на фамилию Бэйли? — Сейчас проверю, мисс. — Мужчина развернулся и отошёл от стойки, направившись к маленьким ящикам у стены напротив, где лежала вся почта и ключи от номеров. — Да, есть одно письмо на имя Эстер Анна Бэйли. — Мужчина вернулся обратно. — Полагаю, это вы, — всё так же улыбаясь, сказал он и протянул Эстер письмо. — Спасибо, — ответила она. Увидев конверт, Бэйли нахмурилась, потому что, кроме её имени, на нём ничего больше не было. Ни имени отправителя, ни марок, ни почтовых штампов. Пока Бэйли недоумевая рассматривала конверт, портье обратил внимание на её багаж и спросил, — Вы выезжаете? Эстер подняла голову. — Что, простите? — рассеяно переспросила она. — Вы с багажом, мисс. Вот я и спрашиваю, выезжаете ли вы? — повторил мужчина. — Ах, да, прошу прощения, — ответила она, убирая письмо в свою сумку. — Но номер был оформлен не на меня, и мужчина, который жил со мной, должен вернуться за вещами. — Понимаю, — кивнул портье. — Но ваш номер отплачен до конца этого дня, мисс, и если ваш спутник не вернётся сегодня, то боюсь, мы будем вынуждены освободить комнату, а все оставленные вещи передать в полицию. Эстер закусила губу, не зная, что делать. Она понятия не имела, когда вернётся Макдауэлл. — Давайте я заплачу ещё за неделю. Но, а если он не вернётся, то… делайте, что должны. Расплатившись за номер и попрощавшись с портье, Эстер направилась к выходу, решив подождать такси снаружи.9 октября, 1912 год. 8:30.
Шёл третий день службы на Адриатике, которая ничем не отличалась от службы на Титанике. У Эстер были те же обязанности и даже расписание вахт расходилось с прежним всего на час. Её утренняя вахта начиналась в 11:00 и заканчивалась в 15:00, а вечерняя была с 23:00 до 03:00. Единственной проблемой была бессонница, которая мучала Бэйли с самого начала плавания. Уже две ночи она не могла уснуть. И в дополнение к этому к ней вернулись сильные боли, причиной которых, как считала Эстер, был холод. Октябрь один из самых мерзких на погоду месяцев года, а находясь в плавании по Северной Атлантике, все его прелести особенно ощущались, тем более по ночам. Приняв горячий душ и достаточно согревшись, Эстер решила выпить кофе перед вахтой и направилась в столовую. С раннего утра моросил мелкий дождь, и поэтому на палубах было безлюдно, да и пассажиров на Адриатике было не так много. Люди теперь боялись путешествовать на кораблях, хотя Эстер понимала, что это ненадолго, ибо другого варианта пересечь Атлантику пока не придумали. Наконец добравшись до столовой, Эстер скинула с себя пальто и, потирая руки, направилась к заварнику, чтобы сделать кофе. В помещении было пусто, все остальные офицеры либо ещё спали, либо были на службе, и Эстер это было на руку, сейчас она предпочитала одиночество. Оставив кофе завариваться, Бэйли вернулась к столу. Она достала из внутреннего кармана своего офицерского пальто небольшой томик в зелёном, кожаном переплёте и принялась читать его. «Сердце тьмы» — было написано золотыми буквами на корешке, а на обложке красовался небольшой рисунок парусного фрегата. Это была одна из тех книг, что Эстер забрала из квартиры Мёрдока, и, судя по многочисленным заметкам и сильной изношенности, эту книгу он перечитывал не раз. Но как бы Эстер не пыталась сосредоточиться на сюжете, она не могла перестать думать о том, на какой ноте они расстались с Грегом. За эти месяцы, что они провели вместе, он стал ей дорог, в какой-то степени, и Бэйли хотела, хотя бы, извиниться. И то письмо, что Эстер забрала у портье в отеле, ещё сильнее побуждало написать ему в ответ. Макдауэлл попросил прощения за их последнюю ссору, но видится с Эстер пока не хотел. Он решил, что ему и ей стоит какое-то время побыть в одиночестве, и подумать. А после возвращения Эстер в Англию они встретятся и поговорят. Это была хорошая идея, и Бэйли понимала, что им обоим стоит хорошенько обдумать всё. Поэтому, Эстер решила написать ему ответное письмо с извинениями в Нью-Йорке и там же отправить. Когда дверь в столовую неожиданно открылась, Эстер резко подняла голову и увидела Джейми Эйнсли, коренастого шотландца двадцати семи лет, который служил на Адриатике шестым помощником капитана. У них с Эстер были дружеские отношения, и, пожалуй, он был единственным человеком на судне, с которым она вообще разговаривала, а не обменивалась парой дружелюбных фраз. Возможно, причиной тому являлось то, что они были ровесниками, или то, что Джейми мало спрашивал у Эстер о её жизни и о ней самой, а лишь без умолку говорил о себе. — О, Эстер, ты уже здесь? — бодро произнёс он, направляясь к свежезаваренному кофе. — И ты уже сделала кофе, — радостно добавил он. Бэйли усмехнулась. Только Джейми нравился её кофе, который был настолько крепким, что его тяжело было даже глотать. — Специально для тебя, Джем, — ответила девушка. Налив кофе в две фирменные чашки «Уайт Стар Лайн», шестой офицер подошёл к столу и, поставив перед Эстер одну из чашек, сел напротив. — Спасибо, — улыбнулась Бэйли. Сняв фуражку и положив её на рядом на стол, мужчина наклонил голову вправо, разглядывая книгу в руках Эстер. — Опять эта ерунда? И как ты её читаешь? Я один раз попытался, мне потом кошмары снились. — Ты знаешь, — начала Эстер задумчивым голосом, не поднимая глаз с книги, — Довольно тяжело читается. Ибо здесь столько шотландских словечек, которые я не понимаю… — Даже не проси меня! Нет, — неожиданно крикнул Джейми, перебив Эстер, которая подняла голову. На его лице появилась наигранная недовольная гримаса. — Я тебе это переводить не буду. Улыбаясь, Эстер шутя произнесла, — Жаль. — Сделав глоток кофе, она быстро пробежалась глазами по его слегка озабоченному лицу. — А ты что тут делаешь так рано? Что-то случилось? — без особого интереса спросила она, и скорее больше из вежливости. — Лили, — ответил Джем, постукивая указательным пальцем по чашке. — Вчера получил телеграмму от её сестры. Лили положили в больницу с высокой температурой, говорят, могут быть какие-то осложнения с ребёнком. Поэтому она там будет лежать до самых родов. — Замолчав, он провёл левой рукой по своим рыжим волосам. — Не стоило мне оставлять её одну, тем более на седьмом месяце беременности. — Всё будет хорошо, — с сочувствием в голосе произнесла Бэйли, пытаясь успокоить его. Она невольно подумала о своём ребёнке, которого потеряла несколько месяцев назад, и ей стало жаль жену Джейми. — Думаю, там ничего серьёзного. Просто врачи решили не рисковать и оставить её в больнице до родов. Вздохнув, он тихо произнёс, — Надеюсь, что ты права.10:50.
К тому времени, как Эстер оказалась на мостике, дождь уже прекратился, но погода всё равно была ужасной. Из-за сильного тумана едва было видно горизонт, и Эстер это пугало. Она стояла в рулевой рубке и внимательно вглядывалась вдаль, пытаясь разглядеть айсберги. — Не знаю как вы, мисс, но я в такую погоду предпочёл бы сидеть у тёплого камина с чашкой чая, — неожиданно за спиной Бэйли заговорил рулевой. — Да, — задумчиво пробормотала она в ответ, не оборачиваясь. Справа от неё послышались звуки приближающихся шагов, но Эстер не двинулась с места, продолжая смотреть на горизонт. — Мисс Бэйли, — окликнул её грубый голос, и она, наконец, обернулась. — Сходите в радиорубку и узнайте, не было ли новых радиограмм от других судов, — приказал её наставник, первый помощник капитана Дэвид Хоуэлл, и Эстер кивнула. — Есть, сэр. Бэйли сразу же двинулась в сторону радиорубки, собираясь немедленно исполнить приказ, но первый офицер снова её окликнул. — И ещё, мисс, прежде чем вы уйдёте, я хочу с вами поговорить. — Он вытянул руку в сторону правого крыла мостика. — Давайте там побеседуем. Эстер покорно пошла следом, не имея ни малейшего понятия о чём с ней хотел поговорить Хоуэлл. Когда они вышли на открытую часть мостика, мужчина остановился и развернулся к Эстер, которая ожидающе смотрела на него. — Мисс Бэйли, я буду с вами крайне честен и надеюсь, мои слова вас не заденут, — начал он, и в его голосе слышалась жалость. Бэйли молчала, заранее зная, что ни одного его слово не сможет её ни задеть, ни обидеть. — Я слушаю вас, — равнодушно произнесла она. — Вашим назначением крайне недоволен практически весь экипаж и даже некоторые пассажиры также высказывают свои недовольства. Не думаю, что мне стоит объяснять вам причину. Эстер приподняла одну бровь, отведя взгляд в сторону. — Нет, не стоит. — Лично я вас ни в чём не виню, и даже напротив, считаю вас, в какой-то степени, героем… несмотря ни на что. Но свои мысли и убеждения я не могу внушить другим. — Хоуэлл сделал паузу, ожидая хоть какой-то реакции от Бэйли, но та, снова повернувшись к нему, молча смотрела в его глаза. — Пока мы идём до Нью-Йорка, — вздохнув, продолжил он, — Я обещаю вам, что сделаю всё возможное, чтобы вы не заметили этой неприязни в вашу сторону, но я не в силах постоянно сдерживать ни экипаж, ни пассажиров. — Правда? — спросила насмешливым тоном Бэйли. — Как благородно. Хоуэлл не оценил её сарказма. — Не нужно так разговаривать со мной, мисс. Я пытаюсь помочь вам. — А можно поинтересоваться, с чего такая забота? — Видите ли, мы с Уильямом были очень хорошими друзьями до его назначения на Олимпик. В память нашей дружбы я помогаю вам. Бэйли этот ответ удивил. — Вы дружили с Мёрдоком? Я не знала. — Ну конечно вы не знали, вы ведь знакомы были, как я знаю, всего пару недель. Я, честно говоря, также не знал, что он развёлся с Адой. Жаль, замечательная была пара… Эстер не выдержала. — Простите, а вы мне это зачем говорите? — Честно, даже не знаю, — усмехнулся он. — Я надеюсь, мисс, вы обдумаете мою просьбу. Вы ещё молода, у вас вся жизнь впереди, найдите себе другое дело, что вам будет по душе… — Мне по душе мореплавание, — перебила Эстер. Мужчина рассмеялся. — Ну да. Именно поэтому вы ночами не спите, а на каждый телефонный звонок в рулевой рубке вздрагиваете? — А это не ваше дело, — прошипела Бэйли. Офицер кивнул. — Не моё, это правда. Но вы всё же подумайте. — Я могу идти, сэр? — Да, конечно. Эстер резко развернулась на каблуках своих туфель и направилась к лестнице, ведущей на нижнюю палубу, её настроение на сегодня окончательно испортилось. И без этого напыщенного индюка Хоуэлла она прекрасно знала, что не все здесь довольны её присутствием, но его слова про Аду очень сильно зацепили Эстер. — «Ну конечно вы не знали, вы ведь знакомы были пару недель», — бормотала себе под нос Бэйли, повторяя его слова. — Тоже мне, защитник нашёлся. Она резко остановилась на ступеньках, пытаясь себя успокоить. Тяжело дыша, Эстер убеждала себя, что ей нужно это перетерпеть. Всего три месяца и не больше, затем она перейдет на другое судно. «Хотя, что изменится?», спросила себя Бэйли. Отношение окружающих к ней никогда не поменяется. И может Хоуэлл прав, не стоит ей продолжать работать офицером. — Нет, — твёрдо произнесла Бэйли. — Не смей позволять ему переубедить тебя, — произнесла она и направилась дальше в радиорубку, пытаясь забыть слова своего наставника. Но, хотя и не до конца признавая этого, Бэйли знала, что он прав, и ей стоит оставить службу.