***
День. В квартире вновь только двое. Ганджа прислонился к стене, слушая шум воды из ванной и часто спрашивая «ты жив?», через пару секунд получая «пока да». Каждое мгновение сводило с ума своей медленной скоростью. Наконец, Бузе показался, тут же кинувшись к другу. Он не мог оставаться один, а к Диме так и вовсе был словно приклеен. Мёртвой хваткой держал рукава его рубашки, абсолютно всегда требовал его присутствия рядом, даже спокойно дышать не мог, если парень не шептал что-то успокаивающее. — Ты нормально? — светловолосый осторожно переступил пару шагов, оказавшись на кухне. Смирнов молниеносно образовался рядом, беспокойно бегая глазами по разным углам комнаты. — Я не знаю.. Кажется.. Д-да.. — все слова тот произносил с интервалом в пару секунд, в страхе глядя стеклянными глазами на ученика. Дима быстро разворачивает его лицом к себе, встряхнув пару раз. Жуткая паника охватывает моментально, заставляя не считаться с остальными ощущениями. Различить эмоции парня напротив было несложно, но каждая хуже предыдущей. — Дим, мне страшно. — Саша просто не знает куда себя деть, чтобы успокоить то, что творится внутри. Мысли продолжают с огромной скоростью всплывать в голове Александра, отдаваясь болезненным пульсированием, и так же быстро исчезать, освобождая место новым размышлениям. Отчаяние. Оно засело где-то глубоко внутри парня, выражаясь лишь во взгляде и продолжая оглушительно громко накатывать на него, словно пытаясь раздавить окончательно, снова и снова пробивая на слёзы. Сомнения, страх, жажда, безысходность. И ещё с десяток оттенков этих чувств. Всё это пожирало голову, занимая каждую частичку тела, что еле пыталось противиться. Не давало адекватно думать, даже пытаться делать какие-то выводы. Ганджа обнимает холодное, дрожащее тело наставника. Он не смеет и вовсе пошевелиться, даже дышать перестаёт. Боится нарушить покой и последние минуты жизни своего друга. Дима что-то тихо шепчет себе под нос, практически не двигая губами. Пытается успокоить и себя, и полумёртвого Сашу. Так наивно, будто это поможет. Но хотелось слепо верить, закрыть глаза на осознание, грызущее изнутри и мерзким голосом бросающее в парня правду. Никогда она ещё не была столь острой и обжигающей. Они оба стихли в молчании. Но оно не было тихим. Парни этой тишиной кричали, молили о помощи, морально умирая и вскрикивая от душевной боли. Что-то в голове чемпиона щёлкнуло, однозначно дав понять, что обратно уже не встанет. Тело стало ломить, судорожно трястись, в горле резко пересохло, дыхание ушло за рамки нормального, став прерывистым, воздуха не хватало, сердце отбивало бешеный ритм. Сильнее укрепилось ощущение, что он на грани конца. Из глаз покатился град слёз. — Дима. — неожиданно тихо прохрипел Смирнов, панически прижимаясь сильнее. — Что такое? Тебе хуже?! — тревожно вздрогнул тот, глупо стараясь сдерживать собственные слёзы, что вопреки его запретам уже текли вниз. — Кажется, моё время пришло. Они подняли мокрые глаза друг на друга, пытаясь выискать что-то, уцепиться за самую грань. И рыдали. Так тихо, что никто даже представить не мог, что за твоей стеной умирает человек. Это не было истерикой, так как на неё уже попросту не осталось ровно никаких сил, хотелось покончить с этой болью раз и навсегда. Дима зарыл тонкие пальцы в волосы Бузе, водя ими по голове и ощущая приятный запах его волос, который не почувствует больше никогда. Прижимал его к себе так крепко, как только мог, будто пытаясь взять всю боль на себя. Он был готов на всё, даже отдать сейчас свою жизнь, лишь бы Саша остался тут. Живой. Но никто уже в силах помочь умирающему другу. — Нет, пожалуйста, нет! Не уходи, не бросай меня! Саша, нет, будь рядом! — паника душила, крик шёл сам собой, от слез болели глаза. На это Александр болезненно, ужасающе улыбнулся. Веки медленно закрыли глаза полностью, окончив последние мгновения его существования. До последнего сжимавшие Ганджу руки ослабли, безвольно упав вниз. И это бы продолжалось бесконечно, если бы не громкий стук в дверь прямо кулаками и очень быстрые шаги. Пришёл Виталик. Вошедший шумно открыл дверь настолько сильно, что, казалось, задрожали стены, тревожно оглянул друзей и с лёгкой агрессией небрежно кинул толстую папку с документами на столик, отчего тот издал противный скрип. — Саш, тебе поставили неверный диагноз. Врачи ошиблись. Ты не болен. — громко отчеканил зеленоволосый, тут же замолкнув. Температура в комнате сразу упала на несколько градусов. Бузе со всей дури врезал Диме по спине, но тот даже не обратил внимания. А что началось дальше, не выдержал бы ни один нормальный человек.***
Светловолосый валялся на полу среди осколков недавно разбитого вдребезги им же бокала, с потолка что-то капало, звонко стуча по полу, дыхание медленно начало приходить в норму. На единственном целом во всей квартире стуле стоял спасительный стакан воды. Только тот хотел потянуться за ним, как картина, державшаяся непонятно на чём, свалилась вниз, угодив прямо на парня. — Да ёбаный ты.. — не дав закончить фразу, в комнату в прямом смысле слова вполз Саша, сорвавший голос где-то час назад. — Блять. — выражение таки завершилось при одном виде «этого». Заветный стакан наконец оказался в руках Ганджи. Он жадно отпил практически всё, лишь последний глоток благородно выпрыснув на Бузе, завидев дальнюю стену. Лучше бы не смотрел, честное слово. Зато друг прохрипел что-то одобрительное, прислонившись к красному косяку двери. Хорошо бы ещё вспомнить, отчего он вообще приобрёл такой цвет. — Мы живы, ахуеть. — Виталик, с трудом держась на ногах, сполз на липкий пол. Ничего особенного, лишь лужа мёда. — Ну, почти. — он скептически оглядел друзей. На лбу Смирнова красовалась кровавая ссадина, бровей просто не было, ибо кто-то сжёг их, про одежду и говорить не стоит. Дима рассёк себе щёку, упав на то, что осталось от комода, руки были испачканы в чёрной краске, а в волосах жили своей жизнью какие-то палки. За несколько часов квартира превратилась в то, что жильём назвать язык не повернётся. Парни, совсем сорвавшись с тормозов, разъебали, по другому не скажешь, каждый уголок помещения. Это было полным безумием. Удивительно, как они смогли выжить и относительно уцелеть после столь масштабного разноса. Как к ним до сих пор не приехала полиция это тоже большой вопрос. — Пиздец. — подводит идеально подходящий к ситуации итог Ганджа, пытаясь усесться на подоконнике. Сил всё ещё не хватает. — Нам необходим психотерапевт. Всем.***
Затягивать с посещением врача никто не стал, поэтому, параллельно с поиском новой квартиры, парни отправились на приём. Уже после первых пяти часов каждый многое узнал. Виталик пострадал меньше всех, но нервы потрепаны знатно. Дима пережил сильнейший стресс, от которого, на фоне недосыпа и прочих «прелестей» последних месяцев у него может ухудшиться зрение. К счастью, этого можно избежать. А вот Саша… — После шока, стресса, пережитых эмоций и задатков депрессии можно сделать следующий вывод. Это травматическая привязанность. Если просто, то он не может существовать без Вас после всего, что произошло. Александр уже бывал у меня ранее, я многое о нём знаю. Сейчас он максимально слаб. И это ещё малая часть того, с чем придётся бороться. Но Ганджа знал, что без него Бузе не справится. Его привязанность уже нисколько не пугала, ведь, как выяснилось, они теперь связаны одной проблемой. Им многое предстоит пройти вместе, а на горизонте уже виднеется новое событие, подготовка к которому требует стараний, времени и сил. Только никто понятия не имеет, откуда всё это взять.