кто виноват?

— Поедем, — говорит Бомгю и получает в ответ широкую улыбку Ёнджуна. Старший всё ещё в приятном восторге от неожиданного подарка Бомгю. Ёнджун рассматривает своё кольцо, а затем поднимается с нагретого места и подходит к Бомгю ближе, целуя того в щёку — урча, словно кот, с благодарностью. — Ты хочешь взять с собой Кая? — немного взволнованно спрашивает Бомгю и обнимает старшего за шею, скрепляя свои длинные пальцы в крепкий замок. Он не то, чтобы не любит младшего брата своего парня. Просто мальчишка уже в свои шестнадцать был до ужаса наглым и в какой-то шутке постоянно соревновался с Ёнджуном за сердце Бомгю. Ёнджуна забавляло поведение брата, а Бомгю было откровенно неприятно. Он ненавидел все те разы, когда ему приходилось находиться вместе с Каем, потому что терпеть детские шуточки и подкаты с каждым разом становилось всё более невыносимо. — Только не надо снова начинать про то, что он к тебе подкатывает, — закатывает глаза Ёнджун. Он много раз слышал от своего парня о том, что его родной брат уже не особо в шутку пристаёт к Бомгю. Но верить в этот бред Ёнджуну не хотелось. Родной человек не мог так с ним поступить, а ссориться и вовсе ни с кем не хотелось. — Но это правда! — хмурится Бомгю. — Бомгю. — Какого чёрта ты мне не веришь?! Твой брат — извращенец, который постоянно комментирует мою задницу. Ёнджун злится. Утро так чудесно началось, а теперь стремительно портилось. Он холодно отстраняется от своего парня, кидая через плечо: «я в душ», тем самым ставя точку в их споре. А спорить с Ёнджуном бесполезно, особенно, когда это касалось его младшего брата. Бомгю это прекрасно знал. К горлу подкатил комок, который давил со всех сторон и будто бы не давал вдохнуть. Так было всегда, когда Бомгю сдерживался и не говорил то, что думает. «Психосоматика такая сука», — подумал парень, разворачиваясь лицом к кухонной раковине. Склоняясь к металлической поверхности, Бомгю зажмурился. Он, будто бы прячась от посторонних фантомных глаз, всхлипнул и проглотил пару горьких слёз. Кольцо на пальце уже было похоже на издевательство, говорящее: «я тебя люблю, но в домогательства своего брата не поверю». Бомгю накрыл ладонью свои пальцы, скрывая от взгляда то самое кольцо, а затем распрямил спину, всё шире открывая глаза. Парень глубоко вдохнул в себя воздух, который всё ещё отдавал сладостью панкейков и подождал пару секунд, чтобы дать крупным слезам стечь по подбородку. Умываясь, Бомгю шептал: «ничего, всё в порядке, надо вытерпеть Кая». Успокоившись, Бомгю вернулся в их спальню. В комнате был застоявшийся, спёртый воздух, от которого кружилась голова. Парень подошёл к высокому окну, распахивая его настежь. На улице пахло свежей выпечкой и грязным асфальтом — своеобразная романтика большого города. Смотря на проезжающие мимо окон автобусы и легковушки, Бомгю убеждал себя, что у них с Ёнджуном всё в порядке. А Ёнджун думал о том, что расскажет своему другу, которого не видел несколько лет. В душе парень всегда любил стоять под кипятком. Ему нравился тучный пар, который быстро поднимался к потолку и пытался найти выход, который мелкими каплями оседал на всех шампунях и тумбочках в крошечной комнате. Пар, от которого кружилась голова и создавалось впечатление тропиков. Пар, на фоне которого разогретая кожа Ёнджуна горела красным. После продолжительного сна Ёнджун особенно ценил эти походы в душ. Стряхивая мочалкой со своего тела всю грязь и пот, парень открыл дверцу душевой, игнорируя крупные капли, которые разлетались по полу, и посмотрелся в отражение зеркало, которое висело перед ним. Крепкое, подтянутое юношеское тело, на котором виднелись следы пены — сильно возбуждало Ёнджуна. Сегодня он особенно себе нравился. Повернувшись к отражению спиной, Чхве нежно провёл ладонью между складок своей задницы и хитро улыбнулся. «Красиво», — тихо проговорил Ёнджун и осторожно закусил свою нижнюю губу. Насмотревшись на себя, Ёнджун захлопнул дверцу душевой обратно и смыл с себя всю пену. Выходя из душа на мокрый пол, парень обмакнул своё лицо о мягкое полотенце и в удовольствии выдохнул. Перед глазами снова заплясали звёздочки — из-за отсутствия нужного количества кислорода, и Ёнджун понял, что пора выходить. Обвязав свои бёдра полотенцем, Ёнджун вышел в коридор, ёжась от контрастного холода. «А-ай, холодрыга», — проскулил парень и поспешил в их комнату. В спальне Ёнджун сразу же нырнул под одеяло, отогреваясь. Бомгю отвлёкся от происходящего за окном, когда услышал шлепанье мокрых и босых ног о пол их квартиры. Ёнджун настолько быстро нырнул под одеяло, что младший даже не успел рассмотреть чужое тело получше. Из-под одеяла торчала лишь яркая макушка его парня, и это было настолько чудесно, что все обиды и накопленная злость будто бы сразу прошли. В глубине души Бомгю понимал, что никуда его внутренняя ненависть не делась. Она наоборот, копилась, росла и дышала всё уверенней, вот только младший решил её игнорировать и, с широкой улыбкой, сел на кровать. — Хей, макушка, ты чья? — улыбаясь, спросил Бомгю. Ёнджун не ответил, но младший чувствовал его улыбку даже когда она скрывалась за одеялом. Заскользив ладонью в «убежище» своего парня, Бомгю крепко схватил его за ножку, звонко смеясь. Ёнджун попытался одернуть ногу, ведь очень боялся щекотки, но тщетно — у Бомгю была железная хватка. — Господи, Бомгю, запрещённый приём! — захихикал старший, выныривая из-под одеяла, чтобы хватануть ртом воздух. А Бомгю наоборот нырнул под одеяло к Ёнджуну, и сдавленно промычал, понимая, что его парень без одежды. Младший заскользил ладонями по чужим ногам — едва касаясь подушечками пальцев, он погладил щиколотки Ёнджуна, поднимаясь к коленям. На правой коленке у старшего был небольшой шрам — ещё один привет от Кая. У братьев были одинаковые шрамы, потому что лет восемь назад, катаясь на велосипедах, они одинаково шлёпнулись на асфальт. Шрам уже давно не болел, но Бомгю хотелось, чтобы Ёнджуну никогда не было больно. А шрам был прямым напоминанием того, что старшему было больно. Прижимаясь губами к побелевшему следу, Бомгю закрыл глаза. Обняв ногу старшего, он нежно целовал его колено, и, будто бы шептал молитвы, прося Господа, чтобы Ёнджун всегда был в порядке. Рука старшего заскользила под одеяло. Он нежно погладил Бомгю по голове и подумал о том, что его ещё никогда и никто так сильно не любил. Это осознание трогало до глубины души, поэтому Ёнджун зажмурился, чтобы не заплакать. Получив своеобразное разрешение в виде руки в волосах, Бомгю, вслепую, потянул полотенце Ёнджуна вниз. Всё ещё не открывая глаз, младший представлял красные от смущения щёки Чхве. — Бомгю, — смущённо забормотал Ёнджун. Старший попытался сжать свои ноги, но Бомгю не позволил: раздвинул их пошире и лёг между, опускаясь лицом к обнажённому бедру. Потираясь щекой о мягкую ножку, Бомгю покрылся мурашками — ему очень нравилось быть в такой близости с Ёнджуном. Старший уронил тихий стон и закинул свою ногу на плечо своему парню. Бомгю облизнулся и тёплыми поцелуями покрыл небрежно выбритый лобок Чхве. Сжимая вторую ногу Ёнджуна, Бомгю поднялся чуть выше, целуя светлую кожу старшего чуть ниже пупка. Ёнджун выгнулся в спине, прижимаясь к телу своего парня еще ближе. В голове билось: «я хочу тебя», но старший не проронил ни слова, потому что задыхался в оборванных стонах. Руки Бомгю знали, как сделать старшему приятно. Младший гладил его ноги, бёдра, а затем поднимался выше, к грудной клетке, на которой пальцами пересчитывал рёбра и, будто случайно, задевал горошинки сосков. — Бомгю, — снова протянул Ёнджун и широко распахнул свои глаза, когда Бомгю отстранился. — Субин звонил! Нам надо собираться! — подскочил Бомгю и, высунув язык, засмеялся. Ёнджун не сразу понял, что ему «отомстили», разорвав самый приятный момент. Старший несколько минут долго хлопал глазами, тупо смотря на Бомгю, который уже открыл шкаф и начал выбирать вещи в поездку. — Ты... серьезно? — Агась! — снова захихикал Бомгю и кинул в сторону кровати нижнее бельё Ёнджуна. — Лови трусяшки. — Бомгю, ты ужасен! — закряхтел Ёнджун, натягивая на себя тёмные трусы. Он не злился на своего парня. Понимал, что и сам отвлёкся, когда они обсуждали свои отношения. Чтобы загладить свою вину, Ёнджун подошёл к Бомгю и нагнулся, чтобы поцеловать его в щёку. — Солнце, прости. — Я уже не обижаюсь. Бомгю поднял на Ёнджуна свои очаровательные глазки и лучезарно ему улыбнулся. Старший снова положил ладонь на чужую макушку и взъерошил тёмные волосы возлюбленного. — И я всё-таки хочу взять с собой Кая, — немного виновато и скомкано добавил Ёнджун. — Ладно, Ёнджун, — вздохнул Бомгю, понимая, что сдался. — Бери кого хочешь, пусть только он меня не трогает. — Ни за что! — обрадовался старший согласию своего парня. Он опустился перед ним на колени и крепко обнял. — Я обожаю тебя! Поощрение Ёнджуна — самое ценное в жизни Бомгю. Снова почувствовав себя любимым, младший нежно провёл ладонью по спине возлюбленного и скомандовал начать собирать вещи. // Старенькая тойота — одно из самых больших сокровищ Ёнджуна. Особенно он осознал всю прелесть наличия машины именно сейчас, когда его крепкие руки сжимали чёрный руль, а он понимал, что совсем скоро похвастается машинкой перед Субином, с которым они с начальных классов грезили о такой. Бомгю сидел рядом и смотрел на руки своего парня. Кольцо с рубиновыми камушками смотрелось просто чудесно и даже величественно, и Чхве понял, что выбрал правильный подарок. В салоне машины играла приятная музыка, а Бомгю приоткрыл своё окно и наслаждался лёгким ветерком, который обдувал его лицо. Старший, улыбаясь умиротворённости своего парня, собственнически положил руку на его колено и крепко сжал. На такое действие Бомгю никак не отреагировал, ведь это было в порядке вещей. Он лишь начал нежно гладить чужие пальцы, то и дело играясь с ними: прижав ладонь Ёнджуна к своему колену, Бомгю оттягивал его длинные пальцы назад, а старший наоборот ещё крепче сжимал свою руку, чтобы у младшего не получилось оттянуть его пальцы. — За Каем к вам домой придётся заехать? Слова Бомгю звучали робко, но только потому что он действительно боялся родителей Ёнджуна. Домашние его парня были полны ненависти к геям и не стеснялись распускать руки. Бомгю искренне переживал, что когда-нибудь Кай проболтается, и их совместная жизнь с Ёнджуном закончится. — Нет, — Ёнджун замечает испуг в глазах своего парня, поэтому успокаивающе гладит его ножку. — Я сказал ему подойти к супермаркету. Там его подцепим и заберём. Бомгю успокоился. Ему всё ещё была противна мысль, что следующие несколько дней он проведёт в компании младшего брата Ёнджуна, но надеялся, что младший будет вести себя прилично, ведь всё-таки там будут посторонние люди. От сумбурных, спутанных мыслей Бомгю отвлекает скрип покрышек и громкие сигналы проезжающих мимо машин. Ёнджун резко сдаёт влево и Бомгю на секунду думает, что умрут они вместе. — Вот тварь, блять, — выругался Ёнджун, резко выкручивая руль в сторону. Бомгю, по инерции, рвануло в сторону Ёнджуна, но ремень безопасности удержал его и обратно прижал к спинке кресла. Тяжело дыша, младший завертел головой, пытаясь понять, что происходит. Мимо них пролетел байк с двумя пассажирами. Оба «всадника» были в защитных шлемах, но не сильно переживали за свою безопасность: проезжали мимо машин напрямик, будто бы намереваясь создать аварию. — Уёбки, — прорычал Ёнджун, внезапно крестясь. Бомгю удивлённо посмотрел на своего парня, а тот лишь отмахнулся. Ёнджун не верил в Бога, но всегда вспоминал его, когда попадал в критические ситуации. «Лицемерненько», — подумал Бомгю, но не стал озвучивать свои мысли. Проехав дальше, Ёнджун понял, что следует прямо за мотоциклом. «Этим долбаёбам тоже в магазин надо, что ли?» — бормотал под нос старший, всматриваясь в номера байка. Паркуясь недалеко от входа в супермаркет, Ёнджун шумно выдохнул и посмотрел в стекло заднего вида, замечая тот самый байк. С байка слез парень, который до этого крепко обнимал за спину «водителя». Пока незнакомец снимал с себя шлеп, Ёнджун сощурился: очень уж хотелось взглянуть в лицо человека, которому было плевать на свою жизнь. Под шлемом показалось совсем юное, мальчишеское лицо. Тёмная чёлка прикрывала знакомые глаза, но Ёнджун сразу же взорвался гневом. — Кай? — усмехнулся Бомгю, поворачиваясь лицом в сторону байка. Ёнджуну стало стыдно за брата. Сколько сил он потратил на то, чтобы убедить Бомгю, что Кай нормальный, а теперь мальчишка так нагло подрезал машины на байке со своим приятелем. — Он малой ещё, — вздыхает Ёнджун, открывая дверцу своей машины. — Скоро наиграется. — Ага, — презрительно хмыкнул Бомгю и тоже вышел из машины. Кай, всё ещё не подозревающий о том, кого именно он подрезал, спокойно поправил свою сумку, пристегнул шлем к байку приятеля и, хлопнув того по спине, проговорил: «бывай!». Развернувшись, Кай удивлённо приоткрыл рот. Мимика Кая — то немногое, что Бомгю в нём нравилось. Лицо мальчишки было приятным и, кажется, могло выразить тысячу эмоций одновременно. Ёнджун остановился у входа и грозно поставил руки в боки. Бомгю не стал дожидаться их разборок, поэтому сразу же прошёл внутрь помещения, где было приятно прохладно, даже не поздоровавшись с младшим братом своего парня. — Кай, объяснись. — Ой, отвали от меня, — закатил глаза младший. — Купишь мне клубнику? Ёнджун чуть было не задохнулся от возмущения, настолько его оскорбила наглость брата. Он схватил Кая за руку и рванул на себя. Ёнджун старался выглядеть грозным, чтобы показать младшему, кто здесь главный. Но Кай встретил его злость безучастным лицом. К тому же, Ёнджуну показалось, что Хюнин вот-вот готов был зевнуть ему в лицо, чтобы показать, насколько ему плевать на «авторитет» старшего. — Трудный подросток, — нахмурился Ёнджун и так же резко отпустил брата. — Ты прям как мой классный руководитель, — засмеялся Кай и, как ни в чём не бывало, обнял брата за плечо, утаскивая старшего в магазин. — Твой классный руководитель не помнит, как ты выглядишь, балда, — усмехнулся Ёнджун и, играясь, шлёпнул Кая ладошкой по лбу. — Ай! — зафырчал младший, а затем расхохотался. — Но ты прав. Я в школе редко появляюсь. Ёнджун решил не комментировать. Он принял решение держать нейтралитет. На самом деле, Чхве воспользовался приглашением Субина, чтобы сблизить своего парня и брата, которые чуть ли не кусались друг с другом. Поэтому Ёнджун не хотел разбираться с поведением младшего, особенно если это поведение касалось только школы, на которую старшему было глубоко плевать. — Бомгю, милый! — заулыбался Кай, заметив у холодильников фигуру старшего. — Мы так давно не общались! Кажется, с тех пор, как ты заблокировал меня во всех соц. сетях. Хюнин соврёт, если скажет, что Бомгю ему нравится. Он был просто без ума от этого парня. В восторге думал о нём каждый раз, когда мастурбировал и ложился спать. Для Кая Бомгю стал каким-то идеальным образом сексуального объекта. Хюнин искренне завидовал старшему брату, но никогда этого не скрывал. Ускоряя шаг и отрываясь от Ёнджуна, Кай подошел к Бомгю ближе и замахал ладонью перед его лицом. — Привет, малыш! — Ещё раз назовёшь меня малышом, я тебе глаза паяльником выжгу, — развернулся к нему Бомгю с ангельской улыбкой. Воспалённый сериалами нетфлекса мозг Кая решил, что все гадости и угрозы, которые говорит ему Бомгю — лишь игра кокетства. Хюнин был глубоко убеждён, что Чхве тоже в него влюблён. Эту иллюзию Кай повторял себе так часто, что однажды по-настоящему поверил и даже страдал, когда понимал, что не сможет увести парня у своего брата — «не по-пацански». Но всё равно Кай не упускал возможности лишний раз дотронуться до Бомгю. Прямо как и сейчас, когда Ёнджун затерялся в отделе алкоголя, Хюнин неумело и даже немного грубо провёл ладонью по заднице старшего. — Кай, не надо, — Бомгю почувствовал себя униженным, он не понимал, чего добивается этот чёрт, поэтому лишь крепче сжал его за запястье, пытаясь отнять чужую руку от своего тела. — Да ладно тебе, — хмыкнул младший, пальцами крепче сжимая чужую задницу. — Я всего-то хочу достать клубничное молоко. Наклоняясь к полке холодильника, Кай всем телом прижался к Бомгю. Ему было плевать на других посетителей магазина или то, что их заметит сам Ёнджун. Он всего лишь хотел владеть телом старшего, поэтому пробовал его на ощупь каждый раз, когда мог. Дотянувшись до коробки клубничного молока, Хюнин потянул его на себя и отстранился от Бомгю. — Вот и всё! — пожал плечами младший, складывая в продуктовую корзинку Бомгю коробочку с рисунком милой коровы на ней. — А ты тут начал выкобениваться. Кай не надо, Кай не надо. Пародируя голос Бомгю, Хюнин лишь сильнее закапывал себя. Старший всё крепче сжимал пачку творога и скрипел зубами, думая, что ещё чуть-чуть и он точно убьёт этого мальчишку. Но Кай, будто почувствовав опасность, быстро отошёл в сторону, начиная искать взглядом Ёнджуна. На кассе Ёнджун обнимает своего парня за талию и смотрит в его лицо. Он хмурится, замечая какую-то печаль в родных глазах, поэтому спрашивает: — Что-то случилось? Бомгю поднимает свои глаза и за спиной Ёнджуна видит надменное лицо Кая. Он хочет рассказать парню всё, что Хюнин себе позволяет, хочет разрыдаться и умереть, но не может — не хочет злить Ёнджуна. — Всё в порядке. Просто замёрз, — отмахивается младший и в ужасе замечает довольную улыбку Хюнина. — Тогда ладно, — кивает Ёнджун и ещё крепче обнимает Бомгю, стараясь согреть. — Жду вас у машины, — подмигнул им Кай и, взяв пакет с алкоголем, направился к выходу. Для Бомгю даже в походке мальчишки было что-то гаденькое. Он шёл широкими шагами и держал голову высоко, будто надменно. Старший сморщился, ему рефлекторно захотелось отряхнуться, настолько воспоминания о совсем не шутливых домогательствах были противны. Ёнджун же чувствовал себя спокойно. На его глазах ни Кай, ни Бомгю не грызлись и этого ему было достаточно. Забрав оставшиеся пакеты, старший пошёл к выходу, кивая своему парню через плечо: — Возьми ключи от машины у меня из кармана. Всю дорогу Бомгю дул губки. Ему было ужасно тесно в машине с Хюнином, который говорил исключительно о себе. — Так вот, помнишь химичку, брат? Тварь ещё та. — Помню, — усмехнулся Ёнджун, вспоминая школьные годы. Особенно сильно он любил младшего брата за то, что его лицо всё ещё сохраняло этот юношеский азарт и отпечаток школьных стен. Смотря на Кая, Ёнджун вспоминал и Субина, и свою первую любовь, и, кажется, снова чувствовал себя подростком. — Она нанесла непоправимый урон моей самооценке. — Во-во! — замахал рукой Кай. — Она такая противная. Бомгю опёрся локтем о стекло и прижался щекой к тёплой ладони. Он смотрел, как за окном скользили маленькие домики, слишком хрупкие в сравнении с теми небоскрёбами, на которые он смотрел, живя в городе. Задумавшись о своём, почему-то вспоминая отца, Бомгю отключился, стараясь не вслушиваться в разговор молодых людей. — Так вот, эта сучка решила поставить мне неуд в году, — продолжал Кай жаловаться на своего преподавателя. — А мама мне сказала отнести ей бутылку шампанского, «задобрить». Ёнджун старался следить за дорогой, но мимика и жесты младшего брата, на которые старший смотрел в салонное зеркало. Хюнин показывал кавычки своими длинными пальцами, а Ёнджун сдержался, чтобы не присвистнуть, думая: «ему бы на фортепиано играть». — И задобрил? — Хуй ей! — хмыкнул Кай, откидываясь всем телом на спинку пассажирского сидения. — Позвал одноклассника, пошли в туалет, пригубили прямо в вонючей кабинке. — Прямо во время уроков?! — удивлённо воскликнул Ёнджун. — Вы вообще бесстрашные! — Ага! Вообще похуй, — рассмеялся младший, закидывая ногу на ногу. Он покосился взглядом на отстранённого Бомгю и поджал губы. — Но покурить всё же ссыканули. — Ты куришь? — нахмурился Чхве. — Ты тоже, — пожал плечами Кай. Ёнджун лишь фыркнул, потому что спорить с младшим было бесполезно. У них с Хюнином общей была только мать, поэтому брат характером пошёл в отчима: стал таким же высокомерным ублюдком. Очаровательным и остроумным, но всё ещё ублюдком. Каю было плевать на чужое мнение, и эта свобода развязывала ему руки, позволяя делать и пробовать всё, что захочется. — Ладно, брат, — зевая, сказал младший. — Следи за дорогой. Ёнджун усмехнулся, бурча: «раскомандовался», но действительно стал тщательнее следить за происходящем на дороге. Он выкрутил музыку погромче и, под пронзительный голос Фредди Меркьюри вдавил педаль газа, желая поскорее добраться до дома лучшего друга. Когда Ёнджун перестал обращать внимание на то, чем занимались его пассажиры, в глазах Хюнина будто бы потемнело. Отстегнув ремень безопасности, парень подвинулся правее и сел прямо позади Бомгю. Старший всё ещё находился где-то в своих воспоминаниях о беззаботном детстве, как внезапно вздрогнул. Кай приблизился к нему так близко, что его дыхание чувствовалось где-то на загривке. Бомгю весь покрылся мурашками, но он чувствовал, как хочет, чтобы Хюнин умер. Выпрямившись, Бомгю подался грудью вперёд, надеясь, что так Кай его не достанет. Но ловкие руки Хюнина резко рванули старшего за плечи назад. Бомгю охнул от неожиданности и резко развернулся и вскрикнул: — Отъебись ты уже от меня! На агрессию старшего Кай лишь снисходительно улыбнулся, тихо говоря: — Ну-ну, милый, не психуй. — Чё вы опять начали ругаться? — Ёнджун, отошедший от внезапного крика своего парня, расстроенно посмотрел на парочку. — Я надеялся, что хоть в этот раз вы подружитесь. Расстраивать Ёнджуна Бомгю было больно, он поджал свои губы, чтобы никто не заметил, как они трясутся и просто не знал, что сказать. Отлично выкрутился Кай, который вновь обнял Бомгю за плечи и улыбнулся брату, говоря: — Я просто делаю ему массаж, — закивал Хюнин. — Да, извини за крики, — Бомгю снова подавил свой гнев, закрывая его на тысячу замков где-то глубоко внутри себя. — Я просто не ожидал чужих прикосновений. — Да, надо было тебя предупредить, — наигранно раскаиваясь вздохнул младший. — Но мы уже почти друзья, да, Бомгю? — Да, — сжал губы Чхве. И в эту ложь Ёнджун поверил. Потому что действительно хотел их дружбы. Старший даже будто бы весь засиял, крепче сжимая руль своего автомобиля. — Вы так меня радуете! До конца поездки Бомгю не проронил не слова, а Кай трогал его плечи, подпевая любимым песням.