Аристия лаМоник провожала друга своего детства в долгий путь. Правда тогда она ещё не знала насколько долгим он будет
***
— Алендис де Верита! Вы совершили ужасный поступок! А по сему вы приговорены к теневой казни (Теневая казнь — вид казни которая совершается не публично, также о ней может знать лишь Император, кронпринц и те кто исполнил приговор), — увидев замешательство в глазах сэра Верита, Император добавил, — Вы, как я понимаю, очень дороги леди Моник, думаю ей будет неприятно узнать о ваших проступках, — после сказанного повисла долгая пауза…***
«Честно, я даже рад, что она не узнает. Жаль, что я пошёл по неправильному пути…», — именно такими мыслями Аллен винил себя в произошедшем. Так он думал со дня вынесения приговора, и как он считал до последнего дня своей жизни. Сейчас он уже стоял в гуще леса, перед рыцарем спокойно выносящим приговор: — Вы изменили Имперской фракции и принимали участие в делах Аристократии! Поэтому вы приговорены к каз., — рыцарь не успел договорить, как за ним появился человек в маске. Такие же люди выскочили то ли из-за деревьев то ли из тени и вырубили всех имперских рыцарей. И что Аллендису показалось странным, они не подходили к нему, эти люди просто окружили его: — Кто вы? У меня нет ни денег, ни титула. Чего вы от меня хотите? — его голос был стальным. Аллен потерял всё, и он искренне не понимал чего они от него хотели. — Мы посланы кронпринцем, — также холодно вторил один из них. — Зачем? — Кронпринц хочет сымитировать ваш побег. Дабы вы могли вернуться к Аристократии и быть кем-то на подобии двухстороннего агента. А чтоб было правдоподобно, нужно сделать так, — наемник взмахнул клинком и провел им по плечу сэра Вериты. Аллен схватился за раненное плечо и приподнял голову: — Ха, думаете они будут мне доверять? — все таким же ледяным голосом прошептал он. — Сэр Верита мы ранили вас для того, чтобы создать иллюзию побега. Вы прибежите к герцогу Дженна и скажете, что больше не доверяете Империи ведь они пытались вас убить, — кивком головы он указал на бессознательно лежавших рыцарей, — Думаю, даже для человека лишённого всего в Герцогстве найдется место… — Хорошо, я согласен. Я тоже хочу исправить свою ошибку — Вот и отлично. А теперь наденьте это кольцо, так мы сможем поддерживать связь, — все наёмники разом исчезли также таинственно, как и появились. — Значит добираться самому, — Аллен вновь приложил руку к порезу. Посмотрев пару раз на себя, он решил, что было бы неплохо её перевязать. Он снял свою накидку и разорвал её. Быстро, но осторожно перевязав рану Алл откинул свою окрававленую накидку подальше мельком взглянув на рыцарей, — Нужно быстрее скрыться…***
— Нет, я уверен что стрела опустилась где-то здесь! — Но, сэр Кайсиан! Вам не обязательно было идти сюда. Вам следует готовится к свадьбе, поохотится могли и другие, — оруженосец шедший за сэром Лассом, резко остановился. Запах окружавший их вызывал тошноту. — Это… — Кайсиан пару раз моргнул не веря своим глазам. Осознав ситуации он кинулся к клочку окровавленной накидки, — Это герб дома Верита! Ты! — сэр Ласс перевел взгляд на ещё стоявшего в ступоре оруженосца, — Сообщи моему отцу о смерти сэра Аллендиса! И вызови подкрепление, возможно нападавшие оставили след!***
— У меня срочная новость для Герцога, прошу пропустите меня сэр Карсейн! — Стоп! Почему ты такой напряжённый? Отец на важной аудиенции, — молодой сэр Ласс почесал затылок, будто задумался над чем-то, — если это так важно скажи об этом мне… — В таком случае докладываю: на сэра Аллендиса было совершено покушение. Предположительно, он уже мертв. — Кто мертв?! — неожиданно в дверном проёме сопровождаемая новенькими оруженосцами появилась белокурая девушка — Аристия Ла Моник. — Докладываю леди Моник. На сэра… — Аристия не слушай его, — Карсейн прикрыл отвечающему рот. — Нет, я хочу услышать, что же произошло. Можешь говорить. — На сэра Аллендиса было совершено покушение. Сэр Кайсиан считает, что он уже мертв. Также он просил прислать подкрепление, для поиска улик. Секундой назад бодрая Аристия в миг помрачнела, кожа и без того белая, побледнела до невозможности, тело бросило в дрожь, и она осела на пол. Дыхание стало постепенно сбиваться, становясь судорожным и таким громким, отдававшимся эхом в огромном зале. На ее золотистые глаза навернулись слезы, стекающие по щекам вниз. Содрогающиеся пальцы рук впились в предплечья, оставляя мимолётные царапины. Молодая леди Моник стала хватать ртом воздух приподняла вверх голову, пронзительно и резко закричав: — НЕТ, НЕТ!!! ЭТОГО НЕ ДОЛЖНО БЫЛО СЛУЧИТЬСЯ! Он жив! Это не может быть правдой! — Подожди, Тия! Тебе стоит успокоиться. — Нет! Не подходи, — ещё один судорожный вздох, — Я дождусь доказательств. Здесь! В комнате все стихло повисла угнетающая тишина, которую прерывал лишь тихий плач Аристии. Подкрепление было отправлено, все ожидали доклада, что сможет или подтвердить, или опровергнуть их опасения. Спустя каких-то полчаса, хотя для многих в этом зале эти полчаса значили вечность в комнату входит сэр Кайсиан. При виде его леди Моник поспешно поднялась на ноги и подошла к нему в чуть ли не в плотную: — Так что?! Это правда?! — Леди Моник, прошу успокоитесь! Наши эксперты утверждают, что у сэра Верита не было шанса выжить. Он был окружён изначально, и потерял много крови. По накидке ещё не ясно, но крови было слишком много. Возможно удар был нанесён в сердце, — Кайсиан промедлил, увидев реакцию Аристии. Сзади к ней подошёл Сейн и взял её под руки, — Нападавших не нашли. Также похоже, что от тела сразу же избавились. Поисковой отряд уже послан. Сейчас мне нужно срочно передать это Герцогу. По сему я откланиваюсь, — старший сын Герцога Ласс поспешил удалится. Тия же вновь, спустившись на пол, стала плакать и кричать. ‘‘Нет, он умер из-за меня. Если бы я сразу разобралась в своих чувствах! Если бы не была такой эгоисткой! Пытаясь сохранить свое сердце, я сделала только хуже! Аллен, ПРОСТИ! Я никогда не хотела, чтобы все так заканчивалось…’’ Внезапно в опустошенный зал зашел Маркиз Моник. Завидев свою дочку он уверенно направился к ней, всем своим видом говоря Карсейну отойти: — Что случилось, Тия? Из-за чего ты плачешь? — было видно как Маркизу больно смотреть на слезы дочери. Он был готов разобраться с любой причиной её слёз. — ПАП! ЭТО Я ВИНОВАТА! — сглотнув нахлынувшие слезы Аристия попыталась успокоится, — Папа, папочка! Думаешь он меня простит? Я испортила его жизнь и была эгоисткой! Нет, не была, я до сих пор такая… Я не думала об его чувствах, я думала лишь о том, что у меня на душе! Прости, Аллен! Прости если сможешь, — только успокоившийся голос вторично содрогнувшись, уступил место слёзам…